Быть девочкой приятнее чем мальчиком рассказы

Аббис

Мальчик как девочка

На следующий после дня рождения, выполнив несколько поручений мамы, я пошёл не домой, где мне было делать особо нечего, а к Оле, куда стремился всей душой.

Дело в том, что я очень хотел снова пережить те приятные ощущения, какие я испытывал, когда был в одежде девочки. Именно тогда я был абсолютно счастлив. Я даже не подумал, что дверь может открыть отец Оли и тогда не избежать бы неприятностей не только Оле, но и мне, и нажал кнопку звонка.

Но открыла Оля.

Сначала из двери показалось её прекрасное личико, а потом вышла она сама.

Передо мной предстала настоящая принцесса из сказки в виде Оли. На этот раз она была одета во всё розовое: на ней было короткое розовое шёлковое платье на ногах были розовые капроновые колготки, а также розовые туфли на высоком каблуке-шпильке, отчего она была выше меня. На руках были маленькие прозрачные перчатки и тоже розовые. Образ принцессы прекрасно дополняла розовая диадема, вплетённая в волосы. А сзади с головы ниспадала розовая прозрачная ткань, доходящая до края платья и полностью покрывающая её длинные волосы. А на лице тоже было много розового: так губы были накрашены розовой помадой, а веки были покрыты розовыми тенями. В общем, сегодня она выглядела красивее, чем вчера в свой день рождения.

Увидев её, такую прекрасную, я застыл, открыв рот (представляю, как смешно я выглядел тогда) и не мог выговорить ни слова несколько минут.

Устав ждать пока я скажу хоть слово Оля, сама спросила меня:

— Что тебе надо?

— Ты это куда собралась такая красивая? — спросил я её в свою очередь, наконец, очнувшись от онемения, произведённого её красотой.

— Никуда. Это моя домашняя одежда. Люблю красиво одеваться дома, — с улыбкой сказала Оля.

— Пошли гулять, — предложил я. — Мне же нельзя общаться с мальчиками. Забыл, что ли?

— А ты переодень меня в девочку как вчера, — снова предложил я.

Тогда Оля взяла меня за руку и буквально втащила в квартиру.

— А ты этого хочешь? — спросила Оля, закрывая за мной дверь.

— О-о-чень, — протянул я.

— Тогда проходи.

Как только я вошёл в её комнату, Оля спросила меня:

— А ты меня любишь?

Я не знал, как ответить на такой неожиданный вопрос, поэтому сказал:

— Ну да. Ты нравишься мне.

— Хочешь меня… поцеловать? — был следующий её вопрос.

— Хочу, — сказал я, глядя на её прекрасное личико и не менее красивые розовые блестящие губки.

Я действительно хотел покрыть эти губки тысячью поцелуев.

— Целуй, — сказала Оля, подставив свои губы для поцелуя.

Но боясь нарушить её красивый макияж, я лишь осторожно прикоснулся к ним.

— Разве это поцелуй? Вот поцелуй, — сказала Оля, обняв меня и поцеловала настоящим взрослым поцелуем взасос. От этого поцелуя у меня душа ушла в пятки, а стук сердца, казалось, был слышен по всему телу. И было отчего: ведь целовала меня самая прекрасная девочка в мире — кому скажи — не поверят. Закончив целовать мои губы, она отошла от меня со словами:

— Остальное потом, — и подойдя к зеркалу, начала поправлять сбившийся от поцелуя макияж. Я не понял, что значит «остальное», но не стал спрашивать, ибо меня сейчас волновало другое.

— Значит, ты меня любишь? — спросил я Олю, отходя от её поцелуя, пока она поправляла свой макияж.

— Наивный ты. Стала бы я приглашать тебя вчера и давать тебе свою одежду, если бы относилась к тебе по-другому. Подумай сам, — с усмешкой ответила она.

— А я думал что тебе было скучно.

— И это тоже.

— А кто тебя научил ТАК целоваться? — перевёл я разговор на другую интересующую меня тему.

— Мой папа целует меня так, когда мы занимаемся с ним приятным.

— Приятным? Это как? — заинтересовался я.

— Позже узнаешь. Но сначала надо тебе стать девочкой Алисой. Тебе будет сверхприятно, — сказала она с улыбкой.

Так мы беседовали, пока Оля наводила красоту своего лица, которая сбилась, пока она целовала меня в губы. Она сняла перчатки, чтобы их не испачкать взяла влажную салфетку и аккуратно вытерла ею свои губы, почти не касаясь кожи вокруг них, убирая остатки помады, которая смазалась во время поцелуя. Затем она накрасила их снова розовой помадой в несколько слоёв. Потом она покрыла губы тонким слоем блеска, отчего они очень красиво стали блестеть. Закончив со своим лицом, Оля подозвала меня к себе и вытерла и мне губы влажной салфеткой, так как и они тоже испачкались помадой при поцелуе.

— Сейчас я пойду только вымою руки и начнём одеваться девочкой. А ты раздевайся. Не забудь снять трусы, — с улыбкой сказала мне Оля и вышла из комнаты взяв перчатки.

Я по слову Оли снял всё с себя, включая трусы и, сев на диван, стал голый ждать её. Отсутствовала она недолго. Уже через минуту она пришла, с надетыми на руки розовыми перчатками и сказав:

— Вижу ты готов стать девочкой, — подошла к шкафу и открыла ящик с колготками.

При этом она наклонилась и стала видна её голая попа окутанная розовым капроном. Было настолько красиво, что мне сразу захотелось её потрогать, и я спросил разрешения у Оли это сделать.

— Нет. Ещё на трогаешься, когда будешь делать мне приятно? — ответила мне Оля.

Выбрав мне колготки она их мне показала, сказав:

— Так ты наденешь вот эти очень тонкие телесные летние колготки. Они подходят к любому платью и в них не бывает жарко даже в 30 градусов жары.

— А где голубые колготки, в которых я был вчера? — спросил я её.

— Они в стирке, — ответила Оля.

Положив колготки около меня, она приступила к выбору платья. Она вынула из шкафа несколько платьев и предложила мне выбрать одно из них. В платьях я мало разбирался, так что предоставил выбор ей. Она выбрала очень красивое белое шёлковое платье. Остальные платья она отнесла обратно в шкаф. При этом Оля вынула из него длинные перчатки такого же цвета, что и платье.

Только после выбора одежды, она подошла ко мне и, взяв колготки, по-прежнему лежащие около меня (ведь я их не трогал, так как не умею их надевать), закатала один из их чулок и присев у моих ног, сказала, чтобы я вытянул правую ногу, как вчера. Как только я это сделал, я почувствовал, как очень нежная и приятная паутинка телесного капрона, очень медленно, миллиметр за миллиметром, стала окутывать мою ногу, делая её невероятно гладкой и красивой. Надев чулок до колена Оля, прежде чем закатать другой чулок, начала гладить мою ногу видимо разглаживая складки на чулке, тем самым создавая мне приятные ощущения, от которых я стал часто дышать, а мой писун начал увеличиваться. При этом Оля смотрела мне прямо в лицо, и вид этого красивого лица создавал ещё более приятные ощущения.

Внезапно она перестала гладить мне ногу и, взяв другой чулок, закатала его и сказала, чтобы я вытянул другую ногу. Когда я это сделал, то снова почувствовал, как и по этой ноге очень медленно, миллиметр за миллиметром, поползла вверх по ней паутинка телесного капрона, делая и её гладкой и красивой. Надев чулок на эту ногу, Оля начала гладить и её, тем самым создавая мне, приятные ощущения, от которых мой писун ещё более увеличился и даже встал вертикально вверх. Немного погладив меня по ноге, Оля встала и сказала, чтобы я донадел колготки. Я встал и натянул колготки на свою голую попу и яички, а писун оказался прижат к животу колготками. Да в этих колготках я чувствовал себя почти голым, так как их паутинка капрона была очень тонкая. Только при касании я её чувствовал, поэтому я стал гладить свои ноги и попу, чтобы мне было приятно их носить, одновременно разглаживая складки на колготках.

— Какие приятные колготки! Я почти не чувствую, что они на меня надеты, — сказал я, продолжая гладить свои ноги и попу.

— Да. Только их надо носить очень осторожно. Малейшая затяжка — и они могут порваться. Поэтому ты должен соблюдать меры предосторожности: не садиться на шершавые поверхности, не чесать ногтями то место, где чешется, — сказала Оля.

— А как я должен чесать его? — спросил я её.

— Просто погладь его, — ответила мне она.

— Ладно. Дай мне трусы чтобы скрыть его, — попросил я Олю глядя на писун, который по-прежнему был прижат колготками к животу и нисколько не уменьшился, а наоборот казалось даже увеличился.

— А зачем? Вчера мы скрывали его от папы, а сегодня уже не от кого. Да и он уменьшится, как только ты станешь девочкой, — пообещала Оля с улыбкой. Я согласился с её мнением, тем более мне было так удобнее.

Тем временем Оля подошла ко мне с платьем, и сказала, чтобы я поднял руки вверх. Благодаря своему высокому росту (напомню, она была на каблуках) Оля легко достала мои вытянутые вверх руки, и шёлковая ткань платья, проскользнув через них, приятно заскользив по моему голому телу, опустилась вниз, задержавшись на моих плечах тонкими бретельками. Это ощущение опускания платья на тело было настолько приятным, что я даже охнул, когда оно оказалось на мне. А внутренняя ткань платья была не шёлковой, а капроновой, так что почти всё моё тело было окутано приятной паутинкой капрона. Теперь только плечи и руки оставались голыми.

Прожив, наверное, уже большую часть своей жизни, наполненную страданиями и всеобщим непониманием, я наконец-то обрела душевное равновесие. Сегодня, оглядываясь назад, я с ужасом осознаю, что все это время мне приходилось балансировать на грани смерти и выживания.

Возможно, многим из вас эта история покажется несусветной чушью. Впрочем, я давно привыкла к такому отношению. Но если хотя бы одному человеку моя «исповедь» поможет обрести себя, я буду считать, что рассказала её не зря.

С чего все началось

Я появился на свет в образе маленького мальчика в далеком горном городке 40 лет назад. Я был долгожданным и очень желанным ребенком. Родители боготворили меня и ни в чем не отказывали.

Мама родила меня в 37 лет, после того, как в 1979 году с горячей точки вернулся на родину мой отец. Папа был боевым офицером со всеми вытекающими последствиями: ранения, награждения, любовь к порядку и строгий нрав. Он мечтал воспитать из меня настоящего мужчину, который бы с гордостью нес воинскую службу, защищая бескрайние просторы нашей необъятной страны. К сожалению, я не оправдал его надежды.

Меня, маленького мальчика, гораздо больше привлекали мамины бусы и серьги, чем папины ордена и медали. Я отчетливо помню, что в возрасте трех с половиной лет я с удовольствием примерял её платья и туфли. По первой родители не ругали за такие шалости, считая их обычной детской игрой, которая скоро мне надоест.

Помню, как растерянно смотрел на меня отец, когда я, нарядившись в платье моей матери, вошел в комнату, где он отдыхал с сослуживцами. Нет, он не кричал и не ругался – он молчал и не шевелился. Почему-то я очень испугался. Я хотел убежать, но запутался в подоле длинного платья и упал. И папа, мой любимый папа не помог мне подняться.

Впервые мне стало страшно. Я осознал, что со мной что-то ни так. Через несколько дней мне исполнилось 6 лет. В подарок ко дню рождения я получил набор солдатиков и огромный серый танк с пультом управления. А еще через месяц отец отвел меня в спортивную школу на самбо.

С того дня на игры с переодеваниями было наложено строжайшее табу. Однажды я услышал, как ссорятся родители из-за моих странностей. Мама плакала, а папа курил и кричал. Именно тогда я понял, что такое одиночество.

Единственной отдушиной была бабушка – она учила молиться и просить защиты у Всевышнего. Помню, как неистово просил Бога превратить меня в девочку, как сжимал в ручках маленькую иконку, как слезы катились по щекам и падали на подушку. Уже тогда я понимал, что очень сильно отличаюсь от сверстников. Я терпеть не мог мальчишеские увлечения и с удовольствием играл с девчонками.

Неудивительно, что такая неординарность выходила боком: соседские пацанята дразнили «девчачьим хвостиком» и с удовольствием отвешивали тумаков. Но физические воздействия не приносили особого дискомфорта, в конце концов, на тренировках нас учили терпеть боль и давать отпор обидчикам. Гораздо больше страданий доставляли душевные терзания.

Первая попытка уйти из жизни

Я был словно маленький, затравленный зверек. Никто вокруг не замечал, что творится со мной. А моих детских познаний не хватало, чтобы объяснить взрослым, что я вовсе не мальчик, что на самом деле, я хрупкая девочка, оказавшаяся в мужском теле по чьей-то злой воле. Чем старше я становился, тем больше ненавидел это тело.

В 9 лет принял решение уйти из жизни. Написал родителям прощальную записку, помолился и начал кромсать кухонным ножом вены на руках. Странно, но я не чувствовал ни боли, ни страха, только непреодолимое желание покончить с этим кошмаром. Почему-то я был уверен, что после смерти обязательно вознесусь на небеса в женском образе. Холодное лезвие скользило, рассекало тонкую кожу, капельки алой крови стекали тонкими струйками, а я ждал, когда же начнутся преображения.

К сожалению, преображения не начались – в комнату вошла мама. Так я впервые попал в психиатрическую клинику. Лечение было длительным, мучительным и неэффективным.

Ненависть к себе

Половое созревание принесло еще большие страдания. Первая эрекция вызвала такой ужас, что не передать словами. Как же я хотел отрезать этот ненавистный орган, как часто видел сны, в которых отрезал его острым кухонным ножом. В действительности все было по-другому. Многочисленные сеансы психотерапии, после неудачной попытки самоубийства, сделали свое дело – теперь я боялся причинять себе вред режущими предметами.

Но выход был найден – резинки. Я перетягивал половой член жесткой черной резинкой, надеясь, что рано или поздно он отпадет. Естественно это не работало. Когда терпеть дискомфорт не было сил, жгут приходилось снимать. Но едва кровообращение восстанавливалось, резинка возвращалась на привычное место. Вскоре боль стала постоянным спутником. Таким образом, переключаясь на физические страдания, удавалось хотя бы частично заглушать душевные муки.

Впрочем, было бы не совсем правдиво утверждать, что школьные годы сплошь состояли из страданий, были и счастливые моменты. В один из таких моментов, после просмотра фильма про Иисуса, я решил посвятить жизнь Богу: начал посещать воскресную школу и ходить на служения. Даже собирался поступать в духовную семинарию. Одно время даже удавалась держать себя в руках, но потом все вернулась на круги своя: истерики, депрессия, апатия, агрессия к себе и окружающим.

Божья кара

Иногда, чтобы расслабиться, я надевал женский костюм и отправлялся в таком виде бродить по ночному городу. Такие прогулки помогали гораздо больше, чем сеансы терапии, гормональное лечение и посещение церкви вместе взятые.

К сожалению, сохранить тайну не удалось. Обычно я выбирался из дому через окно, и точно также возвращался. Однажды это увидел отец. Между нами произошел очень неприятный диалог. Я хлопнул дверью и ушел. Утром папы не стало. Вечером я попал в психиатрическую клинику. На похороны меня не отпустили. За три месяца, проведенных в больнице мне удалось полностью переосмыслить свою жизнь.

