Столько раз слышал о том, как мать уводила у дочери жениха, как отец у сына невесту, в нашем мире полно всего.
Никто не брезгует случайными связями, и никто не думает о последствиях. Всегда думал, что мне такое пережить не придется и пресекал подобные движения в мою сторону, но один раз не смог…
Тогда я не был ещё мужем и отцом, я был только ещё парнем, который встречался с девушкой и ухаживал за ней.
Мне было двадцать три, а ей двадцать. Моя Юля ещё училась, я уже закончил техникум, высшее образование я не хотел получать, а вот для Юли настаивал, что нужно отучиться. Отношения у нас были замечательные, смущал только один факт, я понимал, что мне в руки попал редкий цветочек – девственница, но целый год кротких поцелуев и обнимашек уже сводил с ума. Я понимал, что моя девушка очень хорошо воспитана и было приятно понимать, что я буду один такой, и дай Бог, чтобы на всю нашу счастливую жизнь. Правда вот, как не крути, а организм требует своё, но я держался, так как любил и люблю.
Пришло время знакомиться семьями, с моими Юля познакомилась, девушка им понравилась, сказали не потеряй, намекали, что пора бы и замуж позвать, а кто против то, осталось лишь с ее семьей познакомиться. Всё, что я о них знал, это лишь то, что отец у неё военный, мама сбежала к любовнику, оставив пятилетнюю дочь на молодого отца. Он долго был один, жил ради дочки, но потом влюбился, как школьник. И не как это бывает обычно, что у него возраст, а у неё молодость, нет, они почти ровесники, карьера и прочее. Я немного нервничал, ведь наслышан, как такие отцы охраняют свою кровиночку, словно дракон над сокровищницей. Посидеть все вместе мы договорились у них на даче, там и воздух свежий, да и шашлычки никто не отменял.
Знакомство прошло удивительно хорошо, но главным бонусом для её отца стало то, что я намерен серьёзно, и его дочь не тронута до свадьбы. Так, что по всем фронтам – я победитель.
Мачеха у Юли, Виолетта Марковна, была женщиной действительно привлекательной, строгой, но к падчерице относилась хорошо, своих детей у неё не было. Задавала мне много вопросов, в том числе и не скромных, мол как это такой молодой и год терпит, на что я честно ответил, что лучше я потерплю сейчас, и буду счастлив потом, она улыбнулась.
Мы затопили баньку, отец Юли пошёл отдыхать, а я остался сидеть со своей невестой и её мачехой. Мы с Виолеттой (так она попросила себя называть, или Виола), шутили, Юля скромно прижималась ко мне, все выпили ещё вина с мясом, и нужно было расходиться спать, а по сколько я был джентльменом (а на самом деле не мог уже просто так обнимать свою девушку без показательных последствий), то спали мы в разных комнатах, благо дача и не такое позволяла.
Удивил и тот факт, что будущий тесть с тёщей тоже спали в разных комнатах, но спрашивать не стал, не мое, как говориться дело. Юля пожелала мне спокойной ночи, чмокнула в щеку и ушла спать, я же пошёл посидеть ещё немного и выпить.
Вечер почти перешёл в ночь, все вроде разошлись, а мне не спалось, хотелось просто тишины и свежего воздуха.
— Не спится? – спросила у меня Виола.
— Нет, вот хочу посидеть немного, — вежливо улыбнулся ей.
— Можно я тоже тут присяду, а то неделя была тяжелой. — Виолетта так тяжело вздохнула, а я не вольно обратил внимание на откровенное декольте.
— Да, конечно, — кивнул я, женщина прошла мимо меня, и я чуть не закрыл глаза от такого вида.
Просто это было ударом в мое терпение, чёрный длинный шелковый халат был распахнут, на ней красовался полупрозрачный пеньюар, который почти ничего не скрывал, и её длинные ноги были обуты в такие мягкие тапочки, что придавало некого шарма общей картине. Я тяжело вздохнул, парень я верный, но рефлексы, на то и рефлексы.
— Когда думаете пожениться? – спросила Виола и наклонилась, чтобы налить себе вина.
Там конечно столько наклоняться не нужно было, словно она специально, но разглядеть я успел и невольно отвел глаза. Женщина вроде усмехнулась, а может мне и показалось.
— Скоро, — сказал я, залпом осушая бокал.
Мысли были абсолютно не приличными, Виола действительно шикарная женщина, рядом с такими себя Тарзаном диким чувствуешь, поэтому я понимал отца Юли, что он в ней нашёл. Она вальяжно закинула ногу на ногу и длинный халат соскользнул с её ног, открывая очень эпичное зрелище. Сказать, что я напрягся, ничего не сказать, по мне, как волна тока пронеслась и ударила.
Решив, что я такой пытки не переживу, я быстро извинился и сказал, что сполоснусь и пойду тоже отдыхать, она молча улыбнулась…
В бане я просидел минут двадцать, поливая себя холодной водой, чтобы стереть это наваждение, и спокойно лечь спать, ну и думал, что Виола уйдет уже к тому времени. Вышел и замер, в предбаннике сидела моя будущая тёща, в одном прозрачно пеньюаре, и уже без того халата.
— Простите, — я прикрыл стратегическое место и потянулся за полотенцем.
Отвечать она явно не собиралась, поэтому я ещё раз извинился и стал собирать свою одежду, чтобы просто побыстрее уйти, поведение Виолы было странным, казалось, что она специально меня изводит таким видом. Может на верность проверяют, подумал я, но комментировать не стал. Пока я, как сумасшедший собирал свои вещи в растерянности, то Виола подошла ко мне и перехватила мою руку, я вздрогнул и уронил часть вещей, женщина с какой – то коварной улыбкой смотрела на меня. Я хотел, что – то там сказать, но все слова у меня просто исчезли, она не мешкала, не болтала, не говорила ничего, просто притянула меня к себе и поцеловала. Да, да я не сделал ничего, просто ничего, я позволил себе её поцеловать, а когда понял, что мои руки уже жадно так ласкают её тело, то отскочил.
