Рассказ анна и кол читать

Глава 1. Анна

Это самый первый мой рассказ. Немного наивный, но я его люблю хотя бы за то, что он был на моем старте. Возможно, и вы останетесь к нему неравнодушны. Не судите строго…

Глава 1. Анна

На ступеньках пятиэтажного белого здания пританцовывала симпатичная молодая девушка. Она поднимала руки вверх от радости, словно маленькая девочка. Чувства переполняли ее, и счастливая улыбка не сходила с ее лица.

«Наконец-то получилось! Приняли!» — все внутри ликовало и пело. И ей казалось, что этот августовский день стал ярче, чем был еще час назад, и птицы запели звонче. И мир вокруг нее изменился.

Она только что получила работу. Теперь все у нее будет в порядке. Можно будет заплатить за квартиру и не бояться прихода хозяйки. Анне всегда было неудобно извиняться за то, что не могла вовремя отдать деньги.

Неожиданно она застеснялась, оглянулась по сторонам, посмотрела, не видит ли ее кто-нибудь из прохожих. Но все торопились по своим делам. Только какой-то худенький очкарик взмахнул рукой, будто приветствуя ее, и засмеялся.

«Ну и что, что всего лишь бухгалтер. Зато это работа. Работа! А дальше жизнь покажет», — радовалась Анюта. Тем более, что работать с цифрами ей нравилось с самой школы. Вообще точные науки давались ей легко. Даже в олимпиадах по математике занимала первые места. Ее учительница Вера Сергеевна всегда говорила строгим поучительным голосом: «Учись, Анна, у тебя есть к точным наукам способности. В жизни всякое случается, и все может пригодиться». Ну, вот, как в воду глядела.

Бывало, подойдет Аня в ванной к зеркалу, посмотрит на себя оценивающим взглядом, и никакого удовлетворения от созерцания своей фигуры не испытывает. А если честно сказать, то да, были с десяток лишних килограммов. Никаких действий для приведения своего тела в порядок она не предпринимала. И не потому, что у нее не было силы воли, а из-за острой нехватки денег. Денег на еду едва хватало, потому ела все подряд, лишь бы не быть голодной.

Некому ей было помочь ни морально, ни материально. Когда все девчонки бегали на свидания, Аня зубрила высшую математику. Только один раз соседки по комнате уговорили ее пойти вместе с ними в клуб. Все танцевали, веселились, и только она стояла в стороне. Чувствовала она себя там не в своей тарелке. И не только из-за возраста, но и из-за своей фигуры. Хотелось быть стройной и привлекательной. На таких, как она, парни внимания не обращали. Им худышек подавай.

Была еще одна причина, по которой сидела девушка все время в общежитии. Возраст. Тридцатник неумолимо приближался. Пару лет всего осталось. И Анна все чаще задумывалась о том, как найти хорошую работу. А еще бы встретить хорошего парня, чтобы выйти замуж.

Пропустила она свое время. Когда все подружки бегали на свидания, она ухаживала за больной матерью или подрабатывала, где только могла. И санитаркой работала в больнице, и официанткой в кафе, даже подъезды мыла. Денег все время не хватало. Нужно было платить за квартиру, одеваться, покупать лекарства, питаться.

Теперь, когда мамы не стало, можно было устраивать свою жизнь. Но как, Анна не знала.

И вот сбылась ее мечта. Она начинает новую жизнь.

Встав с утра пораньше, девушка стала торопливо бегать по комнате. Боясь опоздать на работу в первый рабочий день, она металась между ванной и кухней.

Волосы собрала в хвост, чтоб не мешали работать. Костюмчик офисный надела, который приобрела на распродаже по скидке. Юбка прямого покроя выгодно подчеркивала ее фигуру, но ей все равно не нравилось, как она выглядит.

Белую блузку застегнула на все пуговицы и накинула приталенный пиджачок. Дополняла этот гардероб небольшая черная сумочка на тонком ремешке. Осмотрев себя в зеркале, она поняла, что чего-то не хватает.

«Чуть не забыла ресницы накрасить», — Анна пришла в ужас и бросилась искать тушь. Красилась Аня умеренно, а поэтому через пару минут уже выходила из квартиры.

Продолжение следует.

по мотивам произведения
«Судьба по наследству», filosofinna — Адрес сайта http://filosofinna.ru
Глава 16 « Два Штирлица»

Здравствуйте, дорогой Яков Платонович!

Позвольте мне писать Вам.
Примите мою благодарность за чудесное спасение. Конечно, моя самодеятельность доставила Вам хлопот, простите, я не думала, что так получится. Я все понимаю, Вы и Ваши друзья рисковали жизнью. У Вас опасная и тяжелая работа, а тут еще я со своею непосредственностью. Но, вопреки всему, все ведь закончилось хорошо?
Увидев Вас, я не могла дышать. Вы как будто материализовались прямо из моих снов… Я иногда думаю о Вас, перед тем, как уснуть, и иногда вижу Вас во сне. И всегда, перед тем, как заговорить, вижу Вашу руку с обручальным кольцом.

Это кольцо отрезвляет меня. Я понимаю, что Вы женаты и принадлежите другой. Все, что я имею право сказать, так это благодарность за мое чудесное спасение…
А то, на что я не имею права, огнем горит в моей душе… И это никогда не было бы озвучено, если бы Вы не поцеловали меня тогда, в этом страшном вертепе.

