Наделён чудесным, завораживающим голосом, слышным за семь вёрст. Как замурлыкает, так напускает, на кого захочет, заколдованный сон. Видения во сне не отличаются от обычных переживаний, и всё происходит словно в реальной жизни.Смеркается. На улице становится темно и пустынно. По городу идёт Кот Баюн. На хвосте у него два узелка висят. На спине два котёнка сидят.
Подходит он к дому, отворяет окно и подаёт котёнка. Девочка увидала, обрадовалась и говорит:
– Какой котёнок хорошенький, пригоженький! Возьму его себе!
Забрала девочка котёнка, легла спать. Кот Баюн доволен. Развязал один узелок, выпустил сон и дрёму на волю и мурлыкает:
– Мурр-мурр-мурр, усни! Мурр-мурр-мурр, усни!
Девочку сладкий сон стал одолевать. Дрёма на глаза накатилась. И видится ей, что она белочка с золотым орешком, с ветки на ветку прыгает. Чудится, что она рыбка – серебряная спинка, по морю-океану плывёт и корабли обгоняет. Снится, что она жаворонок, над полем летает, песенки распевает и солнышко крылышками достаёт.Идёт дальше Кот Баюн. Отворяет в другом доме окно. Подаёт котёнка. Мальчик увидал и говорит:
– Не люблю котят! Мучить буду рад!
Кот Баюн не дал ему котёнка. Мальчик лёг спать. Кот Баюн недоволен, напустил сон-угомон, мурлыкает:
– Мурр-мурр, усни! Мурр-мурр, усни!
Мальчика сон стал одолевать, Угомон глаза закрывать. Видится мальчику, что он заяц и за ним волк гонится, вот-вот зубами схватит. Заяц споткнулся, через голову перевернулся, в голубя превратился и в небо полетел. Увидал голубя коршун, за ним погнался, так и хочет когтями вцепиться. Голубь в воду нырнул и превратился в карася. И в море поплыл. Увидала карася щука, пасть открыла, острые зубы показала, за ним погналась. Не хочется карасю от щуки смерть принимать. Выбросился он на берег и прямо к рыбаку в горшок попал. Рыбак увидал рыбу, поставил горшок на огонь и говорит:
– Славная уха будет!
Страшно и жутко стало мальчику, и он закричал:
– Спасите! Я пропал!
И тут проснулся, глаза открыл. Кот Баюн затворил окно и пошёл по городу дальше.
Часть 1 Кот Баюн и кот Макар в заповедном лесу
Глава 1 Как кот Макар пошел в лес погулять
В некотором царстве, в некотором государстве прямо в царском дворце жил да был кот Макар. Назвали его так в честь царя какого-то древнего. Именем своим кот наш гордился. И жил он поживал во дворце, горя не знал, да скучно ему стало. Тогда решил наш кот мир посмотреть и себя показать.
Всем известно, что коты — бродяги в душе, даже если они однажды к царскому дворцу пристроились, и тогда природа берет свое, и отправляются они в странствия ближние и дальние.
А во времена кота Макара правил в том самом царстве славянском славный царь Горох, тот самый, допотопный. Он и царским указом бы упрямого кота не смог удержать, да и не удерживал особенно. Вот наш кот, как и многие его собратья, гулял сам по себе. Гулял он с каждым днем все дальше от дворца и града стольного, пока до заповедного леса и не догулял.
Тихо и прохладно было в лесу. Никогда не стали бы люди там безобразничать и следов своих разрушительных оставлять. Огляделся Макар и удивился тому, что раньше он сюда не заглядывал.
— Наш Баюн вернулся, — прокаркал вороненок.
Он сидел на ветке столетнего дуба и наблюдал с высоты за тем, что вокруг происходит.
Оглянувшись туда-сюда, кот Макар никакого Баюна нигде разглядеть не мог. Но не глупым был кот. И понял он, что карканье вороненка к нему относится. Тот видать, его просто перепутал.
Сначала обидеться хотел кот Макар, а потом передумал. Он благоразумно решил, что в чужой лес не стоит ходить со своими правилами и капризами. А когда еще немного подумал над тем, что произошло, то это ему даже понравилось.
Тогда решил Макар себя за кота Баюна выдать. А чем он интересно хуже того? И шерстью и хвостом вышел вполне. Если приглядеться, то еще и лучше будет. Это ведь с какой стороны посмотреть. Не в лачуге бедняка, а во дворце царском родился и жил. Такое и хваленному Баюну и не снилось.
Сказано — сделано.
Так в одночасье с легкого крыла вороненка Кара и появился в заповедном лесу новый кот Баюн.
Конечно, если их рядом поставить, то отличия легко найти можно было. Но пока не собирался он с Баюном сравниваться, а там видно будет. Несравнимым оставался наш кот Макар. Да и сам Баюн, как мы знаем, в то время уже куда-то подевался. Вот и ладно. Как получится, так все с этого дня и будет происходить. А пока все было очень даже интересно.
Глава 2 Кот птичку не обидит
Гордо обходил свои новые владения наш кот Баюн. Куда нос свой, куда хвост неизменно совал, до всего ему было дело. Но заметил он, что странные вещи в заповедном лесу происходить стали. Вот и на этот раз вдруг ночь среди бела дня наступила. Заверещали птицы на деревьях, звери вокруг заволновались.
Что за чудеса, почему непорядки такие?
Но они еще не знали, не видели, что это орел молодой на прогулку вылетел. И решил он на заповедный лес одним глазком взглянуть. Вороны все уши ему протрещали, про тот лес рассказывая.
Хоть орел был молодой, а крылья у него огромные уже выросли. Вот и показалось обитателям леса, что конец света уже наступил. А почему бы и нет? Всякое случается.
С трудом многие птицы на ветках удержались. Но не все. Зазевался вороненок Кар, тот самый, который накануне в коте Макаре Баюна узнал.
И глазом моргнуть не успел — бац и грохнулся на мох мягкий. Оцепенел и долго очнуться никак не мог. А когда один глаз открыл, то огромную полосатую лапу с когтями громадными (известно, что у страха глаза велики) и увидел в двух шагах от себя. И затрепетал, как осиновый лист, вороненок.
Кот Макар или Баюн, это как вам больше нравится, сначала и сам ничего не понял, решил, что с неба камни валятся. Но потом принюхался и понял, что это не камень, а птица свалилась. Ворона. Маленькая и несмышленая.
Тогда он и понял все. И даже своего старого знакомого быстро опознал.
— Ты живой? — поинтересовался Макар.
— Пока еще живой, — тихо отвечал вороненок.
Он понял, что теперь его судьба в когтистых лапах кота была.
— Ну и что развалился, подняться-то можешь?
— Да вроде могу, — согласился вороненок, и понял, что кот ему довольно странный попался. Вроде есть его ни собирается, даже самочувствием интересуется.
А наш кот, хоть и не был на самом деле Баюном, но сказки знал с самого детства. И слышал он их великое множество. А в них как раз и говорилось, что если пощадит царевич какое животное или птицу, даже себе в ущерб и умудрится при этом с голода не помереть, то самое животное потом ему обязательно пригодится.
Кот понимал, что можно было и съесть вороненка, не грибами же да ягодами питаться ему, когда он от царского дворца отбился. Да и сам вороненок к лапам его упал — кот ни в чем не виноват. Но был он очень маленьким и тощим — одна кожа да кости, да перья еще, даже червячка не заморить. А потому, с какой стороны не посмотри, он должен оставить птичку в живых.
Вороненок поднялся на лапы, расправил крылья, взлетел и закружился над котом. Он в нем не ошибся. Кот Макар ему нравился все больше.
Глава 3 Макар на болоте чуть не утоп
С того дня, когда орел кружил над ними, а кот Макар не съел вороненка, тот стал его лучшим другом и верным защитником. У них даже имена оказались созвучными. И Кар очень яростно заботился о пришельце, зная, и на своей шкуре испытав, как много опасностей может таить в себе их заповедный лес.
Мы успели убедиться в том, что и кот был очень необычным созданием. Ведь в царском дворце у Гороха он пожить успел, и ума-разума набраться там умудрился. Вот и лес заповедный осваивал Макар довольно успешно. Только до болота его пока еще лапы не доводили.
Кот слышал о том самом болоте какие-то ужастики, но пока не особенно пугался — непуганым был кот. Он был уверен, что и в огне не сгорит, и в воде не утонет. Это правда. Плавать кот Макар умел очень даже хорошо. Только одно дело река или озера, там всегда видно, когда и куда плыть надо, а совсем другое — таинственное и коварное болото. Вот этого наш Макар не учел. А тут ему еще подвернулись три веселых лягушонка. И звали их Квак, Квок, и Квик.
Когда подошел он к болоту, они на трех кочках там сидели и переквакивались весело. И даже спор завели о том, Баюн это или совсем другой кот.
— Когда это ты кота Баюна тут видал, — спрашивал Квак, — да сроду около нашего болота не было Баюна, и никогда не будет. Он же не враг самому себе, чтобы по болотам гулять. Это другой кот.
— Этот лопоухий какой-то и рассеянный, — отвечал ему Квок.
— Ты поменьше квакай, может он и не Баюн, но слопать может за милую душу. А то еще есть не станет, прикончит да и выбросит, — посоветовал Квик.
— Такими лягушатами не бросаются, — обиделся на него Квак, — он, что не понимает, что вкуснее нас нет ничего на свете?
Лягушата так увлеченно квакали, что и не заметили, как кот куда-то пропал.
И только когда вороненок Карр завопил на всю округу истошным голосом, только тогда они и поняли, что ничего этот кот в болотах не смысли, и увяз он там уже основательно.
— Чего расселись, — набросился на них сверху вороненок, — свистите лягушек своих, кота нашего спасать надо.
— А оно нам надо? — спросил его Квок. Он был самым задумчивым и сомневающимся из всех троих лягушат.
Но от вороненка исходила нешуточная угроза. Да и лягушата вовсе не хотели кота-утопленника в своем болоте оставлять. Тогда покоя никакого ни днем, ни ночью не будет. Вот и прыгнули они туда. И в один миг всех окрестных лягушек собрали. Только напрасно суетились. Вороненок вопил так громко, что проснулся сам дядюшка Болотный Фрол. И хотя он был очень недоволен тем, что его потревожили, но как только понял, что происходит, так и схватил кота Макара за загривок и швырнул его, как мячик, подальше.
И летел наш Макар из болота, только лапы и хвост мелькали в воздухе.
Но он не обиделся на Болотного, а даже сокрушался о том, что поблагодарить его за спасение не успел. А когда Макар шлепнулся на твердую землю, упал он на лапы, как и все коты. Тут же и вороненок Кар рядом приземлился.
— Ты живой? — живо поинтересовался он.
— Да вроде живой, но чуть не утоп, вся жизнь перед глазами пролетела.
— Это все лягушата расквакались, они точно до добра не доведут.
И кот с другом своим крылатым согласился. Хотя, что на лягушек пенять, когда сам бродишь, где попало. Кот точно знал, что лапы его на том болоте больше не будет.
Глава 4 Три зеленых лягушонка
Возможно, кот Макар и на самом деле больше на болото не пойдет. Но для наших трех лягушат, как и для всех остальных их собратьев, оно было домом родным. И лучше этого болота ничего в жизни их не было.
Давно всем известно, что каждый лягушонок свое болото хвалит. Но это болото стало и на самом деле знаменитым и осталось в веках после того, как Кащей по прозвищу Бессметный еще одну лягушку-красавицу к ним определил на жительство.
Мы с вами уже из других сказок знаем, что была она сначала никакой не лягушкой, а Василисой Премудрой, и пострадала из-за того, что значительного мудрее этого Бессмертного чародея оказалась. Но колдонуть он все-таки смог, обиженный на нее страшно. И должна она была красоваться в лягушечьей шкуре до того дня, пока добрый молодец ее не полюбит в таком обличии, и в жены не возьмет.
Но лягушата всех этих тонкостей не знали, они увидели хоть и красавицу, а лягушку все-таки и все трое тут же в нее и влюбились. Да так, что и покой, и сон они потеряли, и вкусных комаров ловить перестали. Сохли лягушата от любви к царевне (так они ее сразу и прозвали). И совсем бы сгинули наши лягушата да исчахли, если бы не появился на том самом болоте, где недавно кот чуть не утоп, и не кто-то, а Иван Царевич, младший сын того самого царя Гороха. Он и приоткрыл для них завесу тайны.
Но прежде, чем все открылось, успели наши лягушата кое-что натворить.
Шел царевич рядом с Лешим и рассказывал ему, что заставил царь Горох сыновей своих невест для себя искать. Да не просто первых встречных, какие на пути попадутся, а тех, что избраны для них Велесом самим будут. А для этого должны они стрелы из луков своих выпустить. И куда стрела та упадет, там, стало быть, и невесту искать надо.
Переглянулись лягушата, перестали они квакать, навострили уши и все эту историю от начала и до конца и слышали.
Они знали, что на рассвете еще к ним стрела прилетела. Кикимора болотная ругалась страшно. Она едва в нее не попала. Но Кикимора Марфа тут же сбежала, след ее уже простыл.
И понимали лягушата, что стрелу царевич в болоте рано или поздно отыщет, но невесты тут нет никакой. Кикимора и та сбежала, не догонишь, не найдешь. Но почувствовали они, что есть какая — то тайна на их болоте. А где ее проще скрыть, как не в этом гиблом месте. Даже лягушатам известно, что просто так стрелы не летают. Вот и кот чуть не потонул недавно. Тоже, наверно стрелу или невесту искал.
— Лягушки и есть лягушки безмозглые, — услышали они голос совенка рядом. — Вы думаете, что та, которую вы поделить никак не можете, ровня вам?
Они заволновались еще сильнее.
— Лягушка эта, конечно, красавица, но ведь не за ней же царевич явился, — квакнул Квок.
И по молчанию совенка, который был хоть и маленьким, но очень умным, они сразу поняли, что именно за ней и явился, не запылился царский сын. Тут они и заметили, что на самой высокой кочке сидела их любимая лягушка и держала во рту стрелу.
Как увидели они это, так со своих пеньков и попадали. Квик даже чувств лишился. Но лягушкам в болоте родном ничего не сделается. А каково было царевичу, когда он увидел ее, да еще и стрелу свою опознал.
Он мимо кочки и ступил, забыв про всякую осторожность. И лягушки прыгали из-под ног его в разные стороны. А он камнем ко дну пошел.
Если бы черти полосатые не подоспели вовремя, не окружили его со всех сторон и не принялись тащить из болота — то конец бы ему пришел — это точно. Но черти хоть и маленькие были, а сильные. Яга их послала спасать царевича, когда узнала, что там творится. Они ослушаться Хозяйку никак не могли, да и попробовали бы только. И дюжина чертей в последний момент и спасла несчастного царевича.
Черт Матвей остановился перед ним, глядя на богатыря снизу вверх, и хотя он был мокрым, и несчастным, но царевич все-таки — красавец.
— Ну и что ты так-то расстраиваешься, — пытался утешать черт царевича, — Лягушка, конечно, пока на царевну мало походит, но все переменится со временем. Не стоит глазам своим верить, судьба у тебя такая, от нее далеко не убежать.
Пока слушал черта-философа царевич — немного успокоился. Он взял у лягушки стрелу свою, посмотрел, подумал, забрал с собой лягушку, и поблагодарил чертей за спасение.
— Такова видать судьба моя, раз сгинуть вы мне не дали, придется жить дальше, а что еще остается?
И таким печальным казался царевич, что черти разрыдаться были готовы.
Вот уже и царевич опомнился, а лягушата наши все никак прийти в себя не могли. Их любимую унесли навсегда. С одной стороны вроде страдания их закончилось, и все само собой разрешилось. Но ведь и надежды больше не осталось никакой, прошла любовь, растворилась, одна только грусть да страдания им и остались с той поры.
Глава 5 Кащей на болоте
Но на этом история наша с царевной лягушкой не закончилась.
Не успели еще лягушата успокоиться и страдания свои позабыть не успели, как снова переполох на болоте возник.
Налетел вдруг вихрь, да такой, что лягушата не удержались, схватиться не успели за траву, и сдуло их в болото снова, как осенние листики, от деревьев оторванные. Так и шлепались они, только брызги в разные стороны летели.
Но пока они опомнились, вихрь уже прекратился. И в самом центре болота во всей ужасной красе своей и возник Кащей Бессмертный.
Редко обитатели заповедного леса его видели. Зимой чародей появлялся, когда они все спать уже укладывались, и в зимней одежде своей он не таким страшным казался, а тут прямо тихий ужас. Огромный, худой, высокий и страшный-престрашный был Кащей.
Он отряхнулся, как собака после купания. Огляделся Кащей воровато по сторонам, словно за ним еще какое чудовище гналось. Страшно сверкнули глазами его подслеповатые. И стал чародей лягушек разглядывать. Он явно кого-то искал.
Лягушата переглянулись и тоже стали отряхиваться.
— Где моя лягушка, — наконец взревел гость непрошенный.
Тогда они подумали немного и вспомнили, что им рассказывали о заколдованной царевне.
— Значит, это правда, и была там не лягушка, а Василиса? — спросил у братьев своих Квак.
— Царевич ее забрал, стрела упала сюда, и он за ней и пожаловал, — отвечал вороненок Карр. Он высоко сидел, крепко за ветку держался и Кащея совсем не боялся.
— Стрела упала? — взревел Кащей, — а вы, — он к лягушатам повернулся, — почему ее от царевичей всяких не защищали.
— Он был не всякий, а наш, — ответил Квик. Остальные только рты открыть и успели, но ничего еще не проквакали. Но и черт Матвей — главный помощник Лешего уже решил вмешаться.
— Ты против Мокаши что-то имеешь, старик? — поинтересовался он, — насколько я от Яги знаю, так и в Книге судеб записано было.
Кащей забыл о лягушках и только на черта теперь и смотрел.
— Что ты мне голову морочишь, рогатый. Я не знаю, где и что у тебя написано, а мне Василиса моя нужна, где хочешь, бери, а вынь и положь.
— Ты плохо слышать стал? — огрызнулся Матвей, — сказано тебе, что она с царевичем, и не видать ее тебе больше, как своих ушей.
Кащей слышал хорошо, только смириться с этим никак не мог.
Но делать было все одно нечего. Так, не солоно хлебавши, он и отправился в обратный путь, снова в вихрь завертелся, да и покинул болото.
Он понял, что немного опоздал, и после драки кулаками махать — толку мало, только остальных лягушек распугаешь.
После этого болото немного успокоилось до поры, до времени. Лягушата еще страдали и тосковали по любимой своей, которая не думала о них никогда. А те, кто тут остались, жили своей обычной жизнью. Но наш кот Макар все больше привыкал к заповедному лесу и никуда из него уходить не собирался. Он видел, что здесь столько интересного происходило — никакой другой мир с этим сравниться не мог.
Глава 6 Коты-близнецы
Все менялось в заповедном лесу от случая к случаю.
В тот день, когда Кащей Бессмертный покинул лес, вернулся домой из гостей кот Баюн.
Почти в тот же миг и обнаружил он, что место его занято каким-то самозванцем. Он очень этому удивился. И сразу понял, что не так просто будет доказать, что он — это он. И вроде бы все животные и духи это видели, но они и знать ничего не хотели.
Это открытие удивило кота несказанно. Вороненок Карр нагло посмотрел ему в глаза и заявил, что у них уже есть настоящий Баюн. Мол, другого им не надо — два Баюна — это много.
— Он меня от смерти спас, — добавил вороненок.
И кот Баюн понял, почему тот стоит за самозванца горой.
— Да как так, а я тогда кто? — искренне удивился Баюн.
И всей его учености не хватило на то, чтобы понять это.
— А Леший тебя знает, кто ты такой и откуда явился, — дерзко отвечал вороненок. Он, видать, совсем от лап отбился и страх потерял.
Но Баюн понял, что именно к Лешему Трофиму ему и следует идти. А кто в заповедном лесу хозяин?
Но сначала они сошлись на узкой тропинке с Макаром.
Кот Макар взглянул на знаменитого соперника своего и понял, что перепутать их затруднительно. Для этого надо очень плохо видеть. Но он слышал, как вороненок его защищал, и радовался, что не съел его в свое время. Теперь он и пригодился в борьбе за место под солнцем. Вон как за правое дело бьется, да крыльями машет.
Макар хитрил. Дело его было не особенно правым. Но об этом не стоило долго раздумывать, тогда не будет так обидно.
— А ну-ка пошли к Лешему, — скомандовал Баюн. — Он меня не первый день знает, тогда и посмотрим, кто есть кто.
Макар вынужден был согласиться, хотя к Лешему ему идти совсем не хотелось. Но что было делать. Он надеялся, как и любой славянский кот, только на «авось». А вдруг и на самом деле повезет. Тогда все и решится само собой.
Пока коты до Хозяина леса дошли, переругиваясь по дороге, Леший Трофим уже был предупрежден вороненком, о том, что к нему идут два Баюна и сами никак не могут понять, кто из них настоящий Баюн.
Трофим приготовился к встрече, и ничему не удивлялся. Леший распрямился, и взглянул сурово на котов.
— Баюн наверняка только один из вас, — говорил Леший, — а какой же именно, а кто разберет.
Баюн почувствовал, что опознание будет долгим и трудным, что это за фокусы.
И самозванец немного ободрился и так просто сдаваться не собирался. Вот влип, так влип. И он не знал, что ему делать, хоть и кот ученый был до сих пор. Но сам в том усомнился.
— Я шибко голову ломать не стану, — заявил Леший. — Оставайтесь оба, в лесу всем места хватит.
Он смотрел на них внимательно — один возмущался, другой загадочно молчал. Скорее всего, возмущается настоящий Баюн, хотя и не обязательно это так — на своем долгом веку Леший видел всякое.
Конечно, для Лешего нет большой разницы, один у него кот или два, но как жить тому, кого обокрали и нагло место заняли?
Баюн понимал, что наступили для него темные и мрачноватые дни.
Глава 7 Приблудный гном том
Такого в заповедном лесу еще не бывало.
Маленький человечек с плутоватыми глазами выпрыгнул из куста бузины, воровато огляделся вокруг. Ему понравилось то место, где он неожиданно оказался. И он решил, что пока надо осмотреться и на какой-то срок тут остаться.
Хотя гном мало что знал об этом месте, да что там скромничать — и вовсе ему ничего не было известно, но все незнакомое со временем становится близким или не становится, это уж как получится.
Надо честно сказать, что гном Том был лгунишкой. Такие не только среди людей, но и среди духов встречаются. А им рано или поздно приходится спасаться бегством, сначала от своих, как только они перестают верить, начинают разоблачать и воспитывать. Ведь никому не хочется быть обманутым. А потом они убегают и от чужих, те и побить могут. И должны они, бедняжки все время искать такое место, где с ними пока незнакомы и не могут разоблачить.
Вот и с нашим героем то же самое случилось. Когда его уже приготовились бить за то, что он явно врал, то он схватился за хвост пролетавшего мимо дракона. В том мире еще их не всех герои перебили. И когда дракон стал подозревать, что хвост его что-то тяжеловат стал, то махнул им очень сильно, так, что Том и полетел прямо в ракитовый куст. Ему выбирать особенно не приходилось.
Пока тут никакого залетного дракона не оказалось, надо было как-то освоиться и пожить. Черт Тарас заметил чужака первым.
— И откуда ты на нашу голову свалился? — поинтересовался он.
— С небес, с хвоста дракона. Не удержался, вот к вам и упал.
В первый раз гном сказал правду, но, что самое удивительное, не поверил ему Тарас,. С этого все и началось.
— Ты ври, да не завирайся, — говорил Тарас.
И другой бы на него не сильно обиделся даже, тем более, что он и не врал. Но у Тома это было больным местом. Вот и тут еще не найдя ни одного друга, врага в лице черта он уже нашел.
В мире, где провел половину своей жизни Том, чертей не было. И он точно не мог знать, какие они. Но интуиция ему подсказывала, что с Тарасом и собратьями его каши не сваришь.
И неизвестно, как бы это для него кончилось, если в то самое время не брел мимо уныло кот Баюн. А он, как известно, страдал оттого, что его место занял наш знакомый кот Макар. И ему нужен был какой-то друг и союзник. А так как никто не собирался с ним дружить, а Макар успел уже завоевать любовь и доверие многих, то для него только этот гном и остался.
Так в тот день они и нашли друг друга. Хотя и были просто товарищами по несчастию.
Баюн сразу же узнал главную слабость гнома — он безбожно лгал, и так увлеченно, что сам если не с первой, то со второй минуты начинал верить в то, что говорил. Даже любой Кикиморе мог бы он голову заморочить, но только не Баюну. Тот и сам, конечно, сказки рассказывал, но он предупреждал, что это именно сказки, а Том-то за чистую правду выдавал.
Баюн послушал его, послушал, резко остановился и предупредил.
— Хорошо, что ты меня первого встретил, я тебя сразу предупредить хочу, в нашем лесу духи брехунов не любят.
Гном оторопел, с ним никто пока так не говорил. Он уже хотел разразиться праведным гневом, но потом понял, что находится здесь только несколько часов, и не стоит этого делать.
— Я рад, что ты сообразительный, — говорил Баюн, — может из тебя толк и получится.
Но уверенности в голосе кота не было. Он знал, что это такая болезнь. И даже если ты хочешь избавиться от такого порока, то это не так просто сделать.
Яга попалась им навстречу, она окинула взглядом Тома:
— Явился, не запылился, нам только тебя не хватало для полного счастья.
Баюн думал, что старуха на него ворчит. Но нет, хотя там у нее в избушке уже Макар поселился, и полюбила она его всей душой, но перед Баюном все-таки испытывала вину. Вот и старалась его не замечать, а говорила она, конечно о гноме. И он это сразу понял.
— Бабушка, но я тебя не знаю, — отвечал Том вежливо.
— Зато я тебя знаю, — ворчала Яга.
— А это откуда, — насторожился Том.
— Дракон на хвосте вести принес.
Он понял, что старушка попалась ему знающая. И она подтвердила, что его Дракон принес. Но если она и о других художествах узнает?
Нет, нигде видно не найти покоя и приюта бедному гному.
— Ничего, — говорил Баюн, — поживем — увидим.
Он знал, что Яга ни на кого напрасно говорить не будет, но и гнома было жалко.
Хотя в глубине души Баюн и понимал, что проблем у него с новым знакомым только прибавится, но отступаться никак не хотел.
Так гном пока в заповедном лесу и остался. И сначала все было тихо да спокойно, а потом началось.
Глава 8 Волки разные бывают
Пока Яга проверяла на прочность гнома Тома и прикидывала, сколько неприятностей будет с ним у Баюна. А для этого и ведьмой не надо было быть, и так видно, черт Тарас обходил свои владения и проверял, все ли там в порядке.
Он был очень ответственным. Черти ведь тоже разные бывают. Это мы привыкли их всех под одну гребенку стричь. А Тарас был серьезным и очень порядочным, хотя и настоящим чертом, с рогами и хвостом, это как полагается. Но по этому поводу он не сильно переживал, какой уж уродился.
И когда он услышал жалобный вой, то вздрогнул и забыл о своих заботах. Что бы это могло быть? Тарас раздвинул куст ракитовый. И прямо под ним оказался небольшой волчонок. Он вытянул лапу, из которой торчала огромная заноза и капала кровь.
Увидев черта, в первый момент волчонок оскалился, а потом, когда узнал Тараса, то решил, что хуже уже и не будет. Этот черт был добрый, не то, что некоторые.
— Я прыгнул, неудачно, — заявил он.
— Да вижу, — согласился Тарас.
Он осмотрел рану, вытащил занозу, которую сам волчонок Дик, — так его звали — вытащить не мог, и нашел подорожник, и стал перевязывать лапу.
Волчонку было очень больно, но он храбро все переносил.
— Это Соловей тут ловушек своих наставил, — ворчал Тарас, — а вот я ему покажу, свистуну этому, он у меня еще попляшет.
— Я заметил ловушку, — гордо сказал волчонок, — и от нее отпрыгнул, а вот шипа не заметил,
— Да это всегда так, когда упрыгиваешь от одного, другое подворачивается, как говорит Яга, от судьбы все равно никто никогда еще ускакать не мог.
После того, как лапа была перевязана, Тарас предложил немного передохнуть.
— Я тоже с тобой посижу, чтобы тебе скучно не было, — говорил заботливый черт.
Волчонок лизнул его щеку в знак благодарности, как собака. А что он еще мог сказать?
— Странный какой-то волк, — подумал Тарас, — надо будет за ним присмотреть, а то как он среди своих — то и чужих уживется.
Но провести воспитательную беседу Тарас не успел. Раздались голоса, и мимо них проходили наши старые знакомые — кот Баюн вместе с гномом Томом.
— А это еще что за чудо-юдо? — спросил Тарас у Баюна.
Перед котом, он чувствовал себя немного виноватым. Они его предали и не спешили признать это.
— Это мой единственный друг, — гордо заявил Баюн, показывая, что он не злопамятный, но злой, и память у него хорошая.
А гном уже бросился к волчонку.
— А что это с ним такое? Лапу поранил? Тебе очень повезло, что мы проходили мимо. Разве какой-то черт сможет тебя вылечить. А вот я, да ты знаешь, что я на этом деле собаку съел.
Гном поздно понял, что про собаку он сказал напрасно. Они все-таки были родственниками волкам, хотя и дальними, еще подумает чего.
Но он совсем не знал Тараса, и тот пока еще молчал, но так пнул его, что Том полетел кувырком, и Баюн едва за ним угнался.
— Может, не надо было с ним так? — спросил у черта волчонок.
— Я лгунишек за версту вижу, лечить он собрался.
А между тем Том уже сидел на какой-то кочке, там он и приземлился, и тер ушибленное место.
Баюн присел рядом:
— Я же говорил тебе, ты не заигрывай с чертями-то, особенно с Матвеем и Тарасом, они тебя чуют за версту.
— А что я такого сделал, волка вылечить хотел, помочь людям и зверям могу.
Кот молчал, он понимал, что все слова его напрасны, как ничего этот гном не понимал, так и не понимает. Трудно ему придется в лесу. Видно, Дракон пошутил скверно, когда такого парня в заповедный лес забрасывал. Но что сделано, то сделано, что лапами после драки махать.
Историю о том, что произошло под ракитовым кустом, во всей красе коту Макару прокаркал вороненок Карр. Он хотел посмешить его немного, а тот задумался.
— Пойду, у Яги совета спрошу, — решил он.
— Это о чем ты? — удивился вороненок.
— Не хочу, чтобы мой брат родный страдал из-за какого-то скверного парня, — говорил он сердито, — она должна сказать, как нам с ним быть дальше.
— Да зачем тебе это надо, — возмущался вороненок, — вот и пойми этих котов, попробуй разобрать, что у них за душой.
— Мы с ним не очень ладим, а все-таки жалко, — отозвался Макар.
И вороненок устыдился немного, но ему почему-то совсем не было жаль Баюна. Что не говори, противный он был кот, Макар просто плохо его знает.
Ничего не ответила коту Яга. Но она кое-что сделала, потрепав кота по спине, он ей определенно нравился, хотя и не всегда, но все-таки нравился.
Глава 9 Не дать кота в обиду
Яга ничего не сказала коту Макару. Но ее порадовало то, что у него доброе сердце, хотя он мог и лукавить, как в этот раз. А вот с гномом надо было что-то делать.
