Как пишется барклай де толли

Barclay de Tolly
Arms of Prince Barclay de Tolly
Parent house	Clan Barclay[1]
Country	Russian Empire
Titles	Prince
Motto	Верность и терпение («Loyalty and patience»)

Barclay de Tolly (Russian: Баркла́й-де-То́лли) is the name of a Baltic German noble family of Scottish origin (Clan Barclay). During the time of the Revolution of 1688 in Britain, the family migrated to Swedish Livonia from Towy (Towie) in Aberdeenshire. Its subsequent generations became a German-speaking family in Livonia, which became part of the Russian Empire after the 1700–1721 Great Northern War.

Weinhold Gotthard Barclay de Tolly (Russian: Богдан Баркла́й-де-То́лли; 1734–1781) was a poruchik of the Russian Army and a descendant of one of the burgomasters of Riga. He was the first of his family to be accepted into the Russian nobility. He was married to Margaretha Elisabeth von Smitten (1733–1771), and they had four sons: Emil Johann, a General in the Russian service; B. Michael Bogdanovitch; C. Andrei Bogdanovitch, a Colonel; and Michael Bogdanovitch (known as Prince Michael Andreas Barclay de Tolly), a very prominent military commander who was made a count in 1813 and a prince in 1815 by Alexander I of Russia.

After the extinction of the original Barclay de Tolly princely line upon the death in 1871 of Prince Michael’s son, Magnus, Alexander II of Russia allowed Prince Michael’s sister’s grandson (through female lineage), Alexander von Weymarn, to assume the title of Prince Barclay de Tolly-Weymarn in 1872.^[2]

Notable family members[edit]

• Prince Michael Andreas Barclay de Tolly ^{[nb 1]} (27 December [O.S. 16 December] 1761 – 26 May [O.S. 14 May] 1818) was an Imperial Russian Field Marshal and Minister of War during Napoleon’s invasion in 1812 and War of the Sixth Coalition.^[3] He implemented a number of reforms during this time which improved the supply system in the army, doubled the number of army troops, and implemented new combat training principles. He was also the Governor-General of Finland.
• Prince Alexander Barclay de Tolly-Weymarn (December 22, 1824 – May 8, 1905) was an Imperial Russian regiment commander, division commander and corps commander. He was the son of Wilhelm Peter Jost von Weymarn and great-nephew of Prince Michael Andreas Barclay de Tolly. He married Marie Friederike von Seddeler in 1849 and had three children: daughters Alexandrine (Ada) Auguste Olga Barclay de Tolly-Weymarn and Marie (Mira) Georgia Augusta Barclay de Tolly-Weymarn, and son Ludwig (Louis) Alexander Michael Barclay de Tolly-Weymarn.

Sources[edit]

Josselson, M., & Josselson, D. (1980). The commander : a life of Barclay de Tolly. Oxford University Press.

Notes[edit]

Barclay de Tolly
Arms of Prince Barclay de Tolly
Parent house	Clan Barclay[1]
Country	Russian Empire
Titles	Prince
Motto	Верность и терпение («Loyalty and patience»)

Barclay de Tolly (Russian: Баркла́й-де-То́лли) is the name of a Baltic German noble family of Scottish origin (Clan Barclay). During the time of the Revolution of 1688 in Britain, the family migrated to Swedish Livonia from Towy (Towie) in Aberdeenshire. Its subsequent generations became a German-speaking family in Livonia, which became part of the Russian Empire after the 1700–1721 Great Northern War.

Weinhold Gotthard Barclay de Tolly (Russian: Богдан Баркла́й-де-То́лли; 1734–1781) was a poruchik of the Russian Army and a descendant of one of the burgomasters of Riga. He was the first of his family to be accepted into the Russian nobility. He was married to Margaretha Elisabeth von Smitten (1733–1771), and they had four sons: Emil Johann, a General in the Russian service; B. Michael Bogdanovitch; C. Andrei Bogdanovitch, a Colonel; and Michael Bogdanovitch (known as Prince Michael Andreas Barclay de Tolly), a very prominent military commander who was made a count in 1813 and a prince in 1815 by Alexander I of Russia.

After the extinction of the original Barclay de Tolly princely line upon the death in 1871 of Prince Michael’s son, Magnus, Alexander II of Russia allowed Prince Michael’s sister’s grandson (through female lineage), Alexander von Weymarn, to assume the title of Prince Barclay de Tolly-Weymarn in 1872.^[2]

Notable family members[edit]

• Prince Michael Andreas Barclay de Tolly ^{[nb 1]} (27 December [O.S. 16 December] 1761 – 26 May [O.S. 14 May] 1818) was an Imperial Russian Field Marshal and Minister of War during Napoleon’s invasion in 1812 and War of the Sixth Coalition.^[3] He implemented a number of reforms during this time which improved the supply system in the army, doubled the number of army troops, and implemented new combat training principles. He was also the Governor-General of Finland.
• Prince Alexander Barclay de Tolly-Weymarn (December 22, 1824 – May 8, 1905) was an Imperial Russian regiment commander, division commander and corps commander. He was the son of Wilhelm Peter Jost von Weymarn and great-nephew of Prince Michael Andreas Barclay de Tolly. He married Marie Friederike von Seddeler in 1849 and had three children: daughters Alexandrine (Ada) Auguste Olga Barclay de Tolly-Weymarn and Marie (Mira) Georgia Augusta Barclay de Tolly-Weymarn, and son Ludwig (Louis) Alexander Michael Barclay de Tolly-Weymarn.

Sources[edit]

Josselson, M., & Josselson, D. (1980). The commander : a life of Barclay de Tolly. Oxford University Press.

Notes[edit]

БАРКЛА́Й ДЕ ТО́ЛЛИ (Барклай-де-Тол­ли) (Barclay de Tolly) Ми­ха­ил Бо­гда­нович (Ми­ха­эль Ан­д­ре­ас) [13.12.1757, по др. све­де­ни­ям, 1761, име­ние Па­му­шис близ г. Шав­ли, Речь По­спо­ли­та (ны­не Шяу­ляй, Лит­ва) – 14.5.1818, мыза Шти­лит­цен, близ Ин­стер­бур­га, Вост. Прус­сия (ны­не г. Чер­ня­ховск Ка­ли­нинград­ской обл.)], граф (1813), князь (1815), рос. во­ен. дея­тель, ге­не­рал-фельд­мар­шал (1814). Из лиф­лянд­ско­го дво­рян­ско­го ро­да шотл. про­ис­хо­ж­де­ния. Вос­пи­ты­вал­ся в се­мье дя­ди – бри­га­ди­ра Е. В. фон Вер­ме­ле­на. Служ­бу на­чал вах­ми­ст­ром в Псков­ском ка­раби­нер­ном пол­ку (1776). Уча­ст­во­вал в ря­де кам­па­ний, от­ли­чил­ся при взя­тии Виль­но в хо­де по­дав­ле­ния Поль­ско­го вос­ста­ния 1794, в Пул­ту­ском сра­же­нии 1806 и Прёй­сиш-Эй­лау­ском сра­же­нии 1807 во вре­мя рус­ско-прус­ско-фран­цуз­ской вой­ны 1806–07. Нач. 6-й ди­ви­зии (1807–08). В рус.-швед. вой­ну 1808–1809 во гла­ве отд. от­ря­да в мар­те 1809 со­вер­шил пе­ре­ход по льду прол. Квар­кен из г. Ва­за и за­нял швед. г. Умео. Глав­но­ко­манд. вой­ска­ми в Фин­лян­дии и финл. ген.-гу­бер­на­тор (1809).

Во­ен. ми­нистр (1810–12). В 1810 со­ста­вил за­пис­ку «О за­щи­те за­пад­ных пре­де­лов Рос­сии», в ко­то­рой из­ло­жил план под­го­тов­ки к вой­не с На­по­ле­о­ном I (по­лу­чи­ла одоб­ре­ние имп. Алек­сан­д­ра I). В со­от­вет­ст­вии с ним под рук. Б. д. Т. на­ча­то строи­тель­ст­во кре­по­стей в Ди­на­бур­ге и Боб­руй­ске, осу­ще­ст­в­ле­на ре­кон­ст­рук­ция кре­по­стей в Кие­ве и Ри­ге, соз­да­ны но­вые ты­ло­вые про­до­вольств. ба­зы, ре­фор­ми­ро­ва­но выс­шее во­ен. уп­рав­ле­ние (см. Во­ен­ное ми­ни­стер­ст­во). В янв. 1812 при­ня­то «Уч­ре­ж­де­ние для управ­ле­ния Боль­шой дей­ст­вую­щей ар­мии» (при­ме­ня­лось до 1846) – но­вое по­ло­же­ние о по­ле­вом управ­ле­нии войск, ко­то­рым рег­ла­мен­ти­ро­ва­лась дея­тель­ность ар­мей­ских шта­бов. При Б. д. Т. усо­вер­шен­ст­во­ва­на ди­ви­зи­он­ная сис­те­ма (пе­хот­ная ди­ви­зия ста­ла со­сто­ять из 4 пе­хот­ных и 2 егер­ских пол­ков), впер­вые в рос. ар­мии ус­та­нов­ле­на кор­пус­ная сис­те­ма. По его ини­циа­ти­ве в прак­ти­ку ста­ли вво­дить­ся обу­че­ние войск при­цель­ной стрель­бе и дей­ст­ви­ям в рас­сып­ном строю. Соз­да­ны ор­га­ны во­ен. раз­вед­ки – Сек­рет­ная экс­пе­ди­ция при во­ен. ми­ни­ст­ре (1810; стра­те­гич. раз­вед­ка) и Выс­шая во­ин­ская по­ли­ция (1812; контр­раз­вед­ка), при рос. по­соль­ст­вах вве­де­ны долж­но­сти во­ен. аген­тов (1810; за­ни­ма­лись сбо­ром во­ен., эко­но­мич. и др. све­де­ний). На ос­но­ве дан­ных раз­вед­ки Б. д. Т. со­ста­вил неск. пла­нов на­сту­па­тель­ных (в т. ч. пре­вен­тив­ных) и обо­ро­ни­тель­ных бое­вых дей­ст­вий на слу­чай вой­ны с На­по­ле­о­ном I.

Вме­сте с имп. Алек­сан­дром I на­ка­ну­не Оте­че­ст­вен­ной вой­ны 1812 Б. де Т. вы­ра­бо­тал стра­те­гич. кон­цеп­цию вой­ны, рас­счи­тан­ную на 3 го­да: от­сту­пать в глубь стра­ны вви­ду зна­чит. чис­лен­но­го пре­вос­ход­ст­ва не­при­яте­ля, из­бе­гать ге­не­раль­но­го сра­же­ния до мо­мен­та ра­вен­ст­ва сил, из­ма­ты­вать ар­мию про­тив­ни­ка пар­ти­зан­ски­ми дей­ст­вия­ми и ак­тив­ны­ми опе­ра­ция­ми на флан­гах (1812); пе­ре­не­сти бое­вые дей­ст­вия на тер­ри­то­рию гер­цог­ст­ва Вар­шав­ско­го, Прус­сии и др. герм. зем­ли (учи­ты­ва­лась воз­мож­ность нац. подъ­ё­ма сре­ди нем. на­се­ле­ния и ан­ти­на­по­ле­о­нов­ских вос­ста­ний), при­влечь со­юз­ни­ков На­по­ле­о­на I на сто­ро­ну ан­ти­фран­цуз­ских коа­ли­ций (1813–1814).

В мар­те 1812 на­зна­чен глав­но­ко­манд. 1-й Зап. ар­ми­ей. В на­ча­ле Отеч. вой­ны ор­га­ни­зо­вал от­ход ар­мии, из­бе­гая ге­не­раль­но­го сра­же­ния [22 ию­ля (3 авг.) она со­еди­ни­лась со 2-й Зап. ар­ми­ей П. И. Баг­ра­тио­на под Смо­ленс­ком]. В даль­ней­шем осу­ще­ст­в­лял об­щее ру­ко­вод­ство вой­ска­ми, про­дол­жил от­сту­п­ле­ние, что вы­зва­ло от­кры­тое не­до­воль­ст­во ге­не­ра­ли­те­та, все­го офи­цер­ско­го кор­пу­са и об­ще­ст­ва. У с. Ца­рё­во Зай­ми­ще ре­шил дать ге­не­раль­ное сра­же­ние, но по­сле при­бы­тия к ар­мии 17(29) авг. глав­но­ко­манд. со­еди­нён­ны­ми ар­мия­ми М. И. Ку­ту­зо­ва от­сту­п­ле­ние бы­ло про­дол­же­но. В Бо­ро­дин­ском сра­же­нии 1812 Б. де Т. ко­ман­до­вал вой­ска­ми цен­тра и пра­во­го флан­га рос. ар­мии, лич­но во­дил в ата­ку ка­ва­ле­рию, по­яв­лял­ся на са­мых опас­ных уча­ст­ках (по­гиб­ли 2 его адъ­ю­тан­та, под ним уби­ты 4 ло­ша­ди; со­вре­мен­ни­ки ут­вер­жда­ли, что он ис­кал смер­ти в бою, тя­же­ло пе­ре­жи­вая не­до­ве­рие ар­мии). Его дей­ст­вия по­лу­чи­ли вы­со­кую оцен­ку Ку­ту­зо­ва, счи­тав­ше­го, что «храб­рость его пре­вос­хо­ди­ла вся­кие по­хва­лы», бла­го­да­ря Б. де Т. «удер­жа­но стрем­ле­ние пре­вос­хо­дя­ще­го не­при­яте­ля» на центр по­зи­ции рос. войск. На во­ен. со­ве­те в дер. Фи­ли Б. де Т. кри­ти­ко­вал по­зи­цию, вы­бран­ную Л. Л. Бен­ниг­се­ном для ге­не­раль­но­го сра­же­ния под Мо­ск­вой, и пер­вым вы­ска­зал­ся за ос­тав­ле­ние го­ро­да с це­лью со­хра­не­ния ар­мии. 2(14) сент. ру­ко­во­дил про­хо­ж­де­ни­ем от­сту­пав­ших войск че­рез Мо­ск­ву.

Ли­шив­шись воз­мож­но­сти са­мо­стоя­тель­но ко­ман­до­вать вой­ска­ми из-за вме­ша­тель­ст­ва в де­ла управ­ле­ния при­бли­жён­ных М. И. Ку­ту­зо­ва – К. Ф. То­ля и П. П. Ко­нов­ни­цы­на, 21 сент. (3 окт.) Б. де Т. по лич­ной прось­бе уво­лен от долж­но­сти под пред­ло­гом бо­лез­ни, уда­лил­ся в име­ние же­ны – Бек­гоф Фел­лин­ско­го у. Лиф­лянд­ской губ. В окт. 1812 – апр. 1813 на­пи­сал 4 т. н. оп­рав­да­тель­ные за­пис­ки, ко­то­рые на­пра­вил мин. внутр. дел О. П. Ко­зо­дав­ле­ву и имп. Алек­сан­д­ру I с це­лью объ­яс­не­ния дей­ст­вий ар­мии под его ко­ман­до­ва­ни­ем в хо­де кам­па­нии 1812 (рас­про­стра­ня­лись в спи­сках, фраг­мен­тар­но пуб­ли­ко­ва­лись с кон. 1850-х гг.).

Во вре­мя за­гра­нич­ных по­хо­дов рос­сий­ской ар­мии 1813–14 в 1813 ко­ман­до­вал 3-й ар­ми­ей, уча­ст­во­вал в оса­де и взя­тии кре­по­сти Торн. С 17(29).5.1813 глав­но­ко­манд. рос.-прус. вой­ска­ми.

От­ли­чил­ся под Кё­ниг­свар­том, в Бау­цен­ском сра­же­нии 1813 и Лют­цен­ском сра­же­нии 1813. С авг. то­го же го­да ко­ман­до­вал рос.-прус. вой­ска­ми в со­ста­ве Бо­гем­ской ар­мии, от­ли­чил­ся в Кульм­ском сра­же­нии 1813, Лейп­циг­ском сра­же­нии 1813. Глав­но­ко­манд. все­ми рос. вой­ска­ми (1814–15), уча­ст­во­вал во мн. сра­же­ни­ях на тер­ри­то­рии Фран­ции. По­сле окон­ча­ния бое­вых дей­ст­вий глав­но­ко­манд. 1-й ар­ми­ей, вклю­чав­шей ²/₃ рос. по­ле­вых войск. Умер, на­прав­ля­ясь на ле­че­ние за гра­ни­цу. По­хо­ро­нен в име­нии Бек­гоф, над мо­ги­лой со­ору­жён мав­зо­лей.