Вкус Ваших губ… Забыть эти губы невозможно. Это выше моих сил. Как, вернее, почему Вы оказались здесь, бросив все свои дела? Неужели ради меня, ради моего спасения? Мне надо запретить думать об этом… Запретите мне. Ведь, если так, то целовать меня было не обязательно. Ну, пусть это был спектакль, и можно было просто сыграть. Но страсть, а я не ошиблась, это была страсть и это было ЧУВСТВО…

Господи, я сошла с ума. Моя интуиция говорит мне, что Ваши поцелуи были искренни. Скажите мне, что это не так, и я больше не буду Вам писать и думать о Вас…
Мне никогда не забыть вкус Ваших губ, они сводят меня с ума. Как и Ваши глаза, как и Ваши руки…
Кажется, это любовь. Я люблю Вас, мой спаситель. Простите, что пишу Вам эти строки, но, их могло бы не быть, если бы Вы приехали позже. Я должна Вам это сказать. И, если мои выводы хоть в чем-то ошибочны, просто сожгите это письмо, и считайте это недоразумением…
Но страсть в Ваших поцелуях говорит о другом, и поэтому я пишу Вам. Я люблю Вас, и это навсегда.

Анна,
Ваша знакомая из Затонска.

.

.
Здравствуйте, Анна Викторовна!

Я до сих пор не верю, что все закончилось благополучно. Полицейская операция, согласование сил, средств, экспромт, стрельба от бедра… И посреди этого разгула стихии — Вы, неискушенная и неподготовленная, чистая, светлая и наивная. Как Вы беспечны! Эти люди профессионалы, как и мы. Они этим зарабатывают на жизнь, и свой хлеб с маслом они не отдадут никому, а тем более перешагнут через Вас, идеалистку в розовых очках.

Позвольте сказать Вам правду — я там был в качестве полицейского под прикрытием. И все, что я делал и говорил, было частью легенды. И даже Франт мне в этом помогал, потому что наши жизни висели на волоске. Вы были неосторожны, и мне ничего не оставалось, как рискнуть всем, чтобы вытащить Вас. Может, Вы не знаете, но при входе мне пришлось сдать оружие. Может, Вы не догадываетесь, но я не знал номер Вашей комнаты, и мне опять повезло.

Но такое везение не может продолжаться вечно. И не всегда за моей спиной будет стоять ОМОН. Я прошу Вас быть осмотрительнее и сверять наши действия с тем, чтобы больше такого не случилось. Я просто человек, и я могу опоздать на очередную разборку с силами зла.

Прошу Вас, давайте наладим диалог. Простите мне мою прямолинейность, я всегда готов выслушать Ваши соображения и планы.

И Вы должны простить меня — я успешно играл свою роль. Это единственное, что могло уберечь нас от расправы людей Магистра, искренность моих поцелуев. Надеюсь, мне не придется больше защищать Вас искренностью, вместо оружия, от зла и бандитов, на глазах ОМОНа. И спасибо, что Вы подыграли мне… Позвольте и дальше быть Вашим другом.

Штольман.

Светало. Анна стояла у окна. Она не  могла оторвать свой взгляд от падающих снежных хлопьев. Этой зимой ещё не было снега. Это первый снег. Как же это красиво! Снежинки сыпались, словно на перегонки, плавно опускаясь на землю. Когда Аня была маленькой, она так любила зиму! Ведь зимой всей семьёй отмечали Рождество, это был любимый  праздник Ани. Это были чудесные моменты, моменты наполненные волшебством…

Как же быстро пролетели года. Сейчас ей уже 29! Как хочется хоть на минуту вернуться в детство! Хочется опять верить в чудо, обрести хоть какую-то надежду…

Уже давно её не радует особо ничего, она не  верит больше в чудо. А когда-то планировали вместе с мужем отмечать все Новогодние праздники вместе, быть всегда рядом плечом к плечу. Ей иногда кажется, что она ещё чувствует аромат его парфюма. Ей очень нравился этот запах, она любила просто лежать, прижавшись к любимому и вдыхать его аромат. А он гладил ей волосы. Когда они расстались ей было очень трудно. Подруга, которая была столько времени рядом и казалась близким человеком тоже уже не с ней. Наверное, она создавала вид искренности, ведь теперь её нет рядом. Всё ничего, просто она сейчас думает, что все люди, которые окружали её били ей в спину. Ну почему нет искренних людей, которые могут говорить правду, а не просто поддакивать, чтобы пусть пыль в глаза? Сейчас Анна живёт лишь ради сына Тимоши, стараясь быть хорошей матерью, хотя конечно не всегда это удаётся… Не удаётся давать ему должного внимания и заботы в которой он так нуждается.

Она вздрогнула — это сын подошел сзади и дотронулся к спине он часто он делал.

— Мама, ты почему грустишь?

— Я не грущу сынок, тебе показалось. Как я могу грустить, когда у меня есть ты?) Она наклонилась и поцеловала сына, он тоже её поцеловал и обнял своими ручонками.

— Мама а пойдём на улицу?! Я очень хочу, чтобы ты покатала меня на санках!

— Ну раз очень хочешь, пойдём!

*****

Вот и закончились праздники, завтра уже на работу а так не хочется… Ещё бы хоть недельку побыть дома с сыном…

На работу Аня опоздала. Пунктуальность была не сильной её чертой. В независимости, во сколько она вставала — она всё-равно опаздывала минут на 10. Коллеги уже были на местах.

— Доброе утро всем.

— Доброе!

Подошла поболтать Марина, хвасталась как с очередным ухажёром провела праздники, показывала фотки. Марина очень красивая девушка, она всегда пользовалась большим вниманием у мужчин.  Ане она тоже нравилась весёлая, общительная девушка. Иногда они подменяли друг друга.