Когда кот заснул и даже стал похрапывать, переложив на нее все заботы с невинным видом, она позвала только ей одной понятым знаком упыря Прохора. И он тут же явился, не запылился.
Запылиться упырь никак не мог, он был мокрым, потому что только что извлекла его Яга из болота. Именно там эти шустрые и коварные духи и оставались все времени, под надежной охраной водяных. И только в случае особой необходимости и появлялись тут — около избушки Яги, дома Лешего или черта Макара. Этим троим они служили, если не верой и правдой, то на свой страх и риск. Получали задание, исполняли его, и снова убирались к своему Водяному.
Упырь замер перед Ягой, даже дышать перестал от усердия.
— Гном к нам пожаловал, и дня не прошло, а уже всех он всполошил. Чуть волчонка на тот свет не отправил. Ты же знаешь, что добрыми делами дорога в Пекло стелется, — говорила Яга задумчиво. — Тебе бы надо с ним разобраться.
Прохор смотрел на нее внимательно. Он должен был исполнить то, что она от него хочет, а потому мысленно спрашивал, (он был не особенно разговорчив), каким же именно Макаром он должен с ним разобраться.
— Да, да, милок, и я о том же, — подтвердила Яга, когда он нашел такой способ, довольно безболезненный, но очень доходчивый.
Если бы кто-то следил за ними со стороны, то заметил бы, что они понимают друг друга без слов. Да некому было следить. Кот Макар крепко спал на мягкой подстилке, около лежанки Яги.
Спал и Баюн около гнома и проспал его. Упырь приблизился бесшумно. Гном даже не проснулся, когда он подхватил его и поволок неизвестно куда. Хотя, что тут мудрить, на болото, в гиблое место и потащил, что лучше-то придумать?
А проснулся Том в самом центре того самого болота. Это место не только люди, но и духи называли гиблым, хотя сами они никак погибнуть не могли. Но место было страшным.
Никогда еще гном не попадал в такую заварушку. Он перевернулся во сне и почувствовал, что рядом вода, и сам он уже довольно сильно промок.
Но что случилось? Он бодро подпрыгнул, встал на ноги и провалился. Едва на кочку выбрался, и понял, что может только стоять или сидеть, свесив ноги в темную воду, тут не разбежишься. Как он сюда залететь мог, этого Том так и не понял.
Проснулся и кот Баюн. Сначала он подумал, что гном просто сбежал от него.
— Сбежал, — повторил совенок, — в руках у упыря он сбежал. И оба даже очень шустро бежала. Гном хоть и маленький, но толстый и тяжелый, а упырю хоть бы что. Я сам удивился даже.
— Удивился, а меня, почему не разбудил, вон вороненок как из-за своего приблудного кота орет, любому глаза выклюет.
— Из-за гнома с упырем связываться? Я не так глуп, как твой любимый ворон, — отвечал совенок.
Был он очень мудрый, и говорил загадками. Но Баюн научился его понимать. Конечно, он просто клюнуть его побольнее хотел. Но от этого легче не стало.
— Не говори мне, что занесли его на болото, — промяукал кот.
— В самый центр, — заверил Совенок.
Он решил правде в глаза взглянуть, а что тут мудрить да голову морочить?
Кот Баюн никогда не ходил на болото, и не было такой силы, которая бы заставила его туда отправиться. Но и сидеть, сложа лапы, когда единственный друг в беде, ему тоже не хотелось. У него и без того слава была не очень, как выяснилось, раз они его запросто на первого встречного кота променяли, а тут и совсем испортится.
Он решил добраться до болота и посмотреть, что там происходит.
Глава 10 Если друг оказался вдруг
Так кот Баюн и появился на том гиблом болоте в первый раз в своей жизни.
Во второй раз за последнее время наши лягушата увидели кота. И снова начали они квакать да спорить, тот это Баюн или другой.
И такой шум подняли, что гном услышал их, стал присматриваться и гадать, кому это захотелось его спасти. Настроение Тома от такого известия улучшилось, а то он уже совсем на своей кочке приуныл было.
— Это другой Баюн, тот бы тут не появился, но зачем этому понадобился гном? Безрассудный он какой-то, — кричал Квак
— А он завидует тому, вот и решил его заполучить, — отвечал ему задорно Квик.
— Да чему завидовать — то, кроме неприятностей себе на голову ничего с ним не насобираешь.
Но Баюн всегда был упрямым и никогда никого не слушал, жил только своим умом.
И это слышал и Баюн, и гном. Кот думал, и не мог понять, обругали его лягушата или похвалили, и не знал, как это кваканье принимать. Но еще больше обидного услышал о себе гном.
Дивился он тому, какими они все были проницательными. Этот незнакомый мир показался ему странно враждебным. Он и подумать, когда падал сюда, не мог про такое. Никакого с ним сладу нет. А ведь он к ним со всей душой, на помощь бросался, ласковые слова говорил, в глаза заглядывал, подружиться хотел. Но все кроме кота отвернулись от бедняги.
Болотного, который спас кота Макара, Баюн так и не дозвался. То ли его черти куда-то унесли, то ли он на что-то злился, как узнаешь. И попросил Баюн совенка туда, в центр болота, его проводить. А больше и просить некого было.
— Я знаю дорогу, но днем я не очень хорошо вижу, — предупредил совенок, но кот все-таки пошел, хотя и был предупрежден.
Совенок лукавил, он вообще ничего не видел, но ему хотелось помочь коту.
Дошли они все-таки на удивление легко. Но как только гном дождался кота, так в него и вцепился, и, чувствуя близкое спасение, решил он камнем на шее для кота стать, и ничего не слышал, да и слушать разумные речи не собирался.
И понятно было, что погибнут они оба. И тот, кто бросился спасать — тоже.
Сова появилась неожиданно. Вороненок ей рассказал, в какой авантюре птенец ее замешан. Она схватила кота — лапы то всего две. А гном в тот момент то ли испугался, то ли еще что случилось. Но отцепился от Баюна, и остался там, где и был. Баюн перелетел быстро вместе с матушкой совой на твердую землю, но уже в полете сокрушался, что упустил своего гнома — все усилия оказались напрасными.
Совенок летел с ним рядом. Он гордился свой матушкой И кот его вроде не пострадал. Кот сидел на траве хмурый. Он повернулся к совенку, которому запрещено было что-то предпринимать.
— И что нам теперь с гномом делать? — размышлял он вслух
— А Леший его знает, — отвечал совенок.
Он разозлился, видя, что тот от своего не оступается. И с одной стороны это хорошо, потому что сразу видно, что кот все-таки надежный друг, но ведь это значило, что гном от них никогда не отстанет, прилип он, как лопух к хвосту, и сколько не крути, никуда его не деть — вот беда-то.
Но надо было что-то делать
Глава 11 Идите к Лешему
Кот и на самом деле отправился к Лешему Трофиму.
Он знал, что тот был парнем с характером, он хозяин этого Леса, ему и ответ держать за то, что тут творится. И если он не поможет с гномом разобраться, то не поможет никто. На него только последняя надежда по спасению гнома и оставалась.
Яга вместе с Макаром следила за Баюном. Они просто заглядывали в кадку с водой, ставшую для них зеркалом — самый верный способ наблюдать за тем, что в мире происходит.
Макар на нее удивленно взглянул.
— Какой упрямый кот, — дивилась Яга, — с него, как с гуся вода, и надо же так влипнуть?
А Леший, стоило только его помянуть, и появился на тропинке. Кот радостно к нему и бросился, и стал рассказывать о том, что с ними приключилось.
— Ты должен помочь ему, ведь у нас гостям всегда рады.
Он говорил и говорил, и остановиться никак не мог.
Но пока кот за Лешим ходил и уговаривал его спасти гнома, пока тот понял, что лучше сделать то, о чем Баюн просит, чем объяснять ему, почему этого делать не стоит, гном исчез.
Они пришли на то самое место, где даже и следы еще не простыли, а там, на островке на болоте было пусто. Это видел даже слепой совенок, а уж Леший с Баюном и подавно.
Кот отыскал на ветке вороненка.
— Куда гнома дели? — подступился он к птенцу.
— Вот еще, нужен он кому-то, Горыныч решил его утащить подальше, — прибавил вороненок, увидев, что кот не шутит.
Баюн никогда добрым и мягким не был, и порвет на куски, недорого возьмет.
Леший усмехнулся, махнул рукой и отправился своими делами заниматься.
Кот Баюн понял, что он снова остался совсем один. Хотя если исчезает гном, то еще неизвестно кому повезло. Скорее всего, все-таки ему. Сколько бы он бед мог натворить, если бы Горыныч не подоспел, никому не известно.
Умом он понимал это, но никак не хотел смириться с происходящим.
Глава 12 Любимая Кикимора
А тем временем, пока в заповедном лесу разное случалось, кое-что и во дворе царя Гороха тоже происходило, особенно после того, когда там поселилась кикимора Настасья — хранительница царского хозяйства.
Надо сказать, что была она очень шустрая и старательная, и в один миг все в порядок и привела. Хозяйство ей досталось огромное — такого нигде больше не было, но это только и придавало ей особенного задора.
И больше всего она, как и любая Кикимора, о птицах домашних заботилась. После того, как кот Макар исчез со двора, она немного расстроилась, и ее Домовой попрекать стал, будто это она его сжила со свету.
— И не ругалась я с ним сильно, так немножко только, — говорила обиженно Кикимора. — И за всяких бродяг я отвечать не должна. Сами такого кота воспитали, а теперь на Кикимору сваливаете, и нет у вас ни стыда, ни совести.
Долго еще она шумела и возмущалась. Но в пылу немного забылась. А когда, наконец, с котом было покончено, она заметила, что и в ее собственном хозяйстве не все гладко.
Куда-то исчезли цыпленок, гусенок и утенок. Хотя она и считала не быстро, но их было не так много среди молодняка и по одному птенцу точно не хватало.
Тут уже не до котов стало. Птицы-то были маленькие и несмышленые, и страшно даже представить, что с ними в том самом лесу случиться могло.
Но Кикимора никогда не паниковала. Она свистнула соседку, посмотреть за остальными птицами, чтобы не разбежались, и бросилась в лес.
А куда еще могли эти глупцы направиться. Тут уж Кикимору не проведешь.
№№№№№№№№№
Первым, кого Настасья встретила на тропинке, был кот Баюн.
После того, когда Горыныч утащил гнома, он совсем загрустил и подумывал — не перебраться ли ему в царский дворец, не выдать ли себя за Макара, и при царе Горохе не пожить ли немного?
Вон как прижился у Яги в лесу его счастливый соперник, а он чем хуже?
И хотя в царских покоях видно, не сладко, (раз Макар оттуда сбежал без оглядки) и наверняка суматошно очень, но это лучше, чем стать ученым, но бродячим котом.
Только лапы его по дороге все время останавливались, и голос кошачьего разума говорил, что если Макар, с его подхалимством и мнимой добротой сбежал оттуда, то ему там точно не выжить. Ведь у него, как у любого ученого кота, характер был очень сложным. А разве у самого царя он простой, посему как не суди, не ряди, но наверняка они не сживутся.
Вот так в раздумьях на дороге и остановился Баюн, когда увидел, что вихрем несется, раздувая пыль, Кикимора.
Она его с Макаром не перепутала — ничего общего, но с расспросами тут же приступила.
— И ты без дела шатаешься.
— Если бы своих котов не распускали, может, у меня и дело нашлось бы, — кот Баюн за словом в карман никогда не лез, никаких Кикимор он не боялся.
Кикимора хмыкнула, она знала, где нужно Макара искать. Этот хитрый кот и здесь уже наследить успел. И устроился он неплохо, но ей — то птицы, а не коты нужны были.
— А ты случайно тут троицу малышей не зарубал? — поинтересовалась она.
— Это тех тощих, которые ногами едва перебирали, вот еще, словно мне наших жирных ворон мало, — изобразил обиженного кот Баюн.
— А чего это они тощие? — возмутилась Кикимора, потому что кот осмелился бросить камень в ее огород, — нормальные птички, только они маленькие еще и глупые, вот дома в курятнике и не усидели, к тебе в лапы и двинулись.
Можно было подумать, что птиц не он слопал, хотя мало ли там охотников и без него.
Но она бросилась дальше, решив, что когда их отыщет и вернет домой, тогда поймает Баюна, и хвост ему выкрутит обязательно, а пока пусть живет. Некогда ей с ним возиться, птичек спасать надо.
Так Кикимора и ступила в заповедный лес, хотя и ворчала, что дел по горло, а ей по лесам бегать приходится, да с бродячими котами пустые разговоры вести — такая вот беда.
Глава 13 Птенцы открывают мир
Так оно все и было на самом деле.
Птенцы решили посмотреть на мир. И отправились они не куда-то, а именно в заповедный лес. И хотя только народились, а уже много чего о нем слышали и знали. Им рассказали старшие, что там их кот оказался и прижился вроде.
Но все дороги и на самом деле именно в этот лес и вели. Если вы отправились в путешествие, то хотите того или нет, но обойти вам его никак не удастся. Вот и им не удалось.
Петушок Пит был самым смелым и даже заносчивым. Гусенок Кряк оказался самым упрямым и характер у него был сложным. А утенок Крик — самым разумным и осторожным из них, но вместе они составляли очень даже дружную компанию. Ничего не скажешь, так и шли птицы по тропинке, да еще и песенки распевали, не очень громко, чтобы пока к себе внимания не привлекать.
Но вездесущий вороненок, стоявший на страже своего леса, и совенок, который хотя плохо видел, но зато хорошо слышал даже любой шорох малый, они сразу же, затаившись на ветках, путешественников и заметили.
Эта компания показалась им довольно странной. И что было домашним птицам в их лесу делать? Если один гном столько шума поднял, что о трех птицах говорить?
Пока они переговаривались и решали, как с ними поступить, птицы уже и миновали тот столетний дуб, на котором они и расположились.
А наши путешественники наткнулись на волчонка Дика, того самого, которому черт Тарас недавно лапу лечил.
Это из-за него пострадал болтливый гном.
Волчонок стал разглядывать трех незнакомых птичек, которые шли пешком. Таких ему прежде видеть не доводилось. И звериный инстинкт подсказывал ему, что надо бы их съесть.
По нюху они были как раз тем самым, что могло бы стать его завтраком или обедом. Но он и представить себе не мог, как будет лопать крикливого петуха. Наверняка он столько шуму поднимет, что все черти сбегутся.
Да и упрямого гуся тоже. Тот хоть и не вопит, но шипит так, что и Водяного разбудит. И тот ему точно спасибо не скажет. Да и славного утенка есть не особенно хотелось. Он ни кричать, ни шипеть не станет, но потому его есть хотелось меньше всего.
Такой нелегкий выбор стоял перед волчонком. А когда есть из чего выбирать, то сделать выбор еще труднее.
А они, потеряв страх, или вообще его не имея, уже обступили волчонка и стали его разглядывать. Он показался им на первый взгляд очень даже мирным парнем.
Лягушка, случайно увидевшая эту картину, бросилась к дому Яги. Там мог быть кот Макар, она хотела его предупредить о том, какая опасность грозит птичкам. Они из того мира, откуда и он к ним пришел, значит, ему не безразлична их судьба.
И когда кот Макар понял, о чем она говорит, и бросился туда за ней, то картину он увидел удивительную. На опушке сидел волчонок, а вокруг него стояли наши птички, и он их спрашивал:
— Как вы могли явиться сюда, здесь столько опасностей.
— А чего нам бояться? — спросил задиристо Петушок, — ты же есть нас не станешь, а то еще подавишься.
— Я может, и не стану, — согласился волчонок, — но есть тут и более серьезные хищники, и они бывают голодными, глазом моргнуть не успеете, как проглотят вас всех.
Кот приглядывался к волку. В отличие от птиц, он ему не особенно доверял. Лягушонок же зазевался, и, видя, что это он привел кота, и совсем ему не доверяет, волчонок для острастки схватил лягушку и прыгнул в кусты, только его и видели. Не хотелось ему с котом связываться. И оправдываться, когда он не был виноват, тоже не хотелось. А тот прибежал не просто так, а ждал, пока он проявит свой волчий аппетит, и вот тогда….
Утенок первым опомнился и понял, что их нового друга лягушонка волк и уволок.
— Побежали спасать его, — крякнул он остальным.
— Да ничего с ним не сделается, они тут все свои, это мы чужие, — успокаивал его гусенок.
Но и утенок оказался на этот раз таким же упрямым. Не должен был тот, кто за них переживал, расплачиваться за их легкомыслие.
В это время из кустов выглянул ежик, и согласился проводить их туда, куда убежал волчонок.
И остальным птичкам ничего не оставалось, как только за ним последовать.
Вороненок на лету рассказывал своему коту, что произошло, пока он спал.
— Волчонок просто обиделся, ничего он с лягушонком не сделает. Уж если птиц не съел, то лягушку и подавно.
— Это как сказать, — сомневался Макар, — на вкус и цвет товарищей нет, может, ему лягушки больше нравятся.
Волчонок остановился и решил выпустить лягушонка, чтобы рассказать ему о том, что не стоит так подозрительно относится к зверям, даже если они и волки. Но не тут то было, ежик, три старых знакомых лягушонка, оказались рядом, и вороны еще со всех сторон слетались. Да и кот поглядывал из кустов. Ему просто стало интересно, как волк от всех отбиваться начнет.
Он бросил немного помятого лягушонка, и прыгнул куда-то от них.
Но птицы бросились к нему, на время забыв про волчонка. Надо было и поблагодарить и убедиться в том, что с ним все в порядке. А за волком разве угонишься. Да и что гнаться, если он никому из них не угрожает больше.
Но птицы, весело болтая с лягушонком, еще не знали, что Кикимора идет по следу.
Глава 14 Кикимора идет по следу
Кикимора в то время и дошла туда, где птенцы весело болтали со спасенным из волчьей пасти лягушонком.
Кикимора вышла на их голоса и аж оторопела и глазам своим не верила. Птицы были ее, потерянные, но как они легко и просто в лесу в один миг освоились. Оставалось только диву даваться, вот она и давалась.
И в тот самый момент появился и Макар во всей красоте. И он сделал вид, что их охраняет.
— И ты тут, — бросилась к нему Настасья, — уж не ты ли решил птенцов с пути истинного сбить, сам шатаешься, где попало, и они туда же.
Так кота ни за что ни про что в первый раз в заповедном лесу обругали. Вороненок ушам своим не верил. Да как она может? Это он привел сюда кота, а она винит его во всем. И чтобы остановить и немного усмирить Кикимору и кота в очередной раз защитить, он с лету и клюнул ее прямо в темечко. Очень больно клюнул. Клюв у него был крепкий, не дятел, конечно, но ведь и Кикимора, не дуб, не так трудно с ней справиться.
Она и вовсе такого не ожидала. Как и всякая грозная девица, она была уверена, что никто не станет с ней связываться, а просто промолчит. Так проще пережить нашествие Кикиморы и ее праведный гнев.
И кот таким был. Но вороненок молодой и несмышленый. Он еще не знал многих тонкостей жизни, непуганым был, потому таким шустрым и оказался.
А потом раздался грохот. Кикимора не удержалась на ногах и уселась прямо на траву. И если теперь для птенцов и лягушонка от кого-то и исходила угроза для жизни, то именно для нее. И даже вороненок в воздухе качнулся, но удержался.
Они же бросились врассыпную, и, проявив завидную шустрость, спаслись, и не были придавленными.
— Ты молодец, — говорил кот вороненку, — он знал, как важно похвалить малыша за отвагу, — только так и клюв сломать недолго.
Кикимора уже опомнилась, завертела головой, стала ругаться и тереть то место, куда он ее клюнул. Но поняла, что все остальные ее не слушают, и замолчала.
На шум уже шел черт Тарас. Ему, как мы знаем, до всего было дело. И он увидел Кикимору, которая непонятно как в их лес забрела, да еще и расселась тут. Он смотрел и на птиц, сновавших повсюду.
— А это что за сборище такое? Цыплят своих считаешь? И зачем ты их к нам притащила, — стал допытываться черт.
— Я притащила, да это кот, которого вы пригрели, еду себя заготавливал. А мне пришлось хозяйство бросить и за ними бежать, он сначала цыплят, а потом и вас всех сожрет и не подавиться.
Кикимора кипятилась все сильнее, и уже сама не понимала, что кричала, Но зато она отомстила коту.
Черт Тарас и сам понял, что он переборщил немного, потому что лес у них все-таки заповедный, и здесь все не так, как в других лесах. Разве он не опасался за жизнь вороненка, когда тот с котом подружился. А тот потом кричал повсюду, что он ему жизнь спас. Вот поди и разбери, кто прав, а кто виноват, кто враг, а кто друг.
И не сомневался он в том, что напрасно ругала кота Кикимора. Подливать масла в огонь ему совсем не хотелось. Он точно знал, что замокает первым тот, кто мудрее, и таковым он считал себя.
Птенцы — путешественники поняли, что из-за них досталось не только лягушонку, но и коту и не знали, что им делать и как быть.
Кикимора же, порадовавшись тому, что и черту ответила, и птиц нашла, собрала их в подол, они там втроем как раз поместились, гордо развернулась и пошла на царский двор.
Кот и черт остались вдвоем, они молча смотрели друг на друга. А на них обоих из кустов поглядывал волчонок. Он опоздал, и не понимал, что тут такое без него случилось, только шум слышал, когда ушел обиженный от птиц. И он решил попытать их немного.
— А это, что за тетка гневная? — спросил он и ждал, кто ему первый ответит.
— Да просто Кикимора, птиц своих растеряла, вот и возмущается.
И они после этого отправились каждый по своим делам. Лес большой, и дел у них было много.
Глава 15 Заговор ворон против сов
Когда вороненок остался на своем дубе вместе с совенком, а все остальные разошлись, сначала ничто не предвещало беды. Но потом вороненок, память у него была все-таки хорошая, что-то припомнил. Он рассказал, как совенок чуть не довел до беды, а то и погибели второго Баюна, да из-за кого? Из-за какого-то приблудного гнома. Вот он и стал его попрекать.
Попрекал, попрекал, да до того докаркался, что чуть с той самой ветки снова не свалился.
— Что-то не пойму я, — говорил совенок, — причем тут второй кот. Не сам ли ты его еще в самом начале сдал, а теперь совесть проснулась.
— Я сдал? Да и при чем тут это? Сегодня чужой, а завтра и до моего доберешься.
Так совенок понял, что Карр заранее предупреждает, чтобы он не стал помогать коту Макару.
— Да и забирай своего кота, — не выдержал совенок, — и что ты с ним носишься, как с писанной торбой?
Совенок слышал это выражение от кого-то из людей, и теперь просто повторил его бездумно. А уж как вороненок на него набросился, видно он примерно догадывался, что оно может значить.
Заверещал совенок. От такого нападения никто бы не удержался. А он еще ничего и не видел. Но, словно бы услышав зов его, все совы со всех сторон бросились ему на помощь.
Вороны немного отстали от них, но не сильно. Леший, шедший к озеру, вдруг увидел полчища птиц, несшихся друг к другу, такого тут сроду не бывало, и вдруг случилось.
Коту Макару показалось, что это как-то с его вороненком связанно, и он бросился туда на перекресток, куда они все и устремились. А что ему еще оставалось? И вороненок был не из робкого десятка, но куда ему против всех. А он такой забавный. Своей жизни без него здесь кот уже не представлял. А что если его заклюют? Он смутно подозревал, что в чем-то снова виноват, если Кикимора в уводе птенцов его напрасно обвиняла, то тут уже не отвертишься.
И если бы Яга не пролетала мимо в ступе своей, то еще неведомо, чем все это бы закончилось.
Она увидела и Лешего, и Макара и птиц, и поняла, что они снова что-то затеяли.
Вороны вмиг ослепли по ее воле, а совы оглохли, так, что и те и другие оказались беспомощными и уселись в траву, чтобы передохнуть и прийти в себя и в чувства вернуться.
Только после того, как они немного утихомирились, она к коту и повернулась.
— И что на этот раз? Ты не Баюн вроде, но все больше на него становишься похожим.
— А я что, — возмутился кот, — никого не трогал, с Лешим вместе гулял. Вижу — стаи птиц летят, и побежал туда, чтобы вороненка защитить, а где он, кстати.
Кот стал метаться между ослепленными воронами. Никого и близко похожего на его друга тут не было видно. И он уже приготовился к худшему, когда увидел того на плече Лешего. Карр гордо восседал и оглядывал с этой высоты мир, словно не был ни к чему причастен.
Яга поняла, что кота она ругала напрасно, как и Кикимора недавно — он ни в чем не был виноват. И ей стало особенно обидно, что она мудрейшая, оказалась ничем не лучше той вздорной птичницы.
— Это ты хорошо пристроился, — заметила она, рассердившись на Карра.
— А я что, — каркал вороненок, — я легкий, это совенок паникер, вот он все это и затеял. А мне еще отбиваться пришлось, своих звать. Они мне еще поддадут, когда в себя придут. Ты уж заступись за меня, я пока молод да неразумен. Я к совенку и близко не подойду больше.
— Мудреное дело, не подойдешь, а ты подойди да попробуй ужиться, а не подойти легче всего, — не унималась Яга.
— Ладно, уговорила, только ты что-нибудь сделай, чтобы они снова из-за меня не передрались, — на этот раз вороненок уже себя чуть ли не героем ощущал.
Яга взглянула на зачарованных птиц, заставила очнуться сначала сов, и когда они разлетелись, тогда и ворон подняла.
Те никак не могли понять, почему они все вместе тут оказались, что заставило их так ошалеть разом.
Но Яга молчала, и вороненок ни разу ни каркнул. А кот и подавно ни звука не произнес.
В это время волчонок вышел к ним, на загривке у него сидел совенок.
— Вот вернул бойца вашего, раскудахтался тут, что конец ему пришел.
Яга, глядя на эту парочку, расхохоталась.
Много лет она жила, еще больше видела, но чтобы в одном лесу столько странных животных и птиц было — этого не знала никогда прежде.
Но чем больше живешь, тем больше убеждаешься, что в этом мире всякое бывает.
Прежде, чем уйти, Яга снова повернулась к вороненку и предупредила его, что если он будет так безответственно себя вести, то останется без своего кота.
— Отправлю его назад к Гороху. Пусть уходит туда, откуда пришел.
Шутила она или говорила серьезно, вороненок так и не понял, но на всякий случай решил немного умерить свой пыл. Если она сделает это, потом уговаривать ее бесполезно. А он без кота Макара жизни своей больше не представлял.
На том переполох и закончился. На время наступило затишье.
Глава 16 Лягушата учатся летать
В тот момент, когда стихла внезапная война между совами и воронами, а лягушата только смотрели на них издалека, три наших лягушонка, глядя на стаю птиц, решили научиться летать.
И так им этого захотелось, что мочи не было отказаться от задуманного. Сначала они хотели вырастить крылья. Но мама лягушка рассказала им, что никого в их роду с крыльями не бывало. И тогда так разрыдались они, так расквакались, что она сама едва сдерживалась, чтобы не заплакать вместе с ними.
И в тот момент, привлеченный шумом, и появился летучий мышонок.
Ему просто хотелось узнать, что у лягушат случилось, может, съели кого из них. На его взгляд они все такие одинаковые были, что и непонятно, кто жив, а кто и нет, а считать мышонок не умел — еще не научился.
Но недаром говорится и среди животных тоже, что за свою доброту платить придется. Вот он и расплатился скоро. Лягушка улыбнулась вдруг, от горестей и следа не осталось. Она прикрикнула на детей, и ласково позвала мышонка.
— Вот ты нашей беде и поможешь. Я уж хотела ворон просить, да ты видишь какие они шумные и скандальные. Совы днем не видят ничего. А ты и научишь лягушат летать.
Мышонок хотел напомнить, что он, как и совы, тоже не особенно хорошо днем видит, но почему-то промолчал.
А лягушка уже объясняла им, что придет три мышонка. И с ними вместе они и полетают в свое удовольствие.
Мышонок понял, что ему еще кого-то из своих приятелей уговаривать придется. Но отказаться он никак не мог. А лягушка уже говорила ему, что если у кого-то есть крылья и ему так повезло в жизни, то он не может обижать тех, у кого крыльев не оказалось.
Он и сам понимал, что должен смирился со своей участью. А, видя, как радуются лягушата, и ворчать не стал. Если ты кому-то такую радость доставить можешь, то почему бы и не сделать этого, тем более что дел особенных у него не было.
— Но смотри, если лягушонок твой отцепится и грохнется с высоты, я виноват не буду, и отвечать не стану.
— Ничего с ними не сделается, — заверила лягушка, — а если и сделается, Яга вылечит, но полет того стоит. Пусть они запомнят это на всю жизнь.
С этим мышонок согласился.
И хитрые лягушки устроили так, что мышата даже стали спорить из-за того, кто из них будет летать с лягушками. Каждому своего лягушонка иметь хотелось. И только когда они обещали и других лягушат привести завтра, мыши немного успокоились.
Возмущался только наш вороненок Карр, когда обо всем узнал. Он очень удивился тому, что лягушата мышей, а не птиц выбрали, и к лягушке со своими возмущениями явился.
— Конечно, — каркал он, — мы перьями и хвостами не вышли, вот летучие мыши — совсем другое дело, они твоих лягушат занесут на край света, а потом птицам и придется их спасать.
— Тебя просто не было рядом, а мышонок оказался под лапой, — спокойно отвечала лягушка.
— А подождать ты не могла, — не унимался вороненок, — всю жизнь не летали, а тут и пяти минут не подождешь.
— Так получилось, теперь уж мы мышей обижать не станем, — резко квакнула лягушка, — но в следующий раз я тебя первого позову, не переживай. И на твой век лягушат еще хватит.
Вороненок немного успокоился, но не совсем смирился с тем, что творилось. Ему тоже хотелось лягушонку мир показать. Но пока больше лягушат, рвущихся в облака, не было. А те, кто без неба жить не могли, они уже при мышах были.
Такая вот незадача получилась. Но лягушка, вспомнив его возмущения, думала о том, что всегда останется кто-то недовольный. На этот раз им оказался вороненок. Ну и что с этим сделать?
Но не только вороненок возмутился, и чертята полосатые слышали, как он с лягушкой ругался.
Пока они спокойно нежились в том самом болоте, и даже не очень понимали, что вороненок так вопил. Но потом прислушались, а скоро увидели и лягушат с мышатами в небесах. И стало им обидно, что какие-то лягушки летать могут, а они только по земле ходить.
Кто-то вспомнил, что у бесов тоже раньше крылья были. Да потом они после какой-то хвори отсохли совсем, а жаль — очень им хотелось полетать.
— Ничего не выйдет, — сказал чертенок Макс, — лягушата легкие, а мы тяжелые, не поднимут нас ни вороны, ни мыши в небеса. А если и поднимут, то не удержат, уронят, так что не стоит и мечтать о том.
Остальные должны были согласиться с ними, но обида-то от этого не уменьшалась.
И тогда они вылезли из болота, отряхнулись, и куда-то пропали.
Но ненадолго. Черти никогда надолго не пропадали.
Глава 17 Невинные шалости чертей
Пока лягушата парили в воздухе и разглядывали мир с высоты мышиного полета, и радовались тому, что все у них получилось, чертята пробрались в дремучий лес, и разыскали там соловьят.
Они рассказали им о том, что случилось, и сначала еще не знали, что делать и как быть. Но потом один из них и предложил:
— И вы будете смотреть, как лягушки стали птицами?
