История создания рассказа попрыгунья

История создания рассказа «Попрыгунья» относится к 1891 году. Рассказ вызвал скандал в Москве из-за которого Чехов едва не поссорился с художником Левитаном — одним из лучших своих друзей.

В восьмидесятых годах Чехов дружил в Москве с Софьей Петровной Кувшинниковой. Это была дама уже не первой молодости, лет около сорока, художница-дилетантка, работою которой руководил Левитан. Муж ее был полицейским врачом. Раз в неделю на вечеринки Кувшинниковых собирались художники, литераторы, врачи, артисты. Часто бывали Чехов и Левитан. По общему отзыву, Софья Петровна была женщиной интересной и незаурядной, хотя не отличавшейся красотой. В ней было что-то, что собирало в ее кружок выдающихся людей, но, кажется, стремления к оригинальности в ней было больше, чем подлинной, неподдельной оригинальности.

Чехов решил отразить образ Кувшинниковой в своем рассказе. Любовь героини к художнику Рябовскому — это любовь Кувшинниковой к Левитану. Неосторожность или ошибка Чехова в сюжете «Попрыгуньи» несомненны: взяв в героини художницу-дилетантку, в друзья дома он взял художника, да еще пейзажиста. Но еще большую ошибку он сделал, дав в мужья героине врача. Положим, муж Кувшинниковой был не выдающийся врач, будущее светило науки, как муж «попрыгуньи», а заурядный полицейский врач, все же в общем это увеличило сходство семьи «попрыгуньи» с семьей Кувшинниковой. После публикации Чехову не разрешали больше ходить в дом к Кувшинниковым.

Таким образом, художественные открытия Чехова оказали огромное влияние на литературу и театр 20 в. Его драматические произведения, переведенные на множество языков, стали неотъемлемой частью мирового театрального репертуара.
А.П. чехов считал, что в произведениях обязательно должен присутствовать принцип сдержанного, внешне не выявленного авторского повествования: чем объективнее, тем сильнее впечатление. Чеховский принцип лаконизма, сжатости вырастал из уверенности в читательской активности, в способности читателя улавливать скрытый и сложный смысл произведения.
С этим связана повышенная роль деталей, на первый взгляд мелких, малозначащих, но глубоко неслучайных, психологически и эмоционально насыщенных подробностей. У Чехова деталь оказывается не только намёком на важное и характерное, но и носителем внутреннего движения рассказа, Перенося центр тяжести на внутренний сюжет, историю души героя, скрытую динамику его борьбы с обстоятельствами, средой, тиной обывательского существования, Чехов отказывается от напряженного действия, интриги, внешней занимательности.

Трагический смысл произведения Чехова «Попрыгунья» заключается именно в том, что ничего не происходит и не меняется, все остается по-старому. Сюжет рассказа «Попрыгунья» (1892) построен так, что вначале ничто не предвещает трагической развязки. Ольга Ивановна, главная героиня, вышедшая замуж за доктора Дымова, окружена талантливыми людьми: это актер драматического театра, певец из оперы, литератор, музыкант, помещик, несколько художников, среди которых и молодой красавец Рябовский. Все за ней ухаживают, учат своему искусству, и Ольга Ивановна увлечена ими.

«Среди этой артистической, свободной и избалованной судьбой компании, правда, деликатной и скромной, Дымов казался чужим, лишним и маленьким, хотя был высок ростом и широк в плечах».

Гоняясь всю жизнь за знаменитостями и собирая их у себя в доме, Ольга Ивановна не разглядела замечательного таланта самоотверженной души своего мужа. Когда он, заразившись дифтеритом от больного ребёнка, умирает и товарищи врачи говорят о нём как о редком, замечательном человеке, Ольга Ивановна сожалеет, что «прозевала знаменитость». Дымов изображён мягким, интеллигентным человеком, любящим свою жену. Но, видя вокруг себя, в своём доме эту духовно ограниченную компанию, он не может, в силу своих понятий о культуре, выразить недовольство, не сопротивляется, мирится с бесцеремонностью жены. Даже когда стало ясно, что жена изменяет ему, он не решается объясниться, надеясь, что ужасная драма разрешится сама собой. В пору этих тяжёлых переживаний Дымов умирает.

ПОПРЫГУНЬЯ

I

 На свадьбе у Ольги Ивановны были все ее друзья и добрые знакомые.

— Посмотрите на него: не правда ли, в нем что-то есть? — говорила она своим друзьям, кивая на мужа и как бы желая объяснить, почему это она вышла за простого, очень обыкновенного и ничем не замечательного человека.

Ее муж, Осип Степаныч Дымов, был врачом и имел чин титулярного советника.

Служил он в двух больницах: в одной сверхштатным ординатором, а в другой — прозектором. Ежедневно от 9 часов утра до полудня он принимал больных и занимался у себя в палате, а после полудня ехал на конке в другую больницу, где вскрывал умерших больных. Частная практика его была ничтожна, рублей на пятьсот в год. Вот и всё. Что еще можно про него сказать?

А между тем Ольга Ивановна и ее друзья и добрые знакомые были не совсем обыкновенные люди. Каждый из них был чем-нибудь замечателен и немножко известен, имел уже имя и считался знаменитостью, или же хотя и не был еще знаменит, но зато подавал блестящие надежды.

Артист из драматического театра, большой, давно признанный талант, изящный, умный и скромный человек и отличный чтец, учивший Ольгу Ивановну читать; певец из оперы, добродушный толстяк, со вздохом уверявший Ольгу Ивановну, что она губит себя: если бы она не ленилась и взяла себя в руки, то из нее вышла бы замечательная певица; затем несколько художников и во главе их жанрист, анималист и пейзажист Рябовский, очень красивый белокурый молодой человек, лет 25, имевший успех на выставках и продавший свою последнюю картину за пятьсот рублей; он поправлял Ольге Ивановне ее этюды и говорил, что из нее, быть может, выйдет толк; затем виолончелист, у которого инструмент плакал и который откровенно сознавался, что из всех знакомых ему женщин умеет аккомпанировать одна только Ольга Ивановна; затем литератор, молодой, но уже известный, писавший повести, пьесы и рассказы.

Еще кто? Ну, еще Василий Васильич, барин, помещик, дилетант-иллюстратор и виньетист, сильно чувствовавший старый русский стиль, былину и эпос; на бумаге, на фарфоре и на законченных тарелках он производил буквально чудеса. Среди этой артистической, свободной и избалованной судьбою компании, правда, деликатной и скромной, но вспоминавшей о существовании каких-то докторов только во время болезни и для которой имя Дымов звучало так же различно, как Сидоров или Тарасов, — среди этой компании Дымов казался чужим, лишним и маленьким, хотя был высок ростом и широк в плечах. Казалось, что на нем чужой фрак и что у него приказчицкая бородка. Впрочем, если бы он был писателем или художником, то сказали бы, что своей бородкой он напоминает Зола.

Артист говорил Ольге Ивановне, что со своими льняными волосами и в венчальном наряде она очень похожа на стройное вишневое деревцо, когда весною оно сплошь бывает покрыто нежными белыми цветами.

— Нет, вы послушайте! — говорила ему Ольга Ивановна, хватая его за руку. — Как это могло вдруг случиться? Вы слушайте, слушайте… Надо вам сказать, что отец служил вместе с Дымовым в одной больнице. Когда бедняжка-отец заболел, то Дымов по целым дням и ночам дежурил около его постели. Столько самопожертвования! Слушайте, Рябовский… И вы, писатель, слушайте, это очень интересно. Подойдите поближе. Сколько самопожертвования, искреннего участия! Я тоже не спала ночи и сидела около отца, и вдруг — здравствуйте, победила добра молодца! Мой Дымов врезался по самые уши. Право, судьба бывает так причудлива. Ну, после смерти отца он иногда бывал у меня, встречался на улице и в один прекрасный вечер вдруг — бац! сделал предложение… как снег на голову… Я всю ночь проплакала и сама влюбилась адски. И вот, как видите, стала супругой. Не правда ли, в нем есть что-то сильное, могучее, медвежье? Теперь его лицо обращено к нам в три четверти, плохо освещено, но когда он обернется, вы посмотрите на его лоб. Рябовский, что вы скажете об этом лбе? Дымов, мы о тебе говорим! — крикнула она мужу. — Иди сюда. Протяни свою честную руку Рябовскому… Вот так. Будьте друзьями. Дымов, добродушно и наивно улыбаясь, протянул Рябовскому руку и сказал:

— Очень рад. Со мной кончил курс тоже некто Рябовский. Это не родственник ваш?

II

Ольге Ивановне было 22 года, Дымову 31. Зажили они после свадьбы превосходно. Ольга Ивановна в гостиной увешала все стены сплошь своими и чужими этюдами в рамах и без рам, а около рояля и мебели устроила красивую тесноту из китайских зонтов, мольбертов, разноцветных тряпочек, кинжалов, бюстиков, фотографий… В столовой она оклеила стены лубочными картинами, повесила лапти и серпы, поставила в углу косу и грабли, и получилась столовая в русском вкусе. В спальне она, чтобы похоже было на пещеру, задрапировала потолок и стены темным сукном, повесила над кроватями венецианский фонарь, а у дверей поставила фигуру с алебардой. И все находили, что у молодых супругов очень миленький уголок.

Ежедневно, вставши с постели часов в одиннадцать, Ольга Ивановна играла на рояли или же, если было солнце, писала что-нибудь масляными красками. Потом, в первом часу, она ехала к своей портнихе. Так как у нее и Дымова денег было очень немного, в обрез, то, чтобы часто появляться в новых платьях и поражать своими нарядами, ей и ее портнихе приходилось пускаться на хитрости. Очень часто из старого перекрашенного платья, из ничего не стоящих кусочков тюля, кружев, плюша и шелка выходили просто чудеса, нечто обворожительное, не платье, а мечта. От портнихи Ольга Ивановна обыкновенно ехала к какой-нибудь знакомой актрисе, чтобы узнать театральные новости и кстати похлопотать насчет билета к первому представлению новой пьесы или к бенефису. От актрисы нужно было ехать в мастерскую художника или на картинную выставку, потом к кому-нибудь из знаменитостей — приглашать к себе, или отдать визит, или просто поболтать. И везде ее встречали весело и дружелюбно и уверяли ее, что она хорошая, милая, редкая… Те, которых она называла знаменитыми и великими, принимали ее, как свою, как ровню, и пророчили ей в один голос, что при ее талантах, вкусе и уме, если она не разбросается, выйдет большой толк.

Она пела, играла на рояли, писала красками, лепила, участвовала в любительских спектаклях, но всё это не как-нибудь, а с талантом; делала ли она фонарики для иллюминации, рядилась ли, завязывала ли кому галстук — всё у нее выходило необыкновенно художественно, грациозно и мило. Но ни в чем ее талантливость не сказывалась так ярко, как в ее уменье быстро знакомиться и коротко сходиться с знаменитыми людьми. Стоило кому-нибудь прославиться хоть немножко и заставить о себе говорить, как она уж знакомилась с ним, в тот же день дружилась и приглашала к себе. Всякое новое знакомство было для нее сущим праздником. Она боготворила знаменитых людей, гордилась ими и каждую ночь видела их во сне. Она жаждала их и никак не могла утолить своей жажды. Старые уходили и забывались, приходили на смену им новые, но и к этим она скоро привыкала или разочаровывалась в них и начинала жадно искать новых и новых великих людей, находила и опять искала. Для чего?