— Я это, ну, в общем дико извиняюсь… — вот так, что – то несуразное и невнятное сказал, и как последний трус сбежал.
В комнате я быстро оделся, закрыл дверь, ну так, на всякий случай, и забрался под одеяло. Странно то, что я не чувствовал себя тогда предателем, себе – то я оправданий придумал уже целую гору, но было не по себе от того, что она жена моего тестя, пусть и не родная мать, но все же считается родителем Юли, и у них довольно теплые отношения. Мыслей было куча, может у них с тестем реально были проблемы в интимном плане, а может быть это и правда была проверка? Маялся я долго, потом сам не заметил, как уснул, и мне всю ночь снилась моя будущая тёща…
Её пухлые губы, её приличная грудь, длинные ноги и такой откровенный наряд, как же у меня взорвалась фантазия во сне, даже совесть на утро мучала.
Спускаясь на общий завтрак, я трясся, как лист осиновый, понимая, что последствия будут, и скорее всего не малые. Но никто и ничего не говорил, словно вчера ничего не произошло, и только Виола, каждый раз, когда смотрела на меня, слегка прикусывала губу, улыбалась и облизывала губы. Я нервничал, очень нервничал, каждый раз, как смотрел на неё, то вспоминал вечерний образ, поэтому сославшись на срочные дела уехал поскорее.
Все остальные дни был, как на пороховой бочке, вздрагивая на звонки от любимой, и боясь скандала. Совесть уже начала ложкой рыть во мне дыру, нужно бы рассказать, но как? Да и вдруг я только хуже сделаю? Но ничего не происходило, я постепенно успокоился, мы подали с Юлей заявление в ЗАГС, готовились к супружеской жизни, однако для себя я стал замечать, что мне все чаще сниться Виола. Юля у меня красивая, милая, но не из тех горячих красоток, что будут страстью пылать, я успокаивал себя тем, что как я ее научу, так и будет у нас, но то и дело все больше думал о том, на что способна такая, как Виола.
Ругал ли я себя за такие мысли, да и не раз, избегал встречи с её родителями, или приезжал только тогда, когда тёщи не было дома. Тестю смотреть в глаза было стыдно, он любил эту женщину, и дочь тоже, ко мне относился хорошо, а я вот думал и о его дочери, и о его жене. Так пролетел последний месяц до свадьбы, и у меня наступил мальчишник!!!
Эх, моя Юлечка со своими подругами устроила на даче отца пижамную вечеринку, я с парнями тоже был там, чтобы моя невестушка знала точно, что мой мальчишник прошёл без измен. Сначала посидели все вместе, а потом, как говориться, мальчики на лево, девочки на право. Подружки Юли, как и сама невеста выпили не мало, благо свадьба была не на утро, а через два дня, все решили, что так будет лучше. Отец её был в командировке, а вот моя будущая тёща сидела с девочками, и меня это успокаивало, народу много, значит все нормально. Когда Виола спустилась к нам и сказала, что все дамы спят, мы посмеялись, мол все пала их вечеринка сном храбрых. Парни тоже по тихонько уходили спать, чтобы не напиться в стельку, я же решил оторваться, как и мой друг Рома. Виола решила к нам присоединиться, мол первый раз дочь замуж выдает, мы не возражали. Так у нас пошли уже и пошлые шуточки, Рома явно положил глаз на мою тещу, но я его предупредил о тесте, тот понимающе кивнул. Мы играли в карты на желания, пили все на брудершафт, рассказывали похабные анекдоты и кажется Рома забыл о моих предостережениях.
Я отошёл за ещё одной бутылкой, проверил Юлю, она была такая нежная, крошечная, милая, её легкая пижамка напоминала облако, и я представил, как скоро это будет моим, естественно возбудился, и чтобы не приставать к пьяной невесте и не нарушить слово пошёл пить дальше. То, что я увидел поставило меня в полный аут…
Виола сидела сверху на Ромке и они так жадно целовались. Сначала я разозлился, не знаю на кого из них, но продолжал смотреть. Рома нагла лапал мою будущую тёщу, а она то и дело ерзала на нем, словно змея. Меня они увидели не сразу, но я их кажется даже не смутил, Виола мне подмигнула и продолжила стягивать с моего друга футболку. Рома явно был не против, а наоборот уже оголял плечи женщины, покрывая их поцелуями. Столько страсти, что она выдавала, это было нечто, я и не думал, что можно вот так вытворять. Я не знаю зачем, и что было тогда в моей голове, кроме дикого желания, но я подошел к ним, и намотал длинные волосы Виолы на кулак, откинул ее от Ромы и сам поцеловал женщину. Друга это не смутило, он лишь посмеялся и продолжил покрывать ее тело поцелуями. Пока я ее целовал, она уже оголил ее грудь, что же это было за зрелище, крепкая тройка, стоящая упругая, и он ласкал ее своими руками и покрывал поцелуями. Виола застонала, я прошел руками по ее шее, а она, как ни в чем не бывало, продолжила целовать уже Рому. Я водил своими руками по ее груди и ненавидел сам себя, это же неправильно? Как я смог остановиться? Не знаю, просто резко отошёл от неё, она же усмехнулась и прижалась к моему другу. Ромыч посмеялся и продолжил свои лобызания, не желая этого всего видеть, я решил уйти, чтобы потом не остаться виноватым, хотя я и так уже был виноват и понимал, что ни Юля, ни тесть, мне этого не простят, я бы и сам не простил.