В первый же день после выписки я надел платье и поехал на кладбище.

Ну, здравствуй, папа. Это я, твоя дочь Надежда. Как же я соскучилась. Как жаль, что мы, так и не поговорили. Как жаль, что ты, так и не познакомился со мной. Я люблю тебя, папа. Мне очень больно от того, что стала самым большим твоим разочарованием. Прости, если сможешь.

После этого я уехал из родного городка, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

Жизнь с нового листа

Я решил не поступать в духовную семинарию. Отнес документы в престижный столичный ВУЗ, без особых проблем сдал вступительные экзамены и был зачислен на первый курс.

Жизнь в большом городе имела массу преимуществ. Теперь преображаться в Надежду я мог абсолютно в любое время. Я с удовольствием облачался в платья, ходил по магазинам, посещал уютные кафе и смотрел на этот мир женским взглядом.

Если на лекциях собирались студенты с нескольких факультетов, то в институт я тоже приходил в образе Нади. Меня никто не узнавал, и я был безбрежно счастлив.

Вскоре удалось устроиться на работу в фешенебельный спортивный комплекс. Впервые я подумал, что годы, проведенные в спорт школе, минули не зря. Зарплата, по моим меркам, была огромная. Единственный недостаток – приняли меня как Максима, а не как Надежду. Но так как работал я женским фитнес инструктором, этот недостаток был практически неощутим. Я каждый день общался с огромным количеством красивых, уверенных женщин. Было легко и комфортно. С некоторыми девушками даже завязались дружеские отношения.

Не испытывая больше стеснения в деньгах, я переехал в хорошую квартиру, начал ходить в салоны красоты на депиляцию и посещать психолога. Единственное, что я не мог сделать – рассказать обо всем матери. Нет, я не боялся осуждения или непонимания, я боялся повторения сценария с отцом.

Девушка, которая дела мне депиляцию очень скоро стала моей лучшей подругой, между нами до сих пор сохраняются теплые дружеские отношения. Именно она поддержала меня в стремлении стать женщиной. Она нашла хорошего психотерапевта, помогла с прохождением комиссии и с покупкой блокаторов тестостерона.

Цена за «перерождение» безумно высока, моей зарплаты часто не хватало на покупку дополнительных гормональных препаратов. Поэтому процесс перехода проходил достаточно медленно. За 2 года мне удалось полностью избавиться от волос на груди и животе, сформировать аккуратную линию бикини. Удивительно, но мои молочные железы начали принимать отчетливые женские очертания даже без приема эстрогена. Казалось, что Господь услышал мои молитвы.

9 кругов ада

Но оказалось все только начинается. Собрав достаточную сумму, я обратился за помощью к сексологу и психиатру. К сожалению, а может быть и к счастью, получить разрешение на операцию по смене пола можно только после прохождения специальной врачебной комиссии. И это не просто сбор нескольких врачей терапевтов. По каждому случаю собирается консилиум врачей, состоящий не менее чем из 10 специалистов: сексологи, психиатры, эндокринологи, психологи, генетики, хирурги, каждый должен составить заключение и вынести вердикт.

Проблемы с комиссией начались в самом начале. Я прекрасно осознавал кто я. И даже сексопатолог после многочисленных тестов и обследований, потвердел, что несмотря на наличие мужских половых органов, я все же больше женщина, чем мужчина.

Первым забил тревогу эндокринолог. Нарушение в работе надпочечников. Тогда я еще не понимал, насколько огромное значение в моей жизни сыграла эта патология. Дополнительное обследование выявило нарушение в работе гипофиза.

Врач говорил очень долго, мягко и совершенно не понятно. Казалось, что его голос раздается откуда-то из далека и все, что происходит в кабинете с белыми стенами, происходит с кем-то другим. Со мной такого просто не могло произойти.

…. Нарушение внутриутробного развития… Кора надпочечников… Избыточное количество андрогенов…. Некоторые отделы мозга…. Гипертрофия клитора…. Половые губы увеличены и внешне напоминают мошонку….

ЧТО? Все это время я был женщиной? Из-за чьей-то врачебной ошибки, из-за недостаточной осведомленности врачей, мне просто вовремя не сделали пластику половых органов, не назначили соответствующее лечение, и моя жизнь понеслась под откос.

Я вышел из кабинета эндокринолога с зажатым в руке направлением к генетикам. По моим щекам катились слезы, я вспоминал себя маленьким мальчиком, который сжимал в одном кулачке маленькую иконку, а в другом блестящий кухонный нож.

Генетическая экспертиза потвердела догадки эндокринолога – я обладатель женского кариотипа. У меня женский набор хромосом. Я даже не гермафродит, я женщина с обезображенными половыми органами. Если бы мне в детстве сделали операцию и грамотно назначили лечение, всего это бы не произошло. Возможно, мой папа до сих пор был бы жив.

Конец моим страданиям

Я провел несколько недель в стационаре, успешно прошел комиссию и получил разрешение на операцию по «смене пола». Теперь у меня новые документы и новая жизнь. Осталось сообщить об этом моей старенькой маме…

мне противно, когда меня щипают. Особенно за титьки и за попку.

«Фу, ты черт, — подумал я, — вот еще напасть. И что мне с этой малышкой делать?» Потом решился.

— Ну ладно, — сказал я. — Будем читать сказки, раз тебе это нравится и не нравится, когда щипаются.

— Вы не будете щипаться, — уверенно сказала она. — Вы хороший. Вы мне нравитесь.

Я снова раскрыл «Незнайку», но она вдруг меня остановила.

— Подождите, я сниму туфли. Лена сползла с дивана и прошлась по купе, глядя на себя в зеркало.

— Послушайте, а правда, я похожа на женщину? — спросила она, лукаво прищурясь.

— Ну как тебе сказать, — замялся я. — Внешне похожа, а так во всем остальном — не очень. — А почему?

— Потому что ты еще не женщина. — А что такое — женщина, — насупилась она. — Что, разве я не родилась женщиной.

— Мне надоели эти дурацкие разговоры, — раздраженно буркнул я, понимая, что такая болтовня до добра не приведет. — Давай почитаем еще немножко и ляжем спать.

— Спать. Фи, как скучно. Я совершенно не хочу спать. — Ну тогда я сам буду спать. Я разделся до трусов и лег в постель. Пока я снимал с себя одежду, девочка с любопытством наблюдала за мной, тихонько причмокивая губами и цокая языком.

— А вы красивый, — вдруг сказала она, когда я уже лежал в постели.

— Что ты в этом понимаешь? — А вот и понимаю, — обиженно сказала она. — Я все понимаю, вы не думайте. — И что же ты понимаешь? — А то, что вам просто со мной скучно. Вам ведь наверняка хочется меня потрогать. Так ведь?

Я не ответил, молча любуясь девочкой. Она стояла напротив меня, грациозно изогнув свой тонкий и изящный стан, и загадочно смотрела на меня из-под приспущенных ресниц, длинных и пушистых. Признаться, зрелище было волнующее. Во всяком случае, мой член невольно шевельнулся. В голову мне полезли идиотские мысли про «Лолиту» и набоковских нимфеток. Вспомнились статья об ответственности за совращение малолеток, заметки из «Московского комсомольца» про серийных насильников, которые глумились над маленькими девочками в лифтах…

В следующее мгновение она склонилась надо мной, сама прижалась к моей груди лицом и прошептала:

— Вы такой большой и милый. Поцелуйте меня.

Понимая, что не должен этого делать, я приподнял ее и с замиранием сердца слегка коснулся губами ее мягких и нежных губок. — Еще, — чуть слышно выдохнула она. Я поцеловал ее снова уже более страстно. Девочка встрепенулась и закрыла глаза. Я принялся осыпать ее лицо и плечи неистовыми поцелуями. Леночка молчала. Зажмурившись от удовольствия, она часто дышала и мелко вздрагивала.

— Как с вами приятно, — выдохнула она едва слышно, когда я на минуту остановился, чтобы перевести дух.

Я молчал, не доверяя собственному языку. — Хотите — я тоже разденусь? — вдруг предложила Леночка, сверкая глазами.

И вот тут меня точно бес попутал. Вместо того чтобы отшлепать юную прелестницу и отослать спать, я смалодушничал, уступив самым низменным порывам. Помните «Катали» Бунина? В ту незабываемую минуту я был похож на героя этого изумительного рассказа из «Темных аллей».

— Конечно, хочу, — словно со стороны услышал я собственный голос. — Только вы отвернитесь. — Зачем?

— Ну так, отвернитесь. Ну, пожалуйста. Я отвернулся, напряженно вслушиваясь. Зашуршала одежда, щелкнули застежки. Я не выдержал, обернулся — и остолбенел. Передо мной, лукаво улыбаясь, гордая сознанием своей красоты и неотразимой привлекательности, стояла прекрасная миниатюрная женщина. Да-да, в обнаженном виде мою фею уже нельзя было назвать девочкой. Это была самая настоящая женщина. Все в ней было совершенно и прекрасно. Белокурые локоны, рассыпавшиеся по белизне плеч, упругие полушария вполне развитых грудей с коричневатыми сосками, тонкая талия, пухлый, слегка прикрытый золотистым пушком лобок с розоватыми, набухшими половыми губками, стройные ножки в туфельках на каблуках и красивые, еще по-детски тоненькие руки. Господи, да разве можно описать хотя бы каплю того фантастического чуда, что представилось моему жадному взору! Должно быть, такой предстала Галатея перед Пигмалионом. Я оцепенел, очарованный девочкой, и не мог оторвать от нее глаз.

— Ну а теперь вы тоже снимите трусы, — конфузясь,

прошептала Лена.

Не знаю, что на меня нашло, но я повиновался. Член у меня уже стоял, распирая тонкую ткань. Сняв трусы, я встал с диванчика и осторожно подошел к девочке. Я еще не представлял себе, что я буду делать с этой не по возрасту смелой и развитой нимфеткой, но меня влекло к ней как магнитом. Она прижалась ко мне всем телом, трепеща от возбуждения. Ее проворные пальчики принялись нежно играть моим членом. Стоявший как скала, он почему-то привел ее в неописуемый восторг.

— Ой, какой он у вас большой и твердый! Я просто от него балдею!

Я обнимал Леночку за плечи, а сам жадно гладил ее нежное разгоряченное тело, наслаждаясь атласной кожей, тугими грудками, мягкой и податливой попочкой…

Мое возбуждение нарастало быстро, с каждой минутой. Мне все труднее было сдерживать свое безумное желание овладеть этим милым существом, а она, беспечно лепеча какой-то вздор, играла с моим членом, то поглаживая его пальчиками, то теребя из стороны в сторону, терла его головкой о соски своих грудей и даже несколько раз неуклюже поцеловала его в самую головку, которую только что впервые обнажила, сладко причмокивая при этом от удовольствия.

— Давай ляжем, — предложил я срывающимся от волнения голосом.

Лена с удивлением посмотрела на меня и молча кивнула головой. С разбега кинулась на диванчик. Когда я лег рядышком, она снова овладела моим членом, все чаще и чаще покрывая его поцелуями. — Дай я посмотрю на тебя, — попросил я ее. — Смотрите, разве я не даю. — Я хочу тебя всю рассмотреть. — Чудной вы. Я вроде и так тут лежу перед вами голая.

— А что у тебя здесь, не видно, — сказал я, прикоснувшись к ее пухлым наружным губкам.

— Ой, — вздрогнула она, — не надо. — Почему же?

— Не хочу, — произнесла она, задумчиво глядя на мой член и осторожно поглаживая его головку двумя пальчиками.

Потом она села напротив меня и замолчала. Я не мог догадаться, чем вызван ее странный каприз, и лишь удивленно ждал, что будет дальше. Внезапно она улыбнулась и покачала мой член из стороны в сторону.

— Как он интересно стоит. Как столбик. Как же вы ходите? Он вам не

Мама сделала из сына дочь

Сделали девочкой

Наталья и Олег, семейная пара, не могла иметь детей по причине бесплодия у Натальи. Около двух лет с момента свадьбы они жили, мучаясь от нехватки нормальной полноценной семьи которую могут дать только дети.

Наталья мечтала о ребёнке и в конце концов не выдержала и уговорила мужа взять его с детского дома. Наталья хотела девочку и они решили взять девочку.

Когда семейная пара пришла за ребёнком в детский дом и выбирала понравившегося малыша, к сожалению не одна из девочек ей не пригляделась и пришлось всё-таки выбрать мальчика.

Теперь у Натальи и Олега начал жить Виталий. Он был ещё 7-ми летним пацаном, слабо приученным к домашнему уюту и самостоятельной жизни и пришлось его всему заново учить. Первые дни было заметно как Виталий чувствует себя не обычно и не комфортно, привыкший к детскому дому ему сложно адаптироваться в квартире. Но что это, по сравнению с опекой пусть не настоящих, но всё равно любящих родителей, которые теперь появились у мальчика. Постепенно мальчик свыкался и вливался в новую семью.

Примерно через год, Наталья и Олег начали менять своё мнение отношение к мальчику, Виталий начинал доставлять всё больше неприятностей, капризничал и вредничал, и никакие наказания его не вразумляли. Наталья уже пожалела, что не взяла девочку как это планировала изначально. По сравнению с мальчиками, девочки спокойные и некапризные, за ними гораздо легче следить. Наталья часто переживала по этому поводу и просила Олега сделать что-нибудь.

Но они не могли заводить ещё одного ребёнка — это было бы уже слишком, их семейного бюджета едва хватало на троих членов семьи.

Несмотря на то что это подло и неблагородно, Наталья даже хотела вернуть Виталия обратно в детский дом, чтобы обменять его на какую-нибудь девочку. Но воспитатели детского дома отказали Наталье, сказав что делать такое и морально и юридически нельзя.

Но Наталья не смирилась с этим. Она уже стала ненавидеть Виталия из-за того, что он вытворяет в квартире, проявляя своё хулиганство и мальчишескую шалость. И вот однажды она сказала Олегу:

— Олег, сделай что-нибудь! Я хочу девочку, я не могу так больше жить!

— Но как мы можем взять девочку если у нас уже есть мальчик? — сказал Олег.

— Не знаю! Как нибудь! Давай сделаем из этого мальчика девочку? А? Может получиться? — сказала жена.

— Ты понимаешь что говоришь, Наталья?

— Понимаю! Это можно сделать! Я читала о таком явлении как смена пола в журнале. Я уже не могу с этим Виталием больше жить! Мне нужна девочка!

— Какая ещё смена пола? Ты что? Это же опасно — сказал Олег, — нет нам надо как-то смирится с тем что есть.

Но Наталью было уже не остановить. Она теперь загорелась идеей сделать пусть и не настоящую, но всё таки девочку из Виталия.

Наталья подошла к мальчику и напрямую спросила:

— Виталий, ты не хотел бы стать девочкой?

— Что-что?

— Ну девочкой не хотел бы стать?

— Нет не хотел бы! — и мальчик засмеялся, усмотрев видимо в «мамином» вопросе смешную шутку.

Наталья больше не стала с ним говорить. На следующий день ею было куплено большое количество одежды для девочек — платье, трусики, х/б колготки, маечка, бантик. Одежда это предназначалась конечно же для Виталия, но он пока ничего не знал об этом.