В пятом часу она обедала дома с мужем. Его простота, здравый смысл и добродушие приводили ее в умиление и восторг. Она то и дело вскакивала, порывисто обнимала его голову и осыпала ее поцелуями.

— Ты, Дымов, умный, благородный человек, — говорила она, — но у тебя есть один очень важный недостаток. Ты совсем не интересуешься искусством. Ты отрицаешь и музыку, и живопись.

— Я не понимаю их, — говорил он кротко. — Я всю жизнь занимался естественными науками и медициной, и мне некогда было интересоваться искусствами.

— Но ведь это ужасно, Дымов!

— Почему же? Твои знакомые не знают естественных наук и медицины, однако же ты не ставишь им этого в упрек. У каждого свое. Я не понимаю пейзажей и опер, но думаю так: если одни умные люди посвящают им всю свою жизнь, а другие умные люди платят за них громадные деньги, то, значит, они нужны. Я не понимаю, но не понимать не значит отрицать.

— Дай, я пожму твою честную руку!

После обеда Ольга Ивановна ехала к знакомым, потом в театр или на концерт и возвращалась домой после полуночи. Так каждый день.

По средам у нее бывали вечеринки. На этих вечеринках хозяйка и гости не играли в карты и не танцевали, а развлекали себя разными художествами. Актер из драматического театра читал, певец пел, художники рисовали в альбомы, которых у Ольги Ивановны было множество, виолончелист играл, и сама хозяйка тоже рисовала, лепила, пела и аккомпанировала. В промежутках между чтением, музыкой и пением говорили и спорили о литературе, театре и живописи. Дам не было, потому что Ольга Ивановна всех дам, кроме актрис и своей портнихи, считала скучными и пошлыми. Ни одна вечеринка не обходилась без того, чтобы хозяйка не вздрагивала при каждом звонке и не говорила с победным выражением лица: «Это он!», разумея под словом «он» какую-нибудь новую приглашенную знаменитость. Дымова в гостиной не было, и никто не вспоминал об его существовании. Но ровно в половине двенадцатого отворялась дверь, ведущая в столовую, показывался Дымов со своею добродушною кроткою улыбкой и говорил, потирая руки:

— Пожалуйте, господа, закусить.

Все шли в столовую и всякий раз видели на столе одно и то же: блюдо с устрицами, кусок ветчины или телятины, сардины, сыр, икру, грибы, водку и два графина с вином.

— Милый мой метр-д’отель! — говорила Ольга Ивановна, всплескивая руками от восторга. — Ты просто очарователен! Господа, посмотрите на его лоб! Дымов, повернись в профиль. Господа, посмотрите: лицо бенгальского тигра, а выражение доброе и милое, как у оленя. У, милый!

Гости ели и, глядя на Дымова, думали: «В самом деле, славный малый», но скоро забывали о нем и продолжали говорить о театре, музыке и живописи.

Молодые супруги были счастливы, и жизнь их текла как по маслу. Впрочем, третья неделя их медового месяца была проведена не совсем счастливо, даже печально. Дымов заразился в больнице рожей, пролежал в постели шесть дней и должен был остричь догола свои красивые черные волосы. Ольга Ивановна сидела около него и горько плакала, но, когда ему полегчало, она надела на его стриженую голову беленький платок и стала писать с него бедуина. И обоим было весело. Дня через три после того, как он, выздоровевши, стал опять ходить в больницы, с ним произошло новое недоразумение.

— Мне не везет, мама! — сказал он однажды за обедом. — Сегодня у меня было четыре вскрытия, и я себе сразу два пальца порезал. И только дома я это заметил.

Ольга Ивановна испугалась. Он улыбнулся и сказал, что это пустяки и что ему часто приходится во время вскрытий делать себе порезы на руках.

— Я увлекаюсь, мама, и становлюсь рассеянным.

Ольга Ивановна с тревогой ожидала трупного заражения и по ночам молилась богу, но всё обошлось благополучно. И опять потекла мирная счастливая жизнь без печалей и тревог. Настоящее было прекрасно, а на смену ему приближалась весна, уже улыбавшаяся издали и обещавшая тысячу радостей. Счастью не будет конца! В апреле, в мае и в июне дача далеко за городом, прогулки, этюды, рыбная ловля, соловьи, а потом, с июля до самой осени, поездка художников на Волгу, и в этой поездке, как непременный член сосьете, будет принимать участие и Ольга Ивановна. Она уже сшила себе два дорожных костюма из холстинки, купила на дорогу красок, кистей, холста и новую палитру. Почти каждый день к ней приходил Рябовский, чтобы посмотреть, какие она сделала успехи по живописи. Когда она показывала ему свою живопись, он засовывал руки глубоко в карманы, крепко сжимал губы, сопел и говорил:

— Так-с… Это облако у вас кричит: оно освещено не по-вечернему. Передний план как-то сжеван, и что-то, понимаете ли, не то… А избушка у вас подавилась чем-то и жалобно пищит… надо бы угол этот потемнее взять. А в общем недурственно… Хвалю.

И чем он непонятнее говорил, тем легче Ольга Ивановна его понимала.

III

На второй день Троицы после обеда Дымов купил закусок и конфет и поехал к жене на дачу. Он не виделся с нею уже две недели и сильно соскучился. Сидя в вагоне и потом отыскивая в большой роще свою дачу, он всё время чувствовал голод и утомление и мечтал о том, как он на свободе поужинает вместе с женой я потом завалится спать. И ему весело было смотреть на свой сверток, в котором были завернуты икра, сыр и белорыбица.

Когда он отыскал свою дачу и узнал ее, уже заходило солнце. Старуха-горничная сказала, что барыни нет дома и что, должно быть, оне скоро придут. На даче, очень неприглядной на вид, с низкими потолками, оклеенными писчею бумагой, и с неровными щелистыми полами, было только три комнаты. В одной стояла кровать, в другой на стульях и окнах валялись холсты, кисти, засаленная бумага и мужские пальто и шляпы, а в третьей Дымов застал трех каких-то незнакомых мужчин. Двое были брюнеты с бородками, и третий совсем бритый и толстый, по-видимому — актер. На столе кипел самовар.

— Что вам угодно? — спросил актер басом, нелюдимо оглядывая Дымова. — Вам Ольгу Ивановну нужно? Погодите, она сейчас придет.

Дымов сел и стал дожидаться. Один из брюнетов, сонно и вяло поглядывая на него, налил себе чаю и спросил:

— Может, чаю хотите?

Дымову хотелось и пить и есть, но, чтобы не портить себе аппетита, он отказался от чая. Скоро послышались шаги и знакомый смех; хлопнула дверь, и в комнату вбежала Ольга Ивановна в широкополой шляпе и с ящиком в руке, а вслед за нею с большим зонтом и со складным стулом вошел веселый, краснощекий Рябовский.

— Дымов! — вскрикнула Ольга Ивановна и вспыхнула от радости. — Дымов! — повторила она, кладя ему на грудь голову и обе руки. — Это ты! Отчего ты так долго не приезжал? Отчего? Отчего?

— Когда же мне, мама? Я всегда занят, а когда бываю свободен, то всё случается так, что расписание поездов не подходит.

— Но как я рада тебя видеть! Ты мне всю, всю ночь снился, и я боялась, как бы ты не заболел. Ах, если б ты знал, как ты мил, как ты кстати приехал! Ты будешь моим спасителем. Ты один только можешь спасти меня! Завтра будет здесь преоригинальная свадьба, — продолжала она, смеясь и завязывая мужу галстук. — Женится молодой телеграфист на станции, некто Чикельдеев. Красивый молодой человек, ну, неглупый, и есть в лице, знаешь, что-то сильное, медвежье… Можно с него молодого варяга писать. Мы, все дачники, принимаем в нем участие и дали ему честное слово быть у него на свадьбе… Человек небогатый, одинокий, робкий, и, конечно, было бы грешно отказать ему в участии. Представь, после обедни венчанье, потом из церкви все пешком до квартиры невесты… понимаешь, роща, пение птиц, солнечные пятна на траве и все мы разноцветными пятнами на ярко-зеленом фоне — преоригинально, во вкусе французских экспрессионистов. Но, Дымов, в чем я пойду в церковь? — сказала Ольга Ивановна и сделала плачущее лицо. — У меня здесь ничего нет, буквально ничего! Ни платья, ни цветов, ни перчаток… Ты должен меня спасти. Если приехал, то, значит, сама судьба велит тебе спасать меня. Возьми, мой дорогой, ключи, поезжай домой и возьми там в гардеробе мое розовое платье. Ты его помнишь, оно висит первое… Потом в кладовой с правой стороны на полу ты увидишь две картонки. Как откроешь верхнюю, так там всё тюль, тюль, тюль и разные лоскутки, а под ними цветы. Цветы все вынь осторожно, постарайся, дуся, не помять, их потом я выберу… И перчатки купи.

— Хорошо, — сказал Дымов. — Я завтра поеду и пришлю.

— Когда же завтра? — спросила Ольга Ивановна и посмотрела на него с удивлением. — Когда же ты успеешь завтра? Завтра отходит первый поезд в 9 часов, а венчание в 11. Нет, голубчик, надо сегодня, обязательно сегодня! Если завтра тебе нельзя будет приехать, то пришли с рассыльным. Ну, иди же… Сейчас должен прийти пассажирский поезд. Не опоздай, дуся.

— Хорошо.

— Ах, как мне жаль тебя отпускать, — сказала Ольга Ивановна, и слезы навернулись у нее на глазах. — И зачем я, дура, дала слово телеграфисту?

Дымов быстро выпил стакан чаю, взял баранку и, кротко улыбаясь, пошел на станцию. А икру, сыр и белорыбицу съели два брюнета и толстый актер.

IV

В тихую лунную июльскую ночь Ольга Ивановна стояла на палубе волжского парохода и смотрела то на воду, то на красивые берега. Рядом с нею стоял Рябовский и говорил ей, что черные тени на воде — не тени, а сон, что в виду этой колдовской воды с фантастическим блеском, в виду бездонного неба и грустных, задумчивых берегов, говорящих о суете нашей жизни и о существовании чего-то высшего, вечного, блаженного, хорошо бы забыться, умереть, стать воспоминанием. Прошедшее пошло и не интересно, будущее ничтожно, а эта чудная, единственная в жизни ночь скоро кончится, сольется с вечностью — зачем же жить?