Соловьята переглянулись. Они уже догадывались, о чем им попросят хитрые черти.
Мышата устали немного и хотели спуститься на землю вместе с лягушатами, когда раздался страшный свист.
Черти, спрятавшись, наблюдали за тем, что сотворили из своих укрытий. Мышата не удержались, и лапки лягушат разжались, и все они посыпались с небес в болото и на землю в траву.
Это был самый странный дождь в мире, дождь из лягушек и мышей. Правда, сами мышата опомнились и, не долетев до земли, снова взмыли кверху. Но то, что там замечательно начиналось, было испорчено.
Черти попрятались. Так далеко закопались в тину, что лягушки уже никак не могли их достать.
Они несколько дней выжидали, пока те сменят гнев на милость, и забудут о них.
Крайними во всей этой истории оказались соловьята.
Как только Леший и черт Федор узнал о том, что случилось, они не стали доставать чертей со дна болота. Пусть там полежат и хорошо подумают. Но соловьят Лешие притащили туда и поставили перед ними. И напрасно они на чертят пеняли. На этот раз Леший был неумолим.
— А завтра они вас заставят лес наш спалить, и что, вы тоже это с радостью сделаете? — сурово спрашивал он.
— Но и сами они могли свистеть, — оправдывались соловьята.
— Могли, но не так. И они-то закопались основательно, а вам и за себя и за них теперь ответ держать.
Соловьи и сами понимали, что они сплоховали и поплатятся за свою доверчивость. Ну, кто же может доверять чертям.
Леший забрал их расчищать дальние леса, где буря повалила деревья. Там надо было срочно навести порядок, вот и пусть делом займутся.
— Вот там и посвистите, пока работать будете, — говорил он сердито.
Птицам пришлось подчиниться.
Черти слышали от товарищей своих, что там происходило, но не расстраивались.
— Сами виноваты, мало, куда мы их толкаем, — вопил черт Терентий, — так что и исполнять все надо? Из-за их свиста теперь и носа из болота не высунешь, лежи на самом дне, хотя и не виноват ни в чем.
Остальные с интересом его разглядывали. Даже они дивились такой наглости, но спорить не стали. Язык у Терентия был хорошо подвешен. Ругаться с ним — себе дороже будет, а то, что сделано, то сделано.
И если люди все скверное на чертей спирают, то и они еще скорее найдут виноватых. За долгие годы черти очень хорошо такому научились.
Но если Леший забыл об исчезнувших с глаз долой чертях и даже порадовался, что у него добровольные помощники нашлись, а соловьи работали хорошо, если не на совесть, то на страх, им хотелось как-то вину свою искупить. То Яга не собиралась оставлять их в покое. Она знала, что если махнуть рукой, то потом ничего хорошего не получится.
Все должны отвечать за то, что совершили. И если Соловьи наказаны, то и черти, виноватые не меньше, должны ответить за совершенное.
Глава 18 Волк воспитывает чертей
Яга знала, что самое страшное для тех, кто любит безобразничать — оставить их не наказанными. Она до сих пор богов и героев воспитывала, но дело и до чертей наконец дошло. Но не самой же ей с ними возиться.
Яга послала серого волка, и потребовала, чтобы он хоть из-под земли, но чертей достал и к ней доставил.
И волк достал их из-под земли, из тины, заставил помыться немного, встряхнул хорошенько и погнал к Яге. Да следил по дороге, чтобы ни один из них не улизнул случайно.
Черти переменилась с копыта на копыто, ругались с волком, прятались друг за друга, но сбежать так и не решились.
— Уж лучше бы к Лешему пошли, — скулил черт Васька.
— Ты давно не пахал? Леса не расчищал? — переспросил его Филька.
— Я с Ягой уже встречался, тогда едва хвост сберег, но она предупредила, что если еще раз попадусь, то вырвет.
Все остальные черти тоже невольно за свои хвосты схватились.
И вид у них был таким жалким, что лучше не думать и о том, что ждет их в избушке на куриной ноге.
Но Яга и сама уже двинулась к ним навстречу.
— Належались досыта, голубцы мои? — спросила она, — соловьят подставили, лягушек чуть не угробили, и смылись. Отдохнуть от дел великих решили, ненаглядные, хвостатые мои герои.
Она наступала с самым грозным видом, они отступали, старательно поджимая хвосты, чтобы чего с ними не вышло. И даже на чертей уже мало походили, можно было и пожалеть таких несчастных, притихших, словно пришибленных из-за угла, да Яга не собиралась этого делать. Кот Макар шел молча за ней, такой сердитой свою любимую Ягу он не видел никогда прежде.
— Нам чо, лес идти валить? — поинтересовался Васька.
Ему хотелось от Яги улизнуть и как можно скорее. Он бы показал, как бегать умеет. Никто не догонит.
— Лес вы еще только и не валили. Такой беды не было. Пришибить хотите всех подряд? Идите с глаз моих долой. И в последний сто пятый раз вас всех предупреждаю, попробуйте еще что-то утворить — потом упырям позавидуете, на их место попроситесь, сами себя кольями пришпилите, вы меня знаете, я слов на ветер не кидаю.
При упоминании об упырях, черти задрожали. И они поверили ей с первого раза и не стали дожидаться второго. Яга всегда была серьезной, и исполняла, то, что обещала. Хорошо, что про хвосты не вспоминала. Они пока остались в целости. Но стоило ли так рисковать? И они веселились оттого, что легко отделались.
Но соловьят все-таки навестили. Те только искоса на них посмотрели и продолжали трудиться. Впрочем, они видели дело рук своих и не особенно огорчались. Они вообще были не злыми созданиями, и радовались, что сам Леший их хвалил, и они могли принести лесу пользу. Не было счастья, да несчастье помогло.
Черти возвращались в свое болото озадаченные.
— Что же получается, они выкрутились, а мы в дураках остались, — спрашивал Васька, все еще не веря своим глазам.
— Выходит, что так, кто же мог знать, что так все получится.
Они подошли к болоту, постояли немного и решили, что лежать им больше совсем не хочется. Надо было срочно чем-то заняться. Да только чем? Этого они и не знали.
Лягушата прыгнули в разные стороны.
— Бояться, значит, уважают, — буркнул черт Филька.
— Лучше бы не боялись, а придумали что-то стоящее, — ныл Васька, — и чо нас бояться. Мы же тоже хотим что-то хорошее и полезное для нашего леса сделать, а нас только гонят отовсюду да ничего не доверяют.
Но никто ему этого объяснить так и не смог. Черти есть черти, и все остальные знали, что с ними лучше все-таки не связываться.
Глава 19 Исправленным соловьям верить
Леший был доволен Соловьями, но Яга его радости не разделяла.
— И не заступайся за них. Чертей я уже предупредила, что если еще что-то сотворят, то быстро Горыныч их оттащит на край света, и назад больше не вернутся. Он и этих прихватит.
Лешему казалось, что она слишком строга. Но заступаться за виноватых он не стал. Соловьи ковыряли мох ногами и молчали. Им казалось, что гроза уже прошла, да видно, только казалось.
— Это черти виноваты, мы бы без них ничего делать не стали, — не выдержал один из Соловьев.
— Так вы еще и доносчики, — еще больше возмутилась Яга, — чтобы до утра весь мох в лесу вычистили и расчесали, сама пройду и проверю.
И снова Леший хотел сказать, что они были уже наказаны, и второй раз даже и не казнят. Но ничего этого делать не стал.
А Соловьи, они поняли, что не только тогда, но и на этот раз они что-то не так сделали, и принялись за мох, ведь Яга проверит, как они его расчесали обязательно.
Черти слышали краем уха разговор Соловьев с Ягой. И сначала они хотели исчезнуть. А потом, посовещались немного и решили, что они к этому тоже каким-то боком причастны, а потому не стоило удирать.
— Надо им помочь, — предложил первым Васька.
— Еще чего, — взревел Филька, — от работы кони дохнут, а нас никто не заставлял.
— Вот именно никто не заставлял, но мы это и сотворили, а потом ведь это кони — они смертные, а тебе — то точно ничего не сделается.
И все остальные его из вредности поддерживать стали.
— Соловьи с нами не помирятся иначе, — наконец объяснил он, — да и надо для разнообразия что-то в лесу сделать, а в болото мы всегда успеем. Оно от нас никуда не денется.
Он был прав. Соловьи сначала с ними не только мириться, но даже и разговаривать не хотели. Но черти на то и черти, чтобы быстренько их в оборот взять. И так яростно они взялись за работу, с такой прытью все делали, что от мха аж пар шел.
Яга, когда пошла проверить, что наказанные творят, и среди них чертей увидела, аж подпрыгнула от удивления.
— А на вас что нашло, рогатые? Мне вороненок сообщил, что вы пашете, так и не поверила, вот и пришла убедиться.
— Ну, надо же иногда, мы никчемные, конечно, но бывает такое порой, что поработать хочется.
— Да уж, бывает, — согласилась она, и пошла дальше, чтобы им не мешать.
Конечно, чертей ничем нельзя было смутить, но чего-то и от них не ожидаешь.
Но когда Яга ушла к себе, появился кот Макар, он никак не мог усидеть дома, и не посмотреть на то, как работают черти. Такое не каждый день увидишь. Да что там, он такого вообще ни разу не видел, хотя в лесу провел не маленький срок.
— Соловьи нас заложили, — жаловался черт Васька Макару, — а этим хоть бы что, они им еще и помогать решили.
— Но они виноваты и исправятся, — пытался объяснить ему тот.
— А мы их не выдавали.
— Вы бы лучше у мышей с лягушатами прощения попросили.
— Это у летунов — то этих, вот еще. Где ты видел такое, чтобы лягушки летали, а мыши им в том помогали, ведь они же лягушки.
— Но я еще не видел, чтобы черти что-то делали, а делают ведь, да так старательно.
— Полюбуйся, еще не скоро увидишь такое.
Полюбовался немного Макар, а потом к лягушатам отправился. Он не знал точно почему, но лягушки, которым хотелось летать, осуществили свою мечту И они ему определенно нравились.
— И снова полетите? — спросил он у лягушат.
— Конечно, — хором отвечали те, — мы уже с мышатами договорились, они больше этого свиста не будут бояться. Тогда все неожиданно случилось.
— Да и свистеть они не станут, — заверил кот Макар, — они там уже весь лес вычистили, и подумают в другой раз, прежде чем безобразничать, а то на Горыныче Яга их отправит в горы уже без всякого желания.
— Так не стоит, — говорил Квак, — они просто забавные и не любят скучать. Если их Горыныч увезет, то нам без них очень скучно и одиноко будет.
Такое услышать кот точно не ожидал, вот и попробуй, пойми этих лягушат. Может, кто их и понимал, но он не очень.
Глава 20 Осторожно, злой вепрь
Черти над благоустройством леса потрудились хорошо.
Когда кот Макар пошлее прогуляться по владениям, которые давно уже привык считать своими, он их просто не узнал. Грибок к грибку, травинка к травинке, мох причесан, ни один листок не валяется.
И надо же, никогда не подумаешь, что черти так трудиться могут. Но видать могут, когда захотят, и когда Яга свой приговор вынесет.
И уже подумывал кот Макар о том, чтобы придумать еще что-то этакое и снова заставить чертей работать. Заглянул кот в кусты, и решил убедиться, что там все вовсе не так замечательно, как на виду. Не могли же черти безупречно все сделать, всегда есть к чему придраться. Вот и наткнулся на вепря в тех кустах.
И взирал кабан на него так яростно, что точно съесть был готов. Если бы Макар не был таким выдержанным, то уже и бросился бы бежать, но остановился и даже спросил.
— А ты что тут делаешь, может, лапу поломал.
— Тебе ее поломаю, если не отстанешь, — отвечал ему вепрь.
Кто бы сомневался в том — вон он какой свирепый.
Кот оторопел и не знал, что ему ответить, а вепрь продолжал.
— Ходят тут всякие, отдохнуть не дадут.
— А с чего это ты вдруг устал? — Не отставал от него Макар, хотя вепрь зверел прямо на глазах.
— Устал и устал, тебе то какая разница.
— Да никакой, просто интересуюсь.
— Иди в другие кусты интересоваться.
— Ты отстань от него, — услышали они голос вороненка Карра, — от него все давно отстали, вот он и злится. Одиноко ему очень, а ладить ни с кем не может.
— Все боятся, только одна ворона и осталась, порхает тут, — ворчал вепрь.
— Мне тебя бояться нечего, — заверил Карр.
— А вот зазеваешься, с ветки упадешь, тогда мы и посмотрим, — заявил вепрь. Вороненок и сам вспомнил, как не так давно, когда орел прилетал, он свалился коту под лапы. И хорошо, что кот свой парень оказался, а если бы этот вепрь был, тогда и поминай его, как звали.
Макар решил, что не стоит больше злить вепря. Надо ему передышку дать. Но он запомнил тот куст, под которым вепрь оставался, и решил что-то для него придумать.
Он знал давно, что злыми звери не рождаются, они потом от жизни скверной такими становятся, а если к ним по-доброму относиться, то все и будет хорошо.
Совенок в это время докладывал Баюну.
— Твой любимец к вепрю пристает, в душу ему лезет, представляешь. Тот рычит, конечно, землю пяточком роет, как всегда, а ему хоть бы что.
Баюн, слушая птицу, убеждался, что Макара он понимает все меньше. И зачем ему это надо, наверно просто хорошим быть хочет для всех. Ничего, вепрь ему покажется, как лезть туда, куда не надо.
Сам Баюн гордился тем, что он был парнем очень тактичным, и таких вепрей стороной обходил.
Кот остановился и взглянул на совенка, его вдруг осенило:
— А не потому ли теперь он заброшен неизвестно куда и на его месте самозванец красуется? Но даже из-за этого обниматься с вепрями и хвостом перед ними вилять он не собирался.
Так и решил для себя гордый и ученый кот Баюн.
№№№№№
А тем временем Макар, оставив в покое вепря, повстречался с волчонком, которому тоже особенно нечего было делать. И он просто ходил туда — сюда по лесной полянке.
— Вот ты-то мне и нужен, — заверил его кот.
— А что случилось.
— Оказывается, у нас в лесу есть совсем одинокий вепрь, прогулялся бы ты до него. Вот вас и двое будет.
— Да очень надо, он злой, как собака, — отрезал волчонок.
И было видно, что он к вепрю уже заглядывал.
— Он тебе обрадуется, — не отступал от волчонка Макар.
Еще долго убеждал и уговаривал кот волчонка. И то ли тот был особенно добрым, волк называется, и отказаться не мог, то ли кот такой обаятельный, только он все-таки туда пошел, и обнаружил вепря в кустах.
Тот не сильно волка испугался, тем более маленького, скорее удивился тому, что тот тут появился. Но на этот раз он решил, что грубить с ходу не стоит, потому и беседу у них потекла довольно мирная.
Вороненок, когда увидел это, просто до небес подпрыгнул.
— Вепрь с волком гуляет, волчица этого еще не видела только, — говорил он всем, кого по пути встречал, и коту Макару в том числе.
— Вдвоем лучше, чем одному, — только и ответил тот, — жаль, что наш Баюн этого никак понять не может.
— На вепрей охота начинается, — заявила Яга, — когда кот вернулся домой, — а ты из него ручного поросенка делаешь.
Кот насторожился. Может, он и на самом деле переборщил?
Но если взялся за дело, то надо его довести до конца. Этим он и решил занятья. И с охотниками давно надо разобраться, об этом он думал еще, когда у царя Гороха жил, вот и пробил час.
Глава 21 Операция вепрь
Охотники не заставили себя долго ждать.
Вместе с царем Горохом выехали они на просторы бескрайние, решив немного размяться и не только белых уток пострелять, но и другую живность тоже. Конечно, на вепря не каждый бы пошел в одиночку, но на миру и смерть красна, а чтобы похвастать друг перед другом и перед царем своим, они на многое были готовы.
В лес заповедный они не сунулись — кто с богами, которые все видят, связываться станет, но во всем остальном были охотники даже очень шустрыми. И собаки их нашего старого знакомого одинокого вепря и погнали уже к своим хозяевам. Только на глазах у тех охотников странные вещи происходить стали. Вепрь метнулся куда-то в сторону, а собаки пропадать стали, то одна, то другая исчезала. Новые прибежали и тоже сквозь землю проваливались, только вой жалобный слышался из какого-то невидимого оврага.
Воевода, не особенно понимая, что там происходит, спрыгнул с коня своего, уже вепря не опасаясь, и бросился к тому месту, где пропала его собака. Но на глазах у остальных и сам покачнулся и исчез, словно его и не было.
Издалека остальным не было видно, что там происходило, но все чувствовали — что-то случилось с охотниками.
Слабым жестом царь Горох приказал второму воеводе пойти и посмотреть. Тот пошел, он двигался очень осторожно, но тоже исчез, только немного раньше, чем его соратники, пропал этот охотник.
Остальные царские охотники решили судьбу свою не искушать. Стали они убеждать царя, что надо за новыми собаками вернуться. И не дослушав его бесценных указаний, рванули назад от места зачарованного.
Вепрь остановился посреди поляны, он не очень понимал, что происходит, и что ему делать дальше. Он только видел, что охотники уже не за ним, а от него бегут.
А они говорили между тем, что вепрь не простой, а золотой попался. Убить его невозможно. А вот вернется ли воевода или нет с того света, куда он наверняка угодил, этого никто точно знать не мог.
Парочка охотников оказались в топи болота, в плачевном стоянии, и Лешему пришлось выводить их оттуда. Он ругался самыми нехорошими словами на весь лес, и сам допрашивал их, какой черт их сюда принес.
— Да не собирались мы в этот лес идти, с детства про него наслышаны, но все само собой вышло, — оправдывались охотники.
— Вот именно — само собой, — размышлял Леший, — и отчего вы такие безголовые народились?
Он — то точно знал, что ничего само собой не случается и случаться не может.
А кот Макар вместе с чертями тем временем собак из ловушек вытаскивал. А за ночь они нарыли тех ловушек великое множество. Так, что если пес не угодил в одну, то в другую точно попал.
— Скажите спасибо нашему Баюну — говорили черти собакам, когда высвобождали их из хитроумных сооружений.
— Да какой там Баюн, такое только Макар и мог придумать, — огрызались собаки. Видно они знали что-то о прошлых проделках царского кота.
Черти с ними особенно не спорили. А когда все собаки были освобождены и отпущены на свободу, они к оврагу, где воевода томился, и отправились.
— А с этим что делать? — спрашивали они у неожиданно нарисовавшегося Макара.
Он из кустов прекрасно слышал, что собаки его проделки признали, и даже гордился делом своих лап. Но у собак и нюх знатный есть. Воевода вряд ли мог помнить кота, даже и жившего при царском двор. Вот Макар и вышел из укрытия своего.
— Да отпустите его. Что тут держать? Ведь его кормить и поить надо будет, если он нашим пленником станет. А ест и пьет он много, не напасете припасов.
На том и порешили. Как вылетел из оврага воевода, помнил он плохо, сетовал по дороге на тех воинов, кто подло бросил и не думал его спасать. Если бы не черти и коты, ему бы тут и Морены дожидаться.
Но когда бежал туда, в град свой, то не оглядывался, видно помнил сказку про то, что если оглянешься, то и окаменеть недолго. А раз он спасся, то не стоило снова судьбу испытывать.
Вепрь, глядя на убегавшего охотника, понимал, что в этом мире происходило что-то особенное. Он знал, как много может значить дружба. И когда всем лесом поднимаются для того, чтобы спасти и защитить его все остальные животные и духи, тогда не пропадешь, точно. Как было не радоваться этому.
Волчиха подошла к волчонку, когда все стали расходиться.
— Насколько я могу понять, — говорила она, — ты стал другом поросенка? И что мне с тобой делать дальше.
Макар удивленно на нее смотрел. Он, конечно, знал, что волчиха будет не довольна, но волноваться — то из-за чего.
— А завтра мы и тебя и волчат так же спасем от охотников, если они еще сунуться сюда захотят, — говорил он волчихе.
Она посмотрела на кота.
— После того, как ты появился, все кверху дном стало, — уже на него набросилась волчиха.
И не оправдался бы кот Макар, если бы Яга не подоспела.
— Ты кота оставь. Он пока все правильно делает.
С ней волчиха спорить не стала. Яга всегда была за справедливость, и если она за кота заступается, то тут ничего не сделаешь.
Волчонок проводил вепря до норы его, и побежал своих догонять. Трудный и такой суматошный день, наконец, закончилось. Но что еще может случиться в этом странном мире.
Глава 22 И эта рыбка золотая
Мы выпустили из поля зрения трех птенцов, которые недавно появлялись в заповедном лесу. Но Кикимора разыскала их, как помните, порадовалась тому, что с ними ничего не случилось, и в подоле унесла на птичий двор царя Гороха. С тех пор прошло немало времени. Уже о неудавшейся охоте на вепря говорить перестали, и гусенок с утенком и петушком подросли довольно быстро. И поняли они, что в их мире творится немало интересных вещей.
Однажды гусенок повел старых приятелей на царский пруд, где он уже успел познакомиться с золотой рыбкой. Ну не то, чтобы познакомиться — не хотела с ним рыбка разговаривать — она была очень красивая — блестящая и гордая.
И кто-то внушил ей, что она волшебница. Еще в бытность здесь кота Макара, решил кот поймать и съесть эту гордячку, и был уверен, что каким бы ты красивым не был, это еще не повод для того, чтобы от других нос воротить.
Он уже представлял себе, как она будет в лапах его извиваться, а потом ловить ее почему-то передумал.
Злые языки, конечно, говорили, что он ее просто поймать не мог. И кто-то даже видел кота мокрого и злого, как собака. Тогда и решили, что рыбка от него все-таки ускользнула. Но мы-то с вами знаем, что когда наш кот чего-то хотел, то всегда добивался. Здесь, вероятно, было что-то другое. Но это навсегда останется тайной кота Макара и все еще живой рыбки.
И вот теперь, когда и кота уже след простыл в заповедном лесу, гусенок ту самую рыбку золотую и обнаружил.
Совсем ее скверный нрав не переменился. Но она и подумать не могла, в какую историю можно вляпаться ненароком, даже когда кота больше нет рядом.
В тот день на берегу гусенок встретил лягушонка, непонятно как там оказавшегося. Он был очень даже сообразительным, и быстро понял, чего хочет гусенок получить.
— И ты попался этой рыбе на крючок, — весело квакнул он, — красота и блеск — это страшная сила. Только она и не представляет себе, какое это наказание. Ведь она всегда подвергается опасности. Вот и наш Макар чуть ее не поймал и не съел, только потом и передумал, а то бы ты ей вообще и не любовался нынче.
— Но зачем же есть такую красоту, что других рыб мало что ли? — удивился гусенок.
— Много, конечно, кто-то даже распробовал, что мы, лягушки, вкуснее всяких рыб. Даже за нашей страшноватой внешностью укрыться не удалось. Только это большая тайна, иначе бы и лягушек уже в мире этом не осталось.
Лягушонок понял, что он проболтался, и ему за это достанется. Но гусенок, не питался лягушками, остается надеяться на то, что он это забудет или не примет всерьез.
И гусенок только посмеялся над ним, решив, что он просто хвастун. Но кот Баюн, бродивший около царского пруда, и думавший о том, как бы ему место Макара занять, услышал этот разговор.
Правда, тайна, о которой квакал лягушонок, его не сильно взволновала, не собирался он лягушек есть. А вот Золотая рыбка — совсем другое дело.
И он в один миг решил отомстить Макару, съесть рыбку золотую, а хвост ее Яге подбросить, чтобы она знала, какой варвар тот кот, которого она так упорно защищает.
Старуха должна это знать.
Кот Баюн, увидев, что гусенок отправился к себе на двор, залег, чтобы подкараулить и поймать рыбу. Он мог усыпить ее своими чарами, и тогда не составит труда до нее добраться.
№№№№№
Рыбка и сама не поняла, как поплыла на зов Баюна. То ли ей взглянуть хотелось на ученого кота, то ли это было просто совпадение, но она скоро оказалась рядом с ним. И оставалось дело не такое уж сложное — из воды ее достать.
Баюн изготовился, и в тот момент, когда остался один прыжок до заветной цели, что-то прямо на него и полетело.
Что-то так больно ударило его по голове, что он очумел немного. Это была не шишка, а наш вороненок. Он видел кота и давно за ним следил. А когда тот за рыбой стал охотиться, даже понял, что примерно он сделает.
— Ты моего кота оклеветать решил, — каркал вороненок, уже на ветке над его головой. — Я это понял, когда еще рассказ слушал.
— Понятливый больно, — обиженно отозвался кот, — допрыгаешься, так что крылья отвалятся, а потом и рыб не надо будет ловить, тебя зарубаю.
— Попробуй только, а Яге я нынче обо всем расскажу, — пообещал вороненок, и тут же улетел. Он очень хотел, чтобы последнее слово за ним оставалась.
Вороненок встретил рыбку на другой стороне пруда.
— И что это ты к котам в объятья лезешь, совсем страх потеряла, это же Баюн, что шутить — то с ним, — удивленно каркал вороненок, — а потом расшибайся из-за тебя, чуть крыло не поломал, пока ему на голову падал.
— Да приворожил он меня, — тяжело вздохнула рыбка, — и сама не знаю, как такое получилось.
— Осторожнее надо быть, я же все время охранять тебя не могу, и без тебя дел невпроворот.
Но поблагодарить вороненка рыбка так и забыла. Хотя он и не ждал благодарности, главное — у Баюна ничего не вышло. Больше ему ничего не надо было, только бы знать, что он промахнулся, рыбка осталась цела и невредима.
Кот уселся на берегу, на голове шишка вскочила, рыбу больше не дождешься, Макар будет над ним потешаться. Да что она за жизнь такая. И откуда только на него все напасти сыпятся, одному только коту Макару известно.
А может быть, об этом и Макар не знает?
Глава 23 Лягушонок Квак чуть не квакнулся
Хорошо в лесу летом, просто замечательно.
Кот Макар сидел на берегу лесного озера, и хотел он только одного, увидеть русалку.
— И ты за рыбами охотишься? — поинтересовался вороненок, ему так хотелось рассказать о том, что случилось накануне с Баюном и с ним самим, что он прямо на ветке усидеть никак не мог.
— Почему это за рыбами? — насторожился кот.
— Может, голодный? — спросил тот.
— Ты все о земном, а я хочу русалку увидеть, настоящую, — признался он.
— Не советую, — услышал он голос вороненка, — во-первых, смотреть там особенно не на что. А во — вторых, утащит на дно речное, тогда будешь знать, среди упырей и злыдней всяких окажешься, им тоже, наверное, твои сказки послушать хочется, только тебе это вряд ли понравится. Да и потом, когда это среди бела дня русалки появлялись, только на Купалу, долго ждать придется.
Кот загрустил, скорее всего, вороненок был прав. До Купалы еще много воды утечет. Но он и заметил своего знакомого лягушонка, который несся за стрекозой, да так шустро, что видно стрекозе уже конец наступил. Но она любовалась собой, махала своими прозрачными крылышками и то ли опасности не ощущала, то ли самоубийцей была, как знать. Но замечталась, закружилась, и спасаться не торопилась.
Сначала Макар хотел окликнуть лягушонка. Ему стало жаль стрекозу. Она была такой красивой и такой беспечной. Но почему — то он не делал этого, словно в рот воды набрал.
А лягушонок так высоко подпрыгнул, что почти столкнулся с ней. Но бабочка прямо перед глазами оказалась, и своим великолепием красок стрекозу и закрыла.
Ей стало очень обидно. Глупый лягушонок так носится за этой вертлявой стрекозой, а на нее внимания не обращает. Об этом она и хотела ему сказать, но немного не рассчитала, ударилась о лягушонка и камнем рухнула вниз. Прямо в центр болота, над которым и пролетала стрекоза, и прыгал лягушонок. А тот и сам увлекся и не замечал, что он оказался в довольно опасном месте.
— Лягушка есть лягушка, — каркал рядом с котом вороненок, не только не поймает ее, но и сам квакнется.
Но кот думал о бабочке и подтолкнул вороненка:
— Она лишилась чувств. Спаси ее, она такая красивая.
Вороненок рванулся в болото, и успел как раз вовремя. Бабочка беспомощно лежала на былинке, но малейшее дуновение ветерка сбросило бы ее в воду.
Очень осторожно вороненок принес ее к коту и положил на лист лопуха.
— Ничего, обсохнет, оклемается, — заверил вороненок. Он видел, что кот грустил.
А лягушонок снова догнал стрекозу со всего маха и грохнулся в то самое болото. Хотя и сам не понял, что это случилось. Но ведь порой мы и на ровном месте спотыкается.
Вороненок громко каркнул, из всех трех лягушат Квака он любил больше всех. Они подождали еще немного, ведь это был лягушонок, и болото его родное, но видно такой неудачный день выдался.
— Похоже, его тебе спасать придется, — заверил вороненка кот, — другого спасателя я тут не наблюдаю.
Лягушата бросились к тому месту, но пока они допрыгают, вороненок несколько раз взмахнув крыльями, был уже там.
Лягушонок оказался тяжеловат, не бабочка все-таки. Воды грязной он нахлебался, и тащить его пришлось почти волоком. Если бы кот еще одного ворона на помощь не послал, то и не дотащил бы его Карр, выронил по дороге.
Они вспомнили, как лягушата учились летать, теперь правда полет был вынужденный, но он радовался спасению.
Они положили его рядом с бабочкой, которая уже приходила в себя, и очень удивилась, когда увидела полумертвого лягушонка. Но откуда-то уже спешил ежик. Он сделал ему искусственное дыхание, и лягушонок дрыгнул лапкой.
Он открыл один глаз и огляделся вокруг.
Стрекоза пролетала где-то довольно высоко, и он понял, что так еще и не поймал ее.
— Да ты чуть не квакнулся, глупец, — возмутился вороненок.
— Это ты меня притащил? Спасибо тебе.
И после того, как лягушонок поблагодарил, он уже стал так возмущаться. Но одно знал точно — за этим лягушонком нужен был глаз и глаз.
За ним прибежали и остальные лягушата. Они прыгали вокруг него и веселились от души, а что еще им оставалось. Никто не погиб, все целы и невредимы
Привлеченная таким шумом, на берег выглянула на один миг русалка. Снисходительно взглянула на кота и исчезла. И только бабочка еще долго порхала над водой и радовалась жизни. Она была прекрасна.
Глава 24 Гусенок и вепрь
Это было второе путешествие гусенка в заповедный лес.
Хотя поговаривали, что он натворил что-то, и его прогнали со двора, но точно этого никто не знал. А вот в лесу он оказался точно.
И наткнулся он на лисенка. А тот отправился на охоту. Ему некогда было с гусенком общаться. И лисенок проводил его к вепрю.
— Побудь пока с ним, а я скоро вернусь.
Лисенок, был хитрым, как и все лисы и про себя он решил так: если охота окажется не особенно удачной, тогда он и за гусенком может вернуться. Хотя в своем лесу, там, где у всех есть глаза и уши, ему вовсе не хотелось расправляться с гусенком. Потом следы замести не так просто будет, он хотел охотиться в курятнике на царском дворе. Куриц там было много, провести Кикимору трудно, но это ему особенно нравилось. А царь Горох точно не обеднеет, если одной курицей у него станет меньше.
Так лисенок думал с самого начала, так и действовал.
— Что ты творишь, — услышали они голос совенка.