— Ань, ну а ты как провела праздники, чего не рассказываешь?

— Да обычно, в основном дома с Тимошей были.

— Понятно, ну ничего, дома это тоже хорошо.

Трудовой день подходил к концу, Аню вызвала к себе начальница. Она конечно удивилась, потому как она её очень редко вызывает, а все отчёты были сданы в конце года.

— Здравствуйте Оксана Родионовна, вы просили меня зайти…

— Здравствуй. Да просила. Присядь. Знаешь Анна, ты работаешь уже не первый год и всегда была у меня на хорошем счету… Однако я кое-что узнала о тебе  и очень разочаровалась.

Анна побелела. У неё от неожиданности начало трястись колено на правой ноге.

— Оксана Родионовна, извините, но я не совсем понимаю в чём дело.

— Ах так ты ещё и не понимаешь! Хорошо, я тебе скажу. Мало того, что ты меня поливаешь грязью между сотрудниками, так ты ещё и информацию начала продавать конкурентам! Я очень разочарована. Ты уволена!  Заявление напишешь в отделе кадров, уйдёшь без отработки. Скажи спасибо что заявлять на тебя не буду.

В глазах Анны уже блестели слёзы. – Оксана Родионовна, я не знаю откуда у вас такая информация, но это ложь! Я никогда не поливала вас грязью, да и не посмела бы. И тем более я никогда ничего не отдавала и не продавала. У меня ребенок и кредит, пожалуйста не увольняйте меня.

— Я всё тебе сказала. Покинь мой кабинет.

Анна вышла из кабинета. Коллеги уже дожидались Аню узнать, зачем её вызывали, Анна сказала, что она уволена. Все были в недоумении. Марина обняла Аню и пыталась утешить.

Анна написала заявление, забрала документы и личные вещи, попрощалась с ребятами и ушла.

Домой она пошла пешком, она была раздавлена. Слёзы текли сами по себе. Ну почему всё так!? За что? Я ведь не сделала ничего. Она шла через парк. К ней подошёл мужчина в грязной одежде с синяком и попросил не много денег. Анна растерялась, она только что потеряла работу, но объяснять ему это у неё не было сил. Она достала из кармана 300 рублей и отдала ему. Мужчина поблагодарил, сказал что вернёт и попросил записать номер телефона на листок, но Аня не знала что ему сказать, сказала что ничего не нужно и пошла дальше.

С утра Анна направилась в киоск купила газету, начала просматривать объявления. Вакансий хороших не было, но Анне было сейчас всё-равно ей нужно было что-то искать т.к. у неё был кредит. Она начала обзванивать, но везде сказали что уже нашли сотрудников.

Прошло 2 недели, Анна так и не нашла работу. Она шла за ребенком в школу  и увидела объявление на двери кафе. Требовался официант. Анна зашла, поговорила с администратором и договорилась завтра выйти. Так и начались серые будни в кафе «Жемчужина». Коллектив был хороший, только хозяина Анна ещё не видела. Сказали что он взял себе отпуск. На работе Анна очень уставала,  з/п была немного меньше чем на прошлой работе, однако Анна была рада и этой работе.

Прошло 3 недели Аня обслуживала банкет. Была большая компания. Когда все уже изрядно напились, мужчины начали везти себя хамски. Анна еле сдерживалась чтобы не ответить им грубостью. Всё вроде бы закончилось. Все разъехались, но один мужчина всё ещё сидел и делал вид что пытается найти номер такси. Анна убирала со стола в банкетном зале. Он подошёл сзади и начал к ней приставать. Анна пыталась вырваться от него, но у нее не получалось. Вдруг кто-то подошёл сзади и схватил его за руку и тащил его на улицу. Анна поправляла одежду и приходила в себя.

— Ну как вы?

— Спасибо большое, благодаря вам уже лучше. Анна обернулась посмотреть кто же это её спас и она была просто шокирована – это был тот мужчина, которому она отдала 300 рублей!

Он тоже её узнал. Они стояли и смотрели друг на друга.

Мужчина улыбнулся. И протянул ей руку.

— А ведь мы так и не познакомились. Александр Владимирович. Я хозяин этого кафе.

— Анна. Очень приятно.

— Анна, у вас был трубный день, я вас отвезу домой, уберете утром.

— Спасибо, не нужно я сама.

— Я настаиваю, тем более я вам все ещё должен 300 рублей)

Они сели в его дорогой автомобиль. И Анна не удержалась спросила:

— Извините, но как так, тогда в парке…

— Вы знаете, так получилось. Я просто гулял по парку, увидел что парни пристают к девушке, я заступился. Девушка успела убежать, а меня изрядно избили. Когда пришёл в себя обалдел бумажника нет, телефона тоже, в бумажнике были все карманные деньги, остальные на картах но карты тоже остались там. Здесь я вас и встретил. Домой я бы однозначно не дошёл. Если бы не вы тогда… Я еле вышел из парка и сел в такси. Приехал к другу, заблокировал карты. Занял денег у друга  он отвёз меня в больницу.  Ну как-то так… В общем я ваш должник.

— Да ладно вам. Я рада что смогла вам помочь. Вот мой дом. Спасибо что подвезли.

Утром Анна пришла на работу пораньше, хотела убрать в банкетном зале. Однако там было всё убрано. Девчонки уже шептались о вчерашнем. Оказывается сам Александр Владимирович вернулся вечером и всё убрал.

Вечером Анна вышла с работы. На улице шёл снег осыпая всё белым ковром. Александр стоял с большим букетом роз возле машины. Они стояли долго смотря друг на друга. Да, Анна переслала верить в чудеса, но сейчас ей хотелось снова в них поверить. Анна чувствовала что это судьба. Александр крепко её обнял. Они так стояли долго.

Позже они поженились,  у них сложилась крепкая семья. Сын Анны тоже был счастлив. Александр смог быть ему отцом.

Однажды коллектив с прошлой работы праздновал мероприятие у них в кафе. Бывшие коллеги рассказали что тогда Марина подставила Анну. Новый её ухажёр и был тем самым конкурентом, в чьи руки попали документы с утекшей информацией.

Но это Анну уже никак не тяготило. Она была даже рада что всё так получилось. Они были счастливы вчетвером. Четвёртой была Вероника — дочь Александра и Анны.

Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…

У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.

Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.

Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.

— Мам, можно?

— Не надо, это для гостей.

— Так у нас же гости!

— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…

Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.

Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.

Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.

Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.

— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.

Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.

— Мне белье надо новое, я похудела.

У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.

— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.

— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.

Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.

— Сколько стоит?

— Не важно, — говорю я.

— Важно. Я должна знать.

Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.

— Пять тысяч, — говорит продавец.

— Пять тысяч за трусы?????

— Это комплект из новой коллекции.

— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.

Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.

— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.

— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?

— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.

Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.

— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.

Иначе, ты на крючке.

— Хорошо, — говорю я.

— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?

— Хорошо.

Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.

Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.

Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.

— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.

Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.

Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.

— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?

— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…

Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.

Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.

Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.

Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.

— Это даже не пластмасса, — подумала я.

Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?

В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.

— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.

— Наденешь ее на новый год?

— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…

Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.

В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.

Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.

— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.

— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.

— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…

Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.

— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…

— Пусть будет, я беру.

Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.

Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.

Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…

Дай Бог, она настоящая.

Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.

Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.

Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.

Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.

Ольга Савельева

Источник:  goodday.su

И с той стороны, где закат пламенел,

Шёл путник дорогой в соседний удел,

И песню о странствиях дальних он пел…

– О судьба, сколь извилист твой путь!

И голос услышал, что дивно звенел,

Что вдаль над рекою и лесом летел,

Что звал за собою вперёд, прочь от дел…

– О, позволь мне в пути отдохнуть.

(песня бродячего менестреля)

Плясать вы не пойдёте со мной, со мной, со мной,

И вашею не буду я женой!

(бессмертная классика)

Солнце клонилось к закату, ещё немного, и скроется за верхушками Волчьего леса, за Воронью горку, канет в Змеиное болото. Вот-вот туман с реки укроет замок Ривертор, а потом и луна обольёт своим серебряным светом его башни. В последних солнечных лучах Анна вывела золочёную иглу на изнанку и закрепила нитку. Очередная жемчужина угнездилась на сером сукне, как будто тут всегда и была.

Ещё пара-тройка дней, и она завершит работу, к приезду мужа из столицы сможет надеть красивое новое платье.

«Новое платье на старый лад», – мысленно усмехнулась она.

Да-да, в основных тканях и в деталях отделки наряд повторял другой, который она сшила себе перед помолвкой – давно, уже более двадцати лет назад. Она тогда была юна и стройна, и в рыжих косах не было седины, и глаза смотрели на мир радостно и восторженно. Она шила платье к возвращению отца, а отец торопился прибыть домой к рождению наследника…

1. О родственных и семейных узах и о шитье платья в стеснённых обстоятельствах

Юная Анна никогда не задумывалась, почему у неё нет братьев. Две старшие сестры – есть, и ей их более чем достаточно. Как принимать гостей – так Джейн или Фрэнсис, а как зажигать свечи в коридорах – так Анна! Да-да, Джейн умная, Фрэнсис красивая, Анна младшая. Просто Анна, которую можно попросить ну хоть о чём. Нет, в доме есть прислуга, всё-таки она дочь лорда, но бабушка, старая леди Анна, в честь которой её назвали, не уставала повторять: хозяйка должна уметь проследить за любой работой в поместье, а значит, должна уметь выполнять её сама. Бабушке и захочешь – не возразишь, поэтому пойдёшь и сделаешь. Может быть, и вправду в жизни пригодится?

Шить Анна любила больше, чем заниматься хозяйством. Её даже сёстры, бывало, просили вышить новый интересный узор или расшить лиф и юбку блестящими бусинами. Она и свадебное платье для Джейн вышивала, и крестильную рубашку для её новорождённой дочки. И очень хотела уже что-то сделать для себя тоже. Но – отец был небогат.

Земли приносили очень мало дохода, замок нуждался в ремонте. И на детей одни только расходы! Сначала нужно было выдать замуж старших сестёр, вот их и одевали. Анна носила переделанные вещи покойной матери либо что-то, остававшееся от старших. Разве что сорочки у неё были собственные, украшенные самой тонкой вышивкой, на какую были способны её искусные руки.

Отец Анны, лорд Генри, очень печалился, что у него три дочери и ни одного сына. Очень уж хотелось ему передать земли сыну и наследнику, а не мужу дочери, как происходило в семье последние лет сто. Хотя сам он пришёл в семью как раз мужем прекрасной рыжеволосой леди Элизабет, единственной дочери и наследницы своего отца. Трёх дочерей родила она мужу, а сын умер, не прожив на белом свете и трёх дней. Ещё двух младенцев она не доносила до срока, и девушки-служанки шептались, что это тоже были мальчики. Девочки выживали, мальчики – нет. И бабушка, рассказывали, всегда многословно благодарила Господа, если рождалась девочка.

Но отец-то хотел сына!

И когда леди Элизабет после очередного выкидыша так и не встала с постели, он в сердцах высказал ей, что от неё, мол, нет никакого толку, она не дала ему наследника и пусть помирает, она ему больше не нужна. Тогда леди, рассказывали, собралась с силами и вежливо, но непреклонно сообщила лорду Генри, что, несмотря на неплохое происхождение, он был взят в семью без гроша за душой и только благодаря удачному браку все эти годы был не приживальщиком у более удачливых товарищей, а хозяином замка и земель. И если он об этом забыл, то ни к чему хорошему его это не приведёт. Сказала так и испустила дух.

Анне было тогда десять лет, сёстрам – тринадцать и пятнадцать.

Отец очень быстро женился снова. Леди Кэтрин была миловидна, бессловесна и никогда не перечила мужу. И детьми его нисколько не интересовалась. Но, прослышав о случившемся, в замок явилась мать леди Элизабет и сказала, что она намеревается здесь жить и лично приглядывать за внучками. Леди Анна-старшая к тому времени давно вдовела вторично, на ней были дела земель покойного супруга, но она заявила, что девочки важней. И рьяно взялась за устройство их жизни.

Джейн вышла замуж, потом Фрэнсис вышла замуж. Пока обе они жили у своих мужей, но все знали, что Джейн – наследница, вместе со своим мужем Уильямом. А отец всё надеялся породить сына.

Леди Кэтрин была слаба здоровьем и никак не могла зачать ребёнка. Лорд Генри то робко надеялся, то ненавидел супругу; и только спустя пять долгих лет ей удалось забеременеть. Конечно, он был уверен, что ожидается мальчик. Супруга вынашивала ребёнка в поместье, а он отправился в столицу – ко двору за последними новостями. Обещал вернуться к уборке урожая, застрял до Дня Всех Святых.

Но ожидание сына сделало его более внимательным и к младшей дочери – он вдруг осознал, что Анне уже шестнадцать, семнадцатый пошёл, её тоже необходимо выдавать замуж, а она до сих пор не просватана! Бабушка зудела ему над ухом – мол, Анну необходимо просватать как можно раньше! И не просто просватать, а чтобы она сама очень хотела выйти замуж именно за того мужчину, который стал её женихом, а не за кого-нибудь другого. Отец отмахнулся и сказал – кого найдём, за того и пойдёт, как миленькая. Бабушка запиралась с ним в комнате и что-то ему доказывала, но, видимо, не доказала ничего.

И две недели назад от лорда Генри прибыл гонец с письмом – пусть Анна готовится к помолвке, он обо всём договорился. Её, Анны, руки попросил для себя его старый друг Уолтер, он приедет к ним и они обручатся с Анной.

Бабушка пришла в ярость, услышав об этом решении. Но не смогла толком объяснить Анне, почему. Сказала – она ещё мала и ничего не понимает. И всё удивлялась, что Генри-то взрослый, а так глуп!

Анна, честно говоря, не слишком задумывалась о замужестве. Знала, что это когда-нибудь произойдёт, слышала от прислуги разные сплетни и истории о том, что бывает между мужчиной и женщиной, но ни разу не была ни в кого влюблена. И ей, по большому счёту, было всё равно, кому отец отдаст её руку, тело и приданое.

Но отец прислал ещё и ткани на платья! И прямо указал – что-нибудь из неё дать ей, Анне, и пусть к его приезду сошьёт себе обновку.

* * *

Правда, на большую часть присланного богатства тут же наложила руку леди Кэтрин со словами – нужно приданое для младенца, да и им с Генри неплохо бы обновить гардероб. Анна обиделась, пожаловалась бабушке, Кэтрин тоже обиделась… в итоге Анне достались два куска разного сукна. Один отрез был серый, как шерсть кота Мурра, что жил в господских покоях и по пятам ходил за Анной с утра до ночи, а второй – чёрный, как загривок мохнатой дворовой собаки, что недавно приблудилась к замковым охотникам в лесу и поселилась в дворовом сарае под лестницей. Ещё лён трёх цветов – белый, как снег, алый, как кровь, и чёрный, как ночь. И немного кружева и лент.

Анна думала-думала и придумала. Начинать нужно с сорочки. Белоснежное полотно легко раскроилось, тонкими шелковыми чёрными строчками на него легла вышивка. Шерстяные нитки она продёрнула сквозь дырочки в кружеве и обшила тем кружевом манжеты и вырез горловины.

Нижняя юбка получилась алая, как закат. И белые кружевные полосы легли точь-в-точь туда, куда было нужно, на ладонь от подола. Но к красной юбке понадобился красный корсет! А ткани оставалось немного – или корсет, или подкладка для лифа. Что делать?

Нужная мысль пришла ночью. Утром Анна подскочила ни свет ни заря, отправилась в матушкину кладовую и там нашла старую, многократно ношеную сорочку. Чуть темнее, чем юбка, но тоже из красного льна. Сорочка была отстирана и раскроена, более того, в том же сундуке нашлись и три полоски кружева, которые по длине идеально уместились на корсете. Металлические косточки были добыты из старого корсета Джейн. А в некоторых местах и вовсе сгодилась толстая верёвка!

Подушечку-бамролл Анна сделала не столько пышную, сколько длинную. Просто чтобы приподнять тяжёлую юбку сзади и немного на бёдрах.

После нижних вещей пришла очередь верхней юбки. Серо-чёрной, прямой спереди, складчатой сзади. Она получилась очень мягкая и тёплая, и хорошо, ведь зима не за горами. В пояс Анна вставила несколько слоёв льна, и полоской от матушкиной сорочки начисто обработала край, прежде чем пришивать к поясу толстые складки-картриджи. А дальше юбку нужно было украсить.

Из отцовских подарков Анне достался десяток локтей алой ленты. Пришить её по подолу в два ряда было делом недолгим. Отделочная строчка, выполненная красной шерстяной ниткой, легла на пол-ладони выше лент. Но хотелось красоты и богатства, хотелось, чтобы глаз было не отвести от неё в этом новом наряде, а где взять богатые украшения?

Однажды Анну брали на зиму в столицу. Они ездили с бабушкой и Фрэнсис, тогда сестра ещё не была просватана, и останавливались в доме дальних родственников – у бабушкиной племянницы леди Марии. Как поняла Анна, дела в том доме шли получше, чем у её отца, и денег от арендаторов было побольше. Во всяком случае, хозяйкина дочка Агнес хвасталась, что на её новую юбку материнская вышивальщица пришила тысячу речных жемчужин. Тысячи жемчужин у Анны не было. Не было, прямо скажем, и десятка. Были хорошие длинные бусы, оставшиеся от матушки, но не разбирать же их на юбку!

Ладно, об этом можно подумать позже, а пока пришёл черёд лифа. Дымчато-серого, с алой подкладкой. В разрезах длинных рукавов снизу покажутся манжеты сорочки. Горловину Анна обрезала тоже по сорочке – пусть будет видно кружево. На холодные дни она потом из обрезков сошьёт тёплый партлет, им и прикроет свою бледную и прозрачную, как у всех рыжеволосых, кожу.

Дни летели за днями, Анна не отрывалась от шитья. Вот уже готова и подкладка лифа с толстыми шнурами для плотности, и пара металлических косточек под застёжку припасена, и крючки на застёжку найдены. Ленты пришиты, видимо, остальную красоту она вышьет красными нитками. Но – позже. Ночь на дворе, спать пора.

Анна задула свечу и на ощупь отворила тяжёлую дверь в свою спальню. Из-за перегородки слышалось тяжёлое дыхание бабушки – та в последний год завела привычку спать с ней в одной комнате. Будто в замке покоев больше нет, можно подумать! Сторожит её, не иначе.

Впрочем, Анна была свято уверена, что захоти она прогуляться, подобно некоторым дворовым девушкам, на ближайший сеновал с пригожим гостем или с кем-то из челяди, никто бы не узнал. Но ей совсем этого не хотелось. Да и пригожих гостей как-то давненько уже не случалось.

* * *

Анна не успела глаз сомкнуть, как её затрясли за плечо. Что там ещё случилось? Неужели мачеха взялась рожать среди ночи?

Она открыла глаза и увидела тоненькую среброволосую девушку в старинном прямом платье, как будто сшитом из прозрачных лунных лучей.

– Вставай, вставай же, луна восходит, кто в такую ночь спит? Кто хотел расшить платье так, как ни одна девушка в округе? – смеялась странная ночная гостья.

– Тише ты, бабушка же здесь! – ещё не хватало, сейчас как проснётся да как даст затрещину, она может!

– Она не слышит нас, она крепко спит, – смех девушки звенел, как серебряный колокольчик. – Идём скорее, пока не зашла луна, нужно торопиться!

Анне стало интересно – куда её так настойчиво приглашают? Спустила ноги с кровати, нашла на ощупь кожаные башмачки, хотела завязать шнурки, но девушка потянула её за руку к двери. Тогда Анна подхватила со стула плащ, набросила на плечи и как была в сорочке и башмаках на босу ногу, так и выскользнула за дверь.

Дверь даже и не подумала скрипеть.

– Куда мы идём? – как могла строго спросила гостью за дверью.

– Увидишь, – подмигнула гостья. – Где у вас самая густая паутина?

– Ну ты даёшь! – фыркнула Анна. – Какая у нас может быть паутина! Да бабушка убьёт на месте любую девчонку, если заметит неубранную паутину или, того хуже, паука!

– Думай, думай лучше! Луна скоро зайдёт, ты должна успеть!

– Под лестницами – нет… В кладовках только на неделе прибирались… В гостевых спальнях – тоже…

– Холодно! Думай дальше!

– Разве только на чердаке… – задумчиво сказала Анна. – Туда бабушка давно не поднималась, всё собирается, да никак не дойдёт.

– Теплее! Пойдём, проверим! – девушка схватила Анну за руку и потянула в сторону ближайшей лестницы на чердак.

Чердак был большим и отменно захламлённым, бабушкина нога не ступала здесь давно, а мачеха и вовсе никогда сюда не совалась. В углу громоздились старые сёдла и упряжь с серебряными накладками и тиснением. Рядом – прадедовы парадные доспехи и ещё какое-то ржавое железо. Гостья раздражённо фыркнула, глядя на эту груду. С другой стороны – сундуки с каким-то старым хламом. Туда-то серебряная девушка и потянула Анну.

– Эй, не верти головой! Смотри! – она показала Анне на что-то у стены, в этот момент луна, глядящая сквозь окошко в крыше, зашла за облако… и девушка исчезла.

Анна не успела удивиться, как кто-то снова затряс её за плечо.

– Анна! Да Анна же! Вставай, засоня! – бабушка, абсолютно реальная бабушка, а никакая не девушка из лунного света, будила её, ибо начинался новый день.

2. О музыке, танцах, насекомых и драгоценностях

Анна верила подобным снам. Однажды, в далёком детстве, в таком сне ей явилась девочка её возраста и помогла найти ключ от материнского сундука, который Анна взяла поиграть и выронила во дворе. Позже, года три назад, серебристая девчонка, похожая на нынешнюю, привела её под толстое дерево на берегу речки, где дворовые девушки в запруде полоскали бельё. Там, в ямке между корнями, лежали ни много ни мало золочёные иглы, бережно завёрнутые в кусок тонкой кожи. Иглы были разные – и толстые с широким ушком, и тоненькие для бисера и жемчуга, и обычные, которыми шить ткань. С тех пор Анна других в руки и не брала, а этими очень дорожила и берегла, как самое большое сокровище. Ни одну иглу не потеряла.

Поэтому она поднялась, умылась, выпила кружку молока с корочкой свежего хлеба и отправилась на чердак. Бабушке сказала, что хочет там поискать ещё материалов для платья – вдруг что-то старое, но годное найдётся, крючок или пуговица? Бабушка одобрила и наказала попутно смести пыль и паутину хотя бы с самых больших сундуков.

Анна любила чердак. Да, пыльно, да, чёрт ногу сломит, но как же здесь было интересно! Она могла часами сидеть и перебирать старые вещи, пока мать, мачеха или бабушка не спохватывались – где это её носит, не находили её и не приставляли к какому-нибудь делу. И сейчас она подхватила ведро с водой, тряпку и веник, и, распевая песню о рыцаре, который стал вечно сонным, потому что отверг любовь могущественной ведьмы, отправилась на поиски неведомого. А всем встреченным отвечала, что бабушка отправила её бороться с пауками на чердаке.

Да, на чердаке хватало и хлама, и пыли, и пауков. Хлам величественно лежал, пыль громоздилась, а пауки разбегались от звуков шагов и от песни. Анна решила сначала выполнить поручение, а там уже и поискать, где паутина погуще. Она тщательно промела все сундуки, кое-какие помыла, а попутно вспомнила ещё несколько песен, которые не любила бабушка и всегда шипела на неё, что негоже такое петь. Сильнее всего старая леди не любила истории про ведьм, призраков, фей из-под холмов и разные чудеса, чуть менее – про людскую любовь, а чтобы ей угодить, нужно было спеть что-нибудь духовного содержания. Юная же Анна ценила в песне красивую мелодию и отточенный запоминающийся стих. И очень любила длинные баллады с затейливым сюжетом. Сейчас её никто не слышал, и можно было петь в своё удовольствие.

Мать считала, что дочерям лорда необходимо уметь не только управляться с хозяйством, но и развлекать домочадцев и гостей подобающим леди образом. Поэтому и Джейн, и Фрэнсис, и Анну учили читать, играть на лютне, петь и танцевать. Грамотой и языками с девочками занимался специально приглашённый учитель из университета. Он был требователен и строг, и девочки довольно быстро научились разбирать древнеимперские, англицийские и франкийские тексты. Читать жития святых было скучно, исторические хроники оказывались немного интереснее, но самое нудным, что только можно было вообразить, оказались приходно-расходные книги поместья. Однако им пришлось научиться читать и это, причём нередко не только записанные факты, но и то, что было скрыто между строк.

Для обучения музыке в замок пригласили господина Доу из столицы. Он прибыл с лютней, двумя флейтами и небольшим барабаном, а также с пачкой нот. Из трёх учениц Фрэнсис оказалась способной разве что к отбиванию несложного ритма, Джейн освоила простые гармонии на лютне, а больше всех по душе музыка пришлась Анне. Она тянула руки и к лютне, и к флейтам, и к барабану, и вскоре уже им удавалось даже играть вчетвером аккомпанемент к простым песням. Петь нравилось всем троим. Фрэнсис доставала до самых высоких нот звонко и тонко, Джейн поддерживала её вторым голосом, но самый большой диапазон оказался у Анны. Хорошо распевшись, она могла петь вместе с Фрэнсис, но могла и довольно низко. Наставник предсказывал ей в зрелости красивый голос с богатым тембром – если не бросит музыку, конечно. К сожалению, после того, как Джейн вышла замуж и уехала, уехал и господин Доу. Занятия прекратились. Но уезжая, он оставил Анне свою лютню и одну из флейт, и это очень сильно скрашивало её жизнь.

Она научилась не только играть, но и придумывать мелодии на любимые стихи. Но собственных песен никогда никому не показывала.

С танцами девочкам тоже повезло. Однажды отец привёз в замок гостя – это оказался франкиец господин Ожье. Он не походил на местных жителей, был черноволосым, невысоким и толстеньким, и при этом таким проворным, что многим молодым и худым оставалось только смотреть и завидовать. Необыкновенно разговорчивый, чтобы не сказать болтливый, он без устали отпускал комплименты всем женщинам в замке и божественно танцевал. Он научил девочек ходить в церемонной паване и лёгкой живой аллеманде, рассказал про бранли и долго тренировал их танцевать гальярду и вольту. Если с первыми вопросов и сложностей не возникало, то гальярда оказалась ох какой непростой!

Сначала Анна всё время думала, что ног у неё не две, а три или четыре, и каждая идёт в свою сторону. Потом основной шаг уложился в характерный ритм, но господин Ожье хитро глянул и сказал, что им дело не ограничивается! Есть ещё множество вариаций, и каждая из них бывает с любой ноги, и это была просто паника, ибо если даже с одной ноги вариация исполнялась, то вывернуть её зеркально и станцевать с другой ноги в другую сторону с первого раза не удавалось никогда. Позже выяснилось, что в шаге может быть не пять движений, а одиннадцать, или семнадцать, или – спаси Господи! – двадцать три.

А потом в один прекрасный день всё вдруг раз! – и сложилось. Ноги оказались на месте, их было две, как то человеку свыше и положено, и каждая делала то, чего от неё хотели. Корпус вертелся нужное количество раз с нужной скоростью, а господин Доу радостно сказал, что наконец-то он сможет исполнять музыку в том темпе, как написано, а не подстраиваясь под неповоротливых девчонок!

Господин Ожье удовлетворённо потёр руки и приступил к объяснению вольты и вольтовых прыжков. По очереди он подходил к каждой из девочек и показывал, как опираться руками на плечи кавалера, как собирать корпус в прыжке, как прыгать, как правильно приземляться, чтобы не отбить себе пятки. А потом подхватывал их по очереди, и они летели к самому потолку. Или к небесам.

Нужно ли говорить, что и вольта девочкам тоже покорилась?

С тех пор на каждом приёме гостей устраивали танцы. Звали музыкантов, и сначала все чинно ходили в паване, потом разгонялись на бранлях, а позже приходила очередь новых мелодий для гальярд и вольты. Поговаривали, что вольта – любимый танец королевы, значит, и никому другому не зазорно его танцевать! Сестрица Джейн на собственной свадьбе так отплясывала со своим Уильямом, что чуть не задела причёской свечи в люстре.

Уж наверное, отец позовёт гостей отмечать рождение наследника! Хорошо бы позвал приличных музыкантов, чтобы и спели что-нибудь новенькое, и сыграли какие-нибудь неизвестные мелодии.

За песнями и размышлениями Анна не заметила, как добралась до самого большого сундука. Почему-то он стоял не вплотную к стене, и она заглянула в щель между ним и стеной. Божечки мои, вот бабушка-то не видит!

Почему с возрастом у мудрого человека не должно остаться друзей: 3 мудрые цитаты Юрия Левитанского

Молодость дружбе располагает, а старость избегает ✔️

Дети заводят друзей по щелчку пальца, им достаточно узнать имя своего «‎нового лучшего друга» и принять его в объятья без задней мысли. Со временем человек лишается части друзей, а к пожилому возрасту и вовсе не должен их иметь. Почему? Юрий Левитанский считал, что дружба таит большую опасность, чем явный враг: «‎От явного врага мы ждем самого худшего, а от друга лишь прекрасного, лучшего» но каждый наш друг — простой человек, у которого есть свои интересы, свои слабости и желания, мы не хотим думать, что друг может предать или пожелать плохого, но человеческая природа всегда берет верх: «‎Больше всего нас ранят самые близкие, потому что наши души открыты для них».
[Spoiler (click to open)] [more]

С возрастом список тех людей, которых мы считали друзьями, сокращается до единиц: «‎Где понимание было, там оно уйдет, где было доверие, не останется и следа, кто был назван другом, придя однажды, уйдет навсегда». Таков закон жизни: чем дольше мы дружим с кем-то, тем больше встречаем непонимания, зависти, подлости и лицемерия, нужно лишь время, чтобы это проявилось: «‎Не давай свою руку своему лучшему другу, сегодня она спас тебя, потому что не сложно, но завтра подойдешь ты к колодцу и он скажет: прыгай, так нужно». Это не значит, что люди вокруг плохие, виноваты мы сами в том, что назвали их такими: «‎Разве можно назвать волка теленком и ждать, что он будет есть одну травку, а потом считать его предателем, если он съест стадо? Лишь потому, что мы назвали его теленком?». Волк остается волком, как его не называй: «‎Назови человека другом и не будь разочарован, помни: «Человек — это человек, как его ни называй» ».

Как относиться к людям вокруг, чтобы избежать разочарований в жизни? ✔️

Юрий Левитанский считал, что называя человека «другом», мы пытаемся приручить его, как бы это странно не звучало, сделать безопасным и дружественным, хотя до конца сделать это невозможно, человека невозможно приручить, как верного пса. Проблема заключается не в плохих друзьях, а в наших ожиданиях: люди не плохие и не хорошие, но назвав кого-то другом, мы ждем, что он пройдет с нами огонь и воду. Нам так хочется. Мы рады обманываться, но однажды придет час расплаты за нашу иллюзию: человек остался человеком, ни плохим ни хорошим, но мы то ждали лучшего. Именно поэтому взрослый, мудрый человек, не заводит друзей: «‎Мудрый человек делает добро и не ждет того же в ответ, а значит не будет разочарован».

Суть человеческих отношений всегда остается в том, что в них участвует два человека. Как не называй отношения: дружеские, супружеские, родственные, рано или поздно дадут о себе знать именно человеческие отношения, со своими интересами и целями, корыстью и мотивами. Обезопасить себя можно лишь одним: делать добро, если хочется, общаться, если интересно, помогать, если есть возможность и желание, но никогда не ждать, что тот, с кем вы хорошо общались и дружили, будет к вам благосклонен всегда: «‎Каждый может посочувствовать вашей неудаче, но мало кто может порадоваться вашему успеху». Люди меняются — это в человеческой природе, не нужно держать у себя «‎друзей» которые стали неприятны, как и воротить нос от тех, на кого раньше внимание не обращали: «‎Друзья становятся другими, тебя избавив от всего, а ты запомнил их лик такими, который был… До этого всего».

https://zen.yandex.ru/media/id/5aa6ba0857906a16ad6dfaba/pochemu-s-vozrastom-u-mudrogo-cheloveka-ne-doljno-ostatsia-druzei-3-mudrye-citaty-iuriia-levitanskogo-60b62d223efca05eed75c103