Виталий как обычно играл в свои солдатики, орал, смеялся, шалил. Его было трудно вразумить, чтобы он был спокойным. Наталья попросила Виталия подойти к ней. Даже такую простую просьбу капризный Виталий с трудом выполнял. В конце концов он подошёл.

— Переоденься Виталий! Я тебе купила новую одежду.

— Какую? — любопытный Виталий хотел сразу посмотреть во что ему предлагают переодеться. Но мама всю одежду спрятала и не показывала мальчику.

— А ты сначала разденься полностью. А потом я тебе покажу какую.

— А может сначала покажешь?

— Нет Виталий, давай, раздевайся, — Наталья специально говорила ласковым, спокойным голоском, чтобы Виталий послушался её и ничего не заподозрил.

Виталий разделся. Наталья взяла всю старую мальчишечью одежду Виталия и спрятала её подальше. Затем она вытащила из шкафа всё то, что приготовила для сынишки.

— Так, сейчас ты оденешься как девочка! За любые возражения будешь сильно наказан.

Виталий сказал:

— Нет. Я не одену это!! — мальчик был сильно удивлён и испуган.

— Ты хочешь, чтобы мы тебя вернули обратно в детский дом! Одевай, я сказала немедленно!!!! — громко закричала на Виталия мать.

У Виталия на глазах проступили слёзы. И он под страхом наказания надел всю девчоночью одежду приготовленную для него мамой. Трусики, платье, колготки. Теперь Виталий стал выглядеть прямо как девочка.

— Ну вот, а ты боялся! — у мамы на лице проступила улыбка. — Какая же ты красивая! Просто лапочка.

Наталья невероятно обрадовалась, когда переодела Виталия. Наконец-то её мечта иметь девочку начала сбываться! Мама широко улыбалась, глядя на «девочку»:

— Ох, как хорошо то! Теперь у нас девочка! Как же тебе всё хорошо подошло. Олег!! Олег! — она позвала мужа.

Муж пришёл и открыл рот, увидев Виталия.

— Что ты сделала с ним? Он же плачет! — сказал муж.

Но жену уже было не переубедить. Она была счастлива видеть в Виталии девочку.

— Ну и что, что плачет, поплачет и перестанет. Зато какая красивая девочка!!

Сын больше не играл с солдатиками в этот день, не капризничал и не буянил, он был тихим как никогда и родители должны были быть рады хотя бы тому что привычный шум в доме прекратился.

На следующий день Виталию были купленны куклы, расчёстки и различные девичьи «фенички». Все его солдатики и машинки были выброшены в мусорное ведро. Преобразилась его комната, мама купила розовые простыни, подушку с вышитыми кружевами, большое зеркало на стену, новые шторы с женственно розовым цветочным обрамлением.

Вся мальчишесья одежда была выброшена. Виталин гардероб стал напоминать девичий.

Сам Виталий утром отказывался одеваться. Спал он в одних девичьих трусиках. После сна Виталию нужно было во что-то одеться и не найдя нигде своей мальчишечьей одежды, он погрустнел и ничего одевать не стал.

Пришла мама. У мамы было прекрасное настроение и она не могла скрыть от сына улыбку.

— Что пригорюнился? Почему не одеваешься? — спросила Наталья, но ответа не последовало. — Хорошо тогда я тебя сама одену.

— Не надо! Не надо! — Виталий начал вырываться и кричать.

— Не бойся! Иди сюда! Платье не кусается!

Мама схватила Виталия и начала насильно пытаться одеть его в платье. С горем пополам это получилось. В платье Виталий смотрелся как девочка.

— Теперь одень колготки!

— Нет! Отстань от меня! Я хочу одеваться как мальчик! Где моя обычная одежда?! — сказал Виталий.

— Одевай колготки я сказала! Твоей обычной одежды больше нет. Ты теперь навсегда будешь девочкой.

— Не хочу я быть девочкой! Дай мне обычную одежду! — говорил Виталий.

— Нам мальчик в семье не нужен! Нам нужна девочка! И ты станешь девочкой! Понятно?

Виталий опять заплакал.

— Олег, принеси ему куклы, чтобы он не плакал! — сказала жена.

Олег быстренько подал новые только вчера купленные куклы. Мама начала рассказывать Олегу, про куклу, говорила о том какая это красивая кукла и как она просит чтобы с ней поиграли. За куклой надо особенно следить, ведь она такая красивая.

Сквозь слёзы слова доходили до Виталия. Ему ничего не оставалось как взять куклу в руки и попытаться как-то с ней немного поиграть.

— Вот так, вот так. Погладь эту куклу. Сделай ей причёску. Эта кукла твоя. Красивая, да девочка?

Ответа не последовало.

— Хочешь стать такой же как эта кукла?

— Не хочу.

— Извини, Виташа, но придётся.

Далее Виталий пытался как-то успокоится, он отвернулся от мамы и что-то там начал делать с куклой.
Олег сказал:

— Вот видишь он играет. Пойдём отсюда.

И родители ушли, оставив мальчика играть.

Изо дня в день мальчика одевали в девочку, заставляя его забывать о прежней мальчишечьей жизни. Судя по тому что мальчик часто плакал, он был очень шокирован переменами и подавлен. Но даже тут мама пыталась всё свести к простому:

— Виталя. Мальчики ведь не плачут. Плачут только девочки. Значит ты действительно девочка! — и этот вывод маму радовал.

Но к сожалению Виталий не хотел быть девочкой поначалу и маме пришлось очень тяжело возиться с ним, чтобы сломить мальчика, подавив в нём мальчишечье эго. Психика ребёнка который жил много лет как мальчик, просто не могла за такой короткий срок измениться. Тут нужен был особый, взвешенный подход. Насилие действовало только для того, чтобы мальчик одевался в девичью одежду. А изменить его характер, сделать его изнутри девочкой было гораздо сложнее чем сделать его девочкой снаружи.
Мама перелистала много книг по психологии детей разных полов и сделала некоторые выводы о том как нужно обращаться с девочками.

Для начала, чтобы ребёнок быстрее адаптировался ему нужно было дать настоящее девичье имя и постоянно называть его этим именем. Имя было придумано похожее на имя Виталий, — Вика. И в отношении к Вике нужно было руководствоваться теми принципами, которые применимы к девочкам, то есть вести себя с Викой надо было так, как будто он действительно девочка.

Нужно было делать это совместно с мужем, Наталья объяснила ему чтобы он тоже называл Виталия Викой и обращался к нему так как с девочкой. Олег был не против, он уже смирился с тем что у них теперь вместо сына дочь.

С этого момента Виталий стал Викой. Он уже давно ходил в платьях, колготках, для него они стали привычны. Несколько недель самой тяжёлой адаптации у Виталия были уже позади и сейчас он уже перестал быть таким грустным и подавленным как раньше. Тем не менее Виталий всё равно не осознавал себя девочкой. Когда родители его стали называть Викой, мальчик заметно смущался.

— Вика, ты сегодня уже играла с куклами?

-Да.

— Тебе понравилось?

На этом «Вика» ничего не отвечала, боясь сказать «да».

Когда родители ходили на прогулку с Викой, то мальчика одевали полностью в девчачью одежду, одевали на ноги девичьи босоножки, а чтобы по лицу было сложнее догадаться что это мальчик, напудривали ему щёчки.

Идя по улице Вика был похож на обычную девочку и никто не мог ничего догадаться. Но единственное, что могло испортить впечатление — это его мальчишечий голос с которым нужно было ещё работать.
Постепенно приёмного сына готовили к школе, куда он должен был скоро пойти в первый класс. За оставшееся время летних каникул, нужно было успеть максимально сделать из Виталия девочку. Таким образом, чтобы в этой девочке было нельзя узнать мальчика, а за такой короткий срок который оставался до школы сделать это было очень сложно.

Нужна была гормонотерапия и психотерапия. Этим теперь всерьёз занялась мама…

Виталия подготавливать к школе начали за два месяца до 1 сентября. Купили ему в первую очередь все школьные принадлежности — красивый девчоночий портфельчик, тетрадки, ручки, учебники. Также купили ему ещё одну куклу. А платье на первое сентября ещё пока не выбрали.

С Виталием иногда возникали разногласия.

— Мама, я не хочу быть девочкой! — говорил Виталий, — я не девочка! Отстаньте от меня! Переоденьте меня обратно.

— Нет, Викуша, ты будешь девочкой. Обязательно будешь девочкой, — мама говорила это уверенно и строго, — прекрати упрямничать. Поиграй с куклой. Ты играла сегодня с куклой?

— Нет. Я не хочу играть с куклами.

— Олег!!! Олег!! Принеси Вике куклу.

Олег вернулся из комнаты с куклой в руках.

— Вот. Возьми её. Поиграй.

Потому что у Виталия больше не было игрушек кроме этих кукол, ему ничего не оставалось как играть с куклами.

Мама также учила Виталия рисовать цветочки и девочек в разных красивых платьях. Рисовать у Виталия получалось неплохо, он был талантливым мальчиком. Но нужно было постоянно контролировать его, потому что оставшись без контроля он начал рисовать самолёты и танки, а это не нравилось Наталье.

— Ты девочка! И ты должна рисовать красивые цветочки, траву, девочек в нарядных платьях! — говорила мама.

И Виталию приходилось слушаться и делать то что ему говорят.

Постепенно время шло и нужно было уже позаботиться о покупке школьного платья для Вики. Мама взяла Вику с собой в магазин детской одежды и подойдя к прилавку девчоночьей одежды, предложила Вике самой выбрать что ей хотелось бы взять. Грубый голос мальчика, скрывающегося за одеждой девочки, выдавал его:

— Я ничего не хочу. Пойдём домой!

— Нет, Вика, ты должна выбрать!

— Но что мне выбирать? Тут одни платья для девочек!

— Значит я сама тебе выберу. — Наталья бегала глазами по прилавку, — дайте посмотреть пожалуйста вот это платье! — указала она на одно из платьев.

Продавщица поднесла платье, позволив его рассмотреть Маме со своей «дочкой».

— Ну. Тебе нравится?

Вика ничего не ответила.

Это было типичное школьное чёрное платье с белым воротничком, и кружевными вышивками на рукавах и переднике. На 1 сентября большинство девочек придёт именно в таких платьях. Поэтому Наталья не долго думая купила его и своей «девочке».

Сложив платье в сумку, мама повела Виталия к следующему прилавку где выбирала колготки для сынишки. С колготками было сразу всё понятно — нужно было брать белые красивые колготочки, в которых должны быть одеты все девочки на 1 сентября. Мама купила две пары белых толстых колготок с красивыми орнаментными узорами по их длине.

К этому школьному костюму мама также докупила ещё две вещи, которые для Виталия были уж совсем унизительны. Это красивые беленькие девичьи трусики, с розочкой посередине, и кружевная маечка под низ платья.

Дело было сделано. Одеждой Наталья и Олег не обделили приёмного сына. Денег у них было достаточно, чтобы содержать семью в должном виде, и тратить на детдомовского отпрыска большие денежные суммы. Ведь чтобы полностью собрать в школу ребёнка нужно было немало раскошелиться.
Вику записали в одну из близлежащих школ как девочку. Сделать это сразу не удалось, поскольку приёмное отделение школы затребовало документы на девочку, а таковых документов у родителей не было. Пришлось договариваться со школьными работниками через бутылку водки и дружескую беседу. Через пару часов всё удалось «замять» и Вика Иванова уже значилась в списках под номером 29.
До школы оставалось совсем мало времени и родители усиленно обучали Вику девчоночьим манерам. Они объяснили ей, что если она откажется вести себя как девочка то у неё будут очень большие проблемы, её будут все не любить и обзывать. До Вике удалось это донести особенно хорошо, — ей не хотелось чтобы её били сверстники, поскольку она сполна натерпелась этого в детском доме. И теперь Вика стала полностью послушной, под страхом того, что у неё будут проблемы, если она решит отказаться от того чтобы вести себя как девочка.

Конечно же родители это всё преувеличили, и это «запугивание» было специально рассчитано на ребёнка из детского дома, ведь в школе на самом деле редко кто-то кого-то обижает.

— Будут бить и будут обижать если не будешь ходить вот так! — и мама показала как нужно правильно ходить — движения плавные, изящные, в первую очередь движутся ягодицы а потом ноги.

И сын послушно копировал эти движения.

— Будут большие проблемы если не будешь говорить тонким тонким девичьим голосочком. Повторяй за мной: я девочка, я девочка.

— Я девочка. Я девочка, — повторял Виталий тонким голосочком.

— Повторяй — Цветочки, куколки, платьица.

— Цветочки, куколки, платьица, — говорил Виталий тонким голосочком.

Таким образом мама с сыном тренировали девичий голосок каждый день и отрабатывали девичий характер.

— Когда садишься, ноги сводишь вместе, чтобы под платьем не было видно трусиков. Иначе будут обзывать и бить, — говорила Наталья и показывала это на своём примере.

Затем за ней повторяла Вика. Садилась и ножки делала вместе, и под платьем ничего не было видно.

— Держишься только в компании девочек. С мальчиками общаешься редко. Иначе побьют.

— Хорошо. Я понял.

— Говоришь о себе только в женском роде. Никаких «Я понял» нельзя! Повторяй за мной — я поняла.

— Я поняла.

— Я красивая.

— Я красивая, — повторял Виталий.

— Вот и умница, — сказала Наталья.

Психика мальчика, после таких занятий которые проводила с ним мама, хоть и медленно, но перестраивалась в сторону девочки. Это не могло не радовать родителей, они теперь становились более уверенны за свою «дочку», в том, что она в школе не выдаст себя и не проявит свою мальчишескую сущность.

Виталий конечно не любил того, что с ним делают, но при этом он хотел иметь семью, даже такую семью где его заставляют быть девочкой, и он не хотел чтобы в школе его «били» как сказала мама, «если он будет неправильно себя вести». И поэтому Виталию ничего не оставалось делать как выполнять всё что говорит мама.

Перед первым сентября Виталий уже разговаривал тоненьким, похожим на девичий голоском, хоть и не до конца похожим на девчачий, но уже не таким которым он разговаривал раньше. Он имел неплохую походку, знал девичьи манеры и пополнил свой словарный запас многими девчачьими выражениями, с которыми он бы уже неплохо мог общаться на лексиконе других девочек.

На 1 сентября мама нарядила Вику в беленькие колготочки, трусики и маечку, купленные тогда в магазине, и чёрное школьное платье с белым воротничком. Для Вики были приготовлены также красивые цветы с которыми она вместе с другими девочками будет на линейке, на этом торжественном мероприятии.

Держа «дочку» за ручку мама шла вместе с ней к школе, привела её к толпе других ребят. В этой суматохе счастливых, радостных лиц, никто не мог ничего заподозрить и все видели в Виталии приятную симпатичную девочку, счастливую от первого своего поступления в школу. Потом дети объединились в группу, где девочек разделили в одну часть, а мальчиков в другую. Вика пошла вместе с другими девочками, держась с ними за ручку. А у мамы наблюдавший за всем этим со стороны, на глазах от умиления появились слёзы. Она улыбалась и была просто счастлива за свою доченьку.

Шумное мероприятие закончилось часа через два и Вика вместе с мамой пошли домой. Вика сказала, что чувствовала себя не привычно из-за того что её все принимают за девочку, но всё равно ей понравилась школьная линейка.