Тот хоть и видел плохо, но гусенка сразу узнал.
— К нему в гости волчонок захаживает, и точно съест его, и не подавится.
Но пришлось вороненку за волчонка вступиться.
— Да наш волчонок и мухи не обидит, не то, что гуся такого, о чем ты интересно говоришь.
Птицы готовы были рассориться, лисенок не стал их слушать, махнул хвостом и убежал. А гусенок важно прошел к вепрю.
Он слышал и прежде о том, что одинокий вепрь после царской охоты подружился со многими животными и духами, подобрел, от свирепости его и следа не осталось. И встретил он его почти дружелюбно.
— Что это тебя в лес принесло? — спрашивал вепрь, — птица ты вроде домашняя. Вон как Кикимора в прошлый раз за тобой прибежала сюда.
— Не за мной, она за петухом своим горластым и подхалимом утенком прибежала. А меня она не понимает, да и никто не понимает, — прошипел гусенок, — я им спуску тоже не даю, вот первым и обещали зажарить.
— И выполнят обещание, — согласился вепрь, — ты поступил правильно и осмотрительно, только смотри ладом, здесь могут съесть не зажаривши. Звери все-таки вокруг, свои может, и не тронут, ты все-таки со мной, но за всех остальных никак ручаться не могу.
И это было сущей правдой.
Но видно, гусенок чего-то не понял, или не рассчитал, хотя утенка и петушка на этот раз с ним рядом не было, Кикимора нарисовалась очень быстро, они с вепрем еще и поговорить не успели.
— Спрячь меня. Не отдавай ей, — просил у вепря гусенок.
Кикимора же набросилась на кота Макара. Он тоже к вепрю направлялся, узнав, что там у него гусенок с царского двора обитает.
— Это ты гуся стащил, — прыгнула она к коту, — а ну ворачивай его назад, а то я все Гороху расскажу, как коты его гусей, к царскому столу предназначенных, воруют.
Так все узнали, что гусенок ничего не придумал, и участь его на самом деле была решена. Хорошо, что он оттуда ноги унес вовремя, А то уже красовался бы на царском столе, а может, и не красовался, съели бы уже его гости царские, вон их сколько из разных краев понаехало.
Макар понял, что Кикимора снова нашла крайнего, и это был он, впрочем, как всегда было у Кикиморы. И что ей это ответишь. Он и сказал только:
— За гусями смотреть будешь хорошо, тогда по лесу бегать не придется. Не знаю, как гусь потерянный, а я рад, что от тебя сбежал. Так царю Гороху передай, назад не вернусь, пусть не зовет даже, пока у него там такие Кикиморы водятся.
Кикимора в ярости хотела пнуть его ногой, но кот отпрыгнул за те самые кусты, где и прятался гусенок.
Она же развернулась и пошла прочь, понимая, что тут они гуся не отдадут. Раз она уже на весь лес проговорилась, зачем он ей нужен. Вон что устроили, когда охотники появились.
— А ты про волчонка говорил, — обратился вороненок к совенку, — да страшнее чем Кикимора зверя не было и нету на свете.
Совенок должен был с ним согласиться.
Гусенок остался в лесу, и постепенно из домашнего он становился диким, но зато живым и невредимым.
Так в заповедном лесу дикие гуси и появились когда-то во времена царя Гороха.
Глава 25 Верните кота немедленно
Наша Кикимора Настасья, была не злопамятной. Но уж отомстить тому, кто ее обидел, она могла, глазом не моргнув. А на кота Макара она так часто обижалась, что опасаться надо ему ее мести. Гусенка так след и простыл, хотя она понимала, что кот, сговорившись с гусем, его прячет в надежном месте.
Но она решила, что расшибется в лепешку, а кота изловит и притащит к царю Гороху. И не видать ему тогда леса, а то хитрец такой, и сам царем сделался. Так, глядишь, и ею командовать станет, и она будет у него на посылках.
Кикимора как представила себе такое, так и вздрогнула. Она понимала, как далеко могут пойти такие коты, как Макар, уж если он Баюна так спокойно опередил и с Ягой остался, и глазом не моргнул то, что про других говорить.
Она оставила на двух других Кикимор свое хозяйство, быстрехонько собралась и подалась снова в заповедный лес.
Как уж она там действовала, кого до смерти перепугала, это никому не неведомо, только кот оказался в ловушке.
Недавно охотничьи псы из такой западни выбраться не могли. И вот теперь наш кот попался, как миленький, и не пикнул даже, когда пленником Настасьи стал.
Кикимора стояла на краю оврага, очень искусно скрытого, так, что ступишь и не поймешь, что там пустота, и заглядывала в тот самый провал.
— Ты там, дорогой мой? — спрашивала она.
Кот молчал, и только глаза во мраке сверкали. Он мысленно призывал Ягу. Но она была где-то далеко, и не слышала его криков. И понял Макар, что от Кикиморы никуда не деться.
Вороненок чувствовал, что на этот раз все закончится плохо. С Кикиморой никто из зверей, кроме Яги самой, справиться не сможет. Но если даже кто-то и может, не стоило рисковать жизнью их любимого кота.
Он улетел, оставив волчонка смотреть за Кикиморой и кота охранять.
Но тут-то и появился Баюн. Хотела того Кикимора или нет, но она действовала с ним заодно. И понимала, что только вместе они смогут победить кота Макара, вернуть его туда, откуда пришел. Баюн получит власть, а она отомстит Макару. Эти двое были не такой уж маленькой силой против одного пусть и хитрого кота.
Волчонок отойти от оврага не мог, но он незаметно отправил лягушонка за вепрем.
Баюн видел, как прыгнул лягушонок, но он не стал за ним гнаться
— Чем может помешать лягушка и далеко ли она допрыгает? — самодовольно думал он.
Тем временем Кикимора склонилась к оврагу, волчонок толкнул ее немного, и она полетела кубарем вниз, чуть не раздавив кота Макара. Ловушка была не такой уж большой для двоих.
И тогда он от ярости так подпрыгнул, что сам вылетел наверх. Странно, до сих пор вроде старался выбраться и не мог, а тут само получилось. Кикимора прыгнула за ним, но оступилась, сорвалась и снова оказалась на том самом месте.
Она ругалась так, что все черти в окрестностях собрались. Ведь они являются всегда, как только кто-то вздумает их помянуть, а уж голос Кикиморы трудно было не услышать.
Птицы отыскали Ягу. Она возилась с ягненком, отбившимся от своих. Та привела его к себе на двор и теперь устраивала. А что делать, не оставлять же его на съедение волкам.
Яга сразу же отравилась туда, куда повели ее птицы. И заметила Яга, что Кикимора в яме сидела.
— Верни кота, хуже будет, — потребовала Яга.
Кикимора молчала, ее глаза яростно сверкали от бессильной злости.
— Был и сплыл твой кот, злодей такой, — услышали они голос из ямы.
Яга повернулась к волку, она не слишком доверяла словам Кикиморы.
— Сбег он, — подтвердил волк, — то вытащить никак не могли, а тут так разозлился, что сам выбрался и сбег, только мы его и видали.
— А с ней что делать? — спрашивал вороненок у Яги.
Ему совсем не хотелось, чтобы Кикимора оставалась на таком близком расстоянии.
— Вытаскивайте, что ее здесь держать, — приказала Яга.
Но Леший уже шел к ним с какой-то веревкой, которую в яму и бросил.
— Еще раз явишься, там и останешься, — предупредил он появившуюся на поверхности Настасью. Она из последних сил намертво держалась за веревку.
— Да ноги моей больше тут не будет, и не ждите, — грозно пообещала Кикимора.
Они и не ждали ее особенно. Как известно Кикимора с воза — заповедному лесу легче. Так и на этот раз случилось.
Пока Леший засыпал яму, Баюн сидел на ее краю и уныло смотрел на него.
— Что это с тобой? — спросил Леший.
— Да вот думаю, как только Макар этот появился, никакого покоя нет нашему лесу, и никогда видать не будет.
— А не завидуешь ли ты ему? — спросил у кота Леший
— Это еще чему я должен завидовать?
— Тебя бы все они вот так наверняка защищать не стали, и почему бы это? Не догадываешься?
— Хватит издеваться — то над ученым котом, я не перед кем хвостом не вилял, и за другого себя не выдавал.
— Это верно, ты у нас хороший, только что-то все не по-твоему случается, то одно тебе мешает в мире со всеми жить, то другое.
Спорить с Лешим Баюн не стал, да и что тут сказать можно? У него впервые не было никаких слов.
Глава 26 Стража не спит
Пока спасали их крючковатых рук Кикиморы кота Макара, и провожали туда, откуда пришла, саму Кикимору, Яга уже пристроила на своем дворе ягненка.
Даже кот Макар, вернувшись домой, не мог не умилиться, узрев такую картину. Леший мастерил для него какой-то загон, где были такие же острые колья, как и вокруг дома Яги, и при этом напевал какую-то песенку.
Кот удивился тому, что и в окрестностях своего дома Яга все-таки чего-то опасается, но ничего не сказал. Береженного и лес бережет, так любила она повторять часто. А если ты беспечен, и привык бродить сам по себе, так и в ловушку попасть недолго, как с ним недавно стряслось.
Ягненок был беззащитным, белым и пушистым. Кот не представлял, кто на него мог поднять лапу, но Яге было виднее.
Вечером она свистнула чертей, тех самых, недавно наводивших порядок в лесу. И все еще плоды их трудов были видны — лес казался уютным и прибранным.
— Оставайтесь здесь, — приказала им Яга, — ночь длинная, всякое может случиться, но смотрите, если с ним что-то будет, шкуру вашу полосатую спущу, ни одного не пожалею.
— А кот, почему не с нами? — возник черт Васька, — и он пусть караулит, с ним веселей, а то, как караулить, так сразу черти, а кот дрыхнет, как убитый, да потом еще на нас все шишки и посыплются.
На самом деле на кота они хотели свалить неудачи, если такие случатся, но говорить об этом не собирались.
— Нынче обойдетесь без кота, ну а если не справитесь, тогда и смотреть будем, — отвечала Яга.
И чертям пришлось смириться с этим решением. Черти обступили загон и искоса смотрели на ягненка.
— И откуда ты только взялся на нашу голову, бродишь, где попало, а потом чертям никакого покоя из-за тебя нет.
Но говорил он тихо, потому что слух у Яги был хороший.
Ягненок ничего не ответил. Черти немного пугали его, хотя он понимал, что если бы они хотели его съесть, то вероятно уже сделали бы это.. Он был маленьким, и не знал, что черти ягнятами не питаются. И если кого он и должен бояться, так это волчонка, не нашего, конечно, а вообще волка.
Но сон сморил чертей как раз в полночь, каждый из них надеялся спереть на другого, если что-то случится, а сам спал богатырским сном, многие даже храпели. Черти — охранники верили, что оправдаются, если что-то случится.
Глава 27 А Волки не спали всю ночь
Волки и на самом деле не спали в ту ночь, они вообще ночами не спали.
— Там у Яги ягненок появился, — говорила волчиха, — и что только она с ним возиться и искушает нас, ведь не каждый от этого удержаться сможет.
Волчонок проснулся в тот момент, когда она это говорила.
Все это время он гулял и развлекался с Соловьями в дремучем лесу, и теперь понял, что происходит что-то страшное, тихо выскользнул из норы, и направился к избушке Яги.
Там было тихо и темно. Но он спокойно прошел до самого частокола, за которым оставался ягненок, успокоился и сел. Он был пока жив. Да только потому, что ему такой волк попался.
Волчонок вздохнул, он просидел час, и ему стало скучно, тихонько завыл.
Завизжал он вовремя, потому что и другие волки уже туда направились. Черти повыскакивали, как ужаленные. Все это увидел сначала Макар, а немного позднее и Яга.
Оба они догадались, что произошло.
— Охранники, — взбеленилась старуха, — и как только вас земля еще носит.
Во мраке она казалась еще более грозной. Да и черти поняли, что им снова придется мох чистить и дорожки подметать. Они вспомнили, как с Соловьями перепирались, и на них все сваливали и знали. Это разозлило Ягу еще сильнее, вот и молчали, отпустив к земле головы и хвосты. Волки вспоминали какую-то поговорку, что повинную голову топор не сечет.
Может топор и не сечет, только при первом появлении Горыныча им придется проститься с родным болотом и в странствия отправляться. Они хорошо помнили, что в прошлый раз им Яга говорила. Подольше бы он не прилетал.
Волчонок повернулся к Яге.
— Но я-то не спал, я его охранял, и чертей предупредил, ты уж не шуми особенно.
— Шуми, не шуми, — не унималась Яга, — а что мне еще делать остается, если охранников таких набрали. Ни на что не годитесь, скажите спасибо, что богатырь царя Гороха изранил Горыныча, и он летать никак не может, а то бы вы у меня далеко улетели. Но видно в рубашках родились, повезло вам.
Черти не знали, в каких рубашках они родились, их не прошлое, а грядущее волновало больше всего.
— Может, сначала мох почистим, и весь лес приберем, — предложил кто-то из чертей.
— Это уж точно, от этого никуда не денетесь, вот так и идет все у нас — волки овец охраняют, а черти спят, как убитые, и хоть ты им кол на голове теши. Ничего не помогает.
Вдруг ягненок взвизгнул. Черт Игнат в один миг оказался в загоне и вытащил оттуда за хвост Баюна. Что он хотел сделать, сказать трудно. Но под тот шумок он точно ничего хорошего делать не собирался.
— Вот, — гордо заявил черт, — только я что-то не пойму во тьме, Макар это или Баюн, кто из них решил барана нашего загрызть? Ты уж сама разберись, а я ошибиться могу.
Яга взглянула на черта, она не понимала, шутит ли он или говорит серьезно.
— Это Баюн, и слепому понятно, — заявила Яга.
И все поняли, что он вернул, пусть и не особенно хорошим поступком свое собственное имя, которое у него так вероломно Макар отнял.
— Да, я Баюн, им был и останусь, а у тебя там, в избе одни проходимцы и прячутся, и ты им еще потакаешь.
Макар с тревогой следил за тем, что происходило. Вороненок замер на ветке. Он понял, что наступал момент, когда он так легко может лишиться своего кота, и глазом моргнуть не успеет. Все ждали приговора Яги.
— Царь Горох ко мне захаживал давеча, просил кота Баюна прислать, не могла я ему отказать, пусть он у царя поживет. Все-таки кот ученый, а там царские палаты, люди умные и тоже ученые, а мы будем ждать его да скучать.
Она говорила это почти ласково, но было видно, что решения своего менять она не станет.
Так кот Баюн и оказался во владениях царя Гороха. Как мы помним, он и сам туда собирался отправиться, но только все решиться никак не мог. Но тут все и началось. И в плен его тут же взяли со всех сторон. Вороны царские глаз с него не спускали, шагу лишнего делать не давали. Но куда деваться. Макар его навестил пару раз, но расстраиваться не стал. Только посмотрел издалека на царскую жизнь, да и удалился гордо. А что ему еще оставалось. А он в заповедном лесу обжился и прижился, жаловаться не на что было.
Сказка про кота-баюна,
что знал людские струны
В
старину, что мы не знали,
Жили
люди без печали,
Много
сказок сочиняли
И
другим передавали.
Так
на острове Руяне
Кот
играет на баяне,
Тихо
песенки поёт,
Развлекает
весь народ.
Люди
вечером приходят,
Водят
дружно хороводы
И
поют о жизни славной
Да на
острове Руяне.
Помогает
кто-баюн.
Он
годами ещё юн,
Но
молва о нём идёт.
Славно
песни он поёт.
Слух
дошёл и до столицы.
Говорит
царю царица:
Бают
люди не с-проста.
Раздобудь
того кота». –
Царь
созвал честной народ:
«Кто
кота мне приведёт,
Тому
щедро заплачу,
На
всю жизнь озолочу». –
Тишина
стоит в народе.
Тут к
нему Степан выходит:
«Раздобуду
я кота,
Но
задача не проста:
Остров
за морем далёко.
Море
глубоко, широко.
Просто
лодкой не доплыть.
Как
корабль мне раздобыть?
Я же
всё-таки не птица»? –
Царь
послушал, согласился:
«Так
и быть. Коль дело справишь
И
кота ко мне доставишь,
То
корабль тебе я выдам.
Только
не возьми в обиду:
Коль
испортишь – я взыщу –
Денег
меньше заплачу». –
Так
на том и порешили
И
Степана снарядили
В
сине море-океан,
Да на
остров на Руян.
Вот,
Степан по морю правит,
В
своих песня царя славит.
Через
море-океан
Мчит
на остров на Руян.
Всё
отлично – знай, плыви,
Да на
остров всё рули.
Только
царь, увы, с подвохом:
Знает
он, что путь далёкий.
Посылает
слуг своих
Чтобы
судно потопить.
Ни к
чему ему, чтоб рядно
Путь
проплыл Степан с отрядом.
Денег
много обещал,
А
платить не же не желал.
И
жена его всё пилит:
«Ты с
ума сошёл, родимый!
Обеспечить
на всю жизнь!
Так
не хватит и казны».
«Что
ты, что ты, дорогая,
Мало
что я обещаю,
Вот
увидишь, не шучу –
Ничего
не заплачу». –
Успокоилась
царица,
Перестала
вмиг сердиться:
«Коли
так, то хорошо.
Посмотрю,
что там ещё». –
Так
на том и порешили –
За
Степаном слуг пустили,
Чтоб
корабль потопить
И
Степану не платить.
А
Степан того не знает –
Тихо
по морю гуляет.
Без
помех и с ветерком.
Встретиться
готов с котом.
Всё
бы было расчудесно,
Распевал
бы дальше песни,
Только
глядь: беда в пути –
Мчат
корабль захватить
Неизвестные
ребята –
То
морские, знать, пираты.
С
чёрным флагом рвутся в раж
И
кричат: «На абордаж»! –
Но
Степан наш храбр собою.
Всем
кричит: «Готовься к бою»! –
Вынул
меч и рвёт вперёд –
На
разбойников идёт.
Покрошил
он всех на месте.
Царь
задумал ему мести:
Снова
собирает флот –
На
Степана поведёт.
Быстро
день за днём проходит,
И
Степан уже находит
То,
что так давно искал,
Куда
царь его послал:
Кончен
море-океан –
Впереди
стоит Руян.
И
идёт он по Руяну,
А
корабль в океане
В
синей бухте одинок
Ждёт,
когда наступит срок
В
путь отправиться далёкий
По волнам,
ветрам жестоким,
Ждёт,
когда придёт Степан.
Вместе
с ним чрез океан
В
путь обратный возвратиться
До
родимой до столицы.
А
Степан только причалил,
Как
свои стопы направил
К
древу, где сидел баюн –
Сказок
новых говорун.
Долго,
коротко ли бродит –
Вот он
к дереву подходит.
А на
дереве сидит
Кот-
баюн и говорит:
«Здравствуй.
Долго дожидался
Я
тебя. Поди, уж сдался:
Не
надеялся уж встретить
И
когда-нибудь приветить».
«Разве
мы с тобой знакомы?
Только
выбрался из дома,
Как
сюда к тебе попал». –
Степан
баюну отвечал.
«Ни
чему не удивляйся.
Ты к
царю не возвращайся.
Не
заплатит он тебе.
Так
что, покорись судьбе.
Оставайся
ты со мною.
Новый
дом тебе построим.
Будем
вместе распевать».
«У
меня больная мать».
«Это
дело поправимо.
Вот
тебе кольцо с рубином.
Только
поверни, и знаешь –
Загадай,
что пожелаешь –
Сбудется
всё сей же час.
Я
кольцо тебе припас».
«За
кольцо я благодарен.
Пусть
сюда явится мама.
Будем
с нею вместе жить,
О
несчастьях не тужить». –
Тут
же молния сверкнула,
С
моря ветерком подуло,
И
явилась пред Степаном
Пожилая
его мама.
Дом
уже стоит готов,
И у
матери нет слов:
«Это
что ещё за чудо?
Где
я? Что здесь делать буду»?
«Мама,
ты теперь в раю.
Познакомься
– кот-баюн.
Это
место, словно сказка.
Будем
жить мы распрекрасно.
Здесь
на острове всё есть.
Будем
людям песни петь». –
Мать,
конечно, прослезилась,
Со
Степаном согласилась.
И
живёт она, не тужит:
Знает
всех, со всеми дружит.
Песни
слушает кота.
Стала
жизнь – не жизнь – мечта.
А
Степан с котом судачат:
«Вот
и решена задача.
Будешь
ты теперь наследник
Моих
сказок, моих песен:
Тоже
будешь распевать –
В
хороводы созывать.
А
царю одна забава.
Им
командует лукавый.
Всё
ему подай, добудь,
Только
бы прославлен будь». –
Стал
Степан соображать,
Да на
ус себе мотать:
Много
царь другим сулил.
Многих
ли озолотил?
Думал,
думал и решил
У
кота спокойно жить.
Сам
играет на баяне,
Кот
всё песни распевает.
Каждый
день честной народ
Песни
слушать к ним идёт.
Как
прознала то царица –
Стала
на царя сердиться:
«Ты
зачем народ собрал?
Столько
денег промотал»?
«Не
печалься, дорогая,
Всё
исправлю. Обещаю.
Накажу
того смутьяна –
Неразумного
Степана». –
Отправляет
царь своих
Слуг
отважных, удалых,
Чтоб
корабль потопили
И
Степана раздобыли.
Вот,
на дуб взобрался кот,
Видит:
царский мчится флот
В
синем море-океане
Прямо
к острову Руяну.
«Ну,
поберегись, Степан!
Доставай-ка
свой баян.
Буду
громко я мяукать,
Да
врага буду баюкать.
Ты,
смотри, не отставай.
Тоже
песню запевай:
Погрустнее
выбери,
Чтоб
слеза прошибла их»! –
Высадился
царский флот
И по
берегу идёт.
Всё
идёт вдоль океана –
Видит
впереди Степана.
А
Степан наш – молодец.
Пречудесный
стал певец.
И в
Степана тот же час
Впились
сразу сотни глаз.
Тронул
он людскую душу –
Стали
все Степана слушать.
Как
приказ могли забыть
И
Степана изрубить?
Незаметно
день прошёл –
К
слугам царским сон пришёл.
Плещет
море-океан,
Целый
день поёт Степан.
И
неделя уж прошла –
Так
флотилия ушла:
Не
вернулась она в царство.
Песни
– лучшее лекарство
От
печалей и невзгод.
Это
знает весь народ.
У
Степана песнь тосклива –
Он
поёт неторопливо,
Вспоминает
милый дом
И
калину под окном.
Все
заслушались невольно,
И
теперь они довольны.
И не
помнят про царя.
Только
это они зря.
Вести
в царство просочились,
Что с
баюном подружились
Слуги
царские. И вот:
Привораживает
кот.
Он не
только знает песни,
Но ещё
большой кудесник:
Кто
на остров тот попал,
Тот
навеки и пропал.
«Что
это ещё за сказки»! –
Царь
прищуривает глазки
И как
топнет каблуком:
«Чтоб
не пели мне о том!
Ну-ка
прекратите смех!
А не
то повешу всех!
Чтоб
Степан вместе с котом
Были
здесь же, а не то
Всех
я милости лишу,
Чтоб
не вешали лапшу.
Дожили:
не могут сладить
С
мужичонкой. Царства ради
Чтоб
исполнили указ
И
доставили тот час
Мне
неверного Степана,
Что
играет на баяне,
Складно
песенки поёт
И
смущает весь народ»! –
Мчат
его гонцы тот час
И доносят
сей указ.
Слуги
уж давно в пути.
Вот и
остров впереди.
Снова
их баюн приметил
И
Степану он заметил:
«Снова
едут за тобой,
Так
что снова примем бой». –
Вот
опять шагают слуги.
Видят:
кот сидит на дубе,
На
баяне он играет,
Сладко
песни распевает.
Собрался
честной народ
Слушать,
как он им поёт.
Подошли
они к коту:
«Тебя
слышно за версту.
Ладно
песни ты поёшь.
С
нами ты теперь пойдёшь.
И
Степана мы берём –
Он в
долгу пред царём:
Должен
был тебя добыть,
Сам
сбежал сюда уж жить.
Царь
такого не простит –
Обязательно
казнит».
«Что
же, пусть тогда, что будет.
Ну,
прощайте, добры люди.
Много
радовал я вас.
Знать,
пришёл недобрый час.
Не
хотел я возвращаться.
Не с
кем мне там и встречаться.
Мать
родная уж со мной.
За
меня тут все стеной.
Мой
товарищ – кот-баюн.
Он
знаток душевных струн.
На
баяне мы играем,
Песни
вместе сочиняем,
И
молва о нас идёт.
Знает
нас честной народ.
Там я
жил – кому я нужен?
А
теперь с баюном дружен.
Все
нас очень уважают,
Никогда
не обижают.
Там я
был не замечаем.
Тут –
забыл я о печали.
Так
что – что ни говорите,
Здесь
я на своей орбите.
Здесь
я свой, а там никто.
Не
вернусь я ни за что».
«Что
мы с ним тут столько спорим?
Свяжем
и возьмём с собою.
Ну а
царь пусть сам решит,
Как с
ним лучше поступить». –
Кот-баюн
на дуб взобрался.
Слуги
начали метаться:
Так и
эдак привечают.
Кот
спускаться не желает:
«Нет,
ребята, не спущусь».
«Да,
спускайся к нам, не трусь». –
Только
кот мурлычет песню
О
долинах расчудесных,
О
прекрасных небесах,
Неизвестных
чудесах.
Все с
котом и так, и сяк,
Но
баюн-то не простак:
Так
до самого заката
Прыгал
ловким акробатом.
«Я не
дамся ни кому.
Лишь
Степану одному». –
Стало
солнышко клониться,
Поумолкли
тут же птицы,
Как
баюн опять поёт,
И к
нему идёт народ.
Слуги
царские молчат,
Рот
разинувши стоят.
Люди
тихо к ним подходят,
Водят
дружно хороводы.
Слуги
все пустились в пляс
И
запели тот же час.
Про
царя совсем забыли,
Остров
кажется им милым.
И
дела им не важны,
Словно
были рождены
Здесь
– на острове далёком,
Тут –
под дубом одиноким.
И
Степана отпустили,
Дерзости
ему простили.
И
Степан для них поёт –
Песням
вторит весь народ.
И
чудесное творится –
Слуги
стали веселиться.
Кот
им стал родным отцом,
Знаменитым
мудрецом.
И
теперь они довольны:
Жизнь
у них светла, привольна,
Ничего
не подавай,
Только
песни распевай.
Долго
царь всё ждал известий.
Наконец
приходит вестник:
«Все
на остров перебрались,
Навсегда
там жить остались». –
Царь
в ладоши как захлопал
И
ногами как затопал:
«Всех
казнить – неверных слуг»! –
Тут
придворных взял испуг.
Вновь
корабль снаряжают,
Слуг
на остров отряжают,
Чтоб
баюна раздобыть,
Слуг
неверных воротить.
Долго,
коротко ли длится
Путь
до острова неблизкий –
Стали
люди тосковать,
Песни
стали распевать.
Вот
Руян они находят.
По
Руяну люди ходят
И
рассказывать давай,
Что
их жизнь – не жизнь, а рай.
Слуги
царские дивятся:
По
Руяну в даль стремятся.
Долго,
коротко ли бродят,
И
кота они находят:
На
красивейшем лугу
Кот
мурлычет на дубу.
Подошли
они к баюну –
Кот
запел о деве юной,
Той,
что рано расцвела,
Милого
с войны ждала.
Слуги
тут же прослезились
И на
час они забылись:
Приезжали
за котом,
А
стоят с открытым ртом –
Слушают,
что кот им бает,
Всё
на свете забывают.
Диво-дивное
– не сказ.
Онемели
сей же час.
Кот
им долго песню пел,
Слушать
он себя сумел.
Помурлыкал
и утих –
Спать
пошёл в ветвях густых.
А они
стоят на месте
И
молчат от этой песни –
Словно
к дубу приросли.
И не
двинутся с земли.
Только
солнца диск исчез,
Кот
наш с дуба тихо слез
И
запел свою балладу
О
морях и звездопадах,
О
великих моряках,
Птицах
певчих во садах.
Люди
слушали спокойно,
Добродушно
и достойно.
До
полуночи кот пел,
А
потом ушёл к себе.
Люди
стали разбредаться,
Тихо
меж собой шептаться,
Прославлять
кота-баюна,
Что
задел живые струны.
Снова
царь гонца послал,
А
гонец ему сказал:
«Кто
на остров попадает,
Тот
навеки пропадает.
Заворожит
всех баюн.
Он
знаток сердечных струн». –
Снова
царь кипит от злости:
«Надо
съездить к нему в гости.
Самому
кота добыть,
Постараться
приручить.
Ну, а
коли не удастся,
Значит
нужно постараться
Силой
взять его себе
Хоть
в неравной, но борьбе». –
Тут
царица стала злиться:
«Да,
куда это годится,
Чтоб
за диким за котом
Сам
ходил бы ты пешком»! –
Но
царя не переспоришь:
Если
вздумал он за море,
То
царица не указ.
Собрался
он сей же час
И
отправился в дорогу,
Только
слуг берёт немного.
Вот,
приспичило ему
На
Руян плыть одному.
Ветер
по морю гуляет
И
судёнышко качает.
На
судёнышке сам царь –
Всей
державы государь.
Долго
плакала царица –
С
этим не могла смириться
И
помчалась вслед за ним,
Чтоб
вернулся невредим.
А на
острове Руяне
Кот
играет на баяне,
Песенки
себе поёт.
Его
любит весь народ.
Тут,
неведомо откуда,
В
свете появилось чудо:
К ним
является сам царь –
Всей
державы государь.
Люди
очень удивились,
В
ноги молча поклонились.
А
баюн себе поёт,
На
поклоны не идёт.
Царь
был долго в возмущеньи:
«Не
видать тебе прощенья!
Игнорировать
меня!
Разве
я тебе родня»? –
Не
смутился кот ни много:
«Далека
ко мне дорога.
Сам
пожаловал ко мне,
Наяву,
а не во сне.
Ты с
добром пришёл, аль с худом?
Это
что ещё за чудо –
Из
столицы сам пришёл
И на
острове нашёл». –
«Нечего
со мной рядиться.
Поезжай
с мной в столицу.
Будешь
там со мною жить,
Душу
греть и веселить.
Будешь
рыбку есть к обеду».
«Ни
куда я не поеду.
Здесь
мой дом родной, а там
Что
мне делать по утрам?
Тут
живу себе, мечтаю,
Песни
для людей слагаю.
Там я
буду в клетке жить
И об
острове тужить».
«Что
ты, котик, сочиняешь.
Ладно
песни ты слагаешь.
Будешь
их слагать и там
Знаменитым
господам.
Спать
ты будешь на перине,
Укрываться
палантином.
Ни
один домашний кот
Так
богато не живёт».
«Нет,
богатства мне не нужно.
Здесь
мой дом. Живём м дружно.
Здесь
я царь, а там никто.
Не
уеду ни за что».
«Как
ты смеешь мне перечить?
Да за
эдакие речи
Прикажу
тебя казнить –
Голову
тебе срубить»! –
Кот-баюн
царя послушал:
«Отведу
тебе я душу». –
На
высоку ветку сел
Песню
для царя запел:
В ней
неведомые страны
За
морем, за океаном –
Не
доехать, не доплыть.
