Меркурий смоленский краткое содержание рассказа

Перевод одного из вариантов со списка XVII века

Жил-был некий человек в городе Смоленске, по имени Меркурий, Был он юн и благочестив. Поучался он день и ночь заповедям господним, цветя преподобным житием. Сиял он постом и молитвой, словно звезда богоявленная посреди всего мира. Был он чувствителен и возвышен душою. Часто приходил ко кресту молиться за всех мирян в Петровскую сотню,
В то время злочестивыи царь Батый пленил Русскую землю, неповинную кровь проливая, словно воду обильную, и христиан мучил. И подошел тот царь с великим войском к богоспасаемому граду Смоленску, и остановился в 30 поприщах от города. Многие он святые церкви пожег, многих христиан перебил и готовился взять город. Люди же пребывали в великой печали, постоянно находились они в соборной церкви пречистой Богородицы, молились, вопия с плачем великим и многими слезами, всемогущему богу, и пречистой его богоматери, и всем святым, дабы сохранили они город тот от всякого зла.
И внял бог молитвам горожан. Близ города, за Днепром-рекою, в Печерском монастыре, явилась преславно пречистая богородица пономарю той церкви и сказала: «О человек божий, быстро иди ко кресту, где молится угодник мой Меркурий, и скажи ему: «Зовет тебя божья мать». Пономарь пошел туда и нашел Меркурия у креста, молящегося богу, и позвал пономарь его по имени: «Меркурий!» Он же спросил: «Что привело тебя сюда, господин мой?» И сказал ему пономарь: «Иди скорее, брат, зовет тебя божия мать в Печерскую церковь».
Когда вошел богомудрый во святую церковь, то увидел там пречистую богородицу, сидящую на престоле с Христом в лоне своем, окруженную ангельскими воинами. Он же припал к ногам ее, поклонился с умилением и страхом. Подняла его с земли пречистая матерь божия и сказала ему: «Дитя мое, Меркурий, избранник мой, я посылаю тебя: иди быстро и отомсти за кровь христианскую. Победи злочестивого царя Батыя и все войско его. Потом придет к тебе человек светлоликий, отдай в руку его все оружие свое, и он отсечет тебе голову. Ты же возьми ее в руку свою и прийди в свой город, и там ты примешь кончину, и положено будет тело твое в моей церкви». Великая печаль охватила его, и заплакал он, говоря: «О пресвятая госпожа владычица, матерь Христа бога нашего, откуда у меня, окаянного, худого, непотребного раба, возьмутся силы на такое дело? Разве нет у тебя, владычица, небесных сил, чтобы победить нечестивого царя?» И взял он благословение от нее и, вооружившись, поклонился ей до земли и вышел из церкви. И тут нашел он прехраброго коня стоящего, вскочил на него и выехал из города. И, доскакав до полков злочестивого царя, побил он их помощью божией и пречистой богородицы, освободил из плена христиан, отпуская их в город свой. Сам же прехрабро скакал он по вражеским полкам, словно орел по воздуху летая.
Злочестивый царь, узнав о поражении своих людей, великим страхом и ужасом охвачен был и быстро побежал от города того с малой дружиной. И прибежал он к венграм, и там злочестивый был убит Стефаном-царем.
Тогда предстал перед Меркурием прекрасный воин. Меркурий поклонился ему и отдал все оружие свое, преклонив голову свою, И был он обезглавлен воином. И тогда взял блаженный голову свою в руку свою, а в другую руку-узду коня своего, и пришел в город свой обезглавленным. Люди, видевшие такое чудо, удивлялись божию промыслу. И дошел Меркурий до ворот Мологинских. Тут вышла по воду некая девица и, увидев святого, идущего без головы, начала поносить его бранью. Он же в тех воротах упал и предал честную душу свою господу. А конь в тот же миг стал невидим.
Смоленский же архиепископ пошел крестным ходом со множеством народа, чтобы взять честное тело святого. И не дался им святой. Тогда поднялся среди людей великий плач и рыдание, поскольку не могли они поднять тела святого. А архиепископ пребывал в великом недоумении и молился о том богу. И услышал он глас, обратившийся к нему: «О слуга господень, не скорби об этом: кто послал его на победу, тот и похоронит его». И три дня лежал здесь Меркурий непогребенным. Архиепископ же всю ночь без сна пребывал, молясь богу, чтобы тот открыл ему тайну сию. И смотрел он со страхом в оконце, что было напротив церкви соборной. И видит: стало светло, и в великом сиянии, словно солнечная заря, вышла из церкви пречистая богородица с архистратигами господними Михаилом и Гавриилом. И подошла она к месту тому, где лежало тело святого. Взяла пречистая богородица в полу одежды своей честное тело святого и принесла его в соборную церковь и положила его в гроб на том месте, где и доныне стоит, всем видим, творя чудеса во славу Христа бога нашего, благоухая, как кипарис.
Архиепископ же, перед утренней войдя в церковь, увидел чудо преславное: святой лежит на своем месте и словно спит. Потом стал стекаться народ, и все видели чудо то и прославляли бога.

Перевод  В.  КУСКОВА.
«Краевед», специальный выпуск журнала «Край Смоленский», 1991 г.

