Рассказ атоса о миледи в книге - Наука и образование на Pishirus.ru

Часть седьмая — Рассказ Атоса

К этому времени Атос, Портос, Арамис и д`Артаньян уже были в Англии. Совсем скоро они добрались из Дуврского порта в Лондон и теперь отдыхали в одном из трактиров. Сейчас отменным аппетитом мог похвастаться не только здоровяк-Портос, но и д`Артаньян, и Арамис. Не ел только Атос. Граф о чем-то думал, молча попивая вино. Интуиция частенько подсказывала ему приближающиеся проблемы, и мушкетер внимательно прислушивался к ее голосу, получая в благодарность только верные ответы. Вот и сейчас, преследовало чувство опасности и некоего волнения. Атос все время находился в напряжении, ожидая предательства и подставы. Лицо его было бледным от недосыпания и отсутствия аппетита. Как и прежде, внимание мушкетера скакало от одной мысли к другой, одна все же заставила его зациклиться. Препятствовать их миссии в Англии было некому, т.к. переговоры были выгодны не только французской короне. Можно ли допустить, что опасность грозил даме, что он оставил одну в почти незащищенном особняке? От этой мысли, Атосу стало только хуже. Разум его уже вырисовывал страшные картины моего разоблачения и казни. Мужчина нахмурился и еще глубже погрузился в раздумья. Первым это заметил гасконец:

-Вы здоровы, друг мой? – спросил д`Артаньян – Вы так бледны и почти ничего не едите…

-Я уверяю вас, что я в порядке, друзья – ответил Атос и поднялся из-за стола – Прошу меня простить, господа, я очень устал с дороги.

Сказав это, мушкетер поднялся и направился к лестнице, ведущей наверх. На втором этаже располагались комнаты, четыре из которых и заняли наши парижане. Проводив взглядом графа, Портос, Арамис и д`Артаньян переглянулись. В глазах у каждого читался один и тот же вопрос.

-С Атосом, явно, что-то не так – сказал Арамис – За все время пути он почти не проронил ни слова…

-И почти ничего не ел – заметил внимательный Портос.

-Кажется, я знаю, в чем дело, друзья – задумчиво произнес гасконец и направился вслед за графом.

Войдя в комнату, д`Артаньян застал Атоса стоящим у окна. Судя по всему, граф сразу понял, кем является его гость, поэтому даже не обернулся. Мушкетер смотрел вдаль, наблюдая за алым закатом. В глаза бросалась суета, царящая на улицах, и, сказать по правде, она напрягала еще больше.

-Атос, несколько дней назад я видел Миледи. Поначалу я подумал, что мне это показалось, однако…

Мушкетер замолчал. Грустно улыбнувшись, Атос хмыкнул и запел:

Играли смуглым янтарем плечи,
Роняли пламя в темноту свечи,
Она была со мной доступна и бесстрастна,
Но, Боже, как она прекрасна…

Черты ребенка на лице белом,
И совершенной красоты тело.
Все было похоти расчетливой подвластно,
Но, Боже, как она прекрасна…

Во мне, как будто, лед и пламя,
Восторг с презрением слились
И сатана играет нами,
И сатана играет нами,
Обманом подменяя жизнь…

И снова гаснут в темноте свечи,
И душит пьяною тоской вечер
И все мне кажется ненужным и напрасным,
Но, Боже, как она прекрасна…11

Д`Артаньян с замиранием сердца слушал графа. Когда же Атос закончил, гасконец взял бутылку с вином и отхлебнул прямо из горлышка. Мушкетер на это только улыбнулся.

-Значит и вы видели ее? – после небольшой паузы спросил д`Артаньян.

-Графиня ожидает меня в моем особняке – ответил граф де Ла Фер – Да, друг мой, похоже, что эта порочная женщина навсегда завладела моим сердцем.

-Атос, ну неужели вы вот так вот сразу поверили ей? Вы же знаете ее…

-В том то и дело, что я знаю ее – прервал его граф и, тяжело выдохнув, отпил из бутылки вино – Я помню какой она была тогда и видел какой стала после. За столько времени я научился выделять в ее безразличном взгляде боль и грусть, презрение и гнев, интерес и восторг… По-моему, она изменилась, друг мой, во всяком случае, Анна слишком хорошо играет.

Гасконец кивнул. Из его памяти тоже не шла эта дама. Продажная, лживая, мстительная интриганка, отравившая любовь всей его жизни, Констанцию Бонасье. Однако, это не единственное почему он запомнил меня. Думаю, вы помните, что наша первая встреча состоялась в первый понедельник апреля 1625 года (то есть ровно год назад) в небольшом городке Менге, где некогда родился Жан Клопинел (Менгский)12. В это время мне была назначена встреча с коншим Его Высокопреосвященства графом де Рошфором.

-Итак, Его Высокопреосвященство приказывает мне… — говорила я.

-…немедленно вернуться в Англию и оттуда сразу же прислать сообщение, если герцог покинет Лондон.

-А остальные распоряжения?

-Вы найдете их в этом ларце, который вскроете только по ту сторону Ла Манша.

-Прекрасно. Ну, а что вы намерены делать? – спросила я, отогнав от себя мысль о довольно таки излишней таинственности.

-Я возвращаюсь в Париж.

-Не проучив этого дерзкого мальчишку? – опрометчиво обмолвилась я.

Граф де Рошфор собирался ответить, но не успел и раскрыть рот, как д`Артаньян, слышавший весь разговор, появился на пороге.

-Этот дерзкий мальчишка сам проучит кого следует! – воскликнул он – И надеюсь, что тот, кого он собирается проучить, на этот раз не скроется от него.

-Не скроется? – переспросил Рошфор, сдвинув брови.

-На глазах у дамы, я полагаю, вы не решитесь сбежать?

-Вспомните, — воскликнула я, видя, что граф хватается за эфес своей шпаги – вспомните, что малейшее промедление может все погубить!

Дуэль так и не состоялась. Рошфор вскочил на седло, а кучер кареты, в которой я приехала, обрушил град ударов кнута на спины своих лошадей. Так, во весь опор мы с Рошфором помчались в противоположные стороны, оставив юного гасконца багроветь от ярости в окружении хозяина гостиницы и его немногочисленных слуг.

После этакого знакомства, д`Артаньян еще не раз вспоминал меня, вырисовывая мой образ, стараясь воссоздать его, как можно, детальнее. В мыслях он не однократно прокручивал составленное им мое описание: «Моя собеседница, голова которой виднелась в рамке окна кареты, была молодая женщина лет двадцати – двадцати двух. Она была молода и красива. Красота ее тем сильнее поразила меня, что она была совершенно необычна для южной Франции, где я жил до сих пор. Это была бледная белокурая женщина с длинными локонами, спускающимися до самых плеч, с голубыми томными глазами, с розовыми губками и белыми, словно алебастр, руками…»

Спустя какое-то время, мы встретимся вновь, но уже немного в иной обстановке. Повествовать вам историю нашего более близкого знакомства я не стану. Дабы не портить впечатление о себе окончательно.

Поделившись новостями и заметно облегчив душу, Атос совершенно спокойно вертел в руках кинжал.

-Каждый имеет право на второй шанс, д` Артаньян. Быть может и Миледи изменилась…

Убрав в ножны кинжал, Атос взял со стола почти пустую бутылку с вином и, немного взболтав осадок, поднес ее горлышко к носу. Вдыхая терпко-сладкий запах доброго Бургундского, он улыбнулся и вернул сосуд на место.

Источник

Д’Артаньян незаметно последовал за миледи; он видел, как она села в карету, и слышал, как она приказала кучеру ехать в Сен-Жермен.

Бесполезно было бы пытаться пешком преследовать карету, уносимую парой сильных лошадей. Поэтому д’Артаньян отправился на улицу Феру.

На улице Сены он встретил Планше; тот стоял перед витриной кондитерской, с восторгом разглядывая сдобную булку самого аппетитного вида.

Д’Артаньян приказал ему оседлать двух лошадей из конюшни г-на де Тревиля — одну для него, д’Артаньяна, другую для самого Планше — и заехать за ним к Атосу.

Г-н де Тревиль раз навсегда предоставил свои конюшни к услугам д’Артаньяна.

Планше направился на улицу Старой Голубятни, а д’Артаньян — на улицу Феру. Атос сидел дома и печально допивал одну из бутылок того отличного испанского вина, которое он привез с собой из Пикардии. Он знаком приказал Гриме принести стакан для д’Артаньяна, и Гримо повиновался молча, как обычно.

Д’Артаньян рассказал Атосу все, что произошло в церкви между Портосом и прокуроршой, и высказал предположение, что их товарищ находится на пути к приобретению экипировки.

— Что до меня, — сказал на это Атос, — то я совершенно спокоен: уж конечно, не женщины возьмут на себя расходы по моему снаряжению.

— А между тем, любезный Атос, ваша красота, благовоспитанность, знатное происхождение могли бы ранить стрелой амура любую принцессу или королеву.

— Как еще молод этот д’Артаньян! — сказал Атос, пожимая плечами.

И он знаком приказал Гримо принести другую бутылку.

В эту минуту Планше скромно просунул голову в полуоткрытую дверь и сообщил своему господину, что лошади готовы.

— Какие лошади? — спросил Атос.

— Две лошади, которые господин де Тревиль одолжил мне для прогулки и на которых я собираюсь съездить в Сен-Жермен.

— А что вы будете делать в Сен-Жермене? — снова спросил Атос.

Тут д’Артаньян рассказал ему о встрече в церкви и о том, как он снова нашел ту женщину, которая, подобно человеку в черном плаще и со шрамом у виска, постоянно занимала его мысли.

— Другими словами, вы влюблены в эту женщину, как прежде были влюблены в госпожу Бонасье, — сказал Атос и презрительно пожал плечами, как бы сожалея о человеческой слабости.

— Я? Ничуть не бывало! — вскричал д’Артаньян. — Просто мне любопытно раскрыть тайну, которая с ней связана. Не знаю почему, но мне кажется, что эта женщина, которая совершенно мне неизвестна, точно так же как я неизвестен ей, имеет какое-то влияние на мою жизнь.

— В сущности говоря, вы правы, — сказал Атос. — Я не знаю женщины, которая стоила бы того, чтобы ее разыскивать, если она исчезла. Госпожа Бонасье исчезла — тем хуже для нее, пусть она найдется.

— Нет, Атос, вы ошибаетесь, — возразил д’Артаньян. — Я люблю мою бедную Констанцию больше чем когда-либо, и если бы я знал, где она, будь это хоть на краю света, я пошел бы и освободил ее из рук врагов! Но я не знаю этого — ведь все мои поиски оказались напрасными. Что поделаешь, приходится развлекаться!

— Ну-ну, развлекайтесь с миледи, милый д’Артаньян! Желаю вам этого от всего сердца, если это может вас позабавить.

— Послушайте, Атос, — предложил Д’Артаньян, — вместо того чтобы торчать тут взаперти, точно под арестом, садитесь-ка на лошадь, и давайте прокатимся со мной в СенЖермен.

— Дорогой мой, — возразил Атос, — я езжу верхом, когда у меня есть лошади, а когда у меня их нет, хожу пешком.

— Ну а я, — ответил Д’Артаньян, улыбаясь нетерпимости Атоса, которая у всякого другого, бесспорно, обидела бы его, — я не так горд, как вы, и езжу на чем придется. До свиданья, любезный Атос!

— До свиданья, — сказал мушкетер, делая Гримо знак откупорить принесенную бутылку.

Д’Артаньян и Планше сели на лошадей и отправились в Сен-Жермен.