А Ольга Ивановна прислушивалась то к голосу Рябовского, то к тишине ночи и думала о том, что она бессмертна и никогда не умрет. Бирюзовый цвет воды, какого она раньше никогда не видала, небо, берега, черные тени и безотчетная радость, наполнявшая ее душу, говорили ей, что из нее выйдет великая художница и что где-то там за далью, за лунной ночью, в бесконечном пространстве ожидают ее успех, слава, любовь народа… Когда она, не мигая, долго смотрела вдаль, ей чудились толпы людей, огни, торжественные звуки музыки, крики восторга, сама она в белом платье и цветы, которые сыпались на нее со всех сторон. Думала она также о том, что рядом с нею, облокотившись о борт, стоит настоящий великий человек, гений, божий избранник… Всё, что он создал до сих пор, прекрасно, ново и необыкновенно, а то, что создаст он со временем, когда с возмужалостью окрепнет его редкий талант, будет поразительно, неизмеримо высоко, и это видно по его лицу, по манере выражаться и по его отношению к природе. О тенях, вечерних тонах, о лунном блеске он говорит как-то особенно, своим языком, так что невольно чувствуется обаяние его власти над природой. Сам он очень красив, оригинален, и жизнь его, независимая, свободная, чуждая всего житейского, похожа на жизнь птицы.

— Становится свежо, — сказала Ольга Ивановна и вздрогнула.

Рябовский окутал ее в свой плащ и сказал печально:

— Я чувствую себя в вашей власти. Я раб. Зачем вы сегодня так обворожительны?

Он всё время глядел на нее, не отрываясь, и глаза его были страшны, и она боялась взглянуть на него.

— Я безумно люблю вас… — шептал он, дыша ей на щеку. — Скажите мне одно слово, и я не буду жить, брошу искусство… — бормотал он в сильном волнении. — Любите меня, любите…

— Не говорите так, — сказала Ольга Ивановна, закрывая глаза. — Это страшно. А Дымов?

— Что Дымов? Почему Дымов? Какое мне дело до Дымова? Волга, луна, красота, моя любовь, мой восторг, а никакого нет Дымова… Ах, я ничего не знаю… Не нужно мне прошлого, мне дайте одно мгновение… один миг!

У Ольги Ивановны забилось сердце. Она хотела думать о муже, но всё ее прошлое со свадьбой, с Дымовым и с вечеринками казалось ей маленьким, ничтожным, тусклым, ненужным и далеким-далеким… В самом деле: что Дымов? почему Дымов? какое ей дело до Дымова? Да существует ли он в природе и не сон ли он только?

«Для него, простого и обыкновенного человека, достаточно и того счастья, которое он уже получил, — думала она, закрывая лицо руками. — Пусть осуждают там, проклинают, а я вот на зло всем возьму и погибну, возьму вот и погибну… Надо испытать всё в жизни. Боже, как жутко и как хорошо!»

— Ну что? Что? — бормотал художник, обнимая ее и жадно целуя руки, которыми она слабо пыталась отстранить его от себя. — Ты меня любишь? Да? Да? О, какая ночь! Чудная ночь!

— Да, какая ночь! — прошептала она, глядя ему в глаза, блестящие от слез, потом быстро оглянулась, обняла его и крепко поцеловала в губы.

— К Кинешме подходим! — сказал кто-то на другой стороне палубы.

Послышались тяжелые шаги. Это проходил мимо человек из буфета.

— Послушайте, — сказала ему Ольга Ивановна, смеясь и плача от счастья, — принесите нам вина.

Художник, бледный от волнения, сел на скамью, посмотрел на Ольгу Ивановну обожающими, благодарными глазами, потом закрыл глаза и сказал, томно улыбаясь:

— Я устал.

И прислонился головою к борту.

V

Второго сентября день был теплый и тихий, но пасмурный. Рано утром на Волге бродил легкий туман, а после девяти часов стал накрапывать дождь. И не было никакой надежды, что небо прояснится. За чаем Рябовский говорил Ольге Ивановне, что живопись — самое неблагодарное и самое скучное искусство, что он не художник, что одни только дураки думают, что у него есть талант, и вдруг, ни с того, ни с сего, схватил нож и поцарапал им свой самый лучший этюд. После чая он, мрачный, сидел у окна и смотрел на Волгу. А Волга уже была без блеска, тусклая, матовая, холодная на вид. Всё, всё напоминало о приближении тоскливой, хмурой осени. И казалось, что роскошные зеленые ковры на берегах, алмазные отражения лучей, прозрачную синюю даль и всё щегольское и парадное природа сняла теперь с Волги и уложила в сундуки до будущей весны, и вороны летали около Волги и дразнили ее: «Голая! голая!» Рябовский слушал их карканье и думал о том, что он уже выдохся и потерял талант, что всё на этом свете условно, относительно и глупо и что не следовало бы связывать себя с этой женщиной… Одним словом, он был не в духе и хандрил.

Ольга Ивановна сидела за перегородкой на кровати и, перебирая пальцами свои прекрасные льняные волосы, воображала себя то в гостиной, то в спальне, то в кабинете мужа; воображение уносило ее в театр, к портнихе и к знаменитым друзьям. Что-то они поделывают теперь? Вспоминают ли о ней? Сезон уже начался, и пора бы подумать о вечеринках. А Дымов? Милый Дымов! Как кротко и детски-жалобно он просит ее в своих письмах поскорее ехать домой! Каждый месяц он высылал ей по 75 рублей, а когда она написала ему, что задолжала художникам сто рублей, то он прислал ей и эти сто. Какой добрый, великодушный человек! Путешествие утомило Ольгу Ивановну, она скучала, и ей хотелось поскорее уйти от этих мужиков, от запаха речной сырости и сбросить с себя это чувство физической нечистоты, которое она испытывала все время, живя в крестьянских избах и кочуя из села в село. Если бы Рябовский не дал честного слова художникам, что он проживет с ними здесь до 20 сентября, то можно было бы уехать сегодня же. И как бы это было хорошо!

— Боже мой, — простонал Рябовский, — когда же наконец будет солнце? Не могу же я солнечный пейзаж продолжать без солнца!..

— А у тебя есть этюд при облачном небе, — сказала Ольга Ивановна, выходя из-за перегородки. — Помнишь, на правом плане лес, а на левом — стадо коров и гуси. Теперь ты мог бы его кончить.

— Э! — поморщился художник. — Кончить! Неужели вы думаете, что сам я так глуп, что не знаю, что мне нужно делать!

— Как ты ко мне переменился! — вздохнула Ольга Ивановна.

— Ну, и прекрасно.

У Ольги Ивановны задрожало лицо, она отошла к печке и заплакала.

— Да, недоставало только слез. Перестаньте! У меня тысячи причин плакать, однако же я не плачу.

— Тысячи причин! — всхлипнула Ольга Ивановна. — Самая главная причина, что вы уже тяготитесь мной. Да! — сказала она и зарыдала. — Если говорить правду, то вы стыдитесь нашей любви. Вы всё стараетесь, чтобы художники не заметили, хотя этого скрыть нельзя, и им всё давно уже известно.

— Ольга, я об одном прошу вас, — сказал художник умоляюще и приложив руку к сердцу, — об одном: не мучьте меня! Больше мне от вас ничего не нужно!

— Но поклянитесь, что вы меня всё еще любите! — Это мучительно! — процедил сквозь зубы художник и вскочил. — Кончится тем, что я брошусь в Волгу или сойду с ума! Оставьте меня!

— Ну, убейте, убейте меня! — крикнула Ольга Ивановна. — Убейте!

Она опять зарыдала и пошла за перегородку. На соломенной крыше избы зашуршал дождь. Рябовский схватил себя за голову и прошелся из угла в угол, потом с решительным лицом, как будто желая что-то кому-то доказать, надел фуражку, перекинул через плечо ружье и вышел из избы.

По уходе его, Ольга Ивановна долго лежала на кровати и плакала. Сначала она думала о том, что хорошо бы отравиться, чтобы вернувшийся Рябовский застал ее мертвою, потом же она унеслась мыслями в гостиную, в кабинет мужа и вообразила, как она сидит неподвижно рядом с Дымовым и наслаждается физическим покоем и чистотой и как вечером сидит в театре и слушает Мазини. И тоска по цивилизации, по городскому шуму и известным людям защемила ее сердце. В избу вошла баба и стала не спеша топить печь, чтобы готовить обед. Запахло гарью, и воздух посинел от дыма. Приходили художники в высоких грязных сапогах и с мокрыми от дождя лицами, рассматривали этюды и говорили себе в утешение, что Волга даже и в дурную погоду имеет свою прелесть. А дешевые часы на стенке: тик-тик-тик… Озябшие мухи столпились в переднем углу около образов и жужжат, и слышно, как под лавками в толстых папках возятся прусаки…

Рябовский вернулся домой, когда заходило солнце. Он бросил на стол фуражку и, бледный, замученный, в грязных сапогах, опустился на лавку и закрыл глаза.

— Я устал… — сказал он и задвигал бровями, силясь поднять веки.

Чтобы приласкаться к нему и показать, что она не сердится, Ольга Ивановна подошла к нему, молча поцеловала и провела гребенкой по его белокурым волосам. Ей захотелось причесать его.

— Что такое? — спросил он, вздрогнув, точно к нему прикоснулись чем-то холодным, и открыл глаза. — Что такое? Оставьте меня в покое, прошу вас.

Он отстранил ее руками и отошел, и ей показалось, что лицо его выражало отвращение и досаду. В это время баба осторожно несла ему в обеих руках тарелку со щами, и Ольга Ивановна видела, как она обмочила во щах свои большие пальцы. И грязная баба с перетянутым животом, и щи, которые стал жадно есть Рябовский, и изба, и вся эта жизнь, которую вначале она так любила за простоту и художественный беспорядок, показались ей теперь ужасными. Она вдруг почувствовала себя оскорбленной и сказала холодно:

— Нам нужно расстаться на некоторое время, а то от скуки мы можем серьезно поссориться. Мне это надоело. Сегодня я уеду.

— На чем? На палочке верхом?

— Сегодня четверг, значит, в половине десятого придет пароход.

— А? Да, да… Ну что ж, поезжай… — сказал мягко Рябовский, утираясь вместо салфетки полотенцем. — Тебе здесь скучно и делать нечего, и надо быть большим эгоистом, чтобы удерживать тебя. Поезжай, а после двадцатого увидимся.

Ольга Ивановна укладывалась весело, и даже щеки у нее разгорелись от удовольствия. Неужели это правда, — спрашивала она себя, — что скоро она будет писать в гостиной, а спать в спальне и обедать со скатертью? У нее отлегло от сердца, и она уже не сердилась на художника.

— Краски и кисти я оставлю тебе, Рябуша, — говорила она. — Что останется, привезешь… Смотри же, без меня тут не /p/pленись, не хандри, а работай. Ты у меня молодчина, Рябуша.

В девять часов Рябовский, на прощанье, поцеловал ее для того, как она думала, чтобы не целовать на пароходе при художниках, и проводил на пристань. Подошел скоро пароход и увез ее.

Приехала она домой через двое с половиной суток. Не снимая шляпы и ватерпруфа, тяжело дыша от волнения, она прошла в гостиную, а оттуда в столовую. Дымов без сюртука, в расстегнутой жилетке сидел за столом и точил нож о вилку; перед ним на тарелке лежал рябчик. Когда Ольга Ивановна входила в квартиру, она была убеждена, что необходимо скрыть всё от мужа и что на это хватит у нее уменья и силы, но теперь, когда она увидела широкую, кроткую, счастливую ул— Милый мой метр-д’отель! — говорила Ольга Ивановна, всплескивая руками от восторга. — Ты просто очарователен! Господа, посмотрите на его лоб! Дымов, повернись в профиль. Господа, посмотрите: лицо бенгальского тигра, а выражение доброе и милое, как у оленя. У, милый!ыбку и блестящие радостные глаза, она почувствовала, что скрывать от этого человека так же подло, отвратительно и так же невозможно и не под силу ей, как оклеветать, украсть или убить, и она в одно мгновение решила рассказать ему всё, что было. Давши ему поцеловать себя и обнять, она опустилась перед ним на колени и закрыла лицо.

— Что? Что, мама? — спросил он нежно. — Соскучилась?

Она подняла лицо, красное от стыда, и поглядела на него виновато и умоляюще, но страх и стыд помешали ей говорить правду.

— Ничего… — сказала она. — Это я так…

— Сядем, — сказал он, поднимая ее и усаживая за стол. — Вот так… Кушай рябчика. Ты проголодалась, бедняжка.

Она жадно вдыхала в себя родной воздух и ела рябчика, а он с умилением глядел на нее и радостно смеялся.

VI

По-видимому, с середины зимы Дымов стал догадываться, что его обманывают. Он, как будто у него была совесть нечиста, не мог уже смотреть жене прямо в глаза, не улыбался радостно при встрече с нею и, чтобы меньше оставаться с нею наедине, часто приводил к себе обедать своего товарища Коростелева, маленького стриженого человечка с помятым лицом, который, когда разговаривал с Ольгой Ивановной, то от смущения расстегивал все пуговицы своего пиджака и опять их застегивал и потом начинал правой рукой щипать свой левый ус. За обедом оба доктора говорили о том, что при высоком стоянии диафрагмы иногда бывают перебои сердца, или что множественные невриты в последнее время наблюдаются очень часто, или что вчера Дымов, вскрывши труп с диагностикой «злокачественная анемия», нашел рак поджелудочной железы. И казалось, что оба они вели медицинский разговор только для того, чтобы дать Ольге Ивановне возможность молчать, т. е. не лгать. После обеда Коростелев садился за рояль, а Дымов вздыхал и говорил ему:

— Эх, брат! Ну, да что! Сыграй-ка что-нибудь печальное.

Подняв плечи и широко расставив пальцы, Коростелев брал несколько аккордов и начинал петь тенором «Укажи мне такую обитель, где бы русский мужик не стонал», а Дымов еще раз вздыхал, подпирал голову кулаком и задумывался.

В последнее время Ольга Ивановна вела себя крайне неосторожно. Каждое утро она просыпалась в самом дурном настроении и с мыслью, что она Рябовского уже не любит и что, слава богу, всё уже кончено. Но, напившись кофе, она соображала, что Рябовский отнял у нее мужа и что теперь она осталась без мужа и без Рябовского; потом она вспоминала разговоры своих знакомых о том, что Рябовский готовит к выставке нечто поразительное, смесь пейзажа с жанром, во вкусе Поленова, отчего все, кто бывает в его мастерской, приходят в восторг; но ведь это, думала она, он создал под ее влиянием и вообще, благодаря ее влиянию, он сильно изменился к лучшему. Влияние ее так благотворно и существенно, что если она оставит его, то он, пожалуй, может погибнуть. И вспоминала она также, что в последний раз он приходил к ней в каком-то сером сюртучке с искрами и в новом галстуке и спрашивал томно: «Я красив?» И в самом деле, он, изящный, со своими длинными кудрями и с голубыми глазами, был очень красив (или, быть может, так показалось) и был ласков с ней.

Вспомнив про многое и сообразив, Ольга Ивановна одевалась и в сильном волнении ехала в мастерскую к Рябовскому. Она заставала его веселым и восхищенным своею, в самом деле, великолепною картиной; он прыгал, дурачился и на серьезные вопросы отвечал шутками. Ольга Ивановна ревновала Рябовского к картине и ненавидела ее, но из вежливости простаивала перед картиной молча минут пять и, вздохнув, как вздыхают перед святыней, говорила тихо:

— Да, ты никогда не писал еще ничего подобного. Знаешь, даже страшно.

Потом она начинала умолять его, чтобы он любил ее, не бросал, чтобы пожалел ее, бедную и несчастную. Она плакала, целовала ему руки, требовала, чтобы он клялся ей в любви, доказывала ему, что без ее хорошего влияния он собьется с пути и погибнет. И, испортив ему хорошее настроение духа и чувствуя себя униженной, она уезжала к портнихе или к знакомой актрисе похлопотать насчет билета.

Если она не заставала его в мастерской, то оставляла ему письмо, в котором клялась, что если он сегодня не придет к ней, то она непременно отравится. Он трусил, приходил к ней и оставался обедать. Не стесняясь присутствием мужа, он говорил ей дерзости, она отвечала ему тем же. Оба чувствовали, что они связывают друг друга, что они деспоты и враги, и злились, и от злости не замечали, что оба они неприличны и что даже стриженый Коростелев понимает всё. После обеда Рябовский спешил проститься и уйти.

— Куда вы идете? — спрашивала его Ольга Ивановна в передней, глядя на него с ненавистью.

Он, морщась и щуря глаза, называл какую-нибудь даму, общую знакомую, и было видно, что это он смеется над ее ревностью и хочет досадить ей. Она шла к себе в спальню и ложилась в постель; от ревности, досады, чувства унижения и стыда она кусала подушку и начинала громко рыдать. Дымов оставлял Коростелева в гостиной, шел в спальню и, сконфуженный, растерянный, говорил тихо:

— Не плачь громко, мама… Зачем? Надо молчать об этом… Надо не подавать вида… Знаешь, что случилось, того уже не поправишь.

Не зная, как усмирить в себе тяжелую ревность, от которой даже в висках ломило, и думая, что еще можно поправить дело, она умывалась, пудрила заплаканное лицо и летела к знакомой даме. Не застав у нее Рябовского, она ехала к другой, потом к третьей… Сначала ей было стыдно так ездить, но потом она привыкла, и случалось, что в один вечер она объезжала всех знакомых женщин, чтобы отыскать Рябовского, и все понимали это.

Однажды она сказала Рябовскому про мужа:

— Этот человек гнетет меня своим великодушием!

Эта фраза ей так понравилась, что, встречаясь с художниками, которые знали об ее романе с Рябовским, она всякий раз говорила про мужа, делая энергический жест рукой:

— Этот человек гнетет меня своим великодушием!

Порядок жизни был такой же, как в прошлом году. По средам бывали вечеринки. Артист читал, художники рисовали, виолончелист играл, певец пел, и неизменно в половине двенадцатого открывалась дверь, ведущая в столовую, и Дымов, улыбаясь, говорил:

— Пожалуйте, господа, закусить.

По-прежнему Ольга Ивановна искала великих людей, находила и не удовлетворялась и опять искала. По-прежнему она каждый день возвращалась поздно ночью, но Дымов уже не спал, как в прошлом году, а сидел у себя в кабинете и что-то работал. Ложился он часа в три, а вставал в восемь.

Однажды вечером, когда она, собираясь в театр, стояла перед трюмо, в спальню вошел Дымов во фраке и в белом галстуке. Он кротко улыбался и, как прежде, радостно смотрел жене прямо в глаза. Лицо его сияло.

— Я сейчас диссертацию защищал, — сказал он, садясь и поглаживая колена.

— Защитил? — спросила Ольга Ивановна.

— Ого! — засмеялся он и вытянул шею, чтобы увидеть в зеркале лицо жены, которая продолжала стоять к нему спиной и поправлять прическу. — Ого! — повторил он. — Знаешь, очень возможно, что мне предложат приват-доцентуру по общей патологии. Этим пахнет.

Видно было по его блаженному, сияющему лицу, что если бы Ольга Ивановна разделила с ним его радость и торжество, то он простил бы ей всё, и настоящее и будущее, и всё бы забыл, но она не понимала, что значит приват-доцентура и общая патология, к тому же боялась опоздать в театр и ничего не сказала.

Он посидел две минуты, виновато улыбнулся и вышел.

VII

Это был беспокойнейший день.

У Дымова сильно болела голова; он утром не пил чаю, не пошел в больницу и всё время лежал у себя в кабинете на турецком диване. Ольга Ивановна, по обыкновению, в первом часу отправилась к Рябовскому, чтобы показать ему свой этюд nature morte и спросить его, почему он вчера не приходил. Этюд казался ей ничтожным, и написала она его только затем, чтобы иметь лишний предлог сходить к художнику.

Она вошла к нему без звонка, и когда в передней снимала калоши, ей послышалось, как будто в мастерской что-то тихо пробежало, по-женски шурша платьем, и когда она поспешила заглянуть в мастерскую, то увидела только кусок коричневой юбки, который мелькнул на мгновение и исчез за большою картиной, занавешенной вместе с мольбертом до пола черным коленкором. Сомневаться нельзя было, это пряталась женщина. Как часто сама Ольга Ивановна находила себе убежище за этой картиной! Рябовский, по-видимому, очень смущенный, как бы удивился ее приходу, протянул к ней обе руки и сказал, натянуто улыбаясь:

— А-а-а-а! Очень рад вас видеть. Что скажете хорошенького?

Глаза у Ольги Ивановны наполнились слезами. Ей было стыдно, горько, и она за миллион не согласилась бы говорить в присутствии посторонней женщины, соперницы, лгуньи, которая стояла теперь за картиной и, вероятно, злорадно хихикала.

— Я принесла вам этюд… — сказала она робко, тонким голоском, и губы ее задрожали, — nature morte.

— А-а-а… этюд?

Художник взял в руки этюд и, рассматривая его, как бы машинально прошел в другую комнату.

Ольга Ивановна покорно шла за ним.

— Nature morte… первый сорт, — бормотал он, подбирая рифму, — курорт… чёрт… порт…

Из мастерской послышались торопливые шаги и шуршанье платья. Значит, она ушла. Ольге Ивановне хотелось громко крикнуть, ударить художника по голове чем-нибудь тяжелым и уйти, но она ничего не видела сквозь слезы, была подавлена своим стыдом и чувствовала себя уж не Ольгой Ивановной и не художницей, а маленькою козявкой.

— Я устал… — томно проговорил художник, глядя на этюд и встряхивая головой, чтобы побороть дремоту. — Это мило, конечно, но и сегодня этюд, и в прошлом году этюд, и через месяц будет этюд… Как вам не наскучит? Я бы на вашем месте бросил живопись и занялся серьезно музыкой или чем-нибудь. Ведь вы не художница, а музыкантша. Однако, знаете, как я устал! Я сейчас скажу, чтоб дали чаю… А?

Он вышел из комнаты, и Ольга Ивановна слышала, как он что-то приказывал своему лакею. Чтоб не прощаться, не объясняться, а главное не зарыдать, она, пока не вернулся Рябовский, поскорее побежала в переднюю, надела калоши и вышла на улицу. Тут она легко вздохнула и почувствовала себя навсегда свободной и от Рябовского, и от живописи, и от тяжелого стыда, который так давил ее в мастерской. Всё кончено!

