| The Fox and the Cat | |
|---|---|
Heinrich Steinhöwel’s 1501 illustration of the fable |
|
| Folk tale | |
| Name | The Fox and the Cat |
| Aarne–Thompson grouping | ATU 105 |
| Country | Multiple |
| Published in | Panchatantra |
The Fox and the Cat is an ancient fable, with both Eastern and Western analogues involving different animals, that addresses the difference between resourceful expediency and a master stratagem. Included in collections of Aesop’s fables since the start of printing in Europe, it is number 605 in the Perry Index. In the basic story a cat and a fox discuss how many tricks and dodges they have. The fox boasts that he has many; the cat confesses to having only one. When hunters arrive with their dogs, the cat climbs a tree, but the fox thinks of many ways without acting and is caught by the hounds. Many morals have been drawn from the fable’s presentations through history and, as Isaiah Berlin’s use of it in his essay «The Hedgehog and the Fox» shows, it continues to be interpreted anew.
History[edit]
The fable contrasts the fate of one animal proud of the many stratagems at its disposal with another possessing one simple trick. In time of danger it is that one trick that proves more effective than the many options. A story of world-wide popularity and many variations, it is listed as type 105 in the Aarne-Thompson-Uther folklore index.[1]
There is a proverb in a fragment attributed to the ancient Greek poet Archilochus: πόλλ’ οἶδ’ ἀλώπηξ, ἀλλ’ ἐχῖνος ἓν μέγα (the fox knows many little things, but the hedgehog knows one big thing). In Erasmus’ Adagia from 1500, the expression is recorded as Multa novit vulpes, verum echinus unum magnum. This proverb seems to imply the existence of an ancient fable involving a hedgehog instead of a cat, as do some folktales from the Balkans.[2]
Eastern[edit]
The analogous story of «Hundred-wit, Thousand-wit and Single-wit» appears in the fifth division of the Panchatantra which considers the consequences of ill-considered action.[3] The tale concerns two fish and a frog who debate how to avoid being taken by fishermen in the pond they inhabit. Single-wit the frog advises flight and is the only one to escape being caught.
An illustration of «Three Fish» from Kalila and Dimna
The story was also preserved in the Persian Kalila and Dimna as a tale of three fish, one wise, one clever and one stupid. When the fish notice fishermen passing, the wise fish simply makes a quick exit from the pool, the clever fish manages to avoid being eaten by playing dead, while the stupid fish is caught and eaten.[4] Rumi, writing in the 13th century, used this story in Book IV of his Masnavi,[5] drawing from it the advisability of resigning one’s identity into the wholeness of the Creator.
The analogue in the ancient Indian Mahabharata has the swan and the crow as protagonists. The swan has only one way to fly while the crow boasts of a hundred and one.[6] The crow, however, gets himself into trouble with his displays of aerobatics when he ends up far out over the ocean, unable to find a place to land. The swan flies down to the crow asking «Which of the hundred and one ways of flying is this?» before carrying him, suitably humbled, back to safety.
European[edit]
Written records of this fable type do not appear in Europe after Archilochus until Medieval times.[7] Here the boastful animal is generally the fox, but the animal with the one trick may be the hedgehog (Greece), the crane (Russia), the squirrel (Armenia), or the cock or dove. In western Europe, it is always the cat, appearing in very similar versions, though with variation in the number of tricks the fox possesses. Some of the collections with this variation include the Anglo-Latin Romulus (80 tricks), Marie de France’s Ysopet (2 tricks, «and a whole sackful besides»), as well as the fable collections of Odo of Cheriton (17 tricks in a bag) and John Sheppey.[2] In the German folk version collected by the Grimm Brothers, it is of a hundred tricks that the fox brags, «and a whole sackful of cunning».[8]
The fox is known for his craftiness in Western fables, and sometimes the fabulists go into more naturalistic detail in their retellings. In the contemporary poem «The Owl and the Nightingale», for instance, the nightingale, arguing that its one ability (to sing in summertime) is worth more than all the skills of the owl, describes some of the fox’s devices, the feints and devious courses it takes to outwit the dogs: «The fox can creep along the hedge and turn off from his earlier route, and shortly afterwards double back on it, then the hound is thrown off the scent» (þe uox kan crope bi þe heie an turne ut from his forme weie an eft sone kume þarto þonne is þe hundes smel fordo).[9]
For the preacher Odo, the cat represented those who know the single scheme, to «spring into heaven», while the fox stands for «attorneys, casuists, tricksters» and others with a «bagful of tricks». The interpretation in the 13th century Gesta Romanorum is very similar, making a distinction between «the simple men and women who know but one craft, that is to call to God», and those that make a living by the glibness of their tongues.[10] The moral supplied by Marie de France is different, though perhaps complementary: that a wise man would be able to detect a liar, however plausibly he talked. Berechiah ha-Nakdan followed her by including the tale as number 94 of his hundred Fox Fables in Hebrew. His moral is different in emphasis again, contrasting simple, necessary labour with status-consciousness. For him the fox represented those who despise and neglect basic work to look after themselves and sustain their families, those who say «our hand is too lofty to put sickle to standing grain» and boast of their professions: «I am a scribe; I am a smith, I am a tailor; I am a goldsmith, I am a merchant; I am a sage, and what other is there like me to equal me?»[11]
In William Caxton’s 1484 collection of Aesop’s fables, this one is told about people who have pretensions of wisdom and subtlety, but who in fact are «grete fooles and knowynge no thynge».[12] Another landmark in the fable’s history was its inclusion in Jean de La Fontaine’s influential Fables Choisies (IX.14, published in 1678).[13][14] With La Fontaine, the fable has moved from the pulpit to the salon and his telling of this tale is typically lighter and more urbane in tone; the truth the tale points up for him is a question of expediency rather than the grave moral failure seen by earlier authors. Here the cat and the fox are travelling together and, as «the way was long and therefore wearisome, so they shortened it by arguing. Argumentation is a great help. Without it one would go to sleep. Our pilgrims shouted themselves hoarse. Then having argued themselves out, they talked of other things.» The fable proceeds as in earlier versions and La Fontaine finishes with the practical moral: «Too many expedients may spoil the business. One loses time in choosing between them and in trying too many. Have only one; but let it be a good one.»
The American composer Vincent Persichetti included this version as the fourth piece in his Fables for narrator and orchestra (1943).
The Hedgehog and the Fox[edit]
The main difference from the version of the fable with a hedgehog is that the contrast in the ancient version is between flight and defence rather than between strategies of flight, as in the cat and fox version. In early Renaissance times, the writer Laurentius Abstemius questioned whether the cat’s instinctive solution is ultimately better than the fox’s ingenuity by rewriting the fable as De lepore sese vulpi praeferente ob pedum velocitatem (a hare preferring itself to the fox on account of its fleetness).[15] While the hare vaunts itself on its superior speed, the fox points out that its own slyness has been a better means of survival. The author sums up by saying that intelligence is the better quality.
The question has remained open and the different behaviours have been reinterpreted in other ways since. In his essay «The Hedgehog and the Fox»,[16][17] originally written in 1953, the philosopher Isaiah Berlin uses the fable as summed up by Archilochus to divide writers and thinkers into two categories: hedgehogs, who view the world through the lens of a single defining idea; and foxes, who draw on a wide variety of experiences and for whom the world cannot be boiled down to a single idea. The essay, though not meant too seriously by Berlin,[18] has proved influential, with a number of writers using his distinction.
Stephen Jay Gould’s anthology The Hedgehog, the Fox, and the Magister’s Pox uses both Berlin’s book and the fable in exploring the complex relationship between the sciences and the humanities.[19] Gould sees Archilochus’s original image as containing two levels of metaphorical meaning for human contrasts. «The first speaks of psychological styles… Scramble or persist.» The second is a question of intellectual practice: «Diversify and color, or intensify and cover», a union of the two strategies being the most fruitful for understanding between the two disciplines.[20]
The abstract sculptor Richard Serra also cites Isaiah Berlin’s essay as the source of the title of his The Hedgehog and the Fox (1999), in the grounds of Princeton University. Serra explained at the time of the sculpture’s installation, «It points to how scholars either become free thinkers and invent or become subjugated to the dictates of history. This is the classical problem posed to every student.»[21] His reading therefore reverses the moral order of the original fable. The hedgehog, being resistant to change, is intellectually dead; the fox’s adaptability (demonstrated by sculpture’s relationship to its environment) is the correct strategy for intellectual development and survival.
Notes[edit]
References[edit]
- ^ Ashliman, D. L. «The Fox and the Cat or The Fox and the Hedgehog and other fables of Aarne-Thompson-Uther type 105 and similar stories about the dangers of being too clever». Pittsburgh University.
- ^ a b Grattan, J. H. G.; G. F. H. Sykes (1935). The Owl and the Nightingale. Humphrey Milford. p. lxvi.
- ^ pp.444-46
- ^ Wood, Ramsay (2008). Kalila and Dimna: fables of friendship and betrayal. London: Saqi. p. 130. ISBN 978-0-86356-661-5.
- ^ Rumi’s The Three Fishes in wikisource
- ^ The Mahabharata of Krishna-Dwaipayana Vyasa. p. 112. ISBN 978-1-4510-1579-9.
- ^ Adrados, Francisco Rodriguez (2000). The fable during the Roman Empire and in the Middle Ages (rev., upd. ed.). Leiden: Brill. p. 686. ISBN 978-90-04-11583-5.
- ^ Grimms’ Fairy Tales, New York 1894, pp. 281–2, via Project Gutenberg.
- ^ «The Owl and the Nightingale». UK: Soton Academy. Retrieved 21 November 2014.
- ^ Early English versions of the Gesta Romanorum. Retrieved 21 November 2014.
- ^ ha-Nakdan, Berechiah ha-Nakdan (2001). Fables of a Jewish Aesop. Translated by Moses Hadas. Boston: David R. Godine. p. 171. ISBN 978-1-56792-131-1.
- ^ «Caxton’s version of the fable on mythfolklore.net/aesopica/». Retrieved 21 November 2014.
- ^ F. C. Tilney’s translation of La Fontaine’s fable in Wikisource.
- ^ La Fontaine. «Les Fables». La Fontaine net. Retrieved 21 November 2014.
- ^ Æsopus, Fable 73, PB works.
- ^ McLean, Hugh (2008). In quest of Tolstoy. Boston: Academic Studies Press. p. 214. ISBN 978-1-934843-02-4.
- ^ Skelley (2000). English, Richard; Morrison, Joseph (eds.). Ideas matter : essays in honour of Conor Cruise O’Brien. Lanham, MD: University Press of America. p. 14. ISBN 978-0-7618-1655-3.
- ^ Jahanbegloo, Ramin; Jahanbegloo, Ramin (1993). Conversations with Isaiah Berlin (1. [Dr.] ed.). London: Phoenix. p. 189. ISBN 978-0-684-19394-6.
I never meant it very seriously. I meant it as a kind of enjoyable intellectual game, but it was taken seriously. Every classification throws light on something else, this one was very simple.
- ^ Kenneally, Christine (15 June 2003). «book review». The New York Times. Retrieved 15 March 2011.
- ^ Gould, Stephen Jay (2003). The hedgehog, the fox, and the magister’s pox: mending the gap between science and the humanities. London: Jonathan Cape. p. 5. ISBN 978-0-224-06309-8.
- ^ Princeton Weekly Bulletin, November 20, 2000 Vol. 90, No. 10
External links[edit]
Works related to The Fox and the Cat at Wikisource- D. L. Ashliman: fables of Aarne-Thompson type 105 about the dangers of being too clever
- Laura K Gibbs collection of images related to the fable on flickr
Works related to The Fox and the Cat at Wikisource| The Fox and the Cat | |
|---|---|
|
Heinrich Steinhöwel’s 1501 illustration of the fable |
|
| Folk tale | |
| Name | The Fox and the Cat |
| Aarne–Thompson grouping | ATU 105 |
| Country | Multiple |
| Published in | Panchatantra |
The Fox and the Cat is an ancient fable, with both Eastern and Western analogues involving different animals, that addresses the difference between resourceful expediency and a master stratagem. Included in collections of Aesop’s fables since the start of printing in Europe, it is number 605 in the Perry Index. In the basic story a cat and a fox discuss how many tricks and dodges they have. The fox boasts that he has many; the cat confesses to having only one. When hunters arrive with their dogs, the cat climbs a tree, but the fox thinks of many ways without acting and is caught by the hounds. Many morals have been drawn from the fable’s presentations through history and, as Isaiah Berlin’s use of it in his essay «The Hedgehog and the Fox» shows, it continues to be interpreted anew.
History[edit]
The fable contrasts the fate of one animal proud of the many stratagems at its disposal with another possessing one simple trick. In time of danger it is that one trick that proves more effective than the many options. A story of world-wide popularity and many variations, it is listed as type 105 in the Aarne-Thompson-Uther folklore index.[1]
There is a proverb in a fragment attributed to the ancient Greek poet Archilochus: πόλλ’ οἶδ’ ἀλώπηξ, ἀλλ’ ἐχῖνος ἓν μέγα (the fox knows many little things, but the hedgehog knows one big thing). In Erasmus’ Adagia from 1500, the expression is recorded as Multa novit vulpes, verum echinus unum magnum. This proverb seems to imply the existence of an ancient fable involving a hedgehog instead of a cat, as do some folktales from the Balkans.[2]
Eastern[edit]
The analogous story of «Hundred-wit, Thousand-wit and Single-wit» appears in the fifth division of the Panchatantra which considers the consequences of ill-considered action.[3] The tale concerns two fish and a frog who debate how to avoid being taken by fishermen in the pond they inhabit. Single-wit the frog advises flight and is the only one to escape being caught.
An illustration of «Three Fish» from Kalila and Dimna
The story was also preserved in the Persian Kalila and Dimna as a tale of three fish, one wise, one clever and one stupid. When the fish notice fishermen passing, the wise fish simply makes a quick exit from the pool, the clever fish manages to avoid being eaten by playing dead, while the stupid fish is caught and eaten.[4] Rumi, writing in the 13th century, used this story in Book IV of his Masnavi,[5] drawing from it the advisability of resigning one’s identity into the wholeness of the Creator.
The analogue in the ancient Indian Mahabharata has the swan and the crow as protagonists. The swan has only one way to fly while the crow boasts of a hundred and one.[6] The crow, however, gets himself into trouble with his displays of aerobatics when he ends up far out over the ocean, unable to find a place to land. The swan flies down to the crow asking «Which of the hundred and one ways of flying is this?» before carrying him, suitably humbled, back to safety.
European[edit]
Written records of this fable type do not appear in Europe after Archilochus until Medieval times.[7] Here the boastful animal is generally the fox, but the animal with the one trick may be the hedgehog (Greece), the crane (Russia), the squirrel (Armenia), or the cock or dove. In western Europe, it is always the cat, appearing in very similar versions, though with variation in the number of tricks the fox possesses. Some of the collections with this variation include the Anglo-Latin Romulus (80 tricks), Marie de France’s Ysopet (2 tricks, «and a whole sackful besides»), as well as the fable collections of Odo of Cheriton (17 tricks in a bag) and John Sheppey.[2] In the German folk version collected by the Grimm Brothers, it is of a hundred tricks that the fox brags, «and a whole sackful of cunning».[8]
The fox is known for his craftiness in Western fables, and sometimes the fabulists go into more naturalistic detail in their retellings. In the contemporary poem «The Owl and the Nightingale», for instance, the nightingale, arguing that its one ability (to sing in summertime) is worth more than all the skills of the owl, describes some of the fox’s devices, the feints and devious courses it takes to outwit the dogs: «The fox can creep along the hedge and turn off from his earlier route, and shortly afterwards double back on it, then the hound is thrown off the scent» (þe uox kan crope bi þe heie an turne ut from his forme weie an eft sone kume þarto þonne is þe hundes smel fordo).[9]
For the preacher Odo, the cat represented those who know the single scheme, to «spring into heaven», while the fox stands for «attorneys, casuists, tricksters» and others with a «bagful of tricks». The interpretation in the 13th century Gesta Romanorum is very similar, making a distinction between «the simple men and women who know but one craft, that is to call to God», and those that make a living by the glibness of their tongues.[10] The moral supplied by Marie de France is different, though perhaps complementary: that a wise man would be able to detect a liar, however plausibly he talked. Berechiah ha-Nakdan followed her by including the tale as number 94 of his hundred Fox Fables in Hebrew. His moral is different in emphasis again, contrasting simple, necessary labour with status-consciousness. For him the fox represented those who despise and neglect basic work to look after themselves and sustain their families, those who say «our hand is too lofty to put sickle to standing grain» and boast of their professions: «I am a scribe; I am a smith, I am a tailor; I am a goldsmith, I am a merchant; I am a sage, and what other is there like me to equal me?»[11]
In William Caxton’s 1484 collection of Aesop’s fables, this one is told about people who have pretensions of wisdom and subtlety, but who in fact are «grete fooles and knowynge no thynge».[12] Another landmark in the fable’s history was its inclusion in Jean de La Fontaine’s influential Fables Choisies (IX.14, published in 1678).[13][14] With La Fontaine, the fable has moved from the pulpit to the salon and his telling of this tale is typically lighter and more urbane in tone; the truth the tale points up for him is a question of expediency rather than the grave moral failure seen by earlier authors. Here the cat and the fox are travelling together and, as «the way was long and therefore wearisome, so they shortened it by arguing. Argumentation is a great help. Without it one would go to sleep. Our pilgrims shouted themselves hoarse. Then having argued themselves out, they talked of other things.» The fable proceeds as in earlier versions and La Fontaine finishes with the practical moral: «Too many expedients may spoil the business. One loses time in choosing between them and in trying too many. Have only one; but let it be a good one.»
The American composer Vincent Persichetti included this version as the fourth piece in his Fables for narrator and orchestra (1943).
The Hedgehog and the Fox[edit]
The main difference from the version of the fable with a hedgehog is that the contrast in the ancient version is between flight and defence rather than between strategies of flight, as in the cat and fox version. In early Renaissance times, the writer Laurentius Abstemius questioned whether the cat’s instinctive solution is ultimately better than the fox’s ingenuity by rewriting the fable as De lepore sese vulpi praeferente ob pedum velocitatem (a hare preferring itself to the fox on account of its fleetness).[15] While the hare vaunts itself on its superior speed, the fox points out that its own slyness has been a better means of survival. The author sums up by saying that intelligence is the better quality.
The question has remained open and the different behaviours have been reinterpreted in other ways since. In his essay «The Hedgehog and the Fox»,[16][17] originally written in 1953, the philosopher Isaiah Berlin uses the fable as summed up by Archilochus to divide writers and thinkers into two categories: hedgehogs, who view the world through the lens of a single defining idea; and foxes, who draw on a wide variety of experiences and for whom the world cannot be boiled down to a single idea. The essay, though not meant too seriously by Berlin,[18] has proved influential, with a number of writers using his distinction.
Stephen Jay Gould’s anthology The Hedgehog, the Fox, and the Magister’s Pox uses both Berlin’s book and the fable in exploring the complex relationship between the sciences and the humanities.[19] Gould sees Archilochus’s original image as containing two levels of metaphorical meaning for human contrasts. «The first speaks of psychological styles… Scramble or persist.» The second is a question of intellectual practice: «Diversify and color, or intensify and cover», a union of the two strategies being the most fruitful for understanding between the two disciplines.[20]
The abstract sculptor Richard Serra also cites Isaiah Berlin’s essay as the source of the title of his The Hedgehog and the Fox (1999), in the grounds of Princeton University. Serra explained at the time of the sculpture’s installation, «It points to how scholars either become free thinkers and invent or become subjugated to the dictates of history. This is the classical problem posed to every student.»[21] His reading therefore reverses the moral order of the original fable. The hedgehog, being resistant to change, is intellectually dead; the fox’s adaptability (demonstrated by sculpture’s relationship to its environment) is the correct strategy for intellectual development and survival.
Notes[edit]
References[edit]
- ^ Ashliman, D. L. «The Fox and the Cat or The Fox and the Hedgehog and other fables of Aarne-Thompson-Uther type 105 and similar stories about the dangers of being too clever». Pittsburgh University.
- ^ a b Grattan, J. H. G.; G. F. H. Sykes (1935). The Owl and the Nightingale. Humphrey Milford. p. lxvi.
- ^ pp.444-46
- ^ Wood, Ramsay (2008). Kalila and Dimna: fables of friendship and betrayal. London: Saqi. p. 130. ISBN 978-0-86356-661-5.
- ^ Rumi’s The Three Fishes in wikisource
- ^ The Mahabharata of Krishna-Dwaipayana Vyasa. p. 112. ISBN 978-1-4510-1579-9.
- ^ Adrados, Francisco Rodriguez (2000). The fable during the Roman Empire and in the Middle Ages (rev., upd. ed.). Leiden: Brill. p. 686. ISBN 978-90-04-11583-5.
- ^ Grimms’ Fairy Tales, New York 1894, pp. 281–2, via Project Gutenberg.
- ^ «The Owl and the Nightingale». UK: Soton Academy. Retrieved 21 November 2014.
- ^ Early English versions of the Gesta Romanorum. Retrieved 21 November 2014.
- ^ ha-Nakdan, Berechiah ha-Nakdan (2001). Fables of a Jewish Aesop. Translated by Moses Hadas. Boston: David R. Godine. p. 171. ISBN 978-1-56792-131-1.
- ^ «Caxton’s version of the fable on mythfolklore.net/aesopica/». Retrieved 21 November 2014.
- ^ F. C. Tilney’s translation of La Fontaine’s fable in Wikisource.
- ^ La Fontaine. «Les Fables». La Fontaine net. Retrieved 21 November 2014.
- ^ Æsopus, Fable 73, PB works.
- ^ McLean, Hugh (2008). In quest of Tolstoy. Boston: Academic Studies Press. p. 214. ISBN 978-1-934843-02-4.
- ^ Skelley (2000). English, Richard; Morrison, Joseph (eds.). Ideas matter : essays in honour of Conor Cruise O’Brien. Lanham, MD: University Press of America. p. 14. ISBN 978-0-7618-1655-3.
- ^ Jahanbegloo, Ramin; Jahanbegloo, Ramin (1993). Conversations with Isaiah Berlin (1. [Dr.] ed.). London: Phoenix. p. 189. ISBN 978-0-684-19394-6.
I never meant it very seriously. I meant it as a kind of enjoyable intellectual game, but it was taken seriously. Every classification throws light on something else, this one was very simple.
- ^ Kenneally, Christine (15 June 2003). «book review». The New York Times. Retrieved 15 March 2011.
- ^ Gould, Stephen Jay (2003). The hedgehog, the fox, and the magister’s pox: mending the gap between science and the humanities. London: Jonathan Cape. p. 5. ISBN 978-0-224-06309-8.
- ^ Princeton Weekly Bulletin, November 20, 2000 Vol. 90, No. 10
External links[edit]
- Works related to The Fox and the Cat at Wikisource
- D. L. Ashliman: fables of Aarne-Thompson type 105 about the dangers of being too clever
- Laura K Gibbs collection of images related to the fable on flickr
40
Жил-был мужик; у него был кот, только такой шкодливый[1], что беда! Надоел он мужику. Вот мужик думал, думал, взял кота, посадил в мешок, завязал и понёс в лес. Принёс и бросил его в лесу: пускай пропадает!
Кот ходил, ходил и набрёл на избушку, в которой лесник жил; залез на чердак и полёживает себе, а захочет есть — пойдёт по́ лесу птичек да мышей ловить, наестся досыта и опять на чердак, и горя ему мало!
Вот однажды пошёл кот гулять, а навстречу ему лиса, увидала кота и дивится:
— Сколько лет живу в лесу, а такого зверя не видывала.
Поклонилась коту и спрашивает:
— Скажись, добрый мо́лодец, кто ты таков, каким случаем сюда зашёл и как тебя по имени величать?
А кот вскинул шерсть свою и говорит:
— Я из сибирских лесов прислан к вам бурмистром, а зовут меня Котофей Иванович.
— Ах, Котофей Иванович, — говорит лиса, — не знала про тебя, не ведала: ну, пойдём же ко мне в гости.
Кот пошёл к лисице; она привела его в свою нору и стала потчевать разной дичинкою, а сама выспрашивает:
— Что, Котофей Иванович, женат ты али холост?
— Холост, — говорит кот.
— И я, лисица, — девица, возьми меня замуж.
Кот согласился, и начался у них пир да веселье.
На другой день отправилась лиса добывать припасов, чтоб было чем с молодым мужем жить; а кот остался дома. Бежит лиса, а навстречу ей попадается волк и начал с нею заигрывать.
— Где ты, кума, пропадала? Мы все норы обыскали, а тебя не видали.
— Пусти, дурак! Что заигрываешь? Я прежде была лисица-девица, а теперь замужняя жена.
— За кого же ты вышла, Лизавета Ивановна?
— Разве ты не слыхал, что к нам из сибирских лесов прислан бурмистр Котофей Иванович? Я теперь бурмистрова жена.
— Нет, не слыхал, Лизавета Ивановна. Как бы на него посмотреть?
— У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: коли кто не по нём, сейчас съест! Ты смотри, приготовь барана да принеси ему на поклон; барана-то положи, а сам схоронись, чтоб он тебя не увидел, а то брат, туго придётся!
Волк побежал за бараном.
Идёт лиса, а навстречу ей медведь и стал с нею заигрывать.
— Что ты, дурак, косолапый Мишка, трогаешь меня? Я прежде была лисица-девица, а теперь замужняя жена.
— За кого же ты, Лизавета Ивановна, вышла?
— А который прислан к нам из сибирских лесов бурмистром, зовут Котофей Иванович, — за него и вышла.
— Нельзя ли посмотреть его, Лизавета Ивановна?
— У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: коли кто не по нём, сейчас съест! Ты ступай, приготовь быка да принеси ему на поклон; волк барана хочет принесть. Да смотри, быка-то положи, а сам схоронись, чтоб Котофей Иванович тебя не увидел, а то, брат, туго придётся!
Медведь потащился за быком.
Принёс волк барана, ободрал шкуру и стоит в раздумье: смотрит — и медведь лезет с быком.
— Здравствуй, брат Михайло Иваныч!
— Здравствуй, брат Левон! Что, не видал лисицы с мужем?
— Нет, брат, давно дожидаю.
— Ступай, зови.
— Нет, не пойду, Михайло Иваныч! Сам иди, ты посмелей меня.
— Нет, брат Левон, и я не пойду.
Вдруг откуда ни взялся — бежит заяц. Медведь как крикнет на него:
— Поди-ка сюда, косой черт! Заяц испугался, прибежал.
— Ну что, косой пострел, знаешь, где живёт лисица?
— Знаю, Михайло Иваныч!
— Ступай же скорее да скажи ей, что Михайло Иваныч с братом Левоном Иванычем давно уж готовы, ждут тебя-де с мужем, хотят поклониться бараном да быком.
Заяц пустился к лисе во всю свою прыть. А медведь и волк стали думать, где бы спрятаться. Медведь говорит:
— Я полезу на сосну.
— А мне что же делать? Я куда денусь? — спрашивает волк. — Ведь я на дерево ни за что не взберусь! Михайло Иваныч! Схорони, пожалуйста, куда-нибудь, помоги горю.
Медведь положил его в кусты и завалил сухим листьем, а сам взлез на сосну, на самую-таки макушку, и поглядывает: не идёт ли Котофей с лисою? Заяц меж тем прибежал к лисицыной норе, постучался и говорит лисе:
— Михайло Иваныч с братом Левоном Иванычем прислали сказать, что они давно готовы, ждут тебя с мужем, хотят поклониться вам быком да бараном.
— Ступай, косой! Сейчас будем.
Вот идёт кот с лисою. Медведь увидал их и говорит волку:
— Ну, брат Левон Иваныч, идёт лиса с мужем; какой же он маленький!
Пришёл кот и сейчас же бросился на быка, шерсть на нем взъерошилась, и начал он рвать мясо и зубами и лапами, а сам мурчит, будто сердится:
— Мало, мало!
А медведь говорит:
— Невелик, да прожорист! Нам четверым не съесть, а ему одному мало; пожалуй, и до нас доберётся!
Захотелось волку посмотреть на Котофея Ивановича, да сквозь листья не видать! И начал он прокапывать над глазами листья, а кот услыхал, что лист шевелится, подумал, что это — мышь, да как кинется и прямо волку в морду вцепился когтями.
Волк вскочил, да давай бог ноги, и был таков. А кот сам испугался и бросился прямо на дерево, где медведь сидел.
Ну, — думает медведь, — увидал меня!
Слезать-то некогда, вот он положился на божью волю да как шмякнется с дерева оземь, все печёнки отбил; вскочил — да бежать! А лисица вслед кричит:
— Вот он вам задаст! Погодите!
С той поры все звери стали кота бояться; а кот с лисой запаслись на целую зиму мясом и стали себе жить да поживать, и теперь живут, хлеб жуют.
41[2]
Жил старик и старуха. У старика, у старухи не было ни сына, ни дочери, был только один серый кот. Он их поил-кормил, носил им кунок и белок, рябчиков, тетеревей и всяких зверьков. Сделался стар серый кот. Старуха и говорит старику:
— Из чего мы, старик, кота держим? Только даром на печи место занял!
— Да куда его девать-то?
— Посади в котомку и отнеси в остров[3]; пускай там свою жизнь решит.
Старик отнёс. Кот остался в острову, день голодал, другой и третий и стал плакать. Идёт лиса и спросила кота:
— О чём ты плачешь, Котай Иванович?
— Ах, лиса, как мне не плакать? Жил я у старика и старухи, поил-кормил их, стал стар, они и прогнали меня.
А лиса говорит:
— Давай, Котай Иванович, женимся!
— Куды мне жениться! Только бы свою голову пропитать; а у тебя, чай, детки есть, кормить-поить надо.
— Ничего, как-нибудь прокормимся.
Вот и вышла лиса за Котая Иваныча.
Однажды медведь и заяц шли мимо лисицыной норы. Увидала их лиса и закричала:
— Ах ты, толстопятый медведь, и ты, косой заяц! Как была я вдовой, бывало, ни один из вас не проходил мимо моей норы, а как вышла замуж, то каждый день шляетесь; ишь какие дороги проторили! Смотрите, как бы вас Котай Иванович по шее не проводил!
Вот, идучи дорогой, медведь и сказал зайцу:
— Чего, брат, у неё за муж такой — Котай Иванович? Ужли больше меня?
А заяц:
— Ужли прытче меня? Пойдём-ка завтра, посмотрим на него.
Пришли на другой день к лисицыной норе и видят: кот гложет целый стяг быка, а сам мурлычет:
— Мало, мало!
— Ну, брат, — сказал медведь зайцу, — беда наша; Котай все говорит: мало, мало! Спрячемся, ты ляжь под хворост, а я взлезу на дерево.
Только уселись они по своим местам, как выбежала из-под хвороста мышь. Кот увидал её и в ту же минуту бросился за ней к хворосту. Заяц испугался, кинулся бежать; а медведь услышал тревогу, хотел повернуться, да со страстей упал с дерева и убился до смерти. Лиса с котом и доныне поживают да медведя поедают.
42
В некотором царстве, в некотором государстве жил в дремучих лесах могучий кот. Медведь, волк, олень, лиса и заяц собрались совет держать, как бы могучего, сильного кота к себе на пир позвать. Наготовили всякого добра и стали думать: кому идти за котом.
— Ну, ступай ты, медведь!
Медведь начал отговариваться:
— Я мохнат и косолап, куда мне! Пускай волк пойдёт.
А волк говорит:
— Я неповоротлив, он меня не послушает; лучше пусть олень идёт!
Олень тоже отказывается:
— Я пуглив-боязлив, не сумею ответ держать; кот, пожалуй, за то меня смерти предаст. Иди ты, шустрая, — говорит лисе, — ты и собой хороша и оборотлива.
— У меня хвост длинен, не смогу скоро бежать; пускай идёт заяц! — отвечает лиса.
Тут все стали складывать на зайца:
— Ступай, косой! Не бойся. Ты поворотлив и на ногу скор; коли он на тебя вскинется, ты сейчас от него уйдёшь.
Заяц — делать нечего — побежал к коту; прибежал, поклонился пониже ног котовых и стал звать его на пир, на беседу. Исправил всё по наказу и пустился назад бежать, сколько сил хватает. Явился к своим товарищам и говорит:
— Ну, набрался страху! Сам-то кот бурый, шерсть на нём стоит дыбом, а хвост так по земле и волочится!
Тут звери стали прятаться кто куда: медведь взобрался на дерево, волк залез в кусты, лиса зарылась в землю, а олень с зайцем совсем ушли…
(Окончание — то же, что и в предшествующей сказке.).
43
Лиса вышла замуж за Котонайла Иваныча. Раз побежала она припасти мужу обед; бегала, бегала и поймала утку. Несёт домой, а навстречу ей лесной кабан.
— Стой, лиса! — говорит. — Отдай утку.
— Нет, не дам.
— Ну, я сам отниму.
— А я скажу Котонайлу Иванычу; он тебя смерти предаст!
— Что такой за зверь? — думает кабан и пошёл своей дорогой. Лиса побежала; вдруг повстречался ей медведь:
— Куда, лиса, бежишь, кому утку несёшь? Отдай её мне.
— Ступай-ка подобру, а то скажу Котонайлу Иванычу; он тебя смерти предаст!
Медведь побоялся и пошёл своей дорогой. Лиса дальше бежит, попадается ей волк.
— Отдавай, — говорит, — утку!
— Как же не так! Я вот скажу Котонайлу Иванычу, он тебя самого съест!
Волк оробел и пошёл своей дорогой; а лиса побежала домой.
Вот кабан, медведь и волк сошлись вместе и стали думать да гадать, что за зверь такой Котонайло Иваныч: наперёд того его не видывали, и в лесах его не бывало! Положили: сделать большой пир и позвать к себе Котонайла Иваныча в гости. Изготовились.
— Ну, — говорят, — кому же идти за Котонайлом? — и присудили идти волку. Волк собрался и побежал к лисицыной норе. Прибежал. А кот выглядывает из норы, усы повисли, а глаза так и светятся. Затрясся волк со страху, отдал коту низкий поклон, поздравил его с молодою женою и стал просить в гости.
Кот сидит да мурчит.
— У, какой сердитый! — думает волк и не знает, как уйти…
Воротился и сказал кабану и медведю:
— Ну да и страшный же Котонайло Иваныч! Глаза так и горят! Только посмотрел на меня — и то дрожь проняла…
Вот оробели они и стали прятаться: медведь взлез на дерево, кабан затесался в болото, а волк закопался в стог сена…
(Окончание — то же, что и в предшествующей сказке.).
Примечания
- ↑ Шкода — убыток, вред.
- ↑ Записано в Вологодской губ.
- ↑ Отъемный лес, удобный по своему положению для охотников.
Что мы делаем. Каждая страница проходит через несколько сотен совершенствующих техник. Совершенно та же Википедия. Только лучше.
Кот и лиса (мультфильм)
Из Википедии — свободной энциклопедии
«Кот и лиса» — российский мультфильм, который создал режиссёр Константин Бронзит на студии «Пилот» при участии студии «Мельница» в 2004 году.
«Кот и лиса» входит в цикл «Гора самоцветов». В начале мультфильма — пластилиновая заставка «Мы живём в России — Вологодский край».
Мультфильм создан по одноимённой русской народной сказке, у которой уже были две экранизации: «У страха глаза велики» и «Кот Котофеевич».
Сюжет
У одного мужика жил кот — проказник и обжора. Мужик в конце концов не выдержал, засунул кота в старый солдатский мундир и отнёс его в лес, где и бросил. Там кот случайно встретившись с лисой, представился как «Котофей Иванович, которого прислали сюда из сибирских лесов воеводой» и для важности на манер Кутузова прикрыл один глаз пуговицей, оторванной от мундира. Лиса усмехнулась, но посчитала, что Кот может быть ей полезен, и предложила ему жениться на ней. Кот согласился, и они стали жить вместе. На следующее утро Лиса пошла в лес собирать угощения для «воеводы». По пути она встретила Волка, Кабана и Медведя. Им она рассказала что теперь она нового воеводы жена, а сам воевода очень свирепый. Зверям стало интересно, а Лиса поставила условие — чтобы посмотреть на воеводу, нужно собрать для Котофея Ивановича гостинцев, на опушке положить, а им самим спрятаться. Вечером они принесли гостинцы, положили на пень, спрятались и попросили Зайца оповестить о своём визите. Когда Лиса со своим «мужем» пришли на опушку, Кот увидел приготовленные для него гостинцы и бросился их есть. Ел он с таким грозным урчанием, что зверям показалось, что ему мало гостинцев и он может и на них наброситься. Кот всё съел, а Волк, которому ничего не было видно из листьев, в которые он зарылся, не выдержал, и решил сам посмотреть на «воеводу». Кот увидел из под листвы нос Волка и уцепился в него когтями, Волк стал метаться, а Кот в страхе прыгнул на дерево, на котором был Медведь. Медведь стал лезть от этого «воеводы» на самую вершину, сорвался и упал прямо на Кабана. Кабан за секунду до этого спрятал Зайца в свою корзинку от «расправы». А Кот тем временем потерял свою пуговицу, она упала прямо на нос Волка, а затем с дерева свалился и сам Кот. Волк, Кабан, Медведь и Заяц испугались настолько, что разбежались, а потом стали регулярно приносить подарки. С тех пор Кот и Лиса стали жить сытно.
Создатели
| Автор сценария и режиссёр | Константин Бронзит |
| Художники-постановщики | Константин Бронзит, Дарина Шмидт |
| Композитор | Валентин Васенков |
| Звукорежиссёр | Владимир Голоунин |
| Текст от автора читает | Олег Куликович |
| Художники-аниматоры | Дарина Шмидт, Галина Воропай, Ольга Кажанова |
| Монтаж | Роман Смородин |
| Исполнительный продюсер | Александр Боярский |
| Директор картины | Игорь Гелашвили |
| Продюсер | Ирина Капличная |
| Над пластилиновой заставкой работали: |
|
| Художественный совет проекта | Эдуард Назаров, Александр Татарский, Михаил Алдашин, Валентин Телегин, Георгий Заколодяжный |
| Руководитель проекта | Александр Татарский |
| Генеральный продюсер проекта | Игорь Гелашвили |
Премьера и награды
- 2005 — Премьерный показ первых 11 фильмов из цикла «Гора самоцветов» состоялся в рамках Х Открытого российского фестиваля анимационного кино в Суздале[1] в феврале 2005 года.[2]
- 2005 — Приз ОРФАК — бронзовая девочка с гусем на малахитовой подставке — присужден фильму «Кот и лиса» Константина Бронзита (цикл «Гора самоцветов», Большая киностудия «Пилот») за лучшую режиссуру. Диплом жюри Х ОРФАК в Суздале (2005) «Коллективному разуму Большой киностудии «Пилот», энергично создающему «Гору самоцветов».[3]
- 2005 — XIII фестиваль российского кино «Окно в Европу» в Выборге: в разделе анимационного кино приз «Золотая ладья» получил фильм Константина Бронзита «Кот и лиса».[4]
- 2005 — X Московский Международный фестиваль детского анимационного кино «Золотая рыбка»: приз жюри за лучший фильм для детей фильму «Кот и лиса» реж. Константин Бронзит.[5]
- Национальная премия в области кинематографии «Золотой Орел» за 2005 г. в категории «Лучший анимационный фильм» — циклу «Гора самоцветов» (11 мультфильмов 2004 года).
Примечания
- ↑ Награды проекта «Гора Самоцветов». Дата обращения: 1 июля 2016. Архивировано из оригинала 17 февраля 2018 года.
- ↑ Итоги X ОРФАК «Суздаль-2005».13.02.2005. Дата обращения: 5 июля 2016. Архивировано 3 июня 2016 года.
- ↑ Итоги ОРФАК Суздаль-2005 Архивировано 12 апреля 2016 года.
- ↑ Итоги фестиваля «Окно в Европу» 23.08.2005. Дата обращения: 1 июля 2016. Архивировано 18 августа 2016 года.
- ↑ Итоги фестиваля «Золотая рыбка» 4.10.2005. Дата обращения: 1 июля 2016. Архивировано 23 сентября 2015 года.
Ссылки
- «Кот и лиса» на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
«Кот и лиса»
«Кот и лиса»
Эта страница в последний раз была отредактирована 19 ноября 2022 в 18:43.
Как только страница обновилась в Википедии она обновляется в Вики 2.
Обычно почти сразу, изредка в течении часа.
Время чтения: 6 мин.
Жил-был мужик. У этого мужика был кот, только такой баловник, что беда! Надоел он до смерти. Вот мужик думал, думал, взял кота, посадил в мешок и понес в лес. Принес и бросил его в лесу — пускай пропадает.
Кот ходил, ходил и набрел на избушку. Залез на чердак и полеживает себе. А захочет есть — пойдет в лес, птичек, мышей наловит, наестся досыта — опять на чердак, и горя ему мало!
Вот пошел кот гулять, а навстречу ему лиса. Увидала кота и дивится: «Сколько лет живу в лесу, такого зверя не видывала!»
Поклонилась лиса коту и спрашивает:
— Скажись, добрый молодец, кто ты таков? Как ты сюда зашел и как тебя по имени величать?
А кот вскинул шерсть и отвечает:
— Зовут меня Котофей Иванович, я из сибирских лесов прислан к вам воеводой.
— Ах, Котофей Иванович! — говорит лиса. — Не знала я про тебя, не ведала. Ну, пойдем же ко мне в гости.
Кот пошел к лисице. Она привела его в свою нору и стала потчевать разной дичинкой, а сама все спрашивает:
— Котофей Иванович, женат ты или холост?
— Холост.
— И я, лисица, — девица. Возьми меня замуж!
Кот согласился, и начался у них пир да веселье.
На другой день отправилась лиса добывать припасов, а кот остался дома.
Бегала, бегала лиса и поймала утку. Несет домой, а навстречу ей волк:
— Стой, лиса! Отдай утку!
— Нет, не отдам!
— Ну, я сам отниму.
— А я скажу Котофею Ивановичу, он тебя смерти предаст!
— А кто такой Котофей Иванович?
— Разве ты не слыхал? К нам из сибирских лесов прислан воеводой Котофей Иванович! Я раньше была лисица-девица, а теперь нашего воеводы жена.
— Нет, не слыхал, Лизавета Ивановна. А как бы мне на него посмотреть?
— У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: кто ему не по нраву придется, сейчас съест! Ты приготовь барана да принеси ему на поклон: барана-то положи на видное место, а сам схоронись, чтобы кот тебя не увидал, а то, брат, тебе туго придется!
Волк побежал за бараном, а лиса — домой.
Идет лиса, и повстречался ей медведь:
— Стой, лиса, кому утку несешь? Отдай мне!
— Ступай-ка ты, медведь, подобру-поздорову, а то скажу Котофею Ивановичу, он тебя смерти предаст!
— А кто такой Котофей Иванович?
— А который прислан к нам из сибирских лесов воеводою. Я раньше была лисица-девица, а теперь нашего воеводы — Котофея Ивановича — жена.
— А нельзя ли посмотреть его, Лизавета Ивановна?
— У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: кто ему не приглянется, сейчас съест. Ты ступай приготовь быка да принеси ему на поклон. Да смотри, быка-то положи на видное место, а сам схоронись, чтобы Котофей Иванович тебя не увидел, а то тебе туго придется!
Медведь пошел за быком, а лиса — домой.
Вот принес волк барана, ободрал шкуру и стоит раздумывает. Смотрит — и медведь лезет с быком.
— Здравствуй, Михайло Иванович!
— Здравствуй, брат Левон! Что, не видал лисицы с мужем?
— Нет, Михайло Иванович, сам их дожидаю.
— А ты сходи-ка к ним, позови, — говорит медведь волку.
— Нет, не пойду, Михайло Иванович. Я неповоротлив, ты лучше иди.
— Нет, не пойду, брат Левон. Я мохнат, косолап, куда мне!
Вдруг — откуда ни возьмись — бежит заяц.
Волк и медведь как закричат на него:
— Поди сюда косой!
Заяц так и присел, уши поджал.
— Ты, заяц, поворотлив и на ногу скор: сбегай к лисе, скажи ей, что медведь Михайло Иванович с братом Левоном Ивановичем давно уже готовы, ждут тебя-де с мужем, с Котофеем Ивановичем, хотят поклониться бараном да быком.
Заяц пустился к лисе во всю прыть. А медведь и волк стали думать, где бы им спрятаться.
Медведь говорит:
— Я полезу на сосну.
А волк ему говорит:
— А я куда денусь? Ведь я на дерево не взберусь. Схорони меня куда-нибудь.
Медведь спрятал волка в кустах, завалил сухими листьями, а сам влез на сосну, на самую макушку, и поглядывает, не идет ли Котофей Иванович с лисой.
Заяц меж тем прибежал к лисицыной норе:
— Медведь Михайло Иванович с волком Левоном Ивановичем прислали сказать, что они давно ждут тебя с мужем, хотят поклониться вам быком да бараном.
— Ступай, косой, сейчас будем.
Вот и пошли кот с лисою. Медведь увидел их и говорит волку:
— Какой же воевода-то Котофей Иванович маленький!
Кот сейчас же кинулся на быка, шерсть взъерошил, начал рвать мясо и зубами и лапами, а сам мурчит, будто сердится:
— Мау, мау!..
Медведь опять говорит волку:
— Невелик, да прожорлив! Нам четверым не съесть, а ему одному мало. Пожалуй, он и до нас доберется!
Захотелось и волку посмотреть на Котофея Ивановича, да сквозь листья не видать. И начал волк потихоньку разгребать листья. Кот услыхал, что листья шевелятся, подумал, что это мышь, да как кинется — и прямо волку в морду вцепился когтями.
Волк перепугался, вскочил и давай утекать.
А кот сам испугался и полез на дерево, где сидел медведь.
«Ну, — думает медведь, — увидел он меня!»
Слезать-то было некогда, вот медведь как шмякнется с дерева обземь, все печенки отбил, вскочил — да наутек.
А лисица вслед кричит:
— Бегите, бегите, как бы он вас не задрал!..
С той поры все звери стали кота бояться. А кот с лисой запаслись на всю зиму мясом и стали жить да поживать. И теперь живут.
| Лиса и Кот | |
|---|---|
| Приключения Пиноккио персонажи | |
 Лисица и Кот, как нарисовано Энрико Маццанти |
|
| Первое появление | Приключения Пиноккио |
| Создано | Карло Коллоди |
| Информация о вселенной | |
| Виды | Фокс (Лисица). Кот (Кот) |
| Пол | Мужчина (оригинальная история) |
| Род занятий | Аферисты |
| Национальность | Итальянский |
Лиса и Кот (Итальянский : Il gatto e la volpe, последовательность имен перевернута, так как gatto означает «кошка», а volpe означает «лиса») — это пара вымышленных персонажей, которые появляются в книге 1883 года Приключения Пиноккио (Le avventure di Pinocchio) итальянского писателя Карло Коллоди. Оба изображены как аферисты, которые сбивают Пиноккио с пути и безуспешно пытаются его убить. Пара претендует на спортивную инвалидность; Лисица хромота и Кошачья слепота. Лисица изображается как более умная из двоих, причем Кошка обычно ограничивается повторением слов Лисы.
Содержание
- 1 Роль в книге
- 2 Образы в массовой культуре
- 2.1 Товарищ и Гидеон (Дисней)
- 2.2 В других СМИ
- 3 Примечания
- 4 Ссылки
- 5 Библиография
Роль в книге
Лиса и кошка, иллюстрированная Карло Кьостри
Пиноккио встречает этих двоих после выхода из театра Манджиафуоко с пятью золотыми монетами, после чего Лис утверждает, что знает отца Пиноккио мистера Джеппетто и предлагает Пиноккио посетить Страну сипух (Paese dei Barbagianni), а оттуда — на «Поле чудес» (Il campo dei Miracoli), где из монет можно превратить дерево, приносящее деньги. Белый черный дрозд предостерегает Пиноккио от этой лжи, но его съедает Кот. Лис скрывает это действие, утверждая, что черный дрозд слишком много говорит. Пара приводит Пиноккио в таверну «Красный лобстер» (Osteria del Gambero Rosso), где они съедают обильный обед и просят разбудить его в полночь.
Лиса и Кот, одетые как бандиты, вешают Пиноккио.
За два часа до назначенного времени пара бросает Пиноккио, чтобы заплатить за еду одной из его монет, и заставляет трактирщика оставить сообщение для Пиноккио. что старший котенок Кота заболел, и что они встретят Пиноккио на Поле чудес позже. Когда Пиноккио покидает трактир, двое нападают на него в облике убийц, и в завязавшейся борьбе Пиноккио откусывает кошке лапу. Затем убийцы вешают Пиноккио на дереве, от которого он сбегает с помощью Феи с бирюзовыми волосами, которая наняла сокола, чтобы срубить его.
На следующий день Пиноккио снова встречает парочку, не подозревая, что они убийцы, которые пытались его повесить. Когда Пиноккио замечает кошачью лапу в перевязи, Лис утверждает, что Кот отрезал ее, чтобы накормить голодающего волка. Они приводят Пиноккио в город Кэтчфулс (Acchiappacitrulli), где вскоре зарывают монеты. В отсутствие Пиноккио пара выкапывает монеты и сбегает. Пиноккио узнает об этом от попугая, который издевается над ним за то, что он попался на их уловки.
Ближе к концу книги Пиноккио снова встречает Лису и Кошку, когда ищет место для Джеппетто, чтобы выздороветь. На этот раз пара обеднела, тогда как Лис стал действительно хромым, почти безволосым и бесхвостым (Лису пришлось отрубить себе хвост, чтобы продать за деньги), а Кот действительно слеп. Они умоляют о еде или деньгах, но Пиноккио отвергает их, заявляя, что это помогает им в их злодеяниях. Затем он уходит, все время прощаясь со своими «ложными друзьями».
Образ в массовой культуре
Фулфеллоу и Гидеон (Дисней)
Гидеон (слева) и Фулфеллоу (справа), как они изображены в фильме Уолта Диснея Пиноккио
В 1940 Диснеевском фильме Пиноккио Лисе и Кошке даны имена Джон Уортингтон Фулфеллоу (или «Честный Джон «; озвучивает Уолтер Катлетт ) и Гидеон (чьи три икоты были предоставлены Мелом Бланком ). Пара отличается от своих оригинальных собратьев по многим параметрам; они не симулируют инвалидность, и именно они убеждают Пиноккио присоединиться к кукольному спектаклю Стромболи и уговаривают его отправиться на Остров удовольствий, будучи нанятым Ямщиком. Однако после найма Фулфеллоу и Гидеон обеспокоены предложением Кучера заманить детей на Остров Удовольствия, поскольку власти считают это запрещенным. Их беспокойство подтверждается, когда ямщик раскрывает причину своего плана, а его лицо меняется, чтобы включить более зловещие черты, пугая двоих к соглашению. Если не считать трех икотов, Гидеон онемел. Хотя их изображают негодяями, они никогда не доходят до попытки убить Пиноккио, хотя Честный Джон настоятельно предлагает Ямщику, что они это сделают, если это предложенная работа. Подсюжет Поля чудес отсутствует. Конечная судьба злодеев заключается в том, что их арестовывает полиция, когда они каким-то образом сталкиваются с Пиноккио в третий раз, но сцена, в которой это произошло, в конечном итоге была удалена из окончательного проекта фильма. Фулфеллоу изображается как эксцентричный актер-любитель, а манеры Гидеона напоминают Харпо Маркса из братьев Маркс. Было решено снова использовать персонажей в фильме Диснея Fun and Fancy Free (1947) в качестве владельцев Magic Beans, которые Микки Маус приобретает в обмен на свою корову, но идея была отброшена.
В видеоигре Пиноккио Фулфеллоу появляется как враг на первом этапе. Дуэт также должен был появиться в видеоигре RPG Kingdom Hearts 358/2 Days (2009), но были вырезаны из-за ограничений по пространству.
В книге Диснея «Обещание Пиноккио», Фулфеллоу и Гидеон видят, как Пиноккио идет в город, чтобы подарить часы с кукушкой подруге Джеппетто, миссис Рамоно, после чего его переводят в цирк. Товарищ пытается продать часы в другом месте, в то время как Гидеон ведет Пиноккио в цирк с двумя просроченными билетами, но бросает мальчика, когда последний ругает приемный служащий. Пиноккио сообщает об обмане Фулфеллоу местной полиции, Фулфеллоу и Гидеон арестованы, а Пиноккио передает часы миссис Рамоно.
В адаптации книги Диснея к сказке Новая одежда императора Товарищ и Гидеон, изображая из себя портных, обманывают императора (изображенного в той же книге принцем Джоном ).
Гидеон и Фулфеллоу также появляются в пятом выпуске серии книг Хранители Королевства. Они представлены как члены легиона злодеев Диснея, известного как Обгонщики, и сражаются с Финном в шестой главе Игры в ракушку.
В других СМИ
Чиччо Инграссиа как Лис и Франко Франки. в роли Кота в Приключениях Пиноккио (1972)
- В итальянском боевике 1947 года «Приключения Пиноккио» Лиса и Кот изображаются Анджело Таддеоли и Пьетро Томмеи. 142>
- Они фигурируют в аниме-сериале 1952 года Piccolino no Bken
- В советском анимационном фильме 1959 года Приключения Буратино они названы Лисица Алиса и Кот Базилио и озвучены в оригинальной версии Елены Понсовой и Владимира Лепко соответственно.
- В телеадаптации 1960–61 гг. Rankin / Bass Productions, The New Adventures of Пиноккио, Лиса и Кот были названы Фокси К. Фиббл и Крутой С. Кэт и озвучены Ларри Д. Манн и Пол Клигман.
- Появляются Лиса и Кот г в минисериале 1972 года Приключения Пиноккио, изображаемых Чиччо Инграссиа и Франко Франки. Они изображены как люди, работающие комиками для Мангиафуоко, с косметикой в виде лисы и кошки; позже их увольняют и пытаются украсть монеты Пиноккио.
Лиса и Кот, как изображено в Джулиано Ченчи в фильме Приключения Пиноккио (1972)
- В мультфильме 1972 года Приключения Пиноккио (режиссер Джулиано Ченчи ) Лиса и Кот (озвучены Серхио Тедеско и Манлио Де Анжелис в итальянской версии и Алан Сьюс и Дон Мессик в английском дубляже) следуют характеристикам, показанным в книге: пара притворяется физически инвалидом, и соблазни Пиноккио на Поле чудес. Как и в книге, Лиса является более красноречивой из двоих, и Пара пытается убить Пиноккио за его монеты, хотя Кот не теряет лапу, как его книжный аналог. В конце фильма эти двое обеднеют, хотя Лис не теряет ни хвоста, ни шерсти, как в книге.
- В Пиноккио: Сериал (1972) Лис зовут Джек, а кошку заменили лаской по имени Вилли.
- Лиса и Кот — главные антагонисты другой адаптации Рэнкина / Басса, Рождество Пиноккио (1980), озвучивает Аллен Свифт (который выдавал себя за Клода Рейнса ) и. Раньше они «подружились» с Пиноккио и научили его многим из его вредных привычек. Они не симулируют инвалидность, и Кот — женщина, как в книге. Хотя они проделали трюк, похожий на «Поле чудес» с Пиноккио, в котором рождественская елка росла на закате из некоторых монет, они просто сказали, что дерево не вырастет. Лиса и Кот пытаются продать Пиноккио водителю саней, который работает на богатого герцога, который отдаст Пиноккио своим детям. Их больше не видели после того, как они отдали Пиноккио слуге герцога.
- В боевике 1996 года Приключения Пиноккио (режиссер Стив Бэррон ) Лис и Кот (изображаемый Робом Шнайдером и Бебе Нойвирт, соответственно) названы Volpe («докс» на итальянском языке) и Felinet, и изображаются как люди в союзе с Манджиафуоко (в этой адаптации по имени Лоренцини). При смене ролей Фелине — женщина, которая берет на себя более доминирующую роль, а Вольпе — неуклюжий помощник. Они появляются при их первой встрече с Пиноккио, у которого Джеппетто забирает, при этом говоря Вольпе и Фелине, что Пиноккио будет играть только со своими собратьями. Позже Вольпе и Фелине становятся свидетелями того, как Пиноккио устроил ужасный хаос в пекарне, даже когда прибыла полиция. Как и в романе, пара обманом заставляет Пиноккио отдать свои монеты, отводя его на Поле чудес (изображено около монастыря ), где они крадут деньги. В заключение, Пиноккио обманом заставляет их пить проклятую воду (где Пиноккио утверждает, что вода позволит им превращать белые камни в золото), которая превращает их в настоящих лисиц и кошек за кадром. Показано, что их схватил фермер и держал в качестве домашних животных, где они позже стали свидетелями Пиноккио в городе. Когда Вольпе цитирует: «Разве ты просто не ненавидишь этого ребенка?», Фелине цитирует: «Не так сильно, как я тебя ненавижу».
- Лис и Кот были показаны в Сказках для каждого ребенка счастливо. версия Пиноккио. где они были упомянуты как Редд Фокс (озвучивает Барри Дуглас) и Спортивный Кот (озвучивает Франклин Аджай ).
- Лисица и Кот были также показаны в фильме 2002 года Пиноккио, где в итальянской версии их играл комедийный дуэт Фичи д’Индия (Бруно Арена и Макс Каваллари), а их голоса с английским дублированием предоставили Чич Марин и Эдди Гриффин. Как и некоторые из персонажей-животных, изображенных в этом фильме, здесь они изображены в виде людей с острыми ушами и клыками. Они обманом заставляют Пиноккио копать свои монеты на Луге чудес за пределами Грабадимвита, но больше их не видят. после захвата монет Пиноккио.
- В Пиноккио 3000 персонажи Кэб и Родо (озвученные Мэттом Холландом и Джеком Дэниелом Уэллсом) — два робота, основанные на Лисе и Коте; они принадлежат мэру Дочь Скамбони Марлен.
- Лиса и Кот появляются в телевизионном фильме 2008 года Пиноккио, которого играет Тони Бе рторелли и Франческо Паннофино.
- Лиса и кошка появляются в фильме 2012 года Пиноккио, озвученный Мариччиа Аффиато и Маурицио Микели в итальянской версии, и от и Тор Бишоприк в канадском английском дубляже. В этой версии Лиса — самка, а Кот — самец, что сильно отличается от книги. В американском выпуске (2018) они переименованы в Лисицу Трикси и Кот Лео (озвучены Амбиром Чайлдерсом и Джоном Хедером соответственно).
- Лисица и Кот появляются в фильме 2019 года Пиноккио, которого изображают Массимо Чекерини и Рокко Папалео. Как и в фильме 2002 года, они изображены в виде людей с острыми ушами, клыками и когтями. В конце фильма они сильно уменьшены и больше не отключаются ложно.
- В покадровой съемке 2021 года Netflix фильм Пиноккио, который должен быть написан, произведен и режиссер Гильермо дель Торо, Лису и Кошку озвучит Кристоф Вальц.
Примечания
Часто «Поле чудес» ошибочно принимают за поэтическое фраза «Площадь чудес», используемая со второй половины 20 века для описания площади Пьяцца дель Дуомо в Пизе. Памятники на знаменитой площади были названы чудесами Габриэле Д’Аннунцио в своей книге Forse Che Sì, Forse Che No (1910). Из-за того, что многие известные площади в Италии называются кампо, а история о Пиноккио широко распространена в мире, многие люди — в Италии и за ее пределами — склонны путать их.
Ссылки
Библиография
- Карло Коллоди, Le Avventure di Pinocchio 1883, RCS MediaGroup
Жил-был мужик. У этого мужика был кот, только такой баловник, что беда! Надоел он до смерти.
Вот мужик думал, думал, взял кота, посадил в мешок и понёс в лес. Принёс и бросил его в лесу — пускай пропадает.
Кот ходил, ходил и набрёл на избушку. Залез на чердак и полёживает себе. А захочет есть — пойдёт в лес, птичек, мышей наловит, наестся досыта — и опять на чердак, и горя ему мало!
Вот пошёл кот гулять, а навстречу ему лиса. Увидала кота и дивится: «Сколько лет живу в лесу, такого зверя не видывала!» Поклонилась лиса коту и спрашивает:
— Скажись, добрый молодец, кто ты таков? Как ты сюда зашёл и как тебя по имени величать?
А кот вскинул шерсть и отвечает:
— Зовут меня Котофей Иванович, я из сибирских лесов прислан к вам воеводой.
— Ах, Котофей Иванович! — говорит лиса. — Не знала я про тебя, не ведала. Ну, пойдём же ко мне в гости.
Кот пошёл к лисице. Она привела его в свою нору и стала потчевать разной дичинкой, а сама всё спрашивает:
— Котофей Иванович, женат ты или холост?
— Холост.
— И я, лисица, — девица. Возьми меня замуж! Кот согласился, и начался у них пир да веселье.
На другой день отправилась лиса добывать припасов, а кот остался дома.
Бегала, бегала лиса и поймала утку. Несёт домой, а навстречу ей волк:
— Стой, лиса! Отдай утку!
— Нет, не отдам!
— Ну, я сам отниму.
— А я скажу Котофею Ивановичу, он тебя смерти предаст!
— А кто такой Котофей Иванович?
— Разве не слыхал? К нам из сибирских лесов прислан воеводой Котофей Иванович! Я раньше была лисица-девица, а теперь нашего воеводы жена.
— Нет, не слыхал, Лизавета Ивановна. А как бы мне на него посмотреть?
— У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: кто ему не по нраву придётся, сейчас съест! Ты приготовь барана да принеси ему на поклон: баранa-то уложи на видное место, а сам схоронись, чтобы кот тебя не увидал, а то, брат, тебе туго придётся! Волк побежал за бараном, а лиса — домой. Идет лиса, и повстречался ей медведь:
— Стой, лиса, кому утку несешь? Отдай мне!
— Ступай-ка ты, медведь, подобру-поздорову, а то скажу Котофею Ивановичу, он тебя смерти предаст!
— А кто такой Котофей Иванович?
— А который прислан к нам из сибирских лесов воеводою. Я раньше была лисица-девица, а теперь нашего воеводы — Котофея Ивановича — жена.
— А нельзя ли посмотреть его, Лизавета Ивановна?
— У! Котофей Иванович у меня такой сердитый: кто ему не приглянется, сейчас съест! Ты ступай приготовь быка да принеси ему на поклон. Да смотри, быка-то положи на видное место, а сам схоронись, чтобы Котофей Иванович тебя не увидел, а то тебе туго придётся!
Медведь пошёл за быком, а лиса — домой.
Вот принёс волк барана, ободрал шкуру и стоит раздумывает. Смотрит — и медведь лезет с быком.
— Здравствуй, Михайло Иванович!
— Здравствуй, брат Левон! Что, не видал лисицы с Котофеем Ивановичем?
— Нет, Михайло Иванович, сам их дожидаю.
— А ты сходи-ка к ним, позови, — говорит медведь волку.
— Нет, не пойду, Михайло Иванович. Я неповоротлив, ты лучше иди.
— Нет, не пойду, брат Левон. Я мохнат, косолап, куда мне!
Вдруг откуда ни возьмись бежит заяц. Волк и медведь как закричат на него:
— Поди сюда, косой!
Заяц так и присел, уши поджал.
— Ты, заяц, поворотлив и на ногу скор: сбегай к лисе, скажи ей, что медведь Михайло Иванович с братом Левоном Ивановичем давно уже готовы, ждут тебя-де с мужем, с Котофеем Ивановичем, хотят поклониться бараном да быком.
Заяц пустился к лисе во всю прыть.
А медведь и волк стали думать, где бы им спрятаться.
Медведь говорит:
— Я полезу на сосну. А волк ему говорит:
— А я куда денусь? Ведь я на дерево не взберусь. Схорони меня куда-нибудь.
Медведь спрятал волка в кустах, завалил сухими листьями, а сам влез на сосну, на самую макушку, и поглядывает, не идёт ли Котофей Иванович с лисой.
Заяц меж тем прибежал к лисицыной норе:
— Медведь Михайло Иванович с волком Левоном Ивановичем прислали сказать, что они давно ждут тебя с мужем, хотят поклониться вам быком да бараном.
— Ступай, косой, сейчас будем.
Вот и пошли кот с лисою. Медведь увидел их и говорит волку:
— Какой же воевода-то Котофей Иванович маленький!
Кот сейчас же кинулся на быка, шерсть взъерошил, начал рвать мясо и зубами и лапами, а сам мурчит, будто сердится:
— May, мау!..
Медведь опять говорит волку:
— Невелик, да прожорлив! Нам четверым не съесть, а ему одному мало. Пожалуй, он и до нас доберётся!
Захотелось и волку посмотреть на Котофея Ивановича, да сквозь листья не видать. И начал волк потихоньку разгребать листья. Кот услыхал, что листья шевелятся, подумал, что это мышь, да как кинется — и прямо волку в морду вцепился когтями.
Волк перепугался, вскочил и давай утекать.
А кот сам испугался и полез на дерево, где сидел медведь.
«Ну, — думает медведь, — увидел он меня!»
Слезать-то было некогда, вот медведь как шмякнется с дерева обземь, все печёнки отбил, вскочил — да наутёк.
А лисица вслед кричит:
— Бегите, бегите, как бы он вас не задрал!..
С той поры все звери стали кота бояться. А кот с лисой запаслись на всю зиму мясом и стали жить да поживать.
Иллюстрации: Ирина Петелина.