Всю дорогу слова Атоса о г-же Бонасье не выходили у д’Артаньяна из головы. Молодой человек не отличался особой чувствительностью, но хорошенькая супруга галантерейщика оставила глубокий след в его сердце: чтобы отыскать ее, он действительно готов был отправиться на край света, но земля — шар, у нее много краев, и он не знал, в какую сторону ему ехать.

А пока что он хотел попытаться узнать, кто была эта миледи. Миледи разговаривала с человеком в черном плаще — следовательно, она его знала. Между тем у д’Артаньяна сложилось убеждение, что именно человек в черном плаще похитил г-жу Бонасье и во второй раз, так же как он похитил ее в первый. Итак, говоря себе, что поиски миледи — это в то же время и поиски Констанции, Д’Артаньян лгал лишь наполовину, а это уже почти совсем не ложь.

Думая обо всем этом и время от времени пришпоривая лошадь, Д’Артаньян незаметно проделал нужное расстояние и приехал в Сен-Жермен. Миновав павильон, в котором десятью годами позже суждено было увидеть свет Людовику XIV, он ехал по пустынной улице, поглядывая вправо и влево и надеясь найти какие-нибудь следы прекрасной англичанки, как вдруг на украшенной цветами террасе, примыкавшей к нижнему этажу приветливого домика, в котором, по обычаю того времени, не было ни одного окна на улицу, он увидел какого-то человека, прогуливающегося взад и вперед. Планше узнал его первый.

— Сударь, — сказал он, — знаете ли вы этого малого? Вот этого, что глазеет на нас разиня рот?

— Нет, — сказал Д’Артаньян, — но я уверен, что вижу эту физиономию не в первый раз.

— Еще бы! — сказал Планше. — Да ведь это бедняга Любен, лакей графа де Варда, того самого, которого вы так славно отделали месяц назад в Кале, по дороге к начальнику порта.

— Ах да, — сказал Д’Артаньян, — теперь и я узнал его. А как ты думаешь, он тебя узнает?

— Право, сударь, он был так напуган, что вряд ли мог отчетливо меня запомнить.

— Если так, подойди и побеседуй с ним, — сказал д’Артаньян, — и в разговоре выведай у него, умер ли его господин.

Планше спрыгнул с лошади, подошел прямо к Любену, который действительно не узнал его, и оба лакея разговорились, очень быстро найдя точки соприкосновения. Д’Артаньян между тем повернул лошадей в переулок, объехал вокруг дома и спрятался за кустами орешника, желая присутствовать при беседе.

Понаблюдав с минуту из-за изгороди, он услыхал шум колес, и напротив него остановилась карета, принадлежавшая миледи. Сомнения не было: в карете сидела сама миледи. Д’Артаньян пригнулся к шее лошади, чтобы видеть все, не будучи увиденным.

Прелестная белокурая головка миледи выглянула из окна кареты, и молодая женщина отдала какое-то приказание горничной.

Горничная, хорошенькая девушка лет двадцати — двадцати двух, живая и проворная, настоящая субретка знатной дамы, соскочила с подножки, где она сидела, по обычаю того времени, и направилась к террасе, на которой Д’Артаньян заметил Любена.

Д’Артаньян проследил взглядом за субреткой и увидел, что она идет к террасе. Но случилось так, что за минуту до этого кто-то изнутри окликнул Любена, и на террасе остался один Планше, который осматривался по сторонам, пытаясь угадать, куда исчез его хозяин.

Горничная подошла к Планше и, приняв его за Любена, протянула ему записку.

— Вашему господину, — сказала она.

— Моему господину? — с удивлением повторил Планше.

— Да, и по очень спешному делу. Берите же скорее.

С этими словами она подбежала к карете, успевшей повернуть обратно, вскочила на подножку, и карета укатила.

Планше повертел записку в руках, потом, верный привычке повиноваться без рассуждений, соскочил с террасы, завернул в переулок и, пройдя шагов двадцать, столкнулся с д’Артаньяном, который все видел и ехал теперь ему навстречу.

— Вам, сударь, — сказал Планше, подавая записку молодому человеку.

— Мне? — спросил д’Артаньян. — Ты уверен?

— Черт возьми, уверен ли я! Служанка сказала: «Твоему господину». У меня нет господина, кроме вас, значит… Ну и хорошенькая же девчонка эта служанка!

Д’Артаньян распечатал письмо и прочел следующие слова:

«Особа, интересующаяся вами более, чем может это высказать, хотела бы знать, когда вы будете в состоянии совершить прогулку в лес. Завтра в гостинице «Золотое поле» лакей в черно-красной ливрее будет ждать вашего ответа».

«Ого! — подумал про себя д’Артаньян. — Какое совпадение! Кажется, что и я и миледи интересуемся здоровьем одного и того же лица».

— Эй, Планше, как поживает господин де Вард? Судя по всему, он еще не умер?

— Нет, сударь, он чувствует себя хорошо, насколько это возможно при четырех ранах. Ведь вы, не в упрек вам будь сказано, угостили этого голубчика четырьмя ударами шпаги, и он еще очень слаб, так как потерял почти всю свою кровь. Как я и думал, сударь, Любен меня не узнал и рассказал мне наше приключение от начала до конца.

— Отлично, Планше, ты король лакеев! А теперь садись на лошадь и давай догонять карету.

Это заняло немного времени. Через пять минут они увидели карету, остановившуюся на краю дороги; богато одетый всадник гарцевал на лошади у дверцы.

Миледи и всадник были так увлечены разговором, что, когда д’Артаньян остановился по другую сторону кареты, никто, кроме хорошенькой субретки, не заметил его присутствия.

Разговор происходил на английском языке, которого д’Артаньян не знал, но по тону молодой человек понял, что прекрасная англичанка сильно разгневана; ее заключительный жест не оставлял никаких сомнений насчет характера разговора: она так судорожно сжала свой веер, что маленькая дамская безделушка разлетелась на тысячу кусков.

Всадник разразился смехом, что, по-видимому, еще сильнее рассердило миледи.

Д’Артаньян решил, что настала пора вмешаться; он подъехал к другой дверце и почтительно снял шляпу.

— Сударыня, — сказал он, — позвольте мне предложить вам свои услуги. Мне кажется, что этот всадник вызвал ваш гнев. Скажите одно слово, и я берусь наказать его за недостаток учтивости!

При первых словах д’Артаньяна миледи с удивлением обернулась в его сторону.

— Сударь, — отвечала она на отличном французском языке, когда молодой человек кончил, — я бы охотно отдала себя под ваше покровительство, если б человек, который спорит со мной, не был моим братом.

— О, в таком случае простите меня! — сказал д’Артаньян. — Вы понимаете, сударыня, что я этого не знал.

— С какой стати этот ветрогон вмешивается не в свое дело? — вскричал, нагибаясь к дверце, всадник, которого миледи назвала своим родственником. — Почему он не едет своей дорогой?

— Сами вы ветрогон! — ответил д’Артаньян, в свою очередь пригибаясь к шее лошади и отвечая со стороны той дверцы, возле которой он стоял. — Я не еду своей дорогой потому, что мне угодно было остановиться здесь.

Всадник сказал своей сестре несколько слов по-английски.

— Я говорю с вами по-французски, — сказал д’Артаньян, — будьте любезны отвечать мне на том же языке. Вы брат этой дамы — отлично, пусть так, но мне вы, к счастью, не брат.

Можно было ожидать, что миледи, со свойственной ее полу боязливостью, вмешается, чтобы предотвратить начинавшуюся ссору и не дать ей зайти слишком далеко, но она, напротив, откинулась в глубь кареты и спокойно приказала кучеру:

— Домой.

Хорошенькая субретка метнула тревожный взгляд на д’Артаньяна, красивая внешность которого, видимо, произвела на нее впечатление.

Карета укатила и оставила мужчин друг против друга: никакое вещественное препятствие больше не разделяло их.

Всадник сделал было движение, чтобы последовать за каретой, но д’Артаньян, чей гнев вспыхнул с новой силой, ибо он узнал в незнакомце того самого англичанина, который выиграл у него в Амьене лошадь и едва не выиграл у Атоса алмаз, рванул за повод и остановил его.

— Эй, сударь, — сказал он, — вы, кажется, еще больший ветрогон, чем я: уж не забыли ли вы, что между нами завязалась небольшая ссора?

— Ах, это вы, сударь! — сказал англичанин. — Вы, как видно, постоянно играете — не в одну игру, так в другую?

— Да. И вы напомнили мне, что я еще должен отыграться. Посмотрим, милейший, так ли вы искусно владеете рапирой, как стаканчиком с костями!

— Вы прекрасно видите, что при мне нет шпаги, — сказал англичанин. — Или вам угодно щегольнуть своей храбростью перед безоружным человеком?

— Надеюсь, дома у вас есть шпага, — возразил д’Артаньян. — Так или иначе, у меня есть две, и, если хотите, я проиграю вам одну из них.

— Это лишнее, — сказал англичанин, — у меня имеется достаточное количество такого рода вещичек.

— Прекрасно, достопочтенный кавалер! — ответил д’Артаньян. — Выберите же самую длинную и покажите мне ее сегодня вечером.

— Где вам будет угодно взглянуть на нее?

— За Люксембургским дворцом. Это прекрасное место для такого рода прогулок.

— Хорошо, я там буду.

— Когда?

— В шесть часов.

— Кстати, у вас, вероятно, найдутся один или два друга?

— У меня их трое, и все они сочтут за честь составить мне партию.

— Трое? Чудесно! Какое совпадение! — сказал д’Артаньян. — Ровно столько же и у меня.

— Теперь скажите мне, кто вы? — спросил англичанин.

— Я д’Артаньян, гасконский дворянин, гвардеец роты господина Дезэссара. А вы?

— Я лорд Винтер, барон Шеффилд.

— Отлично! Я ваш покорный слуга, господин барон, — сказал д’Артаньян, — хотя у вас очень трудное имя.

Затем, пришпорив лошадь, он пустил ее галопом и поскакал обратно в Париж.

Как всегда в таких случаях, д’Артаньян заехал прямо к Атосу.

Атос лежал на длинной кушетке и — если воспользоваться его собственным выражением — ожидал, чтобы к нему пришла его экипировка.

Д’Артаньян рассказал ему обо всем случившемся, умолчав лишь о письме к де Варду.

Атос пришел в восторг, особенно когда узнал, что драться ему предстоит с англичанином. Мы уже упоминали, что он постоянно мечтал об этом.

Друзья сейчас же послали слуг за Портосом и Арамисом и посвятили их в то, что случилось.

Портос вынул шпагу из ножен и начал наносить удары стене, время от времени отскакивая и делая плие, как танцор. Арамис, все еще трудившийся над своей поэмой, заперся в кабинете Атоса и попросил не беспокоить его до часа дуэли.

Атос знаком потребовал у Гримо бутылку.

Что же касается д’Артаньяна, то он обдумывал про себя один небольшой план, осуществление которого мы увидим в дальнейшем и который, видимо, обещал ему какое-то приятное приключение, если судить по улыбке, мелькавшей на его губах и освещавшей его задумчивое лицо.

Источник

Поскольку я — филологический эксперт, мне и вопросы задают соответствующие)) Например — за что заклеймили Леди Винтер ( Миледи) в «Трёх мушкетёрах» у Дюма)) И — невольно попали на любимую тему…всё детство я мечтала сшить себе такое же платье с этими меховыми рукавами ( даром, что оно совсем неисторичное, а в стиле фэнтези) и — развлекалась тем, что исполняла с одноклассником арию лейтенанта Фелтона и Миледи ( я — пела, а он орал «Кто он? Имя, сестра, имя!»). Злополучную лилию мы рисовали ручкой, плечо приходилось высвобождать из школьного платья(!), которое расстёгивалось сзади, но народу нравилось))
Терехову я просто обожала, и в роли Дианы де Бельфлёр из «Собаки на сене», и конечно, в этой. Платье это я себе так и не сшила ( ну, и куда я его надену?), но зато первое, что я сделала, прочтя Дюма — стала разбираться в этом животрепещущем вопросе. Так чем провинилась Миледи перед Атосом, графом де дя Фер?

Ну, тут версий может быть несколько. Королевской лилией метили любых преступников, и тут могло быть всё, от воровства до проституции.Клеймом в виде лилии, как символом несмываемого позора, клеймили государственных преступников во Франции: воров, гугенотов, женщин, взявших на себя грех избавиться от неродившегося ребенка.

Лилия, которую нарисовал Атос, не совсем точно изображает настоящую: у флёр-де-Лис два боковых лепестка опущены вниз.

Первая — она же и самая популярная версия- что Миледи была воровкой и украла священные сосуды. Это мы видим из текста Дюма:

Так, а что там с этими священными сосудами? Согласно сюжету произведения, девушку клеймили в возрасте 16 лет за совращение священника и за то, что она заставила его похитить церковные сосуды. Скорее всего, драгоценный потир( кубок для причастия) и чашу для пшеничных облаток. То есть как минимум имел место обман Атоса, и 16-летняя графиня де Ля Фер досталась ему не девственницей и пособницей вора))

Но, возможно, дело тут не в ревности, и Атос совершает убийство чести — мол, он ввёл в свою графскую семью недостойную его преступницу.Вполне возможно, что именно по этой причине граф де Ла Фер мог отказаться от своего имени и уйти «в Атосы». С его точки зрения, имя его было опорочено и покрыто позором, поскольку он сам ввел в семью преступницу. И значит он должен был восстановить свою честь, измаранную женой. Восстановить не в глазах общества, в своих глазах.

Вторая версия более принадлежит народной молве: молодая прелестница, соблазнившая священника, была девицей лёгкого поведения. Ведь за проституцию ставили это же клеймо.

В подтверждение этой версии говорят слова Атоса о брате минимом девицы, ставшей его женой.

«возлюбленный красотки и ее соучастник, достойный человек, который и священником прикинулся, должно быть, только для того, чтобы выдать замуж свою любовницу и обеспечить ее судьбу».*

То есть с точки зрения Атоса ему всучили недостойную жену, и он мог убить её «в состоянии аффекта». Граф де Ля Фер мог быть одержимым чистым и невинным идеалом и внезапно обнаружить, что твоя женщина, в общем-то, не только твоя…Совсем даже не твоя: ты, условно говоря, пятый, десятый или двадцать шестой. А дальше сплошные инстинкты, тут уж не до выяснения обстоятельств. Тем более, что граф у нас — человек начала 17 века, а это предполагает особый и довольно жесткий взгляд на многие вещи. И такая версия вполне себе имела право на существование.

К слову сказать, способ, которым граф де ля Фер «убил» жену, разнится у Дюма и в фильме: у Дюма он связал ей руки и повесил на дереве, то есть стоял и смотрел, пока она задыхалась А в фильме он поёт: «Что ж граф? Не муж и не вдовец: обоих в омут, и конец». В фильме версия более гуманная, так как Атос и сам решил утопиться с любимой. Излишне, наверное, напоминать, что оба они не утонули: он — ушёл в мушкетёры ( что для графа было явным нонсенсом, это была должность для небогатых дворян из Гасконии), она же, выплыв — стала служительницей кардинала Ришелье. И под конец уже он решился на казнь мечом посредством палача из Лилля))

Ну и третья версия — это что историческим прототипом Миледи стала знаменитая авантюристка Жанна де ля Мотт. Достаточно сопоставить слова «авантюристка-драгоценности-королева-кардинал», как действительно всплывает самая известная история — именно Жанны, укравшей ожерелье королевы)) Жанна де ля Мотт (в девичестве Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа), происходила она, согласно легенде, из рода Валуа (семьи незаконнорожденного сына короля Генриха II, Анри де Сен-Реми).

История говорит о том, что бедную девочку Жанну некая маркиза устроила в пансион благородных девиц, а потом та сбежала и вышла замуж за гвардейского офицера и стала графиней де ля Мотт. А дальше Жанна познакомилась с кардиналом…нет, не Ришелье, а Луи де Роганом, который ввёл её в высшее общество.

И что история с подвесками действительно имела место, только вот подвески были не подвесками, а бриллиантовым ожерельем, которое король Людовик XV в подарок своей фаворитке заказал уникальное ожерелье из 629 бриллиантов. И которое Жанна, подделав с сообщником подпись королевы Марии-Антуанетты, заставила купить кардинала Рогана для королевы. Что тот и проделал, а когда правда выяснилась, разразился грандиозный скандал, потому что настоящая Мария-Антуанетта никогда никакого ожерелья не покупала, и никакие свои подписи под договорами не ставила.

Жанну и ее подельников в итоге арестовали. Авантюристку приговорили к публичной порке и пожизненному заключению, а на плече у нее появилось клеймо с буквой “V” (voleuse — «воровка»). Ну не совсем прямо лилия, но форма чем-то схожа, и могла подсказать Дюма идею с этим клеймом. И Александр Дюма, знающий эту историю, вполне мог трансформировать её в историю Миледи, поменяв королеву и кардинала на правителей 17 века.
В итоге же имя Марии-Антуанетты было прочно запятнано этой историей ( ей припоминали её во время Великой Французской революции), а Жанне относительно повезло: удалось бежать из тюрьмы, облачившись в мужской костюм, и следы её потерялись то ли в Англии, то ли в России))
Если действительно принять версию, что эта реальная история послужила Александру Дюма прототипом для её истории, то мы опять же приходим к первой версии — Миледи/Жанну де ля Мотт заклеймили за воровство. То есть мы приходим к первой же версии: Миледи — воровка))

Вот такое получилось небольшое исследование))
#моявесна

Источник

История Атоса

Когда я впервые услышала Историю Атоса, Песню «Чёрный пруд», в Фильме «Три Мушкетёра», то никак не могла понять, почему обоих-то в омут?

;История Атоса (Черный пруд)

Hевесте графа де Ла Феp
Всего шестнадцать лет,
Таких изысканных манер
Во всем Пpовансе нет.
И дивный взор, и кроткий нрав,
И от любви как пьяный гpаф.

Есть в графском парке чёрный пpуд,
Там лилии цветут,
Там лилии цветут, цветут.

Hевеста гpафа де Ла Феp
Становится женой,
И в честь графини де Ля Феp
Затравлен звеpь лесной.
Охота в лес, трубят pога,
Супруги мчат к руке pука.

Есть в графском парке чёрный пpуд,
Там лилии цветут,
Там лилии цветут, цветут.

Hо что с женой, помилуй Бог,
Конь рухнул сгоряча,
И гpаф, чтоб облегчить ей вздох,
Рвёт ткань с её плеча.
И платье с плеч ползет само,
А на плече горит клеймо.

Палач-то был мастак, и вот
Там лилия цветёт,
Там лилия цветёт, цветёт.

Что ж, гpаф не муж и не вдовец,
Обоих в омут и конец.

Есть в гpафском паpке чёpный пpуд,
Там лилии цветут,
Там лилии цветут, цветут.

Получалось, что Графиню Граф утопил из-за её открывшегося мутного Прошлого и. утопился сам? А потом все-таки жить захотелось, и он выплыл? Так, что ли получалось? В общем, вырисовывалась странная История и получались абсолютная Неувязочка. Я внимательно вслушивалась в Текст Песни, Ясность не обретала. Я решила, что Автор написал Песню, ну, как написал, она понравилась всем и славно, а то, что Путаница в ней, так можетэто для большей Таинственности?
Но оказалось, что исходный Текст, предложенный Ряшенцевым, его Автором, притерпел изменения по ходу рождения Песни, его просто купировали, а сама Песня изначально выглядела вот так:

Невесте графа де ла Фер
Всего шестнадцать лет.
Таких изысканных манер
Во всем Провансе нет.
И дивный взор. И кроткий нрав.
И от любви — как пьяный граф.

. Есть в графском парке черный пруд,
Там лилии цветут.
Там лилии цветут, цветут.

С невестой в дом войдет и брат, священник молодой,
ведь их с сестрою, говорят, не разольешь водой.
Поет щегол. Трубит олень.
Для свадьбы выбран славный день.

. Есть в графском парке
черный пруд,
Там лилии цветут.
Там лилии цветут, цветут.

Невеста графа де ла Фер Становится женой.
И в честь графини де ля Фер Затравлен зверь лесной.
Охота — в лес. Трубят рога.
Супруги мчат к руке рука.

. Есть в графском парке
черный пруд,
Там лилии цветут.
Там лилии цветут, цветут.

Но что с женой?! Помилуй Бог, Конь рухнул сгоряча!
И граф, чтоб облегчить ей вздох, Рвет ткань с ее плеча.
И платье с плеч ползет само,
А на плече горит клеймо!

Палач-то был мастак, и вот — Там лилия цветет.
Преступна графская жена.
И брат ее — не брат.
Сестричку с братцем сатана Венчал, как говорят.
Что ж граф? Ни муж и ни вдовец,
Обоих — в омут. И конец.

. Есть в графском парке черный пруд,
там лилии цветут!
Там лилии цветут, цветут.

Вау. Вот как. Так вот ты КАКАЯ настоящая Песня Атоса. Любовный Треугольник налицо, не так ли, Друзья?

Текст этот я прочла в Книге Ряшенцева «Слава Богу, у друзей есть шпаги!» и все сразу встало на свои Места.

На Фото Маргарита Терехова и Вениамин Смехов. Фото из Сети.

Источник

История «Баллады Атоса» (к/ф «Д’Артаньян и три мушкетёра»)

В школьные годы мы с друзьями обожали приключенческую комедию «Д’Артаньян и три мушкетёра» Георгия Юнгвальд-Хилькевича. Не по душе нам был лишь музыкальный статус фильма. Многочисленные песни казались невероятно скучными на фоне увлекательных перипетий сюжета, яростных поединков на шпагах и остроумных шуток дерзкого гасконца.

Но если вы спросите меня сейчас, чем мне нравится кинокартина о Д’Артаньяне и его друзьях, я назову лишь композиции Максима Дунаевского и Юрия Ряшенцева. Об одной из них идёт речь в статье.

История песни «Есть в графском парке чёрный пруд»

Конечно, вы помните сцену беседы Атоса и Д’Артаньяна, в ходе которой граф де Ля Фер рассказал о былых взаимоотношениях с Миледи. Историю трагической любви персонаж Вениамина Смехова передал трогательной «Балладой Атоса».

Многие зрители уверены, что песню «Есть в графском парке…» для фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра» спел Вениамин Смехов, сыгравший Атоса, однако это не так. Актёр действительно собирался её исполнять и даже репетировал под аккомпанемент Дунаевского, но в итоге режиссёр пригласил другого артиста.

Спустя много лет после выхода комедии на экраны Максим Исаакович объяснил, почему тогда принял такое решение:

Это сложная песня, действительно. Не только драматический артист, но и не каждый певец может её исполнить так, как это нужно. И я очень долго бился за то, чтобы в самом первом фильме о «Мушкетёрах» она звучала именно так, как она задумывалась. Это же рок-баллада. И там много сложных частей, сложные ритмы, и мне нужен был определённый голос под эту композицию.

В итоге, композитор обратился за помощью к другому исполнителю:

Кто-то из музыкантов мне тогда подсказал, говорит: «А вот есть один такой тромбонист Вячеслав Назаров в оркестре Олега Лундстрема. Иногда он выходит и такие джазовые импровизации делает, поёт «под Сачмо» и других американских исполнителей с хрипатыми голосами». Я его пригласил.

Смысл песни «Есть в графском парке»

Вряд ли нужно объяснять, о чём «Баллада Атоса» из фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра». Наверняка вы много раз смотрели знаменитую кинокомедию и помните историю любви молодого графа де Ля Фера и Анны де Бейль.

Отметим лишь, что клеймо в виде лилии наносили государственным преступникам. Подробнее о судьбе Миледи читайте в романе «Три мушкетёра» Александра Дюма.

Запись «Баллады о графском парке»

Вениамин Смехов рассказывал, как он пытался исполнить «Балладу Атоса»:

Студия огромная, дирижер Дима Атовмян, большой мастер, друг Максима. Все у меня впервые: такая студия, дирижер, оркестр, наушники. Мне бы потренироваться, успокоиться. Но…

После первой пробы Максим сказал: «Ну, неплохо, раза три всего сфальшивил, прими коньяку и – смелее!» Коньяк у меня, конечно, не впервые, но в сочетании с новой закуской («черный пруд… там лилии цветут…») – напиток вышел боком. Я спел так смело и громко, что слушать этот «дубль» было невозможно.

Ещё выпил, ещё спел, еще больше содрогнулся от фальши в записи. Мой голос, как лошадь, испугался пьяного «наездника» и «выбросил» меня из седла. Кое-как записали куплет Атоса в общей песне мушкетеров («На волоске судьба твоя, враги полны отваги…»), а главную песню решили отложить.

Тем не менее, Смехов был уверен, что в комедию войдёт его запись:

Ночью спал я крепко. Верил композитору, что обязательно перепишем песню – или в Полтаве, или во Львове, или в Одессе. Обманул меня мой приятель, хотя больше всех виноват я сам. Так и осталась в фильме «черновая запись», сделанная голосом одного музыканта… Недавно он умер, но голос его продолжает украшать фильм.

По словам Дунаевского, версия Назарова сразу всем понравилась:

Слава Назаров песню выучил, пришёл в студию и записал. Все рты открыли: «Как это здорово! Вот это то, что нам нужно!». И режиссёр, и актёры, все на записи просто аплодировали ему. … Но он не был певцом, он был именно музыкантом. Это, может быть, чуть ли не единственная его была такая профессиональная запись в фильме «Д’Артаньян и три мушкетёра».

Видеоклип «Есть в графском парке…»

Давайте смотреть онлайн музыкальное видео к «Балладе Атоса» из кинокартины «Д’Артаньян и три мушкетёра».

Кавер-версии «Песни Атоса»

Послушаем, как спел «Балладу Атоса» Дмитрий Колдун на шоу «Точь-в-точь».

Интересные факты

Текст песни «Есть в графском парке чёрный пруд»

Невесте графа де ля Фер
Всего шестнадцать лет,
Таких изысканных манер
Во всём Провансе нет.
И дивный взор, и кроткий нрав,
И от любви как пьяный граф.

Припев:
Есть в графском парке чёрный пруд,
Там лилии цветут, там лилии цветут, цветут.

Невеста графа де ля Фер
Становится женой,
И в честь графини де ля Фер
Затравлен зверь лесной.
Охота – блеск, трубят рога,
Супруги мчат к руке рука.

Но что с женой, помилуй бог,
Конь рухнул сгоряча,
И граф, чтоб облегчить ей вздох
Рвёт ткань с её плеча.
И платье с плеч ползёт само,
А на плече горит клеймо!

Палач тот был мастак и вот,
Там лилия цветёт, там лилия цветёт, цветёт…
Что ж граф – не муж и не вдовец.
Обоих в омут – и конец…

Аккорды песни «Есть в графском парке…»

Am A G A
Невесте графа де Ля Фер
Am G F
Всего шестнадцать лет.
F
Таких изысканных манер
Dm E C
Во всём Провансе нет.
C B C
И дивный взор, и кроткий нрав,
C
И от любви как пьяный граф…

Припев:
Am Dm
Есть в графском парке чёрный пруд,
G C
Там лилии цветут,
F B
Там лилии цветут.
E Am A G A
Цветут…

Скачать «Балладу Атоса»

На Song-Story.ru нельзя скачать бесплатно песню «Есть в графском парке чёрный пруд» из фильма «Три мушкетёра». Но вы можете слушать онлайн все композиции саундтрека к кинокомедии, а также смотреть клипы. Ноты, табы, минусовки, mp3 и версии для караоке доступны на тематических сайтах.

Цитата о песне

…замечательный артист и мой хороший товарищ Вениамин Смехов – непоющий актёр. Он категорически это отметает до сих пор, он до сих пор считает, что я его просто уничтожил этим, таит на меня обиду, полушутя, полусерьёзно всегда при встрече об этом говорит.

Когда фильм вышел, я регулярно набирал номер телефона Максима Дунаевского и пел ему страшным голосом: «Есть в графском парке черный пру-уд, там лилии цвету-у-ут, там лилии цветут!» Сначала Макс смеялся, потом стал хвалить меня за идеальное пение, потом умолял его извинить, а потом почему-то так испугался, что вот уже двадцать лет ежегодно меняет квартиры, города, страны, семьи и номера телефонов – лишь бы я не дозвонился…

Источник

Кто читал или смотрел Трех мушкетеров. Объясните, пожалуйста, смысл песни.

Hевесте гpафа де Ля-Феp
Всего шестнадцать лет.
Таких изысканных манеp
Во всем Пpовансе нет:
И дивный взоp и кpоткий нpав
И от любви как пьяный гpаф.

Пp:
Есть в гpафском паpке чеpный пpyд,
Там лилии цветyт,
Там лилии цветут,
Цветyт.

Hевеста гpафа де Ля-Феp
Становится женой.
И в честь гpафини де Ля-Феp
Затpавлен звеpь лесной.
Охота в лес, тpyбят pога,
Сyпpyги мчат к pyке pyка.

Пp:
Палач-то бyл мастак и вот
Там лилия цветет,
Там лилия цветет.
Цветет.

Есть в гpафском паpке чеpный пpyд,
Там лилии цветyт,
Там лилии цветyт,
Цветyт.

Смысл песни в том, что в фильме эта песня приведена не полностью. Фактически вырезаны 2 куплета:

Невесте графа де ля Фер
Всего шестнадцать лет,
Таких изысканных манер
Во всём Провансе нет.
И дивный взор и кроткий нрав.
И от любви как пьяный граф.

Есть в графском парке чёрный пруд,
Там лилии цветут, там лилии цветут, цветут.

С невестой в дом войдет и брат,
священник молодой,
ведь их с сестрою, говорят,
не разольешь водой.
Поет щегол. Трубит олень.
Для свадьбы выбран славный день.

Есть в графском парке чёрный пруд,
Там лилии цветут, там лилии цветут, цветут.

Но что с женой, помилуй бог,
Конь рухнул с горяча,
И граф, чтоб облегчить ей вздох
Рвёт ткань с её плеча.
И платье с плеч ползёт само,
А на плече горит клеймо!

Палач тот был мастак и вот,
Там лилия цветёт, там лилия цветёт, цветёт…

Преступна графская жена.
И брат её — не брат.
Сестричку с братцем сатана
венчал, как говорят.
Что ж граф? Ни муж и ни вдовец,
обоих — в омут. И конец.

Есть в гpафском паpке чёpный пpуд,
Там лилии цветут, там лилии цветут,
Цветут…

13
11
Роман Посторонний
255 подписчиков
Загадки советского кино. Кого хотел утопить в омуте Атос?
9 ноября 2018
280 дочитываний
3 мин.
357 просмотров. Уникальные посетители страницы.
280 дочитываний, 78%. Пользователи, дочитавшие до конца.
3 мин. Среднее время дочитывания публикации.
Мой пост про «Вокзал для двоих» вызвал не малый интерес, и я решил забабахать постоянную рубрику под банальным названием: «Загадки советского кино». А что, можно кое-что интересное откопать.

«д, Артаньян и три мушкетера» Юнгвальда-Хилькевича, хоть и не шедевр, но значительное событие в советском кинематографе. Не очень часто радовали зрителя советские киношники динамичными приключенческими фильмами. Да с любовью. Да с драками и шпагами. Да с шикарной музыкой. Вот про музыку, вернее одну из песен пойдет речь, вернее о непонятках с текстом.

Ну та самая песня, про черный пруд. Не помните что ли? ну вот эта:

Есть там в конце песни не совсем понятные слова:

Были версии интереснее, но тоже без особой аргументации, напимер, что Атос имел в виду, что в омут и жену с клеймом и сам туда же.

А кто-то предполагал, отпустив вольно свою фантазию, что падшая жена была беременна (ужас какой).

У Дюма же все просто и логично.

Будущая графиня Де ля Фер, она же Миледи, еще до знакомства с графом была монахиней в монастыре. Там она совратила молодого попика и уболтала его перебраться в другую часть страны, где их никто не знает. Обольщенный священник украл монастырские драгоценности, но был изобличен. И распутницу и ее любовника заточили в темницу, откуда Миледи сбежала, опять же соблазнив сына тюремщика. А священнику присудили 10 лет с клеймением. Но ему тоже удалось сбежать.

Преступная парочка добралась до местечка Берри, где священник получил небольшой приход, а Миледи осталась при нем в качестве сестры (католическим священникам нельзя жениться).

Так у Дюма. У Хилькевича в фильме многое опущено, мы только можем фантазировать, что имеет ввиду палач, ко

Источник

«Есть в графском парке Чёрный пруд. » Как записывали знаменитую песню Атоса

Думаю, вы не будете со мной спорить, что одной из составляющих успеха фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра» стали замечательные песни Дунаевского на стихи Ряшенцева. И одной из самых запоминающихся из них была Баллада Атоса «Есть в графском парке Чёрный пруд»

Вениамин Смехов с Максимом Дунаевским во время съемок фильма про мушкетеров, 1978 год

Во как вспоминает эту запись Вениамин Смехов:

Тем музыкантом, голосом которого поёт Атос, был тромбонист ансамбля Олега Лундстрема Вячеслав Назаров, чей тембр голоса и исполнение показалось Дунаевскому и Хилькевичу идеальным и близким к роли Атоса

Кстати, интересна ещё история, появления продолжения этой песни, в исполнении Маргариты Тереховой. Ведь песня Миледи (в момент соблазнения Фельтона) идёт под ту же музыку, что и «Черный пруд». Но текст к этой песне написал не Ряшенцев, а сам Юнгвальд-Хилькевич. А дело было так. Терехова, у чьей героини не было в фильме вокальной партии, тоже хотела спеть, чувствуя, что песни из фильма станут хитами. Она стала упрашивать режиссёра «добыть ей песню». Но Ряшенцев был в отъезде, и Хилькевич в итоге решил написать её сам. Когда поэт появился на съёмочной площадке, то услышав «Я провинилась чистотой, я провинилась красотой», пришёл в ужас и был категорически против того, чтобы песня Миледи была в фильме рядом с его текстами. Но на творческом банкете он не устоял от чар Тереховой и дал согласие на песню

[ Источники. ] Источники
dubikvit
«Есть в графском парке Чёрный пруд. » Как записывали знаменитую песню Атоса
Использованы фрагменты книги В. Смехова «Театр моей памяти». Изд-во «Вагриус». 2002 г (www.smekhov.narod.ru/Athos/athos.html)
www.smekhov.net.ua/
www.sobesednik.ru/scandals/20120824-glav naya-taina-margarity-terekhovoi
www.youtube.com/watch?v=-alMuACdKIo
www.youtube.com/embed/O3bUYzpugvA

Источник

«Баллада Атоса» Кирилл Туриченко | «Песня из кино или мультфильма» 12+

Выступления участников

Let My People Go Марк Тишман | «Народный хит» 12+

«ЯТЛ» Алиса Мон | «Новая музыка» 12+

Eye of The Tiger Анатолий Цой | «Песня из кино или мультфильма» 12+

«Симона» Вячеслав Макаров | «Советская песня» 12+

All That She Wants Карина Кокс | «Песня конца XX века» 12+

«На берегу неба» Юля Паршута | «Поп-хит» 12+

Another Day in Paradise Стас Костюшкин | «Грэмми» 12+

Personal Jesus Диана Анкудинова | «Песня на свой выбор» 12+

Paparazzi Кирилл Туриченко | «Рок-хит» 12+

«Сияй» Юля Паршута | «Новая музыка» 12+

«Мадонна» Стас Костюшкин | «Песня конца XX века» 12+

Unchained Melody Вячеслав Макаров | «Песня из кино или мультфильма» 12+

«Птица» Алиса Мон | «Песня на свой выбор» 12+

«Незабудка» Марк Тишман | «Рок-хит» 12+

«До предела» Кирилл Туриченко | «Поп-хит» 12+

Hello Анатолий Цой | «Грэмми» 12+

«Хава нагила» Карина Кокс | «Народный хит» 12+

«Маленький принц» Диана Анкудинова | «Советская песня» 12+

Everybody Вячеслав Макаров | «Песня конца XX века» 12+

«Облака» Алиса Мон | «Песня из кино или мультфильма» 12+

Источник

Если вы не видели еще человека, который не читал «Трех мушкетеров» (а этот роман читали даже те, кто книги вообще читать не любит), то он перед вами) Конечно, мило получается: человек, пытающийся писать исторические приключения, главного историко-приключенческого автора всех времен и народов не читал, «сапожник без сапог».

Но, естественно, кино я смотрела. И песню про «графский пруд» слышала. И недавно, вспоминая все это, я задалась тремя каверзными вопросами:
Как это такой знатный господин, как граф де ля Фер, мог взять себе в жены не ту, за кого она себя выдает? И реально ли Миледи (пусть она хоть трижды гений авантюры) было настолько хорошо замаскировать свое происхождение и прошлое, что только клеймо ее и выдало? А, раз так, то что она с клеймом-то облажалась, могла его как-то бы замаскировать, да хоть закрасить хной/сделать поверх него тату и выдать за родимое пятно — раз уж такая опытная интриганка и авантюристка, что может выдать себя за кого угодно.

Итак, Миледи выдает себя за 16-летнюю знатную и утонченную барышню. Граф делает ей предложение на раз-два-три. Вообще, брак и сватовство в прошлом, даже если это какой-то медвежий угол Прованса и Франция, век 17 (тем более!) — процесс многоэтапный, с привлечением массы посторонних лиц. Нужно было, чтобы кто-то из старших принял предложение и благословил (даже если Анна де Винтер, по легенде выдала себя за «круглую сироту»). А с приданым как? Бесприданница ли? Или же страсть застила все, и Атос/Де-ля-Фер забыл о всех формальностях и повел ее в церковь после первой встречи? Возможно, последнее. (Потом, кстати, оказывается еще веселее — ей было далеко не 16, она уже состояла в браке на момент венчания и поселила в имении Атоса своего любовника, и все без палева, никто даже не спросил).

Как нужно порвать платье, чтобы облегчить дыхание, дабы еще оно и с плеч слезло? И зачем рвать на плече, достаточно было корсет ослабить? Я пытаюсь представить корсажное платье, оно с плеч никуда не полезет. Если у нее рубашка по типу модных сейчас, с открывающимися плечами, то «запалиться» у нее было много поводов.

Потом, как так открылось наличие клейма? То есть, Анна не должна была снимать рубашку даже на супружеском ложе? (пожалуй, это более чем реально). Или при мытье? (мылись-то да, в рубашках, но те имели свойство намокать, и предательское клеймо как-то высветилось, а из служанок кто-то бы и донес графу о крамоле).

Далее, это уже тонкость Дюма (да и автора песни). Так как я не читала, не знаю, как в романе обыгрывается вот эта тема, обозначенная в песни:
«Что граф — не муж и не вдовец,
Обоих в воду — и конец».

То бишь, Анна де Винтер была от него уже беременна (этим и объясняется внезапно охватившая ее на охоте дурнота, хотя там «конь рухнул»)?

Далее — если он всех утопил, то как потом оправдался? Понятно, почему пришлось графу скрываться — чтобы за предумышленное убийство срок не мотать. Или там был wild-wild-West, «в омут — и конец», убийство чести — нормально?

Да, в том-то и проблема писателя, что боишься — а как люди «не поверят»? Впрочем, указанными вопросами, как известно, не задаются, экшна-то много, а подобные мелочи интересуют только таких зануд,как я.

Источник

Заметила, что многим читателям-мужчинам особенно понравился персонаж – Миледи. Не раз слышала «Миледи! Ах, какая женщина!», «Д’Артаньян *** — такую женщину обидел!». Я к этой героине относилась нейтрально, например, меня она не бесила.
Конечно, у очаровательной шпионки леди Винтер был свой реальный прототип — английская графиня Карлайл (она же Люси Хэй), которая служила тайным агентом кардинала Ришелье.

Современники называли ее ведьмой, наделенной демонической силой, предполагали о ее связи с тайными магическими обществами.
Да, историю с королевскими подвесками Александр Дюма тоже не сам выдумал. Автор этой истории Ларошфуко — писатель-философ эпохи барокко, который был лично знаком с королевой Анной и герцогом Бекингемом.

У исторической миледи были свои причины недолюбливать Бекингема.

Настоящая Миледи — Люси Хэй (урожденная Перси), она же графиня Карлайл (1599 — 1660). Дочь Генри Перси, 9-го графа Нортумберлендского.
Ее отец, лишенный королевской милости, был заключен в Тауэр. Дабы спастись от разорения, Люси в 18 лет вышла замуж за престарелого землевладельца. Спустя два года она овдовела и снова вышла замуж за Джеймса Хэйя графа Карлайла, своего кузена.

Герцог Бекингем обратил внимание на светскую леди. Люси тогда исполнилось 20 лет, графиня Карлайл стала фавориткой Бекингема. Герцог сулил графине влияние в обществе и богатство, но слов своих не сдержал. Он обратил все внимание на французскую королеву Анну, решил очаровать ее и заручиться политической поддержкой. Герцог забыл об обещании, данном фаворитке.

Честолюбивая графиня Карлайл решила отомстить герцогу. По воли случая судьба свела ее с кардиналом Ришелье, и леди стала французской шпионкой. Такой и предстает миледи в романе Дюма, она успешно выполняет шпионские задания кардинала.

Вот как описал Ларошфуко решение Люси Карлайл служить Ришелье:
«Кардинал, разъяснив графине, что их чувства сходны и что у них общие интересы, сумел так искусно овладеть надменной и ревнивой душой этой женщины, что она сделалась самым опасным его соглядатаем при герцоге Бекингеме. Из жажды отметить ему за неверность и желания стать необходимою Кардиналу она не пожалела усилий, чтобы добыть для него бесспорные доказательства в подтверждение его подозрений относительно королевы».

В мемуарах писателя Ларошфуко эпизод с подвесками описан очень подробно. Только исторический д’Артаньян в этом деле не участвовал, тогда ему было 5 лет.

«Герцог Бекингем, как я сказал выше, был щеголем и любил великолепие: он прилагал много стараний, чтобы появляться в собраниях отменно одетым, Графиня Карлейль, которой было так важно следить за ним, вскоре заметила, что с некоторых пор он стал носить ранее не известные ей алмазные подвески. Она нисколько не сомневалась, что их подарила ему королева, но чтобы окончательно убедиться в этом, как-то на балу улучила время поговорить с герцогом Бекингемом наедине к срезать у него эти подвески, чтобы послать их Кардиналу. Герцог Бекингем в тот же вечер обнаружил пропажу и, рассудив, что подвески похитила графиня Карлейль, устрашился последствий ее ревности и стал опасаться, как бы ока не оказалась способной переправить их Кардиналу и тем самым не погубила королевы.

Чтобы отвести эту опасность, он немедленно разослал приказ закрыть все гавани Англии и распорядился никого ни под каким видом не выпускать из страны впредь до обозначенного им срока. Тем временем по его повелению были спешно изготовлены другие подвески, точно такие же, как похищенные, и он отправил их королеве, сообщив обо всем происшедшем. Эта предосторожность с закрытием гаваней помешала графине Карлейль осуществить задуманное, и она поняла, что у герцога Бекингема достаточно времени, чтобы предупредить выполнение ее коварного замысла. Королева, таким образом, избегла мщения этой рассвирепевшей женщины, а Кардинал лишился верного способа уличить королеву и подтвердить одолевавшие короля сомнения: ведь тот хорошо знал эти подвески, так как сам подарил их королеве».

В романе Дюма леди Винтер подговаривает религиозного фанатика убить Бекингема, она исполняет приказ кардинала — «убрать герцога». У реальной миледи — графини Карлайл, был личный мотив желать смерти герцога — месть. Говорили, что графиня тоже помогала направить «кинжал убийцы», но всё это осталось светскими сплетнями.

В романе Дюма убийцу герцога зовут тоже Фелтон, как и реального убийцу Бекингема. Сплетни о причастности графини к смерти Бекингема писатель изложил в своем романе, добавив красок.

800px
Герцог Бэкингем с семьей

Вдова Бекингема (19-я баронессе де Рос) в трауре с портретом мужа

Графиня Люси Карлайл обладала магическим обаянием, говорили, что она умеет околдовать своих поклонников. Этим талантом Дюма наделил свою героиню – миледи Винтер. Одно из имен книжной миледи — леди Кларик, созвучно с именем Карлайл. «Неотразимая прелесть мистического сладострастия — самая губительная из всех страстей».

О мистической привлекательности графини Карлайл писал поэт Роберт Геррик
Я чёрный шёлковый шнурок
Зреть на её запястье мог;
Он руку нежно обвивал,
Как будто узницу сковал.
Была безрадостной темница,
Но вот является денница,
И, потеснив сплошную тень,
Пред нами вместе ночь и день.
Воображаю! если там,
В плену, свободы дивный храм,
Прошу любви, и я готов
Тех мрачных не снимать оков.

В эпоху барокко черный шнурок на руке носили адепты мистических обществ. Говорили, что магия помогала графине в любви и политике. Миледи оставалась неуязвима для интриг, расставляя ловушки другим.

Дюма описывает миледи Винтер подобно ведьме:
«Но тем не менее много раз в продолжение этого вечера она отчаивалась в своей судьбе и в себе самой; она, правда, не призывала бога, но зато верила в помощь духа зла, в эту могущественную силу, которая правит человеческой жизнью в мельчайших ее проявлениях и которой, как повествует арабская сказка, достаточно одного гранатового зернышка, чтобы возродить целый погибший мир».

Граф рассказывает, что он казнил ее в юности. Но миледи удивительно осталась в живых.
«Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных. Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной и повесил ее на дереве».

На мой взгляд, таков поступок не вяжется с образом благородного героя. К тому же он алкоголик, что постоянно упоминается в романе.
«И, схватив последнюю бутылку, Атос поднес горлышко к губам и выпил ее залпом, словно это был обыкновенный стакан.
Может, спьяну самосуд учинил, а потом проспался и толком не помнил, что сделал… Любил граф выпить, был грешок.
Вспоминается диалог из юморески времен 90х
— Хочу замуж за графа де Ла Фер!
— С ума сошла? Он же алкоголик! Вот кардинал — классный мужик!

Кстати, актер Вениамин Смехов, в исполнении которого граф де Ла Фер выглядит блестяще, на вопросы об этом персонаже говорил — «Всем граф хорош, но зачем он девочку убил? Миледи… Я с ним не согласен».
Да, миледи в романе можно назвать «девочкой», ей всего 25 лет. Она на год моложе Констанции, которой 26 лет.

Миледи травит Констанцию. Госпожа Бонасье типичный персонаж-жертва. В детективах такие героини становятся жертвами преступлений.

О демонической силе миледи говорит граф де Ла Фер.
— Вы демон, посланный на землю! — начал Атос. — Власть ваша велика, я знаю, но вам известно также, что люди с божьей помощью часто побеждали самых устрашающих демонов. Вы уже один раз оказались на моем пути. Я думал, что стер вас с лица земли, сударыня, но или я ошибся, или ад воскресил вас…
При этих словах, пробудивших в ней ужасные воспоминания, миледи опустила голову и глухо застонала.
— Да, ад воскресил вас, — продолжал Атос, — ад сделал вас богатой, ад дал вам другое имя, ад почти до неузнаваемости изменил ваше лицо, но он не смыл ни грязи с вашей души, ни клейма с вашего тела!

Немного поворчу о моральном облике романтического «хорошего» д’Артаньяна. В кино обычно показывают только его «большую и чистую» любовь к Констанции.

Поначалу д’Артаньян ночью пробирается в спальню миледи, выдавая себя за ее любовника – де Варда. В темноте он остается неузнан. Потом, испугавшись, пишет Миледи письмо от имени де Варда – что хочет с ней расстаться. Далее он получает приглашение от миледи прийти к ней, чему очень рад. Миледи просит его убить оскорбившего ее де Варда. И тут наступил неловкий момент…
Попутно д’Артаньян соблазняет Кэтти – служанку Миледи. В общем, герой своего времени, интересный типаж… но восхищения не вызывает.

Дюма упоминает, что Миледи всерьез заинтересовала гасконца, и о чистой любви к Констанции он и думать забыл.
«Единственное, что было ясно во всей этой истории, — это что д’Артаньян безумно любил миледи и что она совсем его не любила….
…ему хотелось еще раз обладать этой женщиной, уже под своим собственным именем, и, так как эта месть имела в его глазах известную сладость, он был не в силах от нее отказаться».

Миледи обладала демонической силой и по мнению гасконца:
«Он мысленно наделял эту женщину, казавшуюся ему демоном, такими же сверхъестественными, как и она сама, союзниками; при малейшем шорохе он воображал, что пришли его арестовать…»

Актриса Маргарита Терехова вспоминала, что при исполнении роли столкнулась с мистическими оущущениями:
«Во время работы над ролью Миледи вокруг меня как будто стали вихриться силы зла. Иначе я не могу объяснить то, что происходило. Скажем, мне нужно было нарисовать клеймо в сцене, когда тайну Миледи случайно узнал д’Артаньян. Юра (реж. фильма Юнгвальд-Хилькевич) ведь еще и художник. Он говорит: «Я сейчас тебе нарисую». И вдруг начинает всех созывать. «Посмотрите, у нее красное пятно – его надо только обвести». Представляете? Позвал всех и просто обрисовал лилию, выступившую на моем плече.

Я – женщина нервная, мне это показалось странным. Сыграли мы эту сцену. Но чем дальше, тем страшнее. Начались какие-то необъяснимые вещи. Волосы у меня стали слегка обваливаться. Сначала сумку оставила не помню где, потом билет потеряла, с которым надо было лететь на гастроли. Я настолько напугалась, что все в Одессе оставила. Надо мной вихрились какие-то непонятные силы. Мне кажется, что именно это и есть тот самый натуральный замес эмоций, энергии и каких-то потусторонних явлений, на котором и держалось все».

Миледи в исполнении Тереховой в некоторых сценах, действительно, устрашающая. На такой, точно, граф-Атос мог жениться только спьяну.

По книге, леди Винтер была убита мушкетерами. Честно, я верила, что она еще появится как после того «повешенья» и устроит этим «героям» веселую жизнью. К сожалению, приключения Миледи в романах Дюма столь печально завершились.

Историческая миледи пережила литературную героиню.
Накануне революции в Англии графиня была одновременно шпионкой двух политических противников Томаса Уэнтфорта – сторонника короля и герцога Джона Пима – его противника. Попытка королевских властей арестовать Пима стала одним из поводов начала английской революции.

Томас Уэнтфорт

Джон Пим

Графиня Карлайл ловко устроилась и при английской революции. Она была фрейлиной королевы Генриетты-Марии, вдовы казненного Карла I, которая находилась в Париже в изгнании. Она стала «тройным» агентом, в зависимости от интересов она передавала шпионские сведения своей королеве, английским парламентариям новой власти и сторонникам реставрации монархии в Англии. Королева Генриетта-Мария, по воспоминаниям друзей, пыталась оградить себя от влияния Карлайл, но не могла противиться ее необъяснимой силе манипулятора.

Однако в 1649 году в 50 лет Миледи оступилась в своих шпионских играх и оказалась в тюрьме Тауэр. В заключении леди Карлайл провела около полутора лет. Говорили, что Миледи было обеспечено достойное проживание, на обед подавали дичь, вино и десерты, а светские друзья могли навестить ее.

После освобождения графиня Карлайл оставила свое шпионское ремесло и удалилась на покой в любимое поместье, где прожила еще 10 лет.

В заключение кадры из фильмов с разными Миледи. Какая леди Винтер больше нравится?

Милен Демонжо (1961 год)

Маргарита Терехова (1978 год)

Мила Йовович (2011 год)

Екатерина Вилкова(2013 год)

И сладкий мальчик д’Артаньян из новой экранизации (2013 года), кстати, похож на книжный образ, такой горячий южный парень.
Сергей Жигунов, режиссер фильма шутил » В книге бродил по городу пьющий молодой человек, 32 дня бухал с друзьями на королевские деньги после той дуэли…». А ведь точно сказал.

Оглавление блога
Мой паблик вконтакте
Мой facebook, Мой instagram
Моя группа в Одноклассниках

И еще — Мои мистико-приключенческие детективы

Источник

Д’Артаньян приказал ему оседлать двух лошадей из конюшни г-на де Тревиля — одну для него, д’Артаньяна, другую для самого Планше — и заехать за ним к Атосу. Г-н де Тревиль раз навсегда предоставил свои конюшни к услугам д’Артаньяна.

Планше направился на улицу Старой Голубятни, а д’Артаньян — на улицу Феру. Атос сидел дома и печально допивал одну из бутылок того отличного испанского вина, которое он привез с собой из Пикардии. Он знаком приказал Гримо принести стакан для д’Артаньяна, и Гримо повиновался молча, как обычно.

Д’Артаньян рассказал Атосу все, что произошло в церкви между Портосом и прокуроршей, и высказал предположение, что их товарищ находится на пути к приобретению экипировки.

— Как еще молод этот д’Артаньян! — сказал Атос, пожимая плечами.

И он знаком приказал Гримо принести другую бутылку.

— Какие лошади? — спросил Атос.

— А что вы будете делать в Сен-Жермене? — снова спросил Атос.

— Я? Ничуть не бывало! — вскричал д’Артаньян. — Просто мне любопытно раскрыть тайну, которая с ней связана. Не знаю почему, но мне кажется, что эта женщина, которая совершенно мне неизвестна, точно так же, как я неизвестен ей, имеет какое-то влияние на мою жизнь.

— Послушайте, Атос, — предложил д’Артаньян, — вместо того чтобы сидеть взаперти дома, точно под арестом, садитесь-ка на лошадь, и давайте прокатимся со мной в Сен-Жермен.

— Дорогой мой, — возразил Атос, — я езжу верхом, когда у меня есть лошади, а когда у меня их нет, хожу пешком.

— Ну, а я, — ответил д’Артаньян, улыбаясь нетерпимости Атоса, которая со стороны другого, бесспорно, обидела бы его, — я не так горд, как вы, и езжу на чем придется. До свиданья, любезный Атос!

— До свиданья, — сказал мушкетер, делая Грнмо знак откупорить принесенную бутылку.

Д’Артаньян и Планше сели на лошадей и отправились в Сен-Жермен.

Всю дорогу слова Атоса о г-же Бонасье не выходили у д Артаньяна из головы. Молодой человек не отличался особой чувствительностью, но хорошенькая супруга галантерейщика оставила глубокий след в его сердце: чтобы отыскать ее, он действительно готов был отправиться на край света, но земля — шар, у нее много краев, и он не знал, в какую сторону ему ехать.

А пока что он хотел попытаться узнать, кто была эта миледи. Миледи разговаривала с человеком в черном плаще — следовательно, она его знала. Между тем у д’Артаньяна сложилось убеждение, что именно человек в черном плаще похитил г-жу Бонасье и во второй pas, так же как он похитил ее в первый. Итак, говоря себе, что поиски миледи — это в то же время и поиски Констанции, д’Артаньян лгал лишь наполовину, а это уже почти совсем не ложь.

Думая обо всем этом и время от времени пришпоривая лошадь, д’Артаньян незаметно проделал нужное расстояние и приехал в Сек-Жермен. Миновав павильон, в котором десятью годами позже суждено было увидеть свет Людовику XIV, он ехал по пустынной улице, поглядывая вправо и влево и надеясь найти какие-нибудь следы прекрасной англичанки, как вдруг на украшенной цветами террасе, примыкавшей к нижнему этажу приветливого домика, в котором, по обычаю того времени, не было ни одного окна на улицу, он увидел какого-то человека, прогуливающегося взад и вперед. Планше узнал его первый.

— Сударь, — сказал он, — знаете ли вы этого малого? Вот этого, что глазеет на нас разиня рот?

— Нет, — сказал д’Артаньян, — но я уверен, что вижу эту физиономию не в первый раз.

— Ах да, — сказал д’Артаньян, — теперь и я узнал его. А как ты думаешь, он тебя узнает?

— Право, сударь, он был так напуган, что вряд ли мог отчетливо меня запомнить.

Горничная подошла к Планше и, приняв его за Любена, протянула ему записку.

— Вашему господину, — сказала она.

— Моему господину? — с удивлением повторил Планше.

— Да, и по очень спешному делу. Берите же скорее.

С этими словами она подбежала к карете, успевшей повернуть обратно, вскочила на подножку, и карета укатила.

— Вам, сударь, — сказал Планше, подавая записку молодому человеку.

— Мне? — спросил д’Артаньян. — Ты уверен?

Д’Артаньян распечатал письмо и прочел следующие слова:

«Особа, интересующаяся вами более, чем может это высказать, хотела бы знать, когда вы будете в состоянии совершить прогулку в лес. Завтра в гостинице „Золотое Поле“ лакей в черно-красной ливрее будет ждать вашего ответа».

— Эй, Планше, как поживает господин де Вард? Судя по всему, он еще не умер?

— Отлично, Планше, ты король лакеев! А теперь садись на лошадь, и давай догонять карету.

Всадник разразился смехом, что, по-видимому, еще сильнее рассердило миледи.

Д’Артаньян решил, что настала пора вмешаться; он подъехал к другой дверце и почтительно снял шляпу.

При первых словах д’Артаньяна миледи с удивлением обернулась в его сторону.

— Сударь, — ответила она на отличном французском языке, когда молодой человек кончил, — я бы охотно отдала себя под ваше покровительство, если б человек, который спорит со мной, не был моим братом.

— О, в таком случае простите меня! — сказал д’Артаньян. — Вы понимаете, сударыня, что я этого не знал.

— Сами вы ветрогон! — отвечал д’Артаньян, в свою очередь пригибаясь к шее лошади и отвечая со стороны той дверцы, возле которой он стоял. — Я не еду своей дорогой потому, что мне угодно было остановиться здесь.

Всадник сказал своей сестре несколько слов по-английски.

Можно было ожидать, что миледи, со свойственной ее полу боязливостью, вмешается, чтобы предотвратить начинающуюся ссору и не дать ей зайти слишком далеко, но она, напротив, откинулась в глубь кареты и спокойно приказала кучеру:

— Домой.

Карета укатила и оставила мужчин друг против друга: никакое вещественное препятствие больше не разделяло их.

— Ах, это вы, сударь! — сказал англичанин. — Вы, как видно, постоянно играете — не в одну игру, так в другую?

— Это лишнее, — сказал англичанин, — у меня имеется достаточное количество такого рода вещичек.

— Где вам будет угодно взглянуть на нее?

— За Люксембургским дворцом. Это прекрасное место для такого рода прогулок.

— Хорошо, я там буду.

— Когда?

— В шесть часов.

— Кстати, у вас, вероятно, найдутся один или два друга?

— У меня их трое, и все они сочтут за честь составить мне партию.

— Трое? Чудесно! Какое совпадение! — сказал д’Артаньян. — Ровно столько же и у меня.

— Теперь скажите мне, кто вы? — спросил англичанин.

— Я д’Артаньян, гасконский дворянин, гвардеец роты господина Дезэссара. А вы?

— Я лорд Винтер, барон Шеффилд.

— Отлично! Я — ваш покорный слуга, господин барон, — сказал д’Артаньян, — хотя у вас очень трудное имя.

Затем, пришпорив лошадь, он пустил ее галопом и поскакал обратно в Париж.

Как всегда в таких случаях, д’Артаньян заехал прямо к Атосу.

Д’Артаньян рассказал ему обо всем случившемся, умолчав лишь о письме к де Варду.

Друзья сейчас же послали слуг за Портосом и Арамисом и посвятили их в то, что случилось.

Атос знаком потребовал у Гримо бутылку.

Источник

Те, кто читал знаменитых “Трех мушкетеров” Александра Дюма, наверняка помнят, что на плече одной из главных героинь, Миледи, было выжжено клеймо в виде лилии. Согласно сюжету произведения, девушку клеймили в возрасте 16 лет за совращение священника и за то, что она заставила его похитить церковные сосуды. Но на самом деле женщина, которая стала прототипом мошенницы, совершила гораздо больше преступлений.

Миледи Винтер (фр. Milady de Winter, наиболее известна как просто Миледи — вымышленная героиня романа Александра Дюма «Три мушкетёра» (1844): злодейка-обольстительница, шпионка кардинала Ришельё, один из главных антигероев романа, супруга Атоса в прошлом. Её прототипом является Люси Хей — брошенная любовница Бекингэма, ставшая агентом Ришельё из-за ревности.

Те, кто читал знаменитый роман Александра Дюма «Три мушкетера» вспомнят, что позорная отметина была на теле Миледи, а именно – клеймо лилии на плече. Во Франции этот цветок имел особенное значение. Дело в том, что король франков Хлодвиг I Меровинг (годы правления 481 – 511) стал исповедовать христианство, и по легенде ангел подарил ему золотую лилию. Этот цветок «…почитается особливо за знак добрыя надежды и непорочнаго жития,…и те, которые употребляют лилеи в своих гербах, имеют быть добрых, справедливых и честных…»
В Средние века лилия стала эмблемой Франции и королевской власти. Король Людовик VII (годы царствования 1137 – 1180) носил щит с изображением этого цветка. Флер-де-Лис (Fleur de Lys) — так называлась желтая лилия, которую изображали на гербе Франции при Капетингах и Бурбонах. Когда легендарная Жанна Д’арк собиралась спасти родной Орлеан от врагов, и встретилась с некоронованным пока еще Карлом VII, ей выдали штандарт с золотыми лилиями, как символ могущества короля. Благородное растение присутствовало на гербах таких городов, как Висбаден, Даугавпилс, Детройт, Новый Орлеан, Флоренция, Турку.

Знаменитую авантюристку звали Жанна де ла Мотт (в девичестве Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа), происходила она, согласно легенде, из рода Валуа (семьи незаконнорожденного сына короля Генриха II, Анри де Сен-Реми). Семья Жанны была очень бедной, девочка просила на улице милостыню. Удивительно, но именно этот факт позволил будущей авантюристке войти в лучшие дома Франции. Однажды на паперти ее увидела некая маркиза и, сжалившись над девочкой, устроила ее в пансион благородных девиц при монастыре.
До 22 лет Жанна жила в монастыре, а потом сбежала оттуда с гвардейским офицером, за которого потом вышла замуж, став графиней де ла Мотт. Чуть позже Жанна завязала много полезных знакомств, в частности, с кардиналом Луи де Роганом, который ввел ее в высшее общество. Перед девушкой открылись двери лучших домов Франции. А вскоре произошло событие, из-за которого де ла Мотт вошла в историю.

Происхождение и подлинное имя Миледи в романах не раскрыто. Слово «миледи» на самом деле означает «моя леди» (англ. My Lady), вежливое обращение к знатной даме в Англии, но в романе оно всегда написано с прописной буквы.
В разное время использовала имена леди Кларик, Шарлотта Баксон, баронесса Шеффилд, леди Винтер, графиня де Ла Фер. С Атосом Миледи познакомилась, называя себя Анна де Бейль (Anne de Bueil — имя Дюма взял с Жаклин де Бюэй, графини де Море).
В романе Миледи описана как красивая белокурая женщина. В диалоге д’Артаньяна с Атосом даются её приметы: «светлые, до странности светлые голубые глаза с чёрными бровями и чёрными ресницами», указывается, что она «высокого роста, хорошо сложена». На левом плече имела клеймо — «цветок лилии небольшой, рыжеватого оттенка и как бы полустёртый с помощью разных притираний».

Клеймом в виде лилии, как символом несмываемого позора, клеймили государственных преступников: воров, гугенотов, женщин, взявших на себя грех избавиться от неродившегося ребенка. Анна де Бейль – красавица-злодейка, в которую так страстно влюбился граф де Ла Фер и женился на юной бесприданнице, даже не зная ее темного прошлого. А она до встречи с ним была монахиней Тамплемарского монастыря и уговорила священника – своего любовника – сбежать в другой город. Тот согласился и для выполнения побега украл церковные реликвии, чтобы продать их и выручить деньги.
По дороге их задержали, и священника заковали в кандалы, клеймили, как вора, и приговорили к 10 годам заключения. Но ему удалось бежать с помощью брата – палача в Лилле. Какое-то время беглецы проживали в Берри (кстати, на флаге Берри тоже присутствуют три желтые лилии), где выдавали себя за брата и сестру, пока умная девица не повстречала выгодную для себя партию — графа де Ла Фер. 25-летний мужчина влюбился в юную красавицу со всей пылкостью молодой души.

Помните эпизод с алмазными подвесками Анны Австрийской в “Трех мушкетерах”? Так вот эта история на самом деле имела место. Правда, вместо подвесок в ней фигурировало бриллиантовое ожерелье, а сама афера оказала влияние на ход исторических событий Франции.
Началась эта история с того, что король Людовик XV в подарок своей фаворитке заказал уникальное ожерелье из 629 бриллиантов. Ювелиры выполнили заказ, но выкупить его король не успел, скоропостижно скончавшись. Мастера предложили взошедшему на престол Людовику XVI приобрести ожерелье для Марии-Антуанетты. Однако тот счел ожерелье слишком дорогим и отказался от сделки. Этим и воспользовалась хитрая Жанна де ла Мотт. Дело в том, что кардинал Роган оказался в немилости у Марии-Антуанетты, но желал вернуть ее расположение. Жанна сумела убедить кардинала в том, что сможет помочь ему в этом. Жанна якобы организовала переписку Рогана с королевой (на самом деле от лица королевы письма кардиналу писал подельник да ла Мотт, умевший подделывать почерки), сумела аферистка организовать даже свидание Рогана с “королевой”, роль которой исполнила внешне похожая на Марию-Антуанетту знакомая Жанны Николь Леге (встреча состоялась в сумерках, поэтому кардинал не заметил подмены). Окрыленный Роган был уверен в том, что Жанна в самом деле искренне ему помогает, а также близка с королевой. Однако, де ла Мотт, разумеется, преследовала свои цели. Однажды Жанна передала Рогану просьбу “королевы”: Марии-Антуанетте якобы очень хотелось стать обладательницей бесценного ожерелья и она просила кардинала выкупить его у ювелиров. Роган, разумеется, поверил авантюристке, подписал договор с ювелиром, взяв большой кредит. Правда, кардинал попросил де ла Мотт, чтобы королева также поставила на договоре свою подпись. Видимо, все же опасался обмана. Подельник Жанны легко решил эту проблему, в очередной раз подделав почерк Марии-Антуанетты. Успокоившись, Роган поручил Жанне забрать ожерелье и передать его королеве. Разумеется, украшение больше никто не видел. Говорили, что Жанна с подельниками быстро разобрали ожерелье, а камни почти сразу начали продавать.
Когда же подошло время первого взноса, а денег ювелиры так и не увидели, они обратились к самой Марии-Антуанетте.
Разразился грандиозный скандал. Кардинала де Рогана арестовали. Тот, отказавшись брать всю вину на себя, рассказал о графине де ла Мотт. Жанну и ее подельников арестовали. Авантюристку приговорили к публичной порке и пожизненному заключению, а на плече у нее появилось клеймо с буквой “V” (voleuse — «воровка»). Мария-Антуанетта отрицала свою причастность к этой истории и знакомство с Жанной де ла Мотт. Однако, ее имя было запятнано. Громкий скандал способствовал падению престижа Бурбонов, привел к кризису королевской власти и в итоге — к революции. Жанне же удалось бежать из тюрьмы, облачившись в мужской костюм. Согласно одной из версий, графиня сбежала в Англию, где и провела остаток своих дней. Другая версия гласит, что Жанна уехала в Россию и жила в стране под именем графини Гаше.

«Невесте графа де Ла Фер всего шестнадцать лет — таких изысканных манер во всем Провансе нет: и дивный взор, и кроткий нрав. И от любви, как пьяный, граф». Мнимый брат невесты самолично провел ритуал бракосочетания «сестры», а затем вернулся в Лилль, покаялся в содеянном и…повесился. Тогда то и выпустили из тюрьмы его брата – лилльского палача – обвиненного в пособничестве беглецам. Он на всю жизнь затаил обиду на злодейку, из-за которой его брат предпочел смерть жизни, а сам он вынужден был стать узником темницы.
Совершенно случайно выяснилась сущность молодой графини, когда однажды на охоте она упала с лошади и лишилась чувств, а супруг, чтобы облегчить ей дыхание, разрезал узкое платье и увидел клеймо лилии на плече. Граф понял, что перед ним преступница, а так как он обладал правом вершить на «своей» земле суд, то связал графине руки за спиной и повесил на дереве, не испытывая никаких угрызений совести. Впоследствии он рассказывал ДАртаньяну, что «…если бы ее оставили в живых, она, без сомнения, продолжала бы свое пагубное дело…»
Однако психологический удар был для графа слишком сильным. Он отказался от титула, имущества, отправился в Париж и устроился на службу королю в качестве королевского мушкетера под именем «Атос». Тем временем, чудом оставшаяся в живых, графиня де Ла Фер действительно продолжила свой путь злодейки, став шпионкой Ришелье. Этическая или моральная сторона жизни ее интересовала в жизни меньше всего – она хотела власти и денег. Женщина, которую кардинал Ришелье называл «Миледи» была повинна в отравлении своего второго мужа – лорда Винтера, убила юную Констанцию Бонасье – возлюбленную Д’Артаньяна, по приказу Ришелье участвовала в темной истории с алмазными подвесками королевы Анны Австрийской, и отправила на тот свет не одного человека.

Лилия всегда имела значение чистоты, а потому выглядит особой насмешкой традиция клеймить этим цветком представительниц древнейшей профессии, соблазнительниц. В романе Дюма Миледи получила лилию на плечо за совращение монаха, причем заклеймил ее как раз брат этого человека, палач города Лилль. Преступников же во Франции клеймили иначе, у них на плечах выжигали различные буквы, которые показывали какое именно преступление те совершали. Например латинская буква V означала вора, а удвоенная уже вора-рецидивиста. Делалась это не столько для того, чтобы в толпе узнавать преступника. ведь клейма все-таки успешно прятались, сколько для возможного опознания при поимке, ведь современных методов опознания в средние века не было.
В те времена во многих странах была распространена особая метка преступников — их клеймили, т.е. делали из металла определённую фигуру, разогревали на огне и прикладывали к коже. Это могло быть плечо, как в Трёх мушкетёрах, мог быть лоб или щека. Это клеймо означало, что человек совершил преступление.
Для чего это делали — тогда из тюрем совершалось много побегов и чтобы преступник не затерялся среди толпы что-то должно было его выделять — это и было клеймо. Ну а также при совершении преступления смотрели на тело преступника и по количеству или фигуре клейма определяли что он за человек и выносили ему соответствующее наказание.
Клеймили в те времена преступников, которые не были приговорены к смертной казни: за воровство, разбой, грабежи, прелюбодеяние и другие подобные преступления. Поскольку Миледи, по словам лилльского палача, совершала преступления и была за них осуждена, он ее заклеймил.

Ее жизнь в романе Дюма закончилась печально, но справедливо. Атос узнал о женщине с клеймом на плече, о котором ему рассказал друг Д’Артаньян. Он догадался, что его бывшая жена осталась жива, и продолжает сеять зло вокруг себя. Он принял решение ее уничтожить, но теперь следовало действовать наверняка. Атос нанял лилльского палача, который совершил свой акт возмездия, отрубив голову несчастной, и утопив ее тело в реке.
В качестве персонажа «миледи» Александр Дюма взял реальное историческое лицо – интриганку Люси Хей. Она была придворной дамой при дворе Карла I и действительной шпионкой кардинала Ришелье. Люси Хей, она же графиня Карлайл, вступила в интимную связь с герцогом Бекингемом. А когда их связь прервалась по решению герцога, уязвленная красавица-графиня была в бешенстве. Она завербовалась к Ришелье, чтобы чисто по-женски отомстить Бекингему.

Интересно, но факт — цветок называют лилией, но на самом деле вместо нее везде изображается ирис. При чем именно дикий желтый болотный ирис. Если присмотреться, ирис напоминает женские половые органы. Когда Атос в фильме рисует на стене цветок, видно, что он гораздо более вытянутый, чем настоящий. Есть интересная версия, что это намек на фаллопиевы трубы, которые в обязательно порядке должны были перевязывать средневековые проститутки, как средство контрацепции. Гнев Атоса — тогда еще графа де ля Фер — мог быть вызван не тем, что девушка оказалась воровкой, как деликатно преподнес Дюма, а более худшими подозрениями. Но все равно его поступок мало понятен — так любил, а чуть что, убил, даже не разобравшись.

Клеймение было известно во времена Ветхого Завета, когда в книге Бытия было написано, что «…хозяин должен выжечь на его ушах сову, и должен служить ему всегда». Раскаленным железом рабов «помечали» в Древнем Риме особой отметкой (стигмой). Если же рабу удавалось сбежать, но его ловили, то ставили еще одно клеймо — «беглый». Клеймили в Древнем Китае, в Японии, средневековой Англии, Франции. В России с XVII века стали клеймить каленым железом, причем вору или преступнику ставили отметину на лице, чтобы всем было понятно, за какое злодеяние он получил такое «украшение». Только в 1863 году в России отменили тату-наказание. Историки считают, что именно от этого унизительного процесса и пошли выражения «на лбу написано», «заклеймить позором».

О происхождении и жизни Миледи до начала действия романа известно мало. В разговоре с Рошфором она сообщает, что родилась в Армантьере — небольшом городке рядом с Бетюнским монастырем. При этом Дюма рассказывает о том, что она прекрасно знала обычаи и особенности веры английских пуритан — этому ее научил в детстве старый слуга. Откуда у француженки в услужении англичанин? Хотя это не самый спорный момент — в романе Анн и Серж Голон слугой Анжелики был бывший немецкий солдат Гийом Люцен. Также отмечается безупречное английское произношение Миледи. Не говоря уже о ее прозвище. Второе ее имя леди Винтер — также английское, по второму мужу-англичанину. Скорее всего отец Миледи — англичанин, мать — француженка. По контексту книги, Миледи — английская шпионка на службе Ришелье, завербованная незадолго до начала действия романа. Настоящее имя героини, как и ее происхождение толком не ясно. Только ближе к концу Атос перечисляет ее имена. Но опять точности нет — одни исследователи пишут, что настоящее ее имя Анна де Бейль, другие — Шарлотта Баксон. То есть снова происхождение непонятно: если верно первое имя — значит Миледи родом из Франции, если второе — значит она англичанка. В фильме Миледи просит у кардинала в награду за службу наследный титул. Здесь опять несколько вариантов. Либо титула у нее нет, либо она утратила на него право, либо она англичанка, а титул ей нужен во Франции. Последнее скорее всего — так как по второму мужу она получила титул леди Винтер, закрепленный за ее сыном.

Это что же за любовь такая, когда ты абсолютно беспощаден к любимому человеку? Атоса не смутило ни происхождение миледи, ни то, что она не была девственницей, он даже «пошел против воли всей своей семьи». А клеймо пережить не смог. И вообще как это вот так взять и повесить собственную жену посреди охоты, как в какие-то дикие времена?! Об этом противоречии и весь роман Дюма. Кардинал Ришелье в нем — главный злодей, антагонист, а мушкетеры — положительные герои. В действительности все было наоборот. Атос — представитель старой аристократии, судя по всему, из очень древнего и знатного рода. Он как-то упоминает в разговоре с д’Артаньяном, что его мать была статс-дамой королевы Марии Медичи — то есть первой придворной дамой при дворе. Это очень высокая должность. Про себя Атос говорит «знатный как Дандоло и Монморанси». Монморанси — древний дворянский род, принцы крови, состоявшие в родстве с королевской семьей. При «старом порядке» знатные дворяне обладали полномочиями полноправных правителей в своих землях. Они имели право чеканить собственную монету, иметь личное войско и король далеко не всегда имел над ними полную власть. А над их поддаными не имел никакой. Помните поговорку «вассал моего вассала не мой вассал». То есть Атос был в полном праве творить самоуправство на своих землях. Его настоящее имя — граф де ля Фер. Во французском языке слово «фер» — железо. Железный граф. Жестокосердный,бесстрастный, стремящийся управлять своими страстями. Один раз дал слабину, и с тех пор пытается отыграться. Он беспощадный и твердый, как железный клинок, ко всему и всем. Трое его друзей, значительно более низкого происхождения, чем он — единственное исключение в холодной душе Атоса. Кстати, исключение не во всем. В романе «Двадцать лет спустя», Атос, вернувший себе титул, не может представить д’Артаньяна своим гостям под его простым титулом — он называет его «шевалье д’Артаньян», то есть поднимает до уровня, приемлимого для его окружения.

Похоже, герои знаменитого романа не совсем те, кем мы привыкли их воспринимать. Д’Артаньян — не главный герой, а лишь прикрытие для более глубокого содержания. Суть же в 2-х моментах:
1)Противостоянии архетипичного мужского начала (Атос) с более древним архетипичным женским началом (Миледи). Подчинившие женщин с помощью грубой силы, патриархат и шовинизм, периодически оказывались бессильными перед женской сексуальностью. Не умея сдерживать себя и не добившись взаимности, мужчины все что могли — уничтожить объект вожделений. Так поступает и Атос со своей женой.
2) Противостояние дворянской аристократии с кардиналом Ришелье. Ришелье злодей именно поэтому — целью всей его политики была борьба с феодальной вольницей (которой Атос будучи графом пользовался вовсю) и укрепление вертикали власти. Он запретил дуэли, что сразу сократило количество смертей среди молодых дворян. Приказал срыть феодальные замки и на их месте построить открытые дворцы — чтобы дворяне не пытались скрыться за неприступными стенами от королевской воли. Назначил во владения аристократии королевских интендантов — чтобы иметь контроль. Атос и Ришелье — смертельные идейные враги.
Миледи — для Атоса враг дважды. И как женщина, осквернившая его род, и как приспешница кардинала.

При этом остальные мушкетеры враждуют с Ришелье скорее «за компанию». Отец д’Артаньяна наоборот наставлял его проявлять уважение и служить 3-м людям — королю, кардиналу и господину де Тревилю. Потому что он — мелкопоместный дворянин, ему политика Ришелье не наносила такого урона. В фильме после партии в шахматы во дворце кардинала д’Артаньян говорит Ришелье, что еще вчера он мог бы рассмотреть возможность служить у него, но сегодня его друзья среди мушкетеров короля. Ясно же, что их вражда не была изначальной. С Арамисом сложнее — его личность самая таинственная из всех. В книге его слуга Базен говорит, что «Арамис» — это наоборот слово «Симара», имя одного из демонов. У слова «симара» есть и другое вполне невинное значение — это подрясник священника. Учитывая, что Арамис — аббат-растрига, все время мечтающий вернуть сан, неудивительно, что он выбрал такое прозвище. Все три мушкетера носят имена, скрывающие их темное прошлое. С Атосом ясно — беглый опороченный граф. Арамис — человек, вынужденный оставить сан, чтобы научиться фехтовать и отомстить обидчику. Ришелье для Арамиса враг скорее ввиду обстоятельств — он запретил дуэли, а Арамису как раз надо было назначить «свидание» с оскорбившим его дворянином. С Портосом пока не очень ясно. Он только в книге «Двадцать лет спустя» пытается добиться хотя бы баронского титула. Значит едва ли Ришелье был для него настоящим врагом — его реформы Портоса касались мало.

Источник

История Атоса

История «Баллады Атоса» (к/ф «Д’Артаньян и три мушкетёра»)

История песни «Есть в графском парке чёрный пруд»

Смысл песни «Есть в графском парке»

Запись «Баллады о графском парке»

Видеоклип «Есть в графском парке…»

Кавер-версии «Песни Атоса»

Интересные факты

Текст песни «Есть в графском парке чёрный пруд»

Аккорды песни «Есть в графском парке…»

Скачать «Балладу Атоса»

Цитата о песне

Кто читал или смотрел Трех мушкетеров. Объясните, пожалуйста, смысл песни.

«Есть в графском парке Чёрный пруд. » Как записывали знаменитую песню Атоса

«Баллада Атоса»  Кирилл Туриченко | «Песня из кино или мультфильма» 12+

Выступления участников

Не пропустите также:

«Баллада Атоса» Кирилл Туриченко | «Песня из кино или мультфильма» 12+