На­гра­ж­дён ор­де­на­ми Св. Ге­ор­гия 4-го (1794), 3-го (1807), 2-го (1812) и 1-го (1813) клас­сов (один из чет­ве­рых пол­ных ка­ва­ле­ров за всю ис­то­рию ор­де­на), Св. Вла­ди­ми­ра 1-й сте­пе­ни (1812), Св. Алек­сан­д­ра Нев­ско­го с ал­ма­за­ми (1813), Св. Ан­д­рея Пер­во­зван­но­го (1813) и др.

Толковый словарь русского языка. Поиск по слову, типу, синониму, антониму и описанию. Словарь ударений.

Найдено определений: 5

барклай-де-толли

барклай-де-толли мих. богданович

барклай-де-толли михаил богданович

Барклай де Толли

Словари

БАРКЛА́Й-ДЕ-ТО́ЛЛИ Мих. Богданович. (1761-1818) — полководец, ген.-фельдмаршал (1814), граф (1814), князь (1815). Происходил из шотландского рода. Военную карьеру начал в Псковском карабинерном полку. Участвовал в рус.-турецкой войне 1787-91, отличился при штурме Очакова. Смертельно раненный в ходе военных действий родственник Екатерины II принц Ангальт-Бернбургский, при к-ром состоял Б.-де-Т., вручил ему свою шпагу, завещав употребить ее во благо России. Эта шпага сопровождала Б.-де-Т. во всех воен. походах. В дальнейшем участвовал в рус.-шведской войне 1788-90, в Польской кампании 1792-94. Прекрасно зарекомендовал себя в сражениях 1806-07, при Прейсиш-Эйлау был тяжело ранен в руку и в бессознательном состоянии вынесен с поля боя. Его действия были отмечены Наполеоном Бонапартом и получили высокую оценку имп. Александра I, посетившего Б.-де-Т. в госпитале. С этого момента его воен. карьера начала стремительно развиваться. В 1809 он командовал корпусом во время Ледового похода через пролив Кваркен, затем был непродолжительное время ген.-губернатором Финляндии. В 1810-12 — воен. министр, член Гос. совета, был инициатором ряда воен. реформ. Наиболее полно талант Б.-де-Т. как полководца и воен. организатора раскрылся в Отеч. войне 1812. Он сорвал первоначальн. замысел Наполеона разбить порознь рус. армии, по его инициативе было развернуто партизанское движение. Полководческое искусство и отвагу Б.-де-Т. проявил в Бородинском сражении, был награжден высшими наградами Рос. империи и стран-союзниц. Участвовал в Заграничных походах рус. армии 1813-14, в Заграничном походе 1-й армии во Францию.

Выехав за границу на лечение, он по дороге скончался. Похоронен в Лифляндии, в своем имении Бекгоф. Имя Б.-де-Т. носил 4-й гренадерский Несвижский полк.

Лит.: Тотфалушин В. П. М. Б. Барклай де Толли в Отеч. войне 1812 г. Саратов, 1991; Тартаковский А. Г. Неразгаданный Барклай. Легенды и быль 1812 г. М., 1996.

М. Б. Барклай-де-Толли

Баркла́й-де-То́лли Михаил Богданович (1761-1818), князь (1815), российский генерал-фельдмаршал (1814). Отличился при штурме Очакова во время русско-турецкой войны 1787-91, в русско-шведской войне 1788-90, Польской кампании 1792-94, а также в войнах 1800-х гг. с Францией. Во время русско-шведской войны 1808-09 корпус Баклая-де-Толли. (вместе с корпусом П. И. Багратиона) совершил беспримерный переход по льду Ботнического залива В 1809 генерал-губернатор Финляндии. В 1810-12 военный министр. В Отечественную войну 1812 главнокомандующий 1 й армией, а в июле-августе фактически всеми действовавшими русскими армиями. В Бородинском сражении командовал правым крылом и центром русских войск. В 1813-14 главнокомандующий русско-прусской армией, с 1815 — 1-й армией.

БАРКЛАЙ-ДЕ-ТОЛЛИ Михаил Богданович — БАРКЛА́Й-ДЕ-ТО́ЛЛИ Михаил Богданович (Michael Andreas Barclay de Tolly) (13 (24) декабря 1757, имение Памушис, близ Шауляя — 14 (26) мая 1818, близ Инстербурга, Пруссия, ныне Черняховск, Калининградская область), российский полководец, генерал-фельдмаршал (1814), князь (1815), военный министр (1810-1812). В Отечественную войну 1812 года (см. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1812 года) Барклай-де-Толли командовал 1-й армией, в июле-августе фактически командовал всеми действовавшими русскими армиями. В 1813-1814 годах — главнокомандующий русско-прусской армией в заграничных походах.

Михаил Барклай-де-Толли происходил из старинного рода шотландских баронов. Его предки в начале 17 века из-за религиозных преследований переселились в Германию, а затем — в Прибалтику. Дед полководца был бургомистром Риги, отец служил в русской армии и вышел в отставку в чине поручика. С трехлетнего возраста Михаил воспитывался в семье дяди — бригадира русской армии Е. фон Вермелена. В 1767 году десятилетний мальчик был записан на службу гефрейт-капралом в Новотроицкий кирасирский полк, а действительную службу начал с 1776 года в рядах Псковского карабинерного полка в чине вахмистра. В 1778 году Барклай-де-Толли получил первое офицерское звание корнета, в 1783-1790 годах занимал адъютантские должности у ряда генералов. Боевое крещение он получил во время русско-турецкой войны (1787-1791) при штурме Очакова (1788) в армии Г.А. Потемкина, затем участвовал в русско-шведской войне (1788-1790) и в подавлении Польского восстания 1794 года, во время которого за был награжден орденом Георгия четвертого класса.

С этого времени Барклай-де-Толли быстро стал подниматься по ступеням служебной лестницы: командовал батальоном, полком, бригадой, дивизией; в 1798 году cтал полковником, в 1799 — генерал-майором. Он отличился в антинаполеоновской кампании 1806-1807 годов, был назначен командиром дивизии (1807). Барклай-де-Толли возглавлял арьергард русской армии под Пултуском и Прейсиш-Эйлау, где был ранен и вынесен с поля боя без сознания. За компанию против Наполеона он получил чин генерал-лейтенанта. В русско-шведской войне (1808-1809) Барклай-де-Толли командовал корпусом. За переход по льду через пролив Кваркен (зима 1809) и занятие шведского города Умео он был награжден чином генерал от инфантерии, а вскоре назначен главнокомандующим армией в Финляндии и ее генерал-губернатором (1809-1810).

Военно-административные способности Барлая-де-Толли оценил император Александр I Павлович, доверив генералу в январе 1810 года пост военного министра и подготовку к предстоящей войне с Наполеоном. Военному министру удалось провести ряд мероприятий: строительство инженерных сооружений, создание тыловых баз, совершенствование дивизионной и создание корпусной системы, упорядочение штабной службы, создание разведывательных органов, реформа полевого и высшего военного управления. При нем стали вводиться в практику новые принципы боевой подготовки войск — обучение меткой стрельбе и действиям на пересеченной местности. Основываясь на разведывательных данных о численном превосходстве французских сил, Барклай-де-Толли предложил оперативный план будущей военной компании, рассчитанный на затягивание боевых действий по времени и в глубину русской территории.

В первый период Отечественной войны 1812 года Барклай занимал пост главнокомандующего 1-й Западной армией и смог, несмотря на сопротивление части генералитета и офицерского корпуса, воплотить свой план в жизнь. С начала военных действий он организовал отход русских войск, и его части избежали ударов превосходящих сил противника. После соединения двух Западных армий у Смоленска Михаил Богданович стал осуществлять общее руководство их действиями, продолжил отступление, что вызвало взрыв недовольства и обвинения в его адрес в армейской среде и русском обществе. После прибытия к войскам М.И. Кутузова 17 августа он сдал ему общее командование, но остался во главе 1-й Западной армией. В Бородинском сражении Барклаю-де-Толли подчинялся центр и правый фланг русских позиций, он принимал участие в отражении вражеских атак на самых опасных ее участках. Его умелое руководство войсками при Бородино получило высокую оценку Кутузова, считавшего, что во многом благодаря проявленной им твердости было «удержано стремление превосходящего неприятеля» на центр русской позиции, а «храбрость его превосходила всякие похвалы». В награду Барклай де-Толли получил орден Георгия 2-го класса. На военном совете в Филях Михаил Богданович выступил главным оппонентом Л.Л. Беннигсена, подвергнув критике избранную им позицию на Воробьевых горах, и первым решительно высказался за оставление Москвы с целью сохранения армии. Он организовал прохождение отступающих войск через Москву.

Затем Барклай-де-Толли счел необходимым оставить действующую армию, командование над которой полностью сосредотачивалось в руках М.И. Кутузова. 21 сентября Михаил Богданович покинул все занимаемые посты и уехал из армии. Во время заграничных походов русской армии (1813-1814), 4 февраля 1813 года он вступил в командование 3-й армией. Войска под его началом взяли крепость Торн, отличились в сражении при Кенигсварте, участвовали в Бауценском сражении. В 1813 году Барклай был назначен главнокомандующим русско-прусскими войсками, а после вступления Австрии в ряды союзников командовал русско-прусскими войсками в составе Богемской армии. Под его руководством была одержана победа под Кульмом, за что он был награжден орденом Георгия первого класса. Барклай-де-Толли был одним из героев победы в Лейпцигском сражении и вместе с потомством был возведен в графское достоинство. В кампании 1814 года он успешно командовал войсками при Фер-Шампенуазе и при взятии Парижа, за что получил чин генерал-фельдмаршала. После окончания военных действий Барклай-де-Толии возглавил 1-ю армию, во главе которой совершил поход во Францию в 1815 году. После смотра русских войск у города Вертю он получил княжеский титул. М. Барклай-де-Толли был похоронен в имении жены Бекгоф в Лифляндии (ныне Йыгевесте Эстонской ССР). На его могиле был сооружен памятник-мавзолей (1823, скульптор В.И. Демут-Малиновский). Памятники Барклаю-де-Толли были сооружены также в Петербурге перед Казанским собором (1837, скульптор Б.И. Орловский), в Тарту (1849, скульптор В.И. Демут-Малиновский), в Риге.

БАРКЛАЙ-ДЕ-ТОЛЛИ Михаил Богданович (1761-1818) — князь (1815), российский генерал-фельдмаршал (1814). Командир дивизии и корпуса в войнах с Францией и Швецией. В 1810-12 военный министр. В Отечественную войну 1812 главнокомандующий 1-й армией, а в июле — августе фактически всеми действовавшими русскими армиями. В 1813-14 главнокомандующий русско-прусской армией, с 1815 — 1-й армией.

М. Б. Барклай-де-Толли. Портрет работы Дж. Доу. 1820-е гг.

БАРКЛАЙ-ДЕ-ТОЛЛИ

Расстановка ударений: БАРКЛА`Й-ДЕ-ТО`ЛЛИ

БАРКЛАЙ-ДЕ-ТОЛЛИ Иван (Иоганн) Егорович (1811-79), ординатор Пятигорского воен. госпиталя; дальний родственник ген.-фельдм. М. Б. Барклая-де-Толли. 15 июня 1841 подписал медицинское свидетельство, благодаря к-рому Л. получил возможность продолжать лечение в Пятигорске (И. Ениколопов, с. 110). Два свидетельства о смерти поэта выдал также Б.-де-Т. Первое из них (№ 34) без описания раны составлено по запросу П. М. Александровского 16 июля. Второе (№ 35) от 17 июля было лишь офиц. документом для следств. дела и составлялось Б.-де-Т. в день похорон; на основании наружного описания раны удостоверялось, что поэт «мгновенно на месте поединка помер» (С. Латышев, В. Мануйлов), что подвергают сомнению нек-рые сов. медики (С. П. Шиловцев).

Лит.: Ракович, Приложение, с. 33-34; Висковатый, с. 389-90, 430-33; Щеголев, в. 2, с. 177-78; Шиловцев С. П., Рана Л., в кн.: Вопросы хирургии войны и абдоминальной хирургии, Г., 1946, с. 69, 71-72; его же, Подтверждение молвы, «Лит-ра и жизнь», 1958, 19 окт.; Андроников И., Источник одного недоразумения, «Новый мир», 1956, № 3, с. 311-12; Латышев, Мануйлов, с. 108-09, 116, 124.

В. А. Казачков, Л. Б. Леонидов.

1. Лермонтовская энциклопедия. Гл. ред. В. А. Мануйлов.- М.: ‘Советская энциклопедия’, 1981.- 784 стр. с илл. В надзаг.: Институт русской литературы АН СССР (Пушкинский дом). Научно-редакционный совет издательства.

Фонетический разбор слова «барклай-де-толли»

Фонетический разбор «барклай-де-толли»:

«Барклай-Де-Толли»

Характеристики звуков

Смотрите также:

Синтаксический разбор «Мне всегда больше нравились таинственные персонажи.»

Морфологический разбор слова «барклай-де-толли»

Фонетический разбор слова «барклай-де-толли»

Карточка «барклай-де-толли»

Звуко буквенный разбор слова: чем отличаются звуки и буквы?

Прежде чем перейти к выполнению фонетического разбора с примерами обращаем ваше внимание, что буквы и звуки в словах — это не всегда одно и тоже.

Буквы — это письмена, графические символы, с помощью которых передается содержание текста или конспектируется разговор. Буквы используются для визуальной передачи смысла, мы воспримем их глазами. Буквы можно прочесть. Когда вы читаете буквы вслух, то образуете звуки — слоги — слова.

Список всех букв — это просто алфавит

Почти каждый школьник знает сколько букв в русском алфавите. Правильно, всего их 33. Русскую азбуку называют кириллицей. Буквы алфавита располагаются в определенной последовательности:

Всего в русском алфавите используется:

• 21 буква для обозначения согласных;
• 10 букв — гласных;
• и две: ь (мягкий знак) и ъ (твёрдый знак), которые указывают на свойства, но сами по себе не определяют какие-либо звуковые единицы.

Звуки — это фрагменты голосовой речи. Вы можете их услышать и произнести. Между собой они разделяются на гласные и согласные. При фонетическом разборе слова вы анализируете именно их.

Звуки в фразах вы зачастую проговариваете не так, как записываете на письме. Кроме того, в слове может использоваться больше букв, чем звуков. К примеру, «детский» — буквы «Т» и «С» сливаются в одну фонему [ц]. И наоборот, количество звуков в слове «чернеют» большее, так как буква «Ю» в данном случае произносится как [йу].

Что такое фонетический разбор?

Звучащую речь мы воспринимаем на слух. Под фонетическим разбором слова имеется ввиду характеристика звукового состава. В школьной программе такой разбор чаще называют «звуко буквенный» анализ. Итак, при фонетическом разборе вы просто описываете свойства звуков, их характеристики в зависимости от окружения и слоговую структуру фразы, объединенной общим словесным ударением.

Фонетическая транскрипция

Для звуко-буквенного разбора применяют специальную транскрипцию в квадратных скобках. К примеру, правильно пишется:

• чёрный -> [ч’о́рный’]
• яблоко -> [йа́блака]
• якорь -> [йа́кар’]
• ёлка -> [йо́лка]
• солнце -> [со́нцэ]

В схеме фонетического разбора используются особые символы. Благодаря этому можно корректно обозначить и отличить буквенную запись (орфографию) и звуковое определение букв (фонемы).

• фонетически разбираемое слово заключается квадратные скобки – [ ];
• мягкий согласный обозначается знаком транскрипции [’] — апострофом;
• ударный [´] — ударением;
• в сложных словоформах из нескольких корней применяется знак второстепенного ударения [`] — гравис (в школьной программе не практикуется);
• буквы алфавита Ю, Я, Е, Ё, Ь и Ъ в транскрипции НИКОГДА не используются (в учебной программе);
• для удвоенных согласных применяется [:] — знак долготы произнесения звука.

Ниже приводятся подробные правила для орфоэпического, буквенного и фонетического и разбора слов с примерами онлайн, в соответствии с общешкольными нормами современного русского языка. У профессиональных лингвистов транскрипция фонетических характеристик отличается акцентами и другими символами с дополнительными акустическими признаками гласных и согласных фонем.