Очень
там привольно жить:
Там
нет бедных, все богаты,
Каждый
выстроил палаты.
И
живут себе, живут,
Почитают
только труд.
Ни
кого не обижают,
Все
друг друга уважают.
И
живут по двести лет.
Зла и
жадности там нет.
Царь
послушал, умилился
И
немного удивился,
И
решил издать указ,
В
коем сказано: сей час
Чтобы
люди не ругались,
Никогда
не обижались.
Пусть
в стране наступит мир,
Заиграют
звуки лир,
Пусть
народ повеселится
Вплоть
до самой до столицы.
Широка
душа народа –
Вмиг
почувствовал свободу:
Отдыхает
день и ночь,
А
дела отставил прочь.
Тут
гонец спешит с докладом:
«В
царстве всё идёт как надо –
Люд
работать не хотит –
На
печи весь день сидит.
Вечерами
распевает
И
царя не восхваляет.
Всё
теперь у нас, как в-старь». –
Опечален
государь:
«Разве
так хотел, чтоб было?
Вгоните
меня в могилу!
Издаю
новый указ:
Всем
работать сей же час»! –
Тут
является царица.
На
царя давай дивиться:
«Что ты, батюшка, творишь?
Ты
нас мигом разоришь.
Ты хотел
кота с баяном,
Посылал
к нему Степана,
Он
кота не раздобыл.
Взял
бы, да его казнил.
Нет,
ты слуг всё посылал.
Кто
поехал – тот пропал.
Ну,
зачем нам этот кот?
Пусть
на острове живёт».
«Нет,
любимая жена,
Понял
я теперь сполна:
Этот
кот ведь не простой:
Управляет
он толпой,
Да
почище моего.
Не
боится ни чего.
Взял
бы я его с собой –
Сочиняет
на убой.
Только,
вот, какая весть –
Говорит:
«Я нужен здесь.
Ни
куда я не хочу». –
Я
ему: «Озолочу»! –
Ну а
он: «К чему богатства»? –
И в
лицо давай смеяться.
Что мне
делать? Как мне быть?
Как
его мне убедить»? –
Призадумалась
царица:
«Мы
перенесём столицу
В
сине море-океан
Да на
остров на Руян.
Будет
нам и кот, и сказки,
Каждый
день стихи и пляски.
Будем
весело мы жить
И не
будем мы тужить». –
Царь
сначала удивился,
Но
потом вдруг согласился.
Издал
новый он указ:
Строить
замок сей же час
В
синем море- океане
Да на
острове Руяне.
И с
тех пор молва повсюду:
На
земле свершилось чудо –
Переехала
столица
По
велению царицы
В
сине море-океан
Да на
остров на Руян.
Тот,
кто видел это диво –
Остров
светлый и красивый,
Тот
запомнит навсегда
Знаменитого
кота.
Вот,
и сказочке конец,
А кто
слушал – молодец.
7. 08. 2018
Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что читать:
В некотором государстве жил-был царь, холост — не женат. Был у него на службе стрелок, по имени Андрей.
Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно — кручинится. Видит — сидит на дереве горлица.
«Дай, думает, стрельну хоть эту».
Стрельнул и ранил ее — свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.
А горлица говорит ему человеческим голосом:
— Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдет на меня дремота — в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.
Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается.
Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.
Говорит Марья-царевна стрелку:
— Сумел меня взять, умей и удержать — неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.
На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой — потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню.
Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:
— Бедно живешь ты, Андрей!
— Да, как сама видишь.
— Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.
Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:
— Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят…
Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:
— Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри — своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.
Подбегает к нему один купец:
— Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?
— Ты торговый человек, ты и цену давай.
Вот купец думал, думал — не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним — еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.
В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:
— Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?
— Так и так, ковра оценить не можем.
Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:
— Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?
— Так и так, моя жена вышила.
— Сколько же тебе дать за него?
— А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.
— Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.
Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер.
Царь взглянул — на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:
— Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!
Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: «Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу».
Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел.
Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой. И с той поры и ест — не заест и пьет — не запьет: все ему представляется стрелкова жена.
Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.
Советник говорит царю:
— Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.
Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье; поехал в слободу, нашел избенку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занес, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.
Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.
Защемила царя сердечная зазноба. «Чего, думает, хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей».
Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую — отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:
— Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь — награжу городами и деревнями и золотой казной, не придумаешь — сниму голову с плеч.
Закручинился царский советник, пошел и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак винца испить.
Подбегает к нему кабацкая теребень в рваном кафтанишке:
— О чем, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?
— Поди прочь, кабацкая теребень!
— А ты меня не гони, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.
Поднес ему царский советник стаканчик винца и рассказал про свое горе.
Кабацкая теребень и говорит ему:
— Извести Андрея-стрелка дело нехитрое — сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлет Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдет и назад не вернется.
Царский советник поблагодарил кабацкую теребень — и бегом к царю:
— Так и так, — можно стрелка извести.
И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.
— Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи еще службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч — твоя голова с плеч…
Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:
— Что не весел? Или невзгода какая?
Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу. Марья-царевна говорит:
— Есть о чем горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна дает ему мешок сухарей и золотое колечко.
— Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведет.
Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошел к царю просить себе дорожного товарища. Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.
Вот они вдвоем и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко — оно катится, Андрей идет за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озерами, а за Андреем царский советник тащится.
Устанут идти, поедят сухарей — и опять в путь. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось.
Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо их на старом-престаром царе два черта дрова везут — большущий воз — и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.
Андрей говорит:
— Смотри: никак, это наш покойный царь-батюшка?
— Твоя правда, это он самый дрова везет.
Андрей и закричал чертям:
— Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чем его расспросить.
Черти отвечают:
— Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезем?
— А вы возьмите у меня свежего человека на смену.
Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками — тот гнется, а везет.
Андрей стал спрашивать старого царя про его житье-бытье.
— Ах, Андрей-стрелок, — отвечает царь, — плохое мое житье на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.
Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царем, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.
Приходят в свое царство, являются во дворец. Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:
— Как ты смел назад воротиться?
Андрей-стрелок отвечает:
— Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живет он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.
— А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?
— А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь еще знаки видны, как его черти дубинками погоняли.
Тут царь уверился, делать нечего — отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:
— Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч — твоя голова с плеч.
Пошел царский советник, еще ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребень:
— Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.
Советник поднес ему стаканчик винца и рассказал про свое горе. Кабацкая теребень ему говорит:
— Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу — ее не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна…
Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.
— Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч — твоя голова с плеч.
Пошел Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.
— Есть о чем кручиниться! — Марья-царевна говорит. — Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный.
Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:
— Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трех верст не дойдешь, станет одолевать тебя сильный сон — кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснешь, кот Баюн убьет тебя.
И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — пришел Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит — идет, а где и катком катится.
Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.
Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову — один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сек железным прутом, изломал железный, принялся угощать медным — и этот изломал и принялся бить оловянным.
Оловянный пруг гнется, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьет, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.
Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:
— Покинь меня, добрый человек! Что надо, все тебе сделаю.
— А пойдешь со мной?
— Куда хочешь пойду.
Андрей пошел в обратный путь и кота за собой повел. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:
— Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.
Царь удивился и говорит:
— А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.
Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.
Царь испугался:
— Андрей-стрелок, уйми, пожалуйста, кота Баюна!
Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошел домой, к Марье-царевне. Живет-поживает-, тешится с молодой женой. А царя еще пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:
— Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч — твоя голова с плеч.
Царский советник идет прямо в кабак, нашел там кабацкую теребень в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Кабацкая теребень стаканчик вина выпил, усы вытер.
— Ступай, — говорит, — к царю и скажи: пусть пошлет Андрея-стрелка туда — не знаю куда, принести то — не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернется.
Советник побежал к царю и все ему доложил. Царь посылает за Андреем.
— Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Сослужишь — награжу по-царски, а не то мой меч — твоя голова с плеч.
Пришел Андрей домой, сел на лавку и заплакал Марья-царевна его спрашивает:
— Что, милый, не весел? Или еще невзгода какая?
— Эх, — говорит, — через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.
— Вот это служба так служба! Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.
Марья-царевна их спрашивает:
— Звери лесные, птицы поднебесные, — вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, — не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
Звери и птицы ответили:
— Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.
Марья-царевна махнула платочком — звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз — появились перед ней два великана:
— Что угодно? Что надобно?
— Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.
Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине, на самой пучине, — сами стоят, как столбы, а ее на руках держат. Марья-царевна махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.
— Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете: не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
— Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.
Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили ее, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.
Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.
— Брось клубок перед собой, — куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришел, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.
Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошел за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился — катится да катится, Андрей идет за ним следом.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много царств и земель прошел Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется; стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге… Дошел Андрей до леса, видит — стоит избушка на курьих ножках.
— Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Избушка повернулась, Андрей вошел и видит — на лавке сидит седая старуха, прядет кудель.
— Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел. Вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь.
Андрей отвечает старухе:
— Что ты, старая баба-яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.
Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женину ширинку и стал ею утираться.
Баба-яга спрашивает:
— Откуда у тебя ширинка? Ее моя дочь вышивала.
— Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала.
— Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?
Тут баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев, вин и медов. Андрей не чванится — сел за стол, давай уплетать. Баба-яга села рядом — он ест, она выспрашивает: как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо? Андрей все рассказал: как женился и как царь послал его туда — не знаю куда, добыть то — не знаю что.
— Вот бы ты помогла мне, бабушка!
— Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живет она в болоте триста лет… Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а баба-яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:
— Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
— Жива.
— Выдь ко мне из болота.
Старая лягушка вышла из болота, баба-яга ее спрашивает:
— Знаешь ли, где то — не знаю что?
— Знаю.
— Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда — не знаю куда, взять то — не знаю что.
Лягушка отвечает:
— Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесет твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
— Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке — лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезет до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
Андрей оделся, взял горшок, сел на коня бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки.
Через нее ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.
Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
— Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
— Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
— Что ты, бабушка, эка маленькая, чай я тебя задавлю.
— Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась — сделалась словно копна сена.
— Крепко ли держишься?
— Крепко, бабушка.
Опять лягушка дулась, дулась — сделалась еще больше, словно стог сена.
— Крепко ли держишься?
— Крепко, бабушка.
Опять она дулась, дулась — стала выше темного леса, да как скакнет — и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
— Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем — не терем, избу — не избу, сарай — не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдешь то — не знаю что.
Андрей пошел по тропинке, видит: старая изба — не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошел и спрятался за печью.
Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
— Эй, сват Наум, есть хочу!
Только крикнул, откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нем бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный. Мужичок с ноготок, борода с локоток сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
— Эй, сват Наум, убери объедки!
И вдруг стол пропал, как и не бывало, — ни костей, ни бочонка… Андрей дождался, когда уйдет мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
— Сват Наум, покорми меня…
Только позвал, откуда ни возьмись появился стол, на нем разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды.
Андрей сел за стол и говорит:
— Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.
Отвечает ему невидимый голос:
— Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метелкой сметает, вина и меды сами в рюмку наливаются — рюмка скок, скок да скок.
Андрей просит:
— Сват Наум, покажись мне!
— Нет, меня никто не может видеть, я то — не знаю что. — Сват Наум, хочешь у меня служить? — Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый. Вот они поели. Андрей и говорит: — Ну, прибирай все да пойдем со мной. Пошел Андрей из избенки, оглянулся:
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Дошел Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:
— Добрый молодец, нашел то — не знаю что?
— Нашел, бабушка.
— Садись на меня.
Андрей опять сел на нее, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.
Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошел путем-дорогой в свое царство. Идет, идет, обернется.
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Шел, шел Андрей, дорога далека — прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
— Эх, — говорит, — до чего же я уморился!
А сват Наум ему:
— Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
Подхватил Андрея буйный вихрь и понес — горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
— Сват Наум, передохнуть бы!
Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит — где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный… Сват Наум говорит Андрею:
— Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько — у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки — не бойся, я к тебе назад вернусь.
Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нем, дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
— Что за чудо? — говорят. — Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
Три корабля бросили якори, три купца-корабельщика сели на легкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
— Пожалуйте, дорогие гости.
Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.
— Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?
— Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
Андрей повел гостей в терем:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
Откуда ни возьмись явился накрытый стол, на нем — вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
— Давай, — говорят, — добрый молодец, меняться, уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
— Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» — дубинка сама начнет колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху — топор сам начал тяпать: тяп да ляп — вышел корабль; тяп да ляп — еще корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.
Повернули топор обухом вниз — сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, задудел — войско появилось: и конница и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамена развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают.
Купец задудел с другого конца в дудку — и нет ничего, все пропало.
Андрей-стрелок говорит:
— Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже.
Хотите меняться — отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
— Не много ли будет?
— Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны».
Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
— Эй, сват Наум, мы тебя берем с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
— Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.
Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать — пьют, едят, знай покрикивают:
— Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились.
А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.
«Эх, думает, где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»
— Я здесь. Чего надобно?
Андрей обрадовался:
— Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Андрея вихрь и понес в его царство, на родную сторону.
А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!
Сколько ни звали, ни кричали, все нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны.
Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надул нас недобрый человек!» — да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.
Повесил он голову ниже плеч и пошел из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг откуда ни возьмись прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать.
Марья-царевна рассказала:
— С той поры как ты из дому ушел, я сизой горлицей летаю по лесам и по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
Андрей говорит:
— Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
— Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
Не успели оглянуться — и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом — зеленый сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.
Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит — на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
— Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
Побежали гонцы, все разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живет он в нем с молодой женой, Марьей-царевной.
Еще пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда — не знаю куда, принес ли то — не знаю что.
Побежали гонцы, разведали и докладывают:
— Андрей-стрелок ходил туда — не знаю куда и добыл то — не знаю что.
Тут царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.
Увидел Андрей, что идет на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп — стоит на море корабль, опять тяп да ляп — стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю.
Андрей вынул дудку, задудел — появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знаменами.
Начальники скачут, приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит царских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.
Царь видит, войско его бежит, кинулся сам к войску — останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:
— Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.
Тут и сражению конец пришел. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки все государство.
Андрей спорить не стал. Устроил пир на весь мир, и вместе с Марьей-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
Во многих сказках мы встречаем удивительных кошек и котов. Мы помним и Кошку, которая гуляла сама по себе, и любимую кошку Фрекен Бок Матильду, и кота Тома, который воевал с Джерри, кота Базилио из «Золотого ключика», и Чеширского кота и, конечно, кота Матроскина, а также и других котов. А вот помните ли вы кто такие Кот учёный и Кот Баюн? В этой игре мы предлагаем вспомнить и их, и других сказочных героев. Игра посвящена всем героям этих произведений – не только замечательным котам и кошкам. Так что читать нужно внимательно все произведения. Желаем удачи и надеемся, что вам будет интересно.
Список произведений.
- Кот Баюн — мифическое животное русских народных сказок и преданий.
- «Кот в сапогах» Ш. Перро
- «Котёнок по имени Гав» Г. Остер
- «Приключения кота Леопольда: Бурный поток» А. Резников
- «Серебряное копытце» П. Бажов
- «Кошкин дом» С. Маршак
- «Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что» (русская народная сказка)
- Вступление к сказочной поэме «Руслан и Людмила». А.С. Пушкин (это вы прочитаете сами)
Кот Баюн — мифическое животное русских народных сказок и преданий.
Читая русские народные сказки легко заметить, что в них кошка — чуть ли не самое смышленое животное. А Кот Баюн — особенное животное.
Кот Баюн — мифическое животное русских народных сказок и преданий.
Кот обладает волшебным зачаровывающим голосом, благодаря которому он усыпляет героев, пытающихся его поймать. Считается, что Кот Баюн обладает силой целого войска солдат, он одет в железную оброню и у него железные зубы и когти. Кот живёт на высоком железном дубу (или железном столбе) и поймать его можно только в волшебном железном колпаке, железных рукавицах и посадив его в железную клетку. Тому, кто всё же сможет его поймать, кот будет служить верой и правдой и рассказывать сказки, исцеляя больных от разных недугов.
Во многих русских народных сказках главный герой получает задание поймать Кота Баюна. Такое поручение дается с целью «погубить доброго молодца», ведь встреча с Котом Баюном всегда смертельно опасна для простого человека. Если он не может противостоять Коту Баюну, то тот его убивает и съедает, но, если человек оказался бесстрашным и победил Кота Баюна, то он находит универсальное средство от всех болезней и недугов, ведь сказки этого животного обладают целебной силой. Добыть кота — великий подвиг.
Само по себе слово «баюн» означает «говорун, рассказчик, краснобай» от глагола «баять» — «рассказывать, говорить». Согласно поверьем, Кот Баюн восседает на высоком железном столбе (он символизирует пограничную зону между мирами — живых и мертвых) возле золотой мельницы.
Спускаясь по столбу, Кот Баюн поет. Когда же он поднимается по нему, то рассказывает волшебные сказки. У него очень сильный, звучный и громкий голос. Кот Баюн видит и слышит за семь верст. По желанию Кот Баюн может, замурлыкав, напустить на человека гипноз и заколдованный сон, который трудно отличить от смерти.
Живет он, согласно поверьям, за тридевять земель в тридесятом царстве или в безжизненном мёртвом лесу, где нет ни птиц, ни зверей. В одной из сказок о Василисе Прекрасной говорится о том, что Кот Баюн это домашний питомец Бабы Яги – он у нее живет.
Образ этого сказочного персонажа был очень популярен в русском лубке. Считается, что, если положить в колыбельку к ребенку фигурку Кота Баюна, он будет охранять и стеречь его сон от козней злых духов.
Несмотря на суровый характер Кота Баюна, женщина зовет Кота баюкать деток – к деткам он добр и усыпляет их с удовольствием.
Колыбельная песня «Котя, котенька, коток»
Русская народная песня. Обработка А. Метлова.
Котя-котенька, коток,
Котя, серенький хвосток,
Приди, котик, ночевать,
Моё дитятко качать.
Я тебе, коту,
За работу заплачу,
Беленький платочек
Я на шею повяжу
.
Я тебе, коту,
За работу заплачу,
Дам кусок пирога
И стаканчик молока.
Котя-котенька, коток,
Котя, серенький хвосток,
Приди, котик, ночевать,
Моё дитятко качать.
Итак, мы разобрались, что женщины зовут Кота баюкать деток. Значит, он не живет вместе с людьми (его надо позвать!), он дикий лесной житель, более того, житель потустороннего мира. Или скорее пограничного мира. Отсюда в привычных нам сказках его нужно искать в тридевятом царстве, у Бабы Яги, в мертвом лесу, который всегда был границей между царством живых и царством мертвых.
Интересно также заметить, что образ Кота-рассказчика появляется в одной из самых известных сказок А.С. Пушкина, а именно в поэме «Руслан и Людмила». Помните:
«У лукоморья дуб зелёный;
Златая цепь на дубе том:
И днём и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом;
Идёт направо — песнь заводит,
Налево — сказку говорит…»
У Пушкина кот учёный проживает в Лукоморье и ходит по дубу «направо-налево» (это искажение русской мифологии, в которой Кот ходит вверх-вниз: идет вверх – рассказывает сказку, предание; идет вниз — поет песню). Но мы простим великому поэту эту неточность, ведь это его авторский замысел.
ЛУБОК (лубочные картинки, лубочные листы, потешные листы) – недорогие картинки, отличающееся простотой и доступностью образов с подписями (в основном, графические) предназначенные для массового распространения, род графического искусства. Первоначально вид народного творчества.
Свое название получил от луба (верхней твердой древесины липы), которая использовалась в 17 в. в качестве гравировальной основы досок при печати таких картинок. В 18 в. луб заменили медные доски, в 19–20 вв. эти картинки производились уже типографским способом, однако их название «лубочные» было за ними сохранено. Этот род незатейливого и грубоватого искусства для массового потребления получил широкое распространение в России в 17 – начале 20 вв., даже породив массовую лубочную литературу. Такая литература выполняла свою социальную функцию, приобщая к чтению беднейшие и малообразованные слои населения.
«Кот в сапогах». Ш. Перро
Было у одного мельника три сына, и оставил он им, умирая, всего только мельницу, осла да кота.
Братья решили поделить отцовское добро между собой сами. Старший забрал себе мельницу, средний — осла, а младшему, Жану, достался кот.
— Какой мне от кота толк?
— с горечью размышлял Жан.
— Даже если я его съем, а из шкурки сошью шапку, все равно потом придется умирать
с голоду.
Кот эти слова услышал, но виду не подал, а сказал:
— Не расстраивайтесь, хозяин, а выслушайте, что я вам скажу. Дайте мне мешок, да закажите пару сапог, чтобы легче было ходить по лесам и полям, и вы увидите, что не так уж вас обидели, как вам сейчас кажется.
Жан сделал все, как велел кот. И едва кот получил все необходимое, как быстро обулся, перекинул через плечо мешок и отправился в ближайший заповедный лес.
Из мешка, в котором находились отруби и заячья капуста, кот устроил хитрую западню, а сам, растянувшись на траве и притворившись мертвым, стал поджидать добычу. Долго ждать ему не пришлось: какой-то глупый молодой кролик сразу же прыгнул в мешок. Кот, недолго думая, затянул мешок и отправился в королевский дворец.
Когда кота ввели в королевские покои, он отвесил королю почтительный поклон и сказал:
— Ваше величество, вот кролик из лесов маркиза де Карабаса (такое имя выдумал он для своего хозяина). Мой господин велел мне преподнести вам этот скромный подарок.
— Поблагодари своего господина, — ответил король, — и скажи ему, что он доставил мне большое удовольствие.
Через несколько дней кот отправился на поле и снова расставил свою ловушку. На этот раз ему попались две жирные куропатки. Он проворно затянул шнурки на мешке и понес их королю.
Король с радостью принял и этот подарок и даже приказал наградить кота.
С тех пор так и повелось: кот то и дело приносил королю дичь, будто бы убитую на охоте его хозяином. И вот как-то раз кот узнал, что король вместе со своей дочкой, прекрасной принцессой, собирается совершить прогулку в карете по берегу реки.
Кот сразу же побежал к своему хозяину.
— Если вы послушаетесь моего совета, — сказал он Жану, — то считайте, что счастье у вас уже в руках. Все, что от вас требуется, — это пойти купаться на реку, в то место, куда я вам укажу. Остальное предоставьте мне.
Жан послушно исполнил все, что посоветовал кот, хоть он совсем и не понимал, для чего все это нужно.
Как раз, когда он купался, королевская карета выехала на берег реки.
Кот со всех ног кинулся к карете и закричал:
— Сюда! Скорее! Помогите! Маркиз де Карабас тонет!
Король, услышав эти крики, приоткрыл дверцу кареты. Он сразу же узнал кота, который так часто приносил ему подарки, и сейчас же послал своих слуг выручать маркиза де Карабаса.
В то время, как бедного маркиза вытаскивали из реки, кот рассказал королю, что во время купания у его господина воры украли всю одежду. (На самом же деле хитрец припрятал бедное платье Жана под большим камнем).
Король немедленно приказал принести для маркиза де Карабаса один из лучших нарядов королевского гардероба.
Все вышло как нельзя лучше. Король отнесся к Жану очень ласково и даже пригласил сесть в карету и принять участие в прогулке. Да и королевской дочери сын мельника приглянулся. Уж очень королевское платье было ему к лицу.
Кот, радуясь, что все идет как он задумал, весело побежал перед каретой.
По дороге он увидел крестьян, косивших на лугу траву.
— Кому принадлежит этот луг?
— Страшному людоеду, который живет в замке, — ответили косари.
— Сейчас сюда приедет король — крикнул кот, — и если вы не скажете, что этот луг принадлежит маркизу де Карабасу, вас всех изрубят на мелкие кусочки! |
Тут как раз подъехала королевская карета и король, выглянув из окна, спросил, кому принадлежит этот луг.
— Маркизу де Карабасу! — ответили в один голос косари, испуганные угрозами кота. |
Жан не поверил своим ушам, зато король остался доволен и сказал:
— Дорогой маркиз! У вас замечательный луг!
А между тем кот бежал все дальше и дальше, пока не
увидел жнецов, работающих в поле.
— Кому принадлежит это поле? — спросил их кот.
— Страшному людоеду, — ответили они.
— Сейчас сюда приедет король, — опять крикнул кот, — и если вы не скажете, что это поле принадлежит маркизу де Карабасу, вас изрубят на мелкие кусочки!
Через минуту к жнецам подъехал король и спросил, чьи это поля они жнут.
— Поля маркиза де Карабаса, — был ответ.
Король от удовольствия захлопал в ладоши и сказал:
— Дорогой маркиз! У вас замечательные поля!
А кот все бежал и бежал впереди кареты, и всем, кто попадался навстречу, велел говорить одно и тоже: “Это дом маркиза де Карабаса, это мельница маркиза де Карабаса, это сад маркиза де Карабаса…”
Жану казалось, что это сон, зато король сиял от удовольствия.
И вот наконец кот прибежал к воротам прекрасного замка, где жил очень богатый и страшный людоед, тот самый, которому принадлежали все земли, по которым проехала королевская карета.
Кот заранее разузнал все об этом великане. Его сила была в том, что он мог превращаться в различных зверей — слона, льва, мышь…
Кот подошел к замку и попросил допустить его к хозяину.
Людоед принял кота со всей учтивостью, на какую был только способен: ведь он никогда не видел, чтобы кот разгуливал в сапогах, да еще и говорил человеческим голосом.
Мне говорили, — промурлыкал кот, — что вы умеете превращаться в любого зверя. Ну, скажем, в льва или слона…
— Могу! — засмеялся людоед. — И, чтобы доказать тебе это, сейчас же обернусь львом. Смотри же!
Кот так испугался, увидев перед собой льва, что в мгновение ока взобрался на крышу прямо по водосточной трубе. Это было не только трудно, но даже и опасно, потому что в сапогах не так-то просто ходить по гладкой черепице. Лишь когда великан вновь принял свое прежнее обличие, кот спустился с крыши и признался людоеду, что едва не умер от страха.
— А еще меня уверяли, — сказал кот, — но этому-то я уж никак не поверю, что будто бы вы можете превратиться даже в самых маленьких животных. Например, обернуться крысой или мышкой. Должен признаться, что считаю это совершенно невозможным.
— Ах вот как! Считаешь невозможным? — заревел великан. — Так смотри же!
В то же мгновение великан превратился в очень маленькую мышку. Мышка проворно побежала по полу. И тут кот, на то ведь он и кот, кинулся на мышку, поймал ее и съел. Так и не стало страшного людоеда.
Тем временем король проезжал мимо прекрасного замка и пожелал посетить его.
Кот услышал, как на подъездном мосту стучат колеса кареты и выбежал навстречу королю.
— Милости просим пожаловать в замок маркиза де Карабаса, ваше величество! — сказал кот.
— Неужели и этот замок тоже ваш, господин маркиз! — воскликнул король. — Трудно представить себе что-нибудь более красивое. Это настоящий дворец!
— А внутри он, наверное, еще лучше, и, если вы не возражаете, мы сейчас же пойдем и осмотрим его.
Король пошел впереди, а маркиз подал руку прекрасной принцессе.
Все втроем они вошли в великолепную залу, где был уже приготовлен отменный ужин. (В тот день людоед ждал в гости приятелей, но они не посмели явиться, узнав, что в замке король.)
Король был так очарован достоинствами и богатством маркиза де Карабаса, что, осушив несколько кубков, сказал:
— Если вы, господин маркиз, хотите стать моим зятем, то это зависит только от вас.
А я — согласен!
Маркиз почтительно поблагодарил короля за оказанную ему честь и в тот же день женился на принцессе.
Вот так и стал сын мельника маркизом де Карабасом и королевским зятем. А кот в сапогах сделался знаменитым вельможей и с тех пор охотился на мышей лишь изредка — для собственного удовольствия.
«Котёнок по имени Гав» Г. Остер
ОДНИ НЕПРИЯТНОСТИ
На чердаке жил котёнок по имени Гав. Он был рыжий. Когда соседский кот узнал, что рыжего котёнка зовут Гав, он почесал спинку о трубу соседского дома и сказал:
— Я бы не советовал котёнку с таким именем спускаться во двор. Во дворе котёнка с таким именем ждут одни неприятности.
Котёнок Гав услышал и подумал: «Что это за неприятности и зачем они меня ждут?». Гав сейчас же спустился во двор и внимательно осмотрел все закоулки — нигде никаких неприятностей не было.
В это время во двор вышла большая собака. Она увидела Гава и подумала: «Вот идёт рыжий котёнок. Что-то раньше я его не замечала».
— Эй ты, рыжий, — позвала собака, — как тебя зовут?
— Гав! — сказал котёнок.
— Чтоооо?! — удивилась собака.
— Гав!
— Ах ты ещё дразнишься, — закричала собака и погналась за котёнком так быстро, что чуть-чуть его не поймала.
Когда котёнок Гав примчался на свой чердак, соседский кот спросил его:
— Ну, убедился, что во дворе тебя ждут неприятности?
— Нет, — сказал котёнок, — не убедился. Я их искал, искал и уже почти совсем нашёл, но меня собака прогнала.
СПУСКАТЬСЯ ЛЕГЧЕ
Щенок прибежал на чердак в гости к котёнку, сел и высунул язык.
— Ты чего, — спросил котёнок Гав, — язык высунул?
— Я устал, — ответил щенок. — Высоко к тебе подниматься. Лучше ты ко мне в гости приходи. Тебе легче.
— Почему мне легче?
— Потому что ты живёшь наверху, а я — внизу. К тебе надо подниматься, а ты можешь спускаться ко мне. А спускаться всегда легче, чем подниматься. Разве не верно?
— Верно, — сказал котёнок. — Только что-то тут не так.
— Всё так.
— Погоди, дай подумать.
— Чего тут думать?
— Ты не совсем прав, — сказал котёнок. — Спускаться легче, только ты забыл, что мне потом надо обратно на чердак подниматься.
— Всё равно я прав, — сказал щенок. — Уходить тебе труднее, а приходить легче. Вот ты и приходи.
ГДЕ ЛУЧШЕ БОЯТЬСЯ?
Дождь громко стучал по крыше. Котёнок Гав сидел на своём чердаке и боялся. А к нему в гости пришёл щенок с первого этажа.
— Гав, — позвал щенок, — где ты?
— Я тут, — ответил Гав из самого дальнего угла чердака.
— Что ты делаешь?
— Боюсь дождя.
— Давай вместе бояться, — предложил щенок, сел рядом с котёнком, и они стали бояться вместе.
Щенок послушал, послушал, как стучит дождь, и ему на самом деле стало страшно.
— Знаешь что, — сказал щенок, — пойдём лучше вниз бояться.
Котёнок и щенок спустились на первый этаж и сели на самой нижней ступеньке.
— Нет, — сказал Гав, — здесь дождя совсем не слышно, и поэтому бояться неинтересно. Я лучше пойду побоюсь на чердаке.
СЕРЕДИНА СОСИСКИ
Котёнок Гав и щенок собирались позавтракать, но на двоих у них была только одна сосиска.
— Как же мы её будем делить? — спросил щенок.
— Очень просто, — сказал котёнок. — То, что от начала до середины сосиски, будет тебе, а от середины до конца — мне.
Щенок подумал и вздохнул.
— Нет, так не получится.
— Почему не получится?
— Потому что мы не знаем, где у сосиски конец, а где начало. А значит, и середину не найдём.
— Действительно, — согласился котёнок, — не знаем. Тогда давай так: ты начнёшь есть сосиску с одной стороны, а я — с другой. Там, где мы встретимся, и будет как раз середина.