Из – за алкоголя я быстро вырубился, а вот на утро, когда осознал произошедшее, вообще чуть с ума не сошел. Как я теперь буду смотреть им в глаза, и понимая, что у них вчера явно было эпичное продолжение, с больной головой пошел спускаться вниз. Стоило дойти до кухни, как я тут же замер, там сидел тесть, пил кофе и мило ворковал со своей супругой.
— Ооо, зятек, молодец, смотрю все в целости и сохранности, — посмеялся он.
— Так точно, — ответил я, матеря себя, как только можно и нельзя.
Мы мило пообщались, потом стали подтягиваться остальные, тесть хохотал от души, когда видел, как неопытная молодежь спасается рассолом и водой, отбирая у друг друга ту или другую жидкость. Юля спустилась позже всех, у неё было такое ми- ми – мишное выражение страдалицы, что я сжалился и дал ей таблетку, чтобы было легче с похмелья. Рома вел себя спокойно, но то и дело смотрел за Виолой, и кажется его не смущало ничего.
Ближе к вечеру все стали разъезжаться по домам, мы с Ромой закинули Юлю, и я повёз друга к нему.
— Ром, тебя ничего не смущает? – наконец спросил я.
— Нет, — спокойно ответил друг.
— А вчера, ты и Виола, — напомнил я ему.
— Ну, так ты и себя от части не забудь, хотя зря ты ушёл, горячая женщина, я бы даже сказал через чур, я себе всё стер, — похвастался он.
— Я себя виню и очень, просто уже полтора года воздержания, а тут такое, да на пьяную голову, — начал оправдываться я, но Ромыч меня перебил.
— Стоп, ты бы так не напрягался и перестал буравить меня взглядом, — поднял он руки вверх, типо сдается. – Она голодная баба, у них видать с этим проблемы, мало ей одного мужика, да и однообразия она не любит, плюс тесть твой привык по старинке и думает видимо, что ей этого достаточно, — сказал он так спокойно.
— А если он узнает? – усмехнулся я.
— И? – посмотрел он на меня – Ты думаешь я один такой в этом списке, друг мой я тебя огорчу, такие женщины просто не выносят монотонности, не взял ты – возьмёт другой, она баба умная и умеет всё делать красиво, да и фигура там огонь, не мне тебе рассказывать, — усмехнулся он.
Я промолчал, эту темы мы с ним больше не поднимали, да и к чему, проще не лезть, пусть сами разбираются.
Свадьбу мы сыграли, и моя первая брачная ночь состоялась, Юля такая милая и кроткая, я чувствовал себя героем, честно говоря. Всё прошло просто шикарно, и мы оба были довольны, не смотря на все её страхи «первого раза».
Всё пошло своим чередом, меня отпустило, жизнь вошла в привычное русло, по крайней мере я так думал. Мы снова собрались у них на даче, там уже были и мои родители, все отдыхали, шутили, смеялись. По мимо меня и Юли, приехал мой старший брат с женой, она была в положении, скоро рожать, ждали пацана. Честно говоря, я даже не думал о том, что может произойти, ведь мой брат слишком сильно любил свою жену.
Но история повторилась, только теперь никто не был пьян в стельку, и это не укрылось от моей матери. Я сидел и пил пиво, дожаривал мясо, и ждал пока брат поплавает в пруду, мыслей, о чем – то таком не было, хотя взгляд своей тёщи на меня, я игнорировал и по сильнее прижимал свою жену.
— Какого хрена, Виола, Миша, — это был голос моей матери, она явно была и зла и шокирована, я поспешил.
Картина Репина, быстро одевающийся Миша и Виола, мама – руки в боки и взгляд гарпии с сопровождением матов. Я испугался, мать всё расскажет, брат разведётся, тесть тоже, Юля узнает, всё хана. Пришлось успокаивать мать, Миша вообще на коленях умолял и говорил, что сам не понял, как сорвался. Мама плакала, а Виола присела рядом и просто сказала:
— Ой вот не надо тут разыгрывать трагедию, ваш сын не дитя малое, я разведусь, но мне – то что? А вот ваш будущий внук без папы – предателя, — усмехнулась и спокойно пошла в дом.
Мы, наверное, минут тридцать сидели в шоке, но с другой стороны женщина была права, она пострадает меньше всех, а какой позор мне перед тестем из–за брата, вот это будет полный отпад всего. Мать видимо решила так же, с братом она потом толком полгода не разговаривала, никто ничего и никому не сказал, кроме моего отца, мать не выдержала, на что он просто и спокойно ответил ей:
— А ты что хотела – то от нашего сына? – посмотрел он тогда на маму, которая орала дома на Мишу. – Тут горячая баба, следит за собой так, что обе наши невестки просто тьфу, парни они горячие, а около них бревна, — и ушёл с семейного собрания.
Мать конечно потом стала сомневаться и в его верности, но он сказал, что слава богу у них всё было хорошо, я задумался над словами отца о Юле, на что мне тоже сказали, как сам воспитаешь, так и будет, но тут же вспоминал, как она отказывалась от каких – то таких экспериментов и даже секс в машине в лесу для нее был чуть ли не грехом.
Тёщу я кстати свою не тронул, а вот через год семейной жизни, стал избегать секса с женой, слишком правильно и слишком скучно, разнообразия нет, она стесняется и вообще так неправильно это извращение, для неё наша постель – это чуть ли не алтарь, на котором она просто лежит и иногда стонет.
Понимаю, что это всё неправильно, но я понял слова отца, про бревна, что на самом деле вот именно такого огня не хватает, а собственная жена не готова даже попробовать. Виолу я не оправдываю, хотя может и тесть у меня слишком старомоден, а может и возраст, но мне его чисто по-человечески жаль. Возможно именно поэтому большинство изменяет? Или я просто козёл, как и всё?
Моя любимая мачеха, или Она не твоя
Артелина Грудина, Ольга Коротаева
Глава 1. Баграт
— Жениться на незнакомой девчонке только потому что она дочь партнера? Мечтай! — сын упрямо сжал губы и вздернул подбородок, всем своим видом демонстрируя мне решительность своих слов.