Она поехала к портнихе, потом к Барнаю, который только вчера приехал, от Барная — в нотный магазин, и всё время она думала о том, как она напишет Рябовскому холодное, жесткое, полное собственного достоинства письмо и как весною или летом она поедет с Дымовым в Крым, освободится там окончательно от прошлого и начнет новую жизнь.

Вернувшись домой поздно вечером, она, не переодеваясь, села в гостиной сочинять письмо. Рябовский сказал ей, что она не художница, и она в отместку напишет ему теперь, что он каждый год пишет всё одно и то же и каждый день говорит одно и то же, что он застыл и что из него не выйдет ничего, кроме того, что уже вышло. Ей хотелось написать также, что он многим обязан ее хорошему влиянию, а если он поступает дурно, то это только потому, что ее влияние парализуется разными двусмысленными особами, вроде той, которая сегодня пряталась за картину.

— Мама! — позвал из кабинета Дымов, не отворяя двери. — Мама!

— Что тебе?

— Мама, ты не входи ко мне, а только подойди к двери. — Вот что… Третьего дня я заразился в больнице дифтеритом, и теперь… мне нехорошо. Пошли поскорее за Коростелевым.

Ольга Ивановна всегда звала мужа, как всех знакомых мужчин, не по имени, а по фамилии; его имя Осип не нравилось ей, потому что напоминало гоголевского Осипа и каламбур: «Осип охрип, а Архип осип». Теперь же она вскрикнула:

— Осип, это не может быть!

— Пошли! Мне нехорошо… — сказал за дверью Дымов, и слышно было, как он подошел к дивану и лег. — Пошли! — глухо послышался его голос.

«Что же это такое? — подумала Ольга Ивановна, холодея от ужаса. — Ведь это опасно!»

Без всякой надобности она взяла свечу и пошла к себе в спальню, и тут, соображая, что ей нужно делать, нечаянно поглядела на себя в трюмо. С бледным, испуганным лицом, в жакете с высокими рукавами, с желтыми воланами на груди и с необыкновенным направлением полос на юбке, она показалась себе страшной и гадкой. Ей вдруг стало до боли жаль Дымова, его безграничной любви к ней, его молодой жизни и даже этой его осиротелой постели, на которой он давно уже не спал, и вспоминалась ей его обычная, кроткая, покорная улыбка. Она горько заплакала и написала Коростелеву умоляющее письмо. Было два часа ночи.

VIII

Когда в восьмом часу утра Ольга Ивановна, с тяжелой от бессонницы головой, непричесанная, некрасивая и с виноватым выражением, вышла из спальни, мимо нее прошел в переднюю какой-то господин с черною бородой, по-видимому, доктор. Пахло лекарствами. Около двери в кабинет стоял Коростелев и правою рукой крутил левый ус.

— К нему, извините, я вас не пущу, — угрюмо сказал он Ольге Ивановне. — Заразиться можно. Да и не к чему вам, в сущности. Он всё равно в бреду.

— У него настоящий дифтерит? — спросила шёпотом Ольга Ивановна.

— Тех, кто на рожон лезет, по-настоящему под суд отдавать надо, — пробормотал Коростелев, не отвечая на вопрос Ольги Ивановны. — Знаете, отчего он заразился? Во вторник у мальчика высасывал через трубочку дифтеритные пленки. А к чему? Глупо… Так, сдуру…

— Опасно? Очень? — спросила Ольга Ивановна.

— Да, говорят, что форма тяжелая. Надо бы за Шреком послать, в сущности.

Приходил маленький, рыженький, с длинным носом и с еврейским акцентом, потом высокий, сутулый, лохматый, похожий на протодьякона, потом молодой, очень полный, с красным лицом и в очках. Это врачи приходили дежурить около своего товарища. Коростелев, отдежурив свое время, не уходил домой, а оставался и, как тень, бродил по всем комнатам. Горничная подавала дежурившим докторам чай и часто бегала в аптеку, и некому было убрать комнат. Было тихо и уныло.

Ольга Ивановна сидела у себя в спальне и думала о том, что это бог ее наказывает за то, что она обманывала мужа. Молчаливое, безропотное, непонятное существо, обезличенное своею кротостью, бесхарактерное, слабое от излишней доброты, глухо страдало где-то там у себя на диване и не жаловалось. А если бы оно пожаловалось, хотя бы в бреду, то дежурные доктора узнали бы, что виноват тут не один только дифтерит. Спросили бы они Коростелева: он знает всё и недаром на жену своего друга смотрит такими глазами, как будто она-то и есть самая главная, настоящая злодейка, и дифтерит только ее сообщник. Она уже не помнила ни лунного вечера на Волге, ни объяснений в любви, ни поэтической жизни в избе, а помнила только, что она из пустой прихоти, из баловства, вся, с руками и с ногами, вымазалась во что-то грязное, липкое, от чего никогда уж не отмоешься…

«Ах, как я страшно солгала! — думала она, вспоминая о беспокойной любви, какая у нее была с Рябовским. — Будь оно всё проклято!..»

В четыре часа она обедала вместе с Коростелевым. Он ничего не ел, пил только красное вино и хмурился. Она тоже ничего не ела. То она мысленно молилась и давала обет богу, что если Дымов выздоровеет, то она полюбит его опять и будет верною женой. То, забывшись на минуту, она смотрела на Коростелева и думала: «Неужели не скучно быть простым, ничем не замечательным, неизвестным человеком, да еще с таким помятым лицом и с дурными манерами?» То ей казалось, что ее сию минуту убьет бог за то, что она, боясь заразиться, ни разу еще не была в кабинете у мужа. А в общем было тупое унылое чувство и уверенность, что жизнь уже испорчена и что ничем ее не исправишь…

После обеда наступили потемки. Когда Ольга Ивановна вышла в гостиную, Коростелев спал на кушетке, подложив под голову шелковую подушку, шитую золотом. «Кхи-пуа… — храпел он, — кхи-пуа».

И доктора, приходившие дежурить и уходившие, не замечали этого беспорядка. То, что чужой человек спал в гостиной и храпел, и этюды на стенах, и причудливая обстановка, и то, что хозяйка была не причесана и неряшливо одета — всё это не возбуждало теперь ни малейшего интереса. Один из докторов нечаянно чему-то засмеялся, и как-то странно и робко прозвучал этот смех, даже жутко сделалось.

Когда Ольга Ивановна в другой раз вышла в гостиную, Коростелев уже не спал, а сидел и курил.

— У него дифтерит носовой полости, — сказал он вполголоса. — Уже и сердце неважно работает. В сущности, плохи дела.

— А вы пошлите за Шреком, — сказала Ольга Ивановна.

— Был уже. Он-то и заметил, что дифтерит перешел в нос. Э, да что Шрек! В сущности, ничего Шрек. Он Шрек, я Коростелев — и больше ничего.

Время тянулось ужасно долго. Ольга Ивановна лежала одетая в неубранной с утра постели и дремала. Ей чудилось, что вся квартира от полу до потолка занята громадным куском железа и что стоит только вынести вон железо, как всем станет весело и легко. Очнувшись, она вспомнила, что это не железо, а болезнь Дымова.

«Nature morte, порт… — думала она, опять впадая в забытье, — спорт… курорт… А как Шрек? Шрек, грек, врек… крек. А где-то теперь мои друзья? Знают ли они, что у нас горе? Господи, спаси… избави. Шрек, грек…»

И опять железо… Время тянулось длинно, а часы в нижнем этаже били часто. И то и дело слышались звонки; приходили доктора… Вошла горничная с пустым стаканом на подносе и спросила:

— Барыня, постель прикажете постлать?

И, не получив ответа, вышла. Пробили внизу часы, приснился дождь на Волге, и опять кто-то вошел в спальню, кажется, посторонний. Ольга Ивановна вскочила и узнала Коростелева.

— Который час? — спросила она.

— Около трех.

— Ну что?

— Да что! Я пришел сказать: кончается…

Он всхлипнул, сел на кровать рядом с ней и вытер слезы рукавом. Она сразу не поняла, но вся похолодела и стала медленно креститься.

— Кончается… — повторил он тонким голоском и опять всхлипнул. — Умирает, потому что пожертвовал собой… Какая потеря для науки! — сказал он с горечью. — Это, если всех нас сравнить с ним, был великий, необыкновенный человек! Какие дарования! Какие надежды он подавал нам всем! — продолжал Коростелев, ломая руки. — Господи боже мой, это был бы такой ученый, какого теперь с огнем не найдешь. Оська Дымов, Оська Дымов, что ты наделал! Ай-ай, боже мой!

Коростелев в отчаянии закрыл обеими руками лицо и покачал головой.

— А какая нравственная сила! — продолжал он, всё больше и больше озлобляясь на кого-то. — Добрая, чистая, любящая душа — не человек, а стекло! Служил науке и умер от науки. А работал, как вол, день и ночь, никто его не щадил, и молодой ученый, будущий профессор, должен был искать себе практику и по ночам заниматься переводами, чтобы платить вот за эти… подлые тряпки!

Коростелев поглядел с ненавистью на Ольгу Ивановну, ухватился за простыню обеими руками и сердито рванул, как будто она была виновата.

— И сам себя не щадил, и его не щадили. Э, да что, в сущности!

— Да, редкий человек! — сказал кто-то басом в гостиной.

Ольга Ивановна вспомнила всю свою жизнь с ним, от начала до конца, со всеми подробностями, и вдруг поняла, что это был в самом деле необыкновенный, редкий и, в сравнении с теми, кого она знала, великий человек. И вспомнив, как к нему относились ее покойный отец и все товарищи-врачи, она поняла, что все они видели в нем будущую знаменитость. Стены, потолок, лампа и ковер на полу замигали ей насмешливо, как бы желая сказать: «Прозевала! прозевала!» Она с плачем бросилась из спальни, шмыгнула в гостиной мимо какого-то незнакомого человека и вбежала в кабинет к мужу. Он лежал неподвижно на турецком диване, покрытый до пояса одеялом. Лицо его страшно осунулось, похудело и имело серовато-желтый цвет, какого никогда не бывает у живых; и только по лбу, по черным бровям да по знакомой улыбке можно было узнать, что это Дымов. Ольга Ивановна быстро ощупала его грудь, лоб и руки. Грудь еще была тепла, но лоб и руки были неприятно холодны. И полуоткрытые глаза смотрели не на Ольгу Ивановну, а на одеяло.

— Дымов! — позвала она громко. — Дымов!

Она хотела объяснить ему, что то была ошибка, что не всё еще потеряно, что жизнь еще может быть прекрасной и счастливой, что он редкий, необыкновенный, великий человек и что она будет всю жизнь благоговеть перед ним, молиться и испытывать священный страх…

— Дымов! — звала она его, трепля его за плечо и не веря тому, что он уже никогда не проснется. — Дымов, Дымов же!