— Хорошо, — согласился щенок, и они начали есть.
Когда их носы столкнулись, щенок сказал:
— Что-то мы очень быстро встретились. Ты уверен, что середина сосиски именно в этом месте?
— Теперь уже неважно, — сказал котёнок. — Всё равно никаких других мест у сосиски не осталось.
ТАК НЕЧЕСТНО
Щенок и котёнок играли во дворе в ловитки. А соседский кот ходил по своей соседской крыше и возмущался:
— Что это за дружба между щенком и котёнком? Не может быть никакой дружбы! Всё равно щенок когда-нибудь станет взрослым псом, а котёнок — котом. А как кошка с собакой живут, давно известно. Ты, Гав, запомни: скоро твой друг всё время будет за тобой гоняться, а ты — всегда удирать.
Щенок услышал и сказал котёнку:
— Почему это я буду всё время за тобой гоняться? Так в ловитки играть нечестно. Я хочу по очереди. Сначала я за тобой, а потом ты за мной.
ХОРОШО СПРЯТАННАЯ КОТЛЕТА
Щенок принёс на чердак котлету, положил её в уголок и сказал котёнку:
— Посмотри, пожалуйста, чтоб никто не утащил мою котлету. Я немножко поиграю во дворе, а потом приду и съем её.
— Хорошо, — сказал котёнок, и щенок убежал.
Щенок играл во дворе и вдруг увидел, что из подъезда выходит котёнок Гав.
— Гав, — заволновался щенок, — что же ты оставил мою котлету без присмотра?
— Я её спрятал! — ответил Гав.
— А вдруг её кто-нибудь найдёт?
— Не волнуйся! — уверенно сказал Гав. — Я её очень хорошо спрятал. Я её съел.
МЕНЯ НЕТ ДОМА
Котёнок пошёл в гости к щенку, но по дороге встретил его самого.
— Привет, — сказал щенок, — куда это ты идёшь?
— К тебе в гости.
— К сожалению, — сказал щенок, — меня нет дома.
— А где ты?
— Я пошёл к тебе в гости.
— Понятно, — сказал котёнок Гав. — Только меня тоже нет дома.
— А ты где?
— Я в гости к тебе иду.
— Очень жаль, — сказал щенок, — ни тебя, ни меня нет дома. Что же нам делать?
— Придётся подождать, — вздохнул котёнок. — Давай пока поиграем во дворе и подождём. Может быть, кто-нибудь из нас вернётся домой.
ЭХО
Котёнок Гав и щенок играли в эхо. Они кричали в водосточную трубу слова, а из трубы обратно выскакивали кончики слов.
— Простокваша! — закричал котёнок, и из трубы вылетело: «Ваша…»
— Слышишь, — обрадовался котёнок, — наша. Теперь ты что-нибудь крикни.
— Колбаса! — закричал щенок, а из трубы вылетело: «Оса».
— Оса, — сказал Гав, — может укусить.
— Не волнуйся, — успокоил его щенок, — это же только эхо. А теперь давай крикнем «котлета».
— Не стоит, — сказал котёнок, — это слово некрасивое. В нём «эррр» нету.
— Ну тогда «антрекот».
— А что это такое?
— Это такое мясо.
— Годится, — согласился котёнок и закричал изо всех сил в трубу: — Антрекот!!!
Тут в трубе зашумело, загрохотало, и оттуда вылетел соседский кот. Он сидел на крыше у самого верха трубы, подслушивал и нечаянно упал в трубу.
Щенок и котёнок кинулись удирать и опомнились только на чердаке. Когда Гав отдышался, он сказал:
— Ничего удивительного. Я крикнул: «Ан-тре-кот!», вот из трубы и вылетел кот.
СЕКРЕТНЫЙ ЯЗЫК
— Иди сюда! — закричал щенок котёнку. — Я что-то придумал!
— Что ты придумал? — спросил Гав.
— Я придумал секретный язык.
— А зачем секретный? — удивился Гав.
— Чтоб мы могли разговаривать и никто нас не понимал.
— Это хорошо! — обрадовался Гав. — Скажи-ка мне что-нибудь на своём секретном языке.
— Кука маркука балям барабука! — сказал щенок.
— Очень секретно, — похвалил Гав, — ничего не понятно.
— А теперь, — сказал щенок, — давай я тебе на ушко скажу, что это значит «кука маркука».
— Не надо! — сказал Гав. — Не говори.
— Почему не надо? — удивился щенок.
— Потому что секретно! — сказал котёнок Гав. — И пусть будет секретно. Пусть никому никогда ничего не будет понятно. Даже мне. Тогда у нас будет настоящий совершенно секретный язык.
ТЕНЬ ВСЁ ПОНИМАЕТ
Котёнок вышел во двор и увидел, что возле его лап лежит маленькая тень.
— Здравствуй! — обрадовался котёнок. — Хочешь, поиграем?
Тень молчала.
— Что же ты не отвечаешь? — сказал котёнок. — Давай я буду тебя догонять, а ты убегай.
И котёнок помчался через двор. Тень побежала впереди и бежала очень быстро. Котёнок так и не смог её поймать. Он добежал до соседского дома и остановился.
— Теперь, — сказал котёнок, — я буду убегать, а ты догоняй.
Тень побежала сзади и, наверное, очень старалась, но котёнка всё-таки не поймала.
— Не догнала! Не догнала! — закричал котёнок и остановился, потому что добежал до своего дома.
Тень тоже остановилась.
— С кем это ты разговариваешь? — спросил котёнка щенок, выходя из подъезда.
— С тенью, — ответил котёнок.
— Разве тень умеет разговаривать?
— Не умеет, — сказал котёнок. — Но она всё понимает.
«Приключения кота Леопольда: Бурный поток» А. Резников
Теплый летний день. Щебечут птички, шелестит ветерок. Среди густой зелени белеет домик. В этом одноэтажном строении живёт добрый кот Леопольд.
Кот расположился в уютном кресле и с увлечением рассматривает журнал с яркими картинками. Перелистывает страницу за страницей — ничто не нарушает тишину.
Выглянули из-за забора два мышонка — белый и серый. Вот он, Леопольд! Вот он — враг на всю жизнь! Сидит, ничего не подозревает…
— Хвост за хвост! — говорит белый.
— Хвост за хвост! — говорит серый.
Сцепили лапы в крепком мужском рукопожатии два мышонка.
— Клянёмся! — говорит белый.
— Клянёмся! — хрипло вторит ему серый.
И задиристые приятели начали показывать друг на друге, что они сделают с этим котом, когда наконец до него доберутся.
Отодвинулась доска в заборе, и появился белый мышонок. Посмотрел по сторонам — тишина, покой. Оглянулся назад, махнул лапой, подзывая приятеля.
Короткими перебежками устремились мышата к домику кота Леопольда.
И вот они уже стоят под его окном. Подпрыгнул белый мышонок, но силёнок маловато — не достал до окна. Полез наверх серый — съехал по стене вниз и шлёпнулся на землю. Тогда встал белый на плечи серому.
Забрался на ящик с цветами и заглянул в окно — вот он, Леопольд!
В этот момент полилась на мышонка вода. Это кот стал поливать свои цветы. Небольшая струйка воды для маленького мышонка оказалась целым водопадом. Не удержался он и полетел вниз, шлёпнулся в лужу, и понесло его потоком.
Вынырнул он наконец, вылез из воды и стоит рядом со своим серым приятелем, весь промокший до ниточки.
Уселись они на лужайке — серый в тени под зонтиком, а белый на солнышке сушится, рядом на кустике висит его мокрая одежда. Задумались мышата, пораскинули мозгами, сообразили… Решили устроить Леопольду головомойку. Правда, идея довольно банальная, но смеху будет, и, конечно, радость серому и белому.
И представили себе мышата в меру своего «богатого» воображения, что повесили они ведро с водой над дверью кота и заорали: «Леопольд, выходи!»
Открыл кот дверь во двор. Перевернулось ведро, и вылилась вода ему на голову — примитивная шутка второгодников. Стоит кот, стекает с него вода, усы обвисли, вид жалкий и смешной.
Исчезло видение.
Обнялись мышата, похлопали друг друга по плечу. Пробил час! Рассчитаемся! Сведём счёты!
Притащили мышата ведро, приставили к стене лестницу.
Подбежал серый к крану, в который был вставлен шланг для поливки цветов и деревьев, и крутанул вентиль.
Побежала вода по шлангу, вырвалась тугой струёй и сбила белого мышонка, подбросив его вверх.
Пролетел мышонок по воздуху и шлёпнулся на покатую крышу дома кота Леопольда. Проехал он по черепице и свалился вниз головой в горшок с цветами.
Чем не цветок — живой! И водой тут же его полили — расти на здоровье.
— Отомстим! — пропищал белый, отряхиваясь.
— Отомстим! — прохрипел серый.
Но теперь, кажется, все неприятности позади. Взобрался белый мышонок на несколько ступенек по лестнице, конец шланга направил вниз в ведро, махнул серому лапой.
Крутанул тот кран. Ударила тугая струя воды. Задергался шланг и стал вырываться из лап белого мышонка. А он вцепился в него мёртвой хваткой.
Сорвало его с лестницы. Вырвался шланг из его лап, сбил мышонка тугой струей и давай прыгать, вращаться, поливая всё на своём пути.
Попала струя воды в раскрытое окно дома кота Леопольда и окатила его с ног до головы.
Вскочил кот с кресла, решил, что пошёл дождь, и быстро закрыл окно.
А шланг по-прежнему носится по дворику и поливает всё вокруг. Увидел струю воды серый мышонок, завопил и бросился прочь. Догнала его вода, сбила с ног, подхватила и понесла вперёд.
А на пути дерево.
Впечатался мышонок в ствол и съехал по нему на землю. От сотрясения посыпались с дерева яблоки и засыпали мышонка. Разгребая яблоки, он с трудом выбрался на свободу.
Чав-чав… — раздалось рядом.
А это белый мышонок уплетает сочное яблоко за обе щеки. Разозлился серый, схватил огромное яблоко и только хотел запустить в своего приятеля, как их тут же настигла тугая струя. Обрушилась она на мышат водопадом и понесла их, не разбирая дороги, сметая всё на своём пути.
Несётся поток воды между кустами, барахтаются в нём мышата. То исчезают под водой, то появляются вновь на поверхности.
Оказались мышата около лестницы, которая была приставлена к стене дома кота Леопольда, схватились за нижнюю ступеньку, вырвались из потока и стали быстро карабкаться вверх по лестнице. Там спасение. Там уж вода их не достанет. Но, видно, не судьба. Настигла их тугая струя, сбила с лестницы.
Полетели мышата вниз и шлёпнулись прямо в ведро с водой, которое приготовили для кота Леопольда.
Вынырнули на поверхность, барахтаются, пытаются выбраться из ведра, а толку никакого, только брызги летят в разные стороны.
— Прости нас, Леопольд! — завопил белый, захлёбываясь в воде.
— Прости, Леопольдушка! — орёт серый.
Услышал крики кот Леопольд. Вскочил на ноги, отложил в сторону журнал и выбежал из дома.
— Ай, ай, ай… — покачал он головой.
Прорвался сквозь завесу воды, подбежал к крану и перекрыл воду.
Перестала литься вода из шланга. Тишина, только сверкают капли воды на ярких цветах и листьях.
Подошёл кот к ведру и вытащил мышат из воды.
Привязал он бельевую верёвочку и повесил мышат сушиться на солнышке. Улыбнулся, вылил воду из ведра и сказал:
— Ребята, давайте жить дружно!
«Серебряное копытце» П. Бажов
Жил в нашем заводе старик один, по прозвищу Кокованя.
Семьи у Коковани не осталось, он и придумал взять в дети сиротку. Спросил у соседей — не знают ли кого, а соседи и говорят:
— Недавно на Глинке осиротела семья Григория Потопаева. Старших-то девчонок приказчик велел в барскую рукодельню взять, а одну девчоночку по шестому году никому не надо. Вот ты и возьми её.
— Несподручно мне с девчонкой-то. Парнишечко бы лучше. Обучил бы его своему делу, пособника бы растить стал. А с девчонкой как? Чему я её учить-то стану?
Потом подумал-подумал и говорит:
— Знавал я Григорья, да и жену его тоже. Оба весёлые да ловкие были. Если девчоночка по родителям пойдёт, не тоскливо с ней в избе будет. Возьму её. Только пойдёт ли?
Соседи объясняют:
— Плохое житьё у неё. Приказчик избу Григорьеву отдал какому-то горюну и велел за это сиротку кормить, пока не подрастёт. А у того своя семья больше десятка. Сами не досыта едят. Вот хозяйка и взъедается на сиротку, попрекает её куском-то. Та хоть маленькая, а понимает. Обидно ей. Как не пойдёт от такого житья! Да и уговоришь, поди-ка.
— И то правда,— отвечает Кокованя. — Уговорю как-нибудь.
В праздничный день и пришёл он к тем людям, у кого сиротка жила. Видит — полна изба народу, больших и маленьких. У печки девчоночка сидит, а рядом с ней кошка бурая. Девчоночка маленькая, и кошка маленькая и до того худая да ободранная, что редко кто такую в избу пустит. Девчоночка эту кошку гладит, а она до того звонко мурлычет, что по всей избе слышно.
Поглядел Кокованя на девчоночку и спрашивает:
— Это у вас Григорьева-то подарёнка? Хозяйка отвечает:
— Она самая. Мало одной-то, так ещё кошку драную где-то подобрала. Отогнать не можем. Всех моих ребят перецарапала, да ещё корми её!
Кокованя и говорит:
— Неласковые, видно, твои ребята. У ней вон мурлычет.
Потом и спрашивает у сиротки:
— Ну как, подарёнушка, пойдёшь ко мне жить? Девчоночка удивилась:
— Ты, дедо, как узнал, что меня Дарёнкой зовут?
— Да так, — отвечает,— само вышло. Не думал, не гадал, нечаянно попал.
— Ты хоть кто? — спрашивает девчоночка.
— Я, — говорит, — вроде охотника. Летом пески промываю, золото добываю, а зимой по лесам за козлом бегаю, да всё увидеть не могу.
— Застрелишь его?
— Нет, — отвечает Кокованя. — Простых козлов стреляю, а этого не стану. Мне посмотреть охота, в котором месте он правой передней ножкой топнет.
— Тебе на что это?
— А вот пойдёшь ко мне жить, так всё и расскажу. Девчоночке любопытно стало про козла-то узнать. И то видит — старик весёлый да ласковый. Она и говорит:
— Пойду. Только ты эту кошку, Мурёнку, тоже возьми. Гляди, какая хорошая.
— Про это,— отвечает Кокованя,— что и говорить. Такую звонкую кошку не взять — дураком остаться. Вместо балалайки она у нас в избе будет.
Хозяйка слышит их разговор. Рада-радёхонька, что Кокованя сиротку к себе зовёт. Стала скорей Дарёнкины пожитки собирать. Боится, как бы старик не передумал. Кошка будто тоже понимает весь разговор. Трётся у ног-то да мурлычет: “Пр-равильно придумал. Пр-равильно”.
Так и стали жить вместе дед Кокованя, сиротка Дарёна да кошка Мурёнка. Жили-поживали, добра много не наживали, а на житьё не плакались, и у всякого дело было. Кокованя с утра на работу уходил, Дарёнка в избе прибирала, похлёбку да кашу варила, а кошка Мурёнка на охоту ходила — мышей ловила. К вечеру соберутся, и весело им.
Старик был мастер сказки сказывать. Дарёнка любила те сказки слушать, а кошка Мурёнка лежит да мурлычет:
“Пр-равильно говорит. Пр-равильно”.
Только после всякой сказки Дарёнка напомнит:
— Дедо, про козла-то скажи. Какой он?
Кокованя отговаривался сперва, потом и рассказал:
— Тот козёл особенный. У него на правой передней ноге серебряное копытце. В каком месте топнет этим копытцем, там и появится дорогой камень. Раз топнет — один камень, два топнет — два камня, а где ножкой бить станет — там груда дорогих камней.
Сказал это, да и не рад стал. С той поры у Дарёнки только и разговору что об этом козле.
— Дедо, а он большой?
Рассказал ей Кокованя, что ростом козёл не выше стола, ножки тоненькие, головка лёгонькая. А Дарёнка опять спрашивает:
— Дедо, а рожки у него есть?
— Рожки-то, — отвечает, — у него отменные. У простых козлов на две веточки, а у этого — на пять веток.
— Дедо, а он кого ест?
— Никого, — отвечает, — не ест. Травой да листом кормится. Ну, сено тоже зимой в стожках подъедает.
— Дедо, а шёрстка у него какая?
— Летом, — отвечает, — буренькая, как вот у Мурёнки нашей, а зимой серенькая.
— Дедо, а он душной?
Кокованя даже рассердился:
— Какой же душной! Это домашние козлы такие бывают, а лесной козел, он лесом пахнет.
Стал осенью Кокованя в лес собираться. Надо было ему поглядеть, в которой стороне козлов больше пасётся. Дарёнка и давай проситься:
— Возьми меня, дедо, с собой! Может, я хоть сдалека того козлика увижу.
Кокованя и объясняет ей:
— Сдалека-то его не разглядишь. У всех козлов осенью рожки есть. Не разберёшь, сколько на них веток. Зимой вот — дело другое. Простые козлы зимой безрогие ходят, а этот — Серебряное Копытце — всегда с рожками, хоть летом, хоть зимой. Тогда его сдалека признать можно.
Этим и отговорился. Осталась Дарёнка дома, а Кокованя в лес ушел.
Дней через пять воротился Кокованя домой, рассказывает Дарёнке:
— Ныне в Полдневской стороне много козлов пасётся. Туда и пойду зимой.
— А как же, — спрашивает Дарёнка, — зимой-то в лесу ночевать станешь?
— Там, — отвечает, — у меня зимний балаган у покосных ложков < покосный ложок – неглубокий, но широкий лесной овраг, где косят сено. – Ред.> поставлен. Хороший балаган, с очагом, с окошечком. Хорошо там.
Дарёнка опять спрашивает:
— Дедо, а Серебряное Копытце в той же стороне пасётся?
— Кто его знает. Может, и он там.
Дарёнка тут и давай проситься:
— Возьми меня, дедо, с собой! Я в балагане сидеть буду. Может, Серебряное Копытце близко подойдёт — я и погляжу.
Старик сперва руками замахал:
— Что ты! Что ты! Статочное ли дело зимой по лесу маленькой девчонке ходить! На лыжах ведь надо, а ты не умеешь. Угрузнешь в снегу-то. Как я с тобой буду? Замёрзнешь ещё!
Только Дарёнка никак не отстаёт:
— Возьми, дедо! На лыжах-то я маленько умею. Кокованя отговаривал-отговаривал, потом и подумал про себя: “Сводить разве? Раз побывает — в другой не запросится”.
Вот он и говорит:
— Ладно, возьму. Только, чур, в лесу не реветь и домой до времени не проситься.
Как зима в полную силу вошла, стали они в лес собираться. Уложил Кокованя на ручные санки сухарей два мешка, припас охотничий и другое, что ему надо. Дарёнка тоже узелок себе навязала. Лоскуточков взяла кукле платье шить, ниток клубок, иголку да ещё верёвку. “Нельзя ли, — думает, — этой верёвкой Серебряное Копытце поймать?”
Жаль Дарёнке кошку свою оставлять, да что поделаешь! Гладит кошку-то на прощанье, разговаривает с ней:
— Мы, Мурёнка, с дедом в лес пойдём, а ты дома сиди, мышей лови. Как увидим Серебряное Копытце, так и воротимся. Я тебе тогда всё расскажу.
Кошка лукаво посматривает, а сама мурлычет: “Пр-ра-вильно придумала. Пр-равильно”.
Пошли Кокованя с Дарёнкой. Все соседи дивуются:
— Из ума выжил старик! Такую маленькую девчонку в лес зимой повёл!
Как стали Кокованя с Дарёнкой из заводу выходить, слышат — собачонки что-то сильно забеспокоились. Такой лай да визг подняли, будто зверя на улицах увидали. Оглянулись, — а это Мурёнка серединой улицы бежит, от собак отбивается. Мурёнка к той поре поправилась. Большая да здоровая стала. Собачонки к ней и подступиться не смеют.
Хотела Дарёнка кошку поймать да домой унести, только где тебе! Добежала Мурёнка до лесу, да и на сосну. Пойди поймай!
Покричала Дарёнка, но не могла кошку приманить. Что делать? Пошли дальше. Глядят — Мурёнка стороной бежит. Так и до балагана добралась.
Вот и стало их в балагане трое. Дарёнка хвалится:
— Веселее так-то.
Кокованя поддакивает:
— Известно, веселее.
А кошка Мурёнка свернулась клубочком у печки и звонко мурлычет: “Пр-равильно говоришь. Пр-равильно”.
Козлов в ту зиму много было. Это простых-то. Кокованя каждый день то одного, то двух к балагану притаскивал. Шкурок у них накопилось, козлиного мяса насолили — на ручных санках не увезти. Надо бы в завод за лошадью сходить, да как Дарёнку с кошкой в лесу оставить! А Дарёнка попривыкла в лесу-то. Сама говорит старику:
— Дедо, сходил бы ты в завод за лошадью. Надо ведь солонину домой перевезти. Кокованя даже удивился:
— Какая ты у меня разумница, Дарья Григорьевна! Как большая рассудила. Только забоишься, поди, одна-то.
— Чего, — отвечает, — бояться! Балаган у нас крепкий, волкам не добиться. И Мурёнка со мной. Не забоюсь. А ты поскорее ворочайся всё-таки!
Ушёл Кокованя. Осталась Дарёнка с Мурёнкой. Днём-то привычно было без Коковани сидеть, пока он козлов выслеживал… Как темнеть стало, запобаивалась. Только глядит — Мурёнка лежит спокойнёхонько. Дарёнка и повеселела. Села к окошечку, смотрит в сторону покосных ложков и видит — от лесу какой-то комочек катится. Как ближе подкатился, разглядела — это козёл бежит. Ножки тоненькие, головка лёгонькая, а на рожках по пяти веточек. Выбежала Дарёнка поглядеть, а никого нет. Подождала-подождала, воротилась в балаган, да и говорит:
— Видно, задремала я. Мне и показалось. Мурёнка мурлычет: “Пр-равильно говоришь. Пр-равильно”.
Легла Дарёнка рядом с кошкой да и уснула до утра.
Другой день прошёл. Не воротился Кокованя. Скучненько стало Дарёнке, а не плачет. Гладит Мурёнку да приговаривает:
— Не скучай, Мурёнушка! Завтра дедо непременно придёт.
Мурёнка свою песенку поёт: “Пр-равильно говоришь. Пр-равильно”.
Посидела опять Дарёнушка у окошка, полюбовалась на звёзды. Хотела спать ложиться — вдруг по стенке топоток прошёл. Испугалась Дарёнка, а топоток по другой стене, потом по той, где окошечко, потом — где дверка, а там и сверху запостукивало. Негромко, будто кто лёгонький да быстрый ходит.
Дарёнка и думает: “Не козёл ли тот, вчерашний, прибежал?”
И до того ей захотелось поглядеть, что и страх не держит. Отворила дверку, глядит, а козёл — тут, вовсе близко. Правую переднюю ножку поднял — вот топнет, а на ней серебряное копытце блестит, и рожки у козла о пяти ветках.
Дарёнка не знает, что ей делать, да и манит его, как домашнего:
— Ме-ка! Ме-ка!
Козёл на это как рассмеялся! Повернулся и побежал.
Пришла Дарёнушка в балаган, рассказывает Мурёнке:
— Поглядела я на Серебряное Копытце. И рожки видела и копытце видела. Не видела только, как тот козлик ножкой топает, дорогие камни выбивает. Другой раз, видно, покажет.
Мурёнка знай свою песенку поёт: “Пр-равильно говоришь. Пр-равильно”.
Третий день прошёл, а все Коковани нет. Вовсе затуманилась Дарёнка. Слёзки запокапывали. Хотела с Мурёнкой поговорить, а её нету. Тут вовсе испугалась Дарёнушка, из балагана выбежала кошку искать.
Ночь месячная, светлая, далеко видно. Глядит Дарёнка — кошка близко на покосном ложке сидит, а перед ней козёл. Стоит, ножку поднял, а на ней серебряное копытце блестит.
Мурёнка головой покачивает, и козёл тоже. Будто разговаривают. Потом стали по покосным ложкам бегать.
Бежит-бежит козёл, остановится и давай копытцем бить. Мурёнка подбежит, козёл дальше отскочит и опять копытцем бьёт. Долго они так-то по покосным ложкам бегали. Не видно их стало. Потом опять к самому балагану воротились.
Тут вспрыгнул козёл на крышу и давай по ней серебряным копытцем бить. Как искры, из-под ножки-то камешки посыпались. Красные, голубые, зелёные, бирюзовые — всякие.
К этой поре как раз Кокованя и вернулся. Узнать своего балагана не может. Весь он как ворох дорогих камней стал. Так и горит-переливается разными огнями. Наверху козёл стоит — и всё бьёт да бьёт серебряным копытцем, а камни сыплются да сыплются.
Вдруг Мурёнка скок туда же! Встала рядом с козлом, громко мяукнула, и ни Мурёнки, ни Серебряного Копытца не стало.
Кокованя сразу полшапки камней нагрёб, да Дарёнка запросила:
— Не тронь, дедо! Завтра днём ещё на это поглядим.
Кокованя и послушался. Только к утру-то снег большой выпал. Все камни и засыпало. Перегребали потом снег-то, да ничего не нашли. Ну, им и того хватило, сколько Кокованя в шапку нагрёб.
Всё бы хорошо, да Мурёнки жалко. Больше её так и не видали, да и Серебряное Копытце тоже не показался. Потешил раз — и будет.
А по тем покосным ложкам, где козёл скакал, люди камешки находить стали. Зелёненькие больше. Хризолитами называются. Видали?
Сказка-пьеса «Кошкин дом» С. Маршак
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Кошка
Кот Василий
Котята 1-й, 2-й
Козёл
Коза
Петух
Курица
Свинья
Грачи
Овца
Старый бобёр
Бобры
Петушки
Поросята
Рассказчик
Хор
Бим-бом! Тили-бом!
На дворе — высокий дом.
Ставенки резные,
Окна расписные.
А на лестнице ковёр —
Шитый золотом узор.
По узорному ковру
Сходит кошка поутру.
У неё, у кошки,
На ногах сапожки,
На ногах сапожки,
А в ушах серёжки.
На сапожках —
Лак, лак.
А серёжки —
Бряк-бряк.
Платье новое на ней,
Стоит тысячу рублей.
Да полтысячи тесьма,
Золотая бахрома.
Выйдет кошка на прогулку
Да пройдет по переулку,
Смотрят люди, не дыша:
До чего же хороша!
Да не так она сама,
Как узорная тесьма,
Как узорная тесьма,
Золотая бахрома.
Да не так её тесьма,
Как угодья и дома.
Про богатый кошкин дом
Мы и сказку поведём.
Посиди да погоди —
Сказка будет впереди!
Рассказчик
Слушайте, дети:
Жила-была кошка на свете,
Заморская,
Ангорская.
Жила она не так, как другие кошки:
Спала не на рогожке,
А в уютной спаленке,
На кроватке маленькой,
Укрывалась алым
Тёплым одеялом
И в подушке пухово́й
Утопала головой.
Тили-тили-тили-бом!
Был у кошки новый дом.
Ставенки резные,
Окна расписные.
А кругом — широкий двор,
С четырёх сторон забор.
Против дома, у ворот,
Жил в сторожке старый кот.
Век он в дворниках служил,
Дом хозяйский сторожил,
Подметал дорожки
Перед домом кошки,
У ворот стоял с метлой,
Посторонних гнал долой.
Вот пришли к богатой тётке
Два племянника-сиротки.
Постучались под окном,
Чтобы их пустили в дом.
Котята
Тётя, тётя кошка,
Выгляни в окошко!
Есть хотят котята.
Ты живешь богато.
Обогрей нас, кошка,
Покорми немножко!
Кот Василий
Кто там стучится у ворот?
Я — кошкин дворник, старый кот!
Котята
Мы — кошкины племянники!
Кот Василий
Вот я вам дам на пряники!
У нас племянников не счесть,
И всем охота пить и есть!
Котята
Скажи ты нашей тётке:
Мы круглые сиротки,
Изба у нас без крыши,
А пол прогрызли мыши,
А ветер дует в щели,
А хлеб давно мы съели…
Скажи своей хозяйке!
Кот Василий
Пошли вы, попрошайки!
Небось хотите сливок?
Вот я вас за загривок!
Кошка
С кем говорил ты, старый кот,
Привратник мой Василий?
Кот Василий
Котята были у ворот —
Поесть они просили.
Кошка
Какой позор! Была сама
Котёнком я когда-то.
Тогда в соседние дома
Не лазили котята.
Чего от нас они хотят,
Бездельники и плуты?
Для голодающих котят
Есть в городе приюты!
Нет от племянничков житья,
Топить их в речке надо!
(Раздается звонок и шум голосов пришедших гостей.)
Кошка
Добро пожаловать, друзья,
Я вам сердечно рада.
Рассказчик
К богатой кошке гость пришёл,
Известный в городе козёл
С женой, седой и строгой,
Козою длиннорогой.
Петух явился боевой,
За ним пришла наседка,
И в мягкой шали пухово́й
Пришла свинья-соседка.
Кошка
Козёл Козлович, как дела?
Я вас давно к себе ждала!
Козёл
М-м-моё почтенье, кошка!
Пром-м-мокли м-мы немножко.
Застиг нас дождик на пути,
Пришлось по лужам нам идти.
Коза
Да, м-мы сегодня с м-мужем
Все время шли по лужам.
Кошка
Привет мой Пете-петушку!
Петух
Благодарю! Кукареку́!
Кошка
А вас, кума-наседка,
Я вижу очень редко.
Курица
Ходить к вам, право, нелегко —
Живёте очень далеко.
Мы, бедные наседки, —
Такие домоседки!
Кошка
Здоро́во, тетушка свинья.
Как ваша милая семья?
Свинья
Спасибо, кошечка, хрю-хрю,
От всей души благодарю.
Я и семья покуда
Живем совсем не худо.
Своих малюток-поросят
Я посылаю в ближний сад,
Мой муж следит за домом,
А я хожу к знакомым.
Коза
Сейчас пришли мы впятером
Взглянуть на ваш чудесный дом.
О нём весь город говорит.
Кошка
Мой дом для вас всегда открыт!
Здесь у меня столовая.
Вся мебель в ней дубовая.
Вот это стул, —
На нем сидят.
Вот это стол, —
За ним едят.
Свинья
Вот это стол, —
На нём сидят!..
Коза
Вот это стул, —
Его едят!..
Кошка
Вы ошибаетесь, друзья,
Совсем не то сказала я.
Зачем вам стулья наши есть?
На них вы можете присесть.
Хоть мебель несъедобна,
Сидеть на ней удобно.
Коза
Сказать по правде, мы с козлом
Есть не привыкли за столом.
Мы любим на свободе
Обедать в огороде.
Свинья
А посади свинью за стол —
Я ноги положу на стол!
Петух
Вот потому о вас идёт
Весьма дурная слава!
(Кошке.)
В какую комнату ведёт
Вот эта дверь направо?
Кошка
Направо — шкаф, мои друзья, —
Я вешаю в нём платья.
Налево — спаленка моя
С лежанкой и кроватью.