— Почему нет? — спокойно поинтересовался я, словно на кону не стояло дело всей моей жизни. Да и не только моей.
Нашу фирму основали два друга: мой отец и дядя Тимур. Оба жилы рвали, чтобы оставить своим детям империю. Cейчас я шел по их же стопам. Ради этого идиота стараюсь ведь.
— Я не совершу твоих ошибок, — метко ударил сын. — Или ты хочешь сказать, что сам хотел в девятнадцать лет жениться на дочери мэра? — Роман зло усмехнулся. — Ни за что не поверю! Знаю. Это все дед! Теперь и ты решил поступить так же со мной?
Я усмехнулся. Так же? О, нет, дорогой мой мальчик, со мной не разговаривали, не убеждали. Лучше ему не знать никогда это “так же”.
— Милена красивая, умная молодая женщина, получившая образование в Англии. Девочка всю свою жизнь провела в закрытой школе, а затем в университете. Ты мог хотя бы познакомиться с ней, поговорить перед тем, как принимать решение?
Я видел фото девушки. Уверен, Рома передумает, как только встретится с этой красоткой.
— Если тебе так нужен этот брак — сам и женись, а меня не приплетай!
Руки сына сжались в кулаки, а голос все-таки сорвался на крик.
Молодой, горячий еще, муж с него, как и начальник отдела, еще “так-сяк-никак”.
— Ладно, ступай, поговорим об этом позже. Остынь и подумай спокойно.
— Я не передумаю! — заявил мне на прощание Рома и вышел, хлопнув дверью.
Я устало оперся на спинку кресла и прикрыл глаза. Солнцев сильно сдал за последний год. По тем справкам, что я навел, у него большие неприятности со здоровьем. После той жуткой аварии десять лет назад, когда погибла почти вся его семья, за исключением младшей дочери, у мужчины часто похватало сердце. В прошлом году он даже операцию перенес. Уже тогда мой главный акционер начал вести эти разговоры о родстве семей.
Вчера же он поставил меня перед фактом. Через неделю возвращается его дочь Милена, и он будет искать ей мужа, которому в качестве свадебного подарка и подарит акции “Макс-строя”.
Последние пять лет фирмой руководил я почти единолично, с голосами дяди Тимура у нас был контрольный пакет. Теперь же все может измениться. Если те же сорок процентов будут у другого владельца, то мне придется договариваться с мелкими акционерами и курс развития компании может круто измениться.
Меня это не устраивало. Я открыл папку и взял в руки фото девочки. Красивая, наивная, с огромными небесно-голубыми глазами, как у олененка.
Она вся дышала юностью, чистотой и … Я остановил сам себя. Не стоит так думать о будущей невестке.
Наверное, я не с того начал. Нужно было Роме показать фото девушки, а потом завести речь о браке.
Тем же вечером я дал ему папку со всей информацией по Милене Солнцевой.
— Утром за завтраком обсудим, — спокойно сказал я.
Рома промолчал в ответ. Только сильнее сжал вилку в руке.
Ничего, побесится да успокоится. Милена, в отличие от его матери, к нему придет невинной, а не после череды охранников. Да и девочка спокойная, домашняя, а не любительница клубов и выпивки, видно сразу. Ему не придется терпеть истерики взбалмошной идиотки.
Знал бы он, как Катя громила дом, когда я запрещал ей беременной ехать в клуб. Думал, материнство ее изменит, но нет. Жена бросала новорожденного сына и ехала тусоваться. Я же разрывался между учебой, сыном и работой на фирме отца.
Когда очередной ее пьяный загул закончился аварией и сломанной ногой, Катя наконец-то очнулась. Несколько лет мы жили спокойно, тихо, растили сына. Я даже стал к ней привыкать, испытывать привязанность, а потом в нашей жизни появился Рикардо, учитель сальсы. С ним-то моя благоверная и сбежала.
Страстный, не менее взбалмошный и авантюрный, чем она сама, испанец нашел управу на Катю.
Шесть лет назад она вернулась в Россию, приехала на совершеннолетие к сыну. Решила помириться, попросить прощения, что бросила его. Рома не простил, не понял, и общаться с ней не стал. Я знал, что он не доверяет женщинам, особенно тем, которые так похожи на его мать, но эта Милена совсем не такая. Эта девочка сможет залечить его раны, потому что и сама слишком многое потеряла в этой жизни.
В одиннадцать лет осталась без матери и двух старших братьев, с отцом, который прятал взгляд от дочери. Потому что не уберег их семью, ведь за рулем того авто был именно он. А еще потому, что Милена была так похожа на свою мать, его любимую Нани.
Моя любимая мачеха, или Она не твоя (СИ)
На ужин собиралась без особого рвения, все еще прокручивая в голове разговор с отцом. Я страшилась предстоящей операции. Хоть папа и говорил, что риски минимальны, но я понимала, что это не так. Иначе бы он не попросил меня вернуться, бросив учебу. До окончания университета оставалось два года.
Еще прошлой весной отец завел речь, что был бы не против, если бы я вернулась домой, перевелась в местный университет. Тогда я настояла на своем, у меня были интересные курсы и замечательные лекторы. Я не хотела упускать шанс получить действительно стоящее образование. К тому же папа не настаивал, а так, мимоходом предложил. Сейчас, я поняла, что он просто не хотел давить на меня, что еще тогда у него начались проблемы с сердцем.
Прикрыв глаза, я сильно зажмурилась, стараясь прогнать выступившие слезы. Не время предаваться унынию — внизу уже накрывают званый ужин, а времени у меня на сборы почти не осталось. Как приветливой хозяйки дома, мне необходимо лично встретить гостей.
Я едва успела вовремя. Шум подъезжающих машин был слышен с улицы, через открытые окна. Бросив короткий, тревожный взгляд в зеркало, в последний раз придирчиво осмотрела себя: аккуратная высокая прическа, вечерний классический макияж, нежный розовый жемчуг в ушах и на шее. Ключевое слово для розыгрыша — никогда. Черное, в меру облегающее платье с целомудренным вырезом-лодочкой и кружевными рукавами в три четверти. На ногах черные туфли с высоким каблуком-шпилькой, которые делали меня стройнее, а ноги — длиннее. Однако в целом весь мой образ был классическим и представительным.
Я хотела произвести впечатление серьезного и ответственного человека. Надеялась, что смогу найти общий язык и с Багратом, и с Романом. Наш разговор с отцом навел меня на мысль, что именно эти мужчины и станут моей опорой в бизнесе.
Когда гости появились, я с трудом взяла себя в руки. Мужчины смотрели на меня странно: Баграт с теплой улыбкой, а Рома колким, холодным взглядом, полным ненависти. Я вся съежилась и даже шагнула ближе к отцу.
— Добро пожаловать домой, в Россию, — поприветствовал меня старший Сабуров и протянул букет.
Нежный аромат цветов шел в разрез с другим, сильным, мощным т яростным запахом мужчины. Мои пальцы случайно задели горячую ладонь, принимая подарок. Это было неловко. Я казалась самой себе одеревенелой статуэткой, которая слишком неуклюжа.
— Благодарю. Они чудесны.
Я с неохотой передала цветы нашей горничной, и та быстро скрылась с букетом.
— Прошу всех к столу! — пригласил отец гостей в большой зал.
В нем мы всегда отмечали праздники, мама любила эту комнату. Говорила, что она — сердце дома. Тем больнее сейчас мне было видеть, что отец сделал здесь ремонт. Не стало уютных подушек и мягких пледов, на стенах больше не висят наши фото и картины, написанные Антоном, моим старшим братом. Вместо этого царил пустой, холодный интерьер от какого-то наверняка модного дизайнера.
— Как тебе новая отделка, милая? — спросил отец, едва мы сели за стол, и я вновь обвела взглядом некогда любимую комнату.
— Стильно.
— Не нравится? — прищурился он.
— При маме здесь было уютнее.
— Да, без нее все превратилось в прах, — согласился папа и плеснул себе в стакан виски.
Я опустила взгляд на тарелку и принялась разделывать на ровные кусочки стейк. Аппетит давно пропал, но простые движения вилкой и ножом успокаивали.
Вскоре разговор между мужчинами завязался. Баграт даже удачно пошутил несколько раз, вызвал во мне искреннюю улыбку и легкий смех. А вот Роман… Парень осуждающе смотрел на меня всякий раз, как я поднимала взгляд от еды. Понять, чем вызвана его нетерпимость ко мне, я не могла, поэтому просто игнорировала гостя.
Наш учитель часто говорил: “Отношение другого человека к вам — это его выбор, не ваш. Ваш же состоит в том, принимать его точку зрения или нет”. Так вот, я не принимала, не анализировала поведение Романа и, конечно же, не собиралась каким-либо образом переубеждать парня. Пусть и дальше пытается прожечь меня своим взглядом, пусть живет со своей ненавистью, если она ему так необходима.
Исключив из вечера Романа, я стала наслаждаться ужином. Баграт оказался замечательным собеседником, очень тактичным и эрудированным. Мы с ним почти весь десерт одни обсуждали современные направление в строительстве загородных домов. Мужчина рассказал, что сейчас они как раз делают интересный проект в стиле биотек.
Это одно из самых интересных и трудных в исполнении направлений.
— Я в прошлом году разрабатывала один проект загородного дома на триста квадратов, — призналась я.
— Ты? — удивился отец. — Не знал, что на факультете культурологии проектируют дома.
— Я перевелась после первого семестра на архитектурный. Посчитала, что мне стоит иметь профильное образование, раз моя семья занимается строительством.
Папа заломил бровь и покачал головой.
— Вся в мою Нани, — тихо пробурчал себе под нос.
Его ворчание было добрым, а в голосе слышались нотки гордости и поддержки.
Я сжала его морщинистую руку и улыбнулась.
— Значит, ты будущий архитектор? — неожиданно к разговору присоединился до этого молчавший Роман.
— Да, — осторожно подтвердила я, ожидая от парня неприятностей.
— А как же дом? Семья? Дети? Планируешь оставить все это на прислугу и заниматься карьерой?
— Я пока еще не думала о браке.
— Почему? Хочешь нагуляться?
Мне не нравился напор парня и его пренебрежительный тон. Он словно обвинял меня в чем-то. Хотелось поставить его на место, ответить грубо, хлестко, чтобы он замолчал, но за столом сидели наши отцы, и подобное поведение не украшало хозяйку дома.
— Я не люблю клубы и шумные компании.
— Роман!
Голос Баграта звучал угрожающе, я посмотрела на мужчину. За весь вечер он вел себя открыто и тепло. Я не чувствовала от него агрессии и мне казалось, что мужчина на нее не способен, но сейчас за столом сидел хищник, глава прайда. Его взгляд пригвоздил меня к стулу, загипнотизировал, а Рома лишь усмехнулся:
— Простите меня, Милена.
— Все хорошо, — собрав всю волю в кулак, я широко улыбнулась парню.
— Если вам интересно, завтра я могу вам показать наш проект, — предложил Баграт, стараясь сгладить грубость сына.
— Если у вас нет неотложных дел.
— Для вас я всегда найду время, Мила, — заверил меня мужчина, смутив.
Что это значит? Он просто хочет показать свое хорошее отношение к наследнице партнера или флиртует со мной?
Глава 2. Роман
Роман
Папка с документами на «невесту» лежала на моём столе, я уже два раза изучил её, чтобы знать о противнике всё. Даже больше, чем он сам. Так учил меня отец. Тот, кто сейчас заставляет поступиться личными интересами и вступить в брак по расчёту.
Да у меня от одной мысли об этом в груди будто перемешивали гвозди. Я глотнул виски и перелистнул страницу на планшете. Как ни странно, в интернете про эту Милену я мало что нарыл. Видимо, дядя Тимур хорошо постарался перед тем, как предложить моему отцу сделку, и подчистил весь компромат.
Девчонка действительно казалась ангелом. Но я-то знал, что на земле они не живут.
— Долго ещё будешь работать? — присев рядом на диван, прильнула ко мне Алла. Она сложила свои пухлые губки бантиком и ревниво стукнула кулачком по груди: — Ты обещал, что мы поедем в клуб!
— Угу, — перелистывая страницу, буркнул я. — Ещё пять минут. Мне нужно кое в чём убедиться.
Сменив тактику, Алла вскочила и покружилась:
— Как тебе моё новое платье?
— Неплохо, — мельком глянув на слепящую пайетками ткань, буркнул я. — Ты похожа на ёлочную игрушку.
Она на миг замолчала, но потом снова расцвела в призывной улыбке:
— Так… может, поиграешь со мной?
— Обязательно поиграю, — сухо кивнул я. — Чуть позже.
Я перелопатил почти всё, осталось покопаться в архивах. Вдруг компьютерщики Солнцева что-то пропустили. Но Алла вдруг опустилась на колени и, качая попой, подползла ко мне. Поднырнув под планшет, будто послушная собачка, она лукаво посмотрела на меня и, ухватив зубами замочек, расстегнула молнию на моих брюках.
Это продолжение повести «Спроси у восходящей Луны». Рассказ о судьбе второго моего героя Юрия Загорского, которая чудесным образом переплелась с судьбой полковника Койды…
1.
Лето в этом году держалась долго. Весь сентябрь стояла теплая солнечная погода. Создавалось впечатление, что листва на деревьях не собирается опадать! Лето не хотело сдавать свои позиции и изо всех сил сопротивлялось подбирающееся осени. Но уже в середине октября стало понятно — природу не обманешь! Налетевший, с разбойничьим посвистом, северный ветер принес с собой промозглый дождь, который, казалось, никогда не закончится и зябкий, проникающий под одежду, утренний туман. Державшаяся доселе на ветках листва мгновенно облетела и пестрым ковром покрыла тротуары и улицы. От непрекращающегося моросящего дождя она быстро пожухла и стала скользкой. Ветер безуспешно пытался отодрать ее от асфальта, стараясь поддеть за оборванные края. Но опавшие листья из последних сил, намертво вцепились в тротуар, будто хотели вернуть ушедшее лето.
Уже в ноябре на смену дождю пришли заморозки. По утрам мостовая и деревья как будто были посыпаны сахарной пудрой. В затянутых тонкой пленкой льда лужах лениво плескалось неяркое осеннее солнце. Свет его был зыбкий и неуютный. Глядя на этот свет, хотелось, чтобы побыстрее наступила ночь.
Но и в темноте легче не становилось. Уличные фонари, словно нехотя, цедили жидкий, дребезжащий свет над ночными улицами, нагоняя еще большую тоску и вселяя в сердца людей тоскливую безнадежность. Ночь — время, когда пробуждается зло, когда духи и призраки бродят по миру. Время, когда человек острее всего ощущает страх смерти…
Я подъехал к двухэтажному особняку, затерявшемуся в глубине старинного парка. Выйдя из машины, осторожно, чтобы не поскользнутся, поднялся по покрытым инеем ступеням. Было довольно рано, и дворник еще не успел их почистить и посыпать песком с солью. Едва я поднялся на крыльцо, как дверь распахнулась, словно меня специально поджидали.
— Вам кого? – Недовольно спросила заспанная медсестра, прижимая ладонь ко рту, стараясь скрыть зевок.
— Доброе утро! Я ищу Загорскую Елену Сергеевну…
2.
Я вырос без матери. Она оставила нас с отцом, когда мне едва исполнился год. Спустя много времени узнал, что она сбежала с любовником. Судя по всему, места в ее счастливом будущем для меня не было. В моей семье про маму старались не вспоминать. Только однажды бабушка сказала, что мама подалась за счастливой жизнью и живет сейчас где-то за границей. Я не стал ничего уточнять, а бабушка больше никогда не возвращалась к этому разговору.
Одно мне не понятно даже сейчас, как он смогла бросить своего годовалого ребенка и ни разу за это время не вспомнить про него?! Женщины зачастую упрекают мужчин в излишней жестокости. Ерунда! На пути, к личному счастью, женщина не остановится ни перед чем! Она все сметет на своем пути! Все, включая собственных детей! Сейчас я понимаю, по жестокости и коварству женщины намного превосходят мужчин! Женщина никому ничего не должна!
Отец, после ухода матери, долго не женился. Любил ли он меня? Трудно сказать однозначно. Иногда мне казалось, что обиду на сбежавшую жену он перенес на меня. Во всяком случае я жил у бабушки, а отец изредка навещал меня, принося какую- нибудь копеечную игрушку. Свою жизнь он посвятил работе и карьере. Ему улыбнулась удача и сейчас он владеет большой процветающей строительной компанией.
Когда мне исполнилось четырнадцать лет мой отец, наконец, женился. Я хорошо помню эту свадьбу. Жених, сорокалетний статный мужчина и невеста молодая, ослепительно красивая девушка Лена, Елена Сергеевна, почти на двадцать лет моложе… Гости, тосты, шикарный ресторан!
Так у меня появилась мачеха.
Через год после женитьбы отца умерла бабушка. Она оставила мне свою квартиру, но до совершеннолетия я должен был жить с отцом.