Обновлено: 09.01.2023

Жил-был некий человек в городе Смоленске, по имени Меркурий, Был он юн и благочестив. Поучался он день и ночь заповедям господним, цветя преподобным житием. Сиял он постом и молитвой, словно звезда богоявленная посреди всего мира. Был он чувствителен и возвышен душою. Часто приходил ко кресту молиться за всех мирян в Петровскую сотню,
В то время злочестивыи царь Батый пленил Русскую землю, неповинную кровь проливая, словно воду обильную, и христиан мучил. И подошел тот царь с великим войском к богоспасаемому граду Смоленску, и остановился в 30 поприщах от города. Многие он святые церкви пожег, многих христиан перебил и готовился взять город. Люди же пребывали в великой печали, постоянно находились они в соборной церкви пречистой Богородицы, молились, вопия с плачем великим и многими слезами, всемогущему богу, и пречистой его богоматери, и всем святым, дабы сохранили они город тот от всякого зла.
И внял бог молитвам горожан. Близ города, за Днепром-рекою, в Печерском монастыре, явилась преславно пречистая богородица пономарю той церкви и сказала: «О человек божий, быстро иди ко кресту, где молится угодник мой Меркурий, и скажи ему: «Зовет тебя божья мать». Пономарь пошел туда и нашел Меркурия у креста, молящегося богу, и позвал пономарь его по имени: «Меркурий!» Он же спросил: «Что привело тебя сюда, господин мой?» И сказал ему пономарь: «Иди скорее, брат, зовет тебя божия мать в Печерскую церковь».
Когда вошел богомудрый во святую церковь, то увидел там пречистую богородицу, сидящую на престоле с Христом в лоне своем, окруженную ангельскими воинами. Он же припал к ногам ее, поклонился с умилением и страхом. Подняла его с земли пречистая матерь божия и сказала ему: «Дитя мое, Меркурий, избранник мой, я посылаю тебя: иди быстро и отомсти за кровь христианскую. Победи злочестивого царя Батыя и все войско его. Потом придет к тебе человек светлоликий, отдай в руку его все оружие свое, и он отсечет тебе голову. Ты же возьми ее в руку свою и прийди в свой город, и там ты примешь кончину, и положено будет тело твое в моей церкви». Великая печаль охватила его, и заплакал он, говоря: «О пресвятая госпожа владычица, матерь Христа бога нашего, откуда у меня, окаянного, худого, непотребного раба, возьмутся силы на такое дело? Разве нет у тебя, владычица, небесных сил, чтобы победить нечестивого царя?» И взял он благословение от нее и, вооружившись, поклонился ей до земли и вышел из церкви. И тут нашел он прехраброго коня стоящего, вскочил на него и выехал из города. И, доскакав до полков злочестивого царя, побил он их помощью божией и пречистой богородицы, освободил из плена христиан, отпуская их в город свой. Сам же прехрабро скакал он по вражеским полкам, словно орел по воздуху летая.
Злочестивый царь, узнав о поражении своих людей, великим страхом и ужасом охвачен был и быстро побежал от города того с малой дружиной. И прибежал он к венграм, и там злочестивый был убит Стефаном-царем.
Тогда предстал перед Меркурием прекрасный воин. Меркурий поклонился ему и отдал все оружие свое, преклонив голову свою, И был он обезглавлен воином. И тогда взял блаженный голову свою в руку свою, а в другую руку-узду коня своего, и пришел в город свой обезглавленным. Люди, видевшие такое чудо, удивлялись божию промыслу. И дошел Меркурий до ворот Мологинских. Тут вышла по воду некая девица и, увидев святого, идущего без головы, начала поносить его бранью. Он же в тех воротах упал и предал честную душу свою господу. А конь в тот же миг стал невидим.
Смоленский же архиепископ пошел крестным ходом со множеством народа, чтобы взять честное тело святого. И не дался им святой. Тогда поднялся среди людей великий плач и рыдание, поскольку не могли они поднять тела святого. А архиепископ пребывал в великом недоумении и молился о том богу. И услышал он глас, обратившийся к нему: «О слуга господень, не скорби об этом: кто послал его на победу, тот и похоронит его». И три дня лежал здесь Меркурий непогребенным. Архиепископ же всю ночь без сна пребывал, молясь богу, чтобы тот открыл ему тайну сию. И смотрел он со страхом в оконце, что было напротив церкви соборной. И видит: стало светло, и в великом сиянии, словно солнечная заря, вышла из церкви пречистая богородица с архистратигами господними Михаилом и Гавриилом. И подошла она к месту тому, где лежало тело святого. Взяла пречистая богородица в полу одежды своей честное тело святого и принесла его в соборную церковь и положила его в гроб на том месте, где и доныне стоит, всем видим, творя чудеса во славу Христа бога нашего, благоухая, как кипарис.
Архиепископ же, перед утренней войдя в церковь, увидел чудо преславное: святой лежит на своем месте и словно спит. Потом стал стекаться народ, и все видели чудо то и прославляли бога.

Перевод В. КУСКОВА.
«Краевед», специальный выпуск журнала «Край Смоленский», 1991 г.

Жил-был некий человек в городе Смоленске, по имени Меркурий, Был он юн и благочестив. Поучался он день и ночь заповедям господним, цветя преподобным житием. Сиял он постом и молитвой, словно звезда богоявленная посреди всего мира. Был он чувствителен и возвышен душою. Часто приходил ко кресту молиться за всех мирян в Петровскую сотню,

В то время злочестивыи царь Батый пленил Русскую землю, неповинную кровь проливая, словно воду обильную, и христиан мучил. И подошел тот царь с великим войском к богоспасаемому граду Смоленску, и остановился в 30 поприщах от города. Многие он святые церкви пожег, многих христиан перебил и готовился взять город. Люди же пребывали в великой печали, постоянно находились они в соборной церкви пречистой Богородицы, молились, вопия с плачем великим и многими слезами, всемогущему богу, и пречистой его богоматери, и всем святым, дабы сохранили они город тот от всякого зла.

Злочестивый царь, узнав о поражении своих людей, великим страхом и ужасом охвачен был и быстро побежал от города того с малой дружиной. И прибежал он к венграм, и там злочестивый был убит Стефаном-царем.

Тогда предстал перед Меркурием прекрасный воин. Меркурий поклонился ему и отдал все оружие свое, преклонив голову свою, И был он обезглавлен воином. И тогда взял блаженный голову свою в руку свою, а в другую руку-узду коня своего, и пришел в город свой обезглавленным. Люди, видевшие такое чудо, удивлялись божию промыслу. И дошел Меркурий до ворот Мологинских. Тут вышла по воду некая девица и, увидев святого, идущего без головы, начала поносить его бранью. Он же в тех воротах упал и предал честную душу свою господу. А конь в тот же миг стал невидим.

Наиболее значительным из известных нам памятников смоленской литературы рассматриваемого периода является легендарная повесть о Меркурии, избавителе Смоленска от татарского разгрома. Возникла она, очевидно, на основе устного народного предания, сложившегося в связи с тем, что во время татарского нашествия в 1237—1238 гг. татары не дошли до Смоленска, и город, таким образом, не был разорён. В повести рассказывается о попытке татар завладеть Смоленском, но эта версия не подтверждается никакими историческими свидетельствами. Существуют две редакции повести, из которых вторая подразделяется на четыре подредакции.

Присвоение Меркурию Смоленскому римского происхождения объясняется, видимо, теми же побуждениями, какими руководствовалась новгородская легенда об Антонии, прибывающем в Новгород из Рима. В обоих случаях мы имеем дело с попыткой связать местную святыню с древней христианской традицией.

Наиболее значительным из известных нам памятников смоленской литературы рассматриваемого периода является легендарная повесть о Меркурии, избавителе Смоленска от татарского разгрома. Возникла она, очевидно, на основе устного народного предания, сложившегося в связи с тем, что во время татарского нашествия в 1237-1238 гг. татары не дошли до Смоленска, и город, таким образом, не был разорен. В повести рассказывается о попытке татар завладеть Смоленском, но эта версия не подтверждается никакими историческими свидетельствами.