Петух (тихо курице)
Смотри, перина — чистый пух!
Курица (тихо)
Она цыплят крадёт, петух!
Козёл
А это что?
Кошка
Обновка —
Стальная мышеловка.
Мышей ловить я не люблю,
Я мышеловкой их ловлю.
Чуть только хлопнет крышка,
В плен попадает мышка!..
Коты на родине моей
Не мастера ловить мышей.
Я из семьи заморской.
Мой прадед — Кот Ангорский!
Зажги, Василий, верхний свет
И покажи его портрет!
Курица
Как он пушист!
Петух
Как он хорош!
Кошка
Он на меня чуть-чуть похож…
А здесь моя гостиная,
Ковры и зеркала.
Купила пианино я
У одного осла.
Весною каждый день я
Беру уроки пенья.
Козёл (козе)
Смотри, какие зеркала!
И в каждом вижу я козла…
Коза
Протри как следует глаза!
Здесь в каждом зеркале коза.
Свинья
Вам это кажется, друзья, —
Здесь в каждом зеркале свинья!
Курица
Ах, нет! Какая там свинья!
Здесь только мы: петух и я!
Козёл
Соседи, до каких же пор
Вести мы будем этот спор?
Почтенная хозяйка,
Ты спой нам и сыграй-ка!
Курица
Пускай с тобой споёт петух.
Хвалиться неудобно,
Но у него прекрасный слух,
А голос бесподобный.
Петух
Пою я чаще по утрам,
Проснувшись на насесте.
Но если так угодно вам,
Спою я с вами вместе.
Козёл
Я только этого и жду.
Ах, спойте песню вроде
Старинной песни: «Во саду,
В капустном огороде»!
Кошка (садится за пианино, играет и поёт)
Мяу-мяу! Ночь спустилась.
Блещет первая звезда.
Петух
Ах, куда ты удалилась?
Кукаре́ку! Куд-куда?..
Коза (козлу тихо)
Слушай, дурень, перестань
Есть хозяйскую герань!
Козёл (тихо)
Ты попробуй. Очень вкусно.
Точно лист жуёшь капустный.
Вот ещё один горшок.
Съешь и ты такой цветок!
Петух (поет)
Ах, куда ты удалилась?
Кукаре́ку! Куд-куда?..
Козёл (дожевав цветы)
Бесподобно! Браво, браво!
Право, спели вы на славу!
Спойте что-нибудь опять.
Кошка
Нет, давайте танцевать…
Я сыграть на пианино
Котильон для вас могу.
Козёл
Нет, сыграй галоп козлиный!
Коза
Козью пляску на лугу!
Петух
Петушиный танец звонкий
Мне, пожалуйста, сыграй!
Свинья
Мне, дружок, «Три поросенка»!
Курица
Вальс куриный «Де-воляй»!
Кошка
Не могу же я, простите,
Угодить вам всем зараз.
Вы пляшите что хотите,
Лишь бы был веселый пляс!..
(Все пляшут. Вдруг музыка резко обрывается и слышатся голоса котят.)
Котята
Тётя, тётя кошка,
Выгляни в окошко!
Ты пусти нас ночевать,
Уложи нас на кровать.
Если нет кровати,
Ляжем на полати,
На скамейку или печь,
Или на пол можем лечь,
А укрой рогожкой!
Тётя, тётя кошка!
Кошка
Василий-кот, завесь окно!
Уже становится темно.
Две стеариновых свечи
Зажги для нас в столовой
Да разведи огонь в печи!
Кот Василий
Пожалуйте, готово!
Кошка
Спасибо, Васенька, мой друг!
А вы, друзья, садитесь вкруг.
Найдётся перед печкой
Для каждого местечко.
Пусть дождь и снег стучат в стекло,
У нас уютно и тепло.
Давайте сказку сочиним.
Начнёт козёл, петух — за ним,
Потом — коза. За ней — свинья,
А после — курица и я!
Кошка (козлу)
Ну, начинай!
Козёл
…Давным-давно
Жил-был козёл…
Петух
Клевал пшено…
Коза
Капусту ел…
Свинья
И рыл навоз…
Курица
И как-то раз яичко снёс!
Кошка
Вот он мышей ловить пошёл…
Козёл
Козёл?
Петух
Петух, а не козёл!
Коза
Нет, нет, коза!
Свинья
Свинья, свинья!
Курица
Такая ж курица, как я!
Кошка
Нет, это кошка, кошка, кошка!..
Козёл
Друзья, постойте-ка немножко!
Уже темно, пора нам в путь,
Хозяйке надо отдохнуть.
Курица
Какой прекрасный был приём!
Петух
Какой чудесный кошкин дом!
Курица
Уютней в мире нет гнезда!
Петух
О да, курятник хоть куда!
Козёл
Какая вкусная герань!
Коза (тихо)
Ах, что ты, дурень, перестань!
Свинья
Прощай, хозяюшка, хрю-хрю!
Я от души благодарю.
Прошу вас в воскресенье
К себе на день рожденья.
Курица
А я прошу вас в среду
Пожаловать к обеду.
В простом курятнике моём
Пшена мы с вами поклюём,
А после на насесте
Подремлем с вами вместе!
Коза
А мы попросим вас прийти
Во вторник вечером, к шести,
На наш пирог козлиный
С капустой и малиной.
Так не забудьте же, я жду!
Кошка
Я обязательно приду,
Хоть я и домоседка
И в гости езжу редко…
Не забывайте и меня!
Петух
Соседка, с нынешнего дня
Я ваш слуга до смерти.
Пожалуйста, поверьте!
Свинья
Ну, кошечка моя, прощай,
Меня почаще навещай!
Кошка
Прощайте, до свиданья,
Спасибо за компанию.
Я и Василий, старый кот,
Гостей проводим до ворот.
Голоса (с лестницы, а потом со двора)
— Спускайтесь осторожно!
— Здесь оступиться можно!
— Налево здесь канава!
— Пожалуйте направо!
— Друзья, спасибо, что пришли!
— Мы чудно вечер провели!
— Спасибо за компанию!
— Прощайте! До свидания!..
Рассказчик
Хозяйка и Василий,
Усатый старый кот,
Не скоро проводили
Соседей до ворот.
Словечко за словечком —
И снова разговор,
А дома перед печкой
Огонь прожег ковёр.
Ещё одно мгновенье —
И лёгкий огонёк
Сосновые поленья
Окутал, обволок.
Взобрался по обоям,
Вскарабкался на стол
И разлетелся роем
Золотокрылых пчёл.
Вернулся кот Василий
И кошка вслед за ним —
И вдруг заголосили:
— Пожар! Горим! Горим!
С треском, щёлканьем и громом
Встал огонь над новым домом,
Озирается кругом,
Машет красным рукавом.
Как увидели грачи
Это пламя с каланчи,
Затрубили,
Зазвонили:
Тили-тили,
Тили-тили,
Тили-тили, тили-бом!
Загорелся кошкин дом.
Загорелся кошкин дом,
Бежит курица с ведром,
А за нею во весь дух
С помелом бежит петух.
Поросёнок с решетом
И козёл с фонарем.
Тили-бом!
Тили-бом!
Грачи
Эй, пожарная бригада,
Поторапливаться надо!
Запрягайте десять пар.
Едем, едем на пожар.
Поскорей, без проволочки,
Наливайте воду в бочки.
Тили-тили-тили-бом!
Загорелся кошкин дом!
Стой, свинья! Постой, коза!
Что таращите глаза?
Воду вёдрами носите.
Свинья
Я несла вам воду в сите,
В новом сите, в решете, —
Расплескала в суете!
Грачи
Чем пожар тушить мы будем?
Где мы воду раздобудем?
Ты не знаешь ли, баран,
Где тут был пожарный кран?
Ты не знаешь ли, овечка,
Где была намедни речка?
Овца
Я сказать вам не могу,
Мы живем на берегу.
А была ли там и речка,
Не видали мы с крылечка!
Грачи
Ну, от этих толку мало —
Прибежали с чем попало.
Эй, работнички-бобры,
Разбирайте топоры,
Балки шаткие крушите,
Пламя жаркое тушите.
Вот уж скоро, как свеча,
Загорится каланча!
Старый бобёр
Мы, бобры, народ рабочий,
Сваи бьем с утра до ночи.
Поработать мы не прочь,
Если можем вам помочь.
Не мешайте, ротозеи,
Расходитесь поскорее!
Что устроили базар?
Тут не ярмарка — пожар!
Бобры
Все заборы мы обрушим,
На земле огонь потушим.
Не позволим мы огню
Расползаться по плетню!
Кошка
Погоди, старик бобёр!
Для чего ломать забор?
Дом от пламени спасите,
Наши вещи выносите,
Кресла, стулья, зеркала —
Все сгорит у нас дотла!
Попроси-ка их, Василий,
Чтобы мебель выносили!
Бобры
Не спасёте вы добра —
Вам себя спасать пора.
Вылезайте, кот и кошка,
Из чердачного окошка,
Становитесь на карниз,
А с карниза — прямо вниз!
Кошка
Мне ковров персидских жалко!..
Бобер
Торопись! Ударит балка —
И ковров ты не найдёшь,
И сама ты пропадёшь!
Старый бобёр
Берегитесь! Рухнет крыша!
Свинья
Что такое? Я не слышу!
Бобер
Разбегайтесь кто куда!
Курица
Куд-куда! Беда, беда!..
(Кошкин дом рушится.)
Петух
Вот и рухнул кошкин дом!
Козёл
Погорел со всем добром!
Кошка
Где теперь мы будем жить?
Кот Василий
Что я буду сторожить?..
Рассказчик
Чёрный дым по ветру стелется.
Плачет кошка-погорелица…
Нет ни дома, ни двора,
Ни подушки, ни ковра!
Кошка
Ах, Василий мой, Василий!
Нас в курятник пригласили.
Не пойти ли к петуху?
Там перина на пуху.
Хоть и жёсток пух куриный,
Все ж перина — как перина!
Кот Василий
Что ж, хозяюшка, пойдём
Ночевать в куриный дом!
Рассказчик
Вот шагает по дороге
Кот Василий хромоногий.
Спотыкаясь, чуть бредёт,
Кошку под руку ведёт,
На огонь в окошке щурится…
— Тут живут петух и курица?
Так и есть — должно быть, тут:
Петушки в сенях поют.
Кошка
Ах, кума моя наседка,
Сердобольная соседка!..
Нет теперь у нас жилья…
Где ютиться буду я
И Василий, мой привратник?
Ты пусти нас в свой курятник!
Курица
Я бы рада и сама
Приютить тебя, кума,
Но мой муж дрожит от злости,
Если к нам приходят гости.
Несговорчивый супруг —
Кохинхинский мой петух…
У него такие шпоры,
Что боюсь вступать с ним в споры!
Петух
Ко-ко-ко! Кукареку́!
Нет покоя старику!
Спать ложусь я вместе с вами,
А встаю я с петухами.
Не смыкаю ночью глаз:
В полночь петь мне в первый раз.
Только я глаза закрою,
Надо петь перед зарёю.
На заре опять встаю,
В третий раз для вас пою.
На часах стою я сутки,
А покоя ни минутки!
Курица
Слышишь, злится мой петух.
У него отличный слух.
Если он бывает дома,
Даже с курицей знакомой
Не могу я поболтать,
Чтобы время скоротать.
Кошка
А зачем же в эту среду
Ты звала меня к обеду?
Курица
Я звала не навсегда,
И сегодня не среда.
А живем мы тесновато,
У меня растут цыплята,
Молодые петушки,
Драчуны, озорники,
Горлодёры, забияки,
Целый день проводят в драке,
Ночью спать нам не дают,
Раньше времени поют.
Вот смотри — дерутся снова!
Петушки
— Кукаре́ку! Бей рябого!
— Темя я ему пробью!
— Кукаре́ку! Заклюю!
Курица
Ах, разбойники, злодеи!
Уходи, кума, скорее!
Коль у них начнется бой,
Попадет и нам с тобой!
Петушки
Эй, держи кота и кошку!
Дай им проса на дорожку!
Рви у кошки и кота
Пух и перья из хвоста!
Кошка
Что ж, пора нам, милый Вася,
Убираться восвояси.
Курица
Постучись в соседний дом —
Там живут коза с козлом!
Кот Василий
Ох, невесело бездомным
По дворам скитаться тёмным!..
Рассказчик
Идёт-бредёт Василий-кот,
Хозяйку по́д руку ведёт.
Вот перед ними старый дом
На горке у реки.
Коза с козлом перед окном
Играют в дураки.
Козёл
Ты с ума сошла, коза, —
Бьешь десяткою туза!
Коза
Что ворчишь ты, бестолковый?
Бью десяткою бубновой.
Бубны — козыри у нас.
Козёл
Бубны были в прошлый раз,
А теперь наш козырь — крести!
Коза (зевая)
Пропади ты с ними вместе!
Надоела мне игра,
Да и спать давно пора!
Нынче за́ день я устала…
Козёл
Нет, начнем игру сначала!
Кто останется из нас
В дураках на этот раз?
Коза
И без карт я это знаю!
Козёл
Ты потише!.. Забодаю!
Коза
Борода твоя долга,
Да не выросли рога.
У меня длиннее вдвое, —
Живо справлюсь я с тобою.
Ты уж лучше не шути!
Кошка (стучится у калитки)
Эй, хозяюшка, впусти!
Это — я и Вася-дворник…
Ты звала к себе во вторник.
Долго ждать мы не могли,
Раньше времени пришли!
Коза
Добрый вечер. Я вам рада!
Но чего от нас вам надо?
Кошка
На дворе и дождь и снег,
Ты пусти нас на ночлег.
Коза
Нет кровати в нашем доме.
Кошка
Можем спать и на соломе.
Не жалей для нас угла.
Коза
Вы спросите у козла.
Мой козёл хоть и безрогий,
А хозяин очень строгий!
Кошка
Что ты скажешь нам, сосед?
Коза (тихо)
Говори, что места нет!
Козёл
Мне коза сейчас сказала,
Что у нас тут места мало.
Не могу я спорить с ней —
У нее рога длинней.
Коза
Шутит, видно, бородатый!..
Да, у нас здесь тесновато.
Постучитесь вы к свинье —
Место есть в её жилье.
От ворот пойдёте влево
И дойдёте вы до хлева.
Кошка
Что же, Васенька, пойдём,
Постучимся в третий дом.
Ох, как тяжко быть без крова!
До свиданья!
Коза
Будь здорова!
Кошка
Что же делать нам, Василий?
На порог нас не пустили
Наши прежние друзья…
Что-то скажет нам свинья?
Кот Василий
Вот забор её и хата.
Смотрят в окна поросята.
Десять толстых поросят —
Все по лавочкам сидят,
Все по лавочкам сидят,
Из лоханочек едят.
Поросята (размахивают ложками и поют)
Я — свинья и ты — свинья,
Все мы, братцы, свиньи.
Нынче дали нам, друзья,
Целый чан ботвиньи.
Мы по лавочкам сидим,
Из лоханочек едим.
Ай-люли,
Ай-люли,
Из лоханочек едим.
Ешьте, чавкайте дружней,
Братцы-поросята!
Мы похожи на свиней,
Хоть еще ребята.
Наши хвостики крючком,
Наши рыльца пятачком.
Ай-люли,
Ай-люли,
Наши рыльца пятачком.
Вот несут ведёрко нам,
Полное баланды.
Свинья
Поросята, по местам!
Слушаться команды!
В пойло раньше стариков
Пятачком не лезьте.
Тут десяток пятачков,
Сколько это вместе?
Поросята
Ай-люли,
Ай-люли,
Тут полтинник вместе!
Кот Василий
Вот как весело поют!
Кошка
Мы нашли с тобой приют!
Постучимся к ним в окошко.
Свинья
Кто стучится?
Кот Василий
Кот и кошка!
Кошка
Ты впусти меня, свинья,
Я осталась без жилья.
Буду мыть тебе посуду,
Поросят качать я буду!
Свинья
Не твоя, кума, печаль
Поросят моих качать,
А помойное корыто
Хорошо, хоть и не мыто.
Не могу я вас пустить
В нашем доме погостить.
Нам самим простора мало, —
Повернуться негде стало.
Велика моя семья:
Муж-кабан, да я, свинья,
Да еще у нас десяток
Малолетних поросяток.
Есть просторнее дома,
Постучись туда, кума!
Кошка
Ах, Василий, мой Василий!
И сюда нас не пустили…
Обошли мы целый свет —
Нам нигде приюта нет!
Кот Василий
Вот напротив чья-то хата,
И темна, и тесновата,
И убога, и мала, —
В землю, кажется, вросла.
Кто живёт в той хате с краю,
Я и сам ещё не знаю.
Попытаемся опять
Попроситься ночевать!
Рассказчик
Вот шагает по дороге
Кот Василий хромоногий.
Спотыкаясь, чуть бредёт,
Кошку под руку ведёт.
Вниз спускается дорожка,
А потом бежит на скат.
И не знает тётя кошка,
Что в избушке у окошка —
Двое маленьких котят,
Двое маленьких котят
Под окошечком сидят.
Слышат малые, что кто-то
Постучался к ним в ворота.
Голос одного из котят
Кто там стучится у ворот?
Кот Василий
Я — кошкин дворник, старый кот.
Прошу у вас ночлега,
Укройте нас от снега!
Котята
Ах, кот Василий, это ты?
С тобою тётя кошка?
А мы весь день до темноты
Стучались к вам в окошко.
Ты не открыл для нас вчера
Калитки, старый дворник!
Кот Василий
Какой я дворник без двора!
Я нынче беспризорник…
Кошка
Простите, если я была
Пред вами виновата.
Кот Василий
Теперь наш дом сгорел дотла,
Впустите нас, котята!
1-й котёнок
Я навсегда забыть готов
Обиды и насмешки,
Но для блуждающих котов
Есть в городе ночлежки!
Кошка
Мне до ночлежки не дойти.
Я вся дрожу от ветра!
Кот Василий
Туда окольного пути
Четыре километра.
Кошка
А по короткому пути
Туда и вовсе не дойти!
2-й котёнок
Ну, что ты скажешь, старший брат,
Открыть для них ворота?
Кот Василий
Сказать по совести, назад
Брести нам неохота…
1-й котёнок
Ну, что поделать! В дождь и снег
Нельзя же быть без крова.
Кто сам просился на ночлег, —
Скорей поймет другого.
Кто знает, как мокра вода,
Как страшен холод лютый,
Тот не оставит никогда
Прохожих без приюта!
2-й котёнок
Да ведь у нас убогий дом,
Ни печки нет, ни крыши.
Почти под небом мы живем,
А пол прогрызли мыши.
Кот Василий
А мы, ребята, вчетвером,
Авось починим старый дом.
Я — и печник, и плотник,
И на мышей охотник!
Кошка
Я буду вам вторая мать.
Умею сливки я снимать.
Мышей ловить я буду,
Мыть языком посуду…
Впустите бедную родню!
1-й котёнок
Да я вас, тётя, не гоню!
Хоть у нас и тесно,
Хоть у нас и скудно,
Но найти нам место
Для гостей нетрудно.
2-й котёнок
Нет у нас подушки,
Нет и одеяла.
Жмемся мы друг к дружке,
Чтоб теплее стало.
Кошка
Жмётесь вы друг к дружке?
Бедные котята!
Жаль, мы вам подушки
Не́ дали когда-то…
Кот Василий
Не́ дали кровати,
Не́ дали перины…
Был бы очень кстати
Нынче пух куриный!
Зябнет ваша тётя,
Да и я простужен…
Может быть, найдёте
Хлебца нам на ужин?
1-й котёнок
Вот сухая корка,
Можем поделиться.
2-й котёнок
Вот для вас ведерко,
Полное водицы!
Котята (вместе)
Хоть у нас и тесно,
Хоть у нас и скудно,
Но найти нам место
Для гостей нетрудно!
Кошка
Спать мне хочется — нет мочи!
Наконец нашла я дом.
Ну, друзья, спокойной ночи…
Тили-тили… тили… бом!
(Засыпает.)
Хор
Бим-бом! Тили-бом!
Был на свете кошкин дом.
Справа, слева — кры́льца,
Красные перильца,
Ставенки резные,
Окна расписные.
Тили-тили-тили-бом!
Погорел у кошки дом.
Не найти его примет.
То ли был он, то ли нет…
А идёт у нас молва —
Кошка старая жива.
У племянников живёт!
Домоседкою слывёт.
Уж такая домоседка!
Из ворот выходит редко,
Ловит в погребе мышей,
Дома нянчит малышей.
Поумнел и старый кот.
Он совсем уже не тот.
Днём он ходит на работу,
Тёмной ночью — на охоту.
Целый вечер напролёт
Детям песенки поёт…
Скоро вырастут сиротки,
Станут больше старой тётки.
Тесно жить им вчетвером —
Нужно ставить новый дом.
Кот Василий
Непременно ставить нужно.
Ну-ка, сильно! Ну-ка, дружно!
Всей семьёю, вчетвером,
Будем строить новый дом!
Котята
Ряд за рядом брёвна
Мы положим ровно.
Кот Василий
Ну, готово. А теперь
Ставим лесенку и дверь.
Кошка
Окна расписные,
Ставенки резные.
1-й котёнок
Вот и печка
И труба.
2-й котёнок
Для крылечка
Два столба.
1-й котёнок
Чердачок построим.
2-й котёнок
Тёсом дом покроем.
Кошка
Щёлки паклею забьем.
Все (вместе)
И готов наш новый дом!
Кошка
Завтра будет новоселье.
Кот Василий
На всю улицу веселье.
Все (вместе)
Тили-тили-тили-бом!
Приходите в новый дом!
«Поди туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что»
В некотором государстве жил-был царь, холост — не женат. Был у него на службе стрелок, по имени Андрей.
Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно — кручинится. Видит — сидит на дереве горлица.
«Дай, думает, стрельну хоть эту».
Стрельнул и ранил ее — свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.
А горлица говорит ему человеческим голосом:
— Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдет на меня дремота — в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.
Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается.
Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.
Говорит Марья-царевна стрелку:
— Сумел меня взять, умей и удержать — неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.
На том они и поладили.
Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню.
Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:
— Бедно живешь ты, Андрей!
— Да, как сама видишь.
— Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.
Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:
— Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать. Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят…
Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:
— Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри — своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.
Подбегает к нему один купец:
— Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?
— Ты торговый человек, ты и цену давай.
Вот купец думал, думал — не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним — еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.
В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:
— Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?
— Так и так, ковра оценить не можем.
Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:
— Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?
— Так и так, моя жена вышила.
— Сколько же тебе дать за него?
— А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.
— Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.
Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер.
Царь взглянул — на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:
— Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!
Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки.
Советник деньги взял и думает: «Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу».
Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел. Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой.
И с той поры и ест — не заест и пьет — не запьет: все ему представляется стрелкова жена. Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.
Советник говорит царю:
— Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.
Пришла царю охота самому посмотреть стрелкову жену. Оделся он в простое платье; поехал в слободу, нашел избенку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занес, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.
Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.
Защемила царя сердечная зазноба. «Чего, думает, хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей».
Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую — отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:
— Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь — награжу городами и деревнями и золотой казной, не придумаешь — сниму голову с плеч.
Закручинился царский советник, пошел и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак вина испить.
Подбегает к нему пьяница в рваном кафтанишке:
— О чем, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?
— Поди прочь!
— А ты меня не гони, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.
Поднес ему царский советник стаканчик винца и рассказал про свое горе.
Тот и говорит ему:
— Извести Андрея-стрелка дело нехитрое — сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлет Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдет и назад не вернется.
Царский советник поблагодарил за совет — и бегом к царю:
— Так и так, — можно стрелка извести.
И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.
— Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи еще службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч — твоя голова с плеч…
Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:
— Что не весел? Или невзгода какая?
Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу. Марья-царевна говорит:
— Есть о чем горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна дает ему мешок сухарей и золотое колечко.
— Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведет.
Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошел к царю просить себе дорожного товарища. Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.
Вот они вдвоем и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко — оно катится, Андрей идет за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озерами, а за Андреем царский советник тащится.
Устанут идти, поедят сухарей — и опять в путь. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось.
Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо их на старом-престаром царе два черта дрова везут — большущий воз — и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.
Андрей говорит:
— Смотри: никак, это наш покойный царь-батюшка?
— Твоя правда, это он самый дрова везет.
Андрей и закричал чертям:
— Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чем его расспросить.
Черти отвечают:
— Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезем?
— А вы возьмите у меня свежего человека на смену.
Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками — тот гнется, а везет.
Андрей стал спрашивать старого царя про его житье-бытье.
— Ах, Андрей-стрелок, — отвечает царь, — плохое мое житье на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.
Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царем, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.
Приходят в свое царство, являются во дворец. Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:
— Как ты смел назад воротиться?
Андрей-стрелок отвечает:
— Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живет он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.
— А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?
— А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь еще знаки видны, как его черти дубинками погоняли.
Тут царь уверился, делать нечего — отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:
— Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч — твоя голова с плеч.
Пошел царский советник, еще ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему пьяница:
— Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.
Советник поднес ему стаканчик винца и рассказал про свое горе. Тот ему и говорит:
— Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу — ее не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна…
Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.
— Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч — твоя голова с плеч.
Пошел Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.
— Есть о чем кручиниться! — Марья-царевна говорит. — Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный.
Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:
— Вот тебе три колпака да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трех верст не дойдешь, станет одолевать тебя сильный сон — кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснешь, кот Баюн убьет тебя.
И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается — пришел Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит — идет, а где и катком катится.
Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.
Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову — один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сек железным прутом, изломал железный, принялся угощать медным — и этот изломал и принялся бить оловянным.
Оловянный прут гнется, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьет, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.
Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:
— Покинь меня, добрый человек! Что надо, все тебе сделаю.
— А пойдешь со мной?
— Куда хочешь пойду.
Андрей пошел в обратный путь и кота за собой повел. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:
— Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.
Царь удивился и говорит:
— А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.
Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать.
Царь испугался:
— Андрей-стрелок, уйми, пожалуйста, кота Баюна!
Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошел домой, к Марье-царевне.
Живет-поживает. А царя еще пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:
— Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч — твоя голова с плеч.
Царский советник идет прямо в кабак, нашел там пьяницу в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Тот стаканчик вина выпил, усы вытер.
— Ступай, — говорит, — к царю и скажи: пусть пошлет Андрея-стрелка туда — не знаю куда, принести то — не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернется.
Советник побежал к царю и все ему доложил. Царь посылает за Андреем.
— Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда — не знаю куда, принеси то — не знаю что. Сослужишь — награжу по-царски, а не то мой меч — твоя голова с плеч.
Пришел Андрей домой, сел на лавку и заплакал Марья-царевна его спрашивает:
— Что, милый, не весел? Или еще невзгода какая?
— Эх, — говорит, — через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что.
— Вот это служба так служба! Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.
Марья-царевна их спрашивает:
— Звери лесные, птицы поднебесные, — вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете, — не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
Звери и птицы ответили:
— Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.
Марья-царевна махнула платочком — звери и птицы пропали, как не бывали.
Махнула в другой раз — появились перед ней два великана:
— Что угодно? Что надобно?
— Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.
Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине, на самой пучине, — сами стоят, как столбы, а ее на руках держат. Марья-царевна махнула платочком, и приплыли к ней все гады и рыбы морские.
— Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете: не слыхали ль, как дойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что?
— Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.
Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили ее, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.
Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитое полотенце.
— Брось клубок перед собой, — куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришел, будешь умываться, чужим полотенцем не утирайся, а утирайся моим.
Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошел за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился — катится да катится, Андрей идет за ним следом.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много царств и земель прошел Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется; стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге… Дошел Андрей до леса, видит — стоит избушка на курьих ножках.
— Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Избушка повернулась, Андрей вошел и видит — на лавке сидит седая старуха, прядет кудель.
— Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел. Вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь.
Андрей отвечает старухе:
— Что ты, старая Баба-яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.
Баба-яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женино полотенце и стал им утираться.
Баба-яга спрашивает:
— Откуда у тебя это полотенце? Его моя дочь вышивала.
— Твоя дочь мне жена, мне и полотенце это дала.
— Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?
Тут Баба-яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев, вин и медов. Андрей не чванится — сел за стол, давай уплетать. Баба-яга села рядом — он ест, она выспрашивает: как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо? Андрей все рассказал: как женился и как царь послал его туда — не знаю куда, добыть то — не знаю что.
— Вот бы ты помогла мне, бабушка!
— Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живет она в болоте триста лет… Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Баба-яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:
— Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
— Жива.
— Выдь ко мне из болота.
Старая лягушка вышла из болота, баба-яга ее спрашивает:
— Знаешь ли, где то — не знаю что?
— Знаю.
— Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда — не знаю куда, взять то — не знаю что.
Лягушка отвечает:
— Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесет твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
— Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке — лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезет до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
Андрей оделся, взял горшок, сел на коня Бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки.Через нее ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.
Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
— Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
— Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
— Что ты, бабушка, эка маленькая, чай я тебя задавлю.
— Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась — сделалась словно копна сена.
— Крепко ли держишься?
— Крепко, бабушка.
Опять лягушка дулась, дулась — сделалась еще больше, словно стог сена.
— Крепко ли держишься?
— Крепко, бабушка.
Опять она дулась, дулась — стала выше темного леса, да как скакнет — и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
— Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем — не терем, избу — не избу, сарай — не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдешь то — не знаю, что.
Андрей пошел по тропинке, видит: старая изба — не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошел и спрятался за печью.
Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
— Эй, сват Наум, есть хочу!
Только крикнул, откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нем бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный. Мужичок с ноготок, борода с локоток сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
— Эй, сват Наум, убери объедки!
И вдруг стол пропал, как и не бывало, — ни костей, ни бочонка…
Андрей дождался, когда уйдет мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
— Сват Наум, покорми меня…
Только позвал, откуда ни возьмись появился стол, на нем разные кушанья, закуски и заедки, вина и меды.
Андрей сел за стол и говорит:
— Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.
Отвечает ему невидимый голос:
— Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метелкой сметает, вина и меды сами в рюмку наливаются — рюмка скок, скок да скок.
Андрей просит:
— Сват Наум, покажись мне!
— Нет, меня никто не может видеть, я то — не знаю что.
— Сват Наум, хочешь у меня служить?
— Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый.
Вот они поели. Андрей и говорит:
— Ну, прибирай все да пойдем со мной.
Пошел Андрей из избенки, оглянулся:
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Дошел Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:
— Добрый молодец, нашел то — не знаю что?
— Нашел, бабушка.
— Садись на меня.
Андрей опять сел на нее, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку.
Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошел путем-дорогой в свое царство. Идет, идет, обернется.
— Сват Наум, ты здесь?
— Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Шел, шел Андрей, дорога далека — прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
— Эх, — говорит, — до чего же я уморился!
А сват Наум ему:
— Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
Подхватил Андрея буйный вихрь и понес — горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
— Сват Наум, передохнуть бы!
Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит — где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный… Сват Наум говорит Андрею:
— Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, употчевай хорошенько — у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки — не бойся, я к тебе назад вернусь.
Долго ли, коротко ли, с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нем, дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
— Что за чудо? — говорят. — Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
Три корабля бросили якори, три купца-корабельщика сели на легкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
— Пожалуйте, дорогие гости.
Купцы-корабельщики идут дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.
— Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?
— Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
Андрей повел гостей в терем:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
Откуда ни возьмись явился накрытый стол, на нем — вина и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
— Давай, — говорят, — добрый молодец, меняться, уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
— Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» — дубинка сама начнет колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху — топор сам начал тяпать: тяп да ляп — вышел корабль; тяп да ляп — еще корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.