Как сделать фонетический разбор слова?

Провести буквенный анализ вам поможет следующая схема:

• Выпишите необходимое слово и произнесите его несколько раз вслух.
• Посчитайте сколько в нем гласных и согласных букв.
• Обозначьте ударный слог. (Ударение при помощи интенсивности (энергии) выделяет в речи определенную фонему из ряда однородных звуковых единиц.)
• Разделите фонетическое слово по слогам и укажите их общее количество. Помните, что слогораздел в отличается от правил переноса. Общее число слогов всегда совпадает с количеством гласных букв.
• В транскрипции разберите слово по звукам.
• Напишите буквы из фразы в столбик.
• Напротив каждой буквы квадратных скобках [ ] укажите ее звуковое определение (как она слышатся). Помните, что звуки в словах не всегда тождественны буквам. Буквы «ь» и «ъ» не представляют никаких звуков. Буквы «е», «ё», «ю», «я», «и» могут обозначать сразу 2 звука.
• Проанализируйте каждую фонему по отдельности и обозначьте ее свойства через запятую:
  • для гласного указываем в характеристике: звук гласный; ударный или безударный;
  • в характеристиках согласных указываем: звук согласный; твёрдый или мягкий, звонкий или глухой, сонорный, парный/непарный по твердости-мягкости и звонкости-глухости.
• В конце фонетического разбора слова подведите черту и посчитайте общее количество букв и звуков.

Данная схема практикуется в школьной программе.

Пример фонетического разбора слова

Вот образец фонетического разбора по составу для слова «явление» → [йивл’э′н’ийэ]. В данном примере 4 гласных буквы и 3 согласных. Здесь всего 4 слога: я-вле′-ни-е. Ударение падает на второй.

Звуковая характеристика букв:

я [й] — согл., непарный мягкий, непарный звонкий, сонорный [и] — гласн., безударныйв [в] — согл., парный твердый, парный зв.л [л’] — согл., парный мягк., непарн. зв., сонорныйе [э′] — гласн., ударныйн [н’] — согласн., парный мягк., непарн. зв., сонорный и [и] — гласн., безударный [й] — согл., непарн. мягк., непарн. зв., сонорный [э] — гласн., безударный________________________Всего в слове явление – 7 букв, 9 звуков. Первая буква «Я» и последняя «Е» обозначают по два звука.

Теперь вы знаете как сделать звуко-буквенный анализ самостоятельно. Далее даётся классификация звуковых единиц русского языка, их взаимосвязи и правила транскрипции при звукобуквенном разборе.

Фонетика и звуки в русском языке

Какие бывают звуки?

Все звуковые единицы делятся на гласные и согласные. Гласные звуки, в свою очередь, бывают ударными и безударными. Согласный звук в русских словах бывает: твердым — мягким, звонким — глухим, шипящим, сонорным.

— Сколько в русской живой речи звуков?

Правильный ответ 42.

Делая фонетический разбор онлайн, вы обнаружите, что в словообразовании участвуют 36 согласных звуков и 6 гласных. У многих возникает резонный вопрос, почему существует такая странная несогласованность? Почему разнится общее число звуков и букв как по гласным, так и по согласным?

Всё это легко объяснимо. Ряд букв при участии в словообразовании могут обозначать сразу 2 звука. Например, пары по мягкости-твердости:

• [б] — бодрый и [б’] — белка;
• или [д]-[д’]: домашний — делать.

А некоторые не обладают парой, к примеру [ч’] всегда будет мягким. Сомневаетесь, попытайтесь сказать его твёрдо и убедитесь в невозможности этого: ручей, пачка, ложечка, чёрным, Чегевара, мальчик, крольчонок, черемуха, пчёлы. Благодаря такому практичному решению наш алфавит не достиг безразмерных масштабов, а звуко-единицы оптимально дополняются, сливаясь друг с другом.

Гласные звуки в словах русского языка

Гласные звуки в отличии от согласных мелодичные, они свободно как бы нараспев вытекают из гортани, без преград и напряжения связок. Чем громче вы пытаетесь произнести гласный, тем шире вам придется раскрыть рот. И наоборот, чем громче вы стремитесь выговорить согласный, тем энергичнее будете смыкать ротовую полость. Это самое яркое артикуляционное различие между этими классами фонем.

Ударение в любых словоформах может падать только на гласный звук, но также существуют и безударные гласные.

— Сколько гласных звуков в русской фонетике?

В русской речи используется меньше гласных фонем, чем букв. Ударных звуков всего шесть: [а], [и], [о], [э], [у], [ы]. А букв, напомним, десять: а, е, ё, и, о, у, ы, э, я, ю. Гласные буквы Е, Ё, Ю, Я не являются «чистыми» звуками и в транскрипции не используются. Нередко при буквенном разборе слов на перечисленные буквы падает ударение.

Фонетика: характеристика ударных гласных

Главная фонематическая особенность русской речи — четкое произнесение гласных фонем в ударных слогах. Ударные слоги в русской фонетике отличаются силой выдоха, увеличенной продолжительностью звучания и произносятся неискаженно. Поскольку они произносятся отчетливо и выразительно, звуковой анализ слогов с ударными гласными фонемами проводить значительно проще. Положение, в котором звук не подвергается изменениям и сохранят основной вид, называется сильной позицией. Такую позицию может занимать только ударный звук и слог. Безударные же фонемы и слоги пребывают в слабой позиции.

• Гласный в ударном слоге всегда находится в сильной позиции, то есть произносится более отчётливо, с наибольшей силой и продолжительностью.
• Гласный в безударном положении находится в слабой позиции, то есть произносится с меньшей силой и не столь отчётливо.

В русском языке неизменяемые фонетические свойства сохраняет лишь одна фонема «У»: к у к у р у за, дощечк у , у ч у сь, у лов, — во всех положениях она произносятся отчётливо как [у] . Это означает, что гласная «У» не подвергается качественной редукции. Внимание: на письме фонема [у] может обозначатся и другой буквой «Ю»: мюсли [м’ у ´сл’и], ключ [кл’ у ´ч’] и тд.

Разбор по звукам ударных гласных

Гласная фонема [о] встречается только в сильной позиции (под ударением). В таких случаях «О» не подвергается редукции: котик [к о´ т’ик], колокольчик [калак о´ л’ч’ык], молоко [малак о´ ], восемь [в о´ с’им’], поисковая [паиск о´ вайа], говор [г о´ вар], осень [ о´ с’ин’].

Исключение из правила сильной позиции для «О», когда безударная [о] произносится тоже отчётливо, представляют лишь некоторые иноязычные слова: какао [кака’ о ], патио [па’ти о ], радио [ра’ди о ], боа [б о а’] и ряд служебных единиц, к примеру, союз но. Звук [о] в письменности можно отразить другой буквой «ё» – [о]: тёрн [т’ о´ рн], костёр [кас’т’ о´ р]. Выполнить разбор по звукам оставшихся четырёх гласных в позиции под ударением так же не представит сложностей.

Безударные гласные буквы и звуки в словах русского языка

Сделать правильный звуко разбор и точно определить характеристику гласного можно лишь после постановки ударения в слове. Не забывайте так же о существовании в нашем языке омонимии: за’мок — замо’к и об изменении фонетических качеств в зависимости от контекста (падеж, число):

• Я дома [йа д о ‘ма].
• Новые дома [но’выэ д а ма’].

В безударном положении гласный видоизменяется, то есть, произносится иначе, чем записывается:

• горы — гора = [г о ‘ры] — [г а ра’];
• он — онлайн = [ о ‘н] — [ а нла’йн]
• свид е т е льница = [св’ид’ э ‘т’ и л’н’ица].

Подобные изменения гласных в безударных слогах называются редукцией. Количественной, когда изменяется длительность звучания. И качественной редукцией, когда меняется характеристика изначального звука.

Одна и та же безударная гласная буква может менять фонетическую характеристику в зависимости от положения:

• в первую очередь относительно ударного слога;
• в абсолютном начале или конце слова;
• в неприкрытых слогах (состоят только из одного гласного);
• од влиянием соседних знаков (ь, ъ) и согласного.

Так, различается 1-ая степень редукции. Ей подвергаются:

• гласные в первом предударном слоге;
• неприкрытый слог в самом начале;
• повторяющиеся гласные.

Примечание: Чтобы сделать звукобуквенный анализ первый предударный слог определяют исходя не с «головы» фонетического слова, а по отношению к ударному слогу: первый слева от него. Он в принципе может быть единственным предударным: не-зде-шний [н’из’д’э´шн’ий].

(неприкрытый слог)+(2-3 предударный слог)+ 1-й предударный слог ← Ударный слог → заударный слог (+2/3 заударный слог)

• впе- ре -ди [фп’и р’и д’и´];
• е -сте-стве-нно [ йи с’т’э´с’т’в’ин:а];

Любые другие предударные слоги и все заударные слоги при звуко разборе относятся к редукции 2-й степени. Ее так же называют «слабая позиция второй степени».

• поцеловать [па-цы-ла-ва´т’];
• моделировать [ма-ды-л’и´-ра-ват’];
• ласточка [ла´-ст а -ч’к а ];
• керосиновый [к’и-ра-с’и´-на-вый].

Редукция гласных в слабой позиции так же различается по ступеням: вторая, третья (после твердых и мягких соглас., — это за пределами учебной программы): учиться [уч’и´ц:а], оцепенеть [ацып’ин’э´т’], надежда [над’э´жда]. При буквенном анализе совсем незначительно проявятся редукция у гласного в слабой позиции в конечном открытом слоге (= в абсолютном конце слова):

Звуко буквенный разбор: йотированные звуки

Фонетически буквы Е — [йэ], Ё — [йо], Ю — [йу], Я — [йа] зачастую обозначают сразу два звука. Вы заметили, что во всех обозначенных случаях дополнительной фонемой выступает «Й»? Именно поэтому данные гласные называют йотированными. Значение букв Е, Ё, Ю, Я определяется их позиционным положением.

При фонетическом разборе гласные е, ё, ю, я образуют 2 звука:

◊ Ё — [йо], Ю — [йу], Е — [йэ], Я — [йа] в случаях, когда находятся:

• В начале слова «Ё» и «Ю» всегда:
  • — ёжиться [ йо´ жыц:а], ёлочный [ йо´ лач’ный], ёжик [ йо´ жык], ёмкость [ йо´ мкаст’];
  • — ювелир [ йув ’ил’и´р], юла [ йу ла´], юбка [ йу´ пка], Юпитер [ йу п’и´т’ир], юркость [ йу ´ркас’т’];
• в начале слова «Е» и «Я» только под ударением*:
  • — ель [ йэ´ л’], езжу [ йэ´ ж:у], егерь [ йэ´ г’ир’], евнух [ йэ´ внух];
  • — яхта [ йа´ хта], якорь [ йа´ кар’], яки [ йа´ ки], яблоко [ йа´ блака];
  • (*чтобы выполнить звуко буквенный разбор безударных гласных «Е» и «Я» используется другая фонетическая транскрипция, см. ниже);
• в положении сразу после гласного «Ё» и «Ю» всегда. А вот «Е» и «Я» в ударных и в безударных слогах, кроме случаев, когда указанные буквы располагаются за гласным в 1-м предударном слоге или в 1-м, 2-м заударном слоге в середине слов. Фонетический разбор онлайн и примеры по указным случаям:
  • — пр иё мник [пр’ийо´мн’ик], п оё т [пайо´т], кл юё т [кл’у йо ´т];
  • — аю рведа [а йу р’в’э´да], п ою т [па йу ´т], тают [та´ йу т], каюта [ка йу ´та],
• после разделительного твердого «Ъ» знака «Ё» и «Ю» — всегда, а «Е» и «Я» только под ударением или в абсолютном конце слова: — объём [аб йо´м], съёмка [сйо´мка], адъютант [ад йу ‘та´нт]
• после разделительного мягкого «Ь» знака «Ё» и «Ю» — всегда, а «Е» и «Я» под ударением или в абсолютном конце слова: — интервью [интырв’ йу´ ], деревья [д’ир’э´в’ йа ], друзья [друз’ йа´ ], братья [бра´т’ йа ], обезьяна [аб’из’ йа´ на], вьюга [в’ йу´ га], семья [с’эм’ йа´ ]

Как видите, в фонематической системе русского языка ударения имеют решающее значение. Наибольшей редукции подвергаются гласные в безударных слогах. Продолжим звука буквенный разбор оставшихся йотированных и посмотрим как они еще могут менять характеристики в зависимости от окружения в словах.

◊ Безударные гласные «Е» и «Я» обозначают два звука и в фонетической транскрипции и записываются как [ЙИ]:

• в самом начале слова:
  • — единение [ йи д’ин’э´н’и’йэ], еловый [йило´вый], ежевика [йижив’и´ка], его [йивo´], егоза [йигаза´], Енисей [йин’ис’э´й], Египет [йиг’и´п’ит];
  • — январский [ йи нва´рский], ядро [йидро´], язвить [йиз’в’и´т’], ярлык [йирлы´к], Япония [йипо´н’ийа], ягнёнок [йигн’о´нак];
  • (Исключения представляют лишь редкие иноязычные словоформы и имена: европеоидная [ йэ врап’ио´иднайа], Евгений [йэ] вге´ний, европеец [ йэ врап’э´йиц], епархия [йэ] па´рхия и тп).
• сразу после гласного в 1-м предударном слоге или в 1-м, 2-м заударном слоге, кроме расположения в абсолютном конце слова.
  • своевременно [сва йи вр’э´м’ина], поезда [па йи зда´], поедим [па йи д’и´м], наезжать [на йи ж:а´т’], бельгиец [б’ил’г’и´ йи ц], учащиеся [уч’а´щ’и йи с’а], предложениями [пр’идлажэ´н’и йи м’и], суета [су йи та´],
  • лаять [ла´ йи т’], маятник [ма´ йи тн’ик], заяц [за´ йи ц], пояс [по´ йи с], заявить [за йи в’и´т’], проявлю [пра йи в’л’у´]
• после разделительного твердого «Ъ» или мягкого «Ь» знака: — пьянит [п’ йи н’и´т], изъявить [из йи в’и´т’], объявление [аб йи вл’э´н’ийэ], съедобный [с йи до´бный].

Примечание: Для петербургской фонологической школы характерно «эканье», а для московской «иканье». Раньше йотрованный «Ё» произносили с более акцентированным «йэ». Со сменой столиц, выполняя звуко-буквенный разбор, придерживаются московских норм в орфоэпии.

Некоторые люди в беглой речи произносят гласный «Я» одинаково в слогах с сильной и слабой позицией. Такое произношение считается диалектом и не является литературным. Запомните, гласный «я» под ударением и без ударения озвучивается по-разному: ярмарка [ йа ´рмарка], но яйцо [ йи йцо´].

Буква «И» после мягкого знака «Ь» тоже представляет 2 звука — [ЙИ] при звуко буквенном анализе. (Данное правило актуально для слогов как в сильной, так и в слабой позиции). Проведем образец звукобуквенного онлайн разбора: — соловьи [салав’ йи´ ], на курьих ножках [на ку´р’ йи’ х’ но´шках], кроличьи [кро´л’ич’ йи ], нет семьи [с’им’ йи´ ], судьи [су´д’ йи ], ничьи [н’ич’ йи´ ], ручьи [руч’ йи´ ], лисьи [ли´с’ йи ]. Но: Гласная «О» после мягкого знака «Ь» транскрибируется как апостроф мягкости [’] предшествующего согласного и [О] , хотя при произнесении фонемы может слышаться йотированность: бульон [бул’о´н], павил ьо н [пав’ил’о´н], аналогично: почтал ьо н, шампин ьо н, шин ьо н, компан ьо н, медал ьо н, батал ьо н, гил ьо тина, карман ьо ла, мин ьо н и прочие.

Фонетический разбор слов, когда гласные «Ю» «Е» «Ё» «Я» образуют 1 звук

По правилам фонетики русского языка при определенном положении в словах обозначенные буквы дают один звук, когда:

• звуковые единицы «Ё» «Ю» «Е» находятся в под ударением после непарного согласного по твердости: ж, ш, ц. Тогда они обозначают фонемы:
  • ё — [о],
  • е — [э],
  • ю — [у].