По первой, старейшей редакции, возникшей, видимо, не раньше конца XV в., в связи с установлением в это время в Смоленске церковного почитания Меркурия, содержание повести сводится к следующему.

В Смоленске жил благочестивый юноша Меркурий, “цветый преподобным житием”, “постом и молитвою сияя, яко звезда бо-гоявленна посреде всего мира”. Он часто приходил в Крестовоздви-женский монастырь молиться за мир. В ту пору “злочестивый царь” Батый пленил Русскую землю и пошел с великою ратью к Смоленску, остановившись в тридцати

верстах от города, пожирая церкви и побивая христиан. Смольняне пребывали в великой скорби, молясь в соборной церкви о спасении города.

И в это время было “некое смотрение божие ко гражаном”. В Печерском монастыре, стоявшем за городом, явилась богородица пономарю (сравни сходный эпизод явления богородицы пономарю в житии Алексея человека божия) и велела ему позвать к себе Меркурия. Явившемуся на зов Меркурию богородица повелевает отомстить за христиан и победить злочестивого Батыя и все войско его. Тут же она говорит ему, что после победы Меркурия к нему подойдет человек “красен лицем”, которому Меркурий должен отдать все свое оружие, и этот человек отсечет ему голову.

Услышав эти слова, Меркурий затужил и заплакал. Он, окаянный и непотребный, не имеет силы на такое трудное дело, и неужели, спрашивает юноша, у богородицы нет небесной силы, которая могла бы победить злочестивого царя? Но он не ослушивается богородицы, берет у нее благословение и, выйдя из церкви в полном вооружении и сев на стоявшего поблизости “прехрабра” коня, идет против Батыя и побеждает его, скача по полкам, “яко орел по воздуху летая”; Батый же, одержимый страхом и ужасом, отходит от города и, придя в Венгрию, там погибает.

Как сказала богородица, перед Меркурием предстает после этого “прекрасен воин”, которому Меркурий, поклонившись, отдает свое оружие, и тот отсекает ему голову. Обезглавленный Меркурий приходит к Мологинским воротам города, в одной руке неся свою голову, а другой рукой ведя коня. Некая девица, видя его без головы, стала “нелепо бранити его”, он же лег у ворот и умер, а конь стал невидимым.

Смоленский архиепископ с крестами и со множеством народа пришел, чтобы взять тело Меркурия, но оно не давалось пришедшим и так и лежало непогребенным три дня. На четвертый день архиепископ, всю ночь пребывавший без сна в молитве о том, чтобы бог открыл ему эту тайну, через оконце увидел, что богородица с архистратигами Михаилом и Гавриилом “в вели-цей светлости, аки в солнечной зари”, вышла из церкви и, дойдя до того места, где лежал Меркурий, взяла его тело в свою полу, принесла его в соборную церковь и положила в гроб, в котором тело Меркурия лежит и доныне, творя чудеса и благоухая, как кипарис.

Существенные отличия второй редакции в ее хронологически ближайшем к первой редакции тексте таковы. Повесть начинается с пространного вступления, в котором говорится об особом покровительстве богородицы Смоленску и о насилиях, чинившихся татарами в Русской земле. При этом в уста земли, скорбящей, как вдовица, влагается плач о разорении Русской земли.

Меркурий – происхождением римлянин, княжеского рода, веры же греческой. В юности он прибыл в Смоленск на службу “самодержцу града того”. Богородица обращается к пономарю и затем к Меркурию не непосредственно, а говорит из иконы.

Меркурий радостно подчиняется велению богородицы, идет на врагов (чудесный конь здесь отсутствует), убивает сильного исполина и множество татар. Голову Меркурию отсекает не “прекрасен воин”, а “варвар лют”, сын того исполина, которого Меркурий убил.

Нет тут упоминания о девице, бранящей пришедшего к городу обезглавленного Меркурия. Его хоронят смольняне в церкви богородицы без вмешательства самой богородицы. Через некоторое время Меркурий является к пономарю той церкви на иконе как живой, в воинском вооружении, и велит сказать гражданам, чтобы они над гробом его повесили оружие – копье и щит. Если когда-либо случится вражеское нападение на город, пусть с молитвою богу, богородице и ему, Меркурию, вынесут его оружие, и враги будут посрамлены.

Граждане сделали так, как велел Меркурий, и оружие его и доныне можно видеть над его гробом.

Возникновение этой редакции следует датировать самым началом XVI в. В ней подвиг Меркурия Смоленского сравнивается с подвигом византийского святого – Меркурия Кессарийского, судьба которого, вплоть до поручения ему богородицы выступить против “законопреступного Юлиана” и до отсечения ему головы после победы над врагами, оказывается сходной с судьбой его смоленского тезки. Это сходство с несомненностью устанавливает влияние греческого жития на нашу повесть, тем более понятное, что церковная память Меркурия Смоленского (очевидно, лица, в действительности не существовавшего) была приурочена ко дню памяти Меркурия Кессарийского. Повесть сближается в некоторых подробностях с летописным сказанием о переяславском богатыре Демьяне Куденевиче и с былиной о Сухане.

Мотив несения собственной усеченной головы известен и в католической легенде о Дионисии Ареопагите, и в мусульманской легенде об Азисе, и в русских устных легендах (б. Смоленская и Псковская губ.), видимо, возникших под влиянием книжной повести о Меркурии. В одной смоленской записи устная легенда прямо говорит о Меркурии, несущем свою голову после того, как она была отрублена у него в его борьбе с Литвой.

Присвоение Меркурию Смоленскому римского происхождения объясняется, видимо, теми же побуждениями, какими руководствовалась новгородская легенда об Антонии, прибывающем в Новгород из Рима. В обоих случаях мы имеем дело с попыткой связать местную святыню с древней христианской традицией.

Когда полчища Батыя в 1238 г. приблизились в Смоленску, на службе у смоленского князя был воин-римлянин из знатного православного рода и сам православный. Звали его Меркурий. Он отличался высоким ростом, мужеством и силой. Сильно скорбел он о разорении Божиих храмов и желал положить душу свою за веру Христову.

Собор Успения Пресвятой Богородице в Смоленске, где был похоронен мученик Меркурий Смоленский

• Погребли его тело в соборном храме в честь Успения Пресвятой Богородицы.