А в гостиной Коростелев говорил горничной:

— Да что тут спрашивать? Вы ступайте в церковную сторожку и спросите, где живут богаделки. Они и обмоют тело и уберут — всё сделают, что нужно.

Читать произведения А.П. Чехова:

• Чехов А.П. Анна на шее
• Чехов А.П. Человек в футляре
• Чехов А.П. Медведь
• А.П. Чехов «Попрыгунья»

Читать по теме:

• «Человек в футляре» в «Литературном обозрении»

История создания

Идея написать рассказ появилась у писателя в 1981 году. Изначально он назывался «Великий человек», но во время второй редакции Чехов решил акцентировать внимание на семейных отношениях и поменял название. В качестве основы он выбрал любовный треугольник, который существовал на самом деле: признанный врач Дмитрий Павлович Кувшинников и его жена Софья Петровна, любившая разные виды искусства.

Прообразом для главного героя Осипа Дымова стал Илларион Иванович Дуброво, известный на то время московский врач, умерший от дифтерии после того, как применил описанный в рассказе способ, чтобы излечить больную дочь дворянина Куроедова.

Художник Рябовский имеет много одинаковых совпадений в характере с другом Чехова Исааком Левитаном. Последний в итоге так обиделся за это на писателя, что хотел вызвать его на дуэль, а после того как книга вышла, они не разговаривали друг с другом около трёх лет. С Софьей Павловной автор и вовсе перестал контактировать. Несмотря на то что сам Чехов отрицал наличие каких-либо первообразов, реакция читателей показала: писатель сумел отобразить историю максимально реалистично.

Вложенный смысл

Чехов в «Попрыгунье» анализирует каждую отдельную ситуацию, в которую попадают главные герои. В рассказе показано, насколько велика разрушительная сила эгоизма, безрассудности и легкомыслия. При этом раскрыта и другая сторона жизни: самопожертвование, скромность и непритязательность, которые никогда не будут по достоинству оценены обществом. Эти высокие качества вызывали трепет и восхищение только тогда, когда жизнь человека угасала.

Главная героиня утратила свою любовь и опомнилась, когда уже было слишком поздно. Она поняла, что всю жизнь только «прыгала» как стрекоза, особо ничем не занимаясь, в отличие от супруга, которого не сумела понять. Основная мысль, которую заложил автор в свой рассказ — это преимущество честного и полезного для общества труда над самообожанием людей искусства. Человек с большой буквы служит людям верой и правдой и посвящает себя честному труду.

Жанр и направление

Произведение относится к позднему периоду творчества автора. В это время он писал больше в жанре реализма, который характеризуется ясностью изложения, простотой мысли и насыщенной проблематикой. «Попрыгунья» также написана в этом жанре. Несмотря на то что в произведении присутствует оттенок сатиры, многие воспринимают его как философскую притчу. Рассказ построен таким образом, что читатели ещё долгое время остаются вовлечёнными в произведение, пытаясь понять явные и скрытые смыслы.

Композиция и конфликт

Книга имеет 8 глав, где показана жизнь девушки Ольги Ивановны и её супруга Осипа Степановича Дымова. Содержание первых показывает, что женщина счастлива, но по мере того, как развивается сюжет, она всё больше отстраняется от мужа и заводит роман на стороне с художником Рябовским. Неверная жена не может открыться и всё рассказать мужу, но Дымов уже начал догадываться обо всём сам. Он пытается как можно чаще бывать дома, достигает больших успехов в науке, но заражается страшной болезнью — дифтеритом.

Это событие считается кульминацией рассказа. Вскоре доктор умирает, а главная героиня, переживая мучительное раскаяние, остаётся одна. Конфликт взглядов в рассказе присутствует с первых страниц, а по мере развития сюжета набирает силу. Девушке не нравится общество её супруга. Он кажется ей слишком скучным и невзрачным человеком. Женщина не разделяет стремлений, целей мужа и ищет других развлечений. Тогда как Осип Степанович не понимает творческих людей.

Кроме того, прослеживается и конфликт отношений — Дымов подозревает свою жену в измене и постепенно отдаляется от неё. Аналогичное чувство не покидает и Ольгу Ивановну. Ей кажется, что её обманули, а художник избегает её общества. Ненавидит главную героиню и друг Дымова Коростелев. По мере действия это чувство будет возрастать в нём.

Кроме того, читатель может заметить и внутренний конфликт женщины. Она всё больше чувствует себя виноватой, но сознаться в содеянном перед супругом у неё нет сил. Женщина продолжает преследовать доктора осознавая, насколько бесполезны её действия и как она унижает себя. В итоге ею овладевает отчаяние.

Главные персонажи и их характеристика

В рассказе «Попрыгунья» герои представлены следующим образом:

1. Ольга Ивановна. Девушка, отцом которой был врач, решившая выйти замуж за талантливого доктора. Она увлекается искусством, обладает тонким художественным и эстетическим вкусом. У неё весёлый и живой характер, а сама барышня обаятельна и чувствительна. Но при всех плюсах она эгоистична и легкомысленна, из-за чего и случаются все несчастья в её жизни. По мере развития сюжета женщина понимает, насколько она малодушна. Осознавая свои неверные поступки, на примирение с мужем у неё не хватает сил, но главная героиня настойчиво пытается вернуть то, что сама разрушила. Позже она раскаялась, но последствия, которые потерпела её семья, не получилось исправить только одним желанием.
2. Осип Степанович Дымов. Доктор в возрасте 31 года полностью посвятил себя работе. Он трудится в двух клиниках, старается всё время самосовершенствоваться и обеспечивать свою семью. Все друзья, в том числе и отец Ольги Ивановны, пророчат ему большое будущее в науке. При этом главный герой довольно скромен, бескорыстен, честен и великодушен. Но общество его не ценит и не замечает из-за природной скромности. Дымов любит свою жену, поддерживает все её начинания и образ жизни. Он готов простить ей даже измену, несмотря на все аргументы. Смерть Осипа Степановича в полной мере характеризует его личность: он жертвует собой ради спасения погибающего.
3. Пётр Рябовский. Красивый, талантливый художник 25 лет. Представитель богемы, работающий только по вдохновению. Собственную жизнь и отношения с окружающими выстраивает, руководствуясь настроением. Рябовскому кажется его талант слишком важным, чтобы распыляться на чувства находящихся рядом людей. Заведя интрижку с Ольгой Ивановной, он также быстро её бросает, утратив какой-либо к ней интерес.
4. Коростелев. Друг и коллега Дымова, которому тот рассказал о неверности своей жены. Он искренне переживает и ненавидит главную героиню, которая не смогла по достоинству оценить своего мужа. На протяжении всей болезни Осипа Степановича находится у его постели до самой смерти.

Раскрытые вопросы

Краткое описание тем, затронутых в рассказе:

1. Любовный треугольник. Произведение показывает читателям, насколько отношения в семье хрупки, сложны и как нелегко их выстроить и просто разрушить. Ольга Ивановна не ценила супруга, а свой брак считала обыденностью и формальностью, тогда как её муж был всегда с ней рядом и поддерживал несмотря на обстоятельства.
2. Загадочная женская душа. Автор раскрыл эту тему на примере главной героини, которая любила мужа, но не ценила и не уважала его. Её манил блеск богемного общества, а роман с Рябовским был попыткой попасть туда. Но женщина потерпела фиаско и разочаровалась в своём окружении и любовнике.
3. Нравственность. Идеалом писателя является Осип Дымов, который работает на благо людей, но не выставляет себя и свой талант напоказ.
4. Тема искусства раскрыта неоднозначно. Чехов показал заносчивость и эгоизм творческих людей, которые не делают ничего значимого, но гордятся этим, будто от их действий зависит судьба мира. Писатель любил искусство, но не оправдывал тех, кто прикрывал им подлость и низость душ.
5. Труд. Чехов ценит преданность своему делу, что показывает в рассказе. Главная героиня ничем не могла долго заниматься, а лишь на некоторое время увлекалась, тогда как Дымов нашёл своё призвание и был в полной мере счастлив.

Основные проблемы

В рассказе «Попрыгунья» раскрыта проблематика вопросов, которые будут интересны современным читателям. К ним относятся:

1. Эгоизм и жертвенность затронуты писателем в некоторых главах. Ольга Ивановна, ведомая своими желаниями и эгоизмом разрушила собственную семью и утратила доверие супруга. Дымов, напротив, до последнего момента пытался сохранить отношения с женой, несмотря на униженное самолюбие.
2. Противостояние науки и творчества. Ещё одна проблема, раскрытая в книге. Чехов отдаёт науке приоритет, потому что она требует серьёзного подхода и постоянного труда. Ведь чтобы добиться научного прорыва, нужно пожертвовать в некотором роде собой. Искусство — приятный процесс, который люди незаслуженно возвысили.
3. Недооценка нравственности, трудолюбия и скромности. Дымов обладает всеми этими качествами, но его не ценит ни жена, ни её друзья, что и послужило толчком к развитию печальных событий в дальнейшем. Людям нравится выпячивать свои заслуги напоказ, тогда как истинные герои остаются никому не известными.
4. Крах и опустошение людских душ, по мнению автора, являются главными проблемами, раскрытыми в произведении. Ольга Ивановна не смогла сделать для себя приоритетными лучшие ценности, её душа потеряла всё и оказалась полностью опустошённой.

Чему учит

Чехов, его «Попрыгунья» и герои рассказа показывают, насколько важно уметь выстраивать отношения с людьми. На их примере автор раскрывает необходимость во взаимопонимании и уважении. Такой вывод писателя основан на его многолетних наблюдениях за окружающими. Автор предостерегает читателя от душевной пустоты, необдуманных поступков и легкомысленности, описывая, какие последствия может иметь такой образ жизни.

Чехов намекает: нужно ценить простых и трудолюбивых людей, которые находятся рядом, и всегда помнить, что в любой момент может быть слишком поздно для этого. Он предостерегает и об опасности вовсе не заметить их из-за собственного эгоизма и погони за ненужными вещами. Кроме того, рассказ учит читателя, что не стоит потакать собственным желаниям и прихотям, таким образом теряя уважение окружающих и самого себя.

«Попрыгунья» — рассказ, который написал Антон Павлович Чехов, а понять все его тонкости вам поможет полный анализ произведения. Команда Литеровед.ру подготовила весь необходимый материал, благодаря которому вам будет значительно проще изучить данное произведение.

Все творения автора отличаются своей жизненностью и натуральностью. Автору удается очень натурально и естественно переплести комичность и драматичность сюжета. Не стал исключением и рассказ «Попрыгунья».

История создания

Антон Павлович написал свой рассказ «Попрыгунья» в 1891 году, а уже в 1892 году он попал в печать и был опубликован в журнале «Север». Первоначальное название произведения – «Великий человек», но в последствии автор меняет акцент произведения на Ольгу Ивановну, которая была женой Дымова.

В произведении Антон Павлович использует реальных людей, с которыми был знаком. Такими людьми становятся: врач Дмитрий Павлович Кувшинников и его супруга Софья. Так же принимает участие и популярный в столице врач Илларион Иванович Дуброво.