Повернули топор обухом вниз — сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, задудел — войско появилось: и конница и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамена развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают.
Купец задудел с другого конца в дудку — и нет ничего, все пропало.
Андрей-стрелок говорит:
— Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже.
Хотите меняться — отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
— Не много ли будет?
— Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны».
Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
— Эй, сват Наум, мы тебя берем с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
— Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.
Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать — пьют, едят, знай покрикивают:
— Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились.
А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.
«Эх, думает, где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»
— Я здесь. Чего надобно?
Андрей обрадовался:
— Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Андрея вихрь и понес в его царство, на родную сторону.
А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:
— Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!
Сколько ни звали, ни кричали, все нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны.
Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надул нас недобрый человек!» — да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.
Повесил он голову ниже плеч и пошел из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг откуда ни возьмись прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать.
Марья-царевна рассказала:
— С той поры как ты из дому ушел, я сизой горлицей летаю по лесам и по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
Андрей говорит:
— Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
— Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
Не успели оглянуться — и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом — зеленый сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.
Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит — на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
— Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
Побежали гонцы, все разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живет он в нем с молодой женой, Марьей-царевной.
Еще пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда — не знаю куда, принес ли то — не знаю что.
Побежали гонцы, разведали и докладывают:
— Андрей-стрелок ходил туда — не знаю куда и добыл то — не знаю что.
Тут царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.
Увидел Андрей, что идет на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп — стоит на море корабль, опять тяп да ляп — стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю.
Андрей вынул дудку, задудел — появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знаменами.
Начальники скачут, приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит царских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.
Царь видит, войско его бежит, кинулся сам к войску — останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:
— Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.
Тут и сражению конец пришел. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки все государство.
Андрей спорить не стал. Устроил пир на весь мир, и вместе с Марьей-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
В. П. Аникин
Русские народные сказки
© Издательство «Детская литература». Оформление серии, 2002
© В. П. Аникин. Сост., вступ. ст., примеч., 2002
© И. Кузнецов. Рисунки. Наследники
Русская фольклорная сказка
На Руси сказочников называли «ба́харями» (от слова «баять» – говорить, сказывать). В одном древнем документе представлена сцена: отходящего ко сну боярина забавляют рассказыванием сказок. Сказкой тешились и во дворцах. Царь Иван Грозный держал при себе слепцов-рассказчиков. У другого царя – Михаила Федоровича – тоже были бахари-сказочники. Известны их имена: Клим Орефин, Петр Сапогов и Богдан Путята. За умение рассказывать им было пожаловано по четыре аршина сукна и по кафтану. Сказочники развлекали, смешили, учили своих слушателей, но, опасаясь за себя, меняли суть двусмысленных историй. Только среди родственников и близких давали волю остроумию – рассказывали сказки так, как велось издавна. Искусство веселое, затейливое и пленительное, сказки донесли до нас народное свободомыслие.
В сборнике представлены самые разные виды сказок: волшебные, бытовые, сказки о животных. При откровенном вымысле в каждой всегда есть нечто истинное, реальное, во имя чего, собственно, и сказывалась сказка. И это касается всех их, но в первую очередь так называемых волшебных. А тут есть чем увлечься! Иван-царевич попадает на берег моря и видит из-за куста, как прилетают на взморье двенадцать голубиц – ударились о сырую землю и сделались девицами, все до единой красоты несказанной; играют, плещутся, смеются, песни поют… Прилетает в царский сад в полночь Жар-птица. Весь сад осветило, клюет птица золотые яблоки… Идет через чистые поля, темные леса, высокие горы невеста Финиста – ясного сокола, и не трогает ее ни волк, ни медведь – все ей помогают… Найденная в болоте Иваном-царевичем лягушка оказывается прекрасной царевной… Едет царевич по зеленым лугам, каменным горам, куда и ворон костей не заносит, едет за живой водой…
Сказочный мир – особенный. В иной сказке чудо следует за чудом и, как всегда, нет предела вымыслу. В сказке об Андрее-стрельце («Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что») птица-горлица оказывается Марьей-царевной. Андрей попадает «на тот свет» и узнаёт, как поживает там отец царя, – а на покойном царе черти возят дрова. Кот Баюн урчанием за три версты наводит на всю окрестность сон. В незнаемое царство ведет стрельца чудесный клубочек. Побывал Андрей и в избушке на курьих ножках у Бабы Яги. Чудовищная лягушка-скакушка переносит стрельца через огненную реку… О многих чудесах говорится, но сквозь вымысел, как и в любой другой сказке, постепенно вырисовываются черты реального мира. У царя власть, и она – источник страданий стрельца и Марьи. Своеволие, прихоть власть имущего и муки зависимых составляют основу истории. Сказочники не мирились со злом. Злого царя убила чудесная дубинка, стрелец стал править государством. Непоправимых бед и несчастий сказочники не знают. Становится возможным невозможное. Чудо служит добру, защищает терпящих бедствие.
В сказках о животных привычно действуют звери и птицы, но как их действия похожи на людские. Сказка не становится иносказанием, но под звериной, птичьей личиной-маской угадываются люди. Персонажи таких сказок общеизвестны: лиса, волк, медведь, заяц, петух, курица, кот, коза, другие звери, птицы. С каждым из них связаны свои истории. Чаще других встречается лиса. Она хитрит, строит козни, губит других, но и сама попадает в опасные положения – даже гибнет. Ее обманывает петух, она тонет с кувшином, в который засунула голову. Юмор сказок не безмятежен – в них сверкает острая мысль, порой не чуждая и сатиры.
В бытовых сказках выведены настоящие люди – терпящие нужду бедняки, богатые купцы, глупцы и дурачки. Сами по себе герои бытовых сказок, к примеру хитрые солдаты, воры-пройдохи, редко бывают положительными. Они нужны сказочникам, чтобы посмеяться над общечеловеческой простотой и неразумием («Петухан Куриханыч», «Лутонюшка»). Солдат наказывает жадных и глупых людей, верящих небылицам («Солдатская школа»), черт по неразумию попадает в незавидное положение, когда соглашается служить вместо солдата («Солдат и черт»). Особенный вымысел у сказок про Иванушку-дурачка. Народ не превращает дурачка в положительного героя. Идея сказочных историй выражена особенным образом: Иванушка, хотя и дурачок, но честный, добрый, не похожий ни в чем на старших братьев. Народ наделяет его удачливостью, а братья гибнут – их губит жадность. В замысле сказочников наказать алчных, корыстных людей. Как персонаж Иван-дурачок удобен для выражения пародоксальных идей о прихотливости и превратностях судьбы: тот, кто желал богатства, его не получил, а Ивану оно досталось. Сказочники меняют в конце таких историй и облик дурачка. Емеля из сказки «По щучьему веленью» превращен в красавца царя.
Читая сказку, надо следить не только за развитием действия. Ее художественность и прелесть в тонком искусстве слова, которым дорожили рассказчики. Композиция сказок очень искусна, хотя нет сложных приемов. Таковы сказки с цепевидной композицией о колобке, о репке. Действие в них от эпизода к эпизоду вяжется как цепочка – от звена к звену. Что за мысль стоит за таким строением? Сказочники любят повторения эпизодов – так лучше оттеняется идея истории. В сказке о репке, конечно предназначенной прежде всего дошкольникам, говорится, что в деле никакая сила, даже самая маленькая, не бывает лишней. Долго тянули из земли репку – не могли вытянуть, а прибежала мышка, ухватилась за кошку, и вырвали репку.
Композиция, основанная на повторении эпизодов, свойственна и большим по объему сказкам – в них следуют друг за другом одинаковые эпизоды. Трижды выходят на калиновый мост три богатыря-воина: только Ивану – коровьему сыну сопутствуют удачи. Случается, что и обычный герой волшебных сказок – младший брат – только и преодолевает все препятствия, побеждает невзгоды. Однако третий брат бывает и неудачлив. В сказке о сером волке и Иване-царевиче он сначала не может свершить того, что нужно. За дело берется волк. Прием повторения с противопоставлением героев част в сказках, но в каждом случае у него свой смысл. Родная дочь старика, добрая и работящая, противостоит падчерице, злой и ленивой («Морозко»). Сестрица спасает братца от гусей-лебедей, когда соглашается исполнить требования печки, речки и яблоньки: нужда заставляет считаться с обстоятельствами («Гуси-лебеди»).
Похожая композиция и у бытовых сказок, но их отличает вездесущая ирония – противопоставление ситуаций, невероятных и мгновенно меняющихся. Упала в реку и утонула упрямая жена – муж ищет ее, идя против течения. И объясняет, что она всегда все делала наперекор, так что, вероятно, пошла против воды («Жена-спорщица»). Такая композиция сродни поражающей краткости анекдота.
Рассказчики любуются словом, его звучанием, его игрой. Это можно заметить, если обратить внимание на то, как говорят герои сказок. Старик рубит дерево – тяп-тяп по нему топором, и тут выскакивает птичка: «Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?»
Звукоподражание птичьему щебету не только в словах «чивы, чивы, чивычок», но и в тех, которые за ними следуют, – в них тоже выделен звук «ч»: «чего», «старичок». Через всю фразу идет: чи-чи-чи-чо-че-чо!
Вылепленный из глины парень просит: «Дай, бабка, молока кадушечку да хлеба мякушечку».
А когда поел все в доме, вышел на улицу и каждому встречному хвастает тем, что съел.
Быку сказал: «Съел я хлеба пять мякушек, молока пять кадушек, бабку с прялкой, дедку с клюшкой – и тебя, бык, съем!»
В этой складной речи рифмуются слова (кадушка – мякушка, кадушечка – мякушечка). Фраза четко делится на части: «бабку с прялкой» – «дедку с клюшкой» и проч.
Плохо жилось лисе, говорится в другой сказке («Лиса-странница»), и надумала она странствовать. Пошла – попался ей навстречу медведь, уговорила лиса и его идти. Потом повстречала волка, зайца, и те пошли. Шли-шли – дошли до широкой и глубокой ямы. Лиса положила жердочку и говорит медведю: «У тебя ноги толстенькие, лапы широконькие: пойдешь – не упадешь!»
Медведь пошел и упал, убился. Убились и волк с зайцем. И каждого лиса по-своему уговаривала идти:
«– Ты, куманек-волчонок, иди. У тебя лапки хорошенькие, когти остренькие – ты удержишься.
– Ты, зайчик-боботунчик, иди. У тебя ножки тоненькие, сам легонький. Скорехонько пробежишь по жердочке».
Много мяса стало у лисы.
Изобразительность в сказочной речи достигается точным отбором слов и таким их расположением во фразе, что мы ясно видим персонажей. Вот мужик из сказки о вершках и корешках отвечает на расспросы медведя, куда везет репу – «корешки»:
«– Мужик, куда ты едешь?
– Еду, медведюшка, в город корешки продавать.
– Дай-ка попробовать – каков корешок?
Мужик дал ему репу.
Медведь как съел:
– А-а! – заревел. – Мужик, обманул ты меня! Твои корешки сладеньки. Теперь не езжай ко мне в лес по дрова, а то заломаю…»
Это живая речь: тут и вопрос, и просьба, и удивление, и угроза.
Немного слов потребовалось сказочнику, чтобы рассказать обо всем. В сказке нельзя переставить или как-то заменить слова без риска утратить живость сцены.
Писатели, бравшиеся за подготовку текста сказок для опубликования в детских сборниках, очень бережно обращались с языком. Алексей Николаевич Толстой, в редакции и обработке которого взяты многие сказки для этого сборника, писал, что важно сохранять «народный язык, остроумие, свежесть, своеобразие, самую манеру рассказа, беседы» – «народный стиль». При неосторожном обращении он пропадает так же, «как дивный и хрупкий рисунок крыльев бабочки исчезает при неуклюжем прикосновении человеческих пальцев».
* * *
Все публикуемые сказки взяты из классических и современных сборников. Отдельные слова и обороты поясняются в конце книги. Литературная редакция текста способствует передаче общерусских свойств сказочного фольклора во всем его блеске, образности языка.
Волшебные сказки
Присказка
Начинается сказка, начинается побаска – сказка добрая, повесть долгая, не от сивки, не от бурки, не от вещего каурки, не от молодецкого посвисту, не от бабьего покрику.
Вот диво – так диво! На море, на океане, на острове Буяне стоит древо – золотые маковки. По этому древу ходит кот Баюн: вверх идет – песню заводит, вниз идет – сказки сказывает…
Это еще не сказка, а присказка, сказка вся впереди.
Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что
В некотором государстве жил-был царь, холост – не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.
Пошел раз Андрей-стрелок на охоту. Ходил, ходил целый день по лесу – не посчастливилось, не мог на дичь напасть. Время было к вечеру, идет он обратно – кручинится. Видит – сидит на дереве горлица.
«Дай, – думает, – стрельну хоть эту».
Стрельнул и ранил ее – свалилась горлица с дерева на сырую землю. Поднял ее Андрей, хотел свернуть ей голову, положить в сумку.
А горлица говорит ему человеческим голосом:
– Не губи меня, Андрей-стрелок, не руби моей головы, возьми меня живую, принеси домой, посади на окошко. Да смотри, как найдет на меня дремота – в ту пору бей меня правой рукой наотмашь: добудешь себе великое счастье.
Удивился Андрей-стрелок: что такое? С виду совсем птица, а говорит человеческим голосом. Принес он горлицу домой, посадил на окошечко, а сам стоит дожидается.
Прошло немного времени, горлица положила головку под крылышко и задремала. Андрей вспомнил, что она ему наказывала, ударил ее правой рукой наотмашь. Упала горлица наземь и обернулась девицей, Марьей-царевной, да такой прекрасной, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.
Говорит Марья-царевна стрелку:
– Сумел меня взять, умей и удержать – неспешным пирком да за свадебку. Буду тебе честной да веселой женой.
На том они и поладили. Женился Андрей-стрелок на Марье-царевне и живет с молодой женой, потешается. А службы не забывает: каждое утро ни свет ни заря идет в лес, настреляет дичи и несет на царскую кухню.
Пожили они так недолго, Марья-царевна говорит:
– Бедно живешь ты, Андрей!
– Да, как сама видишь.
– Добудь-ка рублей сотню, купи на эти деньги разного шелку, я все дело поправлю.
Послушался Андрей, пошел к товарищам, у кого рубль, у кого два занял, накупил разного шелку и принес жене. Марья-царевна взяла шелк и говорит:
– Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна села ткать.
Всю ночь ткала и выткала ковер, какого в целом свете не видывали: на нем все царство расписано, с городами и деревнями, с лесами и нивами, и птицы в небе, и звери на горах, и рыбы в морях; кругом луна и солнце ходят…
Наутро Марья-царевна отдает ковер мужу:
– Понеси на гостиный двор, продай купцам, да смотри – своей цены не запрашивай, а что дадут, то и бери.
Андрей взял ковер, повесил на руку и пошел по гостиным рядам.
Подбегает к нему один купец:
– Послушай, почтенный, сколько спрашиваешь?
– Ты торговый человек, ты и цену давай.
Вот купец думал, думал – не может оценить ковра. Подскочил другой, за ним – еще. Собралась купцов толпа великая, смотрят на ковер, дивуются, а оценить не могут.
В то время проезжал мимо рядов царский советник, и захотелось ему узнать, про что толкует купечество. Вышел из кареты, насилу пропихался через великую толпу и спрашивает:
– Здравствуйте, купцы, заморские гости! О чем речь у вас?
– Так и так, ковра оценить не можем.
Царский советник посмотрел на ковер и сам дался диву:
– Скажи, стрелок, скажи по правде истинной: откуда добыл такой славный ковер?
– Так и так, моя жена вышила.
– Сколько же тебе дать за него?
– А я и сам не знаю. Жена наказала не торговаться: сколько дадут, то и наше.
– Ну, вот тебе, стрелок, десять тысяч.
Андрей взял деньги, отдал ковер и пошел домой. А царский советник поехал к царю и показывает ему ковер.
Царь взглянул – на ковре все его царство как на ладони. Он так и ахнул:
– Ну, что хочешь, а ковра я тебе не отдам!
Вынул царь двадцать тысяч рублей и отдает советнику из рук в руки. Советник деньги взял и думает: «Ничего, я себе другой, еще лучше, закажу».
Сел опять в карету и поскакал в слободу. Разыскал избушку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворяет ему. Царский советник одну ногу через порог занес, а другую не переносит, замолчал и про свое дело забыл: стоит перед ним такая красавица, век бы глаз от нее не отвел, все бы смотрел да смотрел.
Марья-царевна ждала, ждала ответа да повернула царского советника за плечи и дверь закрыла. Насилу он опомнился, нехотя поплелся домой. И с той поры и ест – не заест и пьет – не запьет: все ему представляется Стрелкова жена.
Заметил это царь и стал выспрашивать, что за кручина у него такая.
Советник говорит царю:
– Ах, видел я у одного стрелка жену, все о ней думаю! И не запить это, не заесть, никаким зельем не заворожить.
Пришла царю охота самому посмотреть Стрелкову жену. Оделся он в простое платье, поехал в слободу, нашел избенку, где живет Андрей-стрелок, и стучится в дверь. Марья-царевна отворила ему. Царь одну ногу через порог занес, другую и не может, совсем онемел: стоит перед ним несказанная красота.
Марья-царевна ждала, ждала ответа, повернула царя за плечи и дверь закрыла.
Защемила царя сердечная зазноба. «Чего, – думает, – хожу холост, не женат? Вот бы жениться на этой красавице! Не стрельчихой ей быть, на роду ей написано быть царицей».
Воротился царь во дворец и задумал думу нехорошую – отбить жену от живого мужа. Призывает он советника и говорит:
– Надумай, как извести Андрея-стрелка. Хочу на его жене жениться. Придумаешь – награжу городами и деревнями и золотой казной, не придумаешь – сниму голову с плеч.
Закручинился царский советник, пошел и нос повесил. Как извести стрелка, не придумает. Да с горя и завернул в кабак винца испить.
Подбегает к нему кабацкая теребень в рваном кафтанишке:
– О чем, царский советник, пригорюнился, зачем нос повесил?
– Поди прочь, кабацкая теребень!
– А ты меня не гони, лучше стаканчик винца поднеси, я тебя на ум наведу.
Поднес ему царский советник стаканчик винца и рассказал про свое горе.
Кабацкая теребень и говорит ему:
– Извести Андрея-стрелка дело нехитрое – сам-то он прост, да жена у него больно хитра. Ну, да мы загадаем загадку такую, что ей не справиться. Воротись к царю и скажи: пускай он пошлет Андрея-стрелка на тот свет узнать, как поживает покойный царь-батюшка. Андрей уйдет и назад не вернется.
Царский советник поблагодарил кабацкую теребень – и бегом к царю:
– Так и так, можно стрелка извести.
И рассказал, куда нужно его послать и зачем. Царь обрадовался, велел позвать Андрея-стрелка.
– Ну, Андрей, служил ты мне верой-правдой, сослужи еще службу: сходи на тот свет, узнай, как поживает мой батюшка. Не то мой меч – твоя голова с плеч.
Андрей воротился домой, сел на лавку и голову повесил. Марья-царевна его спрашивает:
– Что невесел? Или невзгода какая?
Рассказал ей Андрей, какую царь задал ему службу.
Марья-царевна говорит:
– Есть о чем горевать! Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Утром рано, только проснулся Андрей, Марья-царевна дает ему мешок сухарей и золотое колечко.
– Поди к царю и проси себе в товарищи царского советника, а то, скажи, тебе не поверят, что был ты на том свете. А как выйдешь с товарищем в путь-дорогу, брось перед собой колечко, оно тебя доведет.
Андрей взял мешок сухарей и колечко, попрощался с женой и пошел к царю просить себе дорожного товарища. Делать нечего, царь согласился, велел советнику идти с Андреем на тот свет.
Вот они вдвоем и вышли в путь-дорогу. Андрей бросил колечко – оно катится, Андрей идет за ним полями чистыми, мхами-болотами, реками-озерами, а за Андреем царский советник тащится.
Устанут идти, поедят сухарей – и опять в путь.
Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, пришли они в густой, дремучий лес, спустились в глубокий овраг, и тут колечко остановилось.
Андрей и царский советник сели поесть сухарей. Глядь, мимо их на старом-престаром царе два черта дрова везут – большущий воз – и погоняют царя дубинками, один с правого бока, другой с левого.
Андрей говорит:
– Смотри: никак, это наш покойный царь-батюшка?
– Твоя правда, это он самый дрова везет.
Андрей и закричал чертям:
– Эй, господа черти! Освободите мне этого покойничка хоть на малое время, мне нужно кой о чем его расспросить.
Черти отвечают:
– Есть нам время дожидаться! Сами, что ли, дрова повезем?
– А вы возьмите у меня свежего человека на смену.
Ну, черти отпрягли старого царя, на его место впрягли в воз царского советника и давай его с обеих сторон погонять дубинками – тот гнется, а везет.
Андрей стал спрашивать старого царя про его житье-бытье.
– Ах, Андрей-стрелок, – отвечает царь, – плохое мое житье на том свете! Поклонись от меня сыну да скажи, что я накрепко заказываю людей не обижать, а то и с ним то же станется.
Только успели они поговорить, черти уж назад едут с порожней телегой. Андрей попрощался со старым царем, взял у чертей царского советника, и пошли они в обратный путь.
Приходят в свое царство, являются во дворец.
Царь увидал стрелка и в сердцах накинулся на него:
– Как ты смел назад воротиться?
Андрей-стрелок отвечает:
– Так и так, был я на том свете у вашего покойного родителя. Живет он плохо, велел вам кланяться да накрепко наказывал людей не обижать.
– А чем докажешь, что ходил на тот свет и моего родителя видел?
– А тем я докажу, что у вашего советника на спине и теперь еще знаки видны, как его черти дубинками погоняли.
Тут царь уверился, делать нечего – отпустил Андрея домой. А сам говорит советнику:
– Вздумай, как извести стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч.
Пошел царский советник, еще ниже нос повесил. Заходит в кабак, сел за стол, спросил вина. Подбегает к нему кабацкая теребень:
– Что, царский советник, пригорюнился? Поднеси-ка мне стаканчик, я тебя на ум наведу.
Советник поднес ему стаканчик винца и рассказал про свое горе. Кабацкая теребень ему и говорит:
– Воротись назад и скажи царю, чтобы задал он стрелку вот какую службу – ее не то что выполнить, трудно и выдумать: послал бы его за тридевять земель, в тридесятое царство добыть кота Баюна…
Царский советник побежал к царю и рассказал, какую службу задать стрелку, чтобы он назад не вернулся. Царь посылает за Андреем.
– Ну, Андрей, сослужил ты мне службу, сослужи другую: ступай в тридесятое царство и добудь мне кота Баюна. Не то мой меч – твоя голова с плеч.
Пошел Андрей домой, ниже плеч голову повесил и рассказывает жене, какую царь задал ему службу.
– Есть о чем кручиниться! – Марья-царевна говорит. – Это не служба, а службишка, служба будет впереди. Ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Марья-царевна пошла на кузницу и велела кузнецам сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, третий оловянный.
Утром рано Марья-царевна разбудила Андрея:
– Вот тебе три колпака, да клещи и три прута, ступай за тридевять земель, в тридесятое царство. Трех верст не дойдешь, станет одолевать тебя сильный сон – кот Баюн на тебя дремоту напустит. Ты не спи, руку за руку закидывай, ногу за ногу волочи, а где и катком катись. А если уснешь, кот Баюн убьет тебя.
И тут Марья-царевна научила его, как и что делать, и отпустила в дорогу.
Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается – пришел Андрей-стрелок в тридесятое царство. За три версты стал его одолевать сон. Надевает Андрей на голову три колпака железных, руку за руку закидывает, ногу за ногу волочит – идет, а где и катком катится.
Кое-как выдержал дремоту и очутился у высокого столба.
Кот Баюн увидел Андрея, заворчал, зауркал да со столба прыг ему на голову – один колпак разбил и другой разбил, взялся было за третий. Тут Андрей-стрелок ухватил кота клещами, сволок наземь и давай оглаживать прутьями. Наперво сек железным прутом; изломал железный, принялся угощать медным – и этот изломал и принялся бить оловянным.
Оловянный прут гнется, не ломится, вокруг хребта обвивается. Андрей бьет, а кот Баюн начал сказки рассказывать: про попов, про дьяков, про поповых дочерей. Андрей его не слушает, знай охаживает прутом.
Невмоготу стало коту, видит, что заговорить нельзя, он и взмолился:
– Покинь меня, добрый человек! Что надо, все тебе сделаю.
– А пойдешь со мной?
– Куда хочешь пойду.
Андрей пошел в обратный путь и кота за собой повел. Добрался до своего царства, приходит с котом во дворец и говорит царю:
– Так и так, службу выполнил, добыл вам кота Баюна.
Царь удивился и говорит:
– А ну, кот Баюн, покажи большую страсть.
Тут кот свои когти точит, на царя их ладит, хочет у него белую грудь раздирать, из живого сердце вынимать. Царь испугался:
– Андрей-стрелок, уйми кота Баюна!
Андрей кота унял и в клетку запер, а сам пошел домой, к Марье-царевне. Живет-поживает, тешится с молодой женой. А царя еще пуще знобит зазноба сердечная. Опять призвал он советника:
– Что хочешь придумай, изведи Андрея-стрелка, не то мой меч – твоя голова с плеч.
Царский советник идет прямо в кабак, нашел там кабацкую теребень в рваном кафтанишке и просит его выручить, на ум навести. Кабацкая теребень стаканчик вина выпил, усы вытер.
– Ступай, – говорит, – к царю и скажи: пусть пошлет Андрея-стрелка туда – не знаю куда, принести то – не знаю что. Этой задачи Андрей во веки веков не выполнит и назад не вернется.
Советник побежал к царю и все ему доложил. Царь посылает за Андреем.
– Сослужил ты мне две службы, сослужи третью: сходи туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. Сослужишь – награжу по-царски, а не то мой меч – твоя голова с плеч.
Пришел Андрей домой, сел на лавку и заплакал. Марья-царевна его спрашивает:
– Что, милый, невесел? Или еще невзгода какая?
– Эх, – говорит, – через твою красу все напасти несу! Велел мне царь идти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что.
– Вот это служба так служба! Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Марья-царевна дождалась ночи, развернула волшебную книгу, читала, читала, бросила книгу и за голову схватилась: про цареву загадку в книге ничего не сказано. Марья-царевна вышла на крыльцо, вынула платочек и махнула. Налетели всякие птицы, набежали всякие звери.
Марья-царевна их спрашивает:
– Звери лесные, птицы поднебесные, вы, звери, всюду рыскаете, вы, птицы, всюду летаете – не слыхали ль, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?
Звери и птицы ответили:
– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхивали.
Марья-царевна махнула платочком – звери и птицы пропали, как не бывали. Махнула в другой раз – появились перед ней два великана:
– Что угодно? Что надобно?
– Слуги мои верные, отнесите меня на середину Океан-моря.
Подхватили великаны Марью-царевну, отнесли на Океан-море и стали на середине, на самой пучине, – сами стоят, как столбы, а ее на руках держат. Марья-царевна махнула платочком и приплыли к ней все гады и рыбы морские.
– Вы, гады и рыбы морские, вы везде плаваете, на всех островах бываете – не слыхали ль, как дойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что?
– Нет, Марья-царевна, мы про то не слыхали.
Закручинилась Марья-царевна и велела отнести себя домой. Великаны подхватили ее, принесли на Андреев двор, поставили у крыльца.
Утром рано Марья-царевна собрала Андрея в дорогу и дала ему клубок ниток и вышитую ширинку.
– Брось клубок перед собой – куда он покатится, туда и ты иди. Да смотри, куда бы ни пришел, будешь умываться, чужой ширинкой не утирайся, а утирайся моей.
Андрей попрощался с Марьей-царевной, поклонился на четыре стороны и пошел за заставу. Бросил клубок перед собой, клубок покатился – катится да катится, Андрей идет за ним следом.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Много царств и земель прошел Андрей. Клубок катится, нитка от него тянется. Стал клубок маленький, с куриную головочку; вот уж до чего стал маленький, не видно и на дороге. Дошел Андрей до леса, видит – стоит избушка на курьих ножках.
– Избушка, избушка, повернись ко мне передом, к лесу задом!
Избушка повернулась, Андрей вошел и видит – на лавке сидит седая старуха, прядет кудель.
– Фу, фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче русский дух сам пришел! Вот изжарю тебя в печи да съем и на косточках покатаюсь.
Андрей отвечает старухе:
– Что ты, старая Баба Яга, станешь есть дорожного человека! Дорожный человек костоват и черен, ты наперед баньку истопи, меня вымой, выпари, тогда и ешь.
Баба Яга истопила баньку. Андрей выпарился, вымылся, достал женину ширинку и стал ею утираться.
Баба Яга спрашивает:
– Откуда у тебя ширинка? Ее моя дочь вышивала.
– Твоя дочь мне жена, мне и ширинку дала.
– Ах, зять возлюбленный, чем же мне тебя потчевать?
Тут Баба Яга собрала ужин, наставила всяких кушаньев и медов. Андрей не чванится – сел за стол, давай уплетать. Баба Яга села рядом. Он ест, она выспрашивает: как он на Марье-царевне женился да живут ли они хорошо? Андрей все рассказал: как женился и как царь послал его туда – не знаю куда, добыть то – не знаю что.
– Вот бы ты помогла мне, бабушка!
– Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живет она в болоте триста лет… Ну ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лег спать, а Баба Яга взяла два голика, полетела на болото и стала звать:
– Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
– Жива.
– Выдь ко мне из болота.
Старая лягушка вышла из болота, Баба Яга ее спрашивает:
– Знаешь ли, где то – не знаю что?
– Знаю.
– Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда – не знаю куда, взять то – не знаю что.
Лягушка отвечает:
– Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесет твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
Баба Яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
– Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке – лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезет до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
Андрей оделся, взял горшок, сел на коня Бабы Яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки. Через нее ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.
Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
– Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
– Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
– Что ты, бабушка, эка маленькая, чай, я тебя задавлю.
– Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась – сделалась словно копна сена.
– Крепко ли держишься?
– Крепко, бабушка.
Опять лягушка дулась, дулась – сделалась еще больше, словно стог сена.
– Крепко ли держишься?
– Крепко, бабушка.
Опять она дулась, дулась – стала выше темного леса, да как скакнет – и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
– Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем – не терем, избу – не избу, сарай – не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдешь то – не знаю что.
Андрей пошел по тропинке, видит: старая изба – не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошел и спрятался за печью.
Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
– Эй, сват Наум, есть хочу!
Только крикнул, откуда ни возьмись, появляется стол накрытый, на нем бочонок пива да бык печеный, в боку нож точеный. Мужичок с ноготок, борода с локоток, сел возле быка, вынул нож точеный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
– Эй, сват Наум, убери объедки!
И вдруг стол пропал, как и не Сбывало, – ни костей, ни бочонка… Андрей дождался, когда уйдет мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
– Сват Наум, покорми меня…
Только позвал, откуда ни возьмись, появился стол, на нем разные кушанья, закуски и заедки, и меды.
Андрей сел за стол и говорит:
– Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.
Отвечает ему невидимый голос:
– Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метелкой сметает, пиво и меды сами в ковш наливаются – и скок, скок да скок.
Андрей просит: