Начало научно фантастического рассказа звучит так звездолет плясал вблизи созвездия

Хороший рассказ — что-то среднее между аперитивом и стаканом дорогого коньяка. С одной стороны, он призван разогреть аппетит и обратить на автора более пристальное внимание. С другой — даже короткий рассказ имеет смысл медленно цедить, пытаясь максимально раскрыть палитру вкусов. Короткая форма накладывает ограничения по объему, поэтому автору зачастую приходится прибегать к хитростям, уплотняя и упаковывая информацию, закладывая ее между строк, пряча в виде отсылок, благодаря которым рельеф рассказа становится более затейливым.

Впрочем, есть авторы максимально прямолинейные. Раскрывают свою мысль как брошенное в голову копье. Без прелюдий и экивоков. 

Я предлагаю вам познакомится с горсткой сочных научно-фантастических  рассказов, достаточно коротких чтобы их смог прочитать даже сутулый пес в утренний час пик столичного метрополитена. Не могу сказать, что эти рассказы — лучшие или самые популярные у авторов. Почему же именно они? Да захотелось. Эрмий в ушко нашептал.

Грег Иган
«Неустойчивые орбиты в пространстве лжи» (1992 г.)

Название, более характерное для Харлана Эллисона. Атмосфера мира, кажется, ближе к Вандермееру. Фантазия, отлученная от твердой физики Игана. Мощный философский заряд, одновременно заигрывающий с мироустройством (например, идея голографической вселенной), так и с поиском собственной цели в жизни.

«Я иногда представляю это так: 12 января 2018 года человеческая раса перешла некий предел — возможно, предел численности населения — и испытала внезапное и необратимое изменение психического состояния». 

В столь маленьком произведении грандиозность идеи оттеняется ее недосказанностью,  заставляя читателя размышлять о предпосылках и последствиях. Что, если главным принципом объединения станет именно идейный, а не географический, национальный или иной? Захват индивидуума конкретной идеей зависит от его месторасположения от очага этой идеи. Нечаянно забежав на территорию, к примеру, научного гуманизма, все больше понимаешь как раньше ты был не прав в своих других верованиях, и, под воздействием обратной связи, все дальше погружаешься в ранее чуждую идейную зону. Возможно, навсегда.

Чтобы не быть рабом чужих идей, надо идти по самым границам их аттракторов. И эти тайные тропы, которых нет на картах — путь редких пилигримов, культивирующих идею свободы. Но кто знает, возможно они попали в свой собственных аттрактор, со своей, пусть и сложной, но траекторией.

…тут, возможно, сказывается едва ощутимое влияние Чайнатауна с его геомантией — ее не полностью подавляют научный гуманизм с востока, либеральный иудаизм с запада и воинствующий, антидуховный и антиинтеллектуальный гедонизм с севера…

Аластер Рейнольдс
«Найтингейл» (2006 г.)

Возвышенные человеческие императивы порицают войну во всех ее проявлениях. Но человек — слишком хаотичное и противоречивое существо, чтобы слепо блюсти этот моральный ориентир. Объяснить смысл спасения жизни солдата для того, чтобы он мог пойти дальше убивать и умереть еще раз — сложная задача для рациональной искусственной личности, взрощенной на трех классических законах робототехники им. А. Азимова.

Космический корабль-госпиталь, очевидно, названный в честь британской национальной героини Флоренс Найтингейл, дрейфует где-то в далеком уголке космоса. Всеми забытое судно-призрак, артефакт войны, которая завершилась. Однако на его борту должен находится военный преступник, заслуживающий поимки и трибунала.

«Найтингейл» предназначалось неутомимо трудиться, посвятив все усилия совершенствованию процесса исцеления. Корабль был рассчитан на автономную работу. Под руководством специалистов из числа людей ему полагалось постепенно улучшать свои методики, пока он не превзойдет учителей. Я попала на борт госпиталя на ранней стадии его обучения, но — как я узнала от Николаси — «Найтингейл» вскоре вступила в «оперативную» фазу. К тому времени все многокилометровое судно находилось под контролем небольшой группы техников и хирургов, а его гамма-уровень интеллекта рос день ото дня, побуждая решать все более сложные задачи, В этот период на корабле побывали Соллис и Николаси. Их лечили машины, возникало лишь смутное ощущение того, что за ними наблюдают находящиеся за стенами люди».

Развившись достаточно, искусственный интеллект приходит к вполне очевидным умозаключениям. И чтобы донести свои мысли до создателей, изобретает весьма хитроумный способ. 
 

« — Глупая история, которая, однако, утверждает, что «Найтингейл» не взорвалась.
— О чем вы все говорите? — возмутилась я. — Что за история.
Объяснять взялся Мартинес:
— На ее борту произошел несчастный случай. Последняя партия больных и раненых поступила на корабль, но по каким-то причинам никогда его не покинула. Все попытки контакта с техническим персоналом провалились. Тогда на корабль послали исследовательскую группу, и потом о ней больше никто не слышал».

Харлан Эллисон
«У меня нет рта, а я хочу кричать» (1967 г.)

Первое — лучше читать рассказ совместно с предисловием к российскому изданию, там много интересного про историю написания этого рассказа и про характер самого автора. Второе — для тех, кто решил еще больше проникнуться: в 1995 году вышла одноименная видеоигра, дополняя сюжет рассказа, адаптированного для игры. Игра весьма недурна, рекомендую, хоть и сам до конца не дошел.

Третье, заключительное — этот рассказ для каждого будет индивидуален. Как минимум, потому что рационалистические или научные обоснования, объяснения или иной материал для эссе сам Эллисон первым и обоссыт. Поэтому буду краток: рассказ о выживании горстки последних людей после третьей мировой под неусыпным взором искусственного интеллекта, который издевается над ними разными способами. «Амбрелла» курит в сторонке. 

Питер Уоттс
«Послание к язычникам»/«Слово для язычников» (2004 г.)

Уоттс задумывается, как обычно, над вопросами разума, понимания и внушения. Развитие человечества пошло немного иным путем, на сцену вышел электромагнетизм. Наверное, в чем то это схоже с одной из множества трактовок Месмеризма (которая стала основой для Мессмеризма Ф. Дика в «Мечтают ли андроиды об электроовцах»).

Короче говоря, божественное чувствуется только теми, кто вхож в лоно Церкви и имеет специальные приспособления для щекотания электромагнетизмом определенных участков коры головного мозга. Отлученные от церкви, понятное дело, лишены этого и горько переживают. Ну а те, кто пытаются верить без электричества — еретики. Их надо с особой жестокостью искоренять. Главный герой — отражение грамматон-клирика из Эквилибриума. И проблемы схожи: он начал чувствовать благодать не там, где нужно. Отсюда все и пошло…

«Дубинкой я наношу великолепный удар наотмашь. Зубы разлетаются по залу, словно крохотные игральные кости. По полу часовни гигантскими слизнями ползают другие тела, оставляя за собой следы из крови и сажи. Нет, никогда еще присутствие Божье не наполняло меня такой мощью. Я Саул, истребляющий амаликетян. Иисус Навин, вырезающий амореев. Аса, сокрушающий ефиоплян. Во мне столько Господней любви, что я и сам готов вспыхнуть пламенем».

Филип К. Дик
«Ветеран Войны» (1995 г.) 

Лучшим отражением нынешней тревожности можно назвать тревожность Филипа Дика. Он писал свои работы, находясь на постоянных осцилляциях между острой паранойей, набирающей обороты с возрастом, религиозностью и блаженным наркотическим трипом. Понятное дело, восприятие реальности у него было под немыслимыми углами, однако от фундаментальных идей он не уходил.

Явная антивоенная линия видна в рассказе «Ветеран войны». Он повествует о мире, в котором соседствуют три, можно сказать, расы: земляне, венериане и марсиане. По сути, те же люди, но мутировавшие для лучшей адаптации к месту ПМЖ. Однако все они еще в силах иметь совместное потомство, что дает основания полагать, что не такие уж и разные. Ну и ясно, что жаждущие власти и наживы видит в этом возможность сыграть на расколе, войне и захвате территорий, лишив всех здоровой конкуренции и кооперации.

И вот в момент, когда пороховая бочка уже готова взорваться, мы видим покалеченного старика, ветерана войны, которая еще не началась. Кто он, путешественник во времени? Судя по всему, в рассказе это вполне реальная технология. Знание — опасно, поэтому и существует информационные войны, войны мнений, лжи и подлогов. Старика берут в оборот и узнают, что война проиграна. Это знание меняет все и для всех. 

Легко перенести этот сюжет в современные реалии, ведь зло не имеет расы и национальности (да простят меня читатели за такое пафосное клише). Возможно, тут стоит заметить, что рассказ опубликован в 1955 году, еще живы воспоминания о расовой сегрегации, более того, оно еще вполне себе существует несмотря на законотворческие акты и борьбу Мартина Лютера Кинга. 

«Доброжелательные голубые глаза, твердый подбородок — одним словом, весьма впечатляющая фигура достойного и уважаемого человека с высоким общественным положением. А под этим портретом — личный лозунг, плод минутного вдохновения:

ВСЕ КОМПРОМИССЫ — ПРЕДАТЕЛЬСТВО!».

Паоло Бачигалупи
«Пашо» (2004 г.)

Тема о своевременности научного открытия всегда актуальна. Высокотехнологичное оружие не стоит давать варварам со скудным интеллектом. Новые яды не надо презентовать на съезде алхимиков при дворце Екатерины Медичи. Кривая развития науки и морально-психологической зрелости идут совсем не вровень, и хочется верить что возможность преодолеть предел Голенбаха все-таки у человечества есть.

«Пашо» — титул и фракция мудрецов, которые хранят великие знания, приоткрывая их в нужные моменты истории для правильно развития народа и защищая секретность этих знаний даже ценой своей жизни. Но научно-техническая революция не нужна старым ортодоксальным войнам, ведь у них есть традиции и свое собственное мнение на предмет сокровенных знаний Пашо. Главный герой, рожденный в лоне традиций в пустынном городе воинов, обучается у «врагов» и становится Пашо. Иронично, что его дед прослыл самым кровожадный убийцей в том городе, где учился внук. Дед все еще жив, его крюконож все также остер, а вера в традиции так же крепка.

Можно было бы написать, что это очередная вариация «Отцов и детей»:

«— Думаешь, вы не ведете войн? Лишь потому, что кровь не струится по нашим переулкам? Сегодня электростатика и косметика кели, завтра — наушники. Дары, которые пашо дали кели, убивают нас день за днем. Чем это закончится? Тем, что джаи начнут есть рыбу? Конечно, это война, что бы ни говорили вы, пашо, и ваши приспешники. — Его черные глаза сурово смотрели на Рафеля. — Если ты джаи, то используешь знание на своей коже ради целей джаи и вступишь в войну. Рафель нахмурился. — Какого знания ты столь отчаянно добиваешься, дед?»

Тони Дэниел
«Сухая, тихая война» (1996 г.)

Возможно, концепция вечного воителя имеет основания в таком вот лихом умозаключении: чтобы жить в мире сейчас, надо выиграть глобальную межгалактическую Войну в будущем, у конца времен. А то что происходит там, на временной границе, находит отражение в разных эпохах, в том числе и в виде «призраков войны» — солдат, по разному измененных для сражениях в будущем, которые не могут вернуться обратно в свою эпоху. Немного похоже на «Амбер» Роджера Желязны, но все мы знаем, что все авторы черпают идеи из одного колодца, только по разному трактуют.

Рассказ повествует о таком воине, его зовут Генри Боун, и он вернулся в свое время и место после победы в войне у конца времен. Он выглядит как и прежде, но человеческого в нем осталось не так уж и много. Война ТАМ ведется совсем по-другому, в сферах, недоступных обычному человеку. Но Генри знает, что нельзя показывать в этом пространстве-времени свою силу, так как это может нарушить причинно-следственную связь и сместить чашу весов в будущей войне. Так много вопросов и так мало ответов! Дальше рассказывать не буду, читайте сами. Рассказ — крепкий середнячок, но ляжет гладенько после тех рассказов, которые выше.