Читайте также:

  

• Акция помоги ближнему в школе

  

• Стихи про чечню для детей начальной школы

  

• Виппер введение в историческое изучение искусства краткое содержание

  

• Школа 1282 расписание кружков

  

• Беседа мои интересные предметы в школе

Мученик Меркурий Смоленский (+ 1238)

Память его празднуется 24 нояб. в день тезоименитства с великомучеником Меркурием (III в.) и в Неделю перед 28 июля вместе с Собором Смоленских святых

Когда полчища Батыя в 1238 г. приблизились в Смоленску, на службе у смоленского князя был воин-римлянин из знатного православного рода и сам православный. Звали его Меркурий. Он отличался высоким ростом, мужеством и силой. Сильно скорбел он о разорении Божиих храмов и желал положить душу свою за веру Христову.

Однажды соборный пономарь во время ночной молитвы в храме перед чудотворной Смоленской иконой Божией Матери услышал от Нее голос: «Иди к рабу Моему Меркурию на Подоле и тихо скажи ему: „Меркурий, тебя зовет Владычица. Ступай в военных доспехах на врагов»». Пономарь пошел в указанный ему дом и застал Меркурия во дворе готовым, во всех военных доспехах, на молитве. Чудесно предупрежденный, он ждал его. Пономарь сказал: «Меркурий, ступай немедленно. Владычица зовет тебя». Они вошли в собор. Меркурий пал ниц. Глас от иконы повторился: «Раб Мой Меркурий, Я посылаю тебя, чтобы ты отразил врагов от града сего и защитил храм сей. Для сего Я призвала тебя из страны римской. Враги втайне задумали в сию ночь напасть на град сей и разорить его. Но не оставлю Я града сего; по молитвам Моим он не будег предан в руки врагов. Немедленно ступай на место, называемое Долгомостье. Там стоит вооруженная рать злых врагов. Не бойся, ты победишь воеводу вражеского. Я не оставлю тебя. В сей битве ты победишь врагов и получишь от Бога венец победы и вечного блаженства».

Долгомостье находилось от Смоленска в 14 верстах. Там стояла вражья сила, ожидая утра, чтобы напасть на город. Выйдя из храма, Меркурий тихо и незаметно прошел мимо городской стражи и со словами: «Пресвятая Богородица, помоги мне!» — устремился на врагов. Первым пал исполин, гордившийся своей силой, за ним — другие. Татары побежали. Они видели лучезарную Жену и молниеносных воинов, поражавших их, и навсегда отступили из Смоленских пределов. Но убит был и св. Меркурий: ему в бою отсекли голову. Наутро граждане с удивлением увидели, что все поле покрыто вражескими трупами. Они нашли тело своего защитника и погребли его в соборном храме, а над гробом повесили его доспехи согласно посмертной воле его, высказанной в явлении его пономарю.

• Погребли его тело в соборном храме в честь Успения Пресвятой Богородицы.

Все мы начиная с 24 февраля 2022 года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.

«Слово о Меркурии Смоленском» принадлежит к мученическим житиям, но по своей структуре может быть также отнесено и к сказаниям о чудесах, произошедших от иконы Богородицы. В некоторых из ранних списков «Слово» озаглавлено как сказание о чуде Смоленской Божьей Матери. Сохранился этот памятник в нескольких версиях-редакциях, но о том, какая из них древнейшая, среди ученых согласия нет. Обычно считают, что это так называемая Народная, или Жулевская, редакция, по-видимому, восходящая к смоленским преданиям и испытавшая сильное воздействие фольклора. Ее текст и будет здесь рассматриваться.

Святой Меркурий, о котором повествуется в этом произведении, — не мученик за веру в собственном смысле слова. Он принимает смерть не за исповедание христианской веры, но во исполнение речения Христа, призывавшего верующих жертвовать своею душою (жизнью) во имя ближних: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Евангелие от Иоанна, глава 15, стих 13). Меркурий принимает смерть, отводя угрозу гибели от жителей города Смоленска.

«И пришел во град свой обезглавленным»

Сюжет «Слова» — чудесная жертва святого во спасение города и его обитателей. Был «некий человек, молодой возрастом, по имени Меркурий во граде Смоленске», сиявший благочестием и усердно, истово и слезно молившийся за смолян — жителей «Петровского ста» (одного из городских «концов», районов). Однажды войска «злочестиваго царя» подошли почти к самому Смоленску. В то время Богородица явилась в храме (согласно Минейной редакции, это Успенский собор в Смоленском кремле, по известию Жулевской редакции, — церковь смоленского Печерского монастыря) некоему пономарю (церковнослужителю) и повелела отыскать Меркурия и передать ему: «Зовет тебя Божья матерь!». Как было давно установлено, призыв на исполнение служения Богу посредством извещения святого пономарем восходит к переведенному с греческого Житию Алексея Человека Божия, которое было одним из наиболее известных переводных житий на Руси. (Согласно Минейной редакции, пономарь слышит глас от иконы Богородицы, в Жулевской редакции говорится о явлении церковнослужителю самой Пресвятой Марии.) Пришедшему в эту церковь Меркурию является Богоматерь и призывает его идти против Батыя, обещая победу. Но после одоления Батыевых полчищ Меркурий должен обречь себя на смерть. Его встретит «человек, прекрасный лицом», которому Меркурий отдаст свой меч, «и отсечет он тебе главу». Богородица возвещает святому и о посмертном чуде, которое с ним совершится: Меркурий возьмет отсеченную главу в руку и так придет в город, где будет погребен. (Обо всем этом Богоматерь говорит Меркурию в Жулевской редакции «Слова», предупреждая о будущих чудесах; в Минейной редакции эти чудеса также описаны, но Меркурий заранее не знает о них.)

Меркурий, приняв благословение от Богородицы и получив от нее оружие, «вышел из церкви». Он чудесно «обрел тут стоящего прехраброго коня, и воссел на него, и вышел из града». Святой воин одолевает татар, «злочестивый же царь, узнав такую победу над людьми своими, великим страхом и ужасом одержим был и скоро бежал от града того без успеха с малой дружиной».

Меркурию же явился прекрасный воин, под меч которого святой преклонил голову, «и убит был. И блаженный взял главу свою в руку свою, а в другую руку коня своего, и пришел во град свой обезглавленным. Люди же, видя это, удивлялись Божьему замыслу».

В тексте Жулевской редакции повествуется о том, как святой был встречен некоей девицей, шедшей по воду, и та, «видя святого, без главы идущего, начала святого нелепо бранить». Как заметила исследовательница «Слова о Меркурии Смоленском» М. Б. Плюханова, «здесь имеется в виду стандартная для фольклора форма изображения эротической ситуации: девица вышла по воду, молодец пришел коня поить. Но, вопреки обыкновению, молодец Меркурий является перед девицей с отрубленной головой в руке, чем вызывает ее гнев». Голова в архаической символике может обозначать фаллос, и, соответственно, «здесь активизируется существующий в коллективных представлениях параллелизм — „отсечение головы/кастрация“, и мотив получает эротическое значение».

История о девице, бранившей святого, несшего в руке свою отрубленную голову, содержится и в устной легенде о Меркурии, бытовавшей в Смоленской губернии в XIX веке. Очевидно, этот эпизод Жулевской редакции «Слова» восходит к народным легендам о святом.

Войдя в город, Меркурий умирает, «конь же тот невидимым стал». Архиепископ и смоляне пытаются торжественно погрести святого, но не могут перенести его тело. После усердных молитв архиепископа Божий глас возвестил: «О слуга Господень, о сем не скорби: кто послал на победу, тот и погребет его». На третий день смоленский святитель увидел сквозь оконце «ясно, — в ярком сиянии, словно в солнечной заре, выходящую из церкви пречистую Богородицу с архистратигами (военачальниками ангельских сил. — А. Р.) Господними Михаилом и Гавриилом. И дойдя до места того, где лежало тело святого, взяла пречистая Богородица в полу свою честное тело святого, и принесла [его] в свою соборную церковь, и положила на месте своем во гробе, где же оно есть и ныне <…> благоухая как кипарис».

«Когда победишь, не забудь Господа Бога твоего»

Очень часто исследователи возводят чудесные, легендарные мотивы в древнерусской книжности к фольклору. Распространено мнение, что и повествование о Меркурии восходит к устным народным сказаниям, объясняющим, почему в 1239—1240 годах Смоленск избежал участи большинства русских городов и не был разорен войсками Батыя. Действительно, о чудесах повествуют многие народные легенды и предания. Однако описания чудесного не менее широко распространены в переводной и оригинальной древнерусской словесности, и было бы неоправданным полагать, что, как правило, источник сверхъестественных мотивов в древнерусской книжности — это устная словесность. Фольклор сам испытывал влияние со стороны письменности, и чудесные мотивы часто проникали в него из древнерусской агиографии.

Фольклорное происхождение несомненно лишь у эпизода, повествующего о девице, вышедшей по воду и ставшей грубо бранить святого, который нес в руке собственную отсеченную голову. Сюжет «Слова» неоригинален, но он восходит не к фольклору, а к переводному Житию великомученика Меркурия Кесарийского (его память празднуется церковью 24 ноября по старому стилю, к этому же дню была приурочена и память Меркурия Смоленского). Святой великомученик Меркурий, живший, согласно житию, в III веке, скиф по происхождению, служил воином в римской армии. Император-язычник Декий выступил в поход с большим войском против варваров. В одном из сражений святому Меркурию явился ангел Господень и подал ему меч со словами: «Не бойся, смело иди на врагов. Когда победишь, не забудь Господа Бога твоего». С этим мечом святой воин прошел сквозь варварские полчища, уничтожил множество врагов и убил самого царя варваров, обеспечив победу римлянам. Благодарный император щедро наградил святого Меркурия за храбрость и сделал его военачальником.

Вскоре Меркурию вновь явился ангел, призывая святого к служению Господу. Меркурий отказался участвовать в жертвоприношении языческим богам и был призван к императору. Он бросил к ногам императора воинский пояс и мантию и отказался от всех почестей. В темнице Меркурию снова явился ангел, укреплял его и призвал мужественно претерпеть все страдания за Христа.

Мученика растянули над огнем, резали ножами, били плетьми так, что кровь из его ран гасила пламя. Но каждый раз он, умирающий, в темнице получал от Бога исцеление.

Перед смертью Меркурий сподобился видения самого Господа, обещавшего ему скорое избавление от мучений. Святой был обезглавлен в Кесарии Каппадокийской (Малая Азия). Его тело благоухало миром и фимиамом, подавая исцеление многим болящим.

Уже после смерти святой воин Христов Меркурий, как рассказывает Житие Василия Великого, сослужил воинскую службу на благо церкви. По молитвам святителя Василия Великого, архиепископа Кесарийского, перед иконой Богородицы об избавлении христиан от их гонителя, императора-язычника Юлиана Отступника (правил в 361–363 годах), Пресвятая Дева послала воина Меркурия в помощь церкви. Образ великомученика, запечатленный на иконе рядом с образом Богородицы, стал невидим, а затем вновь показался с окровавленным копьем. В это самое время Юлиан Отступник был пронзен в походе против персов копьем неизвестного воина, который тотчас стал невидим.

Соотнесенность с переводными текстами, повествующими о Меркурии Кесарийском, особенно очевидна в тексте Минейной редакции «Слова»: здесь Меркурию Смоленскому приписано римское происхождение. Меркурий Кесарийский был, по-видимому, небесным покровителем первого смоленского князя Вячеслава (XI век), сына Ярослава Мудрого. Потому, как предполагают, в Смоленске могло существовать особое почитание Меркурия Кесарийского. Приурочение чуда русского святого Меркурия к Смоленску, возможно, как-то связано с особым почитанием в этом городе Меркурия Кесарийского.

«Мертвых на помощь поднимала и против нас посылала»

Время создания «Слова» неизвестно. Безусловно, оно не современно эпохе завоевания Руси монголо-татарами. В Жулевской редакции упоминается о гибели Батыя в Венгрии — это исторически недостоверное известие восходит к венгерским преданиям. О гибели Батыя в Венгрии рассказывает так называемое «Слово об убиении злочестивого царя Батыя». Оно было составлено, вероятно, книжником сербского происхождения Пахомием Логофетом, или Пахомием Сербом, в начале 1470-х годов. Соответственно, если не само «Слово о Меркурии Смоленском», то Жулевская редакция или ее основа (протограф) едва ли могли быть написаны до этого времени.

Исследования показали, что топографические реалии Смоленска, упоминаемые в «Слове», относятся к достаточно позднему времени: эти упоминания свидетельствуют, что «Слово» не могло быть создано ранее XVI века. Была высказана мысль, что в повествовании о Меркурии Смоленском выразились идеологемы, отличительные для историософского сознания Московской державы, а сам памятник создан после присоединения Смоленска к Москве в 1514 году, скорее всего в княжение Василия III или в царствование Ивана Грозного. Сейчас идея о составлении «Слова» в XVI веке стала господствующей.

Избавление Смоленска от полчищ Батыя представлено в «Слове» как череда чудес, как вхождение трансцендентного, потустороннего мира в земное пространство, раскрытие сверхреального в материальном, тварном. Избавитель, святой Меркурий, действует как орудие в руках божественных сил. Он пассивен, лишен собственной воли, всецело отдавая себя исполнению провиденциального замысла Бога. Бог и Богоматерь вооружают его, они же заботятся и о его погребении (людям похоронить святого не дано). Платой за спасение города оказывается жизнь святого мученика, причем Меркурий принимает смерть не от руки врагов-иноверцев, что обычно для мученических житий, а от руки некоего прекрасного воина, очевидно ангела. Святого не дано убить нечестивым завоевателям, он может пасть только от оружия небесного воина. Это довольно необычно. Убиение святого после его воинской победы над врагом встречается в агиографии. Так, в Житии Димитрия Солунского изображается гибель исполина Лия от руки Нестора, ученика святого Димитрия. Но Нестора после этого казнит нечестивый царь-мучитель, а не предает смерти ангел. Не случайно во всех других редакциях Слова о Меркурии Смоленском святой гибнет от руки татарского воина.

Доминантные мотивы «Слова» — жертва во имя спасения города, одоление иноверцев и забота, проявляемая Богородицей о городе, покровительство Пресвятой Девы Смоленску. Забота о городе, его защита — один из главных сюжетов книжности Московской Руси. О спасении Москвы от войск Темир-Аксака (хана Тимура) благодаря иконе Владимирской Богоматери рассказывает так называемая летописная повесть о Темир-Аксаке (Тимуре); этот мотив особенно усилен в поздних версиях повести, относящихся к XVI веку (в Никоновской летописи, в Степенной книге). Именно в Московской Руси приобретает особенное историософское значение воспоминание о покровительстве Богоматери Константинополю, отразившееся в церковном празднике Покрова Богородицы.

В Минейной редакции «Слова» есть значимое сходство с повестью о Темир-Аксаке из Никоновской летописи. Темир-Аксак видит во сне святителей, воспрещающих ему разорить Москву; вслед за ними ему является сама Богородица. Они описаны так: «имели жезлы златые в руках и воспрещали ему сильно; и вот внезапно увидел [Темир-Аксак] над святителями в воздухе жену в багряных ризах с множеством воинства, воспрещающую ему сурово».

В Минейной же редакции «Слова о Меркурии Смоленском» бегущие вспять от Смоленска воины Батыя восклицают: «Тяжко бороться, ибо зрим молниеносных мужей сражающихся, что немилостиво нас секут. Больше того: видели здесь стоящую жену прекрасную, великую, солнцеообразную, которая и мертвых на помощь поднимала и против нас посылала».

Упоминание о мертвых, посылаемых Богородицей на спасение города, навеяно Житием Василия Великого, в котором Богоматерь отправляет на спасение Кесарии именно умершего Меркурия Кесарийского.

«Кто я есть, если вижу, что чад моих живых дикие звери поглощают»

В Минейной редакции приводится пространный плач земли о бедствиях, принесенных полчищами Батыя: «Тогда ведь земля заплакала, словно некая чадолюбивая мать, зрящая беду, бывшую во всех христианских землях <…> и младенцев отторгали от груди материнской, и о землю разбивали <…> осквернили же честное девство <…> чада мои, чада мои, прогневавшие Господа своего и моего Творца Христа Бога. Вижу вас, от груди моей отторгаемых и в поганые (языческие. — А. Р.) руки немилостиво попавших».

Параллели к этому плачу многочисленны в памятниках московской книжности, посвященных борьбе Руси с монголо-татарами. В так называемой Пространной летописной повести о Куликовской битве горюет Москва об убиенных в сражении: «…и была в граде Москве печаль велика, и по всем его пределам, и плач горек, и глас рыдания. И слышно было рыдание сильное, — словно Рахиль, плакавшая о чадах своих с великим рыданием и воздыханием, не могла утешиться».

О плаче Русской земли читаем и в другом произведении, посвященном Куликовской битве, — в «Задонщине»: «И с тех пор Русская земля невесела; а от Калатской рати (битвы на реке Калке. — А. Р.) до Мамаева побоища тоскою и печалию покрылась, плача, чад своих поминаючи». О плаче Русской и Татарской земли говорится в третьем памятнике, посвященном Куликовской битве, — в «Сказании о Мамаевом побоище».

Эти фрагменты в «Слове» и в памятниках Куликовского цикла восходят к ветхозаветным прообразам-образцам. Они напоминают плач из Книги пророка Иеремии и книги Плач Иеремии. К плачу земли из «Слова» ближе всего стихи из Книги пророка Исаии: «Луки их сразят юношей и не пощадят плода чрева: глас их не сжалится над детьми» (глава 13, стих 18); ср.: Книга Иеремии, глава 31, стих 15: «Так говорит Господь: голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться о детях своих, ибо их нет»; Плач Иеремии, глава 1, стихи 1-2: «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! он стал как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником. Горько плачет он ночью, и слезы его на ланитах его. Нет у него утешителя из всех, любивших его; все друзья его изменили ему, сделались врагами ему».

Плач земли в этой редакции «Слова» переходит в усердное и слезное моление: «Слышали ли, как ту беду видевши, земля и не стерпела, и возопила громогласно к Творцу, молясь, сколь же больше стократное и милостивое за нас явилось удивительное заступление Царицы госпожи Богородицы».

В так называемой Смоленской редакции «Слова» плач земли и моление Богородицы превращены в плач-моление персонифицированной Церкви: «В то ведь время и земля вся взволновалась, не имея сил терпеть христианской крови пролития, так что все видящая и слышащая Церковь Божия, мать наша <…> от боли сердца возопила, плача и рыдая, сказала: „Кто я есть, если вижу, что чад моих живых дикие звери поглощают“».

Эволюция плача в «Слове» тонко и точно определена М. Б. Плюхановой: «Так житие Меркурия Смоленского в своих изменениях приходит к общему и столь важному результату для словесности Московского царства — к слиянию в единый образ Богородицы, Церкви и Русской земли». По ее же замечанию, «традиции духовной словесности не допускали образов однозначной победы или однозначной гибели. <…> В словесности московского периода на первый план выходят образы святых князей, воинов-мучеников, в условиях страдания Руси и Церкви свершающих за нее подвиг и тем одерживающих победу в смерти, торжествующих в страдании». Таковы князь Михаил Черниговский и боярин Феодор в изображении «Слова похвального» Льва Аникиты Филолога, превращенные из мучеников за Христа в доблестных борцов за христианскую веру. Таковы в «Сказании о Мамаевом побоище» иноки Пересвет и Ослябя, принимающие смерть на Куликовом поле, и князь Дмитрий Донской, проливший в битве кровь за христианскую веру и за Русскую землю. Таков и Меркурий Смоленский.

«И слезы текли из очей его, подобные речным струям»

Парадокс гибели-победы воплощен в Слове о Меркурии Смоленском в символическом мотиве хождения святого с собственной отрубленной головой. Ученые указывали на параллели в греческих и древнерусских житиях — этот мотив восходит, по-видимому, прежде всего к переводным житиям Дионисия Ареопагита. Дионисию была отсечена голова за исповедание христианской веры. Он «cвою главу, словно некую почесть в руки <…> принял, до места подобающего пришел, нося главу, словно некую победу, в руке сам, божественною носимый благодатию».

В состав Великих Миней Четьих — свода церковной книжности, составленного в середине XVI столетия, — было включено оригинальное русское житие мученика Ивана Казанского, которому за отказ принять ислам казанские татары отсекли голову; Иван умер, но по прошествии некоего времени восстал с земли, взял в руку отрубленную голову, пришел к русским, находившимся в Казани, принял причастие и молился до рассвета. Утром он скончался.

Символика головы имеет глубокий смысл, восходящий к архаическим мифологическим представлениям. «Многие народы считают голову особо священной частью тела. Святость эта иногда связана с верой в то, что в голове обитает душа», — так писал об этом известный этнолог Дж. Дж. Фрэзер.

Одним из важных образцов для составления «Слова», по-видимому, явилось «Слово об убиении злочестивого царя Батыя», принадлежащее Пахомию Сербу. В этом памятнике повествуется о пленении Батыем Угорской (Венгерской земли). Венгерский король Владислав слезно и горько молил Бога об избавлении Венгерской земли от Батыевой рати, «и слезы текли из очей его, подобные речным струям. И где они падали на мрамор, то проходили насквозь, так что и до сего дня знак тот виден на мраморе». Бог склоняется к Владиславу, некий голос обещает королю победу над «варварами». Король находит оседланного коня и секиру. Он побеждает врагов и убивает самого Батыя.

В «Слове о Меркурии Смоленском» одоление Батыевой рати Меркурием — предвестие и преддверие конечной гибели «злочестиваго царя» от руки венгерского короля Владислава. Так мученичество Меркурия вписывается в череду событий мировой истории.

«Слово о Меркурии Смоленском» как памятник книжности сложилось под влиянием прежде всего литературных произведений, а не фольклора. По поводу параллелей между «Словом» и народной поэзией, былинами исследователь этого сочинения Л. Т. Белецкий заметил: «Былевые мотивы, если они и есть, являются результатом лишь наслоений в эпоху существования повести в устной традиции».

Повесть о меркурии смоленском

Наиболее
значительным из известных нам памятников
смолен­ской литературы рассматриваемого
периода является легендарная повесть
о Меркурии, избавителе Смоленска от
татарского разгро­ма. Возникла она,
очевидно, на основе устного народного
предания, сложившегося в связи с тем,
что во время татарского нашествия в
1237—1238 гг. татары не дошли до Смоленска,
и город, таким образом, не был разорён.
В повести рассказывается о попытке
та­тар завладеть Смоленском, но эта
версия не подтверждается ника­кими
историческими свидетельствами. Существуют
две редакции повести, из которых вторая
подразделяется на четыре подредакции.

По
первой, старейшей редакции, возникшей,
видимо, не раньше конца XV
в., в связи с установлением в это время
в Смоленске церковного почитания
Меркурия, содержание повести сводится
к следующему.

В
Смоленске жил благочестивый юноша
Меркурий, «цветый преподобным житием»,
«постом и молитвою сияя, яко звезда
бо-гоявленна посреде всего мира». Он
часто приходил в Крестовоздви-женский
монастырь молиться за мир. В ту пору
«злочестивый царь» Батый пленил Русскую
землю и пошёл с великою ратью к Смоленску,
остановившись в тридцати верстах от
города, пожи­рая церкви и побивая
христиан. Смольняне пребывали в великой
скорби, молясь в соборной церкви о
спасении города. И в это вре­мя было
«некое смотрение божие ко гражаном». В
Печерском мо­настыре, стоявшем за
городом, явилась богородица пономарю
(сравни сходный эпизод явления богородицы
пономарю в житии Алексея человека божия)
и велела ему позвать к себе Меркурия.
Явившемуся на зов Меркурию богородица
повелевает отомстить за христиан и
победить злочестивого Батыя и всё войско
его. Тут же она говорит ему, что после
победы Меркурия к нему подойдёт человек
«красен лицем», которому Меркурий должен
отдать всё своё оружие, и этот человек
отсечёт ему голову. Взяв в руки свою
голову, Меркурий должен направиться в
свой город, и там он при­мет кончину,
а тело его будет положено в церкви
богородицы.

Услышав
эти слова, Меркурий затужил и заплакал.
Он, окаян­ный и непотребный, не имеет
силы на такое трудное дело, и неуже­ли,
спрашивает юноша, у богородицы нет
небесной силы, которая могла бы победить
злочестивого царя? Но он не ослушивается
богородицы, берёт у неё благословение
и, выйдя из церкви в пол­ном вооружении
и сев на стоявшего поблизости «прехрабра»
коня, идёт против Батыя и побеждает его,
скача по полкам, «яко орел по воздуху
летая»; Батый же, одержимый страхом и
ужасом, отходит от города и, придя в
Венгрию, там погибает.

Как
сказала богородица, перед Меркурием
предстаёт после этого «прекрасен воин»,
которому Меркурий, поклонившись, от­даёт
своё оружие, и тот отсекает ему голову.
Обезглавленный Мер­курий приходит к
Мологинским воротам города, в одной
руке неся свою голову, а другой рукой
ведя коня. Некая девица, видя его без
головы, стала «нелепо бранити его», он
же лёг у ворот и умер, а конь стал
невидимым. Смоленский архиепископ с
крестами и со множеством народа пришёл,
чтобы взять тело Меркурия, но оно не
давалось пришедшим и так и лежало
непогребённым три дня. На четвёртый
день архиепископ, всю ночь пребывавший
без сна в мо­литве о том, чтобы бог
открыл ему эту тайну, через оконце
увидел, что богородица с архистратигами
Михаилом и Гавриилом «в вели-цей
светлости, аки в солнечной зари», вышла
из церкви и, дойдя до того места, где
лежал Меркурий, взяла его тело в свою
полу, принесла его в соборную церковь
и положила в гроб, в котором тело Меркурия
лежит и доныне, творя чудеса и благоухая,
как ки­парис.

Существенные
отличия второй редакции в её хронологически
ближайшем к первой редакции тексте
таковы. Повесть начинается с пространного
вступления, в котором говорится об
особом покро­вительстве богородицы
Смоленску и о насилиях, чинившихся
тата­рами в Русской земле. При этом в
уста земли, скорбящей, как вдо­вица,
влагается плач о разорении Русской
земли. Меркурий – происхождением
римлянин, княжеского рода, веры же
греческой. В юности он прибыл в Смоленск
на службу «самодержцу града того».
Богородица обращается к пономарю и
затем к Меркурию не непосредственно, а
говорит из иконы. Меркурий радостно
под­чиняется велению богородицы, идёт
на врагов (чудесный конь здесь отсутствует),
убивает сильного исполина и множество
татар. Голову Меркурию отсекает не
«прекрасен воин», а «варвар лют», сын
того исполина, которого Меркурий убил.
Нет тут упоминания о девице, бранящей
пришедшего к городу обезглавленного
Мерку­рия. Его хоронят смольняне в
церкви богородицы без вмешатель­ства
самой богородицы. Через некоторое время
Меркурий являет­ся к пономарю той
церкви на иконе как живой, в воинском
воору­жении, и велит сказать гражданам,
чтобы они над гробом его повесили оружие
— копьё и щит. Если когда-либо случится
враже­ское нападение на город, пусть
с молитвою богу, богородице и ему,
Меркурию, вынесут его оружие, и враги
будут посрамлены. Граж­дане сделали
так, как велел Меркурий, и оружие его и
доныне можно видеть над его гробом.

Возникновение
этой редакции следует датировать самым
нача­лом XVI
в. В ней подвиг Меркурия Смоленского
сравнивается с подвигом византийского
святого — Меркурия Кессарийского,
судьба которого, вплоть до поручения
ему богородицы выступить против
«законопреступного Юлиана» и до отсечения
ему головы после победы над врагами,
оказывается сходной с судьбой его
смоленского тёзки. Это сходство с
несомненностью устанавливает влияние
греческого жития на нашу повесть, тем
более понятное, что церковная память
Меркурия Смоленского (очевидно, лица,
в действительности не существовавшего)
была приурочена ко дню памяти Меркурия
Кессарийского. Повесть сближается в
некоторых подробностях с летописным
сказанием о переяславском богатыре
Демьяне Куденевиче и с былиной о Сухане.

Мотив
несения собственной усечённой головы
известен и в ка­толической легенде о
Дионисии Ареопагите, и в мусульманской
легенде об Азисе, и в русских устных
легендах (б. Смоленская и Псковская
губ.), видимо, возникших под влиянием
книжной по­вести о Меркурии. В одной
смоленской записи устная легенда прямо
говорит о Меркурии, несущем свою голову
после того, как она была отрублена у
него в его борьбе с Литвой.

Присвоение
Меркурию Смоленскому римского
происхождения объясняется, видимо, теми
же побуждениями, какими руководство­валась
новгородская легенда об Антонии,
прибывающем в Новго­род из Рима. В
обоих случаях мы имеем дело с попыткой
связать местную святыню с древней
христианской традицией ‘.

Псков,
до своего окончательного присоединения
к Москве на­ходившийся большую часть
времени в политической и культурной
зависимости от близлежащего к нему
Новгорода, не обнаружил той интенсивной
и разносторонней литературной
производитель­ности, какую- обнаружил
Новгород. Но и в Пскове была своя
зна­чительная по напряжённости
культурная жизнь, сказавшаяся в
до­статочно широком развитии специально
псковской письменности ‘.

Так
же как и Новгород, Псков и после своего
падения, уже в XVI
в., стремился к литературному закреплению
наиболее зна­чительных событий своего
исторического прошлого. Пскович
иеро­монах Василий-Варлаам в ряде
житий, написанных им, воскрешает старые
предания о местных псковских святых.
Летописное дело, на­чавшееся в Пскове
под влиянием новгородского летописания
не позже XIII
в., к середине XV
— началу XVI
в. особенно усили­вается и не прекращается
в течение некоторого времени и после
покорения Пскова Москвой. В I
и II
Псковских летописях чем бли­же к XVI
в., тем больше на смену кратких и сухих
известий появ­ляются пространные
повести и отдельные отрывки, лирически
окрашенные и отражающие влияние
художественной манеры воин­ских
повестей. Таково, например, описание
битвы под Оршей в I
Псковской летописи, отразившее особенности
стиля «Слова о полку Игореве»: «Бысть
побоище велие москвичей с Литвою под
городом под Оршею, и воскричаша и возопиша
жены оршанки на трубы московския, и
слышати было стуку и грому великому
межу москвичь и Литвою; и удариша москвичи
на Литву, руския князи и бояре с дивными
удалцы, рускыми сыновами, на силную рать
ли­товскую, и треснули копья московския,
и гремят мечи булатные о шеломы литовския
на поле оршинском. И бысть непособие
бо-жие москвичам, и поймаша Литва поганая
болших воевод, Ивана Андреевича, и князя
Михаила Голицу, и иных князей и бояр, и
де­тей боярских удалых, а иные побегоша
к Смоленску, а иные в реки непроходимыя
забегоша» и т. д.².

Очень
существенно, что псковское летописание,
как и новго­родское, не замыкается в
сферу только узко местных интересов.

Исследователь
псковского летописания приходит к
следующему общему заключению: «Псковское
летописание в XV
в. обнаружи­вает стремление выйти за
пределы «областного», «местного». Это
симптоматично. В XV
в. в той или иной мере становятся
общерус­скими летописные своды в
разных областях России. Такой вывод
представляет интерес и для изучающего
процесс образования на­ционального
государства, обнаруживая, как процесс
этот, который не был, конечно, только
результатом действия сил, сосредоточенных
в центре, подготовлялся явлениями,
назревавшими по областям и княжениям»
‘.

В
параллель новгородской Софии псковская
традиция прослав­ляет свою святыню
— храм во имя Троицы; она же окружает
орео­лом двух наиболее выдающихся
своих исторических деятелей — кня­зей
Всеволода Мстиславича и особенно
Довмонта. Повесть о Дов-монте, о которой
сказано было выше, в XVI
в. подвергается ряду агиографических
обработок ².

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #