Короткий рассказ про двух друзей

Кто-то дружил с Машей со второго этажа, а кто-то с чеченским мальчиком Сашей из младшей группы. Кого-то детсадовский друг Дениска кусал за спину до крови, а кто-то играл с подругой Леной в принцесс и «Рабыню Изауру». Мы попросили наших читателей рассказать о своих лучших друзьях детства. Огромное спасибо всем, кто поделился с нами своими историями.

Моей лучшей подругой была девочка Ира, которой я смотрела в рот и не верила моему счастью, а она меня эксплуатировала, как собачку, но и любила тоже, в этом я не сомневаюсь. Помню острый момент восторга (нам было по семь лет), когда я сказала: «Давай дружить!» — а она спросила недоуменно: «А мы что делаем?» (Лена Ипатова)

В детстве я бы, возможно, ответила иначе, но, разумеется, глобально моей лучшей подружкой детства была сестра-двойняшка Поля. Мы сидели бы вместе за одной партой, если бы нас не рассадили после первых 10 дней — мы были слишком поглощены друг другом. Нас многое раздражало в этой жизни на двоих, но разлучение было самым страшным кошмаром. Мы жестко ссорились и крепко полагались друг на друга. Один раз Поля по дороге домой так заехала мне (или я ей?) нотной папкой в глаз, что появился синяк, и мы сразу принялись придумывать легенду. Варианта с тем, чтобы рассказать про синяк правду, разумеется, не рассматривалось. Взросление началось с привыкания к тому, что ее нет все время рядом. Дружим до сих пор. (Анастасия Линнала)

Сережа Колосов. Мы добровольно (!) ходили вместе, когда нас, первоклашек, водили парами гулять или куда еще можно было нас водить, и даже не стеснялись, когда над нами смеялись девчонки (кажется, даже за руки держались?!). Он меня угощал шоколадкой на перемене. После школы ходили друг к другу в гости, позже — занимались бальными танцами в паре же. Потом он ушел на карате или что-то похожее, а я в другую школу (в какой последовательности, не помню). Дружили, но уже реже общались. Их семья еще взяла у нас котенка, а с нашими мы ездили за грибами. Потом уже стали подростки и у каждого свои интересы, а сейчас я давно уже в другой стране живу. Надеюсь, что у него все хорошо. (Olga Koroleva)

Моя лучшая подруга в детском саду — Надя. Она всегда играла Снегурочку и другие роли и вообще была похожа на актрису Яну Поплавскую, которая главная Красная шапка нашего детства. Все любительские фото моего дошкольного детства сделаны дядьСтасом, Надиным папой. Построил он во дворе домик для игр, разрисовал стены и крышу сценками из сказок. Разучивал с нами песни — помню, как запоминали слово «синхрофазотрон» из песни Пугачевой. Он любил дочку и баловал как принцессу, и отсвет этой любви согревал всех вокруг. Позже я узнала, что моя подружка — приемная дочка, родители взяли ее новорожденной, так как мама ее родила и умерла, а родни никого не было. И вот этот пример любви к дочери, который я видела у Надиных родителей, со мной навсегда. (Ольга Акимова)

А у меня была подруга с доберманом. До сих пор не разобралась, кого любила больше — ее, красивую и несколько заторможенную девочку, или ее питомца — добермана Лорда, крупного, доброго, такого грациозного и пропорционального! Он мне рад был безумно — скакал вокруг, лизал руки, лицо, успокоить было невозможно просто. Лара не проявляла такого восторга, естественно, ну и да, Лорда все же я любила чуть-чуть больше. (Ulya Huseynova)

У меня было несколько лучших друзей детства в разное время и в разных местах. На даче был лучший друг Дима, мы были соседями в подмосковном поселке, то есть я приезжала на дачу, а он там жил постоянно. Познакомились, когда кидали друг в друга камнями через забор, лет в семь. Дружили так, что виделись каждый день, по несколько раз, у нас был штаб у него в сарае, была своя компания мальчишек, была война с другими мальчиками, еще мы ездили с его родителями к ним в такой маленький домик, как бы дачу, на небольшой речке Амазонке, мы сплавлялись по ней на огромной шине, управляя шестами. Зимой писали друг другу письма. Это была замечательная дружба. А в последний мой год на даче, когда нам было по 12 лет, он вдруг резко прекратил общаться. И я не понимала, что произошло. Потом я узнала, что ему запретили родители, потому что я еврейка. Видимо, кончился возраст, когда можно дружить с евреями. А у меня стали происходить разные важные жизненные события, которые почти затмили эту утрату. (Shulamis Elena Vilensky)

Мы с Аликом как познакомились в первый день приготовительного класса, так ни на секунду и не расставались до начала класса четвертого. Прямо ни на секунду, так мне сейчас кажется. За одной партой сидели, разумеется, шли потом ко мне или к нему, вся жизнь была пополам. И вот в четвертом классе к нам прицепилась Светка, которая из никакой как-то совершенно очевидно стала красавицей. Сначала мы провожали ее из школы вместе, потом наступил день, когда он захотел пойти с ней в кино один, дальше больше. Он реально разбил мне сердце, я рыдал по ночам, но что-то очень важное понял навсегда. Мы дружили и дальше, но это была уже совсем другая дружба. (Л. К.)

Их было 14 девочек. Волшебниц из будущего. Я их придумала. (Sofia Egorova)

Я дружила с Машей со второго этажа, она была на год старше. Мы дружили с ней с тех пор, как я себя помню, лет с двух моих. В десять (ее 11) мы обе прочитали «Хроники Амбера», и дальше два года самозабвенно разыгрывали оттуда сцены. А потом мы переехали совсем в другую часть города, ехать надо было с двумя пересадками, я поменяла школу — и дружба кончилась. Вернее, она начала кончаться чуть раньше, Маша становилась подростком, я еще нет, и мы стали отдаляться. А переезд поставил точку. (Мария Чаплыгина)

Мой лучший друг детства, Володя, был классным парнем. Музыкант, художник, умница и добрейший человек. Он познакомил меня с Битлз и буквально влюбил в их музыку, глядя на него, я начал учиться играть на гитаре. Мы проводили вместе огромное количество времени, при первой возможности бежали друг к другу в гости, засиживались допоздна и делились друг с другом самым сокровенным. Жалею, что его нет больше. (Дмитрий Главацкий)

Мне было где-то 4,5 года. Мама забирала меня из садика и указала на девочку из другой группы: «Смотри, это же Виталинка!» Девочка была абсолютно незнакомая. «Ну как же, Виталинка! Вы же были лучшими подружками все прошлое лето! Как же ты не помнишь?» И тут я поняла, что не помню ни прошлое лето, ни позапрошлое, что на месте моего прошлого более давнего, чем несколько последних месяцев, расстилается ровная непроницаемая чернота, которая может скрывать все что угодно. (Maria Teteriuk)

Она до сих пор моя подруга. С первого класса вместе! Познакомились в классе, жили в одном дворе. Периодически расходились, общались меньше, но дружить не переставали и дружим сейчас, дети наши тоже дружат. (Юля Купченко)

Мой лучший друг детства сидел со мной за одной партой семь лет в школе. Всегда давал списывать. Писал мне письма в армию. Был свидетелем у меня свадьбе. Выручал деньгами в тяжелые времена. Рассказал мне про Тома Уэйтса. Помог выбрать первую машину. Подарил мне билеты на первенство Европы по футболу. Научил пить виски. Давал дельные советы по множественному кругу моих проблем. Нашел мне лучшего врача, когда мне это понадобилось. Никогда меня ни за что не судил. Звонил, кстати, сегодня с утра, сетовал, что мы давно не выпивали вместе. 45 лет ничем и ни разу не омраченной дружбы, это один из главных активов моей жизни. Будь здоров и счастлив, друг. (Николай Лоркин)

У меня был самый лучший друг. Мы познакомились в 9 классе, оба пришли в физматшколу, и нас прямо толкнуло друг к другу. При этом учились в параллельных классах. Это была странная дружба — он знал про все мои романы, а я ничего про его. Он изначально был «старший», оберегал меня и защищал. И все продолжалось в таком формате, когда мы выросли. Я выходила замуж, разводилась, снова выходила, но он был всегда константой. Первого сына назвала в его честь, Мишкой. Причем появлялся в самые драматические моменты, однажды спас мне жизнь. Вдруг позвонил (приехал из экспедиции) в момент, когда мне неожиданно стало очень плохо, дома была одна, зарычал: «Дверь открой, что у тебя красть!» — и когда примчался, я уже была без сознания. Увез в больницу, там сказали, что еще бы час — и не помогли. Это были совершенно не свойственные мне отношения, я обычно сама про «горящие избы», но если бы его не было в моей жизни, я бы и не догадалась, что бывает такая безусловная дружба. А может, и любовь. Но однажды попал в беду, а я смогла помочь. И он разорвал 25-летнюю дружбу в одночасье, сказал: «Так быть не должно, это я должен помогать». Скучаю по нему люто, не могу с этим смириться. Причем он оборвал все связи, даже не узнать, что, как, где… (Мария Ромейко-Гурко)

Моя лучшая подруга детства и дальнейшей жизни — единственный человек, который первый подошел и спросил, как меня зовут. Так-то я первая ко всем приставала со знакомствами, что тогда, что сейчас. Мы живем в разных городах последние шесть лет, но даже когда разъезжались — было не грустно и совершенно очевидно, что мы вместе вне зависимости от расстояния. Когда говорят, что самая лучшая дружба только в детстве, а женской в принципе не бывает — как-то жалко их. (Анна Брюсова)

С моей лучшей подругой детства я дружила всю ее жизнь. Буквально с рождения и до самой ее смерти. Ее беременная мама приходила к роддому встречать мою — и меня, понятно. Моя мама отдавала для Маши лишнее сцеженное молоко, так что мы были не только подругами, но и молочными сестрами. Мы и на горшках сидели вместе, и с нянями гуляли, и ночевали друг у друга, когда родители засиживались за преферансом. Первая сигарета — тоже с Машей, лет в семь. Да много чего было! Она во всем была лучше меня. Когда она заболела, я ходила к ней в больницу и продолжала надеяться на лучшее, хоть и училась уже в медицинском, и понимала, к чему идет. Ее смерть стала первой серьезной потерей в моей жизни. Сейчас моя лучшая подруга — мама Маши. Ей 93. А Маше было бы 56, как и мне. Но ей навсегда 19. (Надежда Пикалева)

Мой друг детства был сыном довольно известного чиновника. Помню, что до меня только лет в 18 доперло, что «дядя», который забирал и привозил его в школу, а еще ходил с нами на концерт и еще куда-то, был никакой не дядя, а охранник. (Михаил Иванов)

Мои бабушка и дедушка жили в Ялте, и у меня с трех лет и до сих пор есть лучшая подружка Людка. Мы познакомились в песочнице во дворе. Ее родители были глухонемые, а Людка была слышащая и говорящая. Меня ужасно интриговал язык жестов, на котором она общалась с родителями. Мы с ней были неразлейвода. Людка с первого класса трудилась в артели глухонемых, где работали ее родители. Они расписывали гальку «Привет из Ялты», мастерили на продажу всякое из ракушек, делали деревянных змей, вырезали на набережной силуэты из черной бумаги. Я была девочка хорошенькая и бойкая, и меня с 12 лет ставили на набережной продавать всю эту мелочь. Мы с Людкой работали на пару и кого мы только там не видели, с кем не общались, от кого не бегали! Парень Людки, чтобы ее впечатлить, прыгнул в море с Ласточкина гнезда, а мой парень работал матросом на прогулочном катере. Кино бы о нас в те годы снять, вот что. (Нелли Шульман)

Моим лучшим другом в младшей группе был чеченский мальчик Саша. Когда кто-то из нас не приходил в садик, второй полдня рыдал на скамеечке. И воспитательницы постоянно жаловались родителям. Обе мамы реагировали адекватно. Потом я переехала в другой район, и мы нашлись во Вконтакте, когда нам было уже лет по 25. Повспоминали и порадовались, что все помним одинаково. Но так и не встретились. (Nina Milman)

Ленка, одноклассница, дружить начали не сразу — класса с пятого. Я была «правильная девочка», она была «правильная девочка»: обе-две — особняком, не вписывались в классные компании. Может, потому и сошлись. Жили на одной маленькой улице, виделись постоянно и после уроков — обсуждали все на свете, родственные души. Потом мама увезла ее в Углич, отца у Ленки не было. Испытали настоящее горе, понимая будущее одиночество, клялись в вечной дружбе. Переписывались несколько лет — бумажные письма шли медленно, ответ на происшествия, потрясения всегда запаздывал. Ленка была единственный человек, которому я могла рассказать то, что никому другому. Например, о первом поцелуе, после которого почувствовала себя навеки падшей и пропащей: целовалась из любопытства, не по любви. А потом школа закончилась, ниточка истончилась, началась другая жизнь, которая отнесла меня от Ленки на космическое расстояние, и она исчезла, оставшись в отрочестве. (Ольга Максимова)

Моя лучшая подруга класса до пятого — Лена, с которой мы играли в принцесс и рабыню Изауру. Помню, что никто не хотел быть Розой, потому что она была плохая. А потом что-то случилось, мы внезапно пришли первого сентября в школу и поняли, что нам не о чем говорить. Плюс ко всему со временем я все больше становилась изгоем в классе, а Лена была молодец и отличница. Мало кто хотел со мной тогда дружить, если честно. И тогда появилась Женька. Она тоже была моей одноклассницей, но мы как-то не пересекались до этого. Она смело пошла против всех и сказала, что будет со мной дружить. Защищала меня от остальных ребят, постоянно придумывала новые авантюры и приключения, ни с кем мне так не было весело. После школы мы остались подругами, она много чему меня научила, мы вместе путешествовали, накопили кучу историй, но потом что-то случилось и у нее реально снесло башню. Какое-то время мы еще терпели друг друга, а потом выяснилось, что она за спиной говорит ужасные гадости про меня, да такие, что общие друзья переходят на другую сторону улицы. А потом мы просто забанили друг друга везде. Я в целом понимаю, почему так произошло, но хоть это и несправедливо и обидно, сейчас я стараюсь вспоминать только хорошее и веселое. По крайней мере то, что она тогда вступилась за меня в детстве, это очень круто, и я за это благодарна. А кем она стала сейчас, наверное, уже не мое дело. (Maria Apartseva)

Мама рассказывает, что я сидела в коляске, а Андрюша уже ходил, был старше на полгода. Я кидала игрушку на землю, а Андрюша по-джентльменски ее подбирал, мамы сидели рядом на лавочке, так и познакомились. Когда мне было три года, родители уехали в загранкомандировку, и я год жила в Андрюшиной семье, стала звать тетю Тамару мамой, он был мне братом. Но в школу он пошел на год раньше меня, и это была бездна. Мы с мамой пришли его провожать 1 сентября, есть фотография — я стою в платьице и косыночке, а он в школьной форме, и хотя по-прежнему держимся за руки, мыслями он уже далеко. Потом меня отдали в другую школу, потом они переехали… Кажется, я с тех пор его и не видела, но все детство и юность дружила только с мальчишками. Особенно в 10-13 лет с одноклассником, тоже Андреем (случайно?). Первая близкая подруга появилась в 7 классе, общаемся до сих пор, ее-то я и называю обычно подругой детства, но обоих Андреев помню всегда. (Анна Марченко)

Старше меня на пять лет, из того же подъезда. Мне не разрешали с ней дружить, до скандалов. Мама считала, что она неправильная (не то что дочери ее подружек). С восьми до двенадцати моих лет. Потом нас разнесла жизнь. (Russell D. Jones)

Познакомились с другом в декабре 1976 года, в январе нам исполнилось 2 года. Абсолютно разные, поэтому, например, к 10 годам выработали кодекс поведения: не обсуждали спорт и книги, я не люблю спорт, а он не любит читать. Сейчас общаемся редко, просто потому что редко видимся, но все равно дружим — мужской вариант дружбы. У нас дружат младшие дочери и мамы похоронены на соседних участках. (Тимур Деветьяров)

Юрка напоминал характером Карлсона. Когда он приходил к нам в гости, всегда заглядывал в холодильник с лукавым прищуром: «Есть что-нибудь вкусненькое?» Обожал сладкое, как и я, и нередко мы съедали целый батон с банкой сгущенки, после чего я получал от мамы «по шапке». Именно благодаря Юре начал готовить, и первый опыт произошел именно у него дома: нашли пару яиц, молоко и копченую колбасу, вышло не очень, но слопали. Юрка жил у женщины, которая взяла его из детдома; тусклая пожилая тетя в очках с толстыми стеклами, сильно обвисшими щеками и спутанным серым гнездом волос на голове. В ее квартире полно просроченных консервов и прочей еды, но ее «нельзя было есть», так что Юрка постоянно ходил голодным. Возможно, его приемная мать (но он ее так не называл) прошла через страшный голод и потому превратилась в безумного Плюшкина, потому что большая часть еды была просроченной. Юрка — маленького роста, самый маленький в классе, фамилия — Беспалов, так что кличка в школе — Бес. Мы сидели за одной партой, и я, кроме него, ни с кем в классе не дружил. Черные глаза, слегка белесые, непослушные вихры, заразительный смех и… палец во рту. Привычка, которую некоторые учительницы в школе пытались искоренить, намазав на большой палец Юрки то клей, то горчицу… Мы часто после школы забирали моих брата с сестрой и шли гулять, либо ко мне в гости, подкрепиться, либо к нему — делать уроки. Шли годы, после девятого класса Юрка ушел в ПТУ, потом они переехали в центр города. Встречались все реже, к тому же Юрка стал дворовым пацанчиком, закурил, заматерился. Потом он попал в армию, где его убили. Остались лишь пара групповых классных фотографий и сон, в котором он приходит ко мне, обнимает и утыкается лбом в плечо. (Павел Часовских)

Моя лучшая подруга детства уже 32 года моя подруга. С возрастом у нас меньше общих интересов, мы живем в разных городах и нечасто видимся, но удивительным образом это совсем не мешает общаться, в том числе офлайн — каждый раз ощущение, что ты продолжил разговор, который приостановился пару минут назад, а не год назад. Видимо, такой колоссальный общий фундаментальный пласт воспоминаний, ощущений и увлечений, что ничем не перешибешь. (Eva Jenya M)

Два моих лучших друга детства — Шурик и Жорик — теперь бородатые верующие иудеи. А когда-то нам было страшно весело. (Neanna Neruss)

Моим лучшим другом в школе был Яков Варганов: он шарил в динозаврах, окаменелостях и самодельных мультфильмах, которые нужно было делать в толстой тетради, у него было (и есть) божественное чувство юмора, и даже «Властелина колец» он прочел раньше меня. У него были кактусы и добрые бабушка с дедушкой, которые не прогоняли меня, когда мы сидели и ржали, вместо того чтобы делать уроки по домам. Яшка, как я рада, что мы тут в ФБ снова нашлись! А вот с пятого класса со мной еще стала водиться Жанна Назарова, и настолько она была сильная, позитивная и оптимистичная, что моя букость и дивность ее много лет почти не смущали, и благодаря ей я не была в классе среди девчонок одиночкой, а ходила под крылышком. (Ася Михеева)

Самая лучшая подруга детства и сейчас подруга, к счастью. Музыкант-хородирижер, мать четверых детей, сверхженщина — потому что работает на трех работах и все успевает. Еще и воцерковленная, учит детей петь псалмы (чужих тоже). Очень разные мы, но это как сестра: какая разница, что не похожа, родная же. Она меня спасает, я ее веселю. Это связь на таком уровне, который близок к кровным по неотменяемости. Ее зовут Тата, забыла сказать. (Tinatin Dias)

Лучший детсадовский друг Дениска кусал меня за спину до крови. А еще мы с ним показывали (лет в шесть) друг другу «глупости» (одно из первых в моей жизни проявлений сексуальности). А когда полетели (уже в 12 лет) в Новосибирск к моим бабушке и дедушке, я, пользуясь ситуацией, нещадно его третировал. А потом мы сильно влюбились в одну и ту же девочку (но, правда, последовательно — он в 16 лет, я в 18). А еще он какое-то время мне казался очень умным демоном, а какое-то — очень глупым дураком. Кстати, мы до сих пор дружим, дай Бог ему (и мне заодно) здоровья. (Олег Лекманов)

Мой лучший друг детства был Витей. Он был худой, трепетный и забавный, мы общались каждый день. Потом повзрослел, стал толстый, нелюбопытный и скучный, общаться мы почти перестали. В 25 лет Витя узнал, что его погибший на войне дедушка был евреем, и решил уехать в Израиль. Долго собирал нужные документы и в конце концов собрал. Когда сотрудница консульства сообщила Вите, что его признали евреем и он может отправляться на историческую родину, Витя выдохнул: «Слава богу!» — и перекрестился. Сотрудница взглянула на Витю с ужасом и попросила больше так не делать. Витя рассказал эту историю, когда забежал ко мне на полчаса попрощаться. С тех прошло больше четверти века, Витя никогда со мной не связывался, и никаких сведений о нем у меня нет. (Юрий Володарский)

В первом классе после линейки я шла домой и в квартале от дома увидела двух белобрысых чумазых девочек, играющих в куче песка. Одну из них смутно узнала как одноклассницу, другая, как потом оказалось, была ее сестра на год младше. Друзья до сих пор, вот уже 39 лет. (Светлана Берд)

В первом классе к нам чуть позже начала учебного года пришла скромная девочка с русой косой. Очень серьезная. Мы познакомились у шкафчиков с одеждой: я подошла и спросила: «Как тебя зовут?» — «Ирина», — ответила девочка. «О, почти как меня», — обрадовалась я. Мы вместе, кроме школы, ходили учиться играть на пианино, и многие глупости есть в нашем опыте: например, мы увлеченно смотрели «Санта-Барбару» и решили наделать с экрана фото. Изучили, как фоткать, снимали часами, потом пришли проявлять пленку — а она пустая. Мы все сделали правильно, только не сняли крышку с объектива. Я ходила к Иринке домой, когда у нас не было телевизора, смотреть «Рабыню Изауру», отсиживалась у нее, когда родители скандалили или мы скандалили с мамой. А еще у нас был ритуал — ежедневно я заходила за ней утром, а потом мы шли в школу. А потом мы и учились в одном институте. Прошло 36 лет, мы до сих пор дружим. Хотя уже не так, как лучшие подруги, но надежно и прочно. Ведь у нас полжизни общих воспоминаний. Иринка, кстати, считает, что я просираю свой писательский талант на ерунду, а в юности всерьез сравнивала мои стишки с творчеством Цветаевой. Сейчас она трудится на госслужбе, но одновременно пишет картины в стиле старых фламандцев и в 35 лет научилась играть на скрипке. Кремень, а не характер. (Marina Zhivulina)

Я с моим лучшим другом управлял миром. Мы раскладывали по ковру несколько сотен мелких игрушек, объединенных в полтора десятка вымышленных стран по типу (от фигурок солдат до простых геометрических форм), и пытались изобразить историческую и отчасти культурную эволюцию (появление городов и государств, войны и т.п.). Было и много других сюжетов с игрушками. (Антон Сватковский)

Моя лучшая подруга детства была в школе на Дальнем Востоке, ее звали Оля Огородова, и я ее очень любила. Потом моего папу перевели в другой гарнизон, в ГСВГ, мы потерялись, но я вспоминаю ее с большим теплом, в других школах у меня не было таких хороших подруг, появились позже. Но Олю считаю своей лучшей подругой детства, она замечательная, очень красивая, аккуратная, и я многому научилась у нее. (Юлия Верг)

Моим другом детства был Саня Рогальский, Рогалик. Он жил в соседнем доме, и мы проводили вместе все свободное время. По крайней мере с 4 до 8 лет. Рогалик был очень добрый, какой-то беззащитный и очень инициативный. Мы вместе лазили по стройкам. «Курили» бычки в обоссаных деревянных домиках на детских площадках, бросали карбид в лужи и делали пугачи из болтов. Вместе пошли в 1-й класс. А потом мы уехали жить в другой район. Рогалик иногда приезжал ко мне, иногда я к нему, но виделись мы все реже. В последний раз, когда я его видел, он гостил у меня, и мы вместе с мамой решали кроссворд. Рогалик гордо вписал слово: «ЕНАСТРАНЕЦ», и мы с мамой смеялись. Спустя годы, с появлением соцсетей, я неоднократно пытался найти моего друга детства, но и Саня, и его старшая сестра Ольга, очевидно, не пользуются соцсетями… (Роман Гельфанд)

Мы с моим другом Лешкой жили в одном подъезде. Дружили с моих двух лет, его четырех. Вместе гуляли, вместе хулиганили, вместе влипали во всякие неприятности. Когда он пошел в школу, без меня ходить не хотел — и его учительница разрешила первое время мне присутствовать на уроках. Лет в 9 его увезли в другой город — на противоположный конец страны. Пожалуй, это была главная потеря моего детства. Больше такого друга у меня не было лет до 18. (Евгения Пайсон)

Мой лучший друг Боря Мирза на два года старше, познакомились, когда ему было пять, а мне три, с тех пор дружим и даже несколько лет работаем вместе (ведем курс писательского мастерства). Он был азартный, яростный и всегда боролся за справедливость, меня защищал, придумывал потрясающие интересные игры, в 1982-м мы издавали газету, где он писал (в 11 лет) статьи о футболе и про Фолклендские острова. Он был системным хиппи — его звали «Лель», поступил во ВГИК, был актером, режиссером, потом стал писателем и преподавателем. Пережил ужасную трагедию — смерть маленькой дочки, моей крестницы. Его папа и моя мама умерли с разницей в 40 дней. Мы очень много вместе съели соли, но продолжаем жить дальше и трудиться, и всегда есть что вспомнить. (Наталия Ким)

Моим лучшим другом детства была Анастасия Нагель. До сих пор думаю, как вообще мы могли подружиться, ведь мы такие разные. А сейчас понимаю, что она меня привлекла какой-то устойчивостью, человеку 12 лет, а он взрослый, ходит за покупками в магазин со списком, всегда знает, что делать. Я такая была обидчивая, а она все время надо мной смеялась, и потом я вылечилась, потому что у меня не было выбора. Ну и конечно, мы все время ржали на уроках так, что нас однажды выгнали из класса, но мы все равно ржали за дверью. Прямо ностальгия, наверное, сейчас так смеяться уже не получится без вспомогательных веществ. (Irina Ryadchenko)

Моя лучшая подруга детства — Жазира, Жазка. Она была дочерью какого-то чиновника из горисполкома и у нее были классные шмотки, большая добрая душа и лоджия через всю квартиру. Всегда больная мама и веселый и красивый отец. Мы дружили с ней просто запоем, вместе разве что не спали. Она звонила мальчику, который мне нравился, и, представляясь Наташей, звала его на свидание, а приходила я.
А еще мы с ней были влюблены в Арнольда Шварценеггера — как раз вышел первый «Терминатор», и мы с Жазкой ходили в библиотеку воровать его фотки из журналов.
Так глупо и очень трогательно все это вспоминать. (Natalya DoVgert)

С моим лучшим другом мы познакомились, когда он переехал к нам жить: мама сдала его семье комнату. Долго это не продлилось, родственники были против, и они сняли другую комнату, но дружба уже осталась. Мы вместе меняли школы и классы, вместе учились играть на гитарах, ходили в походы. Когда я был в чужом городе один, друг приехал, осмотрелся и сказал: «Норм город, я у тебя тут поживу». Друг рухнул вместе с дельтапланом с десятиметровой высоты, чудом не переломался, но летать не бросил. Друг на моих глазах вылетел с трассы на «Ниве» и отломал ручку двери в попытках выбраться. Друг поехал в Магнитогорск на неисправном «Москвиче» и на полпути сдал его на металлолом, чтобы дальше добираться на попутках. Он сломал ногу, летя с горы на велике, и со сломанной ногой путешествовал в горы и снова катался на велосипеде. Он, кажется, никогда не унывает, и ни с кем не ссорится — всеобщий любимец и баловень судьбы. Обожаю и ужасно скучаю. (Александр Желудков)

Мы с Ксюхой вместе ходили на курсы английского. Мне было 8, ей — 7. Я была троечницей-раздолбайкой, она — умной отличницей. Я занималась балетом, она — карате. Мы болтали обо всем на свете, ходили друг к другу в гости, вместе ездили домой, обменивались книжками, ходили в кино. Моя первая самостоятельная поездка случилась в компании Ксюхи: студентками на несколько дней вырвались в Петербург. Она подсадила меня на книги моего любимого писателя и сподвигла проколоть дополнительные дырки в ухе. Мы могли после трех месяцев каникул встретиться и разговаривать, как будто расстались вчера. Собственно, до сих пор так и делаем. Нашей дружбе уже 26 лет. (Катя Гольдовская)

Моя лучшая подруга Анечка пришла в наш садик в последний перед школой год. Помню, она мне сразу понравилась, в самый первый день, и я все искала способ к ней подобраться. Поставила раскладушку на тихий час рядом, но она повернулась на бочок и тут же уснула. Она была такая уютная мягкая девочка, и я с ней в итоге как-то подружилась. Мне никогда не нравились конвенциональные детские игры типа войнушки и дочек-матерей, а с Анечкой мы играли в другое, в мышей, которые спасались от котов, в мышиное царство, строили домики, придумывали целые мышиные-кошачьи миры, описывали их в тетрадках. Основная проблема была в том, что Анина мама терпеть меня не могла, называла аферисткой и старалась по мере сил ограничить наши встречи, а встречаться нам хотелось постоянно. Аня мне, собственно, это и рассказывала, и в свою очередь называла собственную маму «мамище» с ударением на и. Но Анина мама не то чтобы совсем ошибалась, я в самом деле была, наверное, малосимпатичным ребенком. Да и дружить я толком, как выяснилось, не умела. Я была очень-очень привязана к Анечке, очень ее любила, но вечно на нее орала, постоянно командовала и не раз доводила до слез. Мы учились в одном классе, я настояла, чтобы меня отдали именно в тот класс, но в итоге из-за моего дурного характера мы поссорились в 4-м классе. Она в очередной раз попала мне под горячую руку, я на нее наорала, потом демонстративно с ней не разговаривала, а когда решила сменить гнев на милость — она не приняла меня с распростертыми объятиями, как бывало раньше, а дала понять, что хватит, надоело. И на этом все. Сколько я потом ни пыталась — вернуть прежнее не удалось. Это стало первой большой потерей в моей жизни. Я внезапно поняла, что друг из меня реально никакой, а как дружить иначе — я не знала. Уютная Анечка, по слухам, плохо кончила. Это особенно печально, потому что она была талантливой девочкой с прекрасными задатками, но связалась с плохой компанией — и все пошло наперекосяк. Другая моя школьная подруга рассказала, что Аня рано родила ребенка, папа которого, понятно, растворился в окружающем пространстве. Аня вроде бы спилась и неизвестно, жива ли. Я в какой-то степени ощущаю свою вину за то, что так получилось. Потому что если бы я была другом чуть получше, мы бы не расстались так глупо, Аня, возможно, не связалась бы с той компанией и все в ее жизни сложилось бы по-другому. (Marina Hobbel)

С моей лучшей подругой во дворе (потому что друзья и подруги были и в садике, и в школе, и многих можно назвать хорошими) Таней мы познакомились два раза. Она переехала в наш двор и сидела незнакомой девочкой на скамейке. Сначала мы познакомились сами, а потом ее дедушка велел нам познакомиться, и мы не стали сопротивляться. К началу юности судьба нас развела: я интересовалась учебой, Таня — пацанами. (Елена Бутакова)

Мы с моей лучшей подругой сначала ими не были. Мы сначала друг друга раздражали ужасно и пытались переплюнуть, и переумничать, и перевсезнайничать. А потом она еще имела наглость влюбиться в мою давнюю любовь, и они стали вместе делать чего-то там, стенгазету, возможно, и страданиями моим не было числа. И вот однажды так получилось, что меня с ней заперли вдвоем в классе на большой перемене, а потом не могли открыть долго, и мы сначала смотрели друг на друга буками, а потом начали хвастаться книгами, которые у нас были, и из этого плавно нарисовался план обмена ими, а уж там сам Бог велел зайти посидеть, и вот уже 35 лет мы до сих пор можем часами говорить про все что угодно и важно, и это — мой самый родной человек и настоящая подруга. Прошли через все, поддерживали друг друга всегда, обе из неблагополучных семей, и еще и поэтому, наверное, так привязались друг к другу, можно было не врать, не притворяться, что все хорошо, и быть самими собой, какими бы странными мы ни казались социуму. Расстояние длиной в океан сейчас тоже не помеха. Люблю ее всей душой. А предмет наших воздыханий для обеих остался за кадром. Вот и славно. (Julia Roubtsova Hewitt)

Был такой таинственный мальчик Миша Мореходов, который в младшей группе в детсаду за меня заступался, когда меня там обижали. Еще я помню, что у него были ноги в колготках и тапочках, а больше ничего не помню. А в первом классе я подружилась со Светой, ну и до сих пор дружим, тридцать семь лет. Она еще и работает учительницей в нашей же начальной школе, и это усиливает ощущение, что есть же в мире незыблемые и надежные вещи. В детстве мы все время удивлялись, что вот в книжках пишут, для дружбы нужны общие увлечения, а у нас нет ни общих, ни вообще никаких особых увлечений, а как хорошо получается. (Александра Нефедова)

Моя лучшая подруга была Катя. Мы учились вместе, но подружились только в третьем классе. Гуляли после школы, я предложила зайти домой и накормила колбасой. После шестого, кажется, класса, родители ее совершили большую глупость, продали хорошую квартиру и решили переехать в деревню далеко. Боже, как я страдала. Когда в августе вернулись домой с каникул, оказалось, что Катя тоже вернулась. С тех пор они мыкались по старым домам, жили черт-те где, она этого, наверное, стеснялась, пока не купили маленькую квартиру уже под конец школы. Мы дружили очень сильно до 10-го класса, а в 11-м я перешла в параллельный, и это оказалось фатальным для нашей дружбы. Хотя казалось бы. Но я не могла в это поверить, несколько лет еще ездила к ней в Питер в гости, когда она поступила. А я в Москву. А потом как отрезало. И я не понимаю, как так. Она просто выкинула нас всех (не только меня) из своей жизни, и это больно было очень. Сейчас уже нет, просто недоумение, как так, но жизнь идет дальше. Подруга со школы у меня осталась одна, Ольга. Нас с ней подружила наша учительница физики. Она просто взяла Олю за руку в ее 9-м классе, моем 10-м, и подвела ко мне, сказав, что я буду помогать Оле с заочной школой МИФИ. Меня, конечно, не спросив. И мы начали решать, и подружились, и дружим до сих пор. Олина мама отпустила ее в Москву, потому что там уже была я. Хотя мы учились в разных вузах на разных концах Москвы. С тех пор как она приехала, моя жизнь в Москве стала веселее, ибо я ужасно тосковала по дому. Так и дружим, хотя сейчас в разных странах. (Evgeniya Kalinnikova)

У меня первые друзья детства появились в 10-11 лет. До этого я как-то всегда прилеплялась к старшей сестре (в основном потому, что родители нас отпускали гулять вместе) и общалась с ее друзьями. А в 11 у меня появились сразу две лучших подруги и обе Алены, очень разные и непохожие друг на друга. Мы совпали по интересам, потому что все любили читать и смотреть кино. Дружили очень близко лет десять, общаемся и сейчас, но намного меньше, о чем немного жалею. (Olga Bercut)

С Сашей мы родились и выросли в одном подъезде. Она на первом этаже, я на 4-м в хрущевке на Беломорской улице. Я старше на два года, поэтому с моим уходом в школу общались чуть меньше, в 8 классе мы переехали, но недалеко, информационно были в курсе событий. Саша поступила в медицинский. Потом жизнь пошла безинформационно относительно друг друга. Около 40 лет я от своего брата узнала, что Саша является одним из ведущих акушеров-гинекологов в Москве. А когда мне было 47 и было решено родить ребенка, поняла, что спросить, что/как/получится ли, я могу только у нее и больше ни у кого. Записалась к ней на прием, ну чтобы был сюрприз, и это он и был. В общем, только благодаря моему дружочку детства я родила младшую дочь. А Саша Зверева невероятная, в прошлом году она, помимо того, что принимает роды и ведет беременности, получила госпремию за научное открытие. (Ольга Алмазова)

Мы дружили с Мишкой Горбачевичем. Его родители работали вместе с моим отцом в ЦИАМе, и мы жили в одном доме. Мишка на три года младше меня. Когда мы познакомились, ему было 6, мне 9, но никогда не чувствовалось разницы в возрасте. Мишка был почти вундеркинд, да к тому же крупный мальчик, так что мы были на равных. Мы вместе рисовали, играли и придумывали игры. Это было невероятно. Я ненавидел школу и почти ни с кем оттуда не дружил (это пришло позже). Но мне с головой хватало нашего с Мишкой союза. Мы общались каждый день до моих 17-18 лет. Потом началась взрослая жизнь и мы расстались. Но то, каким я стал — прямое следствие детской дружбы. (Юрий Гордон)

С моей лучшей подругой Машей мы познакомились в песочнице. Моя семья только переехала в новый двор, и я пошла обживать новое пространство. Нам было по 4 года, но мы обе прекрасно помним эту встречу. Потом было несколько замечательных совпадений: прихожу однажды в детский сад, а там Маша! Через год прихожу в музыкальную школу к своей учительнице — а там Маша, ее, оказывается, к той же учительнице перевели. Вот только родители отдали ее в другую школу, что меня сильно опечалило. Во втором классе мы переехали, но через год Машина семья тоже переехала, и Маша опять оказалась в соседнем дворе. Так мы и дружили, вместе ходили из музыкалки домой, музицировали, придумывали смешные истории; иногда общались почти каждый день, иногда надолго отдалялись друг от друга (особенно когда учились в разные смены), потом вместе поступили в один университет, но на разные факультеты. Потом Маша уехала учиться в Америку, у меня тоже было много перемещений по миру. Самое удивительное, что сейчас мы опять живем рядом. Ну как рядом — 5 часов на машине или 40 минут на самолете, но в гости ездить можно. Машка — талантище, удивительный человек, может научиться всему с ходу, и все, что она делает, делает хорошо. Восхищаюсь вот уже 40 лет. (Юлия Альбова)

В четвертом классе к нам перевели Серегу. В первый же день мы начали выяснять отношения и после уроков пошли драться в соседний сквер. Но по дороге разговорились о книжках, выяснилось, что мы большие поклонники Стругацких и Роберта Говарда. С тех пор мы лучшие друзья. Так и дружим и обсуждаем книжки. (Омар Нурхайдаров)

Добрая, отзывчивая, подбирала бездомных животных, самостоятельная (в 10 лет ходила в магазин и варила рыбу котам), немного безбашенная. Слава Богу, что она есть до сих пор и не особо изменилась. Тридцать лет мы дружим. (Svetlana Koreya)

Своей лучшей подругой я считала Кристину — соседку по даче. Она была старше на два года, мы виделись только летом, но все мое дачное детство прошло рядом с ней, на соседском участке. Она была красивая: рослая, с длиннющими черными волосами. И талантливая, отлично рисовала, по преимуществу лошадей, которых обожала. Мы вместе играли в индейцев, сочиняли какую-то собственную мифологию, сидели на чердаке, устраивали дачные дискотеки, собирали землянику, ловили ящериц, гуляли, катались на лошадях. Позже отдалились, два года разницы — это очень много в подростковом возрасте. А когда ей было 16, она умерла. Первые в моей жизни похороны и поминки — это тоже она. (Ольга Дернова)

У меня было две лучших подруги: одна из неблагополучной семьи, добрая, головокружительно красивая, талантливая, сильная, храбрая, очень меня любящая. А я ее любила как душу. И вторая — из, наоборот, очень благополучной семьи, отличница, талант-многогранник, умница, генератор смеха и авантюристка — такая же, как и я: мы вечно с ней устраивали какие-то грандиозные проекты во всех возможных сферах: от личной жизни до каких-то глобальных мероприятий — школьных, городских и т.д. Меня мотало меж ними, друг с дружкой они не коннектились никак, и половина моей школьной жизни прошла в страстях, сценах ревности, расставаниях, встречах, письмах и слезах. В итоге я стала встречаться с парнем, которого долго и преданно любила моя первая подружка — из-за того, что она попросила меня поговорить с ним о ней (мы с ним дружили). Я очень старалась, мы встречались, болтали как бы о чем-то, но я все время пыталась навести разговор на Лену… ничего не выходило раз за разом, он не оживлялся и никак не реагировал (я была уверена, что они созданы друг для друга и он либо уже любит ее, либо вот-вот полюбит). Мы держали с ней совет после каждого такого моего с ним разговора… в итоге она решилась и попросила сказать ему в лоб о ее многолетней любви… я сказала, он не поверил, взял паузу, обдумал, а потом вдруг как снежная лавина: втрескался в меня. Да так сильно, что и меня унесло, и это и была моя первая любовь, перевернувшая всю жизнь и потрясшая все ее основы. Говоря об этом своей любимой девочке, я рыдала. Я сразу ей все сказала. Она тоже плакала, и мы с ней много часов сидели, обнявшись, колотясь в слезах и глотая вино стакан за стаканом. Нам было 16. Она меня простила. А через три года он ушел от меня к ней без объяснений; потом, по косвенным показаниям друзей, вырисовалась картина моей измены (ее не было), он думал, что была, думал, что я не ждала его из армии (я ждала). Самое интересное — мы точно так же ревели до синевы с ней и пили. И я ее простила, конечно. Это просто было больно, но как можно было винить ее? или его? Случается то, что должно случиться. Они, правда, недолго были вместе, Лена довольно быстро полюбила своего нынешнего мужа, они до сих пор вместе. А парень тот женился; нескоро; ребята говорят, на девушке, очень похожей на меня. С моей подружкой мы так и дружим. А со второй, отличницей, жизнь развела. Иной раз встречаемся, но того прежнего кайфа «мы вместееее» — нет. (Anastasia Balinova)

С Ленкой мы дружили с первого класса. Уроки заканчивались в 11, а мы с ней каждый день приходили часов в 6 вечера. Возле школы был небольшой лес с речкой, мы там играли, уже и не помню, какие игры были, но есть было некогда. Ставили сценки из фильма «Долгая дорога в дюнах» (шел в то время по телевидению), топили в речке несколько раз свои портфели (вообще каждый раз это был мой портфель). Потом дома я стыдливо расправляла мокрый букварь, а в школе прятала его пожелтевшие страницы от учителей — репутация у меня была хорошая, а желтые страницы не очень вязались с отличницей. А однажды Ленка даже спасла меня от утопления — недалеко от нашего дома шла стройка, и после дождя в вырытом котловане образовалось озеро, а с морозами образовался лед. Я решила прокатиться по льду — межсезонье, лед тонкий, я рухнула в воду в кроличьей шубе и сапогах. Я махала руками, кричала и смеялась — а Ленка тянула меня за руку. Тяжеловата я была в мокрой шубе. Вытянула. Я и сейчас ей напоминаю об этом и говорю: «Спасибо, что спасла». В общем, мой partner-in-crime. Много еще разных задорных ситуаций было — можно исписать книгу. Это мой настоящий друг был. А потом повзрослели, разлетелись, и не с кем теперь хулиганить. (Дина Досжан)

Мы переехали в Чебоксары из Германии, где я родилась, где служил папа, мне было 5,5 лет. Мы пошли получать медицинскую карту, сидели в огромной очереди — мамы и дети, перед нами была мама с мальчиком, мы носились по коридору, сразу полное и абсолютное понимание возникло — вот, это мой друг! После похода к врачу поехали вместе домой и оказалось, что мы живем в одном доме, в одном подъезде! Я до сих пор помню этот день и этот восторг. Дружили всю школу, вместе ходили на стройку и прыгать с гаражей, зимой с горки в овраге ныряли в ручей (это отдельная, конечно, история чудесного спасения). Вместе перешли в другую школу, где на него пытались наезжать гопники, а я с ними дралась. Потом поступили в разные вузы, и неожиданно семья его уехала… в Германию. Я грустила, надо сказать. Чуть позже мы нашлись, оказалось, что Игорек — голубая кровь, из очень крутого «колена». Сейчас раввин в Нью-Йорке. Иногда переписываемся в фб. (Julia Demina)

Мне было 5, Лене — 2,5 года, ее брату — 3,5. Они подошли ко мне в песочнице, брат предложил поиграть в семью, Лена выпалила: «Я буду папой!» Дима: «А я мамой!» Ну а мне, самой старшей, досталась роль дочки. Так и дружим уже 35 лет, хоть и живем на разных континентах, Елена Дягилева до сих пор моя папа. (Маргарита Насонова)

Было у меня два лучших друга. Учились вместе с первого класса. Гуляли, ходили друг к другу в гости… Да много чего было… Сейчас один из них — очень состоятельный человек и живет за границей. Другой — топ-менеджер в крупной российской компании. Они между собой в ссоре. Я с ними… а чего общего у меня с ними может быть сейчас?! Ничего… только общие воспоминания о детстве… (Павел Кузьмичев)

Мой лучший друг в детстве был соседский мальчик, Илья. Он был тихий, нетипично сильный, упорный, хотя в учебе вроде бы не блистал (учился классом старше). Мы жили на острове, в поселке строителей — и весь остров, конечно, принадлежал нам, детям! Игры, строительство «штабиков», дальние походы, лазанье по деревьям, оттачивание разных навыков (жечь костры, вязать узлы из веревок, сколачивать доски и т.д.). Мы немного соревновались, ревниво относясь к успехам друг друга в приключениях и уровне физподготовки. Играли в индейцев: нужно было спрятаться так, чтобы прохожий в двух метрах от нас даже не понял, что мы рядом хихикаем в кустах. Это чувство товарищества, доверия, близости, взаимопонимания и взаимоуважения было бесценным (я искала это чувство потом в каждых своих близких отношениях с мужчинами!). А потом мы подросли, и Илья приобщился «правильного мужского мышления» в школе с другими мальчиками, то есть патриархального. Так мы перестали дружить. Позднее еще немножко общались. Илье не повезло попасть в последний советский армейский призыв. Его послали служить в какую-то «горячую точку» на Кавказ, и там он погиб. Его нет уже 31 год, но я никогда его не забуду. (Ellen Avdeyev)

Мы учились в параллельных классах, когда мне лет в 12-13 стала нравиться всякая рок-музыка, выяснилось, что из наших двух параллелей довольно маленькой школы по этому вопросу осведомлен больше всего именно он. Он жил рядом со школой (мне надо было ехать домой на автобусе), и мы начали ходить к нему домой после школы, слушать кассеты на кухне — он включал мне Металлику, Пантеру, Кинга Даймонда. Лет в 15 мы на этой же кухне начали пить пиво, стали вместе ходить на концерты. Его очень любила моя семья — у него был безошибочный нюх на то, когда у нас дома готовили что-то вкусное; если мама или сестры что-то прикольное делали и раздавался вдруг незапланированный звонок в дверь, в 97% случаев это был он. Мы дружили и после школы, и после того, как он первый из моего круга женился (я, конечно, был свидетелем у него на свадьбе, которая была эпичной, в деревне на родине у невесты, с уличным туалетом в минус 27 в ноябре, все такое), но потом у него появились дети, и стало как-то не до этого. Потом он и вовсе переехал с разрастающейся семьей в загородный дом, а недавно развелся и стал снова как-то больше общаться со мной. Мы сейчас живем в разных городах, когда оказываемся в одном — всегда встречаемся. В последнюю встречу воссоздали собственный подвиг 25-летней давности, залезли в темноте ночью на сопку с сотовыми вышками, он залез и на вышку тоже. (Сергей Мезенов)

Подруга детства… ну как детства, мы дружим с 12 лет, правда, живем в разных странах, но иногда видимся. Ее зовут Наташа. Так вот, подружились мы на почве любви к собакам. У нее был эрдельтерьер, у меня — довольно крупный пудель. Мы вместе гуляли, залезали в какие-то дебри, хулиганили. Потом она стала ветеринарным врачом. Когда мой пес был очень старым, она его лечила. У нас дети родились с разницей в полгода. Наши мамы не очень тесно общались, но мне всегда ставили в пример Наташу, какая она самостоятельная и хозяйственная, не то что я. Ей тоже по каким-то параметрам ставили меня в пример. Мы это друг другу рассказывали и хихикали. Потому что наши мамы о большинстве наших проделок, к счастью, и не догадывались. (Анна Мурадова)

Аська Скворцова, со второго этажа. С 12 моих лет (ее 14), четыре года. С этих отношений я в принципе начал понимать что-то о возможной близости с человеком. Помню добытый (спертый у брата, андеграудного художника, женатого на питерской художнице с изящной фамилией) джойнт, пластинки с Янкой и Комитетом охраны тепла. А брат заставлял слушать электронный психодел. Очень переживала из-за своей мусульманской идентичности, у нас была одна астма на двоих. Аська погибла от нее, не успели на коллапс легкого. Она в моем сердце. (Таш Грановски)

У меня были лучшие в мире выдуманные друзья! С ними можно было играть, петь, скакать и засыпать. (Catherine Dubrowska)

Мою любимую подружку звали Инна Шевченко. Такая удача — девчонки-ровесницы в одном подъезде! Мы поселились в этом доме, когда нам было лет по пять. Игры у нас были разнообразные. Однажды строили зоопарк из всех игрушечных животных. К каждому была своя табличка, например, такая: «Черт. Зовут Недайвода. Пойман в Азербайджане». Удивительно, но эти бумажки у меня до сих пор хранятся. И еще письмо от Инны, она прислала его летом от бабушки из Геленджика. В конце спрашивала, как там ее игрушки? Да, читать и писать обе научились до школы. Когда ездили в лес, кататься на лыжах, обязательно звали ее с собой. А потом началась школа… Я пошла в школу по соседству. А Инну, девочку «из хорошей семьи», отдали в английскую спецшколу, до которой надо было час ехать. И в музыкальную — фортепиано. Хотя ее страстью было фигурное катание. Мама разрешила ей продолжать заниматься им с одним условием: не бросать музыкалку. И я помню, как Инна играла свои гаммы, а на клавиши слезы капали. Но она все-таки победила, фигурку не бросила. И ее старший брат тоже переупрямил своих родителей. Типичный ботаник мог часами возиться с хомячками, которых мама не выносила, ожидая, что сын станет военным, как папа. Не стал. Методично и последовательно он душил эту материнскую мечту ради своей собственной. А там и подмога в лице сестры подросла. В моем 4-м классе мы с родителями уехали из Куйбышева в Иркутск, с Инной переписывались. Потом и ее семья переехала в Краснодар. Так постепенно и потерялись. А очень хотелось бы узнать, как сложилась жизнь у стойкого оловянного солдатика Шивчи (так ее называли в школе — Шивча-рыболов, потому что однажды изложение истории про рыбака она написала от первого лица, как будто про себя). (Анна Степнова)

С моей лучшей подругой нас познакомили бабушки, которые выгуливали нас на детской площадке в колясочках. Подруге в тот момент был год, а мне полтора. Потом мы были вместе в детском саду (это уже родители постарались, потому что к трем нашим годам мы уже общались семьями) и пошли в одну школу, хоть и в параллельные классы. Когда мы встречались, родители смеялись, что мы говорим обе одновременно и это невозможно слушать (хотя мы прекрасно друг друга слышали), а если созванивались по телефону, то это минимум час. В вузы мы поступили уже совсем разные, работаем в разных сферах и даже странах, но она до сих пор моя лучшая подруга, хотя нам уже по 45. И да, мы все так же говорим одновременно (иначе не успеть все обсудить), а если созваниваемся, то минимум на час. (Виктория Малкина)

Все подружки моего детства в какой-то момент предавали меня. Лучшая подруга появилась у меня в 17 лет, на 1 курсе университета, и 40 лет мы вместе. (Светлана Мелихова)

Был друг до шести лет. Звали Котя. Впрочем, он Константин Жданов был… Была б рада найти его… (Вероника Долина)

Все детство в меня влюблялись прекрасные мальчики. Потом как рукой сняло. А вот первую подружку, Олю, хорошо помню: мы жили на одной лестничной клетке (в то время все соседи дружили), только она с бабушкой и дедушкой, а я с родителями.
Я помню ее фамилию, ее семью, маму, что приезжала на выходные. Бабушка, например, чудесно умела вышивать. Еще с ними жил дядя, студент-медик. Кажется, малость с набекренем в голове. И прабабушка потом к ним приехала. Жила какое-то время, потом умерла. Мы получили новую квартиру. Общение сошло на нет. Я была вредной девицей, Оля под конец на меня даже бабушке жаловалась, а та — моей маме. Мол, задается, что шибко умная. Я очень жалею сейчас, что эта связь потеряна. В той нашей жизни, во многом дворовой и неподконтрольной, было немало интересного. Если вспоминать вместе, можно обнаружить прямо эпические сюжеты. (Tanya Steinberg)

Моей лучшей подругой была Ленка Волкова из соседнего подъезда. Жизнь в основном проходила во дворе — качели там, грибок с песочницей, старая мебель с помойки, чтобы шалаш построить, секретики, велосипеды и прочая, и прочая. До звонка в дверь обе не доставали, роста не хватало. Приходилось одной подсаживать другую… В особо лютую погоду во дворе, конечно, не гуляли. Но дома тоже не скучали, было чем заняться. Как-то раз решили пожарить яичницу на игрушечной сковородке и вполне реальной плите. Чуть кухню не спалили. А в другой раз решили нашим мамам написать поздравительные открытки… «Дорогая мама! ПишОт тебе Кира…» — «Дорогая мама! ПишАт тебе Лена…» Заспорили… решили пойти к моей маме выяснить, как правильно. Она смеялась до слез. До сих пор меня и Ленку так и называет — Пишот и Пишат. Кстати, открытка эта до сих пор где-то в доме хранится. А вот с Леной мы как-то потерялись, к сожалению. (Кира Бородич)

Мы часто переезжали, всегда были хорошие подруги, но самый ранний друг, от рождения и до первого класса — Сережка Миронов. Всегда были вдвоем, во всех играх он выбирал меня, а я его, обедали то у нас, то у них. И вот в какой-то день играли мы в войну, и Сережка себе в партизанский отряд выбрал Светку Якушину! Я стояла и смотрела, как они лежат вдвоем в «окопе», сердце мое не выдержало, взяла я кирпич, подошла сзади и молча опустила ему на голову. То ли кирпич был легкий, то ли высота моя пятилетняя небольшая, но рана была не тяжелая, хотя кровушка-то пролилась. Сережка с ревом бросился домой, я за ним. Захожу, а тетя Оля, мама его, вытирает кровь и приговаривает: «А не надо было Наташку бросать!» Испытала гордость. Удивительно, но я встретила его случайно через много лет, через 18, да, как раз была беременна вторым ребенком, покупала арбуз в каком-то лотке. Он подошел, и мы сразу узнали друг друга! И будто не было этих лет, других жизней, он проводил меня до дома, поболтали, решили, что надо встретиться поподробнее, но не успели, Сережа погиб. (Наталья Коваль)

Был лучший друг, Женька. Жили в одном подъезде, учились в одном классе, дружили не разлей вода с первого до пятого класса. Строили вычислительную машину из детского конструктора, собирались лететь в космос, на Луну. Вместе сочиняли фантастический роман по дороге из школы (ничего не записывали). Играли в «цифровые игры»: складывали и вычитали номера автомобилей, считали очки в зависимости от повторяющихся цифр в номерах. Вместе сопротивлялись дворовому «тили-тили-тесто». А в пятом классе — вжух — он даже перестал со мной здороваться, хотя мы продолжали учиться в одном классе и жить в одном подъезде. (Ирина Солодухина)

Сидим буквально вчера за ужином в отпуске на Кипре. Я и моя лучшая подруга. И наши мамы. Вспоминаем — могли ли вы подумать, мамы, когда краснели за нас, хулиганок, на школьных собраниях, что будет когда-нибудь это — лето в октябре, заграничный отпуск, внуки умники. Смеются — нееет, даже не мечтали. Нам почти по 40, дружим с 7 класса, одна парта, общее почти все, но совсем разные, мужья наши тоже близкие друзья, мы крестные детей-ровесников, свидетельницы на свадьбах и самые близкие до сих пор друг другу люди. (Евгения Долженкова)

До 5 лет у меня был друг Сашка Мордов. Мы жили в соседних квартирах и переговаривались в розетку. Еще у Саши была большая голова и тонкие ножки, а у меня — наоборот. Потом мы уехали из Иркутска, и про него я мало чего знаю. Но точно вспоминала о нем долго. (Elena Kiseleva)

Я был самым сильным и быстрым, но в один день не догнал Анжейку. А потом он стал забрасывать камешки на другой берег, а я до сих пор только до середины реки. А потом ему купили велик «Турист», я считал, что мой малоколесный «Минск» красивей, но шансов угнаться не было. Он учился лучше, и я не мог понять, откуда у него силы делать всю домашку. Мы были хорошими друзьями, никогда не ругались, не дрались, не конкурировали, не спорили. Мы познавали дворовое пространство и меряли его собой и друг другом. (Roman Pokrovskij)

С моей лучшей подругой мы познакомились в садике, нам было по шесть. Через год пошли в школу, в один класс, к счастью! С тех пор дружим, вот уже почти 40 лет, три года жили в Москве, вместе снимали квартиру. Можем не видеться год, а потом встретиться и проговорить всю ночь. Все говорят, что мы похожи как сестры, хотя в наших лицах нет ни одной общей черты. Она мое второе я, она понимает меня как никто другой, она всегда на моей стороне. Гузеля Латыпова, люблю тебя! (Elena Bilyalova)

Моей подругой в деревне была Лена Чибисова, на год младше. Мы дружили настоящей дошкольной беспримесной дружбой, когда я приезжала к бабушке с дедушкой, были не разлей вода, все делали вместе. Потом, в школе, я стала приезжать реже, а в 13 лет переехала в Петербург. А в 15 лет снова доехала до родной деревни и встретила Лену. Она была совсем чужая, вдруг застеснялась и стала называть меня чуть ли не на «вы»… А через год ее не стало — она как-то очень страшно отравилась грибами, отравление врачи не распознали, когда поняли — было поздно. И это до сих пор где-то живет во мне, хотя я даже на нашем деревенском кладбище, где лежит моя прабабушка, к ее могиле приходила всего пару раз. (Светлана Бодрунова)

Одной предпасхальной субботой нового тысячелетия мне позвонила Elena Pushenko и спросила, что я делаю. Уже в 11 лет я хотела быть роковой женщиной, поэтому ответила: «Собираюсь гулять с тобой!» И мы в первый раз в своей жизни гуляли на улице без взрослых дотемна, потому что мои родители собирались на Крестный ход, а Лена была третьим ребенком и пользовалась доверием. С тех пор мы крепко и дружили, пусть и с мелкими перерывами на обиды из-за длинноволосых мужиков и готические ботинки. Двадцать лет прошло, я стала менее роковой, а она — более, воцарились баланс сил и полное принятие и доверие. Реально вместе выросли, люблю ее ужасно! (Надя Менделевич)

У меня было два друга Леши: во дворе до школы и с первого по третий класс. А с шестого по восьмой и с восьмого по десятый — два друга Саши. А еще был Патрик. Мой ровесник из города Найроби. Такой же кучерявый, как я. Он был сыном управляющего в многоквартирном доме, где мы жили. 1979 год, кажется. Мы играли в мяч, машинки Hot Wheels… ничего особенного, кроме того, что я не говорил по-английски, а он по-русски. Я понял это только много позже, тогда мы отлично разговаривали. Потом нас поссорили. Так было надо. (Сергей Литвиненко)

Мы познакомились в первом классе, а дружить начали во втором. Наша дружба началась с ромашки на школьном дворе, которую мы вместе пытались спасти от увядания. В пятом классе мы начали писать продолжение «Трех мушкетеров», в седьмом стали битломанами, где-то классу к десятому подсели на Диккенса. Где-то посреди всего этого не мне, ей приснилось, что на универмаге «Юбилей» появилась растяжка с надписью: «Ярцу и Смету аналогов нету!» Так и ходим с тех пор двумя Татьянами — в универ, на работу, в общий бизнес, 38 лет уже ходим, нас давно уже путают. Женской дружбы не бывает? Да ладно. (Tatiana Orestova)

Мы дружим с семилетнего возраста моего и девятилетнего — моей подруги. Наши бабушки жили в одном подъезде на разных этажах, и мы приезжали на лето. Я жила в провинции, а моя подруга Аня — в Москве, и все с ней хотели дружить во дворе. А я предложила ей переписываться, и много лет мы писали друг другу бумажные, потом электронные письма. Летом встречались, ездили в Крым уже в сознательном возрасте. Сейчас живем обе в Москве, видимся реже, у всех семьи, дети, работа. Но друг друга любим, как и прежде. 31 год нашей дружбе. (Ольга Баракшаева)

Мы познакомились 1 сентября 1979 года в наш первый в жизни школьный день. После уроков учительница велела всем построиться парами, чтобы она нас вывела из школы. Все быстро похватали друг дружку за руки, а нам двоим не досталось пары среди знакомых нам одноклассников. Мы взялись за руки и пошли. И так и идем уже 42 года. Это единственный в моей жизни человек, который помнит меня ребенком. Люблю и ценю тебя, Наташа! (Юлия Верзилина)

Когда я впервые ее увидела, подумала — что за наглая рыжая морда? Сразу не понравилась. Громогласная, вертлявая, лицо как у Пеппи Длинныйчулок. Через пару месяцев уже громко орали на дежурстве после уроков «Во французской стороне, на чужой планете» под проигрыватель и любовно кидались друг в друга половой тряпкой, угарно же. Дружим до сих пор. А про «морду» она знает, я ей рассказала. (Екатерина Позднухова)

У меня был сосед Димка. Мы дружили лет с пяти, вместе орали песни на крыльце вечерами, играли летом в бадминтон, а зимой в хоккей. Он научил меня кататься на скейте. Как-то на каникулах, когда нам было лет восемь, мы решили пойти на озеро поплавать. И Дима сказал, что надо предупредить мою маму. И я оставила маме записку: «Мы идем с Димой купаться на озеро. Если я утону, ты будешь знать, где меня искать. Твоя дочь». А Дима приписал: «Не волнуйтесь. Елка не утонет. Я ее спасу или утону вместе с ней». В общем, мы очень удивились, когда увидели наших родителей на пляже. (Yolka Flyman)

У меня есть подруга, которую я помню с тех пор, как себя помню. Она старше меня на год, самая главная, жили мы в одном подъезде. Мы были ужасные хохотушки, но иногда ссорились, и я без моей Гали не могла прожить и дня, но не знала, как идти мириться, хотя не всегда я была виновата в ссоре. Вот тогда я засылала бабушку к ним, говорила: «Бабушка, скажи Гале, что я хочу помириться!» — и мы мирились. А еще ходили вместе в гости к ее родным и к моим. Однажды мы поругались, нам было за 20, какая-то глупость, она что-то сказала моей маме, и долго не разговаривали, это было обидно, но мы были уже взрослые и гордые. И Галя собралась замуж и пригласила меня в свидетели. Знали бы вы, какая я была счастливая! Мы дружим до сих пор, я — в Германии, она — в России, часто общаемся! Нашей дружбе больше 50 лет. (Ирина Портная)

Она всегда была рядом. Буквально практически с рождения. Мои родители-студенты отдали восьмимесячного ребенка маме мамы в солнечный Рустави, а она — дочь военного, жили в одном доме. Все делали вместе и рядом. Даже в школу в нулевку (раньше так было в Грузии) пошли тоже вместе. А потом родители забрали меня домой, в школу в Москву. Дружба прервалась, и сведения об Алене я узнавала пунктиром. Круглая отличница, крутейший программер, аскеза на замужество, рантье. Жизнь так сложилась, что сейчас она в Краснодаре с нездоровым братом, и мы с ней плотно уже лет семь дружим на телефоне. Люблю ее, она мои самые светлые воспоминания. (Наталия Лазарева)

До школы — соседский мальчик Пашка. Мы с ним играли в пиратов, по деревьям лазили, пистоны взрывали и исследовали наш городской парк. Пашка заявил, что женится только на мне, и бил нещадно всех, кто меня дразнил из-за хромоты, вызванной болезнью. Перед самой школой мы переехали, и связь с моим рыцарем прервалась навсегда. А с 01.09.1980 по сей день — моя Ленуха! Уже 41 год. Мы тогда были самыми высокими девочками в классе и оказались на последних партах. Я — на первом ряду справа, она — на втором слева. В первые полчаса школьной жизни обменялись фруктами, которыми нас снабдили родители. Она меня угостила грушей, я ее — сливами. Она — блондинка, я — брюнетка; она — технарь, я — гуманитарий, она — младшая сестра в своей семье со старшим братом, я — старшая с братом младшим, она мечтала путешествовать и о браке совсем не думала, я мечтала быть мамой и женой. Она поступила в Политех в Питере, я — в МГУ им. Ломоносова в Москве. В итоге я объездила полмира, останавливаться не собираюсь, а от идеи брака и материнства давно сознательно отказалась, а она — мужняя жена, мама моих двоих фантастических крестниц, и мир повидала пока только в границах Турция-Египет-Таиланд. Сестра моя, зеркальное отражение и один из подлинно родных людей. (Нина Шулякова)

Мне было 10, ей — 8. Соседки по лестничной клетке в старой, дохрущевской пятиэтажке на Красносельской. Два года разницы, очень разные по складу семьи, разные школы, но! С разницей в пару месяцев нам родители купили по щенку, и понеслось. Вместе во дворе их гуляли, пуделей женили, щенков нянчили, практически жили совместно. Там меня на убой кормили, зато я с ней, как с младшей сестрой, делала уроки. Совершенно разные профессии, круги общения, семейное положение, но очень родные до сих пор, как сестры, хоть и живем в разных странах. (Камила Гидаспова)

Мою первую настоящую подружку звали Лилька, мне было 6, а ей 8 — колоссальная разница в детстве, но почему-то это совсем не мешало нам крепко дружить. Лиля была родом из Минска, она рассказывала разные интересные истории вроде того, что мальчишки до сих пор находили снаряды со времен Второй мировой, еще у нее были иногда интересные и необычные для меня, москвички, ударения. Не помню, во что мы играли и о чем разговаривали, но нам было всегда весело и интересно. Однажды я была в гостях у Лильки, мы ели суп, и она вдруг сказала мне: «Проститутка!» — мы обе засмеялись, так как никто из нас тогда еще не знал значения этого слова, oно просто звучало забавно. А Лилина мама треснула ее, мне стало ее жаль, это было несправедливо. Дружба продолжалась два года, потом мы разъехались по своим странам, тогда еще республикам (дело было в Берлине). Я так и не нашла больше Лилю, даже здесь, на Фейсбуке. Лиля Боцян, я тебя не забыла! (Monika Starouch)

С Женей мы познакомились в яслях, нам было по три. Я больше никого из детей оттуда не помню, и практически единственное яркое воспоминание того времени (причем у обеих) — это как я кручу педали, сидя в механической детской машине, и приглашаю Женю «подвезти». Женя садится на пластмассовый багажник и продавливает его. Помню это, как сейчас, даже как солнечный свет падал на пол из окна. После яслей мы почему-то были в разных группах, но в школу пошли в один класс. Хорошо общались всегда, но близко не дружили (а общались, как потом обсуждали друг с другом, совершенно не со своими людьми, довольно плохо на нас повлиявшими, но это совсем другая история). Единственное, но важное, что вспоминаем и сейчас — были дни, когда вместе шли из школы домой и рассказывали друг другу страшные истории «из жизни». Женя жила через дорогу, а я сильно дальше. Так вот, было настолько интересно (и страшно), что Женя предлагала меня провести хотя бы на половину дороги до моего дома, в итоге мы доходили и возвращались обратно, а затем еще и еще. Спустя много лет вспоминали это и сознались, что на истории «из жизни» порой уже не хватало фантазии — на ходу сочинять. А вот прям сдружились тогда, когда из своей провинции разъехались по разным городам учиться. Писали бумажные письма друг другу, состыковывали свои приезды к родителям на выходные, летом почти каждый день вместе. Много чего можно вспомнить. 9,5 лет назад я уехала в другую страну, и за это время мы виделись всего один раз. При этом мы можем переписываться взахлеб каждый день или не переписываться неделями вовсе, но это человек, который всегда рядом, с которым всегда легко и интересно и который душевно от меня никак не отдалился. По-моему, мы никогда не ссорились. Евгения Кленова, у нас с тобой почти 32-летняя история. Спасибо тебе. (Oksana Pustovaya)

Шла я в летнем лагере, как сейчас помню, около волейбольной площадки, на кого-то злая и насупленная. Тут подходит неземной красоты девчонка, улыбается, говорит, что она тоже Оля и что с сентября она будет учиться в моем классе. «Ну и прекрасно», — бурчу я через губу и топаю себе дальше. Видать, действительно злая была. Но за Олей остаток смены наблюдала исподтишка. Она была из самых популярных, элита подростковой стаи. Но — удивительное дело — не за счет понтов или напора. Совсем наоборот. Смотрела она светло, говорила тихо и до наивности добро. Невероятную для 13 лет (и для 90-х годов) внутреннюю целостность безошибочно считывали даже гориллоподобные «старшаки» — и уважительно преклонялись. Олька читала нам на каком-то дурацком конкурсе Гумилева — стихи! вслух! со сцены! на всю толпу! А потом еще свои стихи, нежные, все нараспашку. Любого другого лагерная гопота вмиг смешала бы за такое с говном. А ей аплодировали. Такой вот человек. 1 сентября Оля действительно появилась в классе, решительно взяла меня под крыло и больше не отпускала. В тот год меня начали адово буллить, и все бывшие друзья-подружки не то чтобы активно присоединились к зачинщикам, но стали шарахаться от меня, парии (изгойство заразно), и иногда трусливо подвякивали, радуясь, что травят не их. Только не Олька. Она, и тут тоже моментально определенная местной протобандитской элитой в ранг крутых, плевала на все статусы, огрызалась на моих обидчиков и дружила со мной так, будто все это не важно, а важна только наша дружба. Что-то очень ключевое выросло во мне в тот Олькин год. Невиданный прежде стержень, глубинное знание, что даже такая ежедневная, всем классом, травля не означает моей ущербности, что я достойна в жизни хорошего отношения. Как иначе, если уж такой невероятный человек выбрал из всех — меня? С нового года я ушла в другую школу, начинать новую, полную этого самого хорошего отношения жизнь. Бросать Ольку было немыслимо, но оставаться в том классе было никак нельзя… На прощание она написала мне стих… Потерялись мы где-то через год. Уже студентками случайно встретились, сразу же поехали вместе в горы — как будто и не расставались никогда. И снова потерялись. Это я сейчас понимаю, как редко встречаются люди, которые просто берут за руку и по необъяснимой причине выбирают идти с тобой сквозь твой персональный адский огонь. Что делать с этим знанием — не совсем ясно. Какими словами вообще благодарить за ТАКОЕ? Даже если чудом удастся найтись? (Оля Ко)

Если про совсем раннее детство, то это, наверное, подруга Марина — соседка по даче. В детсаду ни с кем не дружила, только во втором классе настоящая подруга появилась, духовно и социально близкая, мы и сейчас с удовольствием общаемся. А Мариночка ни духовно, ни социально близкой не была. Ее бабушка была неграмотная и злобная, мама — добрая, но интеллектом тоже не блистала, развивалась по профсоюзной линии. А я читала запоем с трех лет. Как-то, помню, зовет меня Мариночка через забор играть. Я говорю: «Я читаю». А она: «А я уже почитала!»
Бабушка не одобряла нашу дружбу. Но у меня не складывались отношения с девочками из интеллигентных соседских семей. А с Мариночкой складывались. Мы играли в бумажных кукол и принцесс, одевали их и рисовали для них платья… Потом все, конечно, встало на свои места, в старших классах школы дружба наша сошла на нет. Однако свою дочь Мариночка назвала Ириной — может, в мою честь? Наверное, просто имя ей казалось с детства красивым. (Ирина Луговая)

Димка был лучший, и я думала, что он — это высший разум! Он был чуть старше, и мы бегали на горку, самую большую гору в овраге, ледяную! А его бабушка Талиманна кричала: «Димка, сукин сын, иди домой!» Второй друг была девочка по имени Юля. Играя в песочнице, я тупила и все время забывала, как ее зовут, и уже где-то на шестом вопросе Юля… промолчала. (Елена Андриенко)

Мне было шесть, когда родители сняли квартиру у уехавших на полтора года заграницу друзей, и мы переехали от маминых родителей в другой район города. В новом дворе ровесники меня почему-то невзлюбили, но с одной девочкой мы неожиданно подружились. Девочку звали Оля. Она носила очень милые очки в розовой оправе с сердечком и часто гуляла с дедушкой, а еще у них на балконе жили куры! С Олей было очень спокойно и комфортно, мы запросто нашли общий язык. Каждую весну, в апреле-мае, олина семья грузила вещи и кур в старенькую машину и переезжала до осени в деревню. Я по-белому завидовала этим олиным переездам (мы на дачу отправлялись только в июне, и дача все-таки не деревня) и с удовольствием слушала ее рассказы про волнительные сборы в дорогу и вольную деревенскую жизнь. В один год мы пошли в школу, а через два месяца друзья родителей вернулись из командировки, мы переехали и с Олей потерялись. Двадцать лет спустя мы с мужем и годовалой дочерью гуляли на свадьбе у лучшего друга моего тогда еще мужа. Ваня и Оля оказались очень классными, мы стали часто наведываться друг к другу в гости. Жили они в том самом районе, где когда-то снимали квартиру мои родители. Через полгода совместных посиделок я как-то упомянула, что в детстве полтора года жила в соседнем доме, и у меня была лучшая подруга — светловолосая девочка в розовых очках, — и тогда Оля с хитрым лицом достала фотоальбом. Так мы с ней познакомились второй раз. Уже и с мужьями развелись, но дружим до сих пор, вот уже десять лет. (Алина Трубицина)

Я была одиноким ребенком, который не очень успешно встраивался, во втором классе мама перевела меня в другую школу, чтобы начать с чистого листа, — и там я стала общаться с безбашенной саркастичной девочкой Аней, с которой мы все время ржали как кони и вляпывались в приключения. мы записывали радио-шоу на кассеты, ходили на заброшки, с ней было весело до безобразия. Мы то дружили, то не дружили — и так много лет, у нее были и другие подруги, у меня тоже (но все не то), классе в седьмом я приехала к ней в пионерлагерь и прямо предложила стать лучшими подругами. Она согласилась с перепугу — но ровно на этом, кажется, наша дружба и закончилась. Помимо стремного пропоузела, думаю, главным фактором было то, что ее мама считала меня «хорошим влиянием» — это настоящая антирекомендация. Но я действительно была не такой деструктивной, какой хотела казаться. В общем, это была как влюбленность в плохого парня, и в принципе, наверное, хорошо, что мы так и не сдружились. В итоге я подружилась на всю жизнь с другой девочкой, с которой в школе мы были максимально далеки друг от друга. Мы очень разные, но не поссорились за 15 лет ни разу. (Оля Касьянова)

С Оксаной Росляковой не разлей вода уже 34 года. За одной партой не сидели, ибо нас рассовывали по разным углам класса, во избежание срыва учебного процесса. Все время вместе: то я к ней, то она ко мне. Дружба пережила школу, студенчество, жизнь в разных городах, замужества, печали и радости. Бывает, ругаемся, но всегда миримся. Каждый день на связи и завтра вместе улетаем на море. (Анна Бондаренко)

Тончайшей, родниковой красоты голубоглазый блондин Борька. Нарцисс и нытик, каких поискать. С 7 до 12 лет шатались с ним по окрестностям, болтали взахлеб, строили штабы в лесу, воровали цемент со стройки, гадали на суженого-ряженого, ездили одни гулять по городу. Я довольно быстро и легко смирилась, что ему нравлюсь не я, а Семен с 3 этажа. Один раз, лет в 12 уже, мы целовались. Не понравилось обоим. (Аля Петрова)

В детстве было две жизни. Городская зимой и деревенская летом. В городе лучшей подружкой была Оля — мы сошлись в младшей группе детсада на почве нелюбви к молочному супу (это когда макароны в молоке, беееее). До сих пор помню, где стоял наш стол и кто где сидел. Общаемся до сих пор. А в деревне это мальчик Кирилл. Московский дачник. Мы строили города в песке, лазили по деревьям и катались на велосипедах. Общаемся до сих пор. А девочка, которую я считала лучшей подругой, с которой мы дружили класса с 10-го и до 30 лет, почему-то перестала со мной общаться. Просто за один год общение полностью угасло. До сих пор не понимаю, почему, но как-то и возобновлять не хочется. (Nadezhda Melnikova)

У меня пять подруг. Мы дружим со школы. Сейчас нам под полтос. Это как семья. Реально близкие по духу люди, которым можно доверить все. (Ксанка Сова)

Подружка Дашка. Ее папа ездил в командировки в Индонезию и привозил оттуда рога всяких животных и красивые открытки. Самые некрасивые из красивых открыток перепадали мне. Но дружили мы не из-за этого. А из-за того, что я была круглой отличницей и всегда могла угадать, кого сегодня вызовут к доске. Ну и еще тетя Таня (Дашкина мама) кормила меня вкусным супом. На том и сошлись. (Angelina Fitoz)

Ужасный абьюз. На протяжении средней и старшей школы бесконечные требования подсказывать, делать за нее домашку и решать самостоятельные работы. В результате я за один урок делала два варианта теста, за себя и за нее. А родители презирали меня за низкие оценки (вечные 4 с минусом). Не считая всех вредных привычек, к которым эта стерва меня приучила. Как я рада, что ее больше нет рядом. Как только вам задают вопрос, что вы за друг, не ведитесь. Шлите за магнитиками. (Ульяна Доброва)

Мы дружили в начальной школе, потом ее отца-военного перевели в Германию и вся семья уехала. Я писала ей письма, иногда получала ответы. Когда она вернулась, мы снова оказались в одном классе, конец школы. Я была отличница, но меня никто не любил, а она училась так себе, но за ней ходили все пацаны. Телефонов не было, мы жили довольно далеко друг от друга. Однажды я шла к ней, на душе было мерзко. Уже рядом с ее домом я увидела ее с одним парнем из класса. Она махнула мне рукой, и они прошли мимо. Это была одна из сильнейших обид, но стала и моментом роста. Мы больше практически не общались. Я никогда ее не ревновала ни к кому, мне кажется, я просто «придумала», что она моя лучшая подруга, на самом деле я думаю, что не очень была ей нужна, но не видела этого. (Анна Самохвалова)

Света Шишкина, первая и, как мне кажется, единственная в моей жизни классическая такая подруга. К сожалению, дружили мы до наших 6 лет, а потом садик кончился, а мы переехали в другой район. Помню, как в новой квартире вырезала флажки-треугольники из самоклеющейся бумаги, делала из них гирлянду и мечтала, как Света придет ко мне в гости и мы с ней ножницами торжественно перережем эту ленту. Света так и не приехала. Более того, мы с ней никогда уже не говорили. Я не знаю, где она, как-то потерялись, тоже переехали, что ли. Осталась только наша с ней совместная фотография с новогоднего утренника. (Варвара Скибина)

Ее зовут Даша, мы дружим с тех пор, как переехали в один дом, с моего первого класса. Потом мы разъехались и дистанция, конечно, двигалась туда-сюда, но все же мы не потеряли связь и порой встречаемся и тусуемся. В детстве она мне казалась очень популярной и уверенной в себе девочкой, я удивлялась, как мне выпал такой счастливый билет. А во взрослом возрасте мы выяснили, что подружились независимо друг от друга с девушкой (я) и парнем (она), которые всерьез любили друг друга, но расстались. Хорошо, что у этих двоих нет друг ко другу каких-то враждебных чувств, а то пришлось бы нам лавировать меж двух огней. (Mervyn Quant)

Я, честно, не знаю, как можно описать целую жизнь, которая прошла вместе с моей школьной подругой Наташкой. Она пришла к нам в школу в 4 классе, долговязая и ушастая. Оказалось, что мы живем в одном подъезде, она на 4-м, я на 8-м. Немедленно в нее влюбились все мальчики. Мой лучший друг Лешка Головин приходил ко мне рыдать от неразделенной любви к Наташке и сочинял стихи:
Любил девчонку ту я очень долго
Гулял я с ней по несколько часов
Хорошею была бы та девчонка
Но вот в один прекрасный день
В другого стала влюблена
Он был подлец из подлецов…
За подлеца Наташка вышла замуж, родила дочку, через полгода подлец их бросил. Потом она встретила прекрасного Семенова, родила сына. Стала великим стоматологом… Нет такой вещи, которой мы бы не делали вместе — ели, пили, кидались с балкона помидорами, влюблялись, растили детей, хоронили отцов, смотрели сериалы и вытаскивали друг друга из трудных жизненных ситуаций. Надеюсь, так будет всегда. (Татьяна Сиротинина)

Поля Авдонина — мой лучший друг, в телефоне она у меня всегда была записана как Пося. Познакомились мы, когда нам было лет по пять, а может, и четыре даже. Это было в переходе в метро Полянка. У поcиной мамы была огромная шуба, и Пося из-за нее выглядывала, пока наши мамы любезничали. У нее были огромные глаза и две косички. Шапка, скорее всего, тоже была, раз мама была в шубе. Мы вместе ходили в библиотеку на Октябрьской в комнату сказок, на балет к Анатолию Гавриловичу, а потом и в одну школу пошли. Сначала не особо общались. До 4 класса меня буллили одноклассники, а потом Пося с семьей переехали в квартиру в моем подъезде, мы начали вместе ходить в школу, и Пося начала меня от всех защищать. Я была за ней как за каменной стеной. Мы называли друг друга «мам» и «мамуль» — вообще не помню, откуда это пошло, но привязалось навсегда. Братья наши старшие тоже подружились, а у ее собаки Лакки я научилась зевать. Мне нравилось, как она открывает рот и высовывает язык, и я начала зевать только так. Мы с Посей все время тусили вместе. Запирались у нее в комнате и разыгрывали сценки с дискотеки под песни Бритни Спирc и группы Демо. Обожали Наталию Орейро и сериал «Дикий Ангел», знали все песни наизусть, хотя слов вообще не понимали. Примерно в начале нашего подросткового возраста посина семья переехала в соседний дом, и мы по-прежнему вместе ходили в школу. Пося стала грубая, взрослая, начала нравиться всем мальчикам и много материлась. Мой папа был очень недоволен, что мы общаемся. Когда я утром за ней заходила, она всегда носилась по квартире в трусах как угорелая, надевая на бегу носки и все остальное. Я ждала ее на тумбочке в коридоре, в любое время года, иногда в пуховике, минут по 20, и мы постоянно опаздывали в школу. Потом Пося перешла в лицей, и несмотря на то, что мы ходили к метро и обратно одной дорогой, могли вообще не пересекаться по полгода. Но она всегда была в моей голове, служила мне ориентиром и прекрасным собеседником для моего внутреннего голоса. После школы Пося стала нежным цветочком, который полюбил философию и учиться. Я ездила к ней в каждую страну, где она жила. А потом я переехала в Израиль и думала, что теперь уже она ко мне. Так и случилось — переехала через год после меня. Теперь живем в паре километров друг от друга и кажется, что по-другому произойти и не могло. Когда она завела в Израиле симку, я записала ее номер как “Пося Израиль Новый”. Так и живем. Нашей дружбе 25 лет. Люблю тебя, мамуль. (Olya Kurochkina)