  Примеры онлайн разбора по звукам: жёлтый [ж о´ лтый], шёлк [ш о´ лк], целый [ц э´ лый], рецепт [р’иц э´ пт], жемчуг [ж э´ мч’ук], шесть [ш э´ ст’], шершень [ш э´ ршэн’], парашют [параш у´ т];

• Буквы «Я» «Ю» «Е» «Ё» и «И» обозначают мягкость предшествующего согласного [’] . Исключение только для: [ж], [ш], [ц]. В таких случаях в ударной позиции они образуют один гласный звук:
  • ё – [о]: путёвка [пут’ о´ фка], лёгкий [л’ о´ хк’ий], опёнок [ап’ о´ нак], актёр [акт’ о´ р], ребёнок [р’иб’ о´ нак];
  • е – [э]: тюлень [т’ул’ э´ н’], зеркало [з’ э´ ркала], умнее [умн’ э´ йэ], конвейер [канв’ э´ йир];
  • я – [а]: котята [кат’ а´ та], мягко [м’ а´ хка], клятва [кл’ а´ тва], взял [вз’ а´ л], тюфяк [т’у ф’ а´ к], лебяжий [л’иб’ а´ жый];
  • ю – [у]: клюв [кл’ у´ ф], людям [л’ у´ д’ам ], шлюз [шл’ у´ с], тюль [т’ у´ л’], костюм [кас’т’ у´ м].
  • Примечание: в заимствованных из других языков словах ударная гласная «Е» не всегда сигнализирует о мягкости предыдущего согласного. Данное позиционное смягчение перестало быть обязательной нормой в русской фонетике лишь в XX веке. В таких случаях, когда вы делаете фонетический разбор по составу, такой гласный звук транскрибируется как [э] без предшествующего апострофа мягкости: отель [ат э´ л’], бретелька [бр’ит э´ л’ка], тест [т э´ ст], теннис [т э´ н:ис], кафе [каф э´ ], пюре [п’ур э´ ], амбре [амбр э´ ], дельта [д э´ л’та], тендер [т э´ ндэр], шедевр [шэд э´ вр], планшет [планш э´ т].
• Внимание! После мягких согласных в предударных слогах гласные «Е» и «Я» подвергаются качественной редукции и трансформируются в звук [и] (искл. для [ц], [ж], [ш]). Примеры фонетического разбора слов с подобными фонемами: — з е рно [з’ и рно´], з е мля [з’ и мл’а´], в е сёлый [в’ и с’о´лый], зв е нит [з’в’ и н’и´т], л е сной [л’ и сно´й], м е телица [м’ и т’е´л’ица], п е ро [п’ и ро´], прин е сла [пр’ин’ и сла´], в я зать [в’ и за´т’], л я гать [л’ и га´т’], п я тёрка [п’ и т’о´рка]

Фонетический разбор: согласные звуки русского языка

Согласных в русском языке абсолютное большинство. При выговаривании согласного звука поток воздуха встречает препятствия. Их образуют органы артикуляции: зубы, язык, нёбо, колебания голосовых связок, губы. За счет этого в голосе возникает шум, шипение, свист или звонкость.

Сколько согласных звуков в русской речи?

В алфавите для их обозначения используется 21 буква. Однако, выполняя звуко буквенный анализ, вы обнаружите, что в русской фонетике согласных звуков больше, а именно — 36.

Звуко-буквенный разбор: какими бывают согласные звуки?

В нашем языке согласные бывают:

• твердые — мягкие и образуют соответствующие пары:
  • [б] — [б’]: б анан — б елка,
  • [в] — [в’]: в ысота — в ьюн,
  • [г] — [г’]: г ород — г ерцог,
  • [д] — [д’]: д ача — д ельфин,
  • [з] — [з’]: з вон — з ефир,
  • [к] — [к’]: к онфета — к енгуру,
  • [л] — [л’]: л одка — л юкс,
  • [м] — [м’]: м агия — м ечты,
  • [н] — [н’]: н овый — н ектар,
  • [п] — [п’]: п альма— п ёсик,
  • [р] — [р’]: р омашка — р яд,
  • [с] — [с’]: с увенир — с юрприз,
  • [т] — [т’]: т учка — т юльпан,
  • [ф] — [ф’]: ф лаг — ф евраль,
  • [х] — [х’]: х орек — х ищник.
• Определенные согласные не обладают парой по твердости-мягкости. К непарным относятся:
  • звуки [ж], [ц], [ш] — всегда твердые ( ж изнь, ц икл, мы ш ь);
  • [ч’], [щ’] и [й’] — всегда мягкие (до ч ка, ча щ е, твое й ).
• Звуки [ж], [ч’], [ш], [щ’] в нашем языке называются шипящими.

Согласный может быть звонким — глухим , а так же сонорным и шумным.

Определить звонкость-глухость или сонорность согласного можно по степени шума-голоса. Данные характеристики будут варьироваться в зависимости от способа образования и участия органов артикуляции.

• Сонорные (л, м, н, р, й) — самые звонкие фонемы, в них слышится максимум голоса и немного шумов: л ев, р а й , н о л ь.
• Если при произношении слова во время звуко разбора образуется и голос, и шум — значит перед вами звонкий согласный (г, б, з и тд.): з а в о д , б лю д о, ж и з нь.
• При произнесении глухих согласных (п, с, т и прочих) голосовые связки не напрягаются, издаётся только шум: ст о пк а, ф и шк а, к о ст юм, ц ирк, за ш ить.

Примечание: В фонетике у согласных звуковых единиц также существует деление по характеру образования: смычка (б, п, д, т) — щель (ж, ш, з, с) и способу артикуляции: губно-губные (б, п, м), губно-зубные (ф, в), переднеязычные (т, д, з, с, ц, ж, ш, щ, ч, н, л, р), среднеязычный (й), заднеязычные (к, г, х). Названия даны исходя из органов артикуляции, которые участвуют в звукообразовании.

Подсказка: Если вы только начинаете практиковаться в фонетическом разборе слов, попробуйте прижать к ушам ладони и произнести фонему. Если вам удалось услышать голос, значит исследуемый звук — звонкий согласный, если же слышится шум, — то глухой.

Подсказка: Для ассоциативной связи запомните фразы: «Ой, мы же не забывали друга.» — в данном предложении содержится абсолютно весь комплект звонких согласных (без учета пар мягкость-твердость). «Степка, хочешь поесть щец? – Фи!» — аналогично, указанные реплики содержат набор всех глухих согласных.

Позиционные изменения согласных звуков в русском языке

Согласный звук так же как и гласный подвергается изменениям. Одна и та же буква фонетически может обозначать разный звук, в зависимости от занимаемой позиции. В потоке речи происходит уподобление звучания одного согласного под артикуляцию располагающегося рядом согласного. Данное воздействие облегчает произношение и называется в фонетике ассимиляцией.

Позиционное оглушение/озвончение

В определённом положении для согласных действует фонетический закон ассимиляции по глухости-звонкости. Звонкий парный согласный сменяется на глухой:

• в абсолютном конце фонетического слова: но ж [но´ ш ], сне г [с’н’э´ к ], огоро д [агаро´ т ], клу б [клу´ п ];
• перед глухими согласными: незабу дк а [н’изабу´ т ка], о бх ватить [а пх ват’и´т’], вт орник [ фт о´рн’ик], тру бк а [тру пк а].
• делая звуко буквенный разбор онлайн, вы заметите, что глухой парный согласный, стоящий перед звонким (кроме [й’], [в] — [в’], [л] — [л’], [м] — [м’], [н] — [н’], [р] — [р’]) тоже озвончается, то есть заменяется на свою звонкую пару: сдача [зда´ч’а], косьба [каз’ба´], молотьба [малад’ба´], просьба [про´з’ба], отгадать [адгада´т’].

В русской фонетике глухой шумный согласный не сочетается с последующим звонким шумным, кроме звуков [в] — [в’]: вз битыми сливками. В данном случае одинаково допустима транскрипция как фонемы [з], так и [с].

При разборе по звукам слов: итого, сегодня, сегодняшний и тп, буква «Г» замещается на фонему [в].

По правилам звуко буквенного анализа в окончаниях «-ого», «-его» имён прилагательных, причастий и местоимений согласный «Г» транскрибируется как звук [в]: красного [кра´снава], синего [с’и´н’ива], белого [б’э´лава], острого, полного, прежнего, того, этого, кого. Если после ассимиляции образуются два однотипных согласных, происходит их слияние. В школьной программе по фонетике этот процесс называется стяжение согласных: отделить [ад:’ил’и´т’] → буквы «Т» и «Д» редуцируются в звуки [д’д’], бе сш умный [б’и ш: у´мный]. При разборе по составу у ряда слов в звукобуквенном анализе наблюдается диссимиляция — процесс обратный уподоблению. В этом случае изменяется общий признак у двух стоящих рядом согласных: сочетание «ГК» звучит как [хк] (вместо стандартного [кк]): лёгкий [л’о′х’к’ий], мягкий [м’а′х’к’ий].

Мягкие согласные в русском языке

В схеме фонетического разбора для обозначения мягкости согласных используется апостроф [’].

• Смягчение парных твердых согласных происходит перед «Ь»;
• мягкость согласного звука в слоге на письме поможет определить последующая за ним гласная буква (е, ё, и, ю, я);
• [щ’], [ч’] и [й] по умолчанию только мягкие;
• всегда смягчается звук [н] перед мягкими согласными «З», «С», «Д», «Т»: претензия [пр’итэ н’з ’ийа], рецензия [р’ицеэ н’з ’ийа], пенсия [пэ н’с’ ийа], ве [н’з’] ель, лице́ [н’з’] ия, ка [н’д’] идат, ба [н’д’] ит, и [н’д’] ивид, бло [н’д’] ин, стипе [н’д’] ия, ба [н’т’] ик, ви [н’т’] ик, зо [н’т’] ик, ве [н’т’] илъ, а [н’т’] ичный, ко [н’т’] екст, ремо [н’т’] ировать;
• буквы «Н», «К», «Р» при фонетических разборах по составу могут смягчаться перед мягкими звуками [ч’], [щ’]: стака нч ик [стака′н’ч’ик], сме нщ ик [см’э′н’щ’ик], по нч ик [по′н’ч’ик], каме нщ ик [кам’э′н’щ’ик], бульва рщ ина [бул’ва′р’щ’ина], бо рщ [бо′р’щ’];
• часто звуки [з], [с], [р], [н] перед мягким согласным претерпевают ассимиляцию по твердости-мягкости: ст енка [с’т’э′нка], жи знь [жыз’н’], зд есь [з’д’эс’];
• чтобы корректно выполнить звуко буквенный разбор, учитывайте слова исключения, когда согласный [р] перед мягкими зубными и губными, а так же перед [ч’], [щ’] произносится твердо: артель, кормить, корнет, самоварчик;

Примечание: буква «Ь» после согласного непарного по твердости/мягкости в некоторых словоформах выполняет только грамматическую функцию и не накладывает фонетическую нагрузку: учиться, ночь, мышь, рожь и тд. В таких словах при буквенном анализе в квадратных скобках напротив буквы «Ь» ставится [-] прочерк.

Позиционные изменения парных звонких-глухих перед шипящими согласными и их транскрипция при звукобуквенном разборе

Чтобы определить количество звуков в слове необходимо учитывать их позиционные изменения. Парные звонкие-глухие: [д-т] или [з-с] перед шипящими (ж, ш, щ, ч) фонетически заменяются шипящим согласным.

• Буквенный разбор и примеры слов с шипящими звуками: прие зж ий [пр’ийэ´ жж ий], во сш ествие [ва шш э´ств’ийэ], и зж елта [и´ жж элта], сж алиться [ жж а´л’иц:а].

Явление, когда две разных буквы произносятся как одна, называется полной ассимиляцией по всем признакам. Выполняя звуко-буквенный разбор слова, один из повторяющихся звуков вы должны обозначать в транскрипции символом долготы [:].

• Буквосочетания с шипящим «сж» – «зж» , произносятся как двойной твердый согласный [ж:] , а «сш» – «зш» — как [ш:] : сжали, сшить, без шины, влезший.
• Сочетания «зж» , «жж» внутри корня при звукобуквенном разборе записывается в транскрипции как долгий согласный [ж:] : езжу, визжу, позже, вожжи, дрожжи, жженка.
• Сочетания «сч» , «зч» на стыке корня и суффикса/приставки произносятся как долгий мягкий [щ’:] : счет [ щ’: о´т], переписчик, заказчик.
• На стыке предлога со следующим словом на месте «сч» , «зч» транскрибируется как [щ’ч’] : без числа [б’э щ’ ч’ исла´], с чем-то [ щ’ч’ э′мта].
• При звуко буквенном разборе сочетания «тч» , «дч» на стыке морфем определяют как двойной мягкий [ч’:] : лётчик [л’о´ ч’: ик], моло дч ик [мало´ ч’: ик], о тч ёт [а ч’: о´т].

Шпаргалка по уподоблению согласных звуков по месту образования

• сч → [щ’:] : счастье [ щ’: а´с’т’йэ], песчаник [п’и щ’: а´н’ик], разносчик [разно´ щ’: ик], брусчатый, расчёты, исчерпать, расчистить;
• зч → [щ’:] : резчик [р’э´ щ’: ик], грузчик [гру´ щ’: ик], рассказчик [раска´ щ’: ик];
• жч → [щ’:] : перебежчик [п’ир’ибе´ щ’: ик], мужчина [му щ’: и´на];
• шч → [щ’:] : веснушчатый [в’исну′ щ’: итый];
• стч → [щ’:] : жёстче [жо´ щ’: э], хлёстче, оснастчик;
• здч → [щ’:] : объездчик [абйэ´ щ’: ик], бороздчатый [баро´ щ’: итый];
• сщ → [щ’:] : расщепить [ра щ’: ип’и′т’], расщедрился [ра щ’: э′др’илс’а];
• тщ → [ч’щ’] : отщепить [а ч’щ’ ип’и′т’], отщёлкивать [а ч’щ’ о´лк’иват’], тщетно [ ч’щ’ этна], тщательно [ ч’щ’ ат’эл’на];
• тч → [ч’:] : отчет [а ч’: о′т], отчизна [а ч’: и′зна], реснитчатый [р’ис’н’и′ ч’: и′тый];
• дч → [ч’:] : подчёркивать [па ч’: о′рк’иват’], падчерица [па ч’: ир’ица];
• сж → [ж:] : сжать [ ж: а´т’];
• зж → [ж:] : изжить [и ж: ы´т’], розжиг [ро´ ж: ык], уезжать [уйи ж: а´т’];
• сш → [ш:] : принёсший [пр’ин’о′ ш: ый], расшитый [ра ш: ы´тый];
• зш → [ш:] : низший [н’и ш: ы′й]
• чт → [шт] , в словоформах с «что» и его производными, делая звуко буквенный анализ, пишем [шт] : чтобы [ шт о′бы], не за что [н’э′ за шт а], что-нибудь [ шт о н’ибут’], кое-что;
• чт → [ч’т] в остальных случаях буквенного разбора: мечтатель [м’и ч’т а´т’ил’], почта [по´ ч’т а], предпочтение [пр’итпа ч’т ’э´н’ийэ] и тп;
• чн → [шн] в словах-исключениях: конечно [кан’э´ шн а′], скучно [ску´ шн а′], булочная, прачечная, яичница, пустячный, скворечник, девичник, горчичник, тряпочный, а так же в женских отчествах, оканчивающихся на «-ична»: Ильинична, Никитична, Кузьминична и т. п.;
• чн → [ч’н] — буквенный анализ для всех остальных вариантов: сказочный [ска´за ч’н ый], дачный [да´ ч’н ый], земляничный [з’им’л’ин’и´ ч’н ый], очнуться, облачный, солнечный и пр.;
• !жд → на месте буквенного сочетания «жд» допустимо двоякое произношение и транскрипция [щ’] либо [шт’] в слове дождь и в образованных от него словоформах: дождливый, дождевой.

Непроизносимые согласные звуки в словах русского языка

Во время произношения целого фонетического слова с цепочкой из множества различных согласных букв может утрачиваться тот, либо иной звук. Вследствие этого в орфограммах слов находятся буквы, лишенные звукового значения, так называемые непроизносимые согласные. Чтобы правильно выполнить фонетический разбор онлайн, непроизносимый согласный не отображают в транскрипции. Число звуков в подобных фонетических словах будет меньшее, чем букв.

В русской фонетике к числу непроизносимых согласных относятся:

• «Т» — в сочетаниях:
  • стн → [сн] : ме стн ый [м’э´ сн ый], тростник [тра с’н ’и´к]. По аналогии можно выполнить фонетический разбор слов ле стн ица, че стн ый, изве стн ый, радо стн ый, гру стн ый, уча стн ик, ве стн ик, нена стн ый, яро стн ый и прочих;
  • стл → [сл] : сча стл ивый [щ’:а сл ’и´вый’], сча стл ивчик, сове стл ивый, хва стл ивый (слова-исключения: костлявый и постлать, в них буква «Т» произносится);
  • нтск → [нск] : гига нтск ий [г’ига´ нск ’ий], аге нтск ий, президе нтск ий;
  • стьс → [с:] : ше стьс от [шэ с: о´т], взъе стьс я [взйэ´ с: а], кля стьс я [кл’а´ с: а];
  • стс → [с:] : тури стс кий [тур’и´ с: к’ий], максимали стс кий [макс’имал’и´ с: к’ий], раси стс кий [рас’и´ с: к’ий], бе стс еллер, пропаганди стс кий, экспрессиони стс кий, индуи стс кий, карьери стс кий;
  • нтг → [нг] : ре нтг ен [р’э нг ’э´н];
  • «–тся», «–ться» → [ц:] в глагольных окончаниях: улыба ться [улыба´ ц: а], мы ться [мы´ ц: а], смотри тся , сгоди тся , поклони ться , бри ться , годи тся ;
  • тс → [ц] у прилагательных в сочетаниях на стыке корня и суффикса: де тс кий [д’э´ ц к’ий], бра тс кий [бра´ ц кий];
  • тс → [ц:] / [цс] : спор тс мен [спар ц: м’э´н], о тс ылать [а цс ыла´т’];
  • тц → [ц:] на стыке морфем при фонетическом разборе онлайн записывается как долгий «цц»: бра тц а [бра´ ц: а], о тц епить [а ц: ып’и´т’], к о тц у [к а ц: у´];
• «Д» — при разборе по звукам в следующих буквосочетаниях:
  • здн → [зн] : по здн ий [по´ з’н’ ий], звё здн ый [з’в’о´ зн ый], пра здн ик [пра′ з’н ’ик], безвозме здн ый [б’извазм’э′ зн ый];
  • ндш → [нш] : му ндш тук [му нш ту´к], ла ндш афт [ла нш а´фт];
  • ндск → [нск] : голла ндск ий [гала´ нск ’ий], таила ндск ий [таила´ нск ’ий], норма ндск ий [нарма´ нск ’ий];
  • здц → [сц] : под у здц ы [пад у сц ы´];
  • ндц → [нц] : голла ндц ы [гала´ нц ы];
  • рдц → [рц] : се рдц е [с’э´ рц э], се рдц евина [с’и рц ыв’и´на];
  • рдч → [рч’] : се рдч ишко [с’э рч ’и´шка];
  • дц → [ц:] на стыке морфем, реже в корнях, произносятся и при звуко разборе слова записывается как двойной [ц]: по дц епить [па ц: ып’и´т’], два дц ать [два´ ц: ыт’];
  • дс → [ц] : заво дс кой [зава ц ко´й], ро дс тво [ра ц тво´], сре дс тво [ср’э´ ц тва], Кислово дс к [к’иславо´ ц к];
• «Л» — в сочетаниях:
  • лнц → [нц] : со лнц е [со´ нц э], со лнц естояние;
• «В» — в сочетаниях:
  • вств → [ств] буквенный разбор слов: здра вств уйте [здра´ ств уйт’э], чу вств о [ч’у´ ств а], чу вств енность [ч’у´ ств ’инас’т’], бало вств о [бала ств о´], де вств енный [д’э´ ств ’ин:ый].

Примечание: В некоторых словах русского языка при скоплении согласных звуков «стк», «нтк», «здк», «ндк» выпадение фонемы [т] не допускается: поездка [пайэ´стка], невестка, машинистка, повестка, лаборантка, студентка, пациентка, громоздкий, ирландка, шотландка.

• Две идентичные буквы сразу после ударного гласного при буквенном разборе транскрибируется как одиночный звук и символ долготы [:]: класс, ванна, масса, группа, программа.
• Удвоенные согласные в предударных слогах обозначаются в транскрипции и произносится как один звук: тоннель [танэ´л’], терраса, аппарат.

Если вы затрудняетесь выполнить фонетический разбор слова онлайн по обозначенным правилам или у вас получился неоднозначный анализ исследуемого слова, воспользуйтесь помощью словаря-справочника. Литературные нормы орфоэпии регламентируются изданием: «Русское литературное произношение и ударение. Словарь – справочник». М. 1959 г.

• Литневская Е.И. Русский язык: краткий теоретический курс для школьников. – МГУ, М.: 2000
• Панов М.В. Русская фонетика. – Просвещение, М.: 1967
• Бешенкова Е.В., Иванова О.Е. Правила русской орфографии с комментариями.
• Учебное пособие. – «Институт повышения квалификации работников образования», Тамбов: 2012
• Розенталь Д.Э., Джанджакова Е.В., Кабанова Н.П. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. Русское литературное произношение.– М.: ЧеРо, 1999

Теперь вы знаете как разобрать слово по звукам, сделать звуко буквенный анализ каждого слога и определить их количество. Описанные правила объясняют законы фонетики в формате школьной программы. Они помогут вам фонетически охарактеризовать любую букву.

У Казанского собора в Санкт-Петербурге стоят памятники двум спасителям Отечества от наполеоновского нашествия — русским полководцам Барклаю-де-Толли и Кутузову. Но если Михаил Илларионович до сих пор справедливо пользуется всеобщим признанием, то его тезка Михаил Богданович и при жизни своей не был популярен, да и потомки его, увы не жаловали.

А ведь именно благодаря умелому руководству Барклая-де-Толли была сохранена русская армия, которую он передал Кутузову для дальнейшей борьбы.

Интересно, возникал ли у вас вопрос, как правильно писать фамилию Михаила Богдановича? Главное, придерживаться однообразия в написании. В большинстве случаев фамилию Барклая-де-Толли пишут через два дефиса. Встречаются написания с одним дефисом: Барклай де-Толли или совсем без них: Барклай де Толли. В бумагах самого Барклая его фамилия так и пишется — совсем без дефисов. Однако в русском языке написание некоторых иностранных имен или названий пишутся с дефисами, отсутствующими в оригинале: Monte Carlo, и Монте-Карло; Jean Michel Jarre, и Жан-Мишель Жарр и т.д. Кроме того, через дефис писали его фамилию Александр Пушкин, Лев Толстой, литератор Фаддей Булгарин, историки князь Петр Долгоруков и великий князь Николай Михайлович.

Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, получившего при рождении имя Михаэль Андреас Барклай де Толли (Michael Andreas Barclay de Tolly), иногда называют немцем. Но были в его роду шотландские и норманские корни. По одной из версий, Рожер де Бершелэ (Roger de Berchelai) попал в Британию с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. По другой легенде, Барклаи в лице Робер-и-Готье-де-Беркелэ (Robert et Gautier de Berkeley) впервые появились там в конце правления Малкольма IV, правившего Шотландией в 1165 году. И еще одно предположение: фамилия Барклай происходит от названия деревушки Бэркли (Berkley) в графстве Сомерсет, которая в XI столетии называлась Berchelei.

Мужская линия этих Барклаев прервалась в 1456 году, и старшинство перешло к ветви Барклая из города Тоуви (Towie) в Абердиншире. Современный биограф полководца историк Сергей Нечаев сообщает: «Таким образом, приставка «де Толли» к фамилии «Барклай» происходит от модифицированного названия города Тоуви (Towie — Towy — Tollie — Tolly)».

Первыми остзейскими «немцами» стали Питер и Джон Барклаи, которые переселились в вольный ганзейский город Росток в 1621 году. Сыновья барона, купцы, торговавшие шелком, вскоре стали гражданами города — бюргерами. Судьба большинства Барклаев оказалась связана с Ригой. В 1721 году Лифляндия отошла к Российской империи и семья Барклая-де-Толли вступила в подданство к русскому царю. Первым русским подданным в роде Барклаев стал в 1710 году дед Михаила Богдановича по имени Вильгельм-Стефан. Отец выдающегося полководца также был русским офицером, приобретшим своей службой дворянское достоинство и вышедший в отставку поручиком. И в заключение всего этого интернационала, от британских морей до литовских болот, будущий фельдмаршал появился на свет в Латвии, а в неполных десять лет стал вахмистром в петербургском Новотроицком кирасирском полку.

Перед Отечественной войной 1812 года Барклай-де-Толли командовал 1-й Западной армией, размещенной на границе в Литве. Будучи одновременно и военным министром, Барклай в известной степени распоряжался и 2-й Западной армией, находившейся под командованием генерала от инфантерии князя Петра Багратиона. Однако полноценного взаимодействия между двумя армиями не было из-за несходства характеров их командующих и их взаимного соперничества. Однако, главное, что с первых дней войны Барклай-де-Толли избрал верную тактику в отношении Бонапарта, которая нанесла серьезный урон «Великой армии» французского императора. Говорят, при отъезде из армии Александр I обратился к Барклаю со словами: «Поручаю вам свою армию; не забудьте, что второй у меня нет». Барклай-де-Толли с честью выполнил свою миссию. Нужно еще учитывать, что Барклай, даже как военный министр, не мог отдавать приказы армиям А. П. Тормасова и П. В. Чичагова. Проще говоря, Барклай во многом был скован в своих действиях как полководец.

Но Барклай сумел провести вокруг пальца хитрого французского лиса. Русская армия тремя колоннами ушла из-под Витебска так тихо, оставив на месте бивуаков горящие костры, что противник до утра не догадывался, куда подевались русские и где их искать. Наполеон был взбешен. В течение некоторого времени великий полководец находился в полнейшем неведении насчет наших военных сил. Разбить русские армии порознь, что сперва казалось весьма легкой задачей, у Наполеона так и не получилось. И все-таки государь, не любивший Кутузова, назначил его главнокомандующим вместо Барклая. Вопрос о назначении именно Кутузова на роль единого главнокомандующего достоин отдельного рассмотрения.

В юбилей Бородинского сражения следует вспомнить, как оскорбленный в своих лучших чувствах фельдмаршал искал смерти в бою. Это не только его собственное признание, сделанное генералу Ермолову. В рапорте императору Кутузов отмечал поведение своего предшественника во время битвы при Бородино: «Барклай-де-Толли присутствием духа своего и распоряжениями удерживал стремящегося против центра и правого фланга превосходного неприятеля; храбрость же его в сей день заслуживает всякую похвалу». Свидетельства других очевидцев не противоречат кутузовскому докладу. Александр наградил Барклая орденом Святого Георгия 2-й степени. «Провидение пощадило жизнь, для меня тягостную», — писал впоследствии Барклай.

На военном совете в Филях именно Барклай, уже переставший быть главнокомандующим, первым высказал мысль о необходимости отступления. Это не могло не понравится Кутузову, который придерживался такого же мнения — но ненависть к бывшему главнокомандующему прорывалась в российской провинции. Когда Барлай проезжал через Калугу или по дороге из Тулы к Владимиру, обыватели называли его изменником и предателем. Приходилось вызывать полицию, чтобы расчистить толпу, а ординарцу — обнажать саблю.

Во Владимире Барклай, очень сильно заболевший, остановился в ожидании ответа на свое письмо, которое послал на высочайшее имя. Там содержались ламентации: «Известный отзыв князя Голенищева-Кутузова, что отдача неприятелю Москвы есть следствие отдачи Смоленска, к сожалению, подтверждает во многих умах сии ужасные для чести армий и предводительствовавших ими заключения». Адъютант вернулся, но без письма от Александра.

В конце концов, император написал Барклаю, состоялась и аудиенция. Михаил Богданович и в записках царю и при личной встрече неоднократно пытался оправдаться. Безрезультатно. Сергей Нечаев так объясняет такое поведение божьего помазанника: «Видимо, Александр I считал подобную публикацию политически нецелесообразной, ибо она могла подорвать престиж победоносной русской армии, которой еще предстояло освободить Европу от Наполеона. Тут вопрос личного достоинства, чести и репутации какого-то генерала для него явно отходили даже не на второй, а на двести двадцать второй план».

Тем временем Кутузов продолжал делать то, чем занимался Барклай и за что его совершенно напрасно называли предателем. Простым русским людям, не любившим и не понимавшим «немцев», казалось, что при своем «Михайле Ларивоныче» победа достанется быстрее, чем при военачальнике, фамилию которого перекроили на «Болтай да и только». Любопытно, когда в армии и обществе ругали Барклая, который совсем не был немцем, в качестве первого кандидата в главнокомандующие рассматривали настоящего немца Левин-Августа фон Беннигсена. Была еще одна немецкая фигура — цареубийца граф Петер-Людвиг фон дер Пален. Жизнь Барклая продолжалась до весны 1818 года, но свою историческую роль в судьбах нашей Отчизны он сыграл шестью годами ранее.

Игорь Буккер, pravda.ru

Князь М. И. Кутузов

И вот в этот-то момент в приказе по армиям было объявлено о прибытии Главнокомандующего — князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова.

В своем труде, составленном для личного пользования императора Александра — под названием «Изображение военных действий 1812 года» он был опубликован в 1912 году, — Барклай-де-Толли пишет:

«17-го прибыли сюда (в Царево-Займище. — С. Н.) обе армии; расположенные в небольшом пространстве, имели перед собой открытое место, на коем неприятель не мог скрывать своих движений; в 12 верстах от сей позиции была другая, позади Гжатска, найденная также удобной. Милорадович донес, что прибудет 18-го к Гжатску с частью своих резервов. Все сии причины были достаточны к уготовлению там (то есть у Царево-Займища. — С. Н.) решительного сражения; я твердо решился на сем месте исполнить оное» [70. С. 224].

Однако он тут же делает следующую оговорку: «В случае неудачи, мог я удержаться в позиции при Гжатске» [70. С. 224]. Это говорит о том, что решение Михаила Богдановича было не таким уж и твердым и он был вполне склонен отступить на новую позицию к Гжатску, где можно было соединиться с подкреплением генерала М. А. Милорадовича.

Офицер квартирмейстерской части А. А. Щербинин в своих «Записках о кампании 1812 года» рассказывает о событиях у Царево-Займища так:

«Приходим в лагерь под Царево-Займище — речка с чрезвычайно болотистыми берегами находится непосредственно позади линий наших. Слишком опасно принять сражение в такой позиции. Не менее того Барклай на то решиться хочет. Толь до такой степени убежден был в опасности этого лагеря, что бросается перед Барклаем на колени, чтобы отклонить его от намерения сражаться здесь. Барклай не внимает убеждениям своего обер-квартирмейстера, но вдруг извещают о прибытии генерала Кутузова» [59. С. 124].

Через несколько часов Барклай-де-Толли получил рескрипт о назначении М. И. Кутузова, в котором император Александр обращался к Михаилу Богдановичу со следующими словами:

«Я уверен, что любовь ваша к отечеству и усердие к службе откроют вам и при сем случае путь к новым заслугам» [9. С. 392].

В тот же день Барклай-де-Толли ответил императору:

«Всякий верноподданный и истинный слуга государя и отечества должен ощущать истинную радость при известии о назначении нового главнокомандующего, который уполномочен все действия вести к одной цели. Примите, все милостивейший государь, выражение радости, которой я исполнен! Воссылаю мольбы, чтобы успех соответствовал намерениям Вашего Величества. Что касается до меня, то я ничего иного не желаю, как пожертвованием жизни доказать готовность мою служить отечеству во всяком звании и достоинстве» [95. С. 189–190].

Приведенные выше слова Михаила Богдановича никого не должны вводить в заблуждение — особую радость при назначении нового начальника редко кто испытывает.

Как очень верно подметил В. М. Безотосный, «редко какая кампания обходилась без личных стычек и мелочных обид на коллег среди военачальников. Ничего удивительного в этом не было — в любые времена и во всех странах генеральская среда всегда отличалась повышенной профессиональной конкуренцией и столкновением честолюбий» [15. С. 13].

На самом деле, и это естественно, Михаил Богданович тут тоже не был исключением. Он «был потрясен и унижен этим актом. <…> Барклай тяжело переживал ряд непрерывных обид до Царева-Займища, и вдруг новое, страшное оскорбление, этот внезапный удар в Царево-Займище» [131. С. 144].

Генерал А. П. Ермолов потом рассказывал, что «с удивлением видел слезы на глазах его, которые он старался скрыть» [57. С. 214]. Да, действительно, чтобы довести столь мужественного и терпеливого человека до такого состояния, «сильны должны быть огорчения» [57. С. 214].

У А. И. Михайловского-Данилевского читаем:

«Так кончилось главное начальство Барклая-де-Толли над первыми двумя армиями. Заключим описание времени его предводительства собственными его словами, писанными государю накануне прибытия князя Кутузова: “Не намерен я теперь, когда наступают решительные минуты, распространяться о действиях вверенной мне армии. Успех докажет, мог ли я сделать что-либо лучшее для спасения государства”» [95. С. 190].

* * *

К сожалению, в русской армии участь Барклая-де-Толли уже давно была решена. Но вот кем его было заменить?

Хорошо известно, что Александр I не любил М. И. Кутузова. Об этом наглядно говорят данные нижеприведенной таблицы:

Число приглашений к императору на обед по годам

(по сведениям камер-фурьерского журнала за это время) [103. С. 719–720].

Как видим, за предшествовавшие войне пять лет император приглашал к себе Кутузова на обед всего один раз. Для сравнения: Барклая-де-Толли за это же время он приглашал 214 раз, A. А. Аракчеева — 271 раз, а, например, князя П. М. Волконского — 482 раза [103. С. 719].

Но политик в императоре всегда брал верх над человеком. А посему, испытывая известную неприязнь к Михаилу Илларионовичу, он поручил решить вопрос о Главнокомандующем специально созданному для этого Чрезвычайному комитету, в который вошли шесть человек: генерал-фельдмаршал граф Н. И. Салтыков (председатель Государственного совета и Комитета министров), генерал от артиллерии граф А. А. Аракчеев (председатель Департамента военных дел Государственного совета), князь П. В. Лопухин (председатель Департамента законов Государственного совета), генерал от инфантерии С. К. Вязьмитинов (главнокомандующий в Петербурге), граф B. П. Кочубей (дипломат и советник императора) и министр полиции генерал-адъютант А. Д. Балашов.

Как видим, как это часто бывало, государь не стал брать ответственность на себя, а переложил все на некий комитет, который и собрался 5 (17) августа 1812 года в доме графа Салтыкова.

Члены Чрезвычайного комитета обсудили несколько кандидатур: генерала от кавалерии графа Л. Л. Беннигсена (после поражения от Наполеона под Фридландом уволенного в отставку «по болезни» и вернувшегося на службу в апреле 1812 года с назначением состоять при особе императора без определенных поручений), генерала от кавалерии графа П. А. Палена (одного из организаторов убийства императора Павла I, вот уже много лет находившегося в отставке), генерала от инфантерии князя П. И. Багратиона и генерала от кавалерии А. П. Тормасова. Лишь пятым был назван М. И. Кутузов, но именно его кандидатура была признана единственно достойной такого высокого назначения.

Члены Чрезвычайного комитета «долго колебались в выборе», а имя Кутузова было «произнесено последнее — и соединило все голоса» [110. С. 67].

В тот же день Чрезвычайный комитет представил свою рекомендацию императору. В документе говорилось, что «бывшая доселе недеятельность в военных операциях происходит от того, что не было над всеми действующими армиями положительной единоначальной власти» [26. С. 11–12].

Относительно Барклая-де-Толли было сказано, что «главнокомандующий 1-й Западной армией, соединяя вместе с сим постом и звание военного министра, имеет по сему случаю распорядительное влияние на действия прочих главнокомандующих; но как он будучи в чине моложе их, то, может быть, и сие самое стесняет его в решительных им предписаниях» [26. С. 12]. Далее отмечалось, что «звание военного министра, соединенное с постом главнокомандующего, производит различные неудобства в достижении желаемой пользы» [26. С. 12].

После подобного рассуждения утверждалось, что «назначение общего Главнокомандующего армиями должно быть основано, во-первых, на известных опытах в военном искусстве, отличных талантах, на доверии общем, а равно и на самом старшинстве», а посему Чрезвычайный комитет единогласно предлагал генерала от инфантерии князя М. И. Кутузова. При этом Барклаю-де-Толли предлагалось «остаться при действующих армиях под командой князя Кутузова, но в таком случае сложить звание и управление Военного министерства». В противном же случае, он мог «сдать командование 1-й Западной армией, кому от князя Кутузова приказано будет», и «возвратиться по должности военного министра в Санкт-Петербург» [26. С. 12–13].

В завершение, однако, говорилось, что «в обоих случаях, если бы военный министр Барклай-де-Толли согласился остаться в действующей армии или возвратился бы в Санкт-Петербург, то все же следует уволить его от звания военного министра, предоставя в обоих случаях полное управление сим министерством управляющему уже и ныне департаментами оного генерал-лейтенанту князю Горчакову» [26. С. 13].

Обстоятельства назначения М. И. Кутузова Главнокомандующим принято представлять так: народ и дворянство потребовало, и император Александр, в конце концов, согласился. Однако эта версия документально ничем не подтверждается. Скорее всего, главную роль в этом назначении сыграли совсем другие причины.

Известно, например, что 5 (17) августа, когда был созван Чрезвычайный комитет, в Санкт-Петербург из армии прибыл П. М. Волконский с письмом от графа П. А. Шувалова, и это письмо отражало «антибарклаевские» настроения части русского генералитета, возглавлявшейся князем Багратионом. Но генералы вовсе не просили императора о назначении М. И. Кутузова, они лишь требовали немедленного отстранения Барклая-де-Толли и назначения единого Главнокомандующего.

Удивительным выглядит и следующий факт: в то же самое время, когда после сдачи Смоленска в армии проклинали «изменника» и «немца» Барклая-де-Толли, который не имел к немцам ни малейшего отношения, настоящий немец, начавший службу в ганноверской пехоте, Левин-Август фон Беннигсен фигурировал в качестве первого кандидата в Главнокомандующие.

А чего, например, стоила кандидатура цареубийцы графа Петера-Людвига фон дер Палена?

Почему же выбор пал именно на Кутузова, а не, скажем, на того же Александра Петровича Тормасова, исключительно русского и вполне заслуженного генерала, командовавшего в тот момент 3-й Резервной Обсервационной армией?

* * *

Может быть, это произошло потому, что большинство членов Чрезвычайного комитета, рассматривавшего вопрос о Главнокомандующем, принадлежали к той же масонской ложе, что и Михаил Илларионович?

Известно ведь, что Кутузов был высокопоставленным масоном, отчего и получила распространение версия о том, что масоны сыграли не последнюю роль в его избрании. Однако это не научный факт, а лишь предположение, которое документально не подтверждено, хотя об этом уже пишут, причем в последнее время все больше и больше.

В частности, у Н. И. Макаровой в книге «Тайные общества и секты» читаем:

«Первое прикосновение Кутузова к таинствам Ордена свершилось в 1779 году в Регенсбурге, в ложе “К Трем Ключам”. <…> Путешествуя по Европе, он вошел также в ложи Франкфурта и Берлина, а по возвращении в Россию в 1783 году “посвященные” на берегах Невы признали его своим…

На основании некоторых косвенных указаний можно предполагать, что Кутузов был членом шотландской ложи “Сфинкса”. Он дошел до высоких степеней и был влиятельным и необходимым членом братства “вольных каменщиков”, его постоянной опорой. При посвящении в 7-ю степень шведского масонства Кутузов получил орденское имя “Зеленеющий лавр” и девиз “Победами себя прославить”. И орденское имя, и девиз, по словам одного из историков масонства, оказались пророческими» [85. С. 185].

М. А. Голденков называет иную дату. Он пишет о том, что после тяжелого ранения Кутузов был отправлен на лечение в Германию, и там ему предложили «вступить в тайную масонскую ложу, популярнейшую у всего высшего дворянства в Европе того времени. Так, в 1776 году Кутузова посвятили в масонское братство и даже сделали главой масонской ложи “К трем ключам”, куда он вступил в городе Регенсбург» [43. С. 125]. По его словам, Михаил Илларионович «с удовольствием окунулся в таинства масонского подпольного мира» [43. С. 131].

Б. П. Башилов в своей «Истории русского масонства» развивает масонскую версию назначения М. И. Кутузова:

«Еще в 1807 году Барклай-де-Толли говорил известному историку Нибуру, что если бы ему пришлось быть во время войны главнокомандующим, он бы завлек французскую армию к Волге и только там дал генеральное сражение. Когда Барклай-де-Толли оказался главнокомандующим, он так и поступил. Дождавшись соединения русских армий, он решил их вести к Москве.

Доброжелатели Наполеона из кругов “французской партии” поняли, чем грозит Наполеону этот верный замысел Барклая-де-Толли и начали против него клеветническую кампанию. Его начали обвинять в измене.

Масонам французской ориентации необходимо было во что бы то ни стало удалить Барклая. Дело было в том, что “немец” Барклай… <…> примыкал к… “русской партии”, возглавляемой Аракчеевым. Барклая необходимо было оклеветать и во что бы то ни стало добиться его удаления с поста главнокомандующего и поставить “своего”. Этого удалось добиться. Барклай был смещен, и на его место назначен Кутузов, масон высоких степеней» [12. С. 55].

* * *

А еще существует мнение совершенно противоположного свойства — что основной причиной назначения Кутузова стала его близость к обществу «Беседа любителей русского слова», получившему высочайшее утверждение в 1810 году. Членами «Беседы» были многие весьма известные и влиятельные люди, в том числе и сенатор Павел Иванович Голенищев-Кутузов, близкий родственник Михаила Илларионовича.

Его лидером был А. С. Шишков, филолог и член Российской академии, а также адмирал и участник Русско-шведской войны 1788–1790 годов. Этот человек был главным идеологом русского патриотизма, и 9 апреля 1812 года император Александр назначил его вместо М. М. Сперанского Государственным секретарем. В начале войны с Наполеоном Шишков, находясь при императоре в армии, составлял все важнейшие приказы, рескрипты и обращения к русским людям.

Что же касается Сперанского, ставшего в январе 1810 года, с учреждением Государственного совета, первым Государственным секретарем и фактически вторым после императора лицом в государстве, то он тоже был масоном, и реформы, проводимые им, затронули практически все слои российского общества. Как известно, политическим идеалом М. М. Сперанского были конституционные государства Западной Европы, но более всего он отдавал предпочтение французской системе — простоте и стройности государственного механизма, созданного во Франции при Наполеоне. Естественно, это вызвало бурю недовольства со стороны консервативной части «высшего света», то есть тех, чьи интересы были затронуты более всего. Вот и была разыграна мощная интрига, ставившая целью регулярно сообщать мнительному императору Александру разные дерзкие отзывы, якобы исходившие из уст его первого Государственного секретаря. Более того, Сперанского «стали обвинять в подрыве государственных устоев России, назвали изменником и французским шпионом» [62. С. 485].

Развязка наступила 17 марта 1812 года, когда император Александр объявил Сперанскому о прекращении его служебных обязанностей. В тот же день ему было предписано покинуть столицу. Современники назвали это «падением Сперанского». На самом деле произошло не просто падение высокопоставленного сановника, а падение либерала-реформатора со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Не без оснований считается, что имя Барклая-де-Толли «прочно ассоциировалось с опальным М. М. Сперанским» [132. С. 124] и его падение было в значительной мере предопределено падением последнего. Во всяком случае, в дворянской среде Михаил Богданович слыл своего рода «Сперанским в армии».

Отношения между этими двумя людьми завязались в 1809 году, когда Барклай-де-Толли занимал пост генерал-губернатора Финляндии, «получившей, по разработанному Сперанским плану, внутреннюю автономию на конституционных принципах с законодательным сеймом» [132. С. 126]. Естественно, Михаил Богданович просто обязан был постоянно контактировать с Михаилом Михайловичем — председателем Комитета по делам Финляндии, в который сходились все нити управления вновь присоединенной территорией.

Еще более упрочились их отношения с начала 1810 года, когда Барклай-де-Толли стал министром.

В результате, как писал в сентябре 1812 года секретарь императрицы Елизаветы Алексеевны Н. М. Лонгинов, Барклай имел «нужду» в Сперанском, а тот, со своей стороны, «принял его в покровительство» [132. С. 128]. Как следствие, вину за отступления русских армий на Сперанского стали возлагать даже раньше, чем на Михаила Богдановича. «Солдаты вслух кричат, что Барклай со Сперанским в измене», — отмечал все тот же Лонгинов [132. С. 129].

Что же касается М. И. Кутузова, то, говоря о его кандидатуре, все же не следует забывать, что в мае 1812 года именно ему удалось завершить длившуюся уже шесть лет войну и заключить в Бухаресте очень важный мир с Турцией — то есть совершить то, чего не смогли сделать его предшественники на посту главнокомандующего Днестровской армией генерал от кавалерии И. И. Михельсон, фельдмаршал А. А. Прозоровский, князь П. И. Багратион и граф Н. М. Каменский. Это стало крупной военной и дипломатической победой, изменившей в лучшую для России сторону стратегическую обстановку накануне войны с Наполеоном.

* * *

Как бы то ни было, назначение М. И. Голенищева-Кутузова Главнокомандующим состоялось 5 (17) августа, однако Александр I, недолюбливавший эту, по его словам, «старую лисицу», утвердил постановление Чрезвычайного комитета только 8 (20) августа.

Позднее император в письме к великой княгине Екатерине Павловне объяснил это свое решение следующим образом:

«Вот вам, дорогой друг, мой обстоятельный ответ, который я должен вам дать. Нечего удивляться, когда на человека, постигнутого несчастьем, нападают и терзают его. Что лучше, чем руководствоваться своими убеждениями? Именно они заставили меня назначить Барклая главнокомандующим 1-й армией за его заслуги в прошлых войнах против французов и шведов. Именно они говорят мне, что он превосходит Багратиона в знаниях. Грубые ошибки, сделанные сим последним в этой кампании и бывшие отчасти причиной наших неудач, только подкрепили меня в этом убеждении, при котором меньше, чем когда-либо, я мог считать его способным быть во главе обеих армий, соединившихся под Смоленском. Хотя я не вынес большого удовлетворения и от того немногого, что высказал в мое присутствие Барклай, но все же считаю его менее несведущим в стратегии, чем Багратион, который ничего в ней не смыслит. <…>

В Петербурге я нашел всех за назначение главнокомандующим старика Кутузова — к этому взывали все. Так как я знаю Кутузова, то я противился его назначению, но когда Ростопчин в своем письме ко мне от 5 августа известил меня, что и в Москве все за Кутузова, не считая ни Барклая, ни Багратиона годными для главного начальства, и когда Барклай, как нарочно, делал глупость за глупостью под Смоленском, мне не оставалось ничего иного, как уступить единодушному желанию — и я назначил Кутузова. И в настоящую еще минуту я думаю, что при обстоятельствах, в которых мы находились, мне нельзя было не выбрать из трех генералов, одинаково мало подходящих в главнокомандующие, того, за кого были все» [75. С. 112].

На самом деле устранение Михаила Богдановича не было уступкой Александра I «единодушному желанию». Подобными ссылками на то, к чему якобы «взывали все», император лишь прикрывал «закулисное, но достаточно жесткое давление враждебной ему (Барклаю-де-Толли. — С. Н.). генеральской оппозиции» [132. С. 136].

Совершенно очевидно, что корни этой трагедии Михаила Богдановича лежали «в плоскости его взаимоотношений не с народом, а с “властями”, “правительством” — Александром I, его придворным окружением и высшим генералитетом. Что же до народа, то кульминация отвержения им Барклая последовала уже после его отъезда из армии и явилась как бы вторичным актом этой трагедии, наслоившимся на первый и ее, конечно, непомерно усугубившим» [132. С. 136].

* * *

Оговоримся сразу, что в назначении Михаила Илларионовича Главнокомандующим и по сей день для историков остается много неясного. Известно, например, что император «писал Барклаю-де-Толли, что Кутузова он назначил Главнокомандующим вопреки собственным убеждениям» [64. С. 212]. Известно также, что, уже назначив Кутузова, император встретился с Жаном-Батистом Бернадотом (наполеоновским маршалом, усыновленным королем Швеции и ставшим в 1810 году наследником престола) и предложил ему… стать главнокомандующим всеми русскими армиями.

Хотя в 1812 году этот основатель династии Бернадотов в Швеции уже порвал отношения с Наполеоном и заключил союз с Россией, он вежливо, но твердо отклонил предложение. Когда «изменником» вдруг оказался Барклай-де-Толли, достойно прослуживший всю свою жизнь России, то что скажут о нем, родственнике Наполеона, если он проиграет хотя бы одно сражение?

* * *

Итак, Александр I принял окончательное решение 8 (20) августа, и князь М. И. Кутузов тут же получил уведомление о своем назначении.

К сожалению, назначение Кутузова Главнокомандующим как в 1812 году, так и поныне многими воспринималось как смещение с этого же поста Барклая-де-Толли. Однако ничего подобного не было. «Перед нами, в сущности, еще одно из тех “вообразительных сказаний”, которые сопровождали полководца при его жизни и посмертно» [132. С. 51].

Главнокомандующим русскими армиями Михаил Богданович никогда не был — он командовал лишь 1-й Западной армией, а был таковым до своего отъезда в Санкт-Петербург император Александр, чье «некомпетентное в военном отношении вмешательство в текущие армейские дела вносило путаницу в руководство боевыми действиями» [132. С. 52].

Но и после своего отъезда император не назначил Михаила Богдановича единым Главнокомандующим. Таким образом, «Кутузов был назначен на незанятый до него пост» [132. С. 55] и ни о каком смещении Барклая-де-Толли не может быть и речи.

К командующим четырьмя русскими армиями — все они остались на своих постах — был направлен императорский рескрипт, в котором говорилось:

«Разные важные неудобства, происшедшие после соединения двух армий, возлагают на меня необходимую обязанность назначить одного над всеми оными главного начальника. Я избрал для сего генерала от инфантерии князя Кутузова, которому и подчиняю все четыре армии. Вследствие чего предписываю вам со вверенною вам армией состоять в точной его команде. Я уверен, что любовь ваша к Отечеству и усердие к службе откроют вам и при сем случае путь к новым заслугам, которые мне весьма приятно будет отличить надлежащими наградами» [41. С. 35].

Получив назначение, Кутузов тут же написал письмо Барклаю-де-Толли, в котором уведомил Михаила Богдановича о своем скором приезде в армию и выразил надежду на успех их совместной службы.

Барклай-де-Толли получил это письмо 15 (27) августа и ответил Кутузову следующим образом:

«В такой жестокой и необыкновенной войне, от которой зависит сама участь нашего Отечества, все должно содействовать одной только цели, и все должно получить направление свое от одного источника соединенных сил. Ныне под руководством Вашей Светлости будем мы стремиться с соединенным усердием к достижению общей цели, и да будет спасено Отечество» [27. С. 12].

В. И. Левенштерн, старший адъютант Михаила Богдановича, рассказывал обо всем случившемся так:

«Народ и армия давно уже были недовольны нашим отступлением. Толпа, которая не может и не должна быть посвящена в тайны серьезных военных операций, видела в этом отступлении невежество или трусость. Армия разделяла отчасти это мнение; надобно было иметь всю твердость характера Барклая, чтобы выдержать до конца, не колеблясь, этот план кампании. Его поддерживал, правда, в это трудное время император, видевший в осуществлении этого плана спасение России. Но толпа судит только по результатам и не умеет ожидать.

Император также волновался в начале войны по поводу того, что пришлось предоставить в руки неприятеля столько провинций. Генералу Барклаю приходилось успокаивать государя, и он не раз поручал мне писать Его Величеству, что потеря нескольких провинций будет вскоре вознаграждена совершенным истреблением французской армии: во время сильнейших жаров Барклай рассчитывал уже на морозы и предсказывал страшную участь, которая должна была постигнуть неприятеля, если бы он имел смелость и неосторожность проникнуть далее в глубь империи.

Барклай умолял Его Величество потерпеть до ноября и ручался головою, что к ноябрю французские войска будут вынуждены покинуть Россию более поспешно, нежели вступили туда.

Я припоминаю, что еще до оставления нами Смоленска Барклай, говоря о Москве и о возможности занятия ее неприятелем, сказал, что он, конечно, даст сражение для того, чтобы спасти столицу, но что, в сущности, он смотрит на Москву не более как на одну из точек на географической карте Европы и не совершит для этого города точно так же, как и для всякого другого, никакого движения, способного подвергнуть армию опасности, так как надобно спасать Россию и Европу, а не Москву.

Эти слова дошли до Петербурга и Москвы, и жители этих городов пустили в ход все свое старание к тому, чтобы сменить Главнокомандующего, для которого все города были безразличны» [8. С. 373–374].

* * *

Тому, что слова Барклая-де-Толли об «одной из точек на географической карте» быстро дошли до обеих столиц, находятся многочисленные подтверждения. Например, в одном весьма характерном частном письме (М. А. Волкова — В. И. Ланской), датированном 3 сентября (15 сентября), читаем:

«Мы узнали, что Кутузов застал нашу армию отступающей и остановил ее между Можайском и Гжатском, то есть во ста верстах от Москвы. Из этого прямо видно, что Барклай, ожидая отставки, поспешил сдать французам все, что мог, и если бы имел время, то привел бы Наполеона прямо в Москву. Да простит ему Бог, а мы долго не забудем его измены. <…> Ведь ежели Москва погибнет, все пропало! Бонапарту это хорошо известно; он никогда не считал равными наши обе столицы. Он знает, что в России огромное значение имеет древний город Москва, а блестящий, нарядный Петербург почти то же, что все другие города в государстве. Это неоспоримая истина» [61. С. 294].

А вот письмо московского военного губернатора Ф. В. Ростопчина князю Багратиону, написанное 12 (24) августа, когда обе армии находились у Дорогобужа:

«Когда бы вы отступили к Вязьме, тогда я примусь за отправление всех государственных вещей и дам на волю убираться, а народ здешний… следуя русскому праву: не доставайся злодею, обратит город в пепел, и Наполеон получит вместо добычи место, где была столица. О сем недурно и ему дать знать, чтоб он не считал миллионы и магазейны хлеба, ибо он найдет пепел и золу» [130. С. 151].

Вот она, кстати, истинная правда о пожаре Москвы, его организации и исполнителях!

Мнение историка М. В. Довнар-Запольского:

Нельзя не отметить особой системы назначения начальствующих лиц и частных сношений государя с подчиненными начальникам армии генералами. Во всем этом сказалась обычная черта характера Александра I. Так, Ермолов был назначен начальником штаба при Барклае-де-Толли и облечен особым правом писать лично государю, когда он это сочтет нужным; между тем Барклай считал Ермолова в числе своих врагов и не доверял ему. В угоду общественному мнению, жертвуя собственным убеждением, государь назначает Главнокомандующим Кутузова, но, не доверяя старику, он при нем назначает начальником штаба генерала Беннигсена, к которому отношения Кутузова были в высшей степени неприязненными. Впоследствии дело дошло до того, что уклончивый Кутузов должен был поставить вопрос в том виде, что он или барон Беннигсен, но кто-нибудь один должен начальствовать. Мало того, при Беннигсене в армии появляется английский агент Роберт Вильсон, который пытается руководить армией. Вильсон был злым гением Кутузова, постоянно критиковал его действия и следил, шаг за шагом, за тем, что делал Кутузов [52. С. 121].

Не следует, кстати, думать, что назначение Кутузова всеми было воспринято с восторгом.

Например, князь Багратион написал 16 (28) августа Ростопчину:

«Слава Богу, довольно приятно меня тешут за службу мою и единодушие: из попов да в дьяконы попался. Хорош и сей гусь, который назван и князем и вождем! Если особенного он повеления не имеет, чтобы наступать, я вас уверяю, что тоже приведет к вам, как и Барклай. Я, с одной стороны, обижен и огорчен. <…> С другой стороны, я рад: с плеч долой ответственность; теперь пойдут у вождя нашего сплетни бабьи и интриги. Я думаю, что и к миру он весьма близкий человек, для того его и послали сюда» [56. С. 100].

Совершенно иначе отреагировал на все благородный Барклай-де-Толли. В тот же день, 16 (28) августа, он написал жене:

«Что касается назначения князя Кутузова, то оно было необходимо, так как император лично не командует всеми армиями; но счастливый ли это выбор, только Господу Богу известно. Что касается меня, то патриотизм исключает всякое чувство оскорбления» [132. С. 142].

Императору Александру он написал следующее:

«Какую бы должность или положение я ни занимал, я желал бы пожертвованием жизни доказать мою готовность служить отечеству. <…> В звании главнокомандующего, подчиненного князю Кутузову, я знаю свои обязанности и буду исполнять их точно» [132. С. 142].

«Говоря так, Барклай-де-Толли не обманывал. По совести исполняя долг свой, но обвиненный общим мнением, он решился не пережить несправедливых упреков и искать смерти в первой битве» [110. С. 68].

* * *

И все же самым распространенным было следующее мнение, выраженное историком Д. П. Бутурлиным:

«Прибытие к армии генерала князя Голенищева-Кутузова сделало тем благоприятнейшее впечатление на дух войск российских, что беспрерывные отступления, доселе производимые, отчасти уменьшили доверенность армии к своим начальникам. Одно имя Кутузова казалось уже верным залогом победы. Знаменитый старец сей, коего вся жизнь, посвященная на служение Отечеству, была порукой за сию доверенность, по справедливости соединял в себе все качества, потребные для противовесия счастью Наполеона. К уму, сколь обширному, столько же и проницательному, присовокуплял он познания, собственной опытностью и опытом великих мужей, предшественников его, приобретенные; ибо глубокое исследование привело его в состояние ценить великие их подвиги. Кутузов, мудрый как Фабий, проницательный как первый Филипп Македонский, в состоянии был предузнавать и уничтожать предприятия нового Ганнибала, доселе весьма часто торжествовавшего счастливым соединением хитрости с быстротою, — оружий, без сомнения, опасных для противников с посредственным гением, но которые неминуемо долженствовала сокрушить благоразумная осторожность российского полководца» [33. С. 245].

* * *

17 (29) августа 1812 года в командование «всех российских армий, употребленных против Наполеона», вступил генерал от инфантерии князь М. И. Голенищев-Кутузов.

Уже на следующий день генерал Н. И. Лавров (он был начальником штаба 1-й Западной армии до назначения А. П. Ермолова, а после оставления Смоленска ему было вверено командование 5-м пехотным корпусом, которым до этого командовал цесаревич Константин Павлович) написал графу А. А. Аракчееву:

«По приезде князя Кутузова армия оживотворилась, ибо прежний [главнокомандующий] с замерзлой душой своей замораживал и чувства всех подчиненных» [55. С. 69].

Впрочем, тот же Лавров очень скоро вынужден будет признать:

«Однако же обстоятельства дел, завлекшие так далеко нас внутрь России, принудили и Кутузова сделать несколько отступных маршей, дабы соединиться с резервными силами» [55. С. 69].

Генерал Ермолов по этому поводу пишет:

«Получено известие о назначении генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова Главнокомандующим всеми действующими армиями и о скором прибытии его из Санкт-Петербурга. Почти вслед за известием приехал в Царево-Займище князь Кутузов и принял начальство над 1-й и 2-й Западными армиями. Если единоначалие не могло совершенно прекратить несогласие между командующими армиями, по крайней мере, оно было уже безвредно и продолжалось под лучшими формами. Но возродило оно ощутительным образом в каждом из подчиненных надежду на прекращение отступления, большую степень порядка и успехи» [57. С. 182].

Мнение же генерала Ермолова по поводу отступления Барклая-де-Толли теперь однозначно:

«Несправедливо было бы упрекать генерала Барклая-де-Толли отступлением. При Смоленске видно было превосходство сил неприятельских, и точнейшие полученные сведения делали его необходимым» [57. С. 182].

Мнение историка С. П. Мельгунова:

Обострение отношений между главнокомандующими, неопределенность их взаимоотношений (Багратион фактически должен был подчиниться Барклаю, а между тем армия его продолжала составлять отдельное целое с особым штабом и т. д.), сознание необходимости объединить армии всецело в одних руках привело к назначению Кутузова. Как отнеслись к этому факту Барклай и Багратион? Любопытное замечание по этому поводу делает в своих записках Ростопчин, как мы знаем уже, благожелательно настроенный к Багратиону: «Барклай, — сообщает он, — образец субординации, молча перенес уничижение, скрыл свою скорбь и продолжал служить с прежним усердием. Багратион, напротив того, вышел из всех мер приличия и, сообщая мне письмом о прибытии Кутузова, называл его мошенником, способным изменить за деньги» («Русск. Стар.», декабрь, 1889, 693). Правда, А. Н. Попов не без основания указывает («Русск. Арх.», 1875, IX, 17), что последний отзыв может быть заподозрен в правдивости, так как записки Ростопчина, писанные много лет позже событий 1812 года, далеко не всегда являются надежным источником. Ростопчин излагает в записках некоторые события уже не так, как они рисовались ему в момент действия. И, вероятно, резкие слова, приписанные Багратиону и являющиеся отчасти отзвуком недоброжелательного отношения самого Ростопчина к Кутузову, должны быть сильно смягчены. Но можно думать, что в них есть и доля правды. При своей излишней прямолинейности, Багратион мог сгоряча сказать что-нибудь весьма резкое, так как, надеясь получить место Главнокомандующего, Багратион отрицательно относился к Кутузову. Человек, как мы видели, весьма самонадеянный, Багратион думал, что он один может спасти Россию, что он один достоин вести войска к победе над Наполеоном. Багратион, конечно, знал, что многие указывали на него, как на заместителя Барклая. «Впоследствии я узнал, — говорит Ростопчин в своих “Записках”, — что Кутузову было поручено многими из наших генералов просить государя сместить Барклая и назначить Багратиона». Не показывает ли это, что честолюбие и соперничество являлось и у Багратиона стимулом выступлений против Барклая? Недаром Ермолов, в ответ на жалобы Багратиона, — и тот должен был устыдить его: «Вам, как человеку, боготворимому подчиненными, тому, на кого возложена надежда многих и всей России, обязан я говорить истину: да будет стыдно вам принимать частные неудовольствия к сердцу, когда стремление всех должно быть к пользе общей; это одно может спасти погибающее отечество наше!.. Принесите ваше самолюбие в жертву погибающему отечеству нашему, уступите другому и ожидайте, пока не назначат человека, какого требуют обстоятельства»…

Барклай безропотно подчинился и «в полковых рядах сокрылся одиноко». Самолюбие Барклая должно было страдать ужасно. Его заместитель явился с обещанием: «скорее пасть при стенах Москвы, нежели предать ее в руки врагов». И должен был последовать, в конце концов, плану Барклая [89. С. 90–98].

В «Записках» генерала Ермолова читаем:

«С прибытием к армиям князя Кутузова известны мне были неприятности, делаемые им Барклаю-де-Толли, который негодовал на беспорядок в делах, принявших необыкновенный ход. Сначала приказания князя отдавались начальникам главного штаба, мне и генерал-адъютанту графу Сен-При, через полковника Кайсарова, исправляющего при нем должность дежурного, через многих других, и даже через капитана Скобелева, нередко одни другим противоречащие, из которых происходили недоразумения, запутанности и неприятные объяснения. Случалось иногда, что приказания доставлялись непосредственно к корпусным и частным начальникам, которые, приступая к исполнению, извещали для доклада главнокомандующим, когда войска выступали из лагеря или возвращались. Приказания объявляемы были также… гвардии полковником князем Кудашевым» [57. С. 198].

Князь Н. Д. Кудашев был зятем Михаила Илларионовича — он был женат на его дочери Екатерине Михайловне, и деятельность его и полковника Кайсарова страшно раздражала любившего порядок во всем Барклая-де-Толли.

Подобный «беспорядок в делах» создавал совершенно невыносимую обстановку в армии, тем более что, «несмотря на назначение М. И. Кутузова единым Главнокомандующим, М. Б. Барклай-де-Толли как был главнокомандующим 1-й Западной армии, таким и остался» [108. С. 35].

Это выглядит удивительно, но и теперь вопрос о единоначалии в русской армии так и не был закрыт. Юридически М. И. Кутузов являлся единым Главнокомандующим, однако фактически он распоряжался только войсками 1-й и 2-й Западных армий и резервами, а император через его голову отправлял распоряжения П. X. Витгенштейну, А. П. Тормасовуи П. В. Чичагову, причем, как пишет историк А. А. Подмазо, «иногда эти распоряжения прямо противоречили приказам Кутузова» [108. С. 35].

В непосредственном же подчинении Кутузова находились лишь Барклай-де-Толли и князь Багратион.