Со следующего дня начались школьные будни. Вика рано утром утром уходила в школу и возвращалась к обеду. Про школу она рассказывала родителям то, что там всё такое интересное и новое, но трудно ей было отсидеть все положенные школьные уроки. Сказывалось детдомовская неусидчивость. Но вот от былого хулиганства Виталия, не осталось и следа, видимо из-за того что Виталий до сих пор пребывал в глубоком шоке от того что из него делают девочку. А также из-за того что мама строго настрого внушила ему что девочкам хулиганство не положено и если он вздумает хулиганить то злые сверстники будут его бить и обзывать как это было в детском доме.

Мама также спрашивала Вику, не возникает ли у неё в школе каких-нибудь неприятных ситуаций когда его принимают за мальчика, а не за девочку? На что Виталий отвечал, что всё нормально. Он рассказывал, что он уже подружился с одним мальчиком вместе с которым сидел за одной партой (весь класс был рассажен таким образом, что девочки сидели с мальчиками), и этот мальчик очень хорошо к нему (ней) относится, также как мальчики относятся к девочкам.

С каждым днём мама, слушая новости которые приносил Виталий со школы, всё больше убеждалась в том, что волноваться не о чем и у её доченьки всё нормально.

Вика была неприметной девочкой и не привлекала к себе особого внимания, поэтому и разоблачить в ней мальчика было трудно.

Таким образом началась школьная жизнь Виталия, который больше уже никогда не станет мальчиком. В планах родителей была полная смена пола, когда он достигнет взрослого возраста, но это уже другая история…

***

Дикая и печальная история!

Так вышло, что мне стало известно окончание истории бедного Виталия. Вот оно.

***

Истинная семья

С того времени прошло три года…

За это время Вика стала выглядеть совсем как самая настоящая девочка.

Наталья отрастила ей длинные, до пояса, волосы, которые заплетала в две толстые косы, красиво уложенные вокруг головы

А в апреле (Виталий родился 10 апреля) мать отвела новоиспеченную дочь в салон красоты, где Вике и вручили на день рождения – 10-летие – весьма своеобразный подарок: сделали легкую завивку, осветлили волосы и даже нарастили гелевые ногти.

Мать еще и в придачу подарила дочке золотые сережки с бриллиантами.

Кроме этого, Наталья начала усиленно обучать Вику женскому умению краситься и наряжаться.

Каждый день, когда Вика приходила из школы, Наталья говорила:

— Ну, Викуша. Сегодня мы устроим показ мод!

И дочь повиновалась приказам матери.

Наталья накладывала на ее личико тональный крем, затем, ловко управляя неумелой рукой Вики, показывала, как накладывать макияж.

Потом она наряжала Вику в разнообразные девичьи платья – их у Вики теперь был целый шкаф, – пока не останавливались на самом нарядном платье.

Вика давно разговаривала тоненьким, совершенно девичьим голосочком, и научилась сплетничать.
Но Наталья и Олег и не подозревали, какие бури бушуют в душе Вики.

Ночами Вика (двери в квартире были сплошными, – так что света не было видно) не сразу ложилась спать.

Она превращалась в Виталия.

Виталий вытаскивал из тайника, который он оборудовал в глубине своего диванчика пистолеты – и изображал из себя то грозного пирата, то благородного ковбоя, однако, стараясь не шуметь…

Или же играл в солдатики, – и солдатиков и пистолеты он купил на карманные деньги.

Мамаше же Вика демонстрировала заколки, красивые резинки для волос, и прочие девичьи фенички.
Поиграв часок в свои любимые игрушки, Виталий прятал их обратно и ложился спать.

Как именно Виталий смог выйти из шока?

Еще в первом классе он – вернее, она листала газету и наткнулась на статью по психологии.

Там рассказывалось о том, почему родители иногда навязывают детям черты другого пола…

В случае с Виталием это были женские черты.

И мальчик начал борьбу за свое истинное «я».

Конечно, это была скрытая борьба, – о ней никто и не знал, кроме его самого.

Среди мальчишек Вика сумела завоевать славу «боевой девочки» – она так же хорошо лазала по деревьям, как и мальчишки, а главное — умела стрелять из лука.

Наталья не очень строго отнеслась к тому, что «дочь» учится стрелять из лука, – тем более сама Вика заявила, что хочет быть похожей на средневековых принцесс, – те, как известно из приключенческих книг, умели так делать.

А Олег, заметив «боевые черты», стал брать Вику на рыбалку, – и только на рыбалке Виталий — Вика чувствовал себя таким же, как раньше, до дикой катастрофы.

Отправляясь на рыбалку, «она» надевала джинсы, – правда, с бисерной вышивкой и клетчатую рубашку, – но и здесь легко было представить себя индейским вождем.

К длинным волосам Вика отнеслась, мягко говоря, с прохладцей, но мать строго-настрого велела:

— Ходи только так – с длинными волосами! Все девочки так ходят. Иначе тебя будут обижать!

Однако и тут оказался положительный момент, – ее сосед по парте и товарищ Николай, большой знаток жизни индейцев, предложил выбрать Вику вождем племени, – ведь так же некогда было и у индейцев.
Теперь у племени Сиу с Пионерской улицы была грозная вождесса Миннегага – Охотница за скальпами.
Конечно, в такой отрыв Вика уходила, начиная с середины мая, а в остальное время ей приходилось быть «пай — девочкой» — т.е. учиться женским повадкам и т.д.

Только ночами можно было себе позволить отдохнуть от девчачьей жизни.

И заодно Виталий читал и читал книги по психологии родителей.

Олега он скорее жалел, – ибо приемный отец всецело находился под каблуком у жены.

А вот Наталью он тихо презирал, – ведь хорошая мать бы взяла для него сестренку из детского дома! – и одновременно побаивался – из книг он вынес, что с психами надо во всем соглашаться.

И вдруг, в один день, все переменилось.

В школе сменилась директриса, а новая, Анна Павловна, открыла еще и кабинет детского гинеколога.
Врач была женщина лет тридцати с большими печальными глазами.

Вся школа знала ее трагическую историю, – восемь лет назад у нее пропал без вести трехлетний сын.
Муж не пережил трагедии и умер. А свекровь сошла с ума.

И вот однажды неожиданно объявили обязательный медосмотр у гинеколога.

Когда очередь дошла до Вики, она с порога подошла к врачу и тихо-тихо рассказала правду о себе, – та женщина с момента своего появления в школе вызвала у Вики огромную симпатию и доверие.

Мало того, Вике – Виталию припомнилось из далекого детства, что точно такое же милое лицо склонялось над ним, крохой, в кроватке.

Врач сразу нахмурилась:

— Говоришь, ты – детдомовский? А какой же детдом?

— Детдом имени Дзержинского, — неохотно отозвался ребенок.

— Подожди-подожди! Детдом имени Дзержинского? – вскочила врач. — Подойди-ка к окну, и разденься до пояса.

Вика послушалась.

Врач подошла к ней и неожиданно, рыдая, обняла ее, вернее, – его, Виталия:

— Сыночек мой! Ты нашелся! Несмотря на все преграды, все несчастья, – я нашла тебя, сынок!

— Почему… почему вы… ты… так думаешь? – только и смог прошептать Виталий.

— Посмотри на свой живот, – промолвила врач, – вернее – мама, настоящая мама, — Видишь родимое пятно у пупка? Ты – мой сын, – у него было такое же!

Через год Виталий, прежний Виталий (он был по решению суда отдан истинной матери) узнал подробности, как он попал в детдом.

…Свекровь мгновенно возненавидела юную Юлечку, – девушка была из простой, «рабочей» семьи.
Тогда как свекровь была профессором истории, а ее сын Василий – кандидатом медицинских наук.
Именно в мединституте они и познакомились – тридцатилетний, но уже многообещающий кардиохирург и юная студентка.

Вскоре они поженились. Родился сын – Виталий.

Несмотря на ворчание и брюзжание свекрови, молодые чувствовали себя как в раю.

Тем более, Василий весело улыбался:

— Неважно, что я – из Шереметевых, а твои предки были крепостными – брат моего прапрадеда как раз тот самый Павел Шереметев, который женился на Прасковье Жемчужниковой, своей крепостной. Просто история повторяется.

А когда Виталию исполнилось три года, произошла беда.

Отец и мать задержались на дежурстве, – у Василия была сложная операция, а Юлечка осталась в гинекологическом отделении на ночное дежурство, – загрипповали две ночные медсестры.
Вернулись только утром.

С порога свекровь сообщила, что Виталий пропал.

Василию сразу стало плохо, – так что Юлечке было не до крупномасштабных поисков сына, ибо муж умирал, – у него произошел обширный инфаркт.

Поиски «взяла» на себя свекровь.

Василий скончался, а Юлечка попала в больницу.

Свекровь ее не навещала.

Когда Юлечка через год вернулась домой, она обнаружила свекровь сидящей на диване.

Она была худа как былинка и бормотала, глядя в угол комнаты:

— Да, Василий, я виновата. Отвезла Виталия в детдом, – ведь твоя жена простая женщина, а я тебя думала женить на дочери генерала или профессора! О, Дзержинский! Ха-ха!

И так раз за разом – как пластинка, безумная свекровь повторяла одно и то же, одно и то же…
Юлия начала поиски сына…

…Когда мать закончила свой рассказ, Виталий молча обнял ее:

— Ничего. Все позади. Мы снова вместе. Я сильный и ты, мама, сильная, – иначе бы мы никогда бы не встретились… – тихо сказал он.

Виталий был счастлив, счастлив вдвойне, – потому что нашел настоящую мать, которая и не думала делать из него плаксивую девочку, как эта Наталья и еще потому, что тот, казалось, бесконечный кошмар кончился!

Ну, а Наталья с Олегом?

Наталья попала в психбольницу с диагнозом «вялотекущая шизофрения» и ее лишили родительских прав. Олег же подал на развод.