«Я уже говорил: глима убить трудно. Чем-то он напоминает улитку в ракушке. И чтобы одолеть его, нельзя допустить, чтобы он спрятался в раковине. Именно это я и проделал с Мареком. Держа его в этой реальности, не позволил бежать в другую плоскость, которую никакими словами описать невозможно. Для того же служат осиновые колья и римские кресты — они не позволяют нечисти удрать туда, куда человеку путь заказан».

«Они убрались с моего двора и зашагали по дороге, по единственной дороге в этой стороне. А я через некоторое время отнес тело Дворака на низкий холм и там предал земле. Поставил обелиск из песчаника и нацарапал на нем крест — я помнил, что Дворак был католиком. Кстати, Иисус Млечного Пути — тоже глим. Его тоже нелегко убить».

Александр Rucker Леонтьев — создатель подкаста о книгах «Плотные бонвиваны». Советуем подписаться на телеграм-канал сообщества.

гномон

Почему с возрастом у мудрого человека не должно остаться друзей: 3 мудрые цитаты Юрия Левитанского

Молодость дружбе располагает, а старость избегает ✔️

Дети заводят друзей по щелчку пальца, им достаточно узнать имя своего «‎нового лучшего друга» и принять его в объятья без задней мысли. Со временем человек лишается части друзей, а к пожилому возрасту и вовсе не должен их иметь. Почему? Юрий Левитанский считал, что дружба таит большую опасность, чем явный враг: «‎От явного врага мы ждем самого худшего, а от друга лишь прекрасного, лучшего» но каждый наш друг — простой человек, у которого есть свои интересы, свои слабости и желания, мы не хотим думать, что друг может предать или пожелать плохого, но человеческая природа всегда берет верх: «‎Больше всего нас ранят самые близкие, потому что наши души открыты для них».
[Spoiler (click to open)] [more]

С возрастом список тех людей, которых мы считали друзьями, сокращается до единиц: «‎Где понимание было, там оно уйдет, где было доверие, не останется и следа, кто был назван другом, придя однажды, уйдет навсегда». Таков закон жизни: чем дольше мы дружим с кем-то, тем больше встречаем непонимания, зависти, подлости и лицемерия, нужно лишь время, чтобы это проявилось: «‎Не давай свою руку своему лучшему другу, сегодня она спас тебя, потому что не сложно, но завтра подойдешь ты к колодцу и он скажет: прыгай, так нужно». Это не значит, что люди вокруг плохие, виноваты мы сами в том, что назвали их такими: «‎Разве можно назвать волка теленком и ждать, что он будет есть одну травку, а потом считать его предателем, если он съест стадо? Лишь потому, что мы назвали его теленком?». Волк остается волком, как его не называй: «‎Назови человека другом и не будь разочарован, помни: «Человек — это человек, как его ни называй» ».

Как относиться к людям вокруг, чтобы избежать разочарований в жизни? ✔️

Юрий Левитанский считал, что называя человека «другом», мы пытаемся приручить его, как бы это странно не звучало, сделать безопасным и дружественным, хотя до конца сделать это невозможно, человека невозможно приручить, как верного пса. Проблема заключается не в плохих друзьях, а в наших ожиданиях: люди не плохие и не хорошие, но назвав кого-то другом, мы ждем, что он пройдет с нами огонь и воду. Нам так хочется. Мы рады обманываться, но однажды придет час расплаты за нашу иллюзию: человек остался человеком, ни плохим ни хорошим, но мы то ждали лучшего. Именно поэтому взрослый, мудрый человек, не заводит друзей: «‎Мудрый человек делает добро и не ждет того же в ответ, а значит не будет разочарован».

Суть человеческих отношений всегда остается в том, что в них участвует два человека. Как не называй отношения: дружеские, супружеские, родственные, рано или поздно дадут о себе знать именно человеческие отношения, со своими интересами и целями, корыстью и мотивами. Обезопасить себя можно лишь одним: делать добро, если хочется, общаться, если интересно, помогать, если есть возможность и желание, но никогда не ждать, что тот, с кем вы хорошо общались и дружили, будет к вам благосклонен всегда: «‎Каждый может посочувствовать вашей неудаче, но мало кто может порадоваться вашему успеху». Люди меняются — это в человеческой природе, не нужно держать у себя «‎друзей» которые стали неприятны, как и воротить нос от тех, на кого раньше внимание не обращали: «‎Друзья становятся другими, тебя избавив от всего, а ты запомнил их лик такими, который был… До этого всего».

https://zen.yandex.ru/media/id/5aa6ba0857906a16ad6dfaba/pochemu-s-vozrastom-u-mudrogo-cheloveka-ne-doljno-ostatsia-druzei-3-mudrye-citaty-iuriia-levitanskogo-60b62d223efca05eed75c103

Олдос Хаксли, «О дивный новый мир» (1931). Изысканная и остроумная антиутопия о генетически программируемом «обществе потребления», в котором разворачивается трагическая история Дикаря — «Гамлета» этого мира. Действие романа разворачивается в Лондоне далёкого будущего (около 26 века христианской эры, а именно в 2541 году). Люди на всей Земле живут в едином государстве, общество которого — общество потребления. Отсчитывается новое летоисчисление — Эра Т — с появления Форда Т. Потребление возведено в культ, символом потребительского бога выступает Генри Форд, а вместо крестного знамения люди «осеняют себя знаком Т».

Роберт Хайнлайн, «Пасынки Вселенной» (1941). В глубинах холодного космоса, уже много столетий, летит к своей цели космический корабль землян, настоящий «звездный ковчег». Экипаж после мятежа разделился на два враждующих лагеря. Одни превратились в мутантов, другие – в религиозных фанатиков. Население корабля давно позабыло, кто они, откуда, куда летят и где находятся. Но рано или поздно полет заканчивается…

Рэй Брэдбери, культовый роман «Марсианские хроники» (1950), представляющий собой нечто среднее между собранием коротких историй и эпизодических новелл, включая ранее опубликованные в литературных журналах во второй половине 40-х годов рассказы. Первые шаги освоения Марса… Первый контакт с внеземной цивилизацией… Рассказы-хроники, составляющие роман, наполненные авторскими размышлениями по характерным вопросам существования человечества. За конкретными сюжетными ситуациями встают общие явления цивилизации землян, их тревоги и надежды перед лицом завтрашнего дня, в частности угроза ядерной войны, тоска по более простой жизни, реакции против расизма и цензуры.

Артур Кларк, «Город и звезды» (1956). Древний город Диаспар, накрытый куполом из прозрачного и твердого материала, вольготно расположился в самом сердце колыбели человечества планеты Земля. Он существовал уже сотни тысяч лет, бросив вызов самой Вечности. В годы своей юности он был маленьким поселком, каких много было в Галактической Империи. Когда Империя приближалась к своему закату, неведомые гении придали городу новую форму и снабдили машинами, которые сделали его бессмертным. Человек собрал здесь все плоды своего гения, всё, что было спасено им из-под руин прошлого. Жителям Диаспара безразлично, что происходит в остальном мире, ведь их жизнь течет ровно и размеренно. Однако юному Олвину такая жизнь не интересна, и потому он хочет вырваться из существующих границ, которые остальные жители вечного города воспринимают как данность. Осталось только найти выход за пределы этой скорлупы вечности…

Роберт Хайнлайн, культовый роман «Звездный десант» (1959). Когда Землю атакует опасный враг — совершенно чуждая и бесконечно далёкая от людей цивилизация багов — разумных насекомых, смелым и отважным звёздным десантникам остаётся только одно: встать на защиту родной планеты. В этой войне нет места перемирию и поиску понимания между врагами. Вопрос может решить только сила. Но «Звёздный десант» — не просто боевик. Это ещё и социальная фантастика. В описанном обществе тяготы, лишения, боль и смерть солдата — добровольная жертва, которую он должен принести, чтобы получить право стать гражданином и решать за других… Хайнлайн демонстрирует необыкновенное умение передать на страницах книги психологию главного героя; он мастерски погружает нас в мысли и переживания солдата будущего, когда, даже не испытывая любви к насилию, вы сами начинаете разделять его эмоции, переживания и идеи. За эту книгу Хайнлайна называли милитаристом.

Роберт Хайнлайн, «Чужой в стране чужих» (1960), ставший культовым для движения хиппи и пацифистов. Считается на Западе самым известным из фантастических романов, когда-либо написанных. Здесь талант Хайнлайна раскрылся с совершенно новой стороны. Идеология и философия книги прямо противоположна идеологии «Звездного десанта». Сюжет произведения содержит массу историко-философских аллюзий, являясь жизнеописанием Валентайна Майкла Смита, человека, воспитанного марсианами, вернувшегося на Землю и ставшего здесь новым мессией. Публикация романа вызвала скандал, связанный со слишком вольным, по нормам тогдашней цензуры, изображением сексуальной жизни и религии. До 1991 года в США роман выходил в урезанном на 25 % по сравнению с рукописью виде. Все русские переводы сделаны с сокращённого варианта.

Станислав Лем, «Солярис» (1961). Солярис — планета где-то в далёком космосе, почти полностью покрытая океаном, на которую не так уж давно начали посылать первые экспедиции. На небольшую исследовательскую базу прибывает учёный-психолог Крис Кельвин и почти с самого начала сталкивается с происходящими здесь странностями. Один из сотрудников базы, доктор Гибарян, совсем недавно скончался, другой заперся в лаборатории и не только отказывается выходить или впускать кого-либо — даже просто поговорить его сложно заставить. Вскоре в комнате Криса появляется «гость» — девушка, которую он любил десять лет назад и которую по сути спровоцировал на самоубийство. Вероятно, у других жителей базы тоже «живут» подобные «гости из прошлого». Возможно ли разгадать, что же тут в действительности происходит?

Иван Ефремов, «Лезвие бритвы» (1963). Роман ставит проблемы изучения возможностей человека, резервов психики, использования знаний, добытых тысячелетней практикой разных наук, в частности хатха-йогой. В этом романе — приключения и фантастика, древняя Индия и современная Италия, могущество паранормальных способностей и поиски легендарной короны Александра Македонского… Динамичный сюжет, а главное, невероятная насыщенность научным материалом, фактами и теоретическими положениями, гипотезами и точными данными характерны для этого романа. Это книга о духовном могуществе человека, о торжестве разума, о поисках красоты, любви и справедливости. «Ощущения красоты заложены в глубинах нашего существа», — утверждает автор и ведет читателя «по лезвию бритвы» к пониманию красоты в окружающих, в себе, во Вселенной.

Курт Воннегут, «Колыбель для кошки» (1963). Ответственность учёных за свои изобретения, проблемы мировой экологической обстановки — центральные темы всего творчества Воннегута — хорошо разработаны в этой книге. Сюжет романа строится вокруг опаснейшего изобретения доктора Феликса Хониккера — вещества под названием «лёд-девять». Это кристаллическая модификация воды с температурой плавления 45,8 °C. Крошечный кристаллик льда-девять, попав в какой-нибудь водоём (пусть даже лужу), так или иначе сообщающийся с мировыми водами, может привести к их стремительному превращению в лёд-девять и, таким образом, гибели жизни на Земле. Необычная во всех аспектах книга, на страницах который мы знакомимся с замечательной вымышленной Воннегутом религией боконизмом, которая открыто утверждает, что все ее учения — ложь.

Клиффорд Саймак, «Пересадочная станция» (1963). Инек Уоллис, ветеран гражданской войны в США, выбран пришельцем Улиссом в качестве управляющего пересадочной станцией для межпланетных путешествий. Пересадочная станция размещается внутри его дома, который, сохранив неизменным свой внешний вид, приобретает ряд удивительных свойств — его невозможно взломать или разрушить никакими земными средствами, и находясь внутри него, человек не стареет. Уоллис был единственным человеком, знающим о существовании этих инопланетян, пока сто лет спустя правительство США не заинтересовалось его подозрительно большим возрастом и аномальной внешностью, характерной для человека средних лет, и необъяснимыми свойствами его дома. В результате ряда событий, судьба станции под угрозой, так же как под угрозой судьба всего человечества и даже Галактического союза.