Считается, что этот вопрос разрешился лишь после смертельного ранения князя Багратиона, когда 1-я и 2-я Западные армии были объединены в одну, но и это не совсем так. Обе армии стали находиться под формальным командованием Михаила Богдановича, так что бредовость ситуации еще более обострилась. Как пишет А. А. Подмазо, «главный штаб Кутузова практически дублировал главный штаб Барклая, зачастую высылая приказы войскам, не ставя в известность Барклая и его штаб» [108. С. 35]. Ниже мы увидим, что именно эта невыносимость положения в армии привела к тому, что привыкший к порядку Барклай-де-Толли просто махнул на все рукой и покинул армию, сославшись на плохое здоровье.

Добавим, что личные отношения у Барклая-де-Толли с М. И. Кутузовым не сложились сразу же. После приезда Главнокомандующего он «держался в главной квартире особняком и ни с кем из генералитета, кроме, может быть, только П. П. Коновницына, не сближался» [132. С. 139].

Однако, «находясь в армии рядом с Кутузовым с 17 августа по 22 сентября, Барклай в письмах к Александру I (а они сохранились от этого времени полностью) не допустил в его адрес ни одного худого слова, хотя в глубине души тяжело переживал это назначение» [132. С. 139].

* * *

Безусловно, интересен взгляд на происходившее в русской армии и с французской стороны. Например, генерал Коленкур в своих «Мемуарах» пишет:

«Так как подозревали, что Барклай намерен дать сражение, и продолжали еще верить в это, войска были сконцентрированы до пределов возможного. В бою под Валутиной горой мы захватили нескольких пленных; при преследовании пленных не удалось захватить; не удалось также захватить ни одной повозки. Русские отступали в порядке и не оставляли ни одного раненого. Жители следовали за армией; деревни опустели. Несчастный город Дорогобуж… загорелся. <…> Многие деревни в эти дни постигла та же участь. Пожар Смоленска, устроенный русскими, ожесточил наших солдат, впрочем, у нас и так было мало порядка» [68. С. 140–141].

Как видим, план «скифской войны» Барклая-де-Толли давал результат.

Далее французский генерал рассказывает:

«В двух лье перед Гжатском авангард захватил в плен казака, под которым только что была убита лошадь, и вскоре затем негра, заявившего, что он повар атамана Платова. <…> Неаполитанский король отослал обоих пленников к императору, который задал им множество вопросов. Их ответы показались мне довольно пикантными, и я тотчас же записал их. <…>

По словам казака, русские открыто жаловались на Барклая, который, как они говорили, помешал им драться под Вильно и под Смоленском, заперев их в стенах города. Два дня назад в армию прибыл Кутузов, чтобы сменить Барклая. Он не видел его, но один молодой штабной офицер приезжал вчера, чтобы поговорить с казачьим офицером, его командиром, и сообщил ему эту новость, добавив, что дворянство принудило Александра произвести эту перемену, которой армия была очень довольна. Это известие показалось императору весьма правдоподобным и доставило ему большое удовольствие; он повторял его всем.

Медлительный характер Барклая изводил его. Это отступление, при котором ничего не оставалось, несмотря на невероятную энергию преследования, не давало надежды добиться от такого противника желанных результатов.

— Эта система, — говорил иногда император, — даст мне Москву, но хорошее сражение еще раньше положило бы конец войне, и мы имели бы мир, так как, в конце концов, придется ведь этим кончить.

Узнав о прибытии Кутузова, он тотчас же с довольным видом сделал вывод, что Кутузов не мог приехать для того, чтобы продолжать отступление; он, наверное, даст нам бой, проиграет его и сдаст Москву, потому что находится слишком близко к этой столице, чтобы спасти ее; он говорил, что благодарен императору Александру за эту перемену в настоящий момент, так как она пришлась как нельзя более кстати. Он расхваливал ум Кутузова, говорил, что с ослабленной, деморализованной армией ему не остановить похода императора на Москву. Кутузов даст сражение, чтобы угодить дворянству, а через две недели император Александр окажется без столицы и без армии» [68. С. 149–150].

И тем не менее все пошло совсем не так, как ожидал Наполеон. Первое, что сделал приехавший в армию М. И. Кутузов, — это был приказ… о дальнейшем отходе на восток.

«Приказ этот хотя и вызвал недоумение, разочарование и обман надежд, все же не произвел того впечатления и не вызвал таких чувств, которые, несомненно, появились бы, издай такой приказ Барклай» [8. С. 382].

26 мая 1818 года, ровно 200 лет назад, скончался генерал-фельдмаршал князь Михаил Богданович Барклай-де-Толли – один из самых известных и выдающихся русских военачальников того времени. Некоторые современники давали ему неоднозначные оценки, что было связано с отступлением русских войск во время нашествия Наполеона, однако затем вклад Барклая-де-Толли и в победы русской армии, и в ее укрепление в бытность Барклая-де-Толли военным министром Российской империи, был оценен по заслугам. Даже Александр Сергеевич Пушкин удостоил Барклая-де-Толли стихотворением «Полководец». Кем был этот человек, без которого, как сегодня считают многие историки, могло и не быть знаменитой победы Михаила Илларионовича Кутузова под Москвой?

Интересно, что точная дата рождения Михаила Барклая-де-Толли неизвестна до сих пор. По одной версии он родился в 1755 году, по другой – в 1761 году, по третьей – в 1757 году. Сам Барклай-де-Толли вспоминал, что родился он в Риге, а в одном из биографических изданий сообщалось, что будущий полководец появился на свет в имении Луде Гросхоф в окрестностях Валки, на границе Латвии и Эстонии. Официально местом рождения Барклая-де-Толли указывается имение Памушис, куда семья его родителей перебралась в 1760 году. Не менее запутанным и интересным является и этническое происхождение военачальника. Предки Михаила Богдановича происходили из немецкой бюргерской семьи де Толли – бокового ответвления старинного шотландского дворянского рода Баркли, имевшего норманнские корни. В середине XVII века Питер Баркли переселился в Ригу. Дед Михаила Барклая-де-Толли Вильгельм занимал пост бургомистра Риги, а отец – Вейнгольд Готтард Барклай де Толли служил в российской армии, вышел в отставку в звании поручика. Мать Михаила Барклая-де-Толли Маргарита Елизавета фон Смиттен была родом из семьи местного священника немецкого происхождения. Будущего полководца в семье называли Михаэль-Андреас.

Будучи по происхождению человеком незнатного рода, Барклай-де-Толли все же поступил на военную службу, где в то время продвинуться не аристократу было очень и очень сложно. Военную службу Барклай-де-Толли начал в 1776 году в Псковском карабинерном полку, а 28 апреля (9 мая) 1778 года получил звание корнета. Следующий офицерский чин – подпоручика – Барклай-де-Толи получил только через пять лет, в 1783 году. Столь медленное продвижение по службе и было прямым следствием незнатного происхождения офицера. В 1786 году Барклай-де-Толли получил звание поручика Финляндского егерского корпуса, а в январе 1788 года был назначен адъютантом к генерал-поручику принцу Ангальт-Бернбургскому и получил капитанское звание. Было ему в то время уже около тридцати лет, а многие аристократы в таком возрасте носили как минимум звания полковников.

Капитан Барклай-де-Толли принимал участие в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг., штурмовал Очаков, за что получил золотой Очаковский крест на Георгиевской ленте. Доблестная служба и храбрость позволили ему получить звание секунд-майора в Изюмском легкоконном полк. Затем Барклая-де-Толли перевели в Финляндскую армию, в составе которой он участвовал в Русско-шведской войне 1788-1790 годов. 1 (12) мая 1790 года Барклай-де-Толли получил звание премьер-майора Тобольского пехотного полка, а в конце 1791 года был переведен командиром батальона в Санкт-Петербургский гренадерский полк.

Таким образом, карьера офицера была достаточно медленной, пока многие ровесники Барклая-де-Толли из аристократических семей примеряли генеральские мундиры, он оставался простым майором – командиром батальона в гренадерском полку. На этом этапе его жизни ничто не предсказывало быстрой и головокружительной карьеры и вхождения в состав военно-политической элиты Российской империи. Барклай-де-Толли имел все шансы выйти в отставку подполковником, так и не дослужившись до реально высоких званий. Кстати, звание подполковника и перевод в Эстляндский егерский корпус командиром батальона Барклай-де-Толли получил в 1794 году, спустя три года майорской службы. В марте 1798 года Барклай-де-Толли получил звание полковника и был назначен командиром 4-го егерского полка. К этому времени ему было уже около сорока лет. Поскольку полковнику Барклаю-де-Толли удалось поддерживать в егерском полку образцовый порядок, часть демонстрировала большие успехи в службе, в марте 1799 года он был произведен в генерал-майоры. Это был колоссальный успех – ведь путь от полковника до генерал-майора занял у Барклая-де-Толли всего один год, а полковничье звание ему пришлось выслуживать более двадцати лет. В 1805 году, когда началась война с Францией, генерал-майор Барклай-де-Толли командовал бригадой в составе армии генерала Беннигсена, затем авангардом и арьергардом в этой же армии, был тяжело ранен в битве при Прейсиш-Эйлау.

Именно война с Наполеоном 1806-1807 гг. стала поворотным этапом в карьере генерала. В апреле 1807 года Барклай-де-Толли два раза встретился с императором Александром I, которому представил свою позицию по вопросу о дальнейшей войне с Наполеоном Бонапартом и выступил за использование тактики «выжженной земли». В это же время Барклай-де-Толли, спустя девять лет службы генерал-майором, получил звание генерал-лейтенанта и был назначен командиром 6-й пехотной дивизии. Таким образом, путь до командира дивизии занял у Барклая-де-Толли тридцать один год и был очень сложным, наполненным участием в целом ряде войн и медленным продвижением по службе. Даже по современным меркам путь в тридцать с лишним лет до командира дивизии сочли бы очень долгим, а в то время многие офицеры из знатных семей проходили его за считанные годы. Барклай-де-Толли был настоящим генералом, всю жизнь отдавшим армейской службе.

В мае 1808 года 6-я пехотная дивизия была преобразована в Отдельный экспедиционный корпус и переброшена в Финляндию – для участия в боевых действиях против шведских войск. Это обстоятельство также способствовало карьерному росту Барклая-де-Толли – он получил полномочия командира корпуса, действовал на территории Финляндии блестяще. 20 марта (1 апреля) 1809 года генерал-лейтенант Михаил Барклай-де-Толли получил звание генерала от инфантерии, а уже 29 марта (10 апреля) был назначен главнокомандующим Финляндской армии и генерал-губернатором Финляндии. Это означало вхождение генерала в состав высших военачальников Российской империи и обеспечивало его реальное влияние на российскую армию.

Карьерный взлет никому неизвестного и незнатного генерал-лейтенанта Барклая-де-Толли стал предметом обсуждения в аристократических кругах Российской империи. Ведь накануне производства Барклая-де-Толли в генералы от инфантерии, в России насчитывался 61 генерал-лейтенант. Среди них Барклай-де-Толли был 47-м по старшинству, поэтому после его назначения обойденными себя почувствовали 46 генерал-лейтенантов, которые могли бы претендовать на звание генерала от инфантерии. Но император, принимая решение о производстве Барклая-де-Толли в генералы от инфантерии и о назначении его генерал-губернатором Финляндии, действовал вполне осознанно.

Дело в том, что в отличие от большинства других генералов, Барклай-де-Толли действительно был не просто армейским командиром, а полководцем, способным и знающим армию, стремящимся привести ее к еще большим победам. К тому же, Барклай-де-Толли оказался и эффективным военным администратором на посту генерал-губернатора Финляндии, заслужив полное доверие императора. 20 января (1 февраля) 1810 года генерал от инфантерии Михаил Барклай-де-Толли был назначен военным министром Российской империи и был введен в состав Сената. Это была головокружительная карьера.

Сразу же после назначения на пост военного министра, Барклай-де-Толли приступил к укреплению российской армии и подготовке ее к неизбежному столкновению с наполеоновской Францией. Барклаем были разработаны два основных военных плана на случай вероятного нападения Франции на Российскую империю. Согласно первому плану, русская армия должна была перейти в наступление и окружить французские войска в Варшавском герцогстве и Пруссии, а затем предпринять наступление на Францию, проведя войска через Германию. Второй план предусматривал изматывание французских войск путем уклонения русской армии от крупных «лобовых» столкновений с наполеоновским войском и заманивания французов вглубь российской территории с одновременным использованием тактики «выжженной земли».

В 1810-1812 гг. подготовка к боевым действиям велась полным ходом. Строились новые крепости, увеличивалась численность личного состава, армия была переведена на корпусную организацию, что способствовало общему повышению эффективности управления подразделениями. Очень большое значение в общем контексте подготовки к боевым действиям имело создание продовольственных баз для вооруженных сил, запасов вооружения и боеприпасов, более активное производство артиллерийских орудий и снарядов, огнестрельного и холодного оружия. На военные нужды расходовалась большая часть средств государственного бюджета страны.

С началом войны с Наполеоном Барклай-де-Толли, первое время сохраняя за собой пост военного министра, одновременно возглавил Западную армию. Поскольку наполеоновские войска серьезно превосходили Западную армию по численности, Барклай-де-Толли был вынужден все дальше и дальше отступать в пределы Российской империи. У него возникли разногласия с другим полководцем – командующим 2-й Западной армией генералом от инфантерии Петром Ивановичем Багратионом, который настаивал на сражении с французскими войсками и обвинял Барклая-де-Толли в неспособности командовать вверенными ему войсками.

Поскольку формально военный министр Барклай-де-Толли не имел полномочий главнокомандующего армией, сложилась ситуация, когда два равных по званию генерала не желали подчиняться друг другу и не могли сработаться вместе. Стало нарастать и недовольство поместного дворянства действиями Барклая-де-Толли, использовавшего тактику «выжженной земли». За два дня до Бородинской битвы генерал Барклай-де-Толли был освобожден от обязанностей военного министра страны, оставшись командующим 1-й Западной армией. Он очень тяжело переживал то общественное осуждение, с которым столкнулся вследствие отступления вверенной ему армии вглубь России.

В ноябре 1812 года Барклай-де-Толли направил письмо императору Александру I, в котором объяснял необходимость отступления и излагал свое видение войны с Наполеоном. Александр I ответил Барклаю-де-Толли очень благосклонно, поскольку генерал всегда импонировал императору. Однако, на военную службу Барклай-де-Толли вернулся уже после Отечественной войны 1812 года, в 1813 году. Он был назначен командующим 3-й армией в Заграничном походе русской армии, а 17 (29) мая 1813 года принял командование объединённой русско-прусской армией. Под командованием Барклая-де-Толли русские войска успешно сражались под Торном, Кульмом, Лейпцигом, Парижем.

За успехи русских войск в Германии и Франции генерал от инфантерии Барклай-де-Толли 29 декабря 1813 (10 января 1814) был возведен в графское достоинство, а 18 (30) марта 1814 года произведен в генерал-фельдмаршалы. Победа над Наполеоном способствовала настоящему триумфу генерал-фельдмаршала Барклая-де-Толли. 30 августа (11 сентября) 1815 года он был возведен в княжеское достоинство. Император стал осыпать генерал-фельдмаршала почестями, оказывать ему всевозможные знаки внимания. Александр I лично пригласил Барклая-де-Толли в Санкт-Петербург, где военачальника встречал почетный караул.

После победы над Наполеоном Барклай-де-Толли продолжал занимать должность командующего 1-й армией со штаб-квартирой в Могилеве. Он стал вхож к императору, сопровождал его в поездке по Российской империи. Осмысляя свой боевой опыт и анализируя действия русской и зарубежных армий, генерал-фельдмаршал опубликовал сочинение «Правила рассыпного строя, или Наставления о рассеянном действии пехоты для егерских полков и застрельщиков всей пехоты», позднее дополненное разделом «Об употреблении стрелков в линейных учениях».

Кто знает, как бы сложилась дальнейшая военная, а может и политическая карьера знаменитого полководца, если бы не преждевременная смерть в возрасте 56 лет. Михаил Богданович Барклай-де-Толли скончался 14 (26) мая 1818 года во время поездки на лечение в Пруссию. Смерть наступила на мызе Штилитцен, ныне – поселок Нагорное Черняховского района Калининградской области России. Прах генерала захоронили в фамильном имении Бекгоф (Лифляндия), однако в годы Великой Отечественной войны могила генерал-фельдмаршала была осквернена мародерами, искавшими в его усыпальнице драгоценности и ценные ордена.