Как же я возненавидел свою мачеху! На все ее попытки сойтись со мной по ближе, я отвечал холодным отстраненным молчанием. Она тщетно пыталась найти со мной общий язык. Готовила для меня вкусную еду, покупала мне одежду (отцу вечно было некогда). Собирала в школу бутерброды. Когда я заболел, она не отходила от моей постели. Но все тщетно, ненависть к ней во мне только возрастала. При всем при этом я не понимал природу моего такого отношения к ней. Ревновал к матери? Так я ее даже не знал. К отцу? Но я не столько был духовно близок с ним, скажу больше, мне он был безразличен! Ничем не мотивированная детская ненависть, полное неприятие человека!
Однажды я утащил в супермаркете пиво. Не потому, что у меня не было денег, а просто так, из дурацкой бравады. Именно Лена приехала выручать меня из милиции. Дома она попыталась объяснить мне, что пить пиво и воровать не хорошо. На что я нагло процедил: — Ты мне, что, мать?! Отцовская подстилка, знай свое место!
Я видел, как в ее глазах появились слезы. Она молча встала и вышла из комнаты. Отцу о происшествии она ничего не сказала.
Когда мне стукнуло восемнадцать, я ушел в армию. После года службы я поступил в военное училище. Возвращаться домой мне не хотелось.
Через четыре года я лейтенантом выпустился в войска и сразу оказался в одной из многочисленных горячих точек.
… Тот бой ничем особенным мне не запомнился. Зимнее солнце катилось к закату, сильно похолодало. Дыхание солдат туманом клубилось меж лишенных листвы деревьев, венчавших пологий склон, откуда мы наблюдали за врагом. Наконец заходящее солнце скрылось за облаками, а значит, ни один предательский лучик света нас не выдаст, отразившись от оружия или окуляров биноклей.
Вдалеке справа, стремясь к морю, серой лентой тянулась река Улла. Внизу под нами был враг.
Наша задача была до предела простой и состояла в определении места расположения противника и передачи его координат артиллерии. И все! Дальше работал «Бог войны». Мой радист уже начал передавать данные о противнике, как вдруг с тыла по нам ударил пулемет. Пули с чавканьем вгрызались в землю вокруг меня. Вскрикнул и уронил голову находящий возле меня радист. Я огрызался короткими очередями, стараясь разглядеть в темноте врага. Одновременно пытался выйти по внутренней связи на моего командира роты. Увы, противник сел на нашу частоту и грамотно глушил связь, в моих наушниках стоял только треск.
Кроме меня с нашей стороны не стрелял никто. Я понял, что мои бойцы убиты в первые минуты боя. Беспокоила только одна мысль, успел ли радист передать артиллеристам координаты врага?!
Вскоре у меня закончились патроны. Я вытащил «стечкин» и нащупал в разгрузке запасную обойму.
Справа ко мне бросились две тени. Не целясь несколько раз, выстрелил в их сторону. Вроде попал! Я понимал, что мне не выбраться, но решил по -дороже продать свою жизнь. Повернулся к убитому радисту, и, прикрываясь его телом, включил радиостанцию. К счастью, она не пострадала. Я переключился на запасную частоту, которую пока не нащупал противник, и стал передавать координаты цели, вызывая, тем самым, огонь артиллерии на себя.
Пулеметчик засек мое шевеление и снова открыл стрельбу. Я почувствовал, как пули впиваются в тело мёртвого радиста. Мне не было страшно, просто я мысленно уже был мертв, ясно понимая, что спасти меня может только чудо!
Последнее, что я запомнил, это свист снарядов и грохот разрывов вокруг …
Меня тяжело ранило. Рана была очень опасная, к тому же, я потерял много крови и когда меня все-таки доставили в госпиталь, я был в критическом состоянии.
Отец не смог или не захотел приехать, сославшись на дела. Приехала Лена. Я был в коме, но мне ребята рассказали, что она все это время не отходила от меня. Даже устроилась временно в наш госпиталь санитаркой, чтобы быть рядом со мной.
Когда я пошел на поправку, она уехала, видимо боялась непредсказуемой реакции мелкого и шкодливого гаденыша, каким я, наверняка, остался в ее памяти. На прикроватной тумбочке я нашел коробочку с дорогими швейцарскими армейским часами и записку, в которой было написано всего лишь одно слово, «выздоравливай».
3.
Через месяц я полностью восстановился. Интенсивная терапия и молодость! Вот секрет моего скорого выздоровления. И еще я влюбился. Оля работала в госпитале медсестрой. Лучше ее для меня никого не было. Стройная, с зелеными с поволокой глазами, она для меня была воплощением лучших качеств женщины. Иногда я ловил на себе завистливые взгляды соседей по палате и меня распирало от гордости, что эта красавица выбрала меня среди большого количества мужчин здешней популяции..
В итоге, к моменту выписки из госпиталя я уже созрел для женитьбы. Тем более Ольга уже прозрачно намекала на это. Знакомить будущую жену с отцом я не поехал, Моему папаше было откровенно наплевать на мою судьбу. До меня доходили слухи, что он развелся с Леной. Но подробностей я не знал. Да, если честно, они меня не интересовали.
На ВВК добрые доктора меня долго щупали, смотрели на анализы и кардиограмму. У меня создалось впечатление, что они если бы могли, то попробовали меня на вкус. Но обошлось! Кусать меня не стали, а вместо этого выдали на руки заключение: «Для дальнейшего прохождения службы годен без ограничений».
Мне дали месяц отпуска для реабилитации и женитьбы. Для военных процедура заключения брака упрощена и через неделю после начала отдыха мы расписались.
Сразу после свадьбы мы с Ольгой съездили на юг к морю. Потом погостили у ее родителей и сестры. Но все когда-то заканчивается, закончился и мой отпуск. Я получил предписание и отправился с молодой женой к новому месту службы.
Я быстро втянулся в ритм военной жизни. Меня назначили командиром роты отдельного разведбата и свободного времени у меня почти не было. Я днями пропадал в части. Ольга сидела без работы, постепенно превращаясь из милой девушки в прожженную стерву. Люди от безделья сходят с ума, тем более молодые не искушенные жизнью женщины.
Когда я приходил со службы домой, меня встречала не любящая жена, а разъяренная фурия. Она цеплялась ко всему. К не помытой тарелке, не ровно стоящим ботинкам, брошенной куртке. Я старался как мог поддержать жену, понимая, что для нее это не простое время. Оля была уже беременной. Я очень надеялся, что с появлением ребенка она изменится в лучшую сторону и с надеждой смотрел на её уже солидно округлившийся живот.
Было ли мне хорошо с ней. Думаю да, она все же любила меня. Несмотря на ни на что. Я и сейчас помню, как её руки царапали мою спину, когда она извивалась под моей тяжестью.
«Любимый, — всхлипывала она. — Только не останавливайся!»
После рождения Вики жизнь как будто, стала налаживаться. Ольга все время занималась дочкой и наши отношения заметно улучшились. Но я стал замечать, что иногда между нами пробегал холодок. Ольга сторонилась меня, отводила глаза при разговоре. Я не заморачивался всякой ерундой, с головой уходя в службу и семейные проблемы. А их была масса. Ольга так выматывалась за день, что ночью встать к ребенку у нее уже не было сил. Я старался как мог помогать жене. Кормил ночью Вику, менял подгузники иногда засыпая на кухне от усталости, уперевшись головой в холодильник.
Но время неумолимо шло вперед, Вика подрастала и наша семейная жизнь постепенно устаканилась. Так мы прожили еще год. С отпуском у меня не вытанцовывалось, хотя я день и ночь пахал в предвкушении отдыха. Но всегда находились веские причины и мой отпуск переносился на более позднее время…
Ольга с дочерью на все лето уехали к родителям. Бабушка и дедушка души не чаяли во внучке. Да и Ольге перемены
шли на пользу. Она вернулась нежная и ласковая. Наша интимная жизнь после этого снова наполнилась яркими красками.
В конце лета наш батальон в составе миротворческих сил ООН перебросили в Мали, республику, находящуюся почти в центре Африканского континента. Там началась гражданская война и миротворцы обеспечивали разделение враждующих сторон. По -началу мы переписывались с Ольгой, она сообщала мне новости, писала, как подрастает дочь. Но со временем писем становилось все меньше, пока они не прекратились совсем. Мобильная связь с Родиной была, но в Мали она в зачаточном состоянии и дозвонится домой не реально.
Через полгода командировки меня отозвали в Россию, и я первым бортом направился домой. Почему командировка для меня закончилась раньше срока я не знал, да это мне было все равно. Главное я скоро обниму любимых жену и дочь. Мой вещмешок с трудом вмещал все подарки моим любимым девочкам. Прилетев, я еще в аэропорту попытался дозвониться до Ольги, но её телефон был выключен.
4.
…Оставив в прихожей вещевой мешок, я прошел в квартиру. В большой гостиной никого не было, зато из кухни доносились мужской голос и женский смех.
Я осторожно, чтобы не скрипнула половица, подошел к кухне и приоткрыл дверь.
За накрытым столом с фужером в руках сидел раздетый по пояс мужик. У него на коленях, визгливо смеясь, пристроилась моя Ольга в одной короткой майке. Она обнимала его за шею и что-то шептала ему на ухо ласково поглаживая свободной рукой волосатую грудь своего кавалера. Мужик нагло засунул руку ей между ног и взасос целовал её голые вывалившиеся груди, покусывая при этом набухшие темно-коричневые соски. Я сразу узнал в этом «мачо» начальника военторга майора Хмырова. Та еще сволочь! Крыса тыловая. По нашему гарнизону давно ходили слухи, что он домогается жен офицеров. Слухи слухами, но с поличным его никто не ловил. А вот сейчас попался!
Я вдруг понял, что непроизвольно вытаскиваю тактический нож, висящий в пластиковых ножнах на моем правом бедре. Я перевёл взгляд на свою руку. Тусклый свет заиграл зловещими бликами на остро отточенном клинке. На мгновенье мне показалось, что сама Смерть пляшет на кончике ножа, терпеливая и безжалостная.
Они были так увлечены, что даже не заметили меня, хотя я стоял буквально в двух шагах. Странно, но я почему-то не удивился происходящему, казалось, что я вижу это эротическое шоу со стороны. Я словно заранее был готов к такому повороту событий, только ощутил мимолетный, но очень болезненный сердечный укол. Вся наша с Ольгой совместная жизнь в одно мгновение пронеслась у меня перед глазами. Я только не мог понять одного, за что она так со мной? На мгновение мне подумалось, что все это какой-то дурной сон, что я сейчас проснусь и увижу спящую рядом родную любимую жену. Что она, как обычно, улыбнётся во сне и нежно обнимет меня теплой рукой… Действительность была так обидна и несправедлива, что в моих глазах даже появились слезы.
Наконец они увидели меня. Ольга в ужасе отшатнулась, ее кавалер стал медленно подниматься, не сводя испуганных заплывших жиром глаз с ножа в моей руке.
— Не надо, Юра, прошу тебя не надо. Я все сейчас объясню! — Срывающимся от страха голосом залепетала жена. Она, по-видимому, подумала, что я сейчас буду убивать их обоих!
Под любовником образовалась лужа, остро запахло мочой. Похоже он обмочился от страха.
Я ухмыльнулся и вернул нож на место. Плюнул под ноги, повернулся и, не говоря ни слова, вышел из кухни. Ольга, рыдая, бежала за мной, что-то надрывно кричала, пыталась остановить меня, хватая руками за куртку. Но я, молча отстранил её рукой, схватил в охапку вещевой мешок и шагнул за дверь.
16