Фрэнк Герберт, «Дюна» (1965). «Дюна» — первый роман Фрэнка Герберта из саги «Хроники Дюны» о песчаной планете Арракис. В этом мире самое главное вещество — пряность, которая нужна для межзвёздных перелетов и от которого зависит существование цивилизации. Пряность есть только на Арракисе, который представляет собой пустыню, населенную огромными песчаными червями. На этой планете живут племена фрименов, в жизни которых основной и безусловной ценностью является вода. Роман насыщен дипломатической борьбой, интригами, политическими и экологическими проблемами, а так же проблемами поиска своего пути и развития скрытых духовных сил. Не зря Артур Кларк назвал «Дюну» «Властелином Колец про космос».

Колин Уилсон, «Паразиты сознания» (1967). Насыщенный философским содержанием роман К.Уилсона. Это книга об ученом-археологе, который обнаружил, что разум всех людей на Земле представляет собой нечто единое и что в этот Всепланетный Разум давным-давно вселились некие паразитирующие враждебные сущности, питающиеся энергией людского гнева и ненависти и для этого провоцирующие на Земле войны, революции и прочие социальные катастрофы. Это книга о победе над паразитами сознания и открытии новой страницы человеческой цивилизации — превращение освободившегося разума в Сверхчеловека.

Роберт Хайнлайн, «Не убоюсь я зла» (1970). Сатирико-философское произведение Роберта Хайнлайна, посвящённыое проблеме пересадки головного мозга человека, которое автор писал как последний роман в своей жизни, будучи тяжело, почти безнадежно, больным. Те, кто знал его, говорили, что в образе несгибаемого старика Йоханна Смита автор изобразил себя. Йоханн Смит тоже стар и тоже безнадежно болен, но он не просто отчаянно цепляется за жизнь — он готовится дать решительный бой самой смерти. И — побеждает! А поскольку любая победа — дочь случая, то результаты оказываются совершенно неожиданные…

Станислав Лем, «Футурологический конгресс» (1971). Фантастический роман Лема, который представляет собой неутешительный прогноз развития человеческого общества в условиях нарастающей социальной конфронтации и стремительного истощения природных ресурсов: правящие круги с помощью химических препаратов погрузили все человечество в своего рода виртуальную реальность, иллюзорный мир почти полного изобилия и благополучия. Террористы, сепаратисты и нагибание к миру; зеленые, оранжевые, серобуромалиновые революционеры и гуманитарные бомбардировки с гуманной баллистикой; трансплантация, витрификация и генная модификация, мигранты, толеранты, культуристы и мульткультуристы, освободившиеся креативные творцы и их свидетели, дефляция и депиляция. В нашей псивилизации всё можно и все возможно! Даёшь эктогенезис, деташизм и всеобщую гомикрию! Мир сошел с ума! Впрочем, эта фраза так же стара, как и сам мир. Увидеть истинное положение вещей могут лишь единицы и только на короткое время. Настоящая же реальность — полный крах цивилизации. Или же все иначе? И это тоже иллюзия?

Станислав Лем, «Абсолютная пустота» (1971). Книга явно и откровенно не состоит из беллетристических произведений. Коротенькие тексты, составляющие ее — это рецензии. На литературные, научные и научно-популярные книги различных по национальности авторов — американцев, французов, англичан, итальянцев — кого здесь только нет! Впрочем, кого здесь нет, все-таки можно сказать со всей определенностью: среди авторов книг, которые так старательно рецензирует Лем в “Абсолютной пустоте”, нет ни одного реального человека. В действительности ни одна из этих книг не была написана. Лем рецензирует несуществующие книги несуществующих авторов. Но зато какие книги! Здесь вы узнаете, в чем были правы, а в чем заблуждались авторы полемических работ «Сексотрясение», «Ничто, или Последовательность», «Культура как ошибка», «О невозможности жизни» и др.

Дуглас Адамс, «Автостопом по галактике» (1979). Артуру Денту никогда не везло по четвергам. И именно в четверг его дом должен быть снесён для постройки новой дороги. Но, как оказалось, дом — не самая большая потеря в этот день. Целая планета, Земля, тоже должна быть снесена… Роман повествует о приключениях невезучего англичанина, который со своим другом Фордом Префектом (уроженцем маленькой планеты где-то возле Бетельгейзе, работающего в редакции «Путеводителя для автостопщиков») избегает гибели при разрушении Земли расой бюрократов-вогонов. Зафод Библброкс, родственник Форда и президент Галактики, случайно спасает Дента и Форда от смерти в открытом космосе. Книга, написанная с великолепным чувством юмора.

Дэн Симмонс, «Гиперион» (1989). Первый роман в рамках грандиозной и захватывающей тетралогии «Песни Гипериона». Основная тема тетралогии — человек и Бог. Их отношение друг к другу и эволюция их взаимосвязи. Вследствие научных экспериментов на Старой Земле происходит Большая Ошибка — глобальная катастрофа, уничтожившая планету. Незадолго до того, как чёрная дыра, вышедшая из-под контроля, прекратила существование Земли, началась так называемая Хиджра — переселение людей на другие планеты Вселенной. Это стало возможным благодаря величайшему изобретению — двигателю Хокинга (названного в честь известного современного физика), позволяющему двигаться со скоростью больше скорости света. Двигатель был изобретён ИскИнами, существами, произошедшими от получивших независимость искусственных интеллектов. Кроме того, ИскИны подарили человечеству такие свои изобретения как Нуль-Т (для мгновенного перемещения между порталами), мультилинии (сверхсветовое средство связи) и прочее. На фоне начинающейся межзвездной войны человечества с ИскИнами и мутантами семеро паломников направились к аномальным Гробницам Времени на планете Гиперион. Их поход – то самое минимальное воздействие, которое может оказать влияние на судьбу человечества. Но каким образом, не знают ни они, ни пославшие их. Шестеро из них рассказывают свои истории, в той или иной степени связанные с беспощадным механическим чудовищем Шрайком, явившимся из будущего.

Станислав Лем, «Звёздные дневники Ийона Тихого» (1953-1996). Цикл научно-фантастических рассказов Лема, посвящённых приключениям знаменитого космопроходца, капитана дальнего галактического плавания, охотника за метеорами и кометами, неутомимого исследователя и первооткрывателя восьмидесяти тысяч трех миров Ийона Тихого. Написаны с характерным для Лема юмором, часто гротескным, иногда — переходящим в горькую иронию, содержат элементы пародии на штампы фантастики, при этом затрагивают серьёзные вопросы науки, социологии, философии. Рассказы цикла имеют либо форму дневников, описывающих впечатления Ийона Тихого во время его путешествий, либо форму его же воспоминаний о прошедших событиях.

Сергей Лукьяненко, «Геном» (1999). Мир далекого будущего, где человечество практически утратило свои корни, но крепко укрепилось в космосе, где живут и развиваются тысячи необычных форм жизни. Ради этого люди изменили себя, изменили свой генотип. Они стали людьми-спец. Они ограничили свои чувства и получили взамен лишь толику веры в в то, на что настроен их генотип, иллюзию блаженства, иллюзию любви. Таким оказался и главный герой — Алекс Романов, пилот-спец, до кончиков пальцев влюбленный в свою профессию, в возможность летать и получать от этого ментальное удовольствие… Но лишенный чувства любви к людям, любви приносящей боль и радость, заставляющей жить и развиваться без генных модификаций, летать в далекие уголки вселенной ради того, чтобы вернуться к той, кто будет ждать его всегда.

Елена Колесник, Андрей Федорив, «Сенка» (2008). Книга, не имеющая аналогов в фантастической литературе, которая описывает жизнь «бестелесника» в тонком мире. Произведение представляет собой рассказ Сенки из мира альтернативного пространства и времени. Из всех существ, населяющих миры и переходы, только сенки могут проникать — перемещаться между мирами, изменяя себя. Вначале Сенке очень сложно ориентироваться в понятиях и образах нашего мира, а также предложить описание своего. Но по мере погружения в плотную материю и осознания себя ее частью, она находит способ изложения и рассказывает о себе и своих путешествиях по разным мирам в рамках человеческих представлений и понятий.