Julijana.SU

Превращение в девочку
Я жил в семье с сестрой Наташей и мамой, отца у нас не было, т.к. он уже давно ушёл к другой женщине.
Однажды мама сказала:
— Андрей твоя одежда вся в стирке, носи пока одежду сестры!
Тогда мне было уже 11 лет. Большая часть моей одежды была грязная, лежала в куче грязного белья и должна была постираться. Из-за того что сломалась стиральная машина, одежды накопилось много и постирать её было нельзя.
Сестра была более аккуратная и чистоплотная чем я, и её одежды, хорошей, не загрязненной было ещё много, почти весь шкаф.
Это случилось утром, когда я проснулся в одних трусах и не увидел рядом с собой своей одежды. Сестра ещё спала в своей комнате, но мама уже вынесла мне её одежду и разложила рядом на стуле.
— Так, вот тут колготочки, трусики и платье. Бюстгальтер наверное тоже нужен вместо майки… Одевай пока это.. — сказала она.
Я был в большом шоке от всего что происходило, честно говоря совершенно не ожидал, что мама заставить меня одевать сестрину одежду и попытался протестовать:
— Но я не хочу это одевать! У меня должна быть своя одежда!
— Нету у тебя больше своей одежды. Андрей, сколько раз тебе говорить! Не постиранная, грязная одежда вся. Подожди недельку, сделают мастера стиральную машину и всё постираем. А сейчас одевай то что я тебе говорю!..
Я посмотрел на стул и у меня чуть не закружилось голова при виде того, что мне предстояло одеть. Это были тонкие светлые колготки, розовые девичьи кружевные трусики, белое женственное платье. Словно мама подобрала мне самую «позорную» для мальчика одежду, самую девчачью.
Признаться, несмотря на то что мой возраст был уже немаленький — 11 лет, я до сих пор находился в подчинении мамы, она очень сильно опекала меня, многое делала за меня, вплоть до того что сама мыла меня в ванной (боялась, что я могу подскользуться в скользкой ванне), сама собирала меня в школу, одевала меня, когда мы гуляли вместе — водила по улице за ручку. Вот и сейчас она сама меня начала одевать в сестрину одежду.
Я лишь присел на кровати, а мама уже начала снимать с меня трусы.
— Мальчишеские трусы надо снять, чтобы одеть поверх них девчачьи, — сказала она.
Затем мама сама быстренько натянула на мои голые ноги колготки. Вслед за ними одела розовые трусики. Затем велела мне встать и повертеться. Когда я вертелся, она унизительно похлопала меня по попке и сказала:
— Хорошо сидят! Ты похож на девочку! Теперь подними ручки вверх!
Когда я поднял руки вверх, на меня сверху было одето шёлковое белое платье.
— Ладно бюстгальтер пока не будем.
Я смущённо прошёлся по комнате в новой одежде, а мама улыбаясь смотрела на меня.
— Ты просто лапочка! Наташа иди сюда!
Больше всего я боялся, что меня увидит в этом наряде моя сестра и засмеёт! И вот она уже бежит в эту комнату.
Когда сестра вошла сюда, на её лице появилась улыбка и удивление.
— Мама, что ты с ним сделала?
— Наташа, я же тебе уже говорила, что брат теперь будет пользоваться твоей одеждой, — сказала мама.
— Но я думала ты шутишь… Да, Андрей, тогда ты попал… — сестра весело засмеялась, — если будет нужна ещё одежда обращайся, у меня её много…
— Ему и этой пока хватит. Да, Андрей?
От такого внимания к себя я засмущался и покраснел, мама с сестрой вскоре это поняли и оставили меня одного.
Новая одежда ощущалась совсем непривычно, нейлон колготок плотно облегал и щекотал ноги, ноги казались совсем обнажёнными, платье едва доходило до колен, девичьи руковички, воротничок с многочисленными кружевами на платье очень смущали меня.
Женская одежда делала меня каким-то слабым и вялым. Весь день я почти ни чем не занимался, только пролистывал какие-то журналы и совсем забыл об уроках. У нас были пока выходные и поэтому я носил девичью одежду круглосуточно.
Вечером я решил, что на ночь мне будет можно снять эту одежду и носить одеть свои трусы, и я сказал об этом маме. Она ответила, что сама мне скажет, что надевать на ночь и велела идти в свою комнату и ждать там её.
Я пришёл в комнату и уселся на кровати. Одет я был как прежде в девичью одежду.
Через 5 минут мама пришла держа в руках пакет с каким-то бельём.
— Андрей, снимай платье и колготки. Оденешь сестрину ночнушку.
Я расстроился, что моя новая «девичья жизнь» будет продолжаться даже ночью, в сестриной ночнушке. Мама достала из пакета белое чистенькое девичье бельё.
Как и было сказано, я снял с себя всю прежнюю одежду и переоделся в тоненькую белую ночнушку. В комплекте с ней мне были выданы широкие Наташины кружевные трусики и белые чулки с резинкой. Трусики я надел вместо прежних розовых. Чулки меня повергли в небольшой шок, но пришлось слушаться маму и одевать их. Чулочки мне были как раз.
Также мама достала из пакета несколько розовых простыней и розовую наволочку для подушки и расстелила их на кровати вместо прежних простыней. Эти простыни были тоже моей сестры.
Мне показался унизительным тот факт, что мама в каждом пустяке — даже во внешнем виде моей кровати делает всё по девчачьи, но мама объяснила что это тоже было необходимостью:
— Твои простыни тоже стали совсем грязными. Я постелила тебе Наташины, — сказала мама, — ну вся моя лапочка, теперь спи! Желаю крепких сновидений!
Мама поцеловала меня в щёчку (признаться честно такие нежности она давно себе не позволяла) и ушла, закрыв за собой дверь.
Я остался совсем один (или одна?). Улёгшись на нежные розовые простыни, я сам не заметил, как заснул сладкими сновидениями.
Проснувшись утром, мама сказала, что сегодня мы пойдём в магазин за покупками. Я обрадовался думая, что наконец-то мне можно будет переодеться в нормальную одежду для выхода на улицу. Но я ошибался. Мама зашла ко мне в комнату держа в руках пакет с какой-то одеждой.
— Оденешь сестрину юбку и вот эту блузочку, — сказала мама, достав из сумки Наташины вещи.
— Но я не пойду на улицу в девичьей одежде!! — начал возражать я, — меня же все узнают!
— Пойдёшь! Другой одежды нет! А чтобы тебя никто не узнал, мы наведём тебе косметику! — сказала мама, — а теперь снимай-ка свою ночнушку. Ночь уже кончилась, а ты до сих пор не переоделся. Давай-ка я сама сниму.
Мама словно беспомощную куклку начала переодевать меня. Уверенными движениями сняла с меня ночнушку, в которой я спал. Затем сняла чулки, объяснив, что в этих чулках я буду только спать, а ходить в остальное время в колготках. И начала надевать на ноги колготки, которые принесла с собой в пакете. Это были тонкие чёрные колготки. В таких обычно сестра ходила по улице и я понял, что меня начинают подготавливать к выходу на улицу.
— Грудь не должна быть неприкрытая у девочек. Оденешь бюстгальтер! — сказала мама, достав из пакета белый кружевной бюстгальтер.
Мама меня одела в бюстгальтер, а затем принялась одевать сверху симпатичную девичью блузку и «веерную» юбочку снизу.
После этого началась процедура наведения косметики. Минут 30 моим лицом занималась мама. Я сидел перед зеркалом и покорно ждал, когда мама закончит. В итоге моё лицо преобразилось в очень красивое девичье личико — губы накрашены в ярко-красный цвет, ресницы удлинены, веки и брови выкрашены в синий цвет как у девочек, а щёки напудрены так, что я словно помолодел.
— Ну вот и всё, ты просто красавица!! Можно теперь идти за покупками, — сказала мама.
Мы собрались и направились в магазин. Было крайне непривычно ходить по улице среди людей в девичьей одежде. Мне постоянно казалось, что все замечают, что я на самом деле мальчик, но на самом деле прохожие почти не обращали на меня особого внимания, очевидно принимая меня за девочку.
Наконец мы зашли в магазин-универмаг, где мама сразу же за ручку повела меня куда-то. Оказавшись на втором этаже мы подошли почему-то к прилавку женской одежды. Я пытался вырваться, но мама очень крепко держала меня за ручку.
— Здравствуйте, мне надо купить для моей девочки одежду! — сказала мама продавщице.
— Пожалуйста, проходите сюда, — вежливо сказала продавщица, проведя нас к большим стендам разнообразной одежды для женщин и для девочек, — что вас конкретно интересует?
— Для начала какое-нибудь платье для неё и юбочку, — сказала мама.
— Пожалуйста, выбирайте, платья здесь! — нам показали, огромные ряды с девичьими платьями.
Я протестовал, откровенно пытаясь вырваться из маминой руки, но рука держала меня очень крепко. Ситуация была ужасающей для меня — мама ведь переодела меня в девочку, как я думал, только потому что у нас не было в доме постиранной мальчишеской одежды. И мама должна была купить мне в магазине одежду для мальчиков, если она хотела чтобы я наконец мог в чём-то ходить. Но получилось всё наоборот. Вместо мальчишеской одежды мама выбирала для меня платье. И решительно была настроена купить сегодня ещё много девичьей одежды для меня.
— Сначала выберем для тебя платье и юбку, а потом купим несколько пар колготок, чтобы тебе не приходилось одевать колготки сестры. Затем возьмём тебе несколько комплектов девичьего нижнего белья. Такое какое тебе больше понравится, — сказала мама.
— Мама, почему ты не покупаешь мне нормальную мальчишескую одежду?? Я не хочу быть девочкой! Мне завтра идти в школу!!! — начал протестовать я.
— Успокойся Андрюша! Ты такой лапочка… Девичья одежда тебе очень идёт…
Я покраснел и не знал, что сказать. Вырваться из маминой руки не получалось и мама вела меня вдоль прилавков с платьями и спрашивала какое мне больше нравится. Я отвечал, что никакое, и что я хочу домой. Но мама, сказала, что пока мы не сделаем покупки, домой мы не пойдём.
В конце концов выбор мы остановили на красивом бледно-розовом платье, с девичьими узорами на платье. В примерочной я примерил платье и увидел радость мамы, что платье мне очень подошло.
— Ты очень мило выглядишь в этом платье! — сказала мама.
Я сразу же пошёл в этом платье не снимая его. Мы расплатились за платье и принялись выбирать остальные части одежды для меня.
Мама купила мне чёрную юбочку, специально подобрав юбку под мою талию.
Затем у стенда с колготками и чулками мне было куплено сразу 4 пары тонких колготок и 2 пары чулок. Колготки были я даже не запомнил каких оттенков, вроде бы почти все телесного цвета и одни — чёрного, а чулки были одни белые, другие чёрные.
Затем мне было куплено 2 бюстгальтера 1-ого размера.
У девочек такого возраста как у меня грудь только начинает расти и мама сказала продавщице, что грудь у меня ещё слишком маленькая и мне нужен бюстгальтер пока что просто для красоты, а не для того чтобы прикрывать грудь, и размер нужен минимальный. Мне выбрали наиболее плотно прилегающий бюстгальтер, подобрав размер в примерочной. Причём мою грудь в примерочной видела и продавщица и от того, что груди у меня девичьей не было продавщица не удивилась — у многих девочек в моём возрасте ещё не сформирована грудь.
2 бюстгальтера, которые мне купили были очень женственными, и один из них я надел сразу в примерочной под низ платья.
Я понял что мама взялась за мой девичий наряд очень серьёзно. Покупок в этот день было совершенно множество. В завершении всего мне было куплено ещё 3 пары девичьих трусиков и одна ночнушка.
Сделав все покупки, мама как покорную девочку повела меня за ручку домой.
Дома мне немедленно было велено переодеться в новую одежду. Я оделся в новые колготки, беленькие трусики, бюстгальтер 1-ого размера, и платье.
Весь день я провалялся в кровати за просмотром телевизора. Я поймал себя на мысли, что жить девичьей жизнью в чём-то даже и привлекательно — можно быть вялым и пассивным и почти ничего не делать.
Я всегда был слабаком и маменькиным сыночком и сделать из меня девочку было проще всего. Но я не знал, что это может случиться так быстро.
К вечеру я переоделся в новую ночнушку, купленную в магазине. Ночнушка как мне показалась была слегка велика и рассчитана на девочку года на 2 старше меня. по длине она доходила почти до пола. Во многих местах ночнушка вышита красивыми кружевами подчёркивающими женственность.
Мама зашла перед сном в мою комнату и поцеловав в щёчку пожелала спокойной ночи и сказала, чтобы я не о чём не волновался и был примерной девочкой.
Честно говоря, я никак не мог выкинуть из головы мысль о том, что завтра нужно идти в школу и не понимал каким образом мне туда идти если я выгляжу как девочка. Мысли не давали покоя, но провалявшись немного в своей розовой кровати, я всё-таки смог заснуть.
Утром я проснулся в 10 часов, хотя в школу надо было вставать в 7 утра. Очевидно было, что мама меня не будила. Я спросил у неё:
— Что случилось, почему меня никто не разбудил в школу?
— Андрюша, в школу ты не больше пойдёшь. Ты теперь девочка.
Я внезапно взбесился, во мне проснулась какая-то мужская гордость:
— Так всё! Хватит с меня этих игр! Надоело мне в этом трепье ходить! Давай стирай быстрее мою нормальную мальчишескую одежду или я одену грязную !! И пойду в школу!
Но посмотрев на маму, я понял, что всё не так просто, вид у неё был очень серьёзный.
— Твоя мальчишечья одежда давно постирана, — сказала мама.
— Отлично, тогда я пойду и одену её, — сказал я, приготовившись идти.
— Нет не пойдёшь. Одежда всегда была постирана, и стиральная машина у нас не ломалась. Я наврала тебе специально, чтобы переодеть тебя в девочку, — сказала мама, — свою мальчишескую одежду ты больше не найдёшь. Сегодня я её всю выбросила!
Я был в шоке от того что услышал. Я ничего не понимал…
— Мама, но зачем?? Зачем переодевать меня в девочку??
— Андрей, во-первых, нашей семье выгодно, чтобы ты был девочкой. Это позволит сэкономить на одежде, сестра старше тебя на год и одежду, которую изнашивает она — будешь носить ты. Я не настолько богата, чтобы покупать разную одежду и мальчику и девочке.
Я понимал, что проблема в одежде есть, но всё равно попытался возразить:
— Но мне можно просто покупать меньше одежды, если не хватает денег…
— Нет, Андрей. Намного более лучшее решение это сделать тебя девочкой.
Я покраснел от стыда.
— Во-вторых, зная что сейчас происходит в армии, в наше время плохо быть мальчиком. Если ты будешь девочкой, то в армию ты не пойдёшь. Подумай, как хорошо тебе тогда станет!
С этим нельзя было не согласиться. Армия действительно была проблемой…
— Я забочусь о тебе же и о твоём здоровье! — сказала мама, — девочкой жить в нашем тяжелом мире легче, чем мальчику. Мы выдадим тебя замуж за богатого человека и тебе почти не нужно будет работать. А если бы ты остался мальчиком, то что бы ты получил? Всю жизнь пахал бы по 9 часов в день на какой-нибудь слабооплачиваемой работе и заглушал бы такую тяжёлую жизнь алкоголем, став мужиком-пьяницей. Нет! Я никогда не позволю для своих детей такой жизни! Мои дети будут красивыми девочками! Так, что Андрюша, о твоей жизни я позабочусь.
Я послушал маму, и понял, что она абсолютно серьёзно хочет сделать меня девочкой и противостоять этому будет крайне сложно. Чтобы не расстраивать мамочку, я подумал, что это может и не так уж плохо быть девочкой и сказал:
— Спасибо что заботишься обо мне. Но для меня всё это очень неожиданно…
— Я понимаю… Ничего, привыкнешь. Иди пока переоденься в платье, опять ты забыла снять ночнушку! — сказала мама.
Я пошёл в свою комнату переодеваться. В моей комнате сформировался уже целый гардероб моей девичьей одежды и было из чего выбирать.
Оделся я в новые колготки и новое розовое платье. Красится мне не пришлось, так как косметика ещё не смылась со вчерашнего дня и похоже долго ещё не смоется.
Одевшись, я вернулся к маме. Оставались нерешёнными ещё много вопросов.
Я спросил у мамы:
— Как же я тогда буду учиться?
— Учиться в школе ты больше не будешь, в этом нет необходимости. Пока что у тебя недостаточно девичий голос и нет девичьих манер поведения, поэтому в обществе в тебе могут легко заметить мальчика, а этого нельзя чтобы случилось!
— Но как же без учёбы я буду?
— С тобой будет работать репетитор-няня. Одновременно няня будет тебя учить, как должна вести себя девочка и преподавать уроки. А диплом об окончании школы я уже тебе купила, так что не беспокойся, у тебя будет полноценное образование. В наше время всё можно купить.
Сказанное мамой, ещё больше подтверждало то, что мама взялась за меня серьёзно. Сопротивляться мне было практически невозможно, даже если бы я захотел остаться мальчиком. Вся моя жизнь мамой была уже расписана наперёд и она не допустит чтобы что-то пошло не по её плану.
— Также, я тебя ещё месяц назад записала в школу аэробики для девочек. Там ты будешь заниматься аэробикой вместе с другими девочками, это поможет развить гибкость движений и придаст девичью изящность твоему телу, — сказала мама.
— А если я откажусь от всего этого??? — спросил я ошарашенный своей предстоящей жизнью.
— Отказаться ты не сможешь. Ты уже, во-первых, больше месяца принимаешь девичьи гормоны и у тебя начинает расти грудь. Гормоны я подсовывала тебе в пищу, — сказала мама, — во-вторых, слишком многое мной сделано для того, чтобы превратить тебя в девочку и ты не сможешь от всего этого отказаться. Один только диплом, который я тебе купила стоит огромных денег! И одежду, которую мы вчера тебе купили была куплена на всю зарплату.
Я понял, что такие затраты, означают большую серьёзность намерений мамы и даже не решился идти против этого…
— Ладно… — сказал я.
Всю неделю я находился в доме и теперь вместо школы занимался различными делами по дому. На меня выпали все обязанности сестры, пока она училась, я прибирался в доме, мыл полы, посуду, в общем выполнял различную девичью работу.
Однажды когда я мыл руки в ванной, я решил посмотреть на свою грудь, потому что мама сказала, что давно кормила меня женскими гормонами, которые должны увеличивать грудь. Я аккуратно расстегнул верхние пуговицы платья и спустил бюстгальтер вниз. К своему удивлению, я заметил, что грудь действительно оказалась более пухлой чем раньше, но пока не настолько, чтобы быть похожей на женскую. Облачив грудь обратно в бюстгальтер, я продолжил заниматься делами по дому.
Ещё был случай, когда я почувствовал, что мне хочется быть девочкой и вести себя по девчачьи и тут же поймал себя на мысли, что это действуют женские гормоны!
После того как мама всё рассказала мне, я уже в открытую пил таблетки с женскими гормонами и мне не нужно было ничего подсовывать в еду.
Весь мой образ жизни постепенно начал перестраиваться в сторону девчачьей жизни. Я становился всё более пассивным и не похожим на пацана. Даже начал изменяться мой голос. Нет, он оставался тем же мальчишечьим голосом, но говорить я стал вяло и слабо, как девочка.
А через 2 недели, посмотрев на грудь, я понял, что назад уже пути не будет, грудь росла очень быстро и к этому времени почти достигла настоящего первого размера девочки. Фактически после того как выросла грудь, меня можно было с полным правом считать девочкой и перечёркивать мою жизнь, в качестве мальчика. Единственный «пустяк», который оставался это мужской половой орган, всё остальное было девичьим. Впрочем мама, пообещала всё мне и с этим тоже «устроить». Когда я достигну совершеннолетнего возраста на половом органе сделают операцию, заменив его на женский. С деньгами на операцию поможет богатый муж за которого меня выдадут замуж. После чего я стану полностью «готова» к семейной жизни.
Вскоре я начал посещать, школу аэробики для девочек. Одевался я как и остальные девочки в сильнообтягивающую одежду, в которой занимаются аэробикой — плотные блестящие колготки и плотное «боди» сверху.
Как я уже писал выше, грудь у меня стала первого размера, такая же как и у других девочек, и поэтому никто не мог заподозрить то, что я не девочка.
Занимались аэробикой мы по 2 часа в день и после этих упражнений я начинал чувствовать себя нежной, хрупкой девочкой. Двигаться я стал гораздо более плавнее и моя походка всё более стала напоминать девчачью.

«Это клиника»: американка через суд пытается превратить сына в дочь

За судьбой этого мальчика следила вся Америка и весь мир. Джеймсу Янгеру всего семь, и уже четыре года его мама доказывает, что он на самом деле девочка Луна. А папа уверяет, что всё-таки мальчик Джеймс. Выяснять, кто у них — дочь или сын — родители стали в суде.

Джефф Янгер: «Это письмо от бывшей жены, где она говорит об удалении пениса моего сына: „Ты наверняка веришь, что поступаешь на пользу ребенку… Но в то же время маленький мальчик, родившийся без пениса, все еще мальчик, а маленькая девочка, родившаяся с пенисом, все еще маленькая девочка в своих мыслях“. Ребят, это клиника».

Новость в начале этой недели потрясла всех — присяжные заседатели 11 голосами против одного встали на сторону матери. И согласились: семилетнему ребенку нужно сменить пол.

Джефф Янгер: «Я не верю, что Джеймс хочет этого. Я думаю, Джеймс просто хочет, чтобы мама его любила, и он сделает все что угодно ради ее любви. Это больше всего причиняет мне боль».

В ожидании решающего слова суда замерла даже толерантная Америка, которая приняла, что дочь голливудской дивы Анджелины Джоли Шайло начала гормональную терапию в 12 лет. Быть непохожим решил и сын еще одной актрисы — Шарлиз Тэрон. В три года Джексон понял, что на самом деле он девочка. Но одно дело — звездные дети. А другое — обычный мальчик Джеймс из Далласа. Самый главный вопрос, на который должен ответить судья: самостоятельно ли Джеймс принимает решение о смене пола или под влиянием матери?

В этом возрасте дети легко внушаемы и запросто меняют решение под влиянием более авторитетного взрослого. Свой гендер в эти годы дети определяют только по привитым им моделям поведения. Стандартная гендерная модель: девочки играют с куклами, единорогами и посудкой. Мальчики — с танчиками, роботами и солдатиками. Но все легко меняется, стоит только в игру вмешаться взрослому.

Одиннадцать-двенадцать лет — именно в этом возрасте Ева и Альбина Матюнины поняли, что они девочки. Но ведь родились-то они мальчиками. Два года подростки наблюдались у психологов и сексологов. За эти 24 месяца Матюниным пришлось ровно 566 раз ответить на один и тот же вопрос, заданный в разных формулировках. В итоге клинический диагноз — истинный транссексуализм, код F64.0. В 14 лет началась гормональная терапия. Ева перенесла шесть операций, Альбина — восемь. Всю жизнь они будут принимать гормоны. Диагноз Матюниных — транссексуализм — в мае этого года медики перестали классифицировать как психическое заболевание и отнесли его в раздел сексуального здоровья. Если бы это произошло раньше, Уолту Хэйеру не пришлось бы дважды проходить через операцию по смене пола. Впервые о смене пола он задумался в детстве.

Уолт Хэйер: «Каждый раз, когда я оставался у бабушки, она наряжала меня, как девочку… И это зародило мысль, что я должен стать девочкой и бабушка будет любить меня сильнее. А потом меня увидел мой дядя и изнасиловал».

Уолт стал женщиной, но это никак не решило его проблем. Его переделали обратно. На все ушло два миллиона долларов.

Возвращаясь к Джеймсу Янгеру — суд принял решение, что оба родителя должны участвовать в воспитании ребенка. И Джеймс останется мальчиком — пока. По закону мать имеет право снова опротестовать это решение. И эта битва за сына может продолжаться до самого совершеннолетия ребенка.

Жаркое лето 1937-го, или детский секс с неожиданными последствия

Шло лето 1937-го года. Стояла невыносимая жара. По всей стране люди стонали от сталинских репрессий и при этом делали вид, что живут в самой счастливой стране. Не лгали лишь беззаветные храбрецы, готовые отдать свою жизнь ради правды и дети.
В одной из школ-интернатов города Ленинграда шёл тихий час. Все дети, да и взрослые тоже, включая воспитателей, нянечек, поваров и уборщиц спали или дремали разморённые невероятной жарой. Не спали только двое: мальчик и девочка девяти лет. Они стояли голые на голом полу туалета и смотрели друг на друга. Девочка уже видела пару раз мальчишеские пиписьки, совершенно случайно она один раз подглядела за деревенскими мальчишками, купавшимися голышом в речке. Но у мальчишек они были маленькие и болтались в разные стороны, когда они бегали. У мальчика же, который стоял перед ней, пиписька была намного больше и она не висела, а стояла, как будто глядя на потолок. Она покраснела и чуть подрагивала.
Мальчик впервые видел перед собой голую девочку. Однажды Колька, мальчишка из старшей группы, известный хулиган и забияка, приносил картинки, на которых были нарисованы голые женщины, и объяснял, что, если свой приборчик, который без дела болтается между ног, засунуть женщине туда, где у них внизу живота растут волосы, и поводить им туда-сюда, то можно будет почувствовать что-то совершенно невероятное. А ещё он сказал, что делать это нужно с тем, кто тебе нравится. А девочка, стоявшая, напротив него, нравилась ему уже давно. Женщины на картинках выглядели совсем по-другому, у них между ног были волосы, и ещё было то, что Колька называл титьками. У девочки ни того, ни другого не было. Но ему было всё равно
— Ты знаешь, как это делать? — едва слышно спросила она. Её светло-русые волосы рассыпались красивой золотистой волной по спине.
— Нет, — признался он.
— А мне будет больно?
— Я не знаю, — ещё раз сказал он правду.
Они подошли друг к другу, обнялись и неумело поцеловались. Каждый из них первый раз в своей жизни. Потом они легли на кучу тряпья, лежавшего в углу.
Он аккуратно потыкался своей штучкой в нижнюю часть её живота. Он вошёл в неё. Ей было больно совсем чуть-чуть, скорее даже приятно, и она чуть-чуть взвизгнула.
Воспитательница не осознала истинную причину своего пробуждения. Ясно было одно: ей нужно было в туалет. Она оторвала свой тучный зад от стула и нехотя направилась к туалету, мурлыкая про себя какую-то песенку. Однако, войдя и увидев, она обомлела. Ее челюсть отвисла от изумления. И тогда она заорала:
— Ах вы, негодники!!! — и подскочив, схватила парнишку за ухо. На головке его члена появилась маленькая капелька сероватой жидкости. Девочка заплакала. Толстая тётка продолжала вопить. В туалет заглянули первые любопытные рожи.
Прошло семь лет. На страну напали фашистские захватчики, и война шла уже много месяцев. Парень, сидевший в засаде, не заметил подкравшегося со спины фрица.
— Хенде хох! — услышал он позади себя резкий голос. Он обернулся, и удар ноги вышиб из его рук автомат, второй удар пришёлся точно по лицу. Из носа потекла красная струйка кровь.
— Фстафай, русски уплютак! — прокаркал немец, видимо воображая, что знает русский язык.
Парень знал, что делать. Он не мог попасть в плен, при нём были секретные разведданные, и если бы они оказались у врага, то товарищи бы погибли. Плевать ему было на Сталина и на эту кровожадную партию с её ханжескими лозунгами. Он не мог позволить им убить его лучшего друга Костика, их командира Василия Петровича… Все они были ему дороги. Они были первыми людьми, которых он мог по-настоящему назвать своей семьёй. И поэтому он потянулся к висящей на поясе гранате, когда вдруг над головой фрица из воздуха материализовался приклад автомата, который на эту голову и опустился.
Из-за спины упавшего немца показалось забрызганное грязью миловидное девичье личико. Они посмотрели друг другу в глаза и узнали друг друга.
— Вот так через семь лет я снова встретил её. Через два года мы поженились, а что было потом тебе уже твоя мамка расскажет, — дед перевёл дыхание и налил себе морщинистой рукой кока-колы.
Мы с парнями сидели слегка прибалдевшие. Всё начиналось с обычных стариковских охов: «А вот в наши времена!» Никто не думал, что старик расскажет что-либо подобное. Я перевёл взгляд на маму своего друга. Похоже было, что раньше родители не рассказывали ей о том, при каких обстоятельствах они познакомились.
— Мы прожили вместе пятьдесят шесть лет, и может вам теперь и не вериться, но мы были счастливы. Мне её не хватает.
«Ну вот началось, только слёз ещё не хватало», — мелькнуло у меня в голове.
Однако я снова оказался неправ и старик весело рассмеялся и с улыбкой на лице пошёл покурить на балкон.
У меня зазвонил мобильный.
— Слушаю.
— Привет. — как я рад был слышать этот детский голос, который любил до безумия. — Хочешь погулять?
Мы не виделись с приятелем уже много месяцев, сладкого ещё не было, темы для разговоров были не исчерпаны, и подаренные игры не проверены.
— Хорошо. Я люблю тебя! — сказал я.
— Я тоже тебя люблю! — сказала она.
21.05.2002

Я рос скромным, тихим мальчиком, в школе хорошо учился, но при этом из-за своего характера считался в классе «белой вороной», и подвергался разным насмешкам и унижением со стороны одноклассников. Я находился под сильной опекой своей мамы, она чересчур лелеяла и заботилась обо мне. Всю одежду, которую я носил, она покупала мне сама, в выборе одежды я не был самостоятельным, что мама купит, то и носил. И выбор мамы часто отличался от нормальной одежды, подходящей для мальчика. Я носил обычно нелепые кофты, некрасивые брюки, моя одежда была слишком похожей на одежду «ботаников» и была совсем не модной. Даже мне казалось немного девчачьей.
Может быть и поэтому тоже я был посмешищем в классе.
Когда мне исполнилось 14 лет, я внезапно заметил как в моём шкафу появилась пачка колготок. Мама всегда складывала в мой шкаф только мою одежду, или старую, или новую, которую она мне покупала, но исключительно мою одежду. Поэтому появление в шкафу маминых колготок сначала показалось мне странным.
Я спросил у мамы, зачем она положила мне колготки. Мама, как мне показалось, даже была возмущена моим вопросом.
— Я тебе купила колготки, что тут странного ? — сказала она.
— Но это же женские колготки! — ответил я.

— Какая тебе разница женские или нет ? Их будешь одевать под брюки, вместо трико, чтобы не мёрзнуть в холода.
Признаться, в последний раз я одевал колготки только когда ходил в садик и в дальнейшем эта немужская одежда отошла из моего гардероба, как и у всех мальчиков. Носить колготки — прерогатива девочек. И тут у меня в гардеробе благодаря маме опять появляются колготки. Это были плотные нейлоновые колготки, примерно 50 ден, чёрного цвета. Их я стал постоянно одевать в школу под брюки, как велела мама.
Поначалу было неловко носить колготки, я чувствовал себя как-то по девчачьи, находясь в колготках. Но потом привык. Вроде никто в школе не замечал что у меня одето под брюками. Хотя когда я сидел брюки чуть приподнимались вверх и в самом низу ног можно было разглядеть колготки. Да, кстати многие девочки в нашем классе в этом возрасте носили колготки, и смотря на них, я их понимал. Разница была лишь в том, что они обнажали свои ножки, одевая юбки, а я носил брюки.

Постепенно в моём шкафу начинали появляться новые упаковки колготок. Мама стала активно покупать их мне, даже несмотря на то, что старые колготки я ещё не порвал. Просто у меня теперь появились колготки разных цветов. В дополнение к чёрным мама купила беленькие и розовые. Цвета прямо скажем девчачьи, да и сами колготки были с узорами и кружевами. Но ничего не поделаешь, пришлось их носить.
Где-то через 2 месяца я так привык к колготкам, что для меня стало почти естественным их носить. И тут однажды открыв свой шкаф, я обнаружил там белые женские панталоны с кружевами. Сначала их вид у меня вызвал улыбку, я решил, что мама закинула их ко мне по ошибке. Но когда я спросил у мамы, что делают панталоны у меня в шкафу, она сказала что купила их мне.

— Зимой нужно заботиться о тепле ног, и я поэтому покупала тебе колготки. Но также нужно заботиться о тепле верхней части ног и половых органов, поэтому теперь я купила тебе ещё и панталоны. Они хорошо сохраняют тепло. А женские — потому, что других не бывает.
— Но ведь другие мальчики не носят женские панталоны ! — возразил я.

— А мне всё равно что носят другие, вот и пусть они замерзают ! А мой сын будет носить то, что я скажу !
Спорить было бесполезно и на следующий день я пришёл в школу одетый в колготки и женские панталоны, под низом брюк. Заметить это естественно никто не мог, но тем не менее мне было поначалу крайне неловко… Хорошо хоть мне не приходилось ходить на физкультуру , так как у меня было освобождение, из-за проблем с моей физической слабостью, и поэтому мне не приходилось переодеваться у всех на виду. Да, я был слабым как девочка, если на меня в школе кто-то пытался нападать я защищаться не мог и обычно плакал, если били меня слишком больно.
Ещё через какое-то время мама купила мне ещё одну девичью вещь. Это была прозрачная ночнушка, с кружевами у груди и по краям ночнушки. Естественно прежде чем надевать это, я поинтересовался у мамы: зачем она мне купила ночнушку для девочек. Мама ответила:
— Это же красиво! Спать в ней будет очень удобно. Не то, что в твоей нелепой мальчишеской майке.
— Ну это же девчачья одежда !

— Ну и что ? Ты уже давно носишь девчачьи колготки и панталоны . Так почему ты против ночнушки сопротивляешься ? Спать в ней будет очень удобно. Попробуешь, и потом скажешь понравится или нет.
Таким образом мама меня уговорила попробовать. Одел я белую ночнушку сразу же перед тем, как лечь в кровать, предварительно сняв свою майку. Мама присутствовала при этом и контролировала, чтобы я её одел.
— Вот и всё, а ты боялся. Спи, мой маленький! — сказала мама и поцеловала меня в щеку. Да, несмотря на свои 14 лет, мама позволяла такие нежности со мной и относилась ко мне как к маленькому.
Да, признаться, спать в ночнушке было приятно. Чувствуешь в ночнушке себя изнеженным и слабым как девочка, хочется окунуться в сладкие сновидения. Таким образом девичья ночнушка, с этого момента стала моей привычной одеждой для сна.
Утром я естественно снимал её и одевался в школу как обычно.

Но если мама говорила, что покупает мне девичье бельё, так как оно защищает от холодов, то с наступлением весны по логике , я должен прекратить его носить. И вот, наконец, весна настала и я надеялся, что теперь не будет никаких колготок и панталон — просто брюки на голые ноги и будет не холодно.
Но не тут то было ! С наступлением потепления, я обнаружил в своём шкафу новую пару колготок. Развернув упаковку, я решил примерить их. Это были очень тонкие колготки 20 ден, такие которые девочки носят в тёплое время года. Я пришёл к маме, узнать для чего они мне:
— Мам, зачем ты мне купила тонкие колготки ? Они ведь не защищают от тепла, и не дают никакого эффекта , кроме как «для красоты».
— Потому что наступает весна и все девочки начинают носить тонкие колготки, вот я и тебе их купила… — сказала мама.
— Но я же не девочка!

— Какая разница ? Я же вижу что тебе хочется носить девичью одежду ! Поэтому и купила тебе весенние колготки.
Как мама узнала, что мне хочется носить девичью одежду, я не знал. В чём-то действительно она была права. Одна часть меня хотела одевать девичью одежду, испытывая от этого какое-то наслаждение и тайную страсть, а другая часть меня сопротивлялась и призывала быть нормальным пацаном и выкинуть все эти девчачьи штучки из своей жизни.
Но в итоге победила именно девчачья часть моей души. Я начал носить тонкие весенние колготки. Кроме того, мама купила мне ещё и две пары настоящих девичьих трусиков, которые в результате полностью заменили мои мужские трусы и я стал постоянно их носить… Но ещё более унизительным стало однажды увидеть в моём шкафу женский бюстгальтер 1-го размера. Мама почти не смогла внятно объяснить зачем мне бюстгальтер , если у меня нет женских грудей. Но носить бюстгальтер мама меня очень настойчиво заставляла. До тех пор пока я не понял, что к чему. Месяца через два я заметил, как моя грудь начала набухать и увеличиваться в размерах, приобретая совсем не мужские черты. Из-за чего это происходит я не догадывался. Где-то к 1 сентября, к началу нового учебного года, моя грудь выросла до таких размеров, что мне уже приходилось скрывать её от окружающих. И бюстгальтер 1-го размера стал мне подходить идеально. Естественно, это вызвало большое смущение и подавленность у меня. Я постоянно расспрашивал маму о том, что со мной происходит, но мама лишь намёками давала понять мне, что мне нужно постепенно становиться девочкой, это для моего же блага.

Поначалу в школу мне приходилось надевать очень просторные, широкие кофты, чтобы скрыть свою большую грудь. И это поначалу помогало, хотя уже многие знали, что со мной происходит что-то странное. У меня и голос стал похож на девчачий и манеры поведения. Да и бюстгальтер, который я носил под кофтой, однажды заметили одноклассники. Это произошло, когда я сидел на уроке, а сидящие на парте сзади пацаны заметили, что под моей кофтой просвечивают лямки бюстгальтера. Они шутя ухватили меня за лямку бюстгальтера и я понял, что моя тайна раскрыта…

После этого все пацаны меня стали обзывать «п и д а р о м» и даже слегка бить. От этого я плакал, как девочка-плакса. Своё спасение я стал искать в обществе девочек. Только девочки могли меня немного понять, поддержать и принять в своё общество, и то далеко не все девочки.
Через пару месяцев моя грудь выросла ещё больше, и теперь даже толстая кофта не помогала скрывать грудь от окружающих. И вот однажды мама запретила мне одевать эту широкую кофту, купив мне жёлтую обтягивающую девичью кофточку-сорочку, вместо прежней грубой мужской кофты. Одев эту кофту, первое что я увидел в зеркале, это два бугорка выступающих из под кофты — так ярко выделялась моя грудь. Я чуть было не заплакал, представив, что в таком виде надо будет идти в школу. Но деваться было некуда, на следующий день в школе я выглядел почти как девочка в этой девичьей обтягивающей кофте. Насмешек надо мной было море, но приходилось всё терпеть. Было тяжело поначалу, а потом многие уже начали привыкать к тому, что я полу-мальчик, полу-девочка, и особо не приставали ко мне.

Учителя тоже поначалу относились ко мне очень негативно и даже вызывали родителей в школу (точнее маму, поскольку воспитывала меня одна мама, папа ушёл от нас ещё в детстве). И маме удалось заверить учителей, что ничего страшного со мной не происходит, она сказала учителям, что у меня такая странная болезнь, из-за которой я постепенно превращаюсь в девочку и ей даже удалось уговорить их, чтобы они относились ко мне повнимательней и повежливей.
Таким образом постепенно отношение всех ко мне смягчилось, и через какое-то время я осмелел(а) и начала сама делать себе косметику. В общем как и все девочки начала стремиться выглядеть красивой. Естественно при помощи мамы — она купила мне косметичку и научила краситься. Теперь я стала ходить в школу только красиво накрашенная.

Через какое-то время я полностью перешла на женскую одежду. Я осмелела и начала надевать в школу юбку, колготки, туфли на высоком каблуке, блузочку… В общем была в полном наряде. И ещё причёску мне сделали красивую в женском салоне красоты.
Так началась моя девичья жизнь. Как в последствии мне стало известно, мама в тайне подмешивала мне в пищу женские гормоны, благодаря которым выросла моя грудь, феминизировалась внешность, изменился голос. Сделала это мама по причине того, что думала так будет лучше и ей и мне, она всегда мечтала, чтобы я была девочкой, а мне в обществе было бы тяжело жить с таким слабым характером, если бы я остался мужчиной.
Может быть она и права. По крайней мере сейчас я почти смирился с тем, что я теперь девушка и вижу в женской жизни массу преимуществ…
http://www.rsex.ru/s.php/4993.htm

Временное превращение в девочку

У меня был друг Саша и он был какой-то странный. В чем заключалась эта странность я никак не мог понять пока меня не послала к нему учительница обеспокоенная его долгим отсутствием в школе (он там не был больше месяца). Когда я пришел к нему мне долго никто не открывал дверь и я уже собирался уходить как услышал звук открываемой двери. Дверь открылась и захлопнулась прямо перед моим носом но потом снова открылась и меня буквально втянуло в квартиру. Передо мной предстала очень красивая девочка в розовом платье розовых колготках и накрашенным лицом. «А где Саша? Я принес ему задание со школы.» сказал я ей. «Не узнаешь?» спросила она. «Н-нет.» Я пригляделся повнимательнее. Сквозь макияж проглядывали знакомые черты лица. «Сашка это ты?! Ты что с ума сошел?» удивился я. «Нет. Я просто хочу стать настоящей девочкой и кажется становлюсь ею.» с улыбкой проговорил он. «Понятно. А я тут принес тебе задание по школе и меня просили выяснить почему ты не ходишь в школу второй месяц.» «А как?» и он задрал платье. Через розовый капрон колготок я увидел гладкую поверхность лобка без писуна как у всех девочек. «А как ты сикаешь?» спросил я. «Писаю? Через писю как и все девочки.» ответил он (или уже она). Когда я снял верхнюю одежду она мне предложила: «Мне неудобно общатся с мальчиком. Может ты переоденешься в девочку и мы бы общались как девочки. Я дам тебе свою одежду и если хочешь моя мама сделает тебе макияж.» Я был рад помочь бывшему другу адаптироваться в его новой жизни да и к тому же я хотел узнать как себя чувствуют девочки в своей одежде. И я согласился. Когда я вошел в её комнату то удивился обилию кукол и других игрушек в которые играли девочки но не мальчики. Глядя на всё это я произнес: «Да брат похоже ты всерьез намерен стать девочкой. И давно это у тебя?» «С пяти лет. Раздевайся догола.» сказала она. Я снял всё с себя включая трусы и прикрыл писун рукой. «Можешь не закрывать. У меня у самого такой же был.» сказал(а) Саша. «А ну да.» и я убрал руку с писуна. Она дала мне белые колготки чтобы я их надел. Но я сказал что не умею их надевать. Тогда она взяла колготки закатала один из их чулков до конца и сказала: «Вытяни ногу так.» и она вытянула свою красивую ножку в розовом капроне показывая мне как надо вытягивать её. Я сделал так как она мне показала и я почувствовал как паутинка капрона приятно заскользила вверх по моей ноге. По мере надевания чулка нога становилась белой. Когда она надела чулок до колена Саша перешла на другой чулок закатав и его до конца. «Теперь вытяни другую ногу.» сказала она. Я вытянул и другая нога стала покрываться прозрачной белой паутинкой. Когда колготки были надеты на обе голени паутинка легко преодолев колени стала медленно но очень приятно покрывать мои бедра. Наконец когда колготки оказались на бедрах Саша натянула их мне до середины живота так что задний шов колготок приятно воткнулся в попу разделив её на две половинки а мои яички и писун столь же приятно окутала нежная паутинка белого капрона. После того как Саша надела таким образом на меня колготки она дала мне белое платье. Я попросил её одеть это платье на меня ведь я никогда не носил платьев и не умел их одевать. Тогда она сказала чтобы я поднял руки вверх и приятная шелковая ткань платья скользнула вниз по моему телу. Платье было на тоненьких бретельках и очень коротким едва прикрывающим мою голую попу в колготках. Оно было похоже скорее на ночную сорочку чем на дневное платье но оно было очень красиво с серебряной вышивкой по подолу и тем более на ней было точно такое же платье только розового цвета. А ещё она дала мне белые перчатки. «А это зачем?» спросил я. «Ты посмотри на свои руки. Они типично мужские.» был её ответ. И я надел их на руки выше локтя. Они были полупрозрачными потому что сделаны они из тончайшего шелка и в них было очень приятно моим рукам. Теперь когда на мне было платье колготки и перчатки я понял почему Саша захотел стать девочкой. В такой красивой одежде просто было приятно находиться. Под платьем я чувствовал какую-то необычайную свободу а колготки и перчатки я почти не чувствовал что создавало впечатление легкости моего тела. Хотелось бегать прыгать и просто летать от этой легкости что придавала мне эта одежда. Но Саша сказала что я похож скорее на мальчика в платье чем на девочку. «А что ещё не хватает?» спросил я. «Макияжа.» коротко сказала она. «Как у тебя?» «Как у меня.» сказала она. «Ну давай.» нерешительно произнес я. Тогда она позвала свою маму которая удивилась увидя в комнате дочери мальчика в платье. Саша объяснила ей что я пришёл со школы принес задание а так как она давно не общалась с мальчиками она и дала мне свою одежду. Мать похвалила дочь за это и сказала, что мне нужен полный макияж. Начала она с губ обведя их контур красным карандашом и накрасив ярко-красной помадой нанеся на них блеск. После этого она перешла на глаза подведя их тушью а веки накрасила розовыми тенями покрыв их блеском. Наконец она напудрила мне всё лицо перед тем наложив на щеки румяна. Макияж был закончен и меня подвели к зеркалу с закрытыми глазами и сказали их открыть. Когда я открыл глаза то не узнал себя. Несмотря на то что мое лицо напоминало кукольное макияж мне понравился. Я хотел его потрогать но мне запретили это делать. В это время я почувствовал что колготки сползают с моей голой попы да и складки на колготках появились. Я сказал им об этом. Тогда мама Саши сказала чтобы я подошел к ней. Я стоял. «Да не бойся ты так. Она же не съест тебя. Она же моя мама.» сказала Саша с улыбкой. Её улыбка несколько успокоила меня и я подошел к её маме. Она спустив колготки до колен взяла за шкурку мой писун оттянув её завязала на конце её длинную нитку сделала писун между ног а другой конец нити натянув её просунув через попу привязала на животе. Затем она снова надела колготки натянув их на мою голую попу и закрыв белым капроном чуть не весь живот. Потом она попросила дочь дать трусики и когда она их ей дала она сказала чтобы я их надел на колготки. Эти трусики были очень маленькие, так что когда я их надел на колготки они воткнулись мне в попу вместе со швом колготок. Больше колготки не сползут, поскольку они прижаты к попе трусиками, а писун не мешал носить такие маленькие трусики потому что он зажат между ног. Мне было очень приятно ощущать щекотание капрона не только на ногах и попе но и в самой попе причем я не испытывал при этом никакого дискомфорта. Наоборот, от каждого движения мне делалось приятно всему моему телу. Кстати и от сознания того что у меня было красивое лицо как у Саши мне становилось приятно на душе. Мне всё хотелось взглянуть на себя в зеркало полюбоваться собой, но нам надо было делать то зачем я пришел сюда — то есть уроками и когда мама Саши ушла мы как две примерные девочки стали их учить. После уроков Саша попросила меня поиграть с ней в куклы (надо сказать что у неё в комнате было много разных кукол). Но я отказался так как никогда не играл в них ведь я же мальчик. Я сказал ей об этом. Тогда она подвела меня к зеркалу и сказала задрав мне платье: «И где ты видишь мальчика? Ты же уже девочка.» И она была права: писуна не было видно. Тут я вспомнил что не предупредил маму что задержусь и сказал что мне надо позвонить маме чтобы она знала где я. Она отвела меня к телефону с условием что я останусь и буду с ней играть в куклы. Я согласился. Когда я позвонил маме она поначалу не узнала мой голос. Он напоминал голос девочки. Только когда я изменил голос на свой она меня узнала и я отпросился ещё часа на два сказав что я буду играть с другом. Она разрешила мне остаться. Я удивился как я могу менять голос в этой одежде. Когда я говорил с мамой то старался держать голос мальчика когда же положил трубку то вновь услышал «свой» голос девочки. Я сказал ей об этом и спросил почему. «Не знаю. Наверное ты хочешь стать девочкой.» сказала она. «Я? Н-нет.» с улыбкой сказал я. Но тебе приятно в этой одежде. Не так ли?» «Ну да. Но для того чтобы захотеть стать девочкой нужно что-то большее. А ты как думаешь?» «Ну да. Ты прав.» И мы стали играть в куклы. Не думал что эта игра меня так увлечет. Мы так увлеклись что не замечали время и остановила нас только её мама придя и сказав нам: «Так девочки всё хватит играть. Уже поздно и Саше пора спать.» Мне было лестно что она меня причислила к девочкам но мне было жаль снимать эту приятную и красивую одежду (особенно колготки) и становиться снова мальчиком. Но делать было нечего и мы пошли в ванную комнату смывать макияж. Когда Саша смыла свой макияж к ней как по волшебству вернулось лицо мальчика Саши. «Ну с возвращением. Ты стал похож сам на себя.» сказал я думая что делаю ему комплимент. «Не называй меня так. Я — девочка.» сказала она задрав платье и демонстрируя что у ней уже нет отличительного признака мальчика. «Извини. Я забыл.» сказал я. Сняв перчатки я тоже смыл макияж. Вернувшись в её комнату я снял с помощью Саши её одежду а её мама отвязала писун и я одел свою привычную одежду. А Саша уже приготовилась ко сну надев на голое тело белую прозрачную ночную сорочку доходившую ей до пят. Ох и досталось мне от мамы за то что я обманул её и пришел домой поздно. А учительнице я что-то наврал и она поручила мне относить Саше задание каждую неделю. Так что я с ней стал видеться вполне регулярно. Когда я приходил к ней я тут же раздевался догола и шел в ванную мыться а потом подходил к сашиной маме чтобы она завязала писун между ног. Потом Саша надевала мне колготки и платье а я надевал трусики чтобы колготки не спадали. Затем мама Саши делала мне полный макияж. Обязательным атрибутом служили перчатки которые я надевал на руки после того как она накрасит мне лицо. После этого мне давали какие-нибудь босоножки обязательно под цвет колготок или платья которыми я обувал ноги. Только после этого мы начинали заниматься уроками. Со временем я научился надевать и колготки и платье но лицо по-прежнему красила мама Саши. А на каникулах я часто оставался у них ночевать. Тогда мне Саша давала белую или розовую прозрачную ночную сорочку которую я надевал на голое тело и так ложился спать вместе. Ни о каком сексе между нами не могло быть и речи в силу нашего слишком юного возраста (нам было по 9 лет). Мы тогда и подумать не могли что люди могут себя так удовлетворять. О чём я сейчас очень жалею. Лишь однажды меня толкнула какая-то неведомая сила к ней и я её поцеловал в губы. Видимо тогда мне она показалась особенно красивой. По ночам мы разговаривали. Между прочим Саша рассказал как принял решение стать девочкой. Об этом я написал рассказ «Белое платье мальчика Саши». На следующий учебный год у нас в классе появилась новая ученица — Саша. Лишь я знал кто на самом деле была эта «девочка». А о мальчике Саше никто даже и не вспоминал — как будто его и не существовало вовсе. Конец.

soft_tr200_biz

Олег

Раздел: Странности, Фетиш

В тот день, мама повезла меня в деревню. Всю дорогу она читала мне нотации. В целом её монолог сводился к тому, что я совершенно несносный мальчишка, но теперь мои манеры навсегда изменятся к лучшему.

В общем, она была права. В последнее время у меня были проблемы не только в школе, но даже с полицией, когда я попытался украсть несколько упаковок конфет из местного магазина. А ещё, мама просто ненавидела компанию, в которой я тусовался. Неделю назад, она поймала нас, когда мы курили в гараже.

Летние каникулы только начинались, но я заявил маме, что я не хочу ходить в бассейн в этом году. Это несколько удивило её, а когда она узнала причину, то рассмеялась, чем очень меня обидела. Я не хотел ходить в бассейн потому, что стеснялся раздеваться. Другие парни дразнили меня, и высмеивали мои «девичьи титьки». Я вообще был довольно пухлым, поэтому, жировые отложения несколько напоминали по форме женскую грудь, но самым страшным были мои соски. Они были набухшие, раздутые, размером с половинку куриного яйца. Кроме того, я был самого маленького роста в классе. Моя мама не водила меня в парикмахерскую в течение нескольких месяцев, что давало парням дополнительный повод поиздеваться надо мной. Мои волосы были длинными, почти до плеч, и при этом они были светлые и вьющиеся.

Наконец мы доехали. Это был большой дом одиноко стоящий недалеко от дороги. Дверь нам открыла привлекательная женщина средних лет. У неё был очень странный голос, мягкий, но в тоже время он звучал так, что мне не хотелось ей перечить. Мама сказала, чтобы я называл её тётя Мэри

Тётя Мэри передала мне пластиковый пакет, и сказала снять мою одежду. Пока женщины разговаривали, я разделся, и, оставшись в трусах и футболке, стоял, держа в руках брюки и кроссовки. Тётя Мэри посмотрела на меня, и сказала снять футболку, и положить всё в пакет. Я не хотел, но тут вмешалась мама, что «лучше мне делать всё, что говорят и не раздражать тётю Мэри». С вздохом я снял рубашку и сложил всё в пакет. Тётя Мери передала мешок маме, и, смерив меня взглядом, отправила меня в ванную снимать трусы. Минутой позже, она протянула в дверь руку за моими трусами.

Я стоял в небольшой ванной комнате, совершенно голый, и не понимал что происходит. Через приоткрытую дверь я услышал только одну фразу… «Заберите их тоже, ему они больше не понадобятся», а затем раздался хлопок двери закрывающейся за моей мамой.

Я разглядывал себя в зеркале, висящем на стене, и чуть не плакал, видя свои «девичьи титьки». Но тут раздался стук в дверь, и тётя Мэри со словами «Одень их, а потом я покажу тебе твой новый дом» что-то протянула в проём двери.

Это были шелковые, с кружевной оторочкой, розового цвета трусы — девичьи трусы. А ладно, хоть что-то, все же лучше чем голым. И я одел их. Но как ни странно это было приятно. Они были такие гладкие, что моя писька начала расти.

Я медленно вышел из ванной, закрывая свой перед руками. Тётя Мэри обошла вокруг и оглядела меня с ног до головы, затем взяла мои руки и опустила их по швам. «У тебя очень красивая фигура, и вообще ты будешь славненькой девушкой»… сказала она какую-то странную фразу. Мне она не понравилась, я испугался и замер неподвижно. Тётя Мэри погладила мою грудь, пощупала соски и ушла. Она вернулась, держа в руках небольшой лифчик, который одела на меня со словами… «Тебе это подойдёт лучше, чем большинству настоящих девушек твоего возраста. Я сделаю из тебя настоящую красотку». Она взяла меня за руку и повела по дому. Дом был большой, в нём было много комнат. Тётя Мэри водила меня, показывала, рассказывала, и, в конце концов, я успокоился. Мне было хорошо с ней, несмотря на моё странное одеяние.

В итоге, мы оказались в большой, красиво обставленной спальне. Вся комната была выполнена в белом цвете. На окне висели красивые, шелковые гардины. Комод был украшен букетом цветов. Кровать была завалена платьями, юбками, блузками, и другими предметами женского туалета. «Это теперь твоя комната»… сказала тётя Мэри. К спальне примыкала ванная комната, также вся белая, пахло там очень приятно. Тётя Мери сообщила мне, что сейчас я приму ванну, но сначала, она должна позаботиться о некотором деле, которое она пообещала моей матери. Она приказала мне, чтобы я наклонился и поставил мои руки на край ванны. Тётя Мэри села сзади меня на табурет, и приказала мне поставить ноги на ширину плеч. Затем она несколько раз похлопала меня по попе, а потом вдруг шлепнула сильно и очень больно. «Ой!»… воскликнул я вскакивая. «Не шевелись или будет гораздо хуже!»… очень строго произнесла тётя Мэри, вновь опуская мои руки на край ванны. Она вновь шлепнула меня. Не разгибаясь, я схватился за попу, но тётя Мэри решительным движением убрала мою руку.

Я ждал следующего шлепка, но вместо этого, тётя Мэри стала щекотать и поглаживать меня, и вдруг опять шлепок. Потом снова поглаживание. Так продолжалось некоторое время, как вдруг тётя Мэри спустила мои трусы до колен и стала натирать мою ноющую покрасневшую попу детским маслом. Я был очень смущен, но боялся убрать руки, с края ванны ожидая ещё более жестокого шлепка. Но шлепков больше не было, а ощущения были очень приятные. Тётя Мэри приказала мне встать и повернуться. Я повернулся. Мне было стыдно, я был весь красный от смущения. Я стоял голый, перед женщиной, да ещё моя писька была твёрдая как карандаш. Тётя Мэри прикоснулась пальцем к моей письке и сказала, чтобы я до неё руками не дотрагивался, а если мне нужно в туалет по маленькому то надо садиться, как это делают девочки, но руками не трогать, если же вдруг возникнут какие-то проблемы, надо обращаться к ней. Она поднялась и окончательно раздела меня. Затем включила воду. «Сейчас мы сбреем бородку над твоим краником», что она тут же и сделала, вернув мне мой облик трёхлетней давности. Тётя Мэри вымыла меня, вытерла, растерла всё тело детским маслом, и с полотенцем на голове отвела в спальню. Она посадила меня на табурет и начала расчесывать мои мокрые волосы, намазывая их чем-то хорошо пахнущим, и, накручивая их на бигуди, сообщив мне при этом, что завтра мы поедем в салон красоты.

На следующее утро, после другой ванны, она помогла мне надеть белые, шелковые, с кружевными вставками трусики, белый, шелковый бюстгальтер на косточках, две нижние, батистовые плиссированные юбки, короткие белые носки, отороченные кружевом, не очень длинное платье нежно-розового цвета, с широким поясом, оборками, белым вышитым воротничком и короткими рукавами — фонариками, и чёрные лакированные туфельки, с серебряными пряжками по бокам. Потом она подвязала мне волосы розовой лентой, и в таком виде мы поехали к парикмахеру.

Несколько дней спустя…

После ванны, тётя Мэри отвела меня в спальню и подвела к кровати. Рядом с кроватью была поставлена тумбочка, на которой лежала небольшая подушка. Тётя Мэри положила на кровать полотенце, и объяснила, какое положение мне надо занять. Это было, как будто на четвереньках, только мои плечи лежали на тумбочке и руки были свободны. Тётя Мэри села рядом и положила мои руки мне на попу. Она сказала, чтобы я молчал, но если мне будет всё понятно из того, что она будет мне говорить, дал ей знак, раздвинув половинки попы два раза «Д» «А».

Тётя Мэри взяла детское масло и натёрла им ямку между половинками моей попы, немного получше смазав дырочку. «Сейчас мы сыграем в игру, под названием «поймай меня»»… сказала она. «Раздвинь половинки, я буду водить пальцем, и если ты почувствуешь, что он находится напротив дырочки, тебе надо попытаться поймать меня. Понимаешь?». Я три раза раздвинул половинки, в третий раз, оставив их разведенными настолько широко, насколько только возможно. «Но если пропустишь, получишь два шлепка». Она начала медленно кружить пальцем по моей попе, несколько раз подводя его довольно близко к дырочке, но не точно над ней. Когда она, наконец, остановила палец в нужном положении, я был готов, и дернулся назад. Её палец скользнул в меня на целый дюйм. «Хорошо поймал». Тётя Мэри ещё раз смазала меня маслом, и мы сыграли ещё несколько туров. Мне нравилась игра, было приятное ощущение, когда палец тёти Мэри входит в мою дырочку. Внизу живота зудело, так как будто я сейчас лопну, а моя писька была сильно разбухшая. «Пропуск», два звонких ужаливших меня шлепка вернули меня к реальности — задумавшись, я, не отследил удачный момент. Тётя Мэри вновь обильно смазывает меня маслом, на этот раз, побрызгав немного на мою письку. «Теперь надо ловить энергичнее, я буду двигать пальцем быстрее». Я поймал её почти немедленно, и её палец проскользнул на всю длину. Я ловил и ловил её, почти непрерывно. Это было просто здорово. Тут тётя Мэри второй рукой мягко обхватила мою письку. «Игра не закончена», и я продолжал ловить её скользкий палец, который теперь практически непрерывно находясь в моей дырочке, входил в меня как-то особенно приятно. Вдруг произошло нечто невероятное, я буквально взорвался, свет в глазах померк, ноги подкосились, и наступило такое сладостное чувство, которого я ещё не испытывал.

Через некоторое время я пришел в себя. Тётя Мэри сидела рядом и гладила мои плечи. Она сказала, что это была кульминационная точка игры, вот такая уж особенная эта игра «поймай меня».

А ещё она сказала, что если я буду её слушаться, и буду хорошей девочкой, то мы будем играть почти каждый день

Кавайная девушка покорит вас на раз-два, но не спешите поддаваться чарам. На самом деле это мужчина

Блогер из Японии когда-то выглядел достаточно маскулинно, но теперь предпочитает образ кавайной косплейщицы. Женская одежда, парик и, главное, макияж превращают мужчину в девушку. Но чтобы повторить его опыт, придётся как следует постараться.

Японский блогер с ником Himeni, на YouTube которого подписаны 68 тысяч человек, называет себя в соцсетях самым харизматичным кроссдрессером. Мужчина обычно публикует видео в образе молодой девушки, а 9 ноября решил показать, как при желании, наличии парика, женской одежды, множества средств макияжа и умении краситься даже парень средних лет может внешне сменить пол. В начале ролика японец рассказал, что в 17 лет у него на лице было много растительности, из-за чего приятели прозвали его дядюшкой, пишет SoraNews24. Тогда Himeni выглядел так:

Сейчас облик жителя Страны восходящего солнца уже немного иной, ведь для перевоплощения ему приходится избавляться от усов и бороды. На кадрах до нанесения макияжа в блогере, надевшем женское платье готик-лолиты, нетрудно узнать мужчину (причём, как сам называет себя японец, мужчину средних лет).

Himeni начал макияж с того, что нанёс ухаживающий крем, а участки с проступающей щетиной — брови, усы и бороду — замаскировал с помощью румян и консилера. Следом в ход пошла основа для макияжа, а потом — пудра для завершения мейкапа. Цвет лица японца стал куда ровнее, и следы растительности были уже незаметны.

Немного карандаша и геля для бровей, тени, подводка, тушь, накладные ресницы — и вот блогер всё больше походит на кавайную девушку.

Himeni сделал нос визуально более тонким с помощью хайлайтера, им же высветил подбородок, сделал щёки розовыми с помощью румян. Губная помада, парик, чепчик, перчатки готической лолиты завершили образ и превратили японца в девушку. Кажется, мужчину в блогере выдал бы разве что низкий голос.

Полностью посмотреть гайд по перевоплощению в японку можно ниже на видео.

Читайте на MedialeaksСын хвастался маме, что одноклассник — его двойник. И совместное фото мальчиков чуть не довело женщину до слёз

А если вам хочется взглянуть на другие образы Himeni, в его твиттере полно фотографий после перевоплощений. И эти снимки доказывают, что макияж — по-настоящему мощный инструмент.

ひめにぃ様⚤

Оригинал Оригинал

ひめにぃ様⚤

Оригинал Оригинал

Как с помощью косметики можно превратиться в другого человека, ещё летом показали косплееры из Японии. Девушки и парни запостили в твиттере снимки в образах и в обычной жизни, и кажется, будто на кадрах порой разные люди.

А вот любовь педагога из Ростова-на-Дону к макияжу и маникюру люди не оценили. С уходом за собой у учителя действительно всё в порядке, но родителей школьников не устраивает, что преподаватель — мужчина.

ЖизньСмена пола:
Как я стала женщиной

У меня никогда не было дилеммы — быть мне мужчиной или женщиной.
Я буквально с трех лет, сколько себя помню, идентифицировала себя как девочку. Чем старше я становилась, тем острее была потребность и выглядеть как девочка. В 10 лет я уже стала надевать женскую одежду, краситься. Конечно, мама замечала, что ее одежда вся перерыта и одета. Наверное, она думала, что это связано с каким-то подростковым взрослением, старалась этого не замечать. В 12 лет я уже ходила на дискотеку, встречалась и танцевала с мальчиками. Родители были не в курсе. У нас был частный дом, и мне было удобно выходить из дома так, чтобы никто меня не видел. Кто-то из сверстников обращал внимание на то, что у меня лифчик был надет, — они посмеивались, но делали вид, что не замечают. Я ведь и загорала как девочка — в женском купальнике, многие мои друзья видели мой загар.

Когда мне было 15 лет, родители уже стали что-то подозревать, и у меня состоялся разговор с мамой. Я ведь тогда не понимала, что со мной происходит. Я не знала, что такое транссексуализм, что есть люди, которые корректируют свои внешние признаки. Я сама додумалась в 13 лет до того, что мне, наверное, нужны какие-то изменения в теле. Мне не нравилось, что грубеют кожа и голос. В 14 лет я купила гормон, такую мощную таблетку, и выпила. Ходила напряженная, и мама тогда что-то стала подозревать и нашла эту таблетку, спросила, что это. Я сказала: «Лекарство». Ну, она и выбросила. Ближе к 15 я узнала, что такое транссексуальность, что люди корректируют свой пол. И я для себя приняла решение, что я тоже изменю свои внешние признаки. Для меня не было такого, что «я хочу изменить пол» или «я — мужчина, который хочет стать женщиной». Я всегда чувствовала себя женщиной, просто мне было некомфортно от того, что у меня мужское тело.

В 16 лет я попыталась подавить в себе женское начало. Я подумала, что, может быть, у меня, действительно, такой подростковый возраст, и занялась тяжелой атлетикой. Я стала выглядеть в 16 лет как 40-летний мужчина. Меня даже начали готовить к участию в Олимпийских играх в Сиднее. И вы знаете, я стала такая несчастная. Я представила, что вот, я — мужчина, побеждаю на Олимпиаде. Но я же не мужчина. Я не могу быть мужчиной. Я ходила на бешеные тренировки, меня боялись сверстники, не подходили на улице, потому что я была громадным как шкаф. Но я же женщина! Понимаете? Меня это не устраивало. Я была от этого очень несчастлива. И чем более мужественной я становилась внешне, тем больше я ощущала на себе как будто тяжелый скафандр. Я приняла решение, что я больше так не могу: начала колоть женские гормоны бешеными дозами, начала худеть. Я тогда не знала, что такое shemale, не знала, что такое transition.