Именно врач Дуброво, и становится прототипом Дымова. Дуброво умер от дифтерита, использовав тот самый метод, о котором идет речь в рассказе.

А прототипом художника Рябовского становится товарищ Чехова – художник Исаак Левитан.  Вот Левитан на самом деле очень разозлился за это на Антона Павловича и даже хотел вызвать его на дуэль. После того, как книга вышла в свет, товарищи не общались три года. Что же касается Софьи Павловны, то они и вовсе прекратили общение.

Но в то же самое время Антон Павлович напрочь отрицал, что использовал в своем произведении какие-либо прототипы. Но вот общественность посчитала иначе, поэтому все уверены, что Чехову удалось максимально реально отобразить действительность и рассказать правдивую историю.

Жанр, направление

Жанр анализируемого произведения «Попрыгунья» — рассказ. Что же касается направления, то это реализм. Автор использует простой и понятный язык, для того, чтобы затронуть близкие и очень жизненные проблемы для каждого из нас, при этом достаточно сильно углубляется в детали.

Также стоит отметить, что в произведении присутствует доля сатиры, но в то же время его можно нарвать и философской притчей.

Композиция. Конфликт

Рассказ «Попрыгунья» включил в себя восемь глав, в каждой из которых автор описывает определенный отрезок жизни молодой женщины – Ольги Ивановны, после её замужества с Осипом Степановичем Дымовым.

В завязке произведения, которая занимает первые три главы произведения, мы видим, что Ольга Ивановна вполне счастлива. Но с развитием действий, молодая женщина все больше и больше начинает отдаляться от своего супруга и вступает в связь с художником Рябовским.

Кульминационный момент произведения наступает в тот момент, когда Дымов сталкивается со смертельным заболеванием. Молодая женщина начинает мучительно раскаиваться в том, что не смогла оценить по достоинству этого замечательного человека.

Развязкой произведения становится смерть Осипа Степановича и полное отчаяние его супруги.

Что же касается конфликта произведения, то он начинает зарождаться практически в самом начале произведения, и лишь накаляется по мере развития событий.

Ольге Ивановне не нравится общество своего супруга – оно её не удовлетворяет по той причине, что женщина считает его постным и лишенным интереса. Женщина отказывается его понимать и старается найти для себя другую дорогу в жизни.

Что же касается самого Дымова, то он совершенно далек от людей искусства и не понимает их. На этой почве и начинает зарождаться конфликт взглядов.

В то же время начинает развиваться и конфликт отношений – Дымов начинает догадываться о том, что жена ему изменяет, поэтому так же начинает от нее отдаляться.

Этот же конфликт случается и между Ольгой Ивановной и Рябовским. Она начинает чувствовать, что её обманывают, поэтому начинает буквально преследовать художника. Но Рябовский тяготится ею и её вниманием.

Близкий товарищ Дымова Коростелев начинает открыто презирать Ольгу Ивановну. С каждым днем его презрение становится все сильнее и сильнее.

Так же правильным будет выделить конфликт главной героини самой с собой. Женщина с каждым днем все сильнее и сильнее начинает испытывать чувство вины, но не находит в себе силы признаться мужу. Она все так же преследует Рябовского, хотя прекрасно понимает, что этим только унижается, ведь её действия совершенно бесполезны. Она несчастна и страдает сама от своего поведения, но, к сожалению, ничего с этим поделать не в состоянии. Это постепенно приводит её к полному отчаянию и разладу с самой собой.

Смысл названия

Название произведения «Попрыгунья» полностью олицетворяет саму сущность главной героини. Здесь сразу же присутствует и ей легковерность с легкомыслием, а также то, что она не умела думать о других людях и анализировать последствия своих поступков.

Так же стоит отметить то, что автору удалось отразить в названии судьбу главной героини, которая в прямом смысле слова «пропрыгала» свое счастье. 

Автор справедливо оценивает поведение молодой женщины. Женщина очень поздно понимает, что «пропрыгала» свое счастье, но изменить уже ничего не может.

Смысл произведения

Автор рассказывает об Ольге Ивановне, которая была обоятельной и миловидной женщиной. Она вышла замуж за Осипа Степановича Дымова, который был талантливым врачом. Первое время их брак можно было назвать счастливым. Они жили не особо богато, на жизнь им вполне хватало. Основным добытчиком в семье является Осип Степанович, который трудился сразу в двух больницах. Его супруга же была одарена творческим потенциалом, поэтому стремилась окружить себя известными людьми искусства – художниками, музыкантами и так далее. Женщина очень часто устраивала творческие вечера в их доме.

Супруг Ольги Ивановны сторонился подобных мероприятий и не принимал в них участия, хотя и был не против их провождения. В то же время его супруга все больше и больше вовлекалась в жизнь «великих людей», которых постоянно находила. Все это приводит к тому, что женщина начинает отдаляться от своего супруга, и все чаще покидает его. Это приводит к тому, что она поддается любовным чарам талантливого художника Рябовского, который внешне был очень красив.

Но это любовное увлечение является очень скоротечным, потому что её возлюбленный достаточно быстро начинает тяготиться обществом этой женщины, и всеми путями избегает её.

Женщину это очень сильно обижает, плюс ко всему её начинают терзать угрызения совести. Она даже приняла решение признаться супругу в своей измене, но так и не решилась на этот шаг. Но супруг начинает подозревать жену в неверности, поэтому так же отделяется от неё.

Когда Ольга Ивановна понимает, что её супруг начинает от неё отдаляться, она отчаянно пытается вернуть Рябовского. Женщина старается разыскать его через общих знакомых, постоянно закатывает ему сцены ревности.

Как-то раз женщина приходит домой, где узнает, что её супруг смертельно болен и не хочет выходить из своего кабинета. Дымов обращается к жене с просьбой, чтобы она позвала его друга Коростылева. Тогда Коростылев поведал Ольге, что незадолго до этого Дымов отсасывал дифтеритные пленки из горла ребенка. Женщина опасается за жизнь своего супруга, начинает горько раскаиваться и презирает себя. Она всеми путями хочет искупить свою вину и возместить мужу все обиды, которые доставила ему.

Когда женщина начинает оценивать свою жизнь, то приходит к выводу, что её муж был самым великим человеком среди тех знаменитостей, которых она так упорно искала. Но она так и не смогла рассмотреть его и узнать, как следует. Женщина мечтает о том, чтобы начать заново свой жизненный путь, хранить верность своему супругу и быть счастливой, но уже утром она узнает, что её муж умер.

Темы

Темы, которые поднимает Чехов в рассказе «Попрыгунья», очень близки и понятны каждому из нас.

Автор затрагивает тему любовного треугольника и отношения в браке. Он старается донести до читателя, насколько хрупким и мимолетным является чувство любви. Ведь взаимную любовь так сложно найти, построить, но так легко потерять безвозвратно. В отношениях обе стороны несут огромную ответственность, чтобы суметь сберечь и сохранить это великое чувство.

Ольга Ивановна не ценит свой брак, потому что считает его обыденным, постным. Для женщины семья является ничем иным, как мещанской условностью. Но в самые сложные моменты её жизни только муж становится для нее надеждой и опорой.

Антон Павлович так же затрагивает тему загадочной женской души, которую опять-таки раскрывает на примере Ольги Ивановны. Изначально она счастлива в браке и любит своего супруга, но со временем она устает от обыденности, перестает ценить мужа, и начинает гоняться за призрачными идеалами. Она уверена, что её счастье находится в богемном обществе. Для этого она связывается с художником, рассчитывая таким образом влиться в этот круг. Но её связь не приносит ей ничего, кроме неудач.

Еще одна тема произведения – тема нравственности и духовного созидания. Автор симпатизирует Осипу Дымову, который всю свою жизнь посвящает труду во благо общества. Он постоянно работает над собой и развивается, но не считает нужным выставлять это напоказ.

Тема искусства – еще одна немаловажная тема, которую затрагивает писатель. Автор старается показать читателю всю ту чванливость и эгоизм, которые процветают в кругу одаренных людей, уверенных в своей уникальности.

Чехов относится с уважением к людям искусства, но в то же время относится с презрением к тем, кто старается искусством оправдать низость своей души.

Так же в рассказе поднимается тема труда. Антон Павлович очень ценит людей, которые преданны своему ремеслу. Ольга Ивановна была увлеченной натурой, которая быстро загоралась, но никогда не доводила начатое до конца. Именно отсутствие серьезного занятия и стало причиной того, что женщине было элементарно скучно и нудно. Что же касается её супруга, то это был человек дела, который нашел свое призвание и посвятил этому свою жизнь.

Проблемы

Проблематика, которую затрагивает Антон Павлович в рассказе «Попрыгунья», не потеряла своей актуальности и по сей день.

Главная проблема произведения – это противопоставление эгоизма и жертвенности, а также любви и измены. Эту проблему отчетливо видно в отношениях Ольги Ивановны и ее супруга Осипа Дымова. Женщина эгоистична и думает лишь о своем счастье, что в последствии разрушает отношения в её семье и приводит к измене. Что же касается её супруга, то он всеми силами старается сохранить семью, даже ценой собственного самолюбия.

Так же можно отметить проблему противопоставления науки и искусства. Данный спор существует на протяжении многих лет, поэтому Антон Павлович показывает его в своем произведении на ярких примерах.

Автор считает, что наука находится на ступень выше искусства, потому что уверен в том, что в данной сфере деятельности требуется намного больше сил, времени и методичного ежедневного труда. Людям науки чаще всего приходится жертвовать собой, своей семьей и личным счастьем, чтобы суметь добиться определенных высот. Что же касается творчества, то его правильнее назвать приятным процессом, который почему-то люди стараются превознести. Чаще всего оценка творческой деятельности лишена объективности.

Еще одна проблема произведения – это недооценка нравственности, скромности и трудолюбия. Всеми этими качествами обладает Осип Дымов, но это не ценит ни его супруга, ни её окружение. Это и становится точкой отсчета в дальнейшей трагедии. Люди стремятся к тому, что само себя навязывает и выпячивает. Людей, которые являются настоящими героями, богемное общество старается не замечать. Героизм лишен пафоса, помпезности и яркости, поэтому отходит на второй план от искусства.

Потеря близкого человека – так же не менее важная проблема произведения. Зачастую, люди начинают ценить, лишь когда теряют. Но они уже не в состоянии что-то изменить или же искупить. Возможность исправить ошибку упущена.

Но главная проблема произведения – это крах и опустошение человеческой души, которая не умеет выбрать для себя приоритетом лучшие ценности. Душе пришлось потерять все самое ценное, и в первую очередь саму себя из-за того, что не ценила самое святое и истинное, отвлекаясь на эгоизм и бездумность.

Основная мысль произведения

Главная цель, которую преследовал автор произведения, заключается в том, чтобы показать читателю всю сущность эгоизма и легкомыслия. На ярком примере он показывает, какие чудовищные последствия ведет столь необдуманное поведение. В то же время он показывает и другую сторону – скромную и непритязательную жизнь и самопожертвование, которые так и остаются незамеченными в суровых реальных буднях.

Все эти качества сумели оценить по достоинству лишь после смерти великого человека, но изменить что-то было уже слишком поздно. Женщина понимает, что все время занималась пустыми и никому не нужными делами, в отличии от своего мужа. Она понимает, что потеряла свое счастье, но осознание к ней пришло не в то время.  

Автор в рассказе «Попрыгунья» ставит в приоритет честный и значимый труд над эгоизмом и самолюбованием, который царит в сфере искусства. По-настоящему великий труд – это труд на благо общества, ежедневная работа верой и правдой, порой граничащая с самопожертвованием.

Жизненность и натуральность, переплетение иронического тона с драматическим, глубокий психологизм и мастерское описание эмоций, мыслей и переживаний литературных героев — этим отличаются произведения, которые писал классик русской литературы А. П. Чехов. Анализ рассказа Чехова «Попрыгунья» раскрывает важные темы любви, измены, жертвенности и легкомысленности человека, а также указывает на неумение ценить то, что дано судьбой.

Оглавление:

• История создания
• Смысл названия
• Краткое содержание
• Характеристика главных героев
• Жанр, направление и композиция
• Идея, основная мысль и проблематика

История создания

Идея написания рассказа возникла у Чехова в августе 1891 года. Об этом свидетельствует тот факт, что в это время он рассказал о своём замысле поэту и переводчику Фёдору Червинскому. Тот, в свою очередь, сообщил об этом Виктору Александровичу Тихонову, недавно возглавившему журнал «Север».

Рукопись была закончена в ноябре 1891 г. и впервые опубликована в этом журнале в 1892 г. Прототипами героев стали реальные люди, хорошо знакомые писателю:

1. Полицейский врач Дмитрий Павлович Кувшинников. Но персонаж Осипа Дымова списан и с другого столичного врача, Иллариона Ивановича Дуброво, который совершил поистине благородный поступок: при помощи метода, описанного в рассказе, он помог излечиться от дифтерита семнадцатилетней дочери дворянина Куроедова, а сам скончался от этого заболевания через шесть дней.
2. Софья Петровна Кувшинникова, жена Дмитрия Павловича. Она интересовалась различными искусствами, собирала в своём доме выдающихся личностей, хотя сама не отличалась какими-либо талантами.
3. Известный художник Исаак Левитан. Ходили слухи о его романе с Софьей Кувшинниковой.

Хоть Чехов старался завуалировать любые сходства с реальными личностями и отрицал наличие у героев прототипов, Левитан и Софья были прекрасно узнаны обществом. По этой причине художник обиделся на писателя, произошла серьёзная ссора. Левитан даже хотел вызвать Антона Павловича на дуэль и не общался с ним в течение трех лет после публикации произведения. С Софьей Петровной автор рассказа и вовсе никогда больше не контактировал.

Известно, что Чехов редко давал своим произведениям высокую оценку. Чаще всего он отзывался о них насмешливо, шутливо и пренебрежительно. Вот и этот рассказ в одном из писем он иронично называет «маленьким, чувствительным романом для семейного чтения».

Смысл названия

Изначально писатель хотел назвать своё произведение «Великий человек» и даже передал рукопись в журнал «Север» под таким названием. Однако через две недели он послал редактору журнала письмо с предложением назвать его «Попрыгунья». Автор решил сместить акцент на главную героиню, показать её легкомысленность, неумение думать об окружающих людях и последствиях своих поступков.

С помощью этого названия автор дал героине справедливую оценку. Кроме того, наблюдается ассоциативная отсылка к басне И. А. Крылова «Стрекоза и муравей»: «Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела». Так и Ольга Ивановна поздно спохватывается, когда что-либо изменить уже невозможно.

Краткое содержание

В начале произведения практически ничто не предвещает трагического конца, но уже чувствуется, что счастье героев будет мнимым. Молодая женщина Ольга Ивановна выходит замуж за доктора Осипа Степановича Дымова, имеющего чин титулярного советника.

Дымов самый обычный и ничем не примечательный человек, тогда как Ольга и все её друзья уже успели прославиться в чём-либо: в живописи, театре, литературе, искусстве. На свадьбе она словно испытывала неловкость перед гостями за то, что вышла замуж за такого простого человека, и оправдывалась, рассказывая, что с ним она познакомилась в больнице, когда её отец был болен.

После свадьбы молодожёны жили спокойно и размеренно. Ольга играла на рояле, писала масляными красками, наносила визиты. Она отчаянно искала великих людей и стремилась с ними познакомиться, боготворила их, приглашала в гости, но скоро остывала к ним и искала новых. Героиня восхищалась простотой и благородством мужа, но он не вписывался в общество людей искусства.

Во время поездки на Волгу у Ольги Ивановны начался роман с художником Рябовским. Но скоро любовник стал тяготиться ею, его пылкость быстро прошла. Вернувшись домой, она хотела во всём признаться мужу, но не посмела.

С середины зимы Дымов начал о чём-то догадываться, старался не оставаться наедине с женой и всё чаще приглашал к себе своего товарища Коростелева. Ольга ездила к Рябовскому, приглашала его к себе на обеды. Он приходил, за столом они язвили друг другу, не стесняясь присутствия Дымова. Даже Коростелев догадывался об этих отношениях. Супруг переживал всё внутри, а Ольга говорила, что он гнетёт её своим великодушием.

Однажды Дымов поделился с женой своей радостью по поводу защищённой диссертации и успехов в науке, но она ничего не поняла и не порадовалась вместе с ним. Вскоре Ольга Ивановна узнала, что у Рябовского есть другая женщина.

Между тем Дымов заразился дифтеритом, когда высасывал через трубочку дифтеритные плёнки у мальчика, желая спасти пациента и не щадя себя. Он умирал, в дом приходили различные врачи. Все они в один голос говорили, что Дымов был светилом медицины и по-настоящему великим человеком. Тогда-то Ольга и поняла, что в погоне за великими людьми «прозевала» такого человека, все эти годы живущего рядом с нею, но было уже поздно.

Характеристика главных героев

В произведении несколько главных персонажей. Их описание и характеристика:

1. Ольга Ивановна — 22-летняя девушка из семьи врача, связавшая свою жизнь с талантливым врачом. Она красива, стройна, у неё прекрасные льняные волосы. Она чувствительна, сентиментальна, обаятельна и изыскана, добра и весела, грациозна и мила. Обладает тонким художественным вкусом, тяготеет к эстетике и красоте. Увлекается разными искусствами понемногу: пишет этюды, поёт, играет на рояле, лепит, участвует в любительских спектаклях. Не может жить без артистической и одухотворённой компании, устраивает вечера и жаждет знакомств с великими людьми, чтобы потом пресыщаться ими и снова искать новых. Однако она легкомысленна и эгоистична, считает мужа человеком не своего круга, за что в итоге и платится.
2. Осип Степанович Дымов — 31-летний талантливый доктор в чине титулярного советника, служил в двух больницах: в одной — сверхштатным ординатором, в другой — прозектором. Был трудолюбив, великодушен, бескорыстен, кроток и скромен, с добродушной улыбкой. Его коллеги и тесть, отец Ольги, предсказывали ему великое будущее и считали его светилом медицины. Он не понимал искусства, но относился к нему с уважением, считая, что это кому-то нужно, но каждому своё. Очень любил жену, признавал её увлечения, готов был всё ей прощать и сострадать ей. Но из-за своей скромности часто оставался незамеченным обществом и собственной женой. Его смерть также происходит из-за большой открытой души: он жертвует собой, спасая маленького пациента.
3. Рябовский — художник лет 25, анималист и пейзажист, очень красивый белокурый молодой человек. Он поправлял Ольге её этюды и считал, что из неё выйдет толк. Ведёт богемный образ жизни, творит по настроению. Автор делает акцент на его резких и быстрых сменах настроения, меланхолии и депрессиях, «томности». В первоначальной версии рассказа он имел большое сходство с Левитаном, хотя впоследствии Чехов переписал многие его черты.
4. Коростелев — коллега и товарищ Дымова, маленький стриженый человек с помятым лицом. Недолюбливал Ольгу, поняв, что она изменяет мужу.

Главные герои «Попрыгуньи» Чехова в какой-то мере отражают общество эпохи писателя и характеризируют социальные слои, к которым принадлежат.

Жанр, направление и композиция

Жанр произведения — рассказ. Направление — реализм: автор описывает историю, сюжет которой подсмотрел в реальной жизни.

Формально рассказ состоит из 8 глав. В первых трёх описывается семейная жизнь Ольги Ивановны и Дымова. Хотя внешне всё хорошо, некоторые детали и целые эпизоды указывают на то, что их брак обречён на несчастье. Начиная с четвёртой главы жизнь героев и в самом деле начинает стремительно рушиться. Присутствует плавный переход от счастливых событий (свадьба, начало семейной жизни) к трагическим (смерть героя и раскаяние героини). Меняется и настроение повествования.

Идея, основная мысль и проблематика

Проводя анализ «Попрыгуньи» Чехова, можно выделить главные темы и аргументы к ним. Они противопоставляются друг другу:

1. Самопожертвование и эгоизм. Если Дымов был готов даже рисковать жизнью ради других, то его жена думает только о своём досуге, развлечениях, личном благе.
2. Любовь и измена. Герой искренне любит жену, уважает её интересы, прощает ей всё, даже догадываясь о вероломстве. Она же не способна на столь высокое и мудрое чувство, поддаётся мимолётному увлечению и начинает отношения с другим человеком, забывая о супруге.
3. Наука и искусство. Эти два направления очень часто противопоставляются друг другу. Дымов признаётся, что всю жизнь занимался естественными науками, поэтому ему некогда было интересоваться искусством, но всё же он не отрицает его. Ольга же упрекает его в этом, тем самым ставя искусство выше медицины и других знаний.
4. Призвание и увлечения. Дымов нашёл своё призвание в спасении жизней людей и добился определённых успехов в своей сфере. Ольга же, возможно, и имела талант, но занималась всем понемногу, не считая свои занятия чем-то серьёзным, а желая походить на своих знакомых художников, актёров, певцов, авторов сочинений. Она не могла реализоваться в чём-то одном, что говорит о её несерьёзности.

Также в произведении затронута тема загадочной женской души на примере притягательной и обаятельной, но легкомысленной героини. Автор погружается в её психологию, описывая её мысли и переживания.

Но по-настоящему писатель восхищается только Дымовым, который становится идеалом трудолюбия, жертвенности и скромности. Очень часто такие таланты остаются незамеченными даже близкими людьми. Всю суть его образа автор вкладывает в монолог Коростелева, который называет Дымова великим человеком и тем самым открывает глаза Ольге Ивановне. Его речь, как бы подводящая черту под всеми событиями, заставляет Ольгу задуматься о её прежних поступках, а читателю предлагает сделать для себя определённые выводы.

Подводя итог, можно выделить главную мысль произведения: нужно ценить то, что имеешь. Эта идея также выражается в пословице «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». Главная героиня слишком долго гонялась за знаменитыми людьми, боготворя их, приглашая в гости и даже видя их во сне, но слишком поздно осознала, какой замечательный и поистине великий человек находился рядом с ней.