Рассказы про черепашек ниндзя

Черепашки-ниндзя. Новые приключения

ЧАСТЬ 1. НЕОБЫЧНОЕ КОСМИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Глава 1.

  Был разгар лета. Запах разогретого асфальта доходил даже до двадцатого этажа высотного дома, на чердаке которого недавно обоснова­лись новые жильцы. Впро­чем, чердаком это жильё можно было назвать весьма условно. Жильцы положили много сил на его обустройство. Да и сами жильцы были нео­бычны. Это были известные ниндзя-черепашки: Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и До­нателло. Их зелёные тела по-прежнему перевязаны разноцветными матерчатыми по­вязками на глазах, локтях и коленях. У Рафаэля они красного цвета, у Леонардо — синего, у Микеланджело — жёлтого, у Донателло — фио­летового. Крепкие панцири стянуты широкими ремнями с блестящими пряжками, на которых рельефно выступали буквы Л, М, Д, Р.

  Чердак служил и спортивным залом, и жиль­ём, и научной лабораторией. Друзья полностью погрузились в науку, и так увлеклись, что за­были обо всём. А началось всё с малого — с са­мой обычной детской энциклопедии, которая случайно попала в руки то ли Леонардо, то ли Микеланджело, а может, Донателло. Как бы там ни было, а старый том энциклопедии ока­зался на столе, и четыре любопытные головы склонились над ним. И чем больше вчитывались ниндзя в страницы энциклопедии, тем больше у них возникало вопросов, ответы на которые хотелось узнать непременно и немедленно. Постепенно росла на столе стопка книг разной толщины с пёстрыми закладками. Когда такими стопками был загромождён весь стол, пришлось подумать про книжный шкаф. Когда и там стало тес­но, и полки про­гнулись под тяжестью фолиантов, рядом встал ещё один шкаф. Таким образом, собралась интересная библиотечка из книг по физике и астрономии. В полной тишине ино­гда раздавался глубокомысленный вопрос Рафа­эля: «А не скажете ли вы мне, уважаемые, от чего зависит смена времен года?» Кто-нибудь из братьев с помощью пальцев, карандаша и бу­маги начинал объяснять про радиус орбиты и наклон земной оси. Рафаэль только хитро улыбался. Всё это он хорошо знал и сам. Просто хотелось лишний раз позабавиться.

—   Молодец, пятёрка! Далеко пойдёшь, если полиция вовремя не остановит, — подшучивал Рафаэль.

—   А, так ты смеяться! ­- вскакивал со своего места обиженный. — Сейчас я тебе всыплю на орехи…

  Так начиналась полушутли­вая потасовка, и ниндзя рез­вились, как молодые необъез­женные лошадки, устраивали «кучу мала» и после такой разрядки снова садились за учебники и пыхтели над ними и час, и другой.

  Постепенно доб­рались и до солидных докторских диссертации, в которых на схемы и рисунки не было даже и намёка.

  Как бы там ни было, а курс астрономии был усвоен крепко, космической медицины — надёжно, теория полётов — основательно, устройство летательных аппаратов всех времен и народов ­тоже в совершенстве. О физической подготовке нечего и говорить. На самодельной центрифуге изобретения Донателло ниндзя крутились со ско­ростью пропеллера самого современного вертоле­та. Лететь в космос и не тренировать вестибуляр­ный аппарат — что может быть бездумнее! Так что программа подготовки была выполнена пол­ностью. Дело оставалось за малым — совершить пилотируемый полёт. А в том, что это возможно в самое бли­жайшее время, — никто из на­ших героев не сомневался ни на минуту.

  Но дни шли за днями, в кос­мос летели другие, а черепаш­ки по-прежнему оставались не у дел. В центре космических полетов заявление отважных ниндзя лежало на самой ниж­ней полке. Больше ждать не бы­ло сил. Как говаривал старый учитель Сплин­тер: «Кинжал, всё время в ножнах спящий, — заржавеет, джигит, всё время дома спящий, — зажире­ет». Второе черепашкам не грозило ни при каких обстоятельствах, но всё же было немного обидно: чем другие лучше?

  Чтобы как-то занять себя и быть полезными ­- а иначе какие же они ниндзя-черепашки? ­друзья установили наблюдательный пункт. На всякий случай. Может произойти пожар, да и вообще мало ли чего может случиться в большом городе!

  А жара держалась уже не один день. Солнце беспощадно палило. К автоматам с кока-колой тянулись очереди с пластиковыми бутылками. Люди старались как можно быстрее спрятаться в домах и включить кондиционеры. Многие отдыхали на воде. Го­родской пляж казался акку­ратно уложенным паркетом — ­так много людей добровольно пеклось под лучами жаркого солнца.

  Ниндзя по очереди наблюда­ли в бинокль за размеренной жизнью города. Отсюда, из са­мого центра, как на ладони были видны аккуратные зелёные квадраты городских парков и скверов. Широкие улицы и проспекты разре­зали город на квадраты. По улицам, подобно разноцветным жучкам, бегали автомобили. Жизнь шла размеренно. Происшествия случа­лись крайне редко. Один раз, правда, черепаш­ки встревожились не на шутку. На пустыре за городом был замечен густой чёрный дым. Лео­нардо (он в тот день нёс службу) дал команду готовить аэрокар к вылету.

  О транспорте черепашек необходимо сказать отдельно. В подъезде высотного дома, где они жили, стоял лёгкий и быстрый бронетранспортёр защитного цвета, переоборудованный из военно­го. Он был приспособлен для тушения пожаров и погони за преступниками. Бронетранс­портер мог плавать по воде и без труда передвигался по топким болотам. Этим средст­вом передвижения ниндзя пользовались в исключитель­ных случаях, чтобы не наво­дить паники на мирных жите­лей. С большей охотой друзья пользовались легким аэрока­ром, который находился тут же, на крыше здания, и не при­влекал особенно­го внимания. Аэросредство напоминало собой увеличенную ко­пию антенны спутниковой связи, покрытую тол­стым стеклянным колпаком. Подобные аэрокары не были в новинку жителям города, над приго­родными районами в погожий день их кружи­лось великое множество.

  Аэрокар ниндзя, как и бронетранспортёр, был предельно усовершенствован. Он легко планиро­вал над городом, но при необходимости можно было задействовать выдвижные крылья и раз­вить скорость, близкую к реактивной. Скорость к тому же зависела от угла наклона крыльев к плоскости самого аэрокара. Надо ли говорить, что аэрокар был оборудован со­временной катапультой и мощ­ной видеокамерой. Лёгкая ла­зерная пушка была последним усовершенствованием, кото­рое появилось уже после того, как ниндзя в своих познаниях по ядерной физике добрались до строения атомного ядра.

  Итак, аэрокар был готов к вылету, мощные пенные ог­нетушители загружены в счи­танные минуты. А через несколько секунд ниндзя сели на пустыре за горо­дом. Однако тревога оказалась ложной. Мальчишки с окраин жгли автомобильные шины. Неизвестно, для че­го им это понадобилось. Такой уж народ эти мальчишки. Хлебом их не корми, а дай что-ни­будь поджечь, сломать, скрутить, попробовать на вкус… Сами поджигатели были закопчены с ног до головы. Хоть сейчас отправляй их в Африку. Ниндзя только руками развели. Впрочем, дейст­вие усовершенствованного пенного огнетушителя по просьбе детей они всё же продемонстрирова­ли. Гора покрышек покрылась густой белой пе­ной. Это вызвало у юных поджигателей восторг не меньший, чем столб дыма и огня.

  Ниндзя вернулись домой и продолжили наблюдение. Следующий сигнал тревоги последовал незамедлительно. Донателло, несущий вахту, вдруг почувствовал резкий за­пах гари.

—   Горит! — обрадовано воскликнул он, напряженно всматриваясь вдаль. — Навер­няка горит!

  Однако огня нигде не было видно, между тем как любому Незнайке доподлинно известно, что дыма без огня не бывает.

  Резкий запах гари становился всё более ощути­мым. Он пробивался из-под кухонной двери. Донателло отложил в сторону бинокль:

—   Так и есть, опять это Микеланджело!

  Вся кухня была заполнена ядовитым дымом. Сам повар пребывал в полной растерянности и только размахивал кухонным полотенцем. Донателло выключил плиту, распахнул окно и нажал на кнопку воздухоочистителя. Только через несколько минут стало возможным разглядеть газовую плиту и сковородку на ней. Правда, тому, что было на ней, нельзя было подобрать названия. «Кулинарное изделие» на­поминало обуглившуюся по­дошву.

—   Ты опять забыл поло­жить масло! — рассердился Донателло.

—   Я тут ни при чём, — оп­равдывался Микеланджело. —  В инструкции написано, что можно обходиться совсем без жира благодаря покрытию из особенного сплава.

«TMNT»

(Черепашки-ниндзя)

Пролог

В тропических лесах, за многие мили от человеческого жилья, на ночном небе светится столько звезд, сколько я даже представить себе не мог. Здесь, далеко на юге, такие светила и созвездия, каких я никогда раньше не видел. Например, вон та группа звезд, прямо над линией горизонта. Она похожа на свернувшуюся клубком змею. Чудно! Скоро уже месяц, как я смотрю на это небо… И мне все чаще кажется, что змея пытается распрямиться. Может ли такое быть? Как жаль, что я не силен в астрономии, мне бы хотелось больше узнать о том, как устроена  Вселенная…

  Леонардо закрыл глаза, сделал медленный глубокий вдох, затем выдох, затем еще и еще… Наступило время последней дневной медитации. Время гнать прочь все мысли, игнорировать фи­зическую реальность, которая поглощала его: небо, тропический лес, мягкий шелест крыльев пролетающих мимо летучих мышей и его гамак, висящий в сотнях метров над землей в густой кроне бавольника, или, проще говоря, хлопча­того дерева.

  Внезапно пришла мысль, которую он прежде тщательно отгонял прочь: «Дом». Скоро пора возвращаться домой. Перед тем как вновь опус­тошить свою память, предпринимая очередную, теперь уже явно обреченную на провал попытку отправиться по тропе Самандхи — вселенско­го сознания, обитающего вне времени и про­странства, — Леонардо улыбнулся.

  И тут он услышал ружейные выстрелы. Они доносились со стороны деревни, что находилась недалеко от места его пребывания. Леонардо сразу понял, что время покоя и тишины пока не пришло.

***

—   Мы высоко ценим вашу щедрость и впредь обязуемся защищать деревню, — вещал неуклю­жий, толстый человек. — Необходимо помнить, что джунгли могут быть чрезвычайно опасны. Ба-ха-ха-ха-ха!

  Двое других подхватили гогот своего босса. Жители деревни — мужчины, женщины и дети ­складывали перед ними остатки своего жалкого скарба. Джип рэкетиров уже был завален подношениями.

  Бессердечные злодеи называли себя криминистoc. Это была полувоенная организация, которая безжалостно грабила население, поль­зуясь тем, что правительство никак не защи­щает простых людей в глухих уголках страны. У каждого криминистoc имелся автомат.

  Их главарь, Пантера, внезапно указал на оже­релье на шее одной из женщин.

—   Славные бусы. Давай их сюда! — приказал он.

—   Но это… это семейная реликвия, — воспротивилась несчастная, не трогаясь с места.

—   Кортес, Бризуэла, — окликнул своих охран­ников Пантера. — Притащите-ка мне это ожере­лье вместе с хозяйкой. Живо!

  Двое громил бросились к женщине, но вне­запно… ВЖИК! Собравшиеся успели заметить, как что-то металлическое сверкнуло в воздухе, а затем тяжелая железная цепь обвилась вокруг шей обоих криминистoc. Кортес и Бризуэла без сознания рухнули на землю.

  Опешивший Пантера и жители деревни как по команде повернулись к опушке леса.

—   Призрак джунглей! — прошептал какой-то мальчик. Его страх уступил место надежде.­ Бог джунглей всегда наказывает тех, кто оби­жает слабых.

—   Покажись! — прокричал Пантера, продолжая пялиться на темные силуэты деревьев и потихоньку отступая к джипу. — Я не боюсь призра­ков. Меня не испугать пустыми россказнями.

  В этот момент в темноте позади него сверк­нули два глаза.

—   Вообще-то, дружище, я черепаха, — ухмыль­нулся Леонардо, поигрывая катаной.

  Пантера резко развернулся и вскинул авто­мат, собираясь выпустить очередь, но Леонардо сделал едва уловимое движение, и оружие выле­тело из рук бандита.

—   Ты… ты не призрак, — пробормотал Панте­ра, пытаясь достать пистолет из кобуры.

—   А ты, — проговорил Леонардо, выбивая пи­столет у него из рук, —  не человек!

  С этими словами он подпрыгнул высоко в воздух, одновременно убирая катану в ножны, и нанес сокрушительный удар Пантере в челюсть. Застонав, предводитель криминистoc упал на спи­ну и отключился.

—   Призрак джунглей! — крикнул мальчик, бро­саясь к Леонардо.

  Толпа качнулась за ним. Пришла пора поки­дать поле боя.

—   Не призрак, — мягко ответил Леонардо, — а ниндзя.

  «…Чье обучение подошло к концу», — добавил он про себя.

Глава 1.

Грабитель несся со всех ног, всё увеличивая разрыв между собой и тремя преследующими его полицейскими. Он был молод, строен и в от­личной спортивной форме, — и вскоре стал для них недосягаем. Понимая, что его не поймать, стражи порядка прекратили погоню.

  «Эх!.. Сосунки! — усмехнулся про себя граби­тель, понемногу снижая скорость. Теперь он мог с легкостью затеряться в толпе, довольно плотной в это время суток в Челси — одном из районов Манхэттена. «Хорошо, что этот неуго­монный город никогда не спит!» — думал он.

Он остановился, чтобы оглянуться на своих преследователей, и чуть не упал от изумления. В воздухе над головами полицейских парил уголь­но-черный гоночный мотоцикл! И, что хуже все­го, — адская машина направлялась прямо к нему!

  Грабитель бросился наутек, но было слишком поздно. Мотоцикл летел, как молния, и настиг его в считанные секунды.

  Крепко зажав в руке конец тяжелой металли­ческой цепи, мотоциклист, одетый во всё чер­ное, в черном шлеме с затемненным забралом, ловко закрутил свое оружие вокруг шеи и пра­вой руки грабителя и поднял его в воздух.

—   Ты что, псих? Немедленно отпусти меня! — ­завопил тот.

  Но мотоциклист не внял его отчаянным воп­лям. Он понесся вперед и доставил преступника прямо к дверям полицейского участка, попутно успев окунуть незадачливого пленника во все мусорные ящики, стоявшие вдоль Девятой аве­ню. Затем развернул своего «железного коня» и направил его через весь город к окраинам Ист­-Сайда — на поиски новых правонарушителей.

  Выехав на пустынную улицу, мотоциклист остановился у закрытого журнального киоска. На ветру скрипел, качаясь, знак автобусной ос­тановки.

  Встав так, чтобы его лицо скрывала темно­та, мотоциклист приподнял забрало шлема и просмотрел газетные заголовки в витрине: «Таинственное спасение женщины из горяще­го здания», «Полиция хочет задать несколько вопросов мотоциклисту, получившему прозви­ще «Ночной Дозорный» и «Кто скрывается под именем «Ночной Дозорный?».

  Усмехнувшись, мотоциклист снял шлем и поправил красную бандану.

—   Отлично, — произнес Рафаэль. — Ночной Дозорный определенно пользуется у прессы ус­пехом!

  Затянув ремешки шлема, он нажал на газ, и мотоцикл, выпустив облачко дыма, с диким ре­вом понесся прочь.

  «Вот бы Леонардо видел меня», — думал Рафаэль, очень довольный собой.

Глава 2.

От страха Микеланджело вытаращил глаза.

—   Они окружили меня! Что мне делать? Что делать? — в отчаянии шептал он.

—   Расслабься, Микки. Вспомни, чему тебя учили. Всё будет хорошо, — раздался в наушни­ках спокойный голос Донателло.

  Размахивая пенопластовыми нунчаками, тол­па ребятишек в пестрых колпачках, которые принято надевать на дни рождения, кинулась к нему. Микеланджело, облаченный в маскарад­ный костюм, тяжело вздохнул. Придется отра­жать атаку.

—   Хватайте его! — крикнула девочка с тор­чащими в стороны косичками. — Хватайте Ковабанго Карла!

—   Хватайте эту чертову черепаху! — надрывал­ся ее приятель, методично лупя Микеланджело по спине. Два других мальчугана старательно цеплялись за его ноги.

  Микеланджело упал на колени. «О! Да это больно!»

  В следующую минуту дети так же внезапно, как и появились, выбежали за дверь с востор­женными криками:

—   Торт! Торт!

—   Мне можно уйти? — прошептал Микеланджело, лежа на полу.

—   Не суетись, — ответил Донателло. — Скоро закрываемся, Жевастик. В два.

  Девчонка со смешно торчащими косичка­ми протопала на кухню и с громким криком «Киийя!» пнула Микки.

—   Это мой самый лучший день рождения, ма­мочка! — в восторге выпалила она.

  Через несколько минут Микеланджело мед­ленно поднялся, растирая ноющие бока.

—   Есть и другие, более легкие способы зараба­тывать себе на жизнь, — пробормотал он.

  К нему подошла молодая женщина.

—   Ковабанго Карл! — воскликнула она. — Вы потрясающий! Просто потрясающий! Вы заме­чательно провели праздник!

  Он вложила ему в ладонь туго набитый кон­верт, и Микеланджело сразу почувствовал себя значительно лучше.

  Покинув роскошные апартаменты, Микелан­джело вышел из здания и направился к микроав­тобусу, припаркованному недалеко от входа. По обоим бортам машины были изображены огром­ные черепахи — персонажи популярного мультика. Надписи под ними гласили: «Ковабанго Карл».

  Донателло распахнул задние двери и, ког­да Микеланджело забрался внутрь, помог ему снять огромную голову Ковабанго Карла. Затем он оторвал фальшивую молнию, приклеенную по центру нижнего панциря брата. Утомленный Микеланджело плюхнулся на пассажирское си­денье автомобиля.

—   Ну разве не весело, Микки? — спросил Донателло, закрывая двери. — Я имею в виду роль Карла, — добавил он со смехом. — Кроме того, за него неплохо платят.

—   Твоя правда, — согласился Микеланджело.

  Он достал из-за пояса пухлый конверт и пачку купюр. Пока брат подсчитывал дневной заработок, Донателло завел машину и повел ав­томобиль прочь из города, в южном направле­нии. Он добрался до заброшенных складских помещений, нажал кнопку на пульте дистан­ционного управления, и огромные ворота рас­пахнулись. Донателло направил фургон внутрь. Убедившись, что ворота за ними плотно закрылись, братья вышли из автомобиля.

  Они спустились в канализационный люк, замаскированный в полу склада. Микеландже­ло бодро объявил: «Лапу-у-уля! Я до-о-ома!» — и пинком распахнул двустворчатую дверь, веду­щую в черепашье логово.

—   Деньги-деньги-денежки, — мурлыкал Дона­телло. — Со своей доли я куплю новый фильтр для воздухоочистителя. Скоро у нас будет заме­чательный кондиционер.

—   А мне бы очень хотелось, чтобы ты изобрел робота для нудной домашней работы, — отве­тил брат, развалился на диване и потянулся за пультом.

—   Микеланджело! — донеслось до него.

  Микеланджело поспешно выключил телеви­зор и вскочил на ноги, почтительно склонив голову:

—   Да, сенсей.

  В комнату вошел Сплинтер, их отец и учи­тель. Конец его трости грозно нацелился в сто­рону Микеланджело.

—   Ну?

—   Сенсей? — недоуменно переспросил Микеланджело, затем его внезапно осенило: — Ну конечно же!

  Ухмыляясь, он бросился к своему рюкзаку и достал оттуда завернутый в фольгу кусок торта.

—   Угощайтесь, мастер.

—   Ух ты, со сливочным кремом и глазурью! — расплылся в счастливой улыбке Сплинтер, раз­ворачивая сладкое угощение. — Мой любимый!

Глава 3.

Теплоход «Святой Филипп», недавно прибыв­ший из Белиза, разгружался у причала Джерси-­Сити. Огромный кран медленно опускал груз — тяжелый деревянный ящик с крупными надписями: «Грузоперевозки О’Нил».

— Аккуратнее! Это вам не коробка с рыбой! — ­вскрикнула Эйприл О’Нил, подходя к ящику. «Последний», — гордо отметила она про себя.

  Девушка достала мобильник и ткнула кнопку автоматического набора номера. Телефон на другом конце зазвонил и продолжал звонить… звонить, звонить и звонить.

— Кейси, ну где же ты? — нетерпеливо про­бормотала Эйприл.

  В местечке под названием Ред-Хук, по со­седству с Бруклином, Кейси Джоунс сладко спал на кушетке в апартаментах, которые они снимали пополам с Эйприл. Даже орущий на всю катушку телевизор не мог перекрыть его громкий храп. Так что у звонящего телефона не было ни малейшего шанса быть услышанным. Помогла двухсекундная пауза между рек­ламными роликами.

  Звонок.

— Ч… что?.. — сквозь сон пробормотал Кейси.

  Звонок.

— Телефон?.. Бог мой… Куда я его засунул?.. — ­проговорил он, медленно поднимаясь с кушетки.

  Звонок.

  Кейси в нерешительности оглядел необъят­ное помещение второго этажа. Книжные шка­фы делили его на несколько зон. В одной из них помещались открытые ящики, доверху за­битые картами и толстенными путеводителями с загнутыми уголками страниц, в другой — раз­нокалиберные гантели и штанги, тренажер, имитирующий греблю на байдарке, и разбро­санные в беспорядке пачки журналов.

  Звонок.

— На кухне, — определил Кейси и поспешил на звук телефона, переступая через грязную одежду, кучами валявшуюся на ковре.

  Звонок.

  Наконец Кейси добрался до кухни. Гора гро­моздящихся на полу пустых коробок из-под пиццы напоминала модель Пизанской башни. Грязная посуда занимала всё остальное видимое пространство.

  Звонок.

— Вот ты где! — проговорил Кейси, добравшись до раковины. — Говорите, — произнес он, извлекая оттуда телефон.

— Привет, это я, — послышался голос. — Я вернулась.

  Кейси хлопнул себя по лбу. Эйприл! Ее тон не предвещал ничего хорошего.

— А… Так ты сегодня вернулась, детка? — спросил он, почесывая подмышку.

  Секунду Эйприл молчала.

— Да, я вернулась сегодня. К тебе. После месяца, проведенного в дремучих джунглях, — наконец ответила она и разочарованно добавила:­ — Я думала, ты встретишь меня в порту.

— Прости, детка, я, должно быть…

  Эйприл перебила его:

— Забудь. Я возьму такси, — холодно бросила она и отключилась.

  Кейси положил телефон обратно в ракови­ну. «Хорошенькое дело, Кейс», — пробормотал он, сердито пиная носком шлепанца картонную Пизанскую башню.

Глава 4.

— Мне скучно! — трагическим тоном провоз­гласил Микеланджело, входя в комнату Дона­телло.

  Брат, казалось, не обратил на него ни малейше­го внимания. Он сидел, скрючившись над своим рабочим столом. Последние изобретения раз­личной степени завершенности были развешаны на стенах. Внутренности компьютера валялись на полу вперемежку с проводами и кабелями, которые скручивались и извивались по всей ком­нате, словно гигантские порции спагетти.

— Дон, тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты рожден для чего-то большего? Иногда мне кажется, что мы попросту прозябаем в той же стеклянной банке, где сидели детьми. Я хочу сказать: что ни день, всё одно и то же…

  Донателло повернулся к брату. Его глаза, многократно увеличенные толстенными лин­зами рабочих очков, придавали ему сходство с гигантским насекомым.

— Привет, Микки! — отозвался он. — Ты что-­то сказал?

  Микеланджело уставился на Донателло и по­старался взять себя в руки, чтобы не наговорить брату всяких обидных слов, а потом развернуть­ся и выйти из комнаты. Он молча вернулся в гостиную, упал на кушетку и зажмурился. Когда мгновение спустя он вновь открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что поодаль сидит Сплинтер. Микеланджело не слышал его шагов. Однако вот он, Учитель: невозмутимо потягива­ет чай, положив ногу на ногу.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Черепашки-ниндзя и Бэтмэн

Глава 1. Секретное задание

Вселенская цивилизация процветала. Был двадцать четвертый век. Разумные существа направляли свои усилия на построение гармоничного общества, главной целью которого была продолжение рода существ, ведущих борьбу против зла, против разрушения, против хаоса.

Давным-давно коварное существо – уродец-мозг, который именовал себя не иначе как Повелителем Вселенной, был схвачен и заточен в отдаленном уголке Вселенной, где он содержался в особой больнице-тюрьме. На досуге, длящемся почти столетие, он постоянно раздумывал о собственной природе, а причинах своего поражения. Он прекрасно понимал, почему ему не удалась повергнуть обитателей в беспросветное рабство. Причиной полного провала его коварных замыслов, разгрома войск, возглавляемых грозным космическим рыцарем Шведером, были юные мутанты черепашки-ниндзя, достойные ученики своего гениального учителя – человека-крысы Сплинтера, – который в совершенстве обучил их всем видам древних единоборств.

Как истинные герои, легендарные черепашки-ниндзя разрушали все планы уродца-мозга. Именно они смогли найти путь к убежищу так называемого Повелителя Вселенной, указать Службе безопасности космических полетов его цитадель, где он и был арестован.

Подруга черепашек-ниндзя – популярный телекомментатор 6-го Канала Эйприл О’Нил, ради благородного дела решившая сменить свою профессию, теперь работала в Службе безопасности космических полетов. Она была агентом по особым заданиям. Но романтики в ее работе уже не было, поскольку давным-давно жизнь в космическом сообществе разумных существ была налажена, и редко происходили какие-либо беспорядки. Конечно, иногда случались чрезвычайные происшествия, нарушавшие размеренный ритм вселенской жизни. Иногда хвостатые медведеподобные существа нападали на рудовозы в созвездии Скорпиона, и приходилось срочно вылетать туда, чтобы загнать медведехвостов назад в их ущелья. Иногда летающие ящеры с планет с доисторическим развитием разрушали автоматические станции слежения, и надо было принимать меры по регулированию численности этих агрессивных ящеров, дабы они не натворили еще больших бед. Обычно собирали и замораживали их яйца. Те потом переносились на другие, необитаемые планеты, на которых следовало приживлять жизнь. Разбираться с беспорядками подобного рода было очень просто, девушка не попадала в опасные переплеты.

Нельзя сказать, что Эйприл особо скучала, потому что все свободное от службы время девушка посвящала расширению кругозора: читала книги, изучала древние языки, возилась с различными замками, учась открывать их с помощью маленького компьютера. Этим самым бывшая телекомментатор повышала умение быстро выходить из непредвиденных ситуаций.

В один прекрасный день Эйприл вызвали в Центр и сообщили, что Центральный компьютер выбрал ее как возможную кандидатуру для проведения одной важной и ответственной операции. Поскольку операция носила секретный характер, девушка была обязана соблюдать особые меры безопасности. Ей сообщили пароль и место, куда она должна была в скором будущем явиться для детального изучения плана операции.

Прошло некоторое время, и вот девушка приехала по тому адресу, который ей сообщили. Она была празднично одета. И в самом деле: получить новое задание – разве не праздник? Наряд девушки шел ей. Следует сказать, что наша героиня, Эйприл О’Нил, не была писаной красавицей, но всегда приковывала к себе внимание. Особенно интересны были ее глаза – чуть раскосые, светло-синие, в оправе длинных ресниц. Кожа у девушки была, как у настоящей блондинки – очень нежной. Безукоризненно четкие линии бровей очаровывали собеседника, а их прямизна, пожалуй, говорила о том, что у девушки твердый характер. Но это и не удивительно, иначе бы девушка не была бы агентом ответственной и даже несколько опасной службы, а продавала бы тюльпаны в цветочном магазине, или выступала бы в качестве модели, поскольку Эйприл имела очень хорошую фигуру.

Девушка поднялась в лифте на нужный этаж, нашла необходимую комнату и постучалась.

Ее встретил полковник Беруччи – человек невысокого роста, которого она уже знала по одному из предыдущих заданий.

– Еще раз учтите, – сказал полковник Беруччи, как только Эйприл вошла к нему в кабинет, – операция секретная, и с этого момента все, что мы скажем, не подлежит разглашению, – полковник жестом пригласил девушку сесть. – Никому: ни друзьям, ни отцу, ни матери, ни самому близкому человеку!… Вы, надеюсь, понимаете, о ком идет речь?

– Не совсем, полковник, – ответила девушка, – на что вы намекаете? Эти намеки совершенно беспочвенны. У меня нет парня, пока нет…

– Извините, конечно, – поспешно сказал полковник Беруччи, – что я вмешиваюсь в вашу интимную жизнь, то есть в сферу человеческих эмоций, но компьютер вас, должно быть, потому и выбрал, что у вас нет особых привязанностей в этом мире. Ведь во время подготовки вы не должны с кем-либо встречаться.

– Это значит, – вздохнула Эйприл, – что я даже с друзьями не могу видеться?

– Нет, с друзьями встречаться можно, – нахмурился полковник Беруччи, – но, разумеется, им тоже ни слова о готовящейся операции.

– В чем состоит задание? – Эйприл закинула ногу за ногу, приготовившись к длительной беседе.

Она очень уважала полковника Беруччи. Этот человек был, как уже говорилось, невысокого роста, но необыкновенно крепким точно из стальных пружин. Нога же полковника Беруччи была несоразмерных с его ростом размеров. Он носил обувь никак не меньше сорок третьего размера, и это придавало его внешности несколько комический облик. Если быть откровенным, полковник был похож на паука в кроссовках. В дополнение ко всему руки полковника были в столь густой курчавой поросли, будто он выращивал эти волосы, как зеленщицы выращивают на продажу петрушку и сельдерей. Зато глаза у полковника были красивые, ястребиные, привыкшие смотреть вдаль, иногда прищуренные, точно у моряка, ну а лицо было вообще славное, улыбчивое. Неизменная готовность улыбнуться сразу привлекала к нему людей. К Эйприл полковник относился уважительно, иногда по-отечески журил, за чрезмерную смелость, проявляемую девушкой при исполнении заданий.

– Дело в том, что наш Центральный компьютер выдает странное предупреждение. Будто в ближайшем будущем разразится ряд крупных катастроф, – полковник Беруччи понизил голос, словно его могли услышать за метровыми стенами и бронированными стеклами секретного офиса Службы безопасности космических полетов. – Это произойдет по причине того, что в прошлом происходят странные вещи. Мы пока не знаем, что именно, но наблюдаем повышенную концентрацию психической энергии и ее непонятное поведение. Вот в чем вопрос. Подобные энергетические возмущения психической энергии беспокоят ученых и они просят детально разобраться… – полковник почесал переносицу.

– Проще говоря, полковник, – громче обычного сказала Эйприл, – силы зла готовят новую атаку?

– Да, если откровенно, – ответил полковник, – только беда в том, что источник, я бы сказал причина этого зла, кроется где-то в прошлом. Мы еще точно не установили год, но это конец двадцатого столетия.

– Неужели мне придется путешествовать в Машине времени! – с радостью воскликнула Эйприл.

– Придется, придется, – озабоченно кивнул полковник Беруччи. – Только знали бы вы, во что это обойдется главной энергетической системе! Мы отключим целые города от питания ради того, чтобы закинуть вас в прошлое.

Эйприл задумчиво посмотрела в окно.

– Хотите знать, – прервал ее задумчивость полковник, – почему еще компьютер выбрал именно вас?

– Догадываюсь. Наверное, из-за моего знания древних языков?

– Это не последнее, – полковник хитро улыбнулся, – а главной причиной было то, что вы чертовски красивы!

– Ах, полковник, – воскликнула Эйприл, собираясь покраснеть, – эти ваши шуточки!

– Нет, нет! – настаивал полковник, – хотите, я покажу распечатку компьютера. Вот, посмотрите, – полковник Беруччи придвинул девушке рулон бумаги, испещренный мелкими буковками, – одним из достоинств агента должна быть незаурядная внешность, поскольку земляне конца двадцатого века очень ценили женскую красоту. И войти в доверие землянам красивой девушке будет значительно легче.

– Да уж, – смущенно вздохнула Эйприл, – красота красотой, но я без настоящего дела, кажется, совершенно зачахла.

Прощаясь с полковником Беруччи, девушка очень радовалась полученному заданию и одновременно печалилась. Давно ей не выпадала интересная работа. Однако ей придется действовать в одиночку. Девушка размышляла о далеком прошлом, в котором какой-то маньяк-недоучка изобрел опасный аппарат. И при помощи него теперь концентрирует психическую энергию, направляя ее на совершение зла. Раз в Центре решили послать ее, Эйприл О’Нил, с целью разузнать, кто этим занимается, то, разумеется, О’Нил должна будет помешать проявлению зла. Жаль только, что с ней не будет ее верных друзей и помощников – мутантов черепашек-ниндзя. Она одна будет посажена в Машину времени и отправлена в прошлое.

Эйприл в приподнятом настроении вышла из белого здания, в котором только что беседовала с полковником Беруччи. Она оглянулась. Было солнечно и ясно. Вокруг здания росли жасминовые кусты, на зеленых листочках которых сверкала роса. От кустов шел сильный запах, потому что ветки жасмина были сплошь усыпаны ароматными белыми цветами. Эйприл пошла по дорожке, которая тоже была обсажена жасмином. Вдруг услышала жалобный писк. Она осмотрелась, но ничего не увидела. Писк повторился. Эйприл в недоумении потерла щеку с маленькой темной родинкой, заглянула за жасминовые кусты. Там, в траве, копошилось крохотное и беспомощное существо. Эйприл нагнулась и увидела, что это была летучая мышка. Мышка с трудом двигала кожаными крыльями, пищала. Эйприл пригляделась и увидела на одном из крыльев кровь. Эйприл подняла голову. Рядом стояла высокая радиоантенна, с которой свисали тонкие провода. Очевидно ночью летучая мышь, охотясь за комарами, ударилась об антенну и поранила себе крылышко.

– Бедный летучий мышонок, – пожалела Эйприл, – ты поранил себе крылышко! Как мне тебя жалко… Ведь днем ты ничего не видишь…

Эйприл взяла животное в руки. Она где-то читала, что летучие мыши не кусаются, но и не любят, когда их берут в руки.

– Я возьму тебя домой, мышонок, и ты будешь у меня до тех пор, пока сам не сможешь летать!

Летучая мышка пискнула, и Эйприл показалось, что она с благодарностью приняла ее предложение.

Когда Эйприл приехала к себе домой, первым делом она пошла в сад, где в маленьком домике, в зарослях боярышника и цветущих персиков скрывались ее друзья – черепашки-ниндзя. Там они нескучно проводили время между очередными приключениями. Через густые кусты черепашки-ниндзя могли ночью пробираться на шоссе, которое вело в город. А уж в городе, под прикрытием темноты, юные мутанты могли разгуливать сколько хотели. Иногда пищу приносила им Эйприл, но чаще всего черепашки добывали пропитание сами, делая кое-какие услуги ночным водителям, или разносили по городу пиццу для бодрствующих ее любителей. Конечно, черепашки могли и не прятаться от людей, но они выполняли завет своего мудрого учителя человека-крысы Сплинтера, который не советовал черепашкам-ниндзя лишний раз попадаться людям на глаза. Ведь черепашки были ниндзя, то есть секретными, невидимыми агентами, ведущими беспрестанную борьбу против преступлений и насилия.

Войдя в домик к черепашкам, девушка первым делом показала свое живое сокровище.

– Смотрите, кого я принесла! – проворковала девушка, согревая дыханием в своих ладонях раненое и беспомощное существо.

Леонардо, или как его звали товарищи для краткости – Лео, тут же вскочил на ноги. Обычно он мог часами сидеть или лежать в неподвижности, но когда появлялось что-либо интересное, он преображался, становился самым энергичным и непоседливым из друзей.

– Что это за чудище такое! – воскликнул он, разглядывая ушастого крылатого мышонка в нежных руках Эйприл.

Микеланджело, Донателло и Рафаэль тоже обступили девушку.

– Бедненькая летучая мышка! Она поранилась об антенну, – сказала девушка. – Ребята, я хочу дать вам маленькое поручение.

– Интересно, какое? – тут же полюбопытствовал Донателло. – Наверное, связанное с этим летучим грызуном?

– Донателло, во-первых, летучие мыши не грызуны, – ответила Эйприл, – а во-вторых, действительно, почему бы вам не взять летучую мышку к себе, пока у нее не заживет рана на крылышке?

– Выхаживать раненых животных – занятие для девочек, – авторитетно заявил Леонардо. – Настоящие мужчины должны искать приключений…

– Ребята, я бы и сама ухаживала за бедным мышонком, но я буду очень занята… – немного поколебавшись, объявила Эйприл.

– Ты получила задание? – воскликнул Леонардо.

– Не совсем чтобы задание… – опять не без колебаний ответила Эйприл. Не могла же девушка так просто обманывать друзей. И в то же время она отлично помнила указание полковника Беруччи никому ничего не рассказывать. – Словом, вы займетесь летучей мышью?

– Нет, – сказал Микеланджело, который был проницательнее других черепашек и заподозрил, что Эйприл неспроста не может уделить время летучей мыши. – Ушастик выздоровеет сам, а на задание мы пойдем все вместе.

– Не капризничай, Микеланджело, – сказала Эйприл. – Так уж случилось, что для задания пригодна лишь я одна… Но, может быть, мне удастся уговорить начальство взять с собой кое-какое снаряжение, и тогда…

– Ура! Ура! – закричали юные мутанты хором, – у нас опять будут увлекательные приключения.

– Вот и хорошо, – сказала Эйприл, – ну а что с мышонком?

– Мы беремся его выходить, – серьезно проговорил Микеланджело, – только мы не знаем, как с ним обращаться.

– Возьмите у меня в библиотеке книгу про летучих мышей, – посоветовала Эйприл и, передав крохотное существо Микеланджело, неожиданно таинственно улыбнулась.

– Что еще? – спросил озадаченный Микеланджело.

– Я хочу угостить вас, – сказала Эйприл. – Я привезла из города несколько упаковок с пиццей.

– Ура! Пицца! Как я тебя люблю, Эйприл! – воскликнул Леонардо, мгновенно оживляясь. Он спрыгнул со своей лежанки и глаза его загорелись. – А можно спросить, Эйприл?

– Спрашивай.

– Пицца-то с чем?

– Пойдешь со мной, узнаешь! – кокетливо сказала Эйприл и они с Леонардо ушли в большой дом. Там Эйприл отдала черепашке четыре больших упаковки пиццы, но сама не пошла пировать в садовый домик. Ей нужно было еще изучать инструкции, теорию путешествий во времени, словом, готовиться к опасному и важному заданию.

Леонардо вернулся в садовый домик с пиццей и тяжелым томом «Все о летучих мышах».

– Ну, и что мы будем делать с этим ушастиком? – спросил Леонардо, заглядывая в руки Микеланджело, где примостилось безобидное существо.

– Надо продезинфицировать ранку йодом и убедиться, что цела кость, – ответил Микеланджело и принялся за дело. Перевязанную чистым бинтиком мышь поместили в пустую коробку из-под пиццы.

Затем юные мутанты устроили настоящий праздник. Они уплетали изумительную пиццу с грецкими орехами, листали толстую книгу и разговаривали о летучих мышах.

– Так значит, летучие мыши – не грызуны? – спрашивал Леонардо.

– Совершенно верно, – отвечал ему Микеланджело, запивая большой кусок пиццы лимонадом, – они не родственники зайцам, бобрам и сусликам.

– А белка-летяга родственница летучим мышам? – поинтересовался Донателло.

– Нет, – ответил Микеланджело. – Вот здесь написано, что, может быть, это вечерница. Окраска у ее густого, высокого и шелковистого меха коричневато-рыжая сверху и более светлая снизу. Уши короткие, широкие, округленные.

– Раз ты говоришь, что это вечерница, – заметил Донателло, – то у нее, судя по описанию, должны быть узкие длинные крылья.

– Но мы же не сможем развернуть эти крылья, пока они не заживут, – заметил Микеланджело. – Ты лучше почитай, чем летучие мыши питаются, а то видишь, сейчас Лео угостит мышонка пиццей!

Черепашки-ниндзя захохотали. Леонардо обиделся.

– Ого! – воскликнул Донателло, – здесь написано, что летучие мыши могут развивать скорость до пятидесяти километров в час! А что они едят? Жуков, бабочек, комаров… И очень прожорливы…

– Да я и без вашей книги знаю, – сказал Леонардо, – что они едят комаров, и ловят их при помощи настоящих эхолокаторов. При помощи их они видят в темноте, и могут обойти любое препятствие.

– Вот и не могут. Еще чего скажи! Врезалась же эта летучая мышь в антенну! – успокоил Донателло.

– Перестаньте ссорится, – сказал Микеланджело, – несомненно одно: животное это очень полезное, потому что вылавливает ночью только вредных насекомых, а птицы, охотящиеся днем, вылавливают и полезных.

– А может, это и не вечерница, а какая-нибудь ночница, – сказал задумчиво Донателло, разглядывая рисунок в книге. – Ведь у нашей мышки ушки длинные и относительно широкие.

– Ребята, идите вы лучше на охоту, – сказал Микеланджело, – как раз под вечер начнут летать майские жуки. Наловите с десяток, и мы проверим, питается ли вечерница жуками. А я тем временем смастерю что-нибудь вроде скворечника, в коем наша мышка будет жить.

Донателло и Рафаэль наловили в вечерних сумерках майских жуков и принесли их в дом. К всеобщему удивлению, летучая мышь есть их отказалась.

– Может, летучие мыши не едят майских жуков, – предположил Донателло, – а предпочитают только комариков?

– Нет, комаров я ловить не пойду, – решительно сказал Леонардо. – Уж лучше я попробую угостить ее пиццей.

– А может, это и не вечерница и не ночница, – предположил Донателло, который листал книгу, взятую у Эйприл, – а самая настоящая широкоушка. А питается широкоушка листовертками и мелкими жуками. А еще широкоушки могут впадать в спячку, настоящий анабиоз. У них сильно замедлено дыхание, а сердце сокращается всего восемь раз в минуту. В науке описан случай, когда шесть из двенадцати широкоушек, зимовавших между оконными рамами при температуре минус шестнадцать, остались живы, в то время как температура на улице достигала тридцати градусов мороза.

– Да-а, если бы мне так уметь, – сказал Леонардо. – Я, если чуть-чуть холодно, сразу коченею.

– На то ты и черепаха, – отозвался Донателло.

– Хватит болтать! Идем ловить комариков, – сказал Микеланджело.

Как самый серьезный из черепашек-ниндзя, он действительно заботился о том, чтобы накормить летучую мышку.

Леонардо поднялся и, распевая свою любимую песенку, пошел охотиться на комаров.

Песенка, которую он пел, была весьма забавной. Дело в том, что Леонардо однажды вычитал слова ее из какой-то детской книжонки, и они ему так понравились, что в минуты хорошего настроения он всегда их напевал. Более того, Леонардо никогда не повторял слова песенки. Он всякий раз выдумывал новые, но каждый раз героями этой песни были мыши, злые и коварные, которые ползали всюду на кухне, и бесстрашный котенок, который должен был разогнать вредных мышей.

Вот слова этой веселой песенки:

Чики-чики!

Чики-брики!

Ходят мыши!

Ходят с хвостами,

Очень злые.

Лезут всюду.

Лезут на полку.

Трах-тарарах!

И летит чашка.

А кто виноват?

Никто не виноват.

Только мыши

Из черных дыр.

Здравствуйте, мыши!

Мы вернулись.

И что же такое

С собой несем?

Оно мяукает,

Оно прыгает,

И пьет из блюдечка молоко.

Теперь убирайтесь

В черные дыры,

Или оно вас разорвет

На куски,

На десять кусков,

На двадцать кусков,

На сто миллионов кусков,

Лохматых кусков.

Черепашки-ниндзя любили эту песенку не меньше Леонардо и иногда подпевали своему другу.

В тот вечер черепашки – ниндзя накормили комариками летучую мышь, уложили ее спать, а сами, перед тем как лечь отдыхать, долго смотрели на загадочные звезды, мерцавшие между веток яблонь и груш. Им представлялись далекие миры, полные опасностей и приключений.

Очередная встреча Эйприл с полковником Беруччи произошла через несколько дней. Беседа с ним на этот раз продолжалась несколько дольше, чем в первый раз.

Беруччи вытянул свои ноги в больших кроссовках под столом, улыбнулся девушке и сказал:

– Теперь мы должны выбрать вам образ. Кем вы, к примеру, хотите быть?

Эйприл нахмурила лоб. Ей не приходилось прежде задумываться над такими вопросами.

– Хотите быть топ-моделью? – сказал полковник Беруччи, поднимаясь с кресла.

Эйприл улыбнулась и сказала:

– Ну, на топ-модель, пожалуй, я не потяну.

– Ну как же, – сказал полковник, – у вас прекрасная фигура, вы хорошо владеете своим телом. Я думаю, стоит попытаться, потому что топ-модель привлекает внимание людей и вы сможете общаться с представителями самых разных слоев общества.

– Уж лучше тогда быть телекомментатором, – сказала девушка, – это более привычная мне работа.

– Можно попробовать, – ответил Беруччи, – мы подумаем над вашим предложением. Но на мой взгляд, вам трудно будет делать передачи в том времени, вы многого не знаете. У нас есть предложение, чтобы вы там работали в образе доктора психологии. Ведь нынешняя психология далеко ушла вперед в разгадке тайн человеческих характеров. Мы вас определим на специальные курсы, вы подучитесь и сможете быть хорошим специалистом в этой области.

– Ну что ж, можно и доктором психологии, – со вздохом согласилась Эйприл.

– Понимаете, вы должны в том времени уметь проникать в душу того или иного человека, чтобы узнавать те или иные секреты. Ведь ясно, что преступники, которые концентрируют мозговую энергию, – полковник притопнул большими кроссовками, – будут всячески скрывать свои намерения.

– Ну тогда психолог подойдет лучше всего! – согласилась Эйприл.

– И вот еще что… – сказал полковник Беруччи.

Он встал из-за стола, подошел к стенному шкафу, открыл его и достал коробку.

– Вы знаете, я хочу сделать вам подарок.

Эйприл оживилась, ей, конечно, нравилось получать подарки, но было довольно неудобно, чтобы ее шеф ей что-то дарил.

– Вот посмотрите, – полковник Беруччи открыл коробку.

В коробке лежала средних размеров льняная кукла.

– Спасибо, – сказала Эйприл, – это очень мило с вашей стороны, мне приятно получить такой подарок… – девушка немного смутилась.

– Вы, я вижу, хотите что-то сказать? – полковник Беруччи улыбнулся. – Я понимаю, что такой девушке, как вы, откровенно говоря, неудобно получать от такого старикана, как я, подарок, да еще куклу?

– Если откровенно, то да, – ответила Эйприл. – Я уже давно вышла из возраста, когда играют с куклами.

– Но должен вам сообщить, – признался полковник Беруччи, – что старикан не совсем выжил с ума.

С этими словами полковник взял куклу и повернул ее к себе спинкой, расстегнул три пуговки на кофточке куклы и показал Эйприл пластмассовую крышечку. Подковырнув ногтем крышечку, полковник открыл маленький пульт.

– Дорогая Эйприл, это пульт управления Машиной времени. Когда вы будете на задании, эта кукла должна все время находиться с вами. Психологически это объяснить это очень просто: кукла для вас – самое дорогое, что может быть у человека, ну, например, память детства. На самом же деле у вас при себе всегда будет пульт управления Машиной времени. При помощи этого пульта вы сможете подзывать машину к себе, сможете посылать машину в необходимое место, словом, управлять. А кукла – для маскировки.

– Хитро придумано, – оценила Эйприл, – а я и вправду поверила, что вы мне решили подарить куклу.

– Я и на самом деле дарю вам эту куклу, – сказал полковник Беруччи. – Эта кукла очень дорога мне. Она заговорена, и принесет вам счастье. Кукла досталась мне от матери. Вы знаете, по отцу я – итальянец, а мать у меня из Восточной Европы, откуда-то из Белоруссии. А там, в Белоруссии, всегда делали куклы из льна. Видите, какая она хорошенькая.

– Большое спасибо, полковник, за подарок, – сказала Эйприл. Она действительно была довольна вниманием со стороны уважаемого человека.

Глава 2. Живые консервы

Эйприл О’Нил жила как бы с раздвоенной душой. С одной стороны она усиленно готовилась к ответственному заданию, а с другой стороны всячески скрывала это от своих друзей – черепашек-ниндзя.

Девушка думала, что летучая мышка, которую она подобрала, отвлечет внимание юных мутантов, но все сложилось не так. Черепашки-ниндзя действительно заботились о маленьком существе, но они не очень-то любили его. Обзывали Ушастиком, Летучим Крысенком. Правда, чтобы прокормить его, отваживались даже на несколько героический способ добычи корма. Поскольку летучая мышь предпочитала комариков, Микеланджело, как самый волевой среди юных мутантов, жертвовал собой – закатывал вечером у рубашки рукава. Комары в мгновение ока облепляли голые руки. Тогда Донателло пылесосом собирал насекомых с рук друга. Для летучей мыши требовалось очень много комариков, поэтому черепашки-ниндзя и изобрели такой вид охоты.

За несколько дней перед вылетом на задание Эйприл О’Нил пришла к своим друзьям-черепашкам. Девушка не могла уехать, не попрощавшись со своими друзьями, но в то же время не могла им сообщить что-нибудь конкретное об особом задании. Полковник Беруччи еще раз предупредил ее, чтобы все держалось в секрете.

Как уже говорилось, черепашки-ниндзя обитали в садовом домике. Конечно же, этот небольшой, но уютный домик, напоминавший избушку гномов, служил друзьям временным убежищем. А в постоянном месте жительства они не очень нуждались. Они были вечные непоседы и жили между путешествиями где придется, лишь бы спрятаться от постороннего глаза.

Возле садового домика была лужайка с чахлой травой. Если бы кто присмотрелся к ее поверхности, то без труда заметил бы, что трава посередине вытоптана. И это не удивительно, потому что в ночные часы черепашки-ниндзя постоянно занимались тренировками. Ведь для того, чтобы поддерживать себя в форме, юным мутантам приходилось и бегать, и прыгать, и сражаться друг с другом, чтобы оттачивать боевое мастерство.

Черепашки отдыхали после усиленной тренировки, привольно разместившись кто где.

– Ребята, вставайте скорее! Эйприл пришла, – крикнул Микеланджело, который первым увидел девушку.

– Ну, как, уговорила начальство и мы едем с тобой на задание? – Микеланджело встретил ее на пороге домика.

Леонардо тоже увидел спешащую к домику Эйприл, но он обратил внимание на то, что у девушки в руках ничего не было. А Леонардо, так же как Донателло и Рафаэль, мечтал об изрядной порции пиццы. Так хотелось есть после утомительной тренировки!

Микеланджело поправил свою желтую повязку на глазах и снова крикнул:

– Ребята?! Да куда же вы пропали? Неужели вы можете спать, когда пришла Эйприл!

Черепашки-ниндзя неохотно, один за другим появились на пороге: Донателло с фиолетовыми повязками на глазах, коленях и локтях, Леонардо – с синими, Рафаэль – с красными.

– Вот, если бы у меня была волшебная палочка, я бы притронулся к собственным кроссовкам, превратил бы их во вкуснейшую пиццу с орехами, и так наелся бы! – мечтательно произнес Леонардо, когда Эйприл вошла в домик.

– Интересно, в чем бы ты ходил? Босиком, что ли? – сказала Эйприл. – Но я намек твой поняла, ты голоден, как волк. И поэтому предлагаю устроить настоящую объедаловку…

– Мы поужинаем и, верно, отправимся в путешествие?! Так надоело тут сидеть! – ответил Леонардо.

– Да, Лео, кое-что в этом роде, – сказала Эйприл. – А как мой маленький мышонок?

– Вечерница? Никак, – буркнул недовольный Леонардо.

– Так нам не придется больше скучать? – спросил Донателло, поправляя за спиной изогнутый меч.

– Я вижу, – произнесла устало Эйприл, – ты уже вооружился. А ведь ничего не произошло. Все в порядке и ваша помощь не требуется.

– Тебе что, не дали разрешения на наше участие в задании? – разочарованно протянул Леонардо. – Или ты вообще не получила его?

– Нет, задание я получила… Но дело в том, – Эйприл не знала, что сказать друзьям. Наконец, она решила сказать правду, не выдав, тем не менее, секрета.

– Ну, говори быстрее, – нервничал Леонардо. Черепашки были нетерпеливы. Похоже, они так и рвались в бой.

– Дело в том, что… вы не можете сопровождать меня! – заявила Эйприл.

– Почему это? – вмиг посерьезнел Микеланджело.

– С каких это пор друзей оставляют не у дел? – возмутился Донателло.

– С тех пор, как я получила задание в Центре, я не могу никому ничего рассказывать. Дело в том, что оно… Оно секретное, и я не имею права разглашать тайну… – пояснила Эйприл. Ей было очень неловко поступать так со своими друзьями, но иначе она не могла.

– Ну-у, – уныло протянул Леонардо, снимая свою синюю повязку и расстегивая ремень с блестящей пряжкой, на которой красовалась начальная буква его имени – Леонардо. – А я то думал порезвиться…

– Неужели ты сможешь без нас обойтись? – не сдавался Донателло.

– Я пришла попрощаться с вами, – грустно сказала Эйприл. – я скоро улетаю, и мы долго не будем видеться. Поэтому и предлагаю устроить грандиозный ужин. Можете заказывать, что хотите!

Черепашки-ниндзя приуныли. Они разочарованно смотрели друг на друга. Даже возможность поесть самых аппетитных деликатесов не могла поднять им настроения.

– Устроим прощальную вечеринку с картофельными чипсами и лимонадом, а? – С нарочитой веселостью произнесла Эйприл. Ее радостное настроение не передалось никому. Черепашки-ниндзя, конечно, согласились участвовать в вечеринке. Микеланджело даже вызвался приготовить пиццу с шампиньонами, но все были ужасно скучными.

Затем черепашки-ниндзя показали Эйприл летучую мышку в новом скворечнике. Вечерница свесилась вниз головой и укрылась крыльями, как одеялом.

– А почему вы решили, что это вечерница? – спросила заинтересованная Эйприл.

– Потому что она слегка рыжеватая, эта летучая мышь, – пробормотал Микеланджело. – Если бы она была буроватая, то это была бы ночница, а если с широкими ушами, то – широкоушка…

– Я вижу, ты стал настоящим специалистом в области летучих мышей… – сделала ему комплимент Эйприл.

Прощальная вечеринка была очень грустной. Эйприл постоянно подавляла в себе желание рассказать о своем секрете, а черепашки-мутанты часто вздыхали. Совсем как дети, которых родители не взяли с собой в кино.

– Ну, ладно, вредные любопытные черепашки. Не обижайтесь. Ведь говорят, что на обиженных воду возят. Счастливо оставаться, я еще перед отлетом к вам загляну, – сказала Эйприл на прощание.

Едва девушка ушла, Микеланджело вскочил и сказал:

– Плохи наши дела. Никогда я еще не чувствовал себя так отвратительно. Наш старина-учитель Сплинтер только посмеется над нами, если мы не узнаем об этом секретном задании.

– Боюсь, ему будет над чем посмеяться. Я подозреваю, – обиженно произнес Донателло, все еще не расставшись со своим мечом, – что это очень опасное задание. Эйприл нас не берет с собой, чтобы не рисковать нашей жизнью. Только вот одного не пойму, как Эйприл сможет обойтись без нашей помощи?

– Нам необходимо разгадать эту загадку прежде, чем Эйприл отправится на задание, – подытожил Рафаэль.

– Но как это сделать? – спросил Леонардо.

– Можно попробовать путем логических умозаключений и маленького шпионажа за нашей очаровательной Эйприл, – сказал Донателло.

– Но это значит, что мы будем шпионить за подругой? – изумился Леонардо.

– У нас нет иного выбора… – развел руками Донателло. – Я предлагаю пробраться в комнату Эйприл и покопаться в ее персональном компьютере. Наверняка там что-нибудь уже имеется… Так что вперед!

– Некрасиво этим заниматься, – протянул Леонардо, обращаясь к Донателло. – Вот вы с Микеланджело и идите, а мы тут с Рафаэлем поваляемся, – Леонардо закинул руки за голову и растянулся на кушетке.

– Волков бояться – в лес не ходить! – воскликнул Донателло. – Микеланджело – вперед! – подбодрил он друга и они прошмыгнули в дверь.

Вечером этого же дня они, конечно же, ничего не смогли узнать. Зато на следующий день, когда Эйприл уехала в город, черепашки-ниндзя прокрались к дому и долго ожидали подходящего случая для выполнения задуманного. Все им что-то мешало: то почтальон приносил письма, то неожиданно вернулась Эйприл. Ничего не оставалось, как лежать под стеной дома в кусте смородины и ждать.

Ярко светило солнышко, щебетали птички хорошо, и привольно было в этой уютной местности, в которой стоял дом Эйприл. Но где-то в мире царил хаос, творилось зло, и черепашкам оттого было не по себе. Чувствуя себя такими умными, здоровыми, сильными и тренированными, валялись без дела, ловили для какого-то ушастого крылатика комариков и объедались каждый вечер пиццей.

Наконец Донателло и Микеланджело дождались момента, когда Эйприл вышла из своего большого и красивого дома, обсаженного высокими фруктовыми деревьями, и пробрались в ее комнату. В комнате они открыли окно, чтобы в случае чего можно было быстренько и беспрепятственно убежать.

Прямо на рабочем столе они увидели дискеты. Микеланджело взял одну из них и осторожно утопил в дисковод компьютера. 3амерцал экран дисплея.

– Я буду сторожить Эйприл, – прошептал Микеланджело, – а ты посмотри, что на этих дискетах.

Донателло поудобнее устроился в глубоком кресле, начал давать через клавиатуру те или иные команды компьютеру, а Микеланджело стоял у окна, наблюдая за дорогой, на которой мог в любую минуту появиться электромобиль уважаемой Эйприл.

– Ай, нехорошо мы делаем, – шептал все время Микеланджело.

– Не трусь, Микки, и не шипи, как гусь, – нервничал Донателло, – видишь, дискеты новенькие, не иначе, как инструкции к заданию. Или ты хочешь скучать и дальше? А может, тебе интересно комаров ловить?

На мониторе высветились ряды цифр… Донателло принялся изучать их, совершенно не понимая их значения. У него в голове роились сплошные вопросы: «Что это за таинственные цифры, какое отношение они могут иметь к заданию, которое получила Эйприл?»

Неожиданно на экране вместо таинственных цифр начали высвечиваться вполне понятные картинки. Появлялись изображения городов, фотопортреты людей, виды местностей, появились различные исторические картины…

– Какая-то история… Человечество на пороге третьего тысячелетия… Фу, ну и старье! Ага, какая-то инструкция! Как управлять автомобилем с двигателем внутреннего сгорания? Микеланджело, такие автомобили работают на бензине?

– Могут и на бензине. Только не пойму, зачем Эйприл учиться управлять такими устаревшими техническими чудищами?

– Микки, смотри! – раздался горячий шепот Донателло, – это ее экипировка на задание. Вот здесь все написано!

– Хочешь сказать, что это Эйприл берет с собой на задание? – переспросил Микеланджело, не спуская глаз с дороги, по которой мчались большие электробусы и маленькие электромобильчики.

– Да! Смотри, она берет с собой неприкосновенный запас пищи на несколько месяцев! Значит, там нет пиццерий! Ну и заданьице! – радовался, как ребенок, Донателло. – Смотри дальше, тут указана только одна цифра – год 1997! Как это понять!

– Ну, и как? Что же здесь непонятного! – Микеланджело отвел глаза от окна. – Эйприл совершит путешествие в прошлое! Ее задание в прошлом.

Не успел Микеланджело это сказать, как оба услышали стук двери и приближающиеся шаги.

– Прозевал! – прошипел Донателло и начал выключать компьютер, вынимать дискеты и раскладывать их так, как они лежали до этого.

Но выскользнуть в окно они не успели. Дверь резко открылась и на пороге появилась Эйприл.

– Микки! Дон! – узнала она их по цвету повязок. – Что вы тут делаете?!

Удивлению Эйприл не было предела. Никогда раньше черепашки-мутанты не забирались в ее кабинет. Однажды они, правда, в поисках съестного пробрались на кухню, но и тогда они предварительно позвонили Эйприл на работу и спросили разрешения.

– Мы? Мы… – лепетали черепашки, не зная, что ответить.

И тут Донателло нашелся:

– Да мы пришли сказать, что летучая мышка уже может летать!

– Вот как? – сказала Эйприл улыбаясь. – Ну и где же она? Улетела?

– Да, улетела, – ответил Донателло, густо покраснев, повязка на глазах не скрывала это.

– Ну, ну, – сказала Эйприл, а сама подумала, что ей не просто будет утаить от юных мутантов истину. Вот и сейчас девушка увидела открытое окно, что явно свидетельствовало о каких-то тайных намерениях черепашек.

– Ладно, ребята, давайте договоримся, больше без моего ведома вы сюда не будете приходить, – произнесла Эйприл. – Хорошо?

– Хорошо! – слишком поспешно ответили черепашки и, ловко и бесшумно кувыркнувшись в воздухе очутились в проеме заранее открытого окна. Раздвинув ветки, они перелезли на дерево и, затворив за собой окно, скользнули вниз. Затем, скрываясь в кустах шиповника, побежали к садовому домику, где прохлаждались Леонардо и Рафаэль.

Эйприл задумчиво проводила их глазами и вздохнула. Она ничего не могла придумать, чтобы взять друзей с собой. Машина времени, в которой ей предстояло лететь, не могла вместить всех. Иначе ей бы пришлось избавиться от неприкосновенного запаса пищи. Что было нарушением инструкции и Полковник Беруччи ни за что не позволил бы этого сделать.

Обдумывая, как ей поступить, девушка пришла к единственному решению: черепашки все время должны оставаться дома, в своем домике до тех пор, пока она не вылетит. Таким образом, Эйприл решила обезопасить себя, да и черепашек, которые по своей горячности могли помешать выполнению задания.

– Кажется, Эйприл ничего не подозревает, – шумно дыша, сказал Донателло.

Микеланджело пожал плечами.

Они вошли в садовый домик.

– Ну, как вылазка? Принесла успех? – поднялся Рафаэль с лежанки.

– Несомненно! Мы разузнали, что Эйприл отправляется в путешествие во времени! – серьезно сообщил Донателло.

– Вот как, – изумился Леонардо, – но, насколько мне известно, путешествовать во времени можно только в Машине времени, которая забирает очень много энергии. Мы не сможем отправиться с Эйприл.

– Сможем! – бодро сказал Микеланджело, – только надо успеть подготовиться.

– Неужели ты, Микки, опять что-нибудь придумал? – обрадовался Леонардо. – Ну ты у нас прямо Эдисон.

– Эдисон наизобретал кучу разных предметов, – неудовлетворенно произнес Микеланджело. – Если бы я изобрел хотя бы электрическую лампочку, то уже обессмертил бы свое имя. А пока я ничего стоящего не изобрел. Но мне действительно пришла в голову замечательная идея.

– И опять ты потребуешь в виде платы за идею порцию пиццы? – поинтересовался Рафаэль.

– Несомненно! – ухмыльнулся Микеланджело. – Причем с условием, что за пиццей пойдет Лео.

– Опять я, – захныкал Леонардо, который растянулся на любимой кушетке во весь рост. Но, тем не менее, он встал и пошел за угощением для Микеланджело.

– Тебе с какой начинкой? – буркнул он, остановившись в проеме двери.

– Пожалуй, с подкопченной курятинкой, – ответил Микеланджело. – И возьми побольше кетчупа…

Через пару дней Эйприл пришла к черепашкам в последний раз. И опять всем было грустно. Черепашки-ниндзя подарили Эйприл цветы – нежные колокольчики.

– Вы дайте мне честное слово, что не будете надолго отлучаться из садового домика до тех пор, пока я буду вам звонить, ладно? – попросила она на прощание.

– Это еще зачем? – недоуменно спросил Леонардо.

– Затем, чтобы вы меня не подвели своим чрезмерным любопытством! Вот зачем! – ответила Эйприл.

– Нам что, сидеть в домике и не выходить? – почти угрюмо проговорил Донателло.

– Ну нет, – сказала Эйприл, – я просто должна быть уверена, что вы не следите за мной, не идете за мной по пятам и так далее. Даете слово?

Черепашки-ниндзя молчали. Вдруг Леонардо подозрительно быстро вскочил и сказал за всех:

– Ладно, мы даем слово! – а сам заложил руки за спину и скрестил пальцы рук.

Это означало одно – он собирался нарушить слово. Эйприл не обратила на его маневры никакого внимания.

Легкий ветерок сгонял густой туман со скалистых гор во впадину, в которой размещались постройки Министерства по временным перемещениям.

Чтобы найти это Министерство, черепашкам пришлось изрядно потрудиться. Во-первых, нигде, ни в каком справочнике, естественно, не указывалось место размещения этого засекреченного объекта. А во-вторых, по тому адресу, который был указан на больших почтовых пакетах, приходивших из Министерства для Эйприл, размещалась обыкновенная молочная ферма с круторогими коровками.

Но черепашки узнали номер телефона, по которому Эйприл однажды разговаривала с работниками Министерства. По этому номеру черепашки определили телефонную станцию, обеспечивавшую связь, и обнаружили, что телефонный кабель ведет за город, в глубь диких лесов и неприступных скал.

Все поиски юные мутанты производили в чрезвычайной спешке. Ведь в любой момент, даже ночью, могла позвонить Эйприл, чтобы удостовериться: черепашки на своем месте, мирно отдыхают в садовом домике.

– Что будем делать? – озабоченно спросил Донателло, когда им стало ясно, куда ведет секретный кабель. – Мы знаем, куда нам надо идти, но не можем этого сделать, поскольку Эйприл постоянно будет проверять нас по телефону.

– Тогда нужно взять телефон с собой, – ответил Леонардо и был по-своему прав.

– Ну, тоже мне скажешь, – иронично хмыкнул Донателло.

– Лео совершенно верно размышляет, – отозвался Микеланджело. – Мы возьмем с собой телефонный аппарат, и будем подключаться время от времени к линии, чтобы отвечать на звонки Эйприл.

– Так мы будем очень медленно двигаться к цели, – сказал Рафаэль, поправляя пряжку ремня, – он уже собирался в путь.

– Но у нас нет иного выхода, – ответил ему Микеланджело, тоже надевая пояс и застегивая свою пряжку с металлической буквой «M».

За несколько дней до начала операции Эйприл проходила специальную медицинскую подготовку, чтобы ее тело смогло выдержать большую физическую нагрузку в период временного перемещения. Когда выпадала свободная минутка, Эйприл обязательно звонила домой, чтобы проверить, дома ли юные мутанты.

– Алло! – спрашивала Эйприл.

– Да, да! – неизменно отвечали ей то Микеланджело, то Рафаэль, иногда Донателло, но никогда – Леонардо.

– Он на тебя обиделся, вот так, – отвечали ей, когда она интересовалась, почему не отвечает Леонардо. Ей и невдомек было, что в это время Леонардо за десятки километров от дома готовит очередное подключение к линии, а черепашки-ниндзя неуклонно, от звонка к звонку, приближаются к Министерству по временным перемещениям.

Черепашкам-ниндзя пришлось на некоторое время сделаться заправскими скалолазами. Ведь путь к Министерству по временным перемещениям преграждали неприступные горы. Юные мутанты в полной альпинистской экипировке сосредоточенно штурмовали одну горную вершину за другой.

Несколько дней пришлось потратить, чтобы преодолеть горный массив. Черепашки-ниндзя и мерзли, и изнывали от жары, иногда попадали под проливные дожди.

– Ох, и не повезло же нам! – пожаловался как-то раз на крутой вершине Леонардо. – Третий день без пиццы.

– А я думаю, что расстраиваешься ты зря, – подбодрил его Донателло. – Во-первых, горный воздух полезен для здоровья, а во-вторых, я уверен, впереди нас ждут очень интересные приключения.

– Да, – со вздохом согласился Леонардо, – для меня нет разницы: что пицца, что приключения. А вот когда приключения и пицца – это здорово!

– Расскажи, Лео, – любил послушать на сон грядущий Донателло своего друга, – как ты в первый раз подключался к телефонному кабелю?

– Не устану рассказывать и в тысячный раз, – начинал свой рассказ Леонардо. – Значит, так, откопал я этот кабель, потрогал его – он бронированный. Я его кусачками вспорол, чувствую резина, разрезал ножичком эту резину, а тут что-то как зашипит! Ну, думаю, змея, – увлеченно рассказывал Леонардо, – я с испугу едва не бросился бежать.

– Да, да, – сказал Микеланджело, – это я учил Лео, как нужно подключаться к секретным кабелям. От них можно ожидать всяких неожиданностей, но чтобы змей туда пускали, я не мог предположить!

– А я думал, действительно змея выползла, охраняет секретный кабель. Оказалось – это шипел воздух, – сказал Леонардо. – Ну, думаю, пропащее мое дело, тем не менее, посветил фонариком, прислушался – воздух шипит. Я заткнул пальцем дырку, а сам думаю, что делать: ведь если давление воздуха в кабеле начнет падать, охранники связи сразу же обнаружат нарушение и поднимут тревогу. Не долго думая, я разулся, вставил палец ноги в отверстие, а сам вытянул шнурки из кроссовок и перевязал кабель с двух концов. Вот только таким мудреным способом я смог подключиться к секретному кабелю. Это теперь нам хорошо, мы знаем, как он устроен, и всегда пользуемся двумя мотками проволоки и деревянной затычкой. А тогда мне было каково?! – окончил свой нехитрый рассказ Леонардо.

– Только бы Эйприл не хватилась нас, – сказал Микеланджело. – Если ей вздумается приехать домой, мы – пропали!

Черепашки-ниндзя спускались с очередной горной вершины.

– Идемте, ребята, быстрее, – предложил Микеланджело. – Вечереет, а нам надо устраиваться на ночлег. Думаю, на склоне горы мы обнаружим известковые пещеры, потому что телефонный кабель протянут через гору. В пещере мы подключимся к кабелю и заночуем.

В известковой пещере черепашки-ниндзя обнаружили огромное скопище летучих мышей.

– Ага, – сказал Леонардо, – уж здесь точно есть и вечерницы, и ночницы, и широкоушки, правда, ребята?!

Мыши издавали неумолчный шум.

– Жутко все-таки, правда? – таращился на мышей Леонардо.

– Не бойся, – успокоил его Микеланджело. – Вампиров здесь не будет, они живут в тропиках. А если и сосут кровь у кого-либо, то исключительно у лошадей и коров.

Черепашки-ниндзя залезли в спальные мешки и погрузились в сон.

И вот здание Министерства перемещения во времени находилось прямо перед ними.

Последние двести метров спуска юные мутанты прошли, держась в тени деревьев, осторожно перебегая от одного дерева к другому, и остановились тогда, когда до здания, видневшегося за последними соснами, осталось не более пятидесяти метров.

Солнце еще не спряталось за вершиной горы, и здание в его лучах казалось высеченным из цельного куска мрамора. Здание было пятиэтажным, у обоих торцов его стояли будки часовых. Кругом здания были видны большие спирали колючей проволоки.

Микеланджело приходилось смотреть против солнца, и он видел только силуэты часовых. Но солнце скоро совсем зашло, и теперь, когда свет же не бил в глаза, Микеланджело понял, что можно будет легко, разогнавшись на склоне, перепрыгнуть через контрольную полосу.

– Так, сделаем следующее, – сказал Микеланджело. – Поскольку наша задача – проникнуть внутрь этого здания, мы должны пересечь контрольно-следовую полосу.

– Будем ждать ночи, – вздохнул Донателло, – кроме того, нам надо будет разобраться с часовыми. Скорее всего, нам придется отвлечь их внимание.

На расстоянии пятидесяти метров лица часовых нельзя было разглядеть. Будка второго часового находилась у дальнего торца здания и была повернута к черепашкам-ниндзя тыльной стороной, поэтому они не могли видеть, что делается внутри.

– Я придумал, как нам попасть на крышу здания, – сказал Леонардо. – Мы устроим небольшую катапульту. Для этого возьмем доску, поставим ее на поперечку. Донателло, Микеланджело и Раф прыгните на один конец, а я с другого полечу на здание.

– Совсем как в цирке, – воскликнул Донателло. – Ну ты и фантазер!

– Вовсе не фантазер, – сказал Микеланджело. – Блестящая идея! А еще лучше согнуть молодую сосну, вцепиться в ее верхушку и освободить ствол. Когда она выпрямится, то забросит любого из нас хоть куда!

– За дело! – воскликнул Рафаэль.

– Эх, какой горячий, спасу нет, – осадил его Микеланджело. – Надо подождать полной темноты.

Черепашки-ниндзя еще засветло выбрали сосну и принялись ждать, когда стемнеет.

В совершенной темноте Леонардо вскарабкался на верхушку сосны, привязал к ней конец веревки и сбросил другой конец друзьям. Черепашки дружными усилиями пригнули верхушку дерева к земле.

– На счет три, Лео, мы отпускаем веревку, – прошептал Донателло. – Ну давайте: раз, два, три!

Черепашки-ниндзя отпустили веревку и сосна с резким шумом выпрямилась, подбросив Леонардо высоко-высоко. Он темным пятном мелькнул на фоне неярких звезд и шлепнулся прямо на крышу здания.

Черепашки-ниндзя запрыгали от радости. План удался! Одна черепашка уже была на крыше здания. Однако их радость оказалась преждевременной.

Дело в том, что часовой, уныло расхаживающий под стеной здания, услышал подозрительный шум в лесу и направился ближе к контрольно-следовой полосе. Он стоял теперь прямо перед черепашками-ниндзя и прислушивался. Друзья замерли и не издавали ни звука.

Часовому надоело прислушиваться, он ковырнул ботинком камни и отошел в сторону.

Следующим на верхушку полез Донателло. Микеланджело и Рафаэль, что было силы, начали сгибать ствол молодого гибкого дерева. Сосна, издавая скрип, согнулась.

– Раз, два, три! – прошептал Микеланджело и отпустил веревку.

Сосна снова с резким шелестом выпрямилась, и Донателло улетел на крышу. Приземляясь, он громко шлепнулся.

Тут уж часовой не стал дремать, а направился прямо к зданию, выставляя вперед то правое, то левое ухо. Его обеспокоил странный звук, который он слышал уже второй раз. Однако, как он ни прислушивался, ничего подозрительного больше не услышал.

Микеланджело и Рафаэль воспользовались тем, что внимание часового было отвлечено, и опять согнули сосновую катапульту. Черепашки-ниндзя выждали время, пока часовой успокоится, а затем произвели очередной пуск. В небо на этот раз полетел Рафаэль. За собой он потянул тонкую прочную веревку, которая протянулась от ствола сосны до крыши здания. Именно по ней предстояло Микеланджело перелезть на крышу здания, потому что в одиночку согнуть ствол сосны он не был в состоянии.

При приземлении Рафаэль сильно ударился ногами об асфальтовое покрытие. Послышался резкий звук, и обеспокоенный часовой насторожился. На этот раз часовой решительно направился к будке, чтобы сообщить другому часовому о подозрительных звуках.

Микеланджело тем временем влез на дерево и по натянутой веревке быстро начал перемещаться по направлению к крыше здания. Той пары минут, в течение которых часовые переговаривались, хватило для того, чтобы Микеланджело попал в объятия друзей-черепашек.

– Теперь нам нужно проникнуть внутрь здания, где помещается Машина времени, найти снаряжение в нем, – прошептал Микеланджело. – Но это снаряжение будут грузить в Машину времени и нас обязательно обнаружат, – резонно заметил Рафаэль.

– На этот случай я кое-что придумал, – ответил Микеланджело и скомандовал: – Бежим скорее к вентиляционной шахте!

Через некоторое время черепашки-ниндзя через вентиляционную шахту проникли прямо в компьютерное отделение Министерства по временным перемещениям, и, войдя в главный компьютер, подделали список экипировки Эйприл.

Накануне старта в Машине времени Эйприл действительно звонила домой. Трубку никто не поднял. Не подняли ее ни через час, ни через два. Утром следующего дня Эйприл поняла, что черепашек нет дома. Никто в течение двенадцати часов не поднял трубку в садовом домике, где был установлен спаренный телефон.

Девушка встревожилась не на шутку, но сообщать свои подозрения полковнику Беруччи не спешила: черепашки мог ли выйти погулять в сад, пойти за пиццей или, в конце концов, отправится в кинотеатр на любимые мультфильмы. Эйприл еще не хотелось беспокоить своего шефа и потому, что девушка боялась возможного отстранения от задания за разглашение тайны. В самом деле, полковник мог подумать, что девушка выдала секрет черепашкам-ниндзя.

А в это время юные мутанты были совсем рядом с Эйприл. В снаряжении, которое О’Нил должна была взять с собой в прошлое, были и четыре зеленые черепахи, упакованные в водонепроницаемый целлофан. Когда служители Машины времени перед стартом в последний раз проверяли груз, это вызвало у них удивление, но по списку черепахи значились как живые консервы.

Глава 3. Неизвестный город

Машина времени материализовалась и зависла на большой высоте над поверхностью земли. Эйприл пришла в себя после перегрузки, которую она испытала при преодолении отрезка времени, и сразу же проверила антирадарную защиту аппарата. Все было в порядке.

Девушка открыла нижний люк и посмотрела вниз.

Под ней простирался огромный чужой город. Всюду, куда ни посмотри, стояли высоченные дома, в окнах которых горел электрический свет. Центральные улицы были сплошь в световой рекламе, по ним сновали тысячи автомобилей.

Это был неизвестный город. Девушка еще не знала, в какую географическую точку попала. Эйприл посмотрела через иллюминатор вверх. Ни одной звездочки нельзя было увидеть, так как отсвет множества огней города поглощал слабый свет звезд.

Эйприл начала приземление. Город еще ярче светил мириадами огней. Необъятных размеров фантастическая картина предстала перед взором Эйприл.

Эйприл и не предполагала, что в прошлом, куда ее забросили, существовали такие большие и красивые города. Цветные огни реклам, целые сети электрических огней украшали небоскребы.

Девушка решила приземлиться на крышу одного из небоскребов. Ей необходимо было спрятать Машину времени.

Она выбрала одно из этих величественных зданий и начала снижение. Чем ниже опускалась Машина времени, тем больше удивлялась девушка. Она видела множество людей, которые собрались возле одного из ярко освещенных небоскребов и словно ожидали чьего-то появления.

«Уж не меня ли они ждут?», – подумала Эйприл и еще раз проверила антирадарную защиту. Все было в порядке, радары противовоздушной обороны или радары близлежащих аэропортов не могли засечь Машину времени. Эйприл также знала, что Машина времени была невидима для человеческого глаза, поскольку находилась внутри собственного мощного силового поля, которое поглощало любой луч света, направленный на корпус Машины времени.

Девушка решила действовать по инструкции. Ей следовало включить пеленгатор, который точно указал бы на местонахождение аппарата, концентрировавшего мозговые волны. Так уж случилось, что ее пеленгатор указал на наличие концентрации психической энергии прямо в ряде сооружений, над которыми красовалась громадная рекламная вывеска со сверкающей надписью «Крылан и компания».

– Это здесь, – сказала себе девушка. – Это какая-то фабрика или завод. Именно здесь находятся злоумышленники, которые покусились на чужие мысли и концентрируют мозговую энергию. – Ну, доберусь я до вас…

Эйприл пришвартовала Машину времени и внимательно осмотрела тот небоскреб, возле которого собралась толпа. Он был по соседству, и можно было свободно наблюдать все, что происходило внизу.

Там несколько полицейских машин стояли с включенными мигалками. Сами полицейские озабоченно бегали взад и вперед, пытаясь успокоить расшумевшихся людей.

Эйприл внимательно всмотрелась в горожан, стараясь понять, как они одеты. Затем выбрала из своего гардероба, компактно размещенного в Машине времени, что-то подходящее, среди прочего – светлый плащ, легкие черные туфельки, и через некоторое время девушка оказалась внизу.

Полицейские не пропускали любопытных прохожих к подножию небоскреба, объясняя, что это опасно для жизни. Механики устанавливали прожекторы, направляя их мощные лучи вверх; на окна небоскреба.

– Что случилось? – спрашивала девушка у случайных прохожих, но те так же недоуменно пожимали плечами, показывали руками на окна и не могли толком ничего объяснить. Если кто и мог что-нибудь знать, так это были полицейские. Но к ним Эйприл не решалась подойти.

Она внимательно осмотрела свою одежду. Вроде бы ее одежда не сильно отличалась от одежды этих людей. Правда, материал плаща Эйприл слегка серебрился. И это было понятно, ведь он изготовлен в далеком будущем.

Эйприл решила, что будет строго придерживаться инструкций и уйдет от скопища людей. Ей следовало устроиться в отель, почитать газеты, чтобы войти в курс событий того времени, в которое она попала.

Но это удалось не сразу. Что-то не пускало ее с места происшествия. Ей казалось, что она обязана помочь людям здесь, сегодня, сейчас.

В это время в небоскребе, на высоте двадцать пятого этажа, в офисе городского банка происходило следующее.

Мужчина с перекошенным от ярости лицом окончил связывать охранника банка и, ехидно сощурившись, произнес ему в лицо:

– Ты, наверное, думаешь, что неожиданно появится эта крылатая мышиная тварь и спасет тебя?

– Но вы говорили, что не убьете меня? – с мольбой в голосе отвечал связанный охранник.

– Давай посмотрим, давай-давай, – произнес угрюмый мужчина, – мы поспорим о том, появится ли эта крыса? Если появится, то будем считать, что ты выиграл, и я оставлю тебя в живых. Если же ужасная тварь не появится, то я убью тебя!

– Нет-нет, – закричал охранник, – у меня жена, дети, как вы можете, кто вы такие? Вы и так нанесли банку ущерб, разбили почти всю аппаратуру, продырявили сейфы, поломали мебель…

– Заткнись, нечего хныкать! Ты мужчина или сопливая девчонка! – рявкнул угрюмый незнакомец.

Среди тех, кто дежурил с оружием в руках в оконных проемах, держа толпу на прицеле, выделялся низенький толстяк. Именно он и закричал:

– Двудушник, хватит морочить голову этому ублюдку… Надо вступать в переговоры с полицией и сообщать им свои условия, иначе у нас ничего не получится!

– Ах ты, толстый дьявол! – закричал тот, кого назвали Двудушником, – сколько раз тебе говорить, что не надо при чужих называть меня так!

– Так ты Двудушник? – выдохнул охранник и вытаращил глаза.

Об этом отъявленном бандите в городе говорили с ужасом. Что ни день банда Двудушника устраивала поджоги, ограбления и разбои в различных частях города. Полиция с ног сбилась, пытаясь арестовать негодяя, но даже не могла напасть на их след.

– Теперь я знаю, что вы точно убьете меня! – прохрипел охранник. – Ваша банда самая беспощадная в городе…

– Да, да! – закричал Двудушник, – я уже сказал, что мы убьем тебя, но не такой я кровожадный, как ты думаешь. И полиция, и эти писаки из газет часто преувеличивают мою беспощадность. Ты останешься жить, если появится моя летучая месть!

В то самое время, когда происходили вышеописанные события, в мрачном особняке недалеко от города, в подвальном помещении, сплошь уставленном оборудованием, высокий широкоплечий мужчина прислушивался к радио. Популярный музыкальный канал передавал экстренное сообщение:

– Пресс-служба полицейского управления сообщает, что сегодня вечером около восьми часов при закрытии городского банка произошло вооруженное нападение с применением огнестрельного оружия. Как предполагает детектив Цинкель, нападение совершено бандой Двудушника. Нападение имеет террористический характер, но пока никаких требований террористы не выдвинули. Количество жертв устанавливается.

Мужчина скривился:

– Опять Двудушник!

Он взглянул на свои электронные часы с рядом кнопок и, нажимая на них, набрал замысловатую комбинацию.

Как только он нажал на кнопки, неоновым огнем вспыхнула световая панель – гигантских размеров черный силуэт на белом фоне, весьма напоминающий силуэт летучей мыши – с огромными черными крыльями, ушастой головой и острыми отростками коготков.

Самое ужасное в этом силуэте – то, что он был абсолютно черным, как символ ужаса и ночи, а на том месте, где должны были быть глаза, зиял совершенный мрак.

При одном взгляде на этот мрачный силуэт любой человек начнет вспоминать различные суеверия и легенды, касающиеся летучих мышей. Отталкивающая наружность и образ жизни этих довольно безобидных существ вызывают у многих непреодолимое отвращение. Вряд ли кто назовет летучих мышей милыми созданиями, если действительно нередки случаи, когда они действуют, как свирепые вампиры садятся на спящих людей и высасывают у них кровь из сердца.

После появления пугающей эмблемы летучей мыши мужчина решительно шагнул к металлическому шкафу. При приближении человека дверцы шкафа резко распахнулись и наружу на металлических захватах выдвинулись несколько странных на вид костюмов.

Мужчина облачился в один из них. Щелкнули металлические защелки на запястьях черных перчаток, снабженных острыми стальными крючками. Не плечи человек набросил насыщенного черного цвета плащ с эмблемой летучей мыши на спине. Талию мужчина перехватил металлическим поясом, на защелкнувшейся массивной пряжке которого также красовался силуэт летучей мыши.

– Оружие?! – пробормотал человек и направился к стеллажу, на котором лежали различные приспособления, похожие на арбалеты, пневматические гарпуны, необычайно острые секиры, метательные ножи и другие предметы для ведения боя.

Первым делом мужчина взял набор металлических наручников особой конструкции и прицепил их к поясу. Затем остановился возле набора складных «кошек» с кассетами тончайших тросиков.

После этого мужчина прошел к массивной металлической двери. Створки быстро и бесшумно разъехались в стороны, и изнутри ударил мощный свет прожектора.

Прожектор высветил круглую голову мужчины в кожаной маске с острыми ушками. В свете прожектора фигура мужчины уже больше напоминала очертания гигантской летучей мыши.

Внутри помещения, откуда бил луч прожектора, было нечто, весьма напоминавшее гараж. Стояли ряды автомобилей различных марок, неведомых аппаратов с крыльями, реактивных самолетов. Тут были и катера с мощными моторами и мотоциклы с мощными ребристыми цилиндрами.

Человек направился к подиуму, на котором красовался автомобиль уж совсем диковинного вида.

То, что это был автомобиль, можно было не сомневаться. У аппарата было четыре колеса с шипами, кабина и фары. Все остальное напоминало удлиненное туловище ракеты с различными вспомогательными устройствами обтекаемой формы – крыльями, закрылками, – а также с дюзами реактивных двигателей и т п.

Мужчина уже намеревался сесть в этот диковинный автомобиль, как вдруг к нему степенно подошел высокий пожилой человек с седыми пышными бакенбардами. Глаза его за толстыми стеклами очков излучали тепло. Очевидно, он очень хорошо относился к одетому в костюм летучей мыши человеку. Пожилой мужчина произнес:

– Сэр, вы забыли съесть вашу овсяную кашу и выпить на ночь стакан теплого молока.

– Нет, Тэдди, не время.

Вслед за этим мужчина вскочил в автомобиль и двери автоматически захлопнулись. Двигатель взревел, выбрасывая из глушителей сотни искр и, объятая клубами дыма и газа, машина рванула с места в черный проем внезапно открывшегося туннеля.

Через некоторое время диковинный автомобиль под покровом ночи выехал из наружного отверстия туннеля у подножия горы, поросшего густым кустарником. Проехав кустарник, затем лесистую часть небольшого склона, автомобиль вырвался на центральную магистраль и, обгоняя машины, устремился в город.

Автомобиль необычной конструкции мчался по сверкающему от недавнего дождя шоссе, пугая водителей других машин искрами, вырывавшимися из сопла. На автомобиле высвечивалась эмблема летучей мыши. Мужчина в кабине крепко сжимал губы, на его лице была черная кожаная повязка с узкими щелками для глаз.

Вот его рука легла на рычаг акселератора и автомобиль прибавил скорости. Без всякого сомнения, человек летучая мышь куда-то очень спешил.

Все же в Эйприл победило желание разобраться в происходящем и помочь полицейским. Девушка направилась к толпе зевак и пробралась к группе полицейских. От ее сомнений не осталось и следа. Она смело подошла к одному из солидных людей, находившихся среди полицейских, но одетых в гражданское, и заявила:

– Меня зовут Эйприл О’Нил, я доктор психологии. Мне кажется, я могу быть полезной в данной ситуации.

– Детектив Цинкель, – представился грузный мужчина. – Доктор, вы очень кстати. Здесь заварили кашу именно те, у кого голова не в порядке. Да, да, у проклятых террористов в голове всегда непорядок. Как говорила моя немецкая бабушка: вместо мозгов яичница.

– Так здесь террористическое нападение? – спросила Эйприл О’Нил.

– Вообще-то, доктор О’Нил, скажу по правде, я незнаком с вашими трудами в области психологии. Детективу иногда очень трудно выкроить время для совершенствования в области теории, но, доктор О’Нил, – заметил детектив Цинкель, – судя по вашей решительности, вы можете нам пригодиться. Хотя бы для того, чтобы объяснить поведение этих придурков, – указал он рукой вверх, на окна двадцать пятого этажа.

Эйприл присмотрелась и увидела, что там в окнах отсутствовали стекла, а из пустых проемов иногда выглядывали неизвестные в масках и с оружием в руках.

Тут послышались крики стоящих вокруг людей и прожектор выхватил из темноты огромный силуэт летящей летучей мыши. Толпа вздрогнула и охнула. Ледяной ужас пронизал Эйприл. Ей казалось, что огромное кровожадное животное пикирует прямо на нее.

– Бэтмэн! Бэтмэн! – закричали возбужденные люди.

Гигантская летучая мышь скользила в луче прожектора вниз. Нельзя было понять: удерживают ли ее черные крылья в воздухе, или это существо каким-нибудь дьявольским способом побороло силу земного притяжения.

– Кто такой Бэтмэн? – ухватила рукав плата Цинкеля Эйприл.

Детектив удивленно посмотрел на девушку.

– Неужели вы не знаете, кто такой Бэтмэн? – пробормотал он. – Вы, вероятно, не из нашего города?

– Да, что-то в этом роде, – ответила Эйприл, наблюдая, как летучая мышь планирует вниз с огромной высоты.

– Бэтмэн – это борец за справедливость… – пробормотал Цинкель.

– В таком виде? – удивилась девушка. – Борец за добро, за справедливость выступает в виде символа ночи, ужаса, вампиризма?

– Ах, доктор О’Нил, – ответил Цинкель, – в последнее время мы наблюдаем смещение многих нравственных понятий. Летучая мышь только традиционно является символом страха, отвращения, загадочности, символом колдовских сил. На самом деле летучие мыши чрезвычайно добродушные и безобидные существа, ведущие ночной образ жизни, когда человек спит, и его мучают кошмары. Смотрите, а ведь Бэтмэн, кажется, летит прямо сюда.

Действительно, громадная летучая мышь, или человек, похожий на это рукокрылое животное, направлялся к группе полицейских, которые оживленно переговаривались, явно довольные тем, что у них появился неожиданный помощник.

Бэтмэн мягко приземлился возле детектива Цинкеля и Эйприл О’Нил.

– Никогда не видела такого эффектного появления, – воскликнула Эйприл, удивленная великолепным черным костюмом Бэтмэна. Кроме того, девушка была поражена мощной фигурой мужчины, внезапно возникшего из мрака.

Человек в костюме летучей мыши никак не прореагировал на слова Эйприл и спросил у детектива:

– Жертвы есть?

– Наверное, – ответил Цинкель. – Они ничего не сообщают. К тому же у меня есть все основания подозревать, что это Двудушник.

– Двудушник?! – без удивления повторил Бэтмэн. – А сколько у них заложников?

Детектив Цинкель внимательно посмотрел на Бэтмэна и вздохнул:

– Заложники есть, но сколько, пока мы не знаем. Похоже, что немного. Сотрудники банка ушли домой, а внутри оставались только охранники. Мы ждем, когда Двудушник выдвинет требования.

– Он не успеет выдвинуть требования, – мрачно произнес Бэтмэн.

– Неужели вы сможете сами разобраться с этими бандитами, – кокетливо спросила Эйприл.

В разговор вмешался детектив.

– Разрешите вас представить Бэтмэну, – сказал Цинкель, – Эйприл О’Нил – психолог. Я попросил помочь доктора в переговорах с этим ненормальным.

– Вы думаете, что наивная красивая девушка может сражаться с таким преступником, как Двудушник? – иронично спросил Бэтмэн.

Эйприл тут же обиделась, поджала губки, но ничего не сказала. Ей было неприятно, что ее называют наивной. «Если бы здесь были мои помощники – черепашки-ниндзя, я бы никого не спрашивала, что мне делать, и расправилась бы с террористами в два счета!» – подумала девушка.

– Ну что, доктор О’Нил, – воскликнул детектив Цинкель, желая разрядить напряженную ситуацию между Эйприл и Бэтмэном, – мы сейчас предоставим вам как специалисту переговорное устройство и вы уговорите Двудушника отпустить людей!

– Доктор О’Нил не поможет ничем, – убежденно произнес Бэтмэн, – потому что Двудушника нельзя уговорить в принципе. Дело в том, что у Двудушника внутренняя трагедия – раздвоение личности, раздвоение души. Он живет в том мире, который выдумал сам и в котором его постоянно преследует мысль о собственной неполноценности. У него две души – это видно из его прозвища. Одна душа живет в голове, другая помещается в сердце. Та душа, которая размещена в голове, управляется разумом холодным расчетом. Именно она приказывает убивать, грабить, жечь, насильничать. Другая душа, живущая в сердце, – приказывает жалеть, любить, щадить. Души ведут постоянную борьбу между собой. Ареной этой борьбы и является Двудушник. Он просто не понимает, что такое палачи, а что такое жертвы. Он не видит между этими понятиями разницы. Его внутренний мир наполнен кошмарами, которые он воплощает в жизнь.

– Что же, интересное наблюдение, мистер Бэтмэн. Неужели вы считаете, что мне, как доктору психологии, нет места здесь? – спросила Эйприл.

– Ваше место у экрана телевизора, – резко ответил Бэтмэн.

Эйприл также решила ответить нелицеприятностью и едко заметила:

– Тогда всех психологов придется переквалифицировать с изучения психологии людей на изучение поведения грызунов. Представляю, как мне интересно будет писать работу о загадочных летающих полевках…

Бэтмэн бросил на Эйприл внимательный взгляд. Из-за кожаной маски нельзя было разобрать выражение лица. Презирал он девушку после ее слов, или оставался равнодушным? Эйприл гордо посмотрела на Бэтмэна.

– Простите, я не хотел вас обидеть. И кстати, летучие мыши не относятся к отряду полевок, это отдельный род, доктор О’Нил – мрачно произнес Бэтмэн. Он явно пошел на мировую.

– Да, я не знала, это, правда, интересно, – ответила более мягко Эйприл. Девушка широко раскрытыми глазами смотрела в лицо мужчины, глаза которого поблескивали в узких отверстиях. Она почувствовала непреодолимое влечение к этому человеку: статному, высокому, вероятно, с правильными чертами лица, неизвестно почему спрятанными под личиной летучей мыши.

– Кстати, у вас настоящее имя есть, или вы откликаетесь только на прозвище? Бэтмэн ведь не имя? – неожиданно с улыбкой спросила девушка. Не услышав ответа, она со вздохом произнесла, – а меня зовите просто Эйприл.

Бэтмэн внимательно глянул на девушку и неожиданно резко взмыл вверх. Луч прожектора тут же выхватил его мускулистое тело из темноты и в сверкающем снопе электрического света он помчался верх, к двадцать пятому этажу.

В отсеке Машины времени, где находилось снаряжение, четыре большие зеленые черепахи медленно приходили в себя.

Снаружи послышался ужасающий рев.

– Мы что к динозаврам попали? – растягивая слова, произнес Донателло.

– Да нет, так ревет реактивный двигатель самолетов, – произнес Рафаэль. – Человечество в эту эпоху пока еще не научилось ладить с гравитацией.

– Это тебе так кажется, – ответил Донателло, – на самом деле мы попали к нашим далеким родственникам динозаврикам. Если мы вылезем из Машины времени, они тут же приготовят из нас ужин.

Подшучивая один над другим, черепашки приходили в себя. Первым делом им следовало подкрепиться, и друзья воспользовались без зазрения совести запасами Эйприл. Юные мутанты уничтожили четыре банки абрикосового компота, четыре рисовых пудинга и на десерт вскрыли по жестянке сгущенного молока, а запили все – пепси-колой.

После такой трапезы кровь быстрее заструилась в их жилах, они осмелели. Донателло первым из черепашек открыл дверь отсека и просунул голову наружу.

– Что ты там видишь? – спросил Рафаэль.

– Темноту!

– Это такое прошлое? – удивился Рафаэль. – Дай я посмотрю.

– А холодно как, – были его первые слова, – и, действительно, темно, как в шкафу.

Черепашки-ниндзя по очереди высунули нос в проем двери. Выходить наружу им что-то не хотелось. Страшно было очутиться на земле за тысячу лет до того времени, в котором они привыкли жить. Страшно даже таким храбрецам, какими были юные мутанты.

Черепашки быстро захлопнули дверь отсека. Наступила довольно гнетущая тишина.

– Я знаю, – сказал Леонардо, – в чем дело, почему мы боимся!

– В чем же, Лео? – любопытствовал Микеланджело.

– Дело в том, что нам следует еще подкрепиться! – невозмутимо ответил Леонардо. – Посмотрите, у меня совсем не разгибаются пальцы на руках.

– Правильно, Лео, – обрадовался Донателло, – я ведь не могу даже присесть.

– И я не откажусь, – добавил Рафаэль. – Энергии и мне маловато.

Друзья нерешительно посмотрели на Микеланджело. Тот мог убедить их не трогать съестные припасы Эйприл. Но и Микеланджело вожделенно посмотрел на упаковки с едой. Черепашки молча приступили к еде.

Теперь в самый раз, когда наши друзья уплетают овощные и фруктовые консервы, рассказать подробно о черепашках. Ведь их было четверо, и у каждого был свой характер, свои особенности. Из предыдущего повествования мы знаем, что у каждой черепашки был свой любимый цвет и начальная буква имени на пряжке ремня. Теперь же расскажем по отдельности о каждом из мутантов.

Несомненно, самым рассудительным, спокойным и имевшим бесспорный авторитет у друзей был Микеланджело. Кроме того, что Микеланджело был наиболее умным среди маленьких мутантов, он еще был физически наиболее крепким из них. Друзья всегда прислушивались к его советам, а когда черепашки попадали в какой-либо переплет, и когда требовалась большая физическая сила, то всегда черепашек выручал Микеланджело.

Самым ленивым и довольно бестолковым был, конечно же, Леонардо с его синим любимым цветом. Больше всего Лео любил лежать в кресле или на кушетке и рассуждать не столько о романтических путешествиях или приключениях, сколько о различных вкусных блюдах.

Самым шустрым, необычайно легким на подъем был Донателло. У него был веселый и озорной характер. Фиолетовый цвет – его любимый. У Донателло был очень мягкий характер и он всегда ходил на поводу у Лео – носил тому пиццу, иногда даже выполнял мелкую работу за милого ленивца.

Рафаэль с его красным любимым цветом являлся как бы средоточием всех преимуществ и недостатков остальных черепашек. Он был достаточно умен, как Микеланджело, иногда ленив, как Лео, а иногда его распирало от избытка внутренней энергии и он становился таким вертким и непоседливым, ну прямо как Донателло.

И вот теперь, когда черепашки-ниндзя оказались в непривычном для них времени, за многие столетия от того времени, в котором привыкли жить, все вместе они решили обсудить то, что с ними произошло, где они очутились и что следует предпринять дальше.

– Я чувствую, что здесь пахнет настоящим делом! – заявил Донателло. Он уже успел полностью прийти в себя, сгибал и разгибал руки, приседал и даже подпрыгивал. Потом он выхватил свой боевой клинок и несколько раз взмахнул им в воздухе. Послышался резкий свист.

– Ого, я вижу ты совсем обрел форму, – сказал Леонардо, – не то что я. Но если серьезно, я думаю, что нам следует срочно найти Эйприл и объясниться с ней.

– И тем самым, возможно, навредить ей! – тут же вставил Рафаэль.

– Действительно, – спокойно произнес Микеланджело, – мы ничего не знаем о том задании, которое ей следует выполнить.

– Предлагаю выследить ее, – сказал Рафаэль, – разузнать, чем она занимается, а потом уж и принимать решение: признаваться ей в том, что мы наделали, или ждать, сидеть здесь, сложа руки.

– Ну, с таким же успехом я мог бы прохлаждаться в домике в саду у Эйприл, – пробормотал Леонардо, который до сих пор лежал и едва шевелил руками и ногами, вращал головой, как будто не мог прийти в себя после путешествия во времени, а на самом деле от оттого, что просто пожадничал и слопал лишнюю банку сгущенки.

Как бы то ни было черепашки размяли руки-ноги, смелее открыли дверь отсека, и Рафаэль первым полез наружу. Неожиданно послышался его громкий хохот.

– Что такое, – всполошились черепашки.

– Да это же просто кабина Машины времени! – ответил Рафаэль.

Черепашки перелезли в кабину Машины времени. Там они скоро освоились и нашли настоящий лаз наружу. Открыв его, юные мутанты увидели вечерние огни большого и неизвестного города. Черепашки выбрались из Машины времени. Они были на верхушке огромного небоскреба, который казалось, плыл среди облаков.

– Вот это да! – удивились друзья. Донателло подошел краю крыши и посмотрел вниз. – Метров двести будет высоты, правда, – прикинул он. Ему никто не ответил.

– Ну и воняет, – сказал Донателло. – С воздухом у них не все в порядке.

– Да, запах не ахти, – согласился Леонардо. – Бензин, наверное, в моторах жгут. Ой, посмотрите, посмотрите, уж не летучая ли это мышь? – и Леонардо показал рукой прямо перед собой. Черепашки посмотрели туда, куда указывал Леонардо, и действительно увидели в воздухе мелькавший силуэт маленькой летучей мыши.

– Да вот еще одна, и еще! – воскликнул Донателло. – Их тут целые тысячи!

Когда черепашки-ниндзя присмотрелись, то увидели, что весь небосвод пестрит маленькими летающими животными. Казалось, летучие мыши вылезли из всех щелей и дырок. Теперь мрачной и темной массой, подобно большому войску, совершают свое выступление. Мышам не было числа, всюду виднелись темные порхающие существа. Они, кажется, копошились везде: кишели в кронах деревьев, пролетали над головами черепашек-ниндзя, шевелились на карнизах окон. Сотни их улетали, появлялись новые.

– Похоже, в этом городе сегодня ночь летучих мышей, – хмыкнул Донателло. – Праздник у этих тварей какой, что ли?

– Интересно, чем они питаются? – задумчиво протянул Леонардо. – В таком воздухе можно слону сознание потерять. Комары здесь точно не живут.

Друзья-черепашки проводили глазами пролетающие мимо громадные стаи летучих мышей, потом переключили свое внимание на Машину времени и начали ее ощупывать. Изнутри она им была знакома, теперь же предстояло ознакомиться снаружи.

Машина времени своими формами напоминала огромную летающую тарелку. Сейчас она замерла на неуклюжих, кривых шасси-захватах на небольшой площадке расчерченной двумя перпендикулярными линиями с белым кругом посередине. Черепашки не знали, что это была вертолетная площадка.

– Постойте, ребята! – вдруг крикнул Рафаэль. – Ведь если случиться так, что Эйприл вернется в Машину времени и улетит, то мы навсегда останемся в этом времени. Мы не знаем ни языка, ни нравов этой страны…

– И я никогда не попробую пиццы! Своей любимой пиццы! – воскликнул Леонардо.

– Успокойся, Лео, – Микеланджело жестом остановил друга, – не стоит волноваться прежде времени из-за какой-то пиццы. Что ты предлагаешь, Рафаэль? – добавил он, увидев, что Рафаэль пытается что-то сказать.

– Я думаю, нам следует оставить записку! – предложил Рафаэль.

– А если Эйприл вернется ночевать, обнаружит записку, – почесал голову Донателло, – поймает нас и надерет нам уши.

– Никто нам уши не надерет, – насупился Леонардо, – я ей сам надеру!

Черепашки рассмеялись.

– Ты вспомни, сколько банок ее компота слопал, Лео, а потом и говори, – сказал Рафаэль.

– Рафаэль прав, – заметил Микеланджело, – записку мы напишем. Признаемся во всем и попросим прощения. Особенно за съеденные припасы.

– И укажем, что особенно постарался наш дорогой Лео! – съехидничал Донателло.

– Я съел не больше вашего! – запротестовал Леонардо, а черепашки дружно рассмеялись.

Глава 4. Жестокий упрямец

Эйприл проводила глазами таинственного Бэтмэна, который исчез в проеме окна на двадцать пятом этаже, и подумала о том, сможет ли она на самом деле вести борьбу с Двудушником? Пока она даже не совсем хорошо представляла, кто это был такой. Кроме, того, девушка хорошо помнила о цели, с которой сюда прибыла. В этот город, в это время. Ей надо было немедленно приступить к выполнению своего задания. Она должна была узнать, чем занимаются на предприятии «Крылан и компания».

И все же непосредственно этим Эйприл решила заняться завтра. Она понимала, что могла увязнуть в борьбе с Двудушником и никогда не выполнить основного задания.

Эйприл поборола в себе желание немедленно действовать. Жажда одолеть проявления зла не давала ей спокойствия, но девушка контролировала свои чувства.

Эйприл отошла в сторону и пошла по улице. Теперь она думала только о задании. Хотя последние события ее волновали, она всячески старалась отгонять мысли о бандитском нападении на городской банк, о взятых заложниках и об этом неизвестном человеке в костюме летучей мыши.

Девушка решила устроиться в первый попавшийся отель и вскоре стояла перед стойкой администратора.

– Напишите ваше имя, – сказала администратор.

Эйприл крупными буквами вписала в книгу проживающих следующее: «Эйприл О’Нил – доктор психологии».

Перед тем, как подняться к себе в номер, она купила вечернюю газету, на первой странице которой красовался, если так можно сказать, портрет угрюмого мужчины, явно криминального типа. Оказалось, это был Двудушник, вернее его фоторобот.

В номере девушка сразу уселась в кресло и стала читать материал под интригующим названием «Грабители добрались до бриллиантов».

В статье говорилось о том, что небезызвестный грабитель Двудушник давно терроризирует город своими дерзкими вылазками. Далее рассказывалась история этого бандита.

Давным-давно у одного владельца сада работал садовником некий немолодой человек. Этот человек на протяжении многих лет исправно выполнял свои обязанности, но однажды с ним что-то произошло, и он уничтожил все цветы и спилил фруктовые деревья. Разумеется, его тут же прогнали.

Оставшись не у дел, бывший садовник организовал банду, которая ловила и убивала хиппи безвредных людей, бродяг, художников и музыкантов. После каждого убийства на груди жертвы оставлялась записка, в которой утверждалось, что хиппи – это сорняки общества, и их надо выпалывать, чтобы они не мешали здоровой молодежи.

Полиция вскоре напала на след Санитара, как прозвали убийцу, выследила его и схватила. Но и после потери главаря, банда не распалась. Санитар умудрялся из тюрьмы руководить ею. И прежде чем ее окончательно разгромили, бандиты совершили немало актов насилия.

Банда походила на тысячеголовое умирающее животное – бессильное, истекающее кровью, но отчаянно сопротивляющееся. И, как у смертельно раненого животного дергаются в конвульсиях конечности, так отдельные ячейки банды, чудом уцелевшие во время грандиозной облавы, продолжали творить зло. Убийства хиппи продолжались. Мертвые тела находили в барах, в ресторанах, на станциях метро, на вокзалах и полустанках, в музеях и пивных.

Бандиты постоянно меняли квартиры и знали друг друга только по кличкам. Насильники вскоре переключились на банки и организовали несколько смелых налетов. Наконец, полиция разгромила оставшиеся ячейки, поймала их главарей, но никто не выдал Санитара и ему, за отсутствием прямых улик, дали всего четыре года тюрьмы.

В тюрьме Санитар, бывший жестокий преступник, настолько изменился в лучшую сторону, что начальство тюрьмы смилостивилось над ним и выпустило его за примерное поведение. И в самом деле, на свободе бывший главарь банды начал вести правильный образ жизни. Он организовал общество по отлову бродячих кошек и собак, устроил для несчастных животных, брошенных на произвол судьбы, хороший приют.

Польза, которую приносил городу Санитар, была несомненна. Улицы очистились от бездомных животных, и стоило какому-нибудь жестокосердному хозяину прогнать из дома собаку или кошку, тут же общественность узнавала об этом через агентов Санитара. Журналисты охотно сотрудничали с владельцем приюта для кошек и собак. Многие чиновники приезжали и смотрели, как содержатся животные, и не могли нарадоваться на поведение бывшего бандита: собаки и кошки были накормлены и ухожены. Разумеется, обращали внимание на то, что служители приюта чересчур мрачны, по внешности – настоящие мордовороты, и многие подозревали, что это бывшие головорезы и намекали прессе, что за этими людьми нужен глаз да глаз. Но городские власти не вмешивались в деятельность Санитара, не замечали, что он собирает силы для нового выступления.

И вскоре случилось то, чего ожидали самые проницательные. Произошло обратное превращение Санитара из добропорядочного человека в кровожадного бандита Двудушника. За одну ночь все кошки и собаки были уничтожены, а трупы бедных животных разбросаны по городским улицам. Приют же, в строительство которого были вложены немалые средства городских властей, разрушен до основания.

Ожидались убийства, но вместо этого бандиты предпочитали грабить банки, громить ювелирные магазины, потрошить инкассаторские машины и почтовые поезда.

Жители города помнят, однако, случай, когда грабители неожиданно скупили в городе весь шоколад и оставили его на улицах. В записках указывалось, что это подарок детям.

Разумеется, не многие попробовали угощение – боялись отравлений. Однако экспертиза не нашла ни в одной шоколадке ни намека наяд. Тем не менее, боясь козней преступников, шоколад, а его было несколько тонн, вывезли на свалку и закопали.

Эйприл не могла сдержаться и, встряхнув газетой, произнесла:

– Да неужели вы не понимаете, что Двудушнику нужно было замолить свои грехи за убитых кошек и собак!

Однако эта фраза была произнесена девушкой в пустой комнате. Эйприл несколько смутилась от того, что разговаривает сама с собой. Она пожала плечами и опять углубилась в чтение.

Далее в газете приводился психоанализ преступника. Сообщалось, что на основании действий бандита можно установить черты его характера. С одной стороны, у него была добрая душа, а с другой стороны – душа кровожадная. Вот почему его прозвали Двудушником.

В настоящее время Двудушник находится в полосе душевного хаоса, его душой владеет дьявол. Те бандиты, что работали у Двудушника, грабили и убивали вместе с ним, но впоследствии предстали перед правосудием, отмечали, что у Двудушника всегда мрачное, угрюмое выражение лица, однако это обстоятельство не мешает ему часто разражаться громким хохотом. Для многих, даже для близких, этот человек остается загадкой, несмотря на все попытки психологов раскрыть его внутренний мир.

Двудушник является человеком энергичным и одновременно робким. Иногда он горд до безумия, но способен поступаться своим достоинством. Сообщники Двудушника утверждают, что он очень умен, но может говорить всякие глупости. Многие помнят, как во время суда он всячески оскорблял судью, прокурора, адвоката и даже присяжных заседателей, хорошо понимая, что за свое поведение может получить больший срок. Но когда ему прочитали приговор, он встал на колени перед судьей и попросил прощения, чем растрогал последнего до слез.

У Двудушника иногда бывают минуты раскаяния, когда он сам себя называет Двудушным и горько плачет. Некоторые психологи пытаются найти разрешение противоречий в каком-либо нервном заболевании, перенесенном Двудушником в детстве. Данных о его родителях почти нет. Имеются лишь отрывочные сведения о жестоком отце, который всячески унижал Двудушника в детстве. В школе его также постоянно обижали и глумились над ним. Поэтому, быть может, он старается отплатить людям за свои унижения.

Но чаще всего психологи придерживаются мнения, что Двудушник проявляет внешние признаки душевной болезни и на свободе очень опасен. Двудушник до такой степени вспыльчив, что при малейшем раздражении начинает максимально выражать свой гнев и совершает непоправимые действия, чаще всего, убивая людей.

Как правило, Двудушник испытывает презрение к людям, которое принимает форму ненависти. Отсюда у него безумная страсть издеваться над людьми, потешаться над ними. Двудушник испытывает острое наслаждение, когда видит растерянность своих жертв и чувствует свое превосходство над ними. Жалость или сочувствие в нем совершенно отсутствуют. Часто, когда Двудушник впадает в неистовство, он свою неукротимую энергию направляет на окружающие предметы: ломает мебель, бьет стекла.

В конце статьи Эйприл прочла, что в настоящее время Двудушник удерживает в городском банке заложников, но пока не выдвинул никаких требований к властям.

– Да, это не простой человек, и я должна обязательно помочь полиции, – сказала Эйприл и решила вернуться на улицу. Она быстро накинула плащ, закрыла номер на ключ и побежала вниз.

Вскоре она была на улице перед огромными, сверкающими окнами городского банка.

Здание, где находились преступники, было окружено двойным кольцом охраны. Толпа до сих пор не расходилась. Казалось, все зеваки Нью-Йорка собрались здесь. Эйприл быстро нашла среди полицейских детектива Цинкеля.

– О, вы еще здесь, – сказал детектив, – видите, события не разворачиваются. До сих пор ничего особенного не произошло. Двудушник молчит.

– Этот Двудушник что, маньяк? – спросила Эйприл у детектива. – Как он выглядит? Я читала в вечерней газете кое-что о нем…

– Не верьте этим писакам! – воскликнул Цинкель. – Они такое понапишут…

– И все же, как он выглядит? – спросила Эйприл, стараясь побольше узнать о своем противнике.

– Внешне? Ну, крупный мужчина, а впрочем обычный человек. Вероятнее всего, он успел сделать после тюрьмы пластическую операцию, а руки сжег кислотой, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Никогда не носит бороды, иногда говорит с сильным акцентом. Сказать по правде, я бы его не заметил в толпе. Вообще-то, – добавил детектив, – в последнее время он сильно изменился, сперва напускает туман, посылает в полицию разные открыточки, а когда затем действительно показывается, никто не помнит ничего, кроме больших надбровных дуг с горящими под ними глазами.

– А что вы можете еще добавить к тому, что написано в газете? – спросила Эйприл.

– А что можно добавить? Он, в принципе, может быть кем угодно. Начал свою преступную деятельность лет десять тому назад. Это дерзкий, необычайно умный бандит, который свою профессию довел до уровня искусства. Но ему, по всей видимости, похищение ценных вещей не доставляет особого удовольствия, ему нравится злить людей, он бесподобный подражатель. После того, как его банда начала действовать, ни разу не удалось его схватить, сфотографировать и снять отпечатки пальцев. Так что мы не совсем уверены, что это тот самый преступник по прозвищу Санитар, который был в тюрьме. Он одарен богатым воображением и не боится опасности. Я бы сказал, что Двудушник – самый дерзкий бандит, действующий в Соединенных Штатах.

– Если он ни разу не был схвачен, – скептически заметила Эйприл, – каким же образом он несколько лет отсидел в тюрьме?

– Ну, – ответил Цинкель, – тогда он явился с повинной.

– Как? – удивилась Эйприл. – И откуда вы знаете, что сегодня действует именно Двудушник?

– Для всех его бандитских вылазок характерен особый почерк, и, кроме того, он после своих преступлений оставляет вот такую монету.

Детектив Цинкель показал Эйприл монету: на одной стороне было вычеканено благородное лицо, а на другой – хмурая рожа.

– А что же Бэтмэн? – поинтересовалась девушка, всматриваясь в окна, где были бандиты.

– Вот уже почти час, как Бэтмэн пришел к нам на помощь, и от него ни слуху, ни духу. Правда, там сильно стреляли… – ответил детектив Цинкель.

В это время один из полицейских махнул детективу рукой.

– Извините, доктор О’Нил, меня вызывают к телефону, – и Цинкель отошел к машине.

Эйприл отошла от группы полицейских и смешалась с толпой. Девушка решила проникнуть в здание, пробраться на двадцать пятый этаж и там попытаться нейтрализовать коварного врага, посягнувшего на жизнь других людей.

Эйприл осмотрелась. Она понимала, что Бэтмэну в одиночку будет трудно справиться с бандой головорезов. Ей очень хотелось прийти на помощь Бэтмэну.

«Буду действовать, как черепашки-ниндзя! – решила Эйприл и зашла за угол дома. Она оглянулась: редкие прохожие мелькали по улице. Никто не обращал на одиноко стоящую девушку никакого внимания.

Выбрав один из канализационных люков, Эйприл подняла крышку. В нос ударил неприятный запах. Девушка поморщилась, спустилась в люк и закрыла над собой крышку.

Включив фонарик, она стала продвигаться по канализационному туннелю. Вскоре Эйприл увидела ответвление, которое как будто вело к небоскребу. Трубы и силовые кабеля, проведенные по стене туннеля, привели ее к цели. Вскоре она очутилась перед дверью в подвал здания. Храброй девушке предстояло открыть ее – дверь оказалась заперта.

Эйприл достала из сумочки отмычки. Не зря же она занималась замками. Несколько уверенных движений – и дверь распахнулась.

В подвале горел свет. Девушка попыталась попасть в шахту лифта, но это оказалось невозможным, все было закрыто прочными металлическими решетками. Тогда Эйприл решила выбраться из подвала обычным путем.

Она поднялась по черной лестнице на первый этаж и увидела прямо перед собой ноги полицейского. Он стоял к ней спиной и смотрел на улицу. Затаив дыхание, Эйприл попыталась за спиной полисмена прошмыгнуть на лестницу. Попытка ей удалась. Что-что, а бесшумно ходить она умела. И вот, наконец, полицейский остался позади, и она ступила на лестницу и бесшумно начала подниматься выше. Девушка слышала, как вздыхает полицейский.

Вот Эйприл завернула за угол и побежала по лестнице. Она понимала, что предстоит взобраться на двадцать пятый этаж, и что это было не совсем легко.

Но Эйприл была достаточно тренированной и начала преодолевать сначала по две, затем по три ступеньки за один шаг. Вот она достигла пятого, вот восьмого этажа. Сердце отчаянно колотилось, девушка отдохнула и снова устремилась вверх.

А в помещении городского банка происходили следующие события…

Бэтмэн подлетел к окну на два или три этажа ниже, разбил стекло и проник в помещение. Он пробрался к шахте лифта. Заблокированный лифт не работал, он был выведен из строя Двудушником. Тогда по черной лестнице Бэтмэн пробрался на двадцать пятый этаж.

Его ждали. Бандиты заметили его появление на улице и сообщили Двудушнику, что Бэтмэн появился среди полицейских. С Бэтмэна не сводили глаз. Двудушник отобрал десять своих самых крепких помощников и построил их напротив сделанной из светлого ясеня входной двери, и рявкнул в приемную банка:

– Стрелять только по моей команде!

Подручные Двудушника были вооружены крупнокалиберными автоматами с короткими стволами. В магазине каждого автомата находилось до тридцати 9-мм свинцовых пуль. Конечно, это было очень грозное оружие для близкого боя.

Едва дверь шелохнулась, Двудушник завопил:

– Ребята, пли!

Загрохотали выстрелы. Комната мгновенно наполнилась едким пороховым дымом. Десятки раскаленных свинцовых болванок в латунной рубашке разнесли ясеневую дверь в щепки. Некоторые пули попадали в металлические части двери, в бетонную стену, со стонущим визгом рикошетили, и, обессилев, тыкались горячими носами в мягкое покрытие пола.

Дым и вспышки ослепляли глаза. Молодчики Двудушника разрядили магазины полностью. Они были наслышаны о грозном Бэтмэне, боялись его, как крапивы, поэтому и были расточительны, не жалели патронов.

Когда дым рассеялся, а глаза проморгались, перед взорами предстала унылая картина. Дверь была изрешечена в буквальном смысле, щепки торчали в разные стороны. Обрывки проводов сигнализации безжизненно свисали с дверного полотна.

Казалось, что тот, кто находился за этим ненадежным укрытием должен был неминуемо погибнуть.

Помощники Двудушника медленно приближались к расстрелянной двери. На их лицах появилось подобие улыбок. Толкнув дверь, они, очевидно, ожидали увидеть такое же изуродованное тело Бэтмэна.

На это и рассчитывал Бэтмэн, который отсиделся за бетонной стеной и теперь, выждав момент, ударом ноги распахнул дверь и предстал перед бандитами, уже только своим грозным видом повергая их в трепет.

Преступники не ожидали внезапного появления Бэтмэна. Доли секунды, которые потребовались им, чтобы сообразить, что предпринять дальше, дорого им стоили. Бэтмэн обеими руками с необычайной силой нанес удар в близко стоящих гангстеров. От мощного удара те отлетели в сторону, валя с ног стоявших за ними напарников.

Двудушник злорадно крикнул:

– Ага, попался! – и начал стрелять в Бэтмэна.

Пули ударялись в пуленепробиваемый костюм Бэтмэна и отскакивали от него, не причиняя вреда.

Бэтмэн смотрел на искаженное от ярости лицо Двудушника. Двудушник представлял собой крупного мужчину на довольно коротких ногах с громадными ручищами. Еще была тяжелая челюсть, мощные надбровные дуги, маленькие, как у свиньи, глазки. Они горели, словно два огонька в кромешной тьме.

Бэтмэн шел прямо на Двудушника, а тот выпускал обойму за обоймой прямо ему в грудь. Однако усилия бандита были безрезультатны. Когда патроны у Двудушника кончились, он швырнул пистолет в Бэтмэна и в ярости схватил зубами собственную руку. Бэтмэн неумолимо надвигался на него. Двудушник явно струсил. Он неожиданно упал на колени, театрально протянул дрожащие руки к Бэтмэну и заплакал:

– Пожалей меня, маленького, жалкого, беспомощного.

Бэтмэн в недоумении остановился.

– Двудушник, – произнес Бэтмэн, – ты принес много горя людям. Ты больной. Понимаешь? Ты больной, тебя надо лечить, изолировать от людей и лечить.

Но в это мгновение коварный Двудушник вскочил с колен и бросился в соседнюю комнату, ища там укрытия.

Тем временем бандиты опомнились от ударов и скопом бросились на Бэтмэна.

Бэтмэн схватил первого нападавшего за руку, заломил ее за спину. Раздался хруст. Мощным ударом Бэтмэн поверг нападающего на землю.

Со вторым из нападавших Бэтмэн поступил точно так же, с той лишь разницей, что схватив противника за руку он ударом ноги отбил ему печенку. Преступник медленно осунулся на пол, выпучив, как вареный рак, маленькие глаза. Третий из нападавших был силен, как бык, и свиреп, как дикий кабан. Он успел схватить Бэтмэна, нанеся ему предварительно удар по голове, затем обхватил Бэтмэна поперек туловища и приподнял его. Бэтмэну ничего не оставалось сделать, как поднять ноги и пятками ударить по коленным чашечкам верзилы. От резкой боли быкоподобный здоровяк разжал руки и выпустил Бэтмэна, что дало последнему возможность нанести противнику удар в область солнечного сплетения. Бандит согнулся от резкой боли. Бэтмэн мощным ударом по затылку отправил негодяя в нокаут.

За то время, пока Бэтмэн расправлялся с троими нападавшими, пятеро других оправились кто от растерянности, кто от оплеух и с разбега налетели на него. Бэтмэн выхватил из-за пояса два метательных диска со встроенными электрошокерами. Метнул их один за другим в нападавших. Метательные диски острыми концами вонзались под кожу и мощный электрический разряд с голубоватым сиянием пронизывал бандитов, охватывал их полностью, заставляя корчиться, падать на землю и извиваться, как извиваются ушибленные змеи.

И все же двое бандитов нанесли Бэтмэну несколько беспорядочных ударов и схватили его: один держал за руки, другой тянул за плащ. Бэтмэн развернулся и разбросал противников. Но те скоро снова были на ногах и опять налетели на Бэтмэна. Бэтмэн изловчился и изо всей силы нанес первому из нападавших удар ногой в искривленное злобой лицо. Второму из нападавших Бэтмэн нанес прямой удар кулаком в лоб, чем обездвижил его окончательно.

В это время послышался ужасный крик, Бэтмэн оглянулся. Прямо перед ним стоял один из наиболее крепких бойцов Двудушника. Это был бандит почти двухметрового роста, экипированный по последнему слову техники. С яростными криками, которыми верзила подбадривал себя, он скрестил руки: щелкнули захваты и из вмонтированных к предплечьям ножен выскочили острые ножи.

Такого Бэтмэн еще не видел. С отчаянным воплем профессиональный боец направил ножи на Бэтмэна и что было духу понесся к нему. Этим бойцом, кажется, владела ярость буйвола.

Бэтмэн умел обращаться с обезумевшими от страха животными. Улучив момент, когда помощник Двудушника наберет наибольшую скорость, Бэтмэн внезапно отпрыгнул в сторону и сделал это так проворно, что верзила не успел среагировать и пронесся мимо на огромной скорости. Бэтмэну оставалось только направить его прямо в перекрестие рамы окна. Раздался скрежет ломаемого алюминия и звон разбитого стекла. Верзила мог вылететь в окно и, несомненно, разбиться, но Бэтмэн успел ухватить его за ремень. Он тут же ткнул в бандита электрошокер.

Верзила весь вспыхнул голубым сиянием и забился в конвульсиях от беспрерывных ударов электрического тока. Теперь он не скоро придет в себя.

«Где же заложники?» – подумал Бэтмэн и пробежался по комнатам. Всюду царил хаос. Неожиданно в одной из комнат он услышал непонятные звуки. Кто-то словно кричал через плотную ткань. Бэтмэн увидел громадный сейф. Звуки доносились именно оттуда. Приоткрыв массивную металлическую дверь, Бэтмэн заглянул внутрь. Там лежал связанный охранник. Рот его был крепко заклеен пластырем. В стенках сейфа торчали выдвинутые ящички, в которых бандиты очевидно искали бриллианты местных богачей.

– Это западня, – заорал охранник, едва Бэтмэн сорвал ему пластырь со рта.

Глава 5. Ловушка

– Это западня! – еще раз прокричал охранник. Бэтмэн оглянулся. Массивная стальная дверь, кем-то подталкиваемая снаружи, с лязгом захлопнулась. Будто торжествуя, щелкнули замки.

Чтобы не терять времени, Бэтмэн нагнулся и разрезал веревки на ногах и руках охранника, а затем рванулся к двери. Предстояла нелегкая задача – разобраться с хитроумными замками.

– Что они задумали? Они хотят удушить нас в этом сейфе? Он ведь не пропускает воздух! – кричал обезумевший от ужаса охранник.

– Не бойся, теперь нас двое, – спокойно сказал Бэтмэн, разбираясь с устройством замков.

Тем временем сейф неожиданно дернулся. Бэтмэн насторожился. Сейф еще раз качнулся и начал перемещаться все быстрее и быстрее. Бэтмэн почувствовал, как сейф неожиданно ударил в стену. Сейф пробил ее и начал с нарастающей скоростью падать.

– Мы падаем! – завопил охранник.

Но тут сейф начал перемещаться в сторону, опять набирая скорость. Вдруг его перемещение замедлилось, сейф, словно завис в воздухе, а потом опять начал свободное падение.

– Не трусь, сейф подвесили, и он раскачивается… – успокоил Бэтмэн охранника.

Действительно, сейф начал раскачиваться, очевидно подвешенный на тросе.

Бэтмэн прислушался: сверху доносился рокот вертолета. Это было хуже. Во что бы то ни стало следовало выбраться из стального ящика. Бэтмэн впервые почувствовал себя, как мышь в мышеловке.

«Интересно, попадали ли когда-нибудь летучие мыши в мышеловку?» – подумал Бэтмэн, и на его губах мелькнула улыбка. Никогда он не боялся трудных ситуаций, опасность была его стихией. Только тогда, когда нужно было рисковать, в нем просыпались невиданные силы, он чувствовал себя на коне и начинал действовать смело и решительно.

– Почему вам смешно? – закричал охранник. – Я знаю, кто вы такой. Вы – Бэтмэн, одиночка, у которого нет никого на свете. Вам все равно, быть мертвым или нет. А мне не все равно, у меня жена и дети. Что скажут мои маленькие детки, когда их папу привезут мертвого! – и охранник поднес руки к глазам и начал плакать.

– Неужели все охранники в этом городе такие плаксивые? – спокойно спросил Бэтмэн. – Я понимаю, что умирать тебе не хочется, но пойми и ты – мне умирать тоже не время. Поэтому помоги мне подобраться к двери сейфа.

Сейчас сейф был в таком положении, что его дверь находилась над головой Бэтмэна и охранника.

– Подсади меня, – попросил Бэтмэн. Охранник подставил плечи. Бэтмэн взобрался на охранника и дотянулся до замков сейфа.

Теперь следовало разобраться с их устройством. Но тут при очередном качке сейфа ноги у охранника неожиданно подкосились и Бэтмэн едва успел подпрыгнуть и ухватился за ручки стальной двери.

Ясно, что он не специалист по открыванию сейфов. «Этим следует заняться на досуге. Поймать хорошего медвежатника, то есть преступника, который щелкает сейфы как орехи, и поучиться у него. Пригодится ведь…» – подумал Бэтмэн и нажал кнопку на щитке, что находился на запястье. Тут же от предплечья отделилась тонкая труба, и конец ее вспыхнул голубым огнем. Это был миниатюрный автогенный аппарат.

Бэтмэн направил плазменную струю на стальную дверь. «Однако успею ли я разрушить замок этой проклятой двери, – подумал Бэтмэн, – прежде чем нас уволокут на вертолете и утопят в океане, как щенят».

Но выхода у него не было. И Бэтмэн, словно настоящая летучая мышь, вцепившись в дверь, которая в данный момент служила потолком, резал автогеном сталь, а охранник уворачивался от огненных капель расплавленного металла, падавших вниз.

Эйприл бежала по лестнице, ведущей на двадцать пятый этаж, и внезапно услышала звуки выстрелов. Она поняла, что опоздала к решающему моменту, но, тем не менее, девушка не теряла надежды помочь Бэтмэну в освобождении заложников.

Наконец Эйприл, совершенно изможденная, вышла к двадцать пятому этажу. Девушка немного отдышалась и тихонько проскользнула в задымленное пороховыми газами помещение городского банка.

Эйприл увидела разбитую и перевернутую мебель, корчившихся от боли гангстеров и бросились к огромному пролому в стене. Она увидела, что между небоскребами, как маятник, качается огромный сейф, подвешенный на тросе. Вверху рокотал вертолет.

Было похоже, что грабители не смогли открыть сейф и выволокли его через пролом в стене. Возможно, они хотели утащить его подальше.

– Где заложники? Где Бэтмэн? – девушка подскочила к одному из стонущих грабителей. Беззащитный бандит испуганно втянул плечи в голову и кривым толстым пальцем указал на раскачивающийся сейф.

Эйприл сообразила, что Бэтмэн находится внутри, и, вероятно, заложники также; хотя девушка и не знала, много ли их. Эйприл понимала, что очень рискованно было освобождать именно в настоящий момент этих заложников, потому что сейф вместе с ними мог упасть. Кроме того, ничего не было известно о намерениях Двудушника и его сообщников. А если они прямо сейчас сбросят сейф с такой высоты? Что им нужно? Почему они до этого времени не улетели?

Откуда было знать нашей храброй Эйприл, что Двудушник любил покрасоваться, показать людям силу, превосходство?

В такой переплет Эйприл еще ни разу не попадала. Можно было попытаться напасть на вертолет с крыши небоскреба, завладеть его управлением и мягко опустить сейф вниз, прямо к полиции, которая в этой ситуации не решалась стрелять по вертолету.

Неожиданно с вертолета раздался усиленный мощным динамиком голос. Несомненно, это был голос Двудушника.

– Внимание, граждане господа! Мне выпала великая честь открыть сейф, как консервную банку, и выпотрошить ее содержимое! То, что находится в сейфе, – это тысячи бриллиантовых украшений, алмазы, рубины, сапфиры. Я высыплю это прямо на ваши головы!

Люди возбужденно закричали, замахали руками. Стало ясно, что преступник, сидевший в вертолете, играл на низменных чувствах людей: на жадности, эгоизме. Ведь не трудно представить себе, что начнется внизу, в толпе, когда на головы людей посыплются алмазы и изумруды. Толпа сомнет полицейскую охрану и бросится подбирать драгоценности, люди начнут вырывать их друг у друга, драться за каждый блестящий камешек.

Но у Двудушника не было намерения делать это. Он явно издевался.

Эйприл видела, что вертолет набирает высоту, а трос, на котором подвешен сейф, втягивается лебедкой внутрь вертолета. Таким образом, расстояние между сейфом и. вертолетом сокращалось.

Необходимо было срочно действовать. В этот момент Эйприл действительно пожалела, что с ней нет ее надежных товарищей – юных мутантов черепашек-ниндзя. Теперь приходилось действовать в одиночку.

Девушка разогналась и в тот момент, когда раскачивающийся сейф максимально приблизился к окну, Эйприл прыгнула и вцепилась в ручки его двери. Оседлав сейф, Эйприл внимательно осмотрела запорное устройство. Как хорошо, что она занималась всякими замками на досуге, повышая квалификацию. Этот сейф не представлял для такого специалиста как Эйприл О’Нил непреодолимой трудности.

Девушка поманипулировала наборными ручками замка и начала подбирать цифровой код. Это было достаточно сложно, так как Эйприл следовало угадать комбинацию из десяти цифр. Но у нашей храброй воительницы против зла был портативный компьютер на руке, вроде электронных часов, при помощи которого можно было очень быстро угадать шифр.

Тем временем внутри сейфа происходило нечто ужасное.

Неожиданно прямо из ячеек, в которых местные богачи хранили свои бриллианты, полилась какая-то едкая жидкость.

Бэтмэн знал, что иногда между стальными стенками сейфов заливают кислоту для того, чтобы повысить степень надежности сейфа. Имеются в виду грабители. Но сейчас по чьему-то злому умыслу кислоту выпустили внутрь сейфа, чтобы она уничтожила все живое.

Как только едкие пары кислоты ударили охраннику в нос, а брызги попали ему на руки, и он истошно закричал и начал карабкаться вверх, пытаясь ухватить Бэтмэна за ноги. Охраннику удалось это, он мертвой хваткой вцепиться в ноги Бэтмэна и повис на них.

Бэтмэн хладнокровно продолжал резать плазменной горелкой сталь. Он сумел уже проделать щель длиной сантиметров в десять. Кислота прибывала очень быстро.

Неужели ему суждено погибнуть именно так? Никакой защиты от кислоты у Бэтмэна не было. Он задыхался в едких парах. Охранник непрерывно визжал, кричал, что у него кислота уже съела ботинки, а со ступней отпадает его собственная кожа.

Он, конечно, преувеличивал, ибо висел над кислотой, вцепившись в ноги Бэтмэна, а кислота плескалась в метре от его подметок. Но то, что времени у них не было, Бэтмэн ясно понимал. Что следовало предпринять, он не знал.

И вдруг Бэтмэн различил в вертолетном гуле ясный стук в дверь сейфа. Это было что-то непонятное. Потом Бэтмэн услышал, что кто-то пытается открыть дверь, щелкает ручками набора цифрового кода. Неужели его пытаются спасти?

Кто бы это мог быть? Может, его попытаются уничтожить другим способом? Вряд ли. Смерть от кислоты в этом сейфе была весьма эффектна.

Пощелкивание ручек и постукивание в дверь ясно показывали, что кто-то открывает дверь.

Тем временем из вертолета увидели, что в дело вмешался неожиданный помощник Бэтмэна. Прозвучал первый выстрел. Пуля высекла искру из стали.

Полицейские, увидев такой оборот дела, открыли недружную пальбу из своих револьверов, целясь в вертолет. Выстрелы из вертолета прекратились.

Неожиданно внутри двери защелкали запорные задвижки, вся дверь дернулась и начала медленно подниматься. Кто-то с большим усилием пытался ее приподнять. Бэтмэн приналег плечом, помогая неизвестному.

Каково же было его изумление, когда он увидел на крышке сейфа ту слабую, голубоглазую, худощавую блондинку – доктора психологии О’Нил, с которой разговаривал пару часов назад. О ней он уже и забыл. Как же ее имя? Эйприл? Да, кажется Эйприл!

– Эйприл! – крикнул Бэтмэн. – Вы? Вот уж не думал! Оказывается, вы такая сильная!

– Мужчины редко задумываются о силе женщин, – спокойно ответила Эйприл, – и чаще всего женщины оказываются сильнее мужчин.

Снова прозвучал выстрел из вертолета. Пуля свистнула совсем рядом. Теперь уже Бэтмэну предстояло приступить к решительным действиям.

Он выхватил из-за пояса компактный якорь и сильным взмахом руки запустил его в стену небоскреба. Якорь, увлекая за собой тончайший тросик, пробил стену и исчез в ней. Очевидно, он был сделан из стали невероятной прочности.

Бэтмэн достал из кассеты на поясе конец тросика, привязал его к двери сейфа. Затем Бэтмэн включил плазменный резак.

– Вы хотите отцепиться от вертолета? – спросила Эйприл, наблюдая за действиями Бэтмэна.

– Совершенно верно, – ответил тот, орудуя резаком у натянутого, как струна, троса. – А вы сообразительны!

Девушка ласково улыбнулась. Эйприл было приятно находиться в общество сильного и предприимчивого мужчины.

Когда трос должен был вот-вот лопнуть, Бэтмэн крикнул охраннику и Эйприл, сверкая синими глазами:

– Держитесь. Держитесь крепче! Сейчас сейф будет падать и повиснет на этом тросике!

Эйприл успела ухватиться за крышку сейфа, в которую также вцепился трясущимися от страха руками охранник.

Сейф дернулся и рухнул вниз. Бэтмэн остался вверху, повиснув на тросе.

Сейф некоторое время летел свободно, потом резко дернулся, едва не сбросив людей с крышки, и повис на тросике. Эйприл предстояло перелезть с сейфа в небоскреб. Она ударом ноги выбила стекло, последующими ударами обломила острые края, чтобы не пораниться, встала на подоконник, подала руку бедному, перепуганному насмерть охраннику, помогла ему перебраться в помещение. Потом побежала в глубь небоскреба.

Эйприл больше не могла рисковать. Человек был спасен, а помогать какому-то храброму безумцу, одевающемуся в маскарадный костюм летучей мыши не входило в ее планы, как бы он ей ни нравился. Ей предстояло выполнить секретное задание.

А сверху, от вертолета, снова загремел голос невидимого Двудушника:

– Дорогие граждане родного города! Сейчас перед вами будет разыграно небольшое, но чрезвычайно интересное представление. Вы видели когда-нибудь большую летучую крысу на веревочке? Смотрите, смотрите все! Вот Бэтмэн! Вот он барахтается, этот поборник справедливости! Ну, а теперь мы его проучим!

Двудушник приказал летчику взмыть вверх и унести Бэтмэна, словно пойманную на крючок рыбу. Бэтмэн крепко держался за конец троса.

Вертолет взревел турбинными двигателями и начал пониматься все выше и выше. Перед взором Двудушника с высоты птичьего полета открылась панорама залитого огнями города. Прямо по курсу Двудушник увидел огромный рекламный щит. На щите был изображен раскрытый глаз с горящим зрачком. Какая-то компания рекламировала свои контактные линзы.

Двудушник приказал набрать скорость и влететь в эту огромную рекламу.

Двудушник понимал, что трудно уцелеть человеку, пролетающему на тросе, как сейчас пролетит Бэтмэн, через стеклянные и металлические конструкции, наполненные газом, находящимся под высоким электрическим напряжением.

Вертолет винтами ударил в рекламный щит, прошиб его насквозь, вспыхнуло огненное облако, и увлекаемый тросом Бэтмэн влетел в это облако огня, в сеть растерзанных металлических прутьев, обломанных стеклянных трубок, из которых шипя выходили разноцветные горящие газы.

– Ты получил то, что заслужил, – закричал Двудушник, захлебываясь собственной яростью и видя, что, трос освободился. Но едва вертолет отлетел от разбитого рекламного щита, как летчик неожиданно закричал:

– Двудушник, смотри!

Двудушник выхватил пистолет и уставился туда, куда показывал летчик. Обняв лобовое стекло вертолетной кабины, снаружи чудом удерживался Бэтмэн. Он смотрел прямо на Двудушника. Не задумываясь над последствиями, Двудушник вскинул пистолет и несколько раз выстрелил а Бэтмэна.

– Нет, нет! – вскликнул летчик, пытаясь перехватить руку Двудушника с пистолетом. – Ты погубишь вертолет и мы погибнем!

– К черту вертолет! – вопил Двудушник, вырывая пистолет, – мне нужно покончить с ним, с этим крылатым дьяволом! Он живуч, как кошка!

От выстрелов вертолет сильно встряхнуло. Бэтмэн исчез с лобового стекла, но не было никакой уверенности, что пули попали в него и он упал вниз. Вертолет начало бросать из стороны в сторону.

– Ты повредил управление своей пальбой, – закричал летчик. – Надо срочно садить машину.

Двудушник посмотрел вниз и увидел пустую вертолетную площадку с крестом, начерченным на окружности.

– Эй, видишь внизу вертолетную площадку? – бросил он летчику. – Вот туда и сади вертолет.

Двудушник изготовился к стрельбе, понимая, что Бэтмэн где-то рядом. При малейших признаках его появления он был готов разрядить в Бэтмэна всю обойму. Теперь у Двудушника было время подумать, почему его пистолет оказался беспомощным перед Бэтмэном. Да у Бэтмэна был пуленепробиваемый костюм, но глаза его не были защищены ничем. Кожаная маска не в счет. Нужно попасть Бэтмэну прямо в глаз.

Двудушник взглянул в нижний люк и снова увидел Бэтмэна. Теперь тот вцепился в самый конец троса и висел, очевидно, отдыхая.

– Ну, сейчас я устрою себе тир – сказал Двудушник и прицелившись, выстрелил в Бэтмэна. Пуля ушла в темноту, не причинив Бэтмэну никакого вреда.

– Нет, с первого выстрела в тебя не попасть. Но я буду стрелять и стрелять, пока не попаду тебе в зрачок! – рычал Двудушник, перезаряжая пистолет. Затем он начал методично стрелять по Бэтмэну. Смертоносные пули одна за другой уходили в темноту, и некоторые достигали своей цели, потому что Бэтмэн дергался от боли.

Бэтмэн понимал, что представляет собой прекрасную мишень, поэтому торопился – под градом пуль, которые осыпали его пуленепробиваемый костюм, упрямо лез вверх.

Перед этими событиями черепашки-ниндзя, ознакомившись с окрестностями, приняли решение спуститься с небоскреба в подземную канализацию, где находилось их царство.

Юные мутанты попробовали пробраться в шахту лифта, но шахта сказалась запертой на крепкие запоры. Взламывать их черепашки не решились.

– Мы можем вспомнить опыт недавнего скалолазания, – предложил Леонардо, – и потихонечку спуститься по стене.

– Идет! – воскликнул Донателло, который всегда любил рискованные предприятия.

Микеланджело также согласился: в связке они спустятся по вертикальной стене на землю, а там залезут в первый попавшийся канализационный люк.

Черепашки-ниндзя приступили к спуску с небоскреба. В кабине Машины времени на видном месте осталась записка следующего содержания:

Дорогая Эйприл!

Прости нас, но мы здесь. Мы не могли бросить тебя одну на произвол судьбы.

Ищи нас в подземных ходах города.

Микеланджело, Леонардо, Рафаэль, Донателло.

Р. S. Мы тут немножечко попользовались твоими съестными припасами. Надеемся, ты нас простишь и за это.

Но спуститься с крыши небоскреба черепашки-ниндзя не успели.

Неожиданно в небе появился громадный сверкающий летательный аппарат, который с грохотом и ревом дергался то вправо то влево, и вдруг надвинулся прямо на крышу небоскреба, пытаясь совершить посадку.

– Это – вертолет! – закричал более осведомленный Микеланджело. – Похоже, он терпит аварию.

– Смотрите, – закричал Леонардо, – у вертолета на тросе кто-то болтается!

– Уж не человек ли это?! – воскликнул Рафаэль.

– Нет, это не человек! – ответил ему Донателло. – Это гигантская летучая мышь!

– Не может быть, нет в природе никаких гигантских летучих мышей, где вы ее видите? – пристально всматривался в темноту Микеланджело.

Наконец он, действительно, увидел в воздухе, словно на невидимой привязи под брюхом вертолета какое-то странное ушастое существо, ободранное и израненное.

– Это крылан! – уверенно произнес Донателло. Начитавшись о летучих мышах, он считал себя непревзойденным специалистом в этой области. Юный мутант знал толк в кожанах, нетопырях и листоносах. Он также разбирался в подковоносах, больших вампирах и летающих лисицах-калонгах. Донателло знал, где какие летучие мыши обитают, каких они достигают размеров, чем питаются, какими болеют болезнями и как их надо лечить. По любому вопросу, что касалось летучих мышей, можно было смело обращаться к Донателло.

– Это, ребята, точно крылан! – повторил Донателло, – видите – у него кожаные крылья болтаются. Не знаю, правда, какой это крылан: пальмовый или нильский. И похоже, его подцепил вертолет, но крылан не сдался и вертолет потерпел аварию.

Конечно же, заключения Донателло были всего лишь домыслами. И вертолет не потерпел еще аварию. Он был исправен, а на борту его находился беспощадный бандит Двудушник, который вознамерился убить своего давнего врага – Бэтмэна.

Вертолет снижался, Летчик явно намеревался приземлиться на площадку, на которой находилась невидимая Машина времени, а вокруг столпились наши друзья – юные мутанты.

– Эй, братцы, – сказал Лео, – ясно, что место занято, и вертолет не сможет здесь приземлиться.

– Понятно также, что Эйприл не продумала этот вариант, – воскликнул Микеланджело. Во что бы то ни стало нам необходимо не пустить этот летающий трактор сюда.

– Интересно, как это у тебя получится? – полюбопытствовал Рафаэль.

– Нас четверо, Рафаэль, – сказал Микеланджело, – если каждый из нас толкнет в вертолетную лапу, то мы отбросим вертолет в сторону. Они сделают несколько попыток и успокоятся.

Однако черепашки-ниндзя не успели ничего предпринять. Вертолет неожиданно резко пошел на снижение, пытаясь попасть металлическими штангами-лапами в центр начерченного белой краской круга. И тут же прозвучали из вертолета выстрелы. Черепашки-ниндзя бросились врассыпную, прячась от пуль, кто куда. Но было похоже, что стреляли вовсе не по ним. Стреляли явно по тому существу, которое упрямо карабкалось по тросу к вертолету. Вот уже существо уцепилось за вертолетные лапы.

Двудушник видел, как по вертолетной площадке бегают какие-то непонятные зеленые существа, похожие на черепах. Это и были черепахи, только с руками и ногами, как у людей. «Это еще что за чудища?» – подумал Двудушник и протер глаза. «Скорее всего, мне почудилось» – решил бандит и начал опять стрелять по Бэтмэну.

– Кажется, кто-то попал в беду! – закричал Донателло.

– Мы спасем этого беднягу! – добавил, Леонардо и черепашки-ниндзя бросились к болтающемуся над крышей здания вертолету.

Юные мутанты облепили вертолет как мухи ложку варенья. Донателло увидел прямо перед собой мощную фигуру непонятного крылатого существа. Голова его была с острыми ушками.

– Эй, ушастый, стреляют по тебе? Чего ты молчишь, рукокрылый? – обратился Донателло к незнакомцу.

– Сам ты ушастый! – закричал Бэтмэн, ошарашенный появлением непонятных зеленых уродцев с разноцветными повязками на глазах.

– Ты крылан? Летучая мышь? Кто ты? – вел расспросы Донателло.

– Впервые в жизни вижу разговаривающую черепашку, – ответил Бэтмэн Донателло. – Уж не сон ли это мне снится? Ущипни меня, сновидение!

Черепашки-ниндзя крепко висели на вертолетных лапах. Бэтмэн попытался вскарабкаться на корпус вертолета. Это ему не удавалось, так как корпус был совершенно гладким, и за него нельзя было зацепиться.

– Ты враг или друг? – приставал Донателло к Бэтмэну.

– Отцепись от меня, – отмахнулся Бэтмэн, – тебя нет. Ты – галлюцинация.

– Это я галлюцинация?! – обиженно вскричал Донателло. – Да я такое же нормальное существо, как ты. Впрочем, скорее ты – наша галлюцинация. Таких размеров летучих мышей не бывает!

– Мы поможем тебе, человек летучая мышь! – закричал в свою очередь Микеланджело.

– Не нужно мне никакой помощи! Я все делаю сам! – отвечал Бэтмэн.

В это время из кабины вертолета высунулась голова Двудушника. Увидя зеленых черепашек, облепивших лапы вертолета, он не поверил собственным глазам, тряхнул головой и спрятался в кабину. Двудушнику казалось, что после отчаянной схватки с Бэтмэном у него стало не все в порядке с головой и ему теперь чудится, что Бэтмэну помогают зеленые уродцы.

Вертолет тем временем безуспешно пытался сесть на невидимую Машину времени. Его лапы скользили по корпусу Машины времени, вертолет наклонялся, готовый винтами зацепить площадку.

После нескольких неудачных попыток посадить вертолет на площадку небоскреба, летчик вновь направил машину вверх. Вертолет натужно взревел турбинами и взмыл в небеса. Набирая скорость, он понесся над ночным городом. Очевидно, летчик сумел справиться с управлением и теперь уверенно вел вертолет.

Двудушник чувствовал дьявольскую усталость. Он сражался с Бэтмэном уже целый час, и не мог никак покончить с ним. Мало того, что Бэтмэн побил его лучших друзей, выбрался из сейфа, так еще едва не разбил вертолет.

– Раз так, – прорычал Двудушник, – пропадай все пропадом!

Преступник понимал, что у него еще есть шансы справится с Бэтмэном в этом поединке. Он придумал верный способ. Только для этого приходилось кое-чем пожертвовать.

Двудушник решительно пробрался к летчику и нагнулся над его головой.

– Видишь статую Свободы? – крикнул он.

– Вижу, – ответил летчик.

– Лети к ней.

– Это опасно, шеф! Мы можем врезаться.

– Лети прямо на нее! – последовало категорическое приказание.

Летчик почувствовал, что горячий от недавних выстрелов ствол пистолета ткнулся ему в шею.

Глава 6. Сражение над океаном

Вертолет мчался на бешеной скорости. Впереди, в перекрестных лучах прожекторов показалась огромная статуя женщины с поднятым факелом в руке.

– Ребята, я вижу кое-что знакомое, смотрите прямо по курсу, – закричал Рафаэль.

– Это же статуя Свободы! – тут же воскликнул Микеланджело. – Я когда-то видел это изображение в исторической энциклопедии.

– А я ничего там не видел, но знаю, что сейчас мы врежемся в этого каменного истукана! – завопил Лео, чувствуя, как все сильнее свистит ветер в ушах.

– Да, что-то мы быстро несемся к статуе! – закричал Донателло.

– Эй, Ушастик, кто ты такой? – еще раз обратился Донателло к незнакомцу. – В последний раз тебя спрашиваю! Ответь же!

Бэтмэн очень устал. Он хотел покончить с Двудушником, но в этот раз Двудушник был в несравненно более лучшем положении. Кроме того, появление непонятных тварей вовсе не входило в планы Бэтмэна. Их вмешательство все осложняло.

Вертолет на огромной скорости приближался к статуе Свободы. Двудушник сорвал с головы летчика наушники, вставил ему ствол пистолета в ухо, одной рукой схватил руль управления и закричал:

– Лети прямо на статую!

– Мы же врежемся! – чуть не плакал летчик.

– Не твое дело! – отвечал Двудушник. – Мы разобьем Бэтмэна и тех тварей, что прицепились к нам.

До статуи оставалось двести, сто восемьдесят, сто шестьдесят метров…

Нервы у летчика не выдержали и он попытался повернуть руль управления. Двудушник рукояткой пистолета оглушил летчика. Затем вытащил его из кресла пилота и крепко ухватился за руль. Теперь Двудушник сам направлял вертолет прямо на гордо поднятую голову статуи Свободы.

«Ну и взрывчик будет!» – подумал Двудушник, подготавливаясь к прыжку. Погибать самому не входило в его планы. И в тот момент, когда он точно знал, что вертолет врежется в статую, Двудушник за секунды до столкновения бросил руль управления и выпрыгнул через нижний люк.

Но едва наши юные друзья черепашки-ниндзя увидели, как грузный мужчина вывалился из нижнего люка вертолета, они тут же сообразили, что делать.

Быстрее всех действовал Леонардо. Он мгновенно подтянулся на руках, и запрыгнул в кабину вертолета. Доли секунды ему хватило для того, чтобы оценить ситуацию. Вертолет летел прямо на статую и вот-вот должен был врезаться в нее. Времени у Леонардо осталось только для того, чтобы схватить неподвижного летчика, толкнуть его в проем люка и самому прыгнуть вниз, в океан. Что он и сделал.

Остальные черепашки последовали за ним. Один только Бэтмэн немного замешкался, и, не совсем правильно оценивая ситуацию, все еще висел на вертолетных лапах.

Через мгновение мощные взмахи вертолетных лопастей начали крошить бетон. Тысячи осколков разлетались вокруг. Вертолет всей своей массой ударил в статую. Мгновенно вертолет охватило пламя, и мощный взрыв потряс воздух. Казалось, ничто не уцелеет в этом огненном облаке.

Объятый пламенем, вертолет отделился от головы статуи и, заваливаясь на бок, все еще с вращающимися лопастями, начал падать в пучину океана.

Брошенные, как горсть шахматных фигурок, черепашки-ниндзя падали вниз, кувыркаясь в воздухе. Один за другим наши юные друзья шлепнулись в воду и, потрясенные взрывом и стремительным падением, пошли ко дну.

Следует сказать, что черепашки были прекрасными пловцами. Известно, что черепаха в воде не тратит слишком много кислорода. Это древнее пресмыкающееся умеет обходиться под водой без воздуха несколько часов и даже дней. Ученые предполагают, что черепахи являются древними морскими обитателями и их доисторическая среда обитания – море или океан. Но какими бы ни были выводы ученых, черепашки-ниндзя действительно хорошо чувствовали себя в воде. Только в данный момент им мешала темнота. Но вскоре в их руках появились миниатюрные фонарики. Ведь они входили в боевое снаряжение.

Черепашки-ниндзя нашли друг друга по лучам фонариков и собрались вместе. Они находились на глубине около десяти метров. Им предстояло посовещаться, что предпринять дальше.

Издавая булькающие звуки, Микеланджело произнес:

– Все целы? Нас четверо? А где тот Ушастик? Донателло, ты был с ним рядом. Это человек или все-таки летучая мышь?

Донателло пробулькал в ответ:

– Трудно было разобрать в темноте! У него длинные острые уши, как у летучей мыши. От рук к бокам этого существа тянется кожаная перепонка. Но он разговаривал человеческим голосом. Считаю, что это невероятный гибрид человека и летучей мыши…

В свою очередь Лео пробулькал:

– Если это гибрид, то ему придется под водой несладко. Во-первых, он больше пострадает от взрыва – у него нет такого прочного панциря, как у нас. А во-вторых, упав в воду, он может утонуть.

– На поиски! – воскликнул с бульканьем Рафаэль. – Мы должны спасти его. Если, конечно, он остался в живых после этого страшного взрыва.

Черепашки поплыли обыскивать водную толщу вблизи берега. Делая концентрические круги, они один за другим шарили в воде лучами фонариков. Неожиданно Донателло увидел черную фигуру, пытающуюся всплыть.

– Ребята, ко мне, – пробулькал Донателло и начал сигнализировать фонариком, включая и выключая его. Вскоре черепашки-ниндзя собрались вместе и, крепко подхватив существо с черной шелковистой на ощупь кожей, начали выталкивать его на поверхность, подсвечивая себе фонариками. Серебристые сонные рыбы тупо таращились на эту удивительную процессию.

Когда они показались на поверхности Атлантического океана, то увидели прямо перед собой гигантскую Статую Свободы. Казалось, удар вертолета не причинил ей никакого вреда, настолько она была крепка. В самом верху на факеле, гордо поднятом ввысь, время от времени проблескивал авиационный маячок.

– Надо привести этого чудика в чувство, он, очевидно, наглотался воды, – проговорил Рафаэль. – А вы, Микеланджело и Леонардо, не теряйте времени и быстренько отправляйтесь на поиски пилота. И будьте осторожны, тот, кто стрелял и выпрыгнул из вертолета первым, может быть опасным.

Микеланджело и Леонардо отправились искать летчика. Если он не разбился об острые камни островка, то можно было попытаться спасти и его.

– Ну что, – произнес Рафаэль, – он не дышит?

– Нет, – ответил Донателло. – Будем делать искусственное дыхание?

– А может, ко всему у этого существа есть еще и жабры? – поинтересовался Рафаэль.

– Да нет уже! – сказал Донателло. – Даже у водяных летучих мышей, которые водятся по всей Азии, нет жабр.

– Давай перегнем это непонятное существо в поясе и наклоним лицом вниз, пусть вода выйдет из легких… – предложил Рафаэль.

Черепашки-ниндзя так и сделали.

Вода струей полилась из открытого рта человека-летучей мыши. Затем юные мутанты сделали искусственное дыхание, вдыхая в рот Бэтмэна порции воздуха.

Наконец Бэтмэн вяло шевельнулся, закашлялся, судорожно вздохнул, потом сел и осмотрелся. Очевидно, он ничего не понимал: ни где он, ни что с ним случилось.

– Эй, человек-летучая мышь, с тобой все в порядке? – спросил Донателло.

Но ответа так и не дождался. Человек летучая мышь прилег на бок и укрылся плащом.

– Оставим его здесь, у подножия статуи Свободы, – сказал Донателло, – это будет очень символично, мы его освободили. Теперь пойдем поищем ребят. Может, им требуется наша помощь.

Черепашки-ниндзя начали пробираться между камней поближе к воде и скоро увидели свет фонариков. Микеланджело и Леонардо нашли пилота. Тот упал в воду и сам смог доплыть до берега, поскольку не был оглушен взрывом вертолета.

– Микки, что с ним? Почему он лежит? – спросил Донателло у друга.

– Да как только увидел нас, сразу – в обморок, – как ни в чем не бывало ответил Микеланджело. – Принял нас за привидения…

– Ладно, пусть так и остается, – сказал Донателло, – ведь нам следует держать в секрете, что мы находимся в этом городе.

– Предлагаю перенести и человека-летучую мышь, и пилота поближе к месту пожарища, – сказал Микеланджело. – Ведь скоро сюда обязательно нагрянет полиция, они и найдут потерпевших крушение. Ведь мы не сможем ухаживать ни за пилотом, ни за тем рукокрылым чудиком. Смотрите, как он, бедняга, дрожит, весь мокрый…

– Да он от страха дрожит, – возразил Леонардо.

– Ладно, не болтайте зря, – сказал Микеланджело и черепашки-ниндзя подхватили пилота за руки-ноги и потащили к подножию статуи Свободы. Там догорали синеватыми огоньками обломки вертолета. От прекрасной летающей машины остался один ребристый остов, похожий на скелет доисторического ящера.

Друзья положили летчика недалеко от пожарища, и пошли к тому месту, где был оставлен человек летучая мышь.

– Но где же он? – удивительно протянул Донателло, осматривая то место, где они с Леонардо оставили несчастного.

– Быстренько, – скомандовал Микеланджело, – по следам…

Черепашки-ниндзя включили фонарики и начали изучать следы, оставленные человеком-летучей мышью на мокром песке. Следы вели к океану. Вскоре они исчезли.

– Похоже, – сказал Донателло, – мои предположения оправдались. Это действительно громадная летучая мышь… Ведь судя по следам она улетела…

– Мышь это или не мышь, – пробормотал Микеланджело, – но «оно» ушло от нас… Давайте пройдем к берегу, может, там что обнаружим…

Черепашки-ниндзя шли по береговой полосе, лавируя среди больших скользких камней, и вдруг услышали резкий металлический щелчок. Юные мутанты на мгновение замерли и тут же бросились за камни…

Двудушник летел в свободном падении. Он больно ударился о воду и в первые секунды шел ко дну. Тяжелые пистолеты, заткнутые за пояс, тянули его вниз. Но, придя в себя, он отчаянно заработал ногами и руками. Ни за что на свете он не решился бы избавиться от огнестрельного оружия. Не то, что бы оно должно было ему еще пригодиться, нет, извечный страх преступника перед наказанием не давал ему сделать этого.

Приложив немало усилий, Двудушник смог выбраться на поверхность. Бандит увидел, как сыплются сверху обломки вертолета, как они ярким пламенем горят у подножия статуи Свободы. Он тут же сообразил, что надо поскорее уплывать от острова, на котором была установлена статуя. Через несколько минут все здесь будет кишеть полицейскими. Двудушник поплыл к берегу, выбрался из воды и спрятался за большой камень. Руки его от непривычного напряжения дрожали.

– Не волнуйся, – успокоил он сам себя, – до берега рукой подать. Ты сможешь переплыть, и к тому же у тебя пистолет.

Привычным движением он вскинул пистолет, наведя его в сторону догоравшего вертолета.

Стояла темная ночь и только свет пожара освещал остров.

Двудушник перебежал от одной скалы к другой. Всякий раз, когда у него под ногами стучали камни, Двудушник вздрагивал.

Необходимо было выбрать место, от которого он должен поплыть. Двудушник боялся, что, когда он поплывет, его могут заметить с берега. Но настичь и расправиться с ним в воде будет непросто.

Неожиданно слева от него блеснул лучик электрического фонарика. Этого было достаточно, чтобы Двудушник упал за камень и затаился. Он попробовал определить дистанцию: до неизвестных было около ста метров. Он не знал, кто там был. Но намерение броситься в воду и плыть к материку уже пропало. Он должен был выждать здесь некоторое время. Двудушник еще раз погладил свой крупнокалиберный пистолет. Этим пистолетом пользовался один из его друзей. Может, пистолет несколько тяжел и громоздок, но бьет он сильно.

– Если ты попадешь хотя бы в руку, человек упадет от страшной боли, – объяснял ему его друг– гангстер, передавая пистолет Двудушнику в качестве рождественского подарка. – Береги его. Он дважды спас меня.

Двудушник уверенно стиснул большую рукоятку пистолета.

Снова блеснул фонарик, на этот раз уже ближе. Неизвестные шли прямо на него.

«Сколько же там человек?» – подумал Двудушник. С большим трудом удалось рассмотреть, что меж больших камней двигались четыре фигуры.

«Преимущество будет у того, кто выстрелит первым», – сказал сам себе Двудушник. Он, словно хищник, готовящийся к нападению, весь сжался в комок. Внимание Двудушника было направлено на приближавшихся. Он чувствовал, как билось его сердце, но страха не было.

«Одни люди боятся только сначала, другим страшно в момент происшествия, к третьим страх приходит после того, когда все уже произошло. К последним принадлежу и я».

Во всяком случае, он был уверен, что сможет уложить этих четверых. Конечно, если не произойдет что-либо необычайное. А такой вариант мог иметь место.

Метрах в тридцати снова появилась фигура. Теперь уже хорошо были видны голова и туловище. Но странные это были голова и туловище. И тут к этой фигуре присоединились еще три. Неожиданно Двудушник вспомнил о непонятных уродцах, которых он видел на крыше небоскреба, и которые вцепились в лапы вертолета. Неужели они не погибли во время взрыва?

«Так это те уродцы!» – подумал Двудушник. Как опытный стрелок, он уже прикидывал свои шансы: противников было четверо, у него было девять патронов плюс фактор неожиданности.

Зеленые уродцы чем-то там стукнули. Двудушник вздрогнул. «Дурак» – усмехнулся он.

«Пусть они подойдут поближе! Не следует стрелять раньше времени…»

Целиком была видна только первая фигура, две другие показывались изредка из-за камней. «Если бы они не шли цепочкой, – подумал Двудушник, – я бы уложил всех по очереди».

И вот как будто специально, как и хотел Двудушник, фигуры перегруппировались: прямо перед преступником шли четверо наших друзей-черепашек: Микеланджело, Леонардо, Рафаэль и Донателло.

Момент выстрела приближался. Двудушник начал целится, беря на мушку то одну черепашку, то другую. Тиканье наручных часов было для Двудушника невыносимым.

Двудушник чувствовал, что правое его предплечье будто окаменело. Понадобилось напрячь всю силу, чтобы вывести его с этого предательского онемения. Палец был на курке. Двадцать метров оставалось до цели, пятнадцать…

Двудушник навел пистолет на черепашку, которая шла посредине, и нажал на спусковой крючок. Послышался сильный щелчок, но выстрела не последовало.

Черепашки насторожились, соображали, что к чему.

Двудушник встряхнул свой пистолет, и с громким лязгом перезарядил его. Но стрелять уже было некуда – черепашки спрятались за камнями. Они успели сообразить, что бандит пытался выстрелить по ним и только счастливая случайность позволила им остаться в живых.

– Окружай негодяя, – закричал Микеланджело.

Донателло прыгнул за другой камень, а Рафаэль перебежал еще дальше, оказавшись в тылу у Двудушника.

– Эй, сдавайся! – закричал Микеланджело. – Немедленно сдавайся в плен. Бросай оружие.

Двудушник выстрелил наугад. Пуля высекла искру из камня. Бандит лихорадочно перезарядил пистолет и снова нажал на курок. Грохнул выстрел. И снова Двудушник промахнулся.

Леонардо нащупал рукой увесистый камень и метким броском запустил его в бандита, когда тот высунулся, чтобы произвести очередной выстрел.

Камень, пущенный ловкой рукой, угодил Двудушнику прямо под глаз. Ослепленный бандит принялся стрелять наугад. Он истратил все свои патроны. И ни один из выстрелов не достиг цели.

– Ребята! – крикнул Леонардо, – бей гангстера камнями. Отличное средство против огнестрельного оружия!

Друзья приняли предложение Леонардо и вскоре Двудушник под градом камней был вынужден спрятаться в укрытие. Теперь кроме лилового, как слива, синяка под глазом, у него на голове вздувалась здоровенная шишка.

Видя такой оборот дела, Двудушник решил прибегнуть к хитрости.

Он вытащил второй пистолет, изготовил его к стрельбе. Этот пистолет отличался от первого мелким калибром.

– Эй, не бросайте в меня камнями! – как можно жалобнее прокричал бандит. – Вы мне разбили голову, и кровь заливает глаза.

Черепашки-ниндзя осторожно выглянули из-за камней, не решаясь включать свои фонарики, чтобы не стать мишенью для бандита.

– Бросай оружие вперед! – скомандовал Микеланджело.

Двудушник бросил первый, теперь не нужный ему пистолет, перед собой.

Микеланджело включил фонарик, чтобы удостоверится, что гангстер стоит без оружия. Но едва Двудушник увидел свет фонарика, сразу же нажал на спусковой крючок.

Грохнул выстрел.

Микеланджело охнул, фонарик вылетел из его рук. Но и бандит получил тремя камнями по лицу. Юные мутанты в мгновение ока приблизились к нему и обезоружили.

Поверженный Двудушник лежал на острых камнях, на нем восседали Леонардо и Донателло. Рафаэль бросился к Микеланджело.

– Что с тобой, Микки? – спросил он у друга.

– Кажется, пуля задела руку, – ответил Микеланджело. Рафаэль посветил на руку своим фонарем. Пуля ударила в предплечье по касательной, разорвав кожу. Алая кровь струилась из раны.

– Сейчас я тебя перевяжу, Микки, – сказал Рафаэль и снял с глаз свою красную повязку.

Донателло и Леонардо тем временем поснимали свои повязки и употребили их на то, чтобы связать коварного бандита.

– Пожалейте меня, – затянул обычную песню Двудушник, – Я такой несчастный, я обиженный всеми, мне негде жить и я очень хочу есть.

– Ты кто такой? – проговорил Донателло. – Зачем ты сражался против человека-летучей мыши и почему ты хотел убить летчика?

– Неправда, – ответил Двудушник, – я никого не хотел убить. Наоборот, это они меня хотели уничтожить. Пожалейте меня, вы такие милые хорошие ребята…

Тем временем черепашки-ниндзя убедились, что рана Микеланджело не опасная, приблизились к Двудушнику и включили свои маленькие, но мощные фонарики. Они долго разглядывали его лицо и совещались между собой: верить этому человеку или нет.

– Я хочу на берег, – произнес Двудушник, – отпустите меня, пожалуйста.

– Смотрите, – сказал Микеланджело, указывая в сторону, – идет катер.

– Это полиция! – догадался Рафаэль. – Нам пора сматывать удочки.

– А что будем делать с этим бандитом? – спросил Леонардо. – Такой коварной гадины я еще не встречал.

– Оставим его полиции, – предложил Донателло. – Что мы можем еще сделать?

– Нет, только не полиции, ребятки! – заскулил Двудушник. – Я заплачу вам много денег. Дам мешок, нет, два мешка долларов! Только никакой полиции…

С катера шарили лучом прожектора по берегу. Черепашки были вынуждены прятаться за камни. Двудушник лежал неподвижно.

– Все, уходим, – скомандовал Микеланджело и, высоко подняв раненую руку, метнулся к воде.

Юные мутанты один за другим скрылись под водой, направляясь к материку.

Уже на следующий день после приключений в городском банке Эйприл приступила непосредственно к выполнению задания.

Девушка, надев строгий костюм, пришла к большому зданию, на стене которого красовалась надпись «Крылан и компания».

Она прошла внутрь через стеклянную высоченную дверь и оказалась перед охранником, который, расставив ноги и сцепив руки за спиной, уставился на нее.

Охранник был жилистый человек с крючковатым носом и маленькими глазками, блеск которых скрывали несколько белесые ресницы.

Эйприл обратилась к нему:

– Года четыре не виделись, верно?

– Вот как, – ответил тот, – а по-моему, мы с вами незнакомы.

– Да уж, незнакомы, – сказала Эйприл. – Вы меня еще пивом угощали, не помните?

У нее не было никаких документов, кроме подделанного в лаборатории полковника Беруччи водительского удостоверения. Но Эйприл не рисковала предъявить его охраннику. Необходимо было обворожить его, расспросить, где находится комната, к которой принимали на работу, и, не предъявив никаких документов, пройти туда.

– А я вот все это время была в Техасе. На Аляске слишком холодно. Это не для меня. А в Техасе тепло, как выяснилось. Один раз было довольно жарко, рассказать вам?

На худом лице охранника вмиг изобразилось нечто вроде скуки. Наверно, он принял Эйприл за болтливую простушку. Тут-то Эйприл и приступила к делу.

– Сейчас я расскажу, как в Техасе было жарко, – сказала она, – но прежде вы мне скажите, где у вас принимают на работу?

Охранник встряхнул головой, словно околдованный, и скорее указал рукой в сторону:

– Пройдите по коридору на второй этаж, там спросите.

Он был рад избавиться от болтливой собеседницы. Но Эйприл не спешила воспользоваться случаем уйти от него, потому что охранник еще мог спросить документ.

– Знаете, я из Техаса, того самого, в котором девушки красивее коров, – сообщила Эйприл охраннику. – А вы из какого штата? Из Калифорнии?

– Идите, мисс, – лицо охранника сделалось цвета перезревшего огурца.

– Так вот слушайте, – Эйприл приблизилась к охраннику, но тот отвернулся в сторону, давая знать, что разговор окончен. Девушке ничего не оставалось делать, как пойти вверх по лестнице.

И вот она уже оказалась в комнате перед невысоким человеком в белой рубашке.

– Привет, – сказала Эйприл ему, – можно ли у вас найти какую-нибудь работенку?

– Заходите, – сказал служащий самым любезным тоном. – Присядьте, пожалуйста, на этот стул. Кто вы по профессии?

– Я – доктор психологии. Меня зовут Эйприл, фамилия О’Нил. Я хочу напиться воды, добавила она.

Служащий налил воды из большого стеклянного кувшина в стакан и спросил:

– Так вам нужна работа?

– Временно. У вас, кажется, довольно тихое местечко?

– Вы не ошиблись, – сказал служащий, – иной раз неделями ни одного человека не приходит. Наш завод вообще-то процветает, но у нас есть кое-какие проблемы. А такие специалисты, как вы, нам нужны. Только у нас такой порядок: господин директор беседует лично с теми, кого мы берем на работу.

– Это отлично, – обрадовалась Эйприл, – нельзя ли поговорить сразу с господином директором? Как его зовут?

– Мистер Крылан, – ответил служащий, – а имя у него Бартоломью.

Девушка понимала, что попав на «Крылан и компанию», надо побыстрее добраться до начальства.

Через некоторое время она очутилась в кабинете директора компании господина Крылана.

Эйприл увидела крепкого и довольно молодого человека в элегантном костюме, но с забинтованными руками. Кроме того, все лицо его было в ссадинах и синяках. Впечатление было такое, что мистера Крылана протянули на буксире через кусты колючих роз. Тем не менее, девушка сделала вид, что не обратила на ссадины внимания, подошла к хозяину кабинета и протянула ему руку:

– Доктор психологии Эйприл О’Нил.

– Очень приятно, – на лице господина Крылана появилась дежурная улыбка.

И вдруг он вскочил с кресла. Первый взгляд на девушку привел господина Крылана в сильнейшее замешательство. Челюсть от удивления отвисла, обнажив великолепные белые зубы. Глаза были широко открыты.

Но это продолжалось только несколько секунд, потому что господин Крылан тут же овладел собой. Он внимательно посмотрел на девушку. Глаза его сияли синевой. Таким чистым синим цветом, какой встретишь редко. Где-то такие глаза Эйприл уже видела.

Девушка с трудом сосредоточилась на своем визите и сказала:

– Могу я рассчитывать на получение работы в вашей компании?

– Пожалуй, да, – ответил господин Крылан и добавил, – можете называть меня просто Бартоломью.

– У вас демократические порядки, – сказала девушка. – Называйте и меня просто Эйприл.

– Так вы, говорите, являетесь доктором психологии? – промолвил Бартоломью. – Могу ли я вас спросить об одном психологическом феномене. Ведь вы умеете разгадывать и толковать сны?

– Ну да, – сказала Эйприл, с ужасом думая о том, что как раз этого она делать не умеет. – Да, да. Ведь сны – это бессознательная деятельность мозга, и это входит в мою компетенцию.

– Что это значит, когда снятся зеленые черепахи? – проговорил Бартоломью, уставившись на Эйприл.

Девушка уж не похолодела, а прямо помертвела.

Неужели этот мистер Крылан умеет читать чужие мысли? Ведь не было ни минуты, в которую Эйприл не вспоминала бы покинутых в далеком будущем зеленых черепашек-ниндзя. Вполне вероятно, что если в компании происходят странные вещи с концентрацией мозговой энергии, то ее директор уже смог научиться читать чужие мысли.

– Я вижу, вы немного озадачены? – сказал Бартоломью. – Но мне действительно приснились четыре зеленые черепашки, и я не знаю, что это значит?

Эйприл напрягла память. Когда-то у нее был сонник, в котором давались толкования различным снам. Однако, хоть убей, она не помнила конкретно, что к чему. Много ли останется в голове от легкомысленных книжек?

Из житейского опыта Эйприл знала, что если снится кровь, это означает свидание с родными, если снится чемодан, то это наверняка означает внезапный отъезд. Она даже помнила, что если снится воробей, то следовало ожидать свадьбу. Но на этом воробье и оканчивались познания Эйприл в области толкования снов.

Тем не менее, Эйприл попыталась выкрутиться и «разгадать» загадочный сон мистера Крылана.

– Господин директор, – начала Эйприл, но тот ее перебил:

– Бартоломью, зовите меня просто Бартоломью, мы примерно одинакового с вами возраста, так что условности давайте опустим.

– Ну так вот, Бартоломью, ваш сон, – сказала Эйприл, – очень интересный. Ведь сны часто бывают ассоциативные. Если вам, допустим, снится озеро, то это означает, что ваша душа хочет безмятежного и полного покоя. В этом случае озеро выступает как символ наполненности жизни, благоденствия. Но если, например, человеку снится паук, то это означает веру в будущее. И здесь нет прямых ассоциаций, разве что пауки находятся наверху в комнатах и иногда спускаются сверху на паутинке. Пауки и черепахи – это что-то родственное, и в то же время противоположное. Возможно, ваша душа тоскует по прошлому?

– Да, – Бартоломью почему-то помрачнел, но в его голосе преобладал оптимизм, – ваша разгадка сна очень оригинальна.

– Если вы хотите более детальный анализ ваших снов, я могу покопаться в литературе… – сказала Эйприл.

– Да нет, нет, – сказал Бартоломью. – Мне это не так уж и важно. Просто приснились ни с того ни с сего четыре маленьких зеленых черепашки, которые разговаривали человеческими голосами.

– О, это совершенно меняет смысл сна! – воскликнула Эйприл. – Расскажите мне сон подробно…

– Нет, – сказал Бартоломью, – сегодня я не могу. Я вижу, что стал вашим первым пациентом в нашей компании.

Бартоломью улыбнулся. Улыбка у него была приятной. И вообще он был очень милым. Эйприл стала неприятна мысль, что преступники, которые воруют чужие мысли посредством перекачки мозговой энергии, заодно с Бартоломью.

Глава 7. Злой гений

Первый рабочий день Эйприл начался с того, что ее пригласили на ознакомительную экскурсию по заводу. Самое интересное в этой экскурсии было то, что ее возглавлял генеральный директор предприятия Бартоломью Крылан.

Эйприл нравился этот высокий, крепкого телосложения мужчина с удивительными глазами, задумчиво глядящими сквозь дымчатые стекла очков. Глаза были такими синими, что даже эти стекла не скрывали их синевы. Девушке нравились и эти глаза, и отзывчивый характер мистера Крылана. Эйприл не покидало чувство, что она уже где-то видела этого человека, разговаривала с ним.

– Мы занимаемся не только трехмерным телевидением, – пояснял директор, – нас интересует также работа с радиационными материалами. Мы уделяем внимание и некоторым разработкам в области сбережения энергии. Мы с вами ознакомились с цехами по производству новейших моделей трехмерных телевизоров, теперь пройдемте в нашу экспериментальную лабораторию.

Предприятие было оборудовано по последнему слову техники. Людей почти не было видно. Везде работали станки-роботы.

Когда они проходили по помещениям экспериментальной лаборатории, неожиданно к Бартоломью подскочил высокий нескладный мужчина с растрепанной шевелюрой и закричал:

– Мистер Крылан! Мистер Крылан!

– Да, я – Бартоломью Крылан, чем могу быть полезен? – спокойно ответил генеральный директор, и в этом его спокойствии Эйприл опять почудилось что-то знакомое.

– Я – Ганс Македонски, – выпалил внезапно покрасневший нескладный человек. Его руки нервно теребили рабочий халат. – Прошу вас, выслушайте меня.

В это время к генеральному директору подошел начальник экспериментальной лаборатории и что-то прошептал ему на ухо. Эйприл все слышала так как стояла совсем рядом, да и начальник не очень и таился от нее.

– Мистер Крылан, это наш наиболее талантливый изобретатель, но он несколько не в себе. Понимаете, эти гении всегда того… – начальник лаборатории слегка дотронулся до головы, как бы поправляя прическу. – Видите, как он смущается, будьте к нему повнимательнее, и он успокоится. Его прозвище – Галюник.

Директор предприятия внимательно выслушал начальника лаборатории, улыбнулся и спросил:

– Это почему его так прозвали?

– Да он работает в области технических галлюцинаций.

– О, это что-то новенькое, я об этом не слышал, – сказал Бартоломью, а сам тем временем схватил протянутую руку Галюника, сильно пожал ее и произнес:

– Мистер Македонски, мы ценим ваши услуги, благодарим за преданность нашей фирме… Такие талантливые работники, как вы – золотой фонд предприятия.

Бартоломью попытался высвободить свою руку, но не тут-то было.

Галюник, он же Ганс Македонски, не отпуская директора, начал говорить:

– Господин директор, мое последнее изобретение никак не финансируется. Начальник лаборатории обижает меня, не дает радиодеталей, и даже грозит закрыть исследования в указанной области.

– В чем суть вашего изобретения? – спросил Бартоломью.

– Трансформация мозговых волн! – едва не крикнул Галюник. – Если я разгадаю секрет передачи мозговых волн на расстоянии, то перед телевидением откроются гигантские перспективы!

– Мистер Ганс, – сказал директор, – поговорите лучше с нашим новым доктором психологии, кажется вам будет о чем потолковать. Только прошу учесть, у доктора О’Нил первый рабочий день. А насчет трансформации мозговых волн могу сказать, что это опасная затея, – добавил Бартоломью, – исследования в этой области мы закрыли месяц назад. Странно, почему вы этим занимаетесь до сих пор. Так что поговорите с доктором О’Нил, а Вы доктор, потом расскажете мне о вашем разговоре с мистером Га… э-э-э, мистером Македонски…

Эйприл, получив первое задание директора, внимательно посмотрела на Галюника. На самом деле ей редко приходилось иметь дело с ненормальными. А то, что Галюник был не совсем в себе, бросалось в глаза сразу.

Галюник порывисто схватил девушку за рукав и повел ее к своему рабочему столу. На столе стоял прибор необычной конструкции. Этот прибор представлял из себя вроде бы кофеварку с приделанными к ней крыльями наподобие панелей солнечных батарей.

– Доктор О’Нил, – с таинственным видом сказал Галюник, – чем мы думаем, каким образом мы думаем?

– Как я понимаю, – ответила Эйприл, – мозг является органом мышления, не так ли, мистер Македонски?

– Да, вот именно, мозг работает как генератор! Мы думаем мозговыми волнами, – Галюник схватил свой аппарат и поднял его вверх. За мозговыми излучениями – будущее. Вы не представляете, какие возможности откроются перед человечеством, если оно прислушается к моему голосу и начнет выпускать подобные аппараты. Благодаря моему изобретению любой телесигнал можно направить прямо в человеческий мозг. Таким образом, управляя этим прибором, можно добиться того, что человек будет чувствовать, будто находится внутри телевизионной картинки.

– Вот как, – сказала Эйприл О’Нил, – в этом и есть суть вашего изобретения?

Галюник нервно переступил с ноги на ногу, еще выше поднял аппарат над головой и сказал:

– Только мне еще нужны дополнительные средства для проведения экспериментов над людьми, – глаза Галюника были явно безумными. – Доктор О’Нил, я прошу вас, воздействуйте на мистера Крылана, он должен выделить эти средства.

В мыслях Эйприл была далеко от проблем Галюника. Она думала о природе тех сигналов, которые зарегистрировал пеленгатор. Если концентрация мозговой энергии произошла на заводе «Крылан и компания», во время исследовательских экспериментов, то это еще полбеды. Но ведь исследования признаны начальством опасными и закрыты. Раньше она подозревала, что сам Бартоломью Крылан является организатором исследований в области перекачки психической энергии, а теперь убедилась, что это дело рук всего лишь безумного ученого-одиночки. Разумеется, с первого раза ей не удалось ничего толком понять, но со временем она надеялась разобраться с экспериментами над мозговыми волнами более детально. Больше всего девушку обрадовало, что Бартоломью, который ей очень нравился, не ставит опасных опытов.

– Доктор О’Нил, доктор О’Нил, – тормошил ее за рукав Галюник, – клянусь вам, мы будем с вами полноправными партнерами.

– Партнерами в чем? – спросила Эйприл у незадачливого изобретателя.

– Мы станем, – Галюник подозрительно оглянулся, – мы станем совладельцами Вселенной.

– Совладельцами чего? – переспросила девушка.

– Доктор О’Нил, – прошептал Галюник, – тот, кто будет владеть этим аппаратом, сможет читать чужие мысли, мало того, забирать их себе. А в результате он будет владеть Вселенной.

– Как вы это себе представляете? – спросила Эйприл. – Владеть Вселенной?

– Я требую немедленного ответа: да или нет, – сказал Галюник.

Категоричность, с которой произносились эти слова, ясно указывала, что Ганс Македонски явно помешался на идее с передачей мозговых волн.

– Да или нет! – еще раз потребовал ответа безумный ученый.

– В таком случае, я говорю: нет, – ответила девушка. – Ведь манипуляция чужими мыслями – это не совсем законно, не правда ли, мистер Македонски? Так что давайте рассмотрим другую идею, если у вас она, конечно, имеется. Я всегда рада вас видеть в своем кабинете номер двести семь.

– Вот как? – неожиданно быстро успокоился Галюник, – вы меня приглашаете в кабинет?

– Но только с новой идеей! – улыбаясь, ответила девушка.

Ганс Македонски растерянно теребил полу своего халата. Он представлял собой типичный образец изобретателя-неудачника. А поскольку Эйприл интересовал больше Бартоломью, она решила оставить Галюника.

Едва Эйприл оставила Македонски одного, тот гневно взмахнул руками и прошептал:

– Вы все должны понять, что я величайший изобретатель на земном шаре. Нет, я заставлю Вас всех поверить, что я гений. Гений и властелин вселенной!

После первого дня работы Эйприл решила вечером навестить детектива Цинкеля. Девушке хотелось узнать более подробно, кто такой Бэтмэн. Этот человек летучая мышь манил ее своей романтичностью.

В полиции ей дали адрес частного сыскного бюро, и вот она постучалась в неприметную дверь одного из серых зданий на довольно неухоженной улице.

– Рад вас видеть, доктор О’Нил, – детектив Цинкель обрадовался неожиданному приходу Эйприл. – Чем могу быть полезен?

– Знаете, мистер Цинкель, я хотела бы что-нибудь разузнать о Бэтмэне.

– О Бэтмэне? Ну, об этом герое вы можете узнать в газетах.

– Все, что о нем писали репортеры, – ответила девушка, – я уже прочла. Из этой писанины выходит, что Бэтмэн – полумифическое существо, бросающееся по первому зову на помощь обиженным. Но непонятно только, где он живет, чем питается, и каким образом оказывается на месте преступления именно в тот момент, когда требуется помощь?

– Скорее всего у Бэтмэна мощная техническая поддержка, – ответил детектив. – Но я думаю, что вас более интересует его прошлое. Так вот скажу, что Бэтмэн появился в нашем городе недавно и вся его деятельность направлена на борьбу с преступностью в нашем городе. Он просто одержим борьбой со злом…

– А как все же он появляется чаще всего?

– Ну, обычно он делает что-то вроде дежурных объездов города на своем автомобиле, который все из-за его оригинальной конструкции называют бэтмобиль.

– А как-нибудь на него можно выйти?

– Э-э, мисс, – детектив Цинкель удивленно и вместе с тем озабоченно посмотрел на девушку. – Многие девицы пытались подобраться к Бэтмэну, но ничего у них не вышло. Кроме одного-единственного поцелуя, они от Бэтмэна ничего не получили. Это не человек, а каменный истукан без сердца.

– Вообще-то я преследую совершено другие цели, мистер Цинкель, – сказала Эйприл. – У меня есть подозрения, что на самом деле Бэтмэн один из обыкновенных людей города, а в ту минуту, когда кому-либо требуется помощь, он превращается из рядового горожанина в храброго борца против зла под личиной летучей мыши.

– Да? Оригинальное предположение, – удивился детектив. – И кто же этот обыкновенный горожанин?

– Хочу, чтобы это пока оставалось в секрете, – смущенно пробормотала девушка.

Эйприл на самом деле заметила, что Крылан Бартоломью очень похож на Бэтмэна, но доказать ничего не могла.

– И вы хотите вызвать Бэтмэна на помощь, будучи в компании подозреваемого? – сказал проницательный детектив.

– Совершенно верно! – осталась довольная Эйприл догадливостью бывшего полицейского. – Только я не знаю, как вызвать Бэтмэна?

– Очень просто, он прослушивает переговоры полицейских и всегда в курсе событий. Стоит только подать сигнал тревоги, как Бэтмэн будет знать. Чаще всего получается так, что он появляется на том или ином месте преступления раньше полиции.

– То есть, вы хотите сказать, если я позвоню в полицию, что требуется помощь, есть вероятность, что ко мне явится Бэтмэн?

– Совершенно верно, – кивнул детектив Цинкель, – но если первыми приедут полицейские, у вас могут быть неприятности. Как вы сможете объяснить причину вызова? Ведь как я понимаю, вы хотите лишь исследовать феномен Бэтмэна.

– Что-то вроде этого, – согласилась Эйприл.

– Может, мне удастся переговорить с начальником полиции, – сказал детектив Цинкель, – и мы уладим это дело, а?

– Я буду вам очень признательна, – поблагодарила Эйприл и встала с кресла.

На этом они и расстались, тепло попрощавшись.

– Зачем мне этот Бэтмэн?! – пробормотала девушка, выйдя на улицу, – уж не влюбилась ли я в него?

На самом деле, Эйприл чувствовала какое-то непреодолимое влечение к Бэтмэну. Она понимала, что нуждается во встрече с ним, могучим борцом против зла. Эйприл понимала также, что свое задание, которое получила от полковника Беруччи, она почти что выполнила. Галюник, по ее мнению, не представлял никакой опасности ни для современного общества, ни для мировой цивилизации. Поэтому Эйприл могла решить теперь свои личные проблемы.

Кроме этого, ее постоянно тревожило предположение, что мистер Крылан и загадочный Бэтмэн – это один и тот же человек. Чтобы избавиться от этой навязчивой мысли, Эйприл и решилась на эксперимент. Хорошо, что детектив Цинкель согласился помочь ей в этом.

На следующий день Эйприл пришла на работу в компанию, и у себя в кабинете набрала номер полиции, сообщив, что ей требуется экстренная помощь от Бэтмэна. Полицейский, поднявший трубку, записал номер телефона, адрес, и сказал, что предпримет все возможное, чтобы Бэтмэн узнал о тревожном сигнале.

Тем временем Эйприл пошла в кабинет директора предприятия, Бартоломью Крылана, не столько, чтобы сообщить о ее вчерашнем разговоре с Галюником, сколько проследить за поведением шефа.

Бартоломью вежливо принял ее и выслушал от начала до конца, ни разу не перебив.

Когда девушка уже не знала, что ей и говорить, в кабинет неожиданно вошло несколько сотрудников.

– Извините, Эйприл, у меня обход цеха, сказал Бартоломью, – мы с вами окончим беседу в другой раз.

С этими словами директор вышел из кабинета и в окружении помощников пошел по коридору.

Девушка проводила глазами Бартоломью и побрела в свой кабинет.

Бартоломью же, завернув за угол коридора, внезапно отделился от сопровождающих его сотрудников, шагнул к одной из дверей многочисленных кабинетов и отдал приказ:

– Дверь!

Та быстро и бесшумно отворилась, Бартоломью шагнул внутрь. Дверь так же без шума за ним затворилась.

Бартоломью стремительно прошел по комнате и уселся за письменный стол.

– Кресло! – последовал приказ.

Кресло внезапно опустилось под пол. Бартоломью оказался в туннеле и кресло стремительно помчалось по этому туннелю. Оно представляло собой движущийся аппарат.

Пока кресло мчалось, Бартоломью нажал на кнопку своих часов и на экране возникло лицо слуги Тэдди.

– Я слушаю вас, – произнес Тэдди.

– Мне необходимо выехать на задание, – произнес Бартоломью. – я получил тревожный сигнал.

– Ваш бэтмобиль готов, сэр, – ответил Тэдди.

Движущееся кресло приближалось к концу туннеля. Вот оно остановилось, раскрылись створки дверей, и Бартоломью очутился в подземном гараже возле металлического шкафа со своими костюмами.

Взмах руки – створки шкафа раздвинулись и перед Бартоломью услужливо выдвинулись его боевые костюмы. На каждом из этих костюмов красовался знак летучей мыши. Бартоломью погладил один из костюмов.

Конечно же, это был Бэтмэн.

Через несколько секунд его автомобиль, который он тоже называл бэтмобилем, извергая клубы дыма, мчался по туннелю в город.

Бэтмэн не мог простить себе последнего поражения от Двудушника. Он чудом уцелел после града пуль, выпущенных кровожадным бандитом в него. В довершение всего Двудушник очень измотал его. Бэтмэн даже подозревал, что у него не все было в порядке с головой. Он не мог вспомнить, например, как выбрался из океана после взрыва вертолета как очутился у подножия статуи Свободы. Иногда ему вспоминались какие-то зеленые уродцы, похожие на черепашек, но он считал их игрой собственной фантазии. Он от боли потерял сознание, потом взрывом его так швырнуло вниз, что он сильно шлепнулся о поверхность воды. Он не мог самостоятельно прийти в себя. Ему явно кто-то помог, но кто, Бэтмэн не знал.

На работе приходилось изворачиваться, потому что в стычке с Двудушником он повредил руки, кожа на щеке была в ссадинах. Заботливый Тэдди смог замазать царапины особой быстрозаживляющей мазью, но вот руки пришлось перебинтовать. Не сидеть же за директорским столом в перчатках.

Когда пришла эта любопытная девушка-психолог, Бартоломью-Бэтмэн неожиданно почувствовал электрические уколы от своих наручных часов. Это срабатывал автоматический сигнализатор – где-то кому-то плохо, кто-то был в опасности…

Минут пять ушло на то, чтобы переместиться из «Крылан и компания» в подземный гараж, переодеться и направиться по вызову.

Бэтмобиль лавировал между машинами, иногда выезжал на тротуары. Но Бэтмэн был спокоен – полицейские знали, что легендарный герой спешит к кому-то на помощь.

Человек летучая мышь посмотрел на видоискатель. Как ни странно, тот указывал, что беда случилась в помещениях его собственной компании!

И каково же было его удивление, когда он увидел перед собой голубоглазую девушку, собственного работника, доктора психологии Эйприл О’Нил, с которой он только что разговаривал.

– Вы? – сказал Бэтмэн.

Эйприл была просто шокирована появлением Бэтмэна. Теперь она убедилась в том, что Бартоломью не является Бэтмэном, потому что Бартоломью только что ушел в цех, окруженный своими сотрудниками.

– Вы терпите какое-то бедствие? – холодно спросил Бэтмэн.

– Да, в некотором роде, – сказала Эйприл, – дело в том, что мой интерес к вам чисто профессиональный.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я подумала, что мне удалось разгадать природу Двудушника.

– Природа Двудушника меня не интересует, – отрезал Бэтмэн. – Было бы гораздо лучше, если бы вы могли сообщить, где он находится.

– Я думаю, что и в этом смогу вам помочь.

– Мне кажется, доктор О’Нил, – начал Бэтмэн, – что…

– Эйприл, – вставила девушка, – я просила вас называть меня по имени…

– Ладно, Эйприл, – поправился Бэтмэн, – Я благодарю вас за оказанную помощь, но мне кажется, что вас интересует более мой плащ, нежели борьба со злом.

– Разумеется, – сказала Эйприл, несколько смущенная таким поворотом дела.

– А может, вас интересует мой автомобиль? – с нотками иронии сказал Бэтмэн. – Ведь девушек интересуют шикарные автомобили, а?

– И это тоже, – согласилась Эйприл. – Ведь я женщина. Ничего предосудительного в этом нет, когда девушкам нравятся в школе парни с серьгами, а в колледжах – парни в кожаных куртках, на мотоциклах…

Эйприл притронулась к металлической эмблеме летучей мыши на груди Бэтмэна.

Ей казалось, что от Бэтмэна идут невидимые, но очень приятные излучения мужественности.

– И вот это, – невпопад произнесла девушка.

– Я думаю, – с гневом в голосе проговорил Бэтмэн, – вам лучше познакомиться с пожарными, у них тоже костюмы из прорезиненной ткани и разные бляхи на груди.

Бэтмэн сделал несколько шагов в сторону и хотел обойти девушку, но Эйприл остановила его и, глядя прямо в глаза Бэтмэну, сказала:

– Меня более всего интересует тот, кто скрывается под маской!

– Это вам вовсе не обязательно знать, Эйприл!

– Дело в том, что я изучала вас там, когда вы сражались с Двудушником, мне нравятся сильные мужчины. И, мне кажется, вам должны нравиться сильные женщины.

– Да, я в долгу перед вами, вы помогли мне высвободиться из этого проклятого сейфа, – проговорил Бэтмэн. – Но это отнюдь не значит, что вы имеете какое-то право на меня. Мне вообще не везло с женщинами.

– Просто вы не встречались с женщиной, которая вам подходит! – ответила Эйприл.

Бэтмэн отошел в сторону. Он молчал, о чем-то задумавшись, потом резко повернулся и сказал:

– Будем считать, Эйприл, что это был всего лишь ложный сигнал, так?

Не ожидая ответа, Бэтмэн вдруг быстро подошел к окну, распахнул его и, взмахнув черными крыльями, прыгнул вниз.

Эйприл подбежала к окну. Она увидела только черный силуэт, мелькающий на фоне электрических огней города.

«Летучая мышь, настоящая летучая мышь!» – подумала девушка. Она увидела, как Бэтмэн мягко приземлился возле своего автомобиля.

Бэтмобиль, послушно реагируя на голос своего хозяина, открыл дверь, и Бэтмэн уселся в кабину. Вспыхнули огни в соплах, аппарат рванул с места и исчез за поворотом.

Глава 8. Неудачный контакт

Черепашки-ниндзя шумно обсуждали последние события. Им было приятно, что они спасли какого-то таинственного ушастого героя. Они также были очень довольны тем, что в первые же часы пребывания в этом времени смогли быть полезны людям.

Но когда черепашки вернулись на вертолетную площадку и забрались в кабину Машины времени, оказалось, что записка осталась нетронутой.

– Нам не остается ничего другого, – произнес Рафаэль, – кроме как самим найти Эйприл и сдаться на ее милость.

– Ты думаешь, Эйприл обрадуется нашему появлению? – спросил Микеланджело.

– Уж навредить ей мы никак не сможем, – ответил Рафаэль.

– Но по дороге к ней мы должны обязательно где-нибудь перекусить, – простонал Лео, – Я думаю, что человечество к этому времени уже успело научиться готовить пиццу!

– А ты знаешь, где находится наша дорогая Эйприл? – спросил Микеланджело.

Юные мутанты приуныли.

– Как бы то ни было, – воскликнул Леонардо, – а есть мы все равно должны. Идемте-ка на поиски пропитания, а то я боюсь, что опять возьмусь за припасы Эйприл.

– Действительно, – согласился Микеланджело, – надо пройтись по ночному городу, может, и найдем чем поживиться.

Друзья так и сделали. Они спустились с небоскреба и под прикрытием темноты пробрались к одной из пиццерий.

В этом заведении готовили пиццу на заказ. Черепашки-ниндзя уличили момент, когда к двери пиццерии, к ее черному входу, подъехал автомобиль за очередным заказом. Едва работник пиццерии вынес огромную охапку упакованных коробок с пиццей и пристроил их на столике, чтобы перегрузить в фургончик, черепашки изготовились к решительному штурму. Водитель и работник пиццерии скрылись за дверью, чтобы вынести очередную партию пиццы. Лео метнулся к горе коробок, схватил четыре и бросился наутек. Скрывшись за забором какого-то дома, сидя в кустах довольно чахлой сирени, черепашки-ниндзя уплетали великолепную пиццу с сыром и помидорами.

– А ничего! – пробубнил с набитым ртом Леонардо. – На вкус напоминает сыр и помидоры.

– Это и есть сыр и помидоры, – невозмутимо сказал Донателло.

– А я думал, – с самым серьезным видом пробормотал Леонардо, – что в прошлом помидоры и сыр имели другой вкус по сравнению с будущим.

Юные мутанты рассмеялись. Хорошо – посмеяться после сытной еды.

Подкрепившись таким незаконным образом, черепашки-ниндзя отправились на поиски Эйприл.

Изрядно побегав по городу, они, наконец, опустились отдохнуть в кустах возле здания одного из заводов. Поскольку был уже поздний вечер, на заводе погасили свет. У дверей завода стоял охранник, и одинокое окно светилось где-то на восьмом этаже.

– Друзья, – сказал Микеланджело, – нам здесь делать нечего. Эйприл здесь точно нет.

– Ты предлагаешь вернуться на вертолетную площадку? – спросил Донателло. – А я вот предлагаю посмотреть, что там внутри.

– Донателло, любопытство полезно только в школе, – заметил Рафаэль. – Даже если мы посмотрим, что производит этот завод, разве нам станет известно, где находится Эйприл?

И вдруг раздался звон разбиваемого стекла. Юные мутанты вскочили. Из окна на восьмом этаже, прямо под которым разместились на отдых черепашки-ниндзя, вывалился человек в белом халате и стремительно полетел вниз.

– Попробуем поймать его, – быстро скомандовал Микеланджело.

Черепашки-ниндзя изготовились и, подхватив человека, смягчили удар о землю. Тем не менее человек так сильно ушибся, что сразу же потерял сознание.

– Ой-ой, – сказал Донателло, – мы влипли! Бежим!

– Ну да, бежим, – остановил его Микеланджело, – человеку требуется помощь. Кроме того, похоже, что-то здесь не так. Мы должны разобраться. Леонардо, быстренько вызови скорую помощь, а мы проберемся туда, – Микеланджело указал рукой на светящееся окно.

Леонардо помчался к ближайшему телефону-автомату, а остальные черепашки обогнули здание и очутились перед высоченным забором.

– Нам следует перебраться через забор, – сказал Донателло. – Не будем же мы лезть прямо на охранника.

Черепашки-ниндзя начали красться вдоль забора. Скоро они нашли место, укрытое от посторонних глаз. Микеланджело и Донателло взялись за руки, а Рафаэль встал на сложенные крестом руки и на счет «раз, два, три…» Микеланджело и Донателло высоко подбросили друга вверх. Рафаэль перелетел через забор и мягко приземлился по ту сторону. Пока Рафаэль производил разведку за забором, примчался Леонардо.

– Все в порядке, врачи скоро будут, – сообщил он друзьям.

Рафаэль подал условный сигнал, и черепашки-ниндзя перебрались через забор. Теперь взобраться на крышу здания для юных мутантов не представляло труда.

Черепашки-ниндзя нашли то место, где под ними светилось окно. Рафаэль на прочном тpoсике спустился к окну, чтобы посмотреть, что делается внутри. И вот что он увидел…

Прямо перед его глазами, в глубине комнаты, за широким столом, сидел лохматый очкастый человек и что-то паял огромным паяльником, время от времени размахивая руками и выкрикивая какие-то слова. Перед человеком на столе стоял диковинный прибор, излучавший мягкий зеленоватый свет. Скоро этот человек, кончив паять, подключил свое устройство к телевизору, надел на голову шлем с длинными торчащими электродами и начал нажимать на клавиши.

В тот же момент Рафаэль увидел, что прямо из экрана телевизора неожиданно выползла большая зеленая ящерица. Она висела прямо в воздухе, вертела хвостом, широко раскрывала рот, а потом так же неожиданно исчезала в голубоватом мерцании экрана.

А потом чего только не увидел Рафаэль!

Он видел, как из экрана телевизора высовывали свои веселые рыла дельфины, выплывали разноцветные аквариумные рыбки, вылетали попугайчики. Иногда с экрана соскакивали в комнату пугливые антилопы, которые затем, прядя ушами, ныряли обратно в телевизор, растворяясь в холодном мерцающем свете.

То, что происходило в комнате, было похоже на галлюцинации, которые испытывал этот человек, надевший на голову шлем с электродами.

Рафаэль не мог ничего сообразить, поэтому полез на крышу здания, чтобы рассказать своим друзьям об увиденном.

– Я начинаю о чем-то догадываться, – сказал Микеланджело. – Это какой-то сумасшедший изобретатель, и, наверное, он изобрел что-то прямо-таки невероятное.

– Но что конкретно? – спросил Рафаэль.

– А у меня есть идея, – вдруг объявил Леонардо.

– Ну, давай, Лео, – нетерпеливо подталкивал Донателло, – а то с идеями у тебя всегда туговато. Я не удивлюсь, если ты предложишь покушать пиццы.

– Ладно, не прикалывайся, – сказал Леонардо, – я думаю так: раз этот шизик экспериментирует с собственными галлюцинациями и ты говоришь, Рафаэль, что у него появляются разные там ящерки и птички, то нам следует пробраться внутрь этого здания и появиться прямо перед ним. Пусть он подумает, что мы тоже галлюцинации.

– В этом что-то есть, – сказал Микеланджело. – Так что вперед.

Через некоторое время черепашки-ниндзя пробрались внутрь здания, так как для таких проходимцев, в хорошем понимании этого слова, как наши юные мутанты, это не представляло никакой сложности. Взломать пару замков, спуститься или взобраться по вертикальной стене – что может быть проще.

– Я пойду первым, – сказал Леонардо, когда черепашки очутились перед дверью, за которой горел свет, – ведь я это придумал.

– Ладно, Лео – кивнул Микеланджело, – иди первым, но знай, что это опасно. Ты представься его начальником, – добавил он. – Пусть он тебя немного боится.

– Начальник-черепаха! – иронично сказал Леонардо, толкнул дверь и пошел внутрь помещения, в котором находился Галюник.

Остальные черепашки-ниндзя гуськом и крадучись пошли к двери.

Галюник терпеть не мог мистера Кроуфа, начальника исследовательской лаборатории. На лице у последнего вечно была озабоченность. Вот и сегодня он пришел, тыкался во все дырки, везде указывал навести порядок, кричал, что нельзя проводить без его ведома никаких работ.

Начальник лаборатории стоял напротив Галюника, между указательным и средним пальцами левой руки у него торчала сигара, от которой вился сизый дым. Внешность у мистера Кроуфа выдающаяся: он – коренастый и высокий, правый глаз всегда немного призакрыт, а на носу бородавка, издали похожая на таракана.

Для описания характера мистера Кроуфа следовало бы сказать, что он страшно боялся врачей. Уже несколько дней у него болел зуб и он не мог с ним ничего поделать. Вот и сегодня он пришел в лабораторию к Галюнику с намерением, чтобы изобретатель помог ему вытащить больной зуб.

– Мистер Македонски, извините меня, хочу, чтобы вы помогли мне избавиться от зубной боли, а то в ухо отдает, извините, словно в нем буравчиком сверлят.

Галюник посмотрел на мистера Кроуфа и сказал:

– Да, щека у вас распухла, садитесь в кресло и откройте рот!

Мистер Кроуф уселся и раскрыл рот.

Галюник нахмурился, заглянул в рот, и среди пожелтевших от никотина зубов увидел один зияющий дуплом.

– Надо рвать, – сказал Галюник.

– Я боюсь, – взвизгнул мистер Кроуф.

– Не бойтесь, пустяки, я на все руки мастер… Для меня это – раз плюнуть. Зубы разные бывают: один рвешь щипцами, другой отверточкой поддеваешь, третий ключом… кому как.

– Так вы уже делали такие операции? – оживился мистер Кроуф.

– Совершенно верно, я не только изобретаю… Вы меня недооцениваете.

Галюник взял плоскогубцы и полез с ними в рот. Едва он дотронулся до зуба, мистер Кроуф схватил Галюника руками.

– Нет. Ручки-то уберите, – сказал Галюник. – Сидите неподвижно.

Мистер Кроуф что-то пробормотал, опустил руки, но едва Галюник засунул плоскогубцы ему в рот, снова ухватился за руки Галюника.

– Нет, – сказал Галюник, – ваши руки надо привязать к подлокотникам кресла.

Мистер Кроуф жалобно посмотрел на свои руки. Но Галюник уже нес эластичный бинт и в мгновение ока прикрутил сначала одну, затем другую руку к креслу. Потом он схватил своего пациента за нос, потянул его вверх так, что нижняя челюсть у мистера Кроуфа опустилась, затем сунул плоскогубцы бедному начальнику лаборатории в рот и нащупал ими больной зуб.

– Ну, теперь ты меня за руки не схватишь…

– Да дергай же, дергай! Чего пять лет тянешь?

– Дело-то ведь тонкое, хирургия, быстро нельзя… Вот, вот.

Мистер Кроуф от боли взвыл и поднял колени до локтей, зашевелил пальцами, выпучил глаза, начал прерывисто дышать… На багровом его лице проступил пот, на глазах – слезы. Галюник топтался перед ним и изо всех сил тянул зуб.

Неожиданно плоскогубцы соскользнули с зуба. Мистер Кроуф застонал.

– Тянул! – сказал он плачущим и в то же время насмешливым голосом. – Чтоб тебя так на том свете потянуло!

– Не хнычь… Я знаю свое дело…

– Благодарим покорно! Коли не умеешь рвать, так не 6ерись! Света божьего не вижу!

– А ты зачем коленками двигаешь, – сердито сказал Галюник. – Я тяну, а ты мне под руки коленками тычешь и тычешь и разные глупые слова…

– Сам ты дурак!

– Ты думаешь, господин начальник, легко зуб рвать! Возьмись-ка сам. Это не то что по лаборатории ходить и пальцем тыкать: здесь убрать, здесь убрать… А шариками крутить в башке не крутишь…

– Как ты смеешь такое говорить своему начальнику? – закричал мистер Кроуф. – Да я тебя…

– Что ты меня? – засмеялся Галюник. – Ты же привязан! Выходит, дурак.

– Ну ты у меня поплатишься, – пробормотал начальник лаборатории. – Ой, как зуб болит, вырывай же скорее!

– Хорошо, мистер Кроуф, открывай рот, – велел Галюник. – Сейчас я его точно вырву.

Действительно, на этот раз зуб легко выскочил. Галюник бросил его в урну, а мистер Кроуф с нетерпением ожидал, когда его развяжут.

Но не тут-то было. Галюник внимательно посмотрел на мистера Кроуфа, глаза его лихорадочно заблестели. Ни слова не говоря, он подошел к столу, на котором лежал шлем с длинными электродами, взял его, подошел к мистеру Кроуфу надел тому на голову.

– Вот так, – произнес Галюник, – сейчас мы и произведем опыт, о котором мечтали.

– На помощь!!! – заорал мистер Кроуф. – Что ты со мной делаешь?

– Да ничего особенного! Небольшой опыт. Не даете мне денег на исследования, так вот сами будете подопытным кроликом.

С этими словами Галюник присоединил провода, отходящие от шлема, к каким-то приборам на столе, защелкал тумблерами и мистер Кроуф слегка задергался от электрических уколов, которые он получал в голову.

– Спокойно, – произнес Галюник, – сейчас уменьшу силу тока. Вы, мистер Кроуф, даже получите некоторое удовольствие, смотрите!

В это время мистер Кроуф почувствовал, что с ним случилось что-то неладное. Неожиданно он увидел, как из экрана телевизора вылетела бутылка с пепси-колой, упала на пол, и напиток вылился. В то же мгновение, разлитая пепси-кола испарилась и превратилась в огромную черную кошку. С шипением кошка бросилась назад в экран телевизора и тут же исчезла.

– Мистер Македонски, что вы со мной делаете? – испуганно пробормотал мистер Кроуф.

– А пока ничего особенного. Просто мы посмотрим, что творится у вас в голове, – объяснил Галюник.

Он пробежался пальцами по клавиатуре и неожиданно на экране телевизора показались различные картинки. Можно было разглядеть высокого мужчину и невысокую худую женщину.

Мистер Кроуф узнал в этих людях своих родителей. Себя, маленького, на руках у мамы, он тоже узнал и вспомнил, что именно так он себе представлял свое детство. Затем в телевизоре замелькали картинки школы, колледжа, первое свидание с любимой девушкой, а также большие и малые пакости, которые творил мистер Кроуф в жизни. Ему сделалось совсем страшно.

– Ну, как? – спросил Галюник. – Видите, что у вас творится в голове? Какая-то каша, ни одной толковой мысли. Но ради эксперимента, мистер Кроуф, я все же позаимствую ваше мозговое излучение! – и с этими словами Галюник нажал на одну из кнопок.

Мощный голубой сноп света хлынул из шлема, который был на голове у Галюника к шлему Кроуфа. По этому излучению сконцентрированные мыслительные образы устремились от мистера Кроуфа к Галюнику. Галюник весь дрожал, напитываясь чужой мыслительной энергией.

Когда эксперимент окончился, Галюник сорвал с головы шлем и произнес:

– Да-а-а, недурно. Все же вы, мистер Кроуф, не такой уж и плохой человек. Кое-что у вас в голове было. Я теперь могу управлять штатом лаборатории, как и вы.

Но мистер Кроуф уже не слышал этого. Он лежал обездвиженный и, хотя глаза его моргали, в его голове было совершенно пусто. Он ничего не соображал.

Галюник обошел вокруг мистера Кроуфа и вздохнул.

– Ну. Что мне с этим телом делать? – пробормотал Галюник. – А что же мне делать?! – как бы приказывая сам себе, рассуждал Галюник. – За ноги, и в окно! И напишу записку его почерком, что он покончил жизнь самоубийством.

Галюник освободил руки мистера Кроуфа, подтащил его тело к окну, ударом ноги разбил стекло и вытолкнул бывшего начальника лаборатории с восьмого этажа.

Как мы уже знаем, именно в этот момент черепашки-ниндзя оказались под окном. А спустя некоторое время они очутились перед дверью лаборатории, в которой сидел безумный изобретатель.

Леонардо распахнул дверь и приблизился к Галюнику.

Изобретатель внимательно посмотрев на внезапно появившуюся перед ним зеленую черепаху, вытаращил от удивления глаза. Лихорадочно начал нажимать на клавиши стоявшего перед ним устройства, но, к его удивлению, черепаха не исчезала.

– Ты кто? – боязливо спросил лохматый человек.

– Как это кто? Я – твой начальник, – сказал Лео.

– Я с одним начальником уже разобрался. Почему ты в таком виде? – спросил Галюник.

– Чем вы тут занимаетесь? – как можно более внушительно сказал Лео, надеясь, что лохматый человек сразу все и расскажет.

Но Галюник почувствовал в этом вопросе угрозу для себя, нервно засучил ногами, сорвал с головы шлем и завопил:

– Да, да, я знаю, что вы хотите прекратить меня финансировать, закрыть этот мой проект, – голос его становился громче и громче. – Но вам это не удастся, вы не сможете заставить меня прекратить исследования.

Изобретатель неожиданно вскочил, схватил металлический штатив и с такой решимостью приблизился к Леонардо, что тот оторопел. И в ту же минуту лохматый человек со страшной силой нанес удар черепашке по голове.

Друзья услышали подозрительный шум, попытались открыть дверь. Но она оказалась запертой: прямо у них перед носом дверной замок защелкнулся.

– Ломаем! – прошептал Донателло.

– Тогда наделаем шуму и сбежится охрана! – отрезвил его Микеланджело.

– А как мы спасем Лео? – растерялся Донателло.

– Лучше посмотреть, что там делается через окно, – предложил Рафаэль.

Черепашки-ниндзя бросились обратно на крышу, намереваясь как можно быстрее с крыши спуститься к освещенному окну.

А в это время Галюник усадил обездвиженного Лео в кресло для испытаний, надел ему на голову шлем, вмонтировал в кожу головы электроды и начал проводить эксперименты над бедной черепашкой.

– Ага, зеленое чудовище, ты появилось сюда так внезапно, что я испугался! Теперь я заберу все твои мысли, узнаю, кто ты! Я высосу твои мозги, уродливый панцирный гад, возникший из хаоса моих фантазий!

Леонардо, наконец, пришел в себя. Он с удивлением обнаружил, что его руки прикручены резиновыми бинтами к креслу, а на голову надета какая-то кастрюля. Голова страшно болела.

Лохматый человек в очках с толстыми стеклами что-то кричал. До черепашки начал доходить смысл его слов.

– Эй, зеленая уродина, очнись, ты меня слышишь? – кричал лохматый человек.

Леонардо несколько раз хлопнул глазами.

– Человек, – сказал Леонардо, – развяжи меня, я требую, чтобы ты развязал меня!

Но лохматый человек не слушал его. Он водрузил себе на голову какое-то приспособление со множеством мигающих лампочек, свисающих проводков и поблескивающих рефлекторов.

– Больно не будет, не бойся, – наконец промолвил лохматый человек.

– Что ты хочешь делать? – закричал Леонардо, увидя, как лохматый подошел к рубильнику. – Не дотрагивайся до рубильника, слышишь!

– До какого, до этого? – спросил лохматый с улыбкой и тут же включил рубильник.

Леонардо почувствовал, как все его тело пронзает электрическим током. Сила тока была небольшая, но все равно испытывать эти удары было неприятно. Внезапно Леонардо увидел, что прямо перед ним откуда-то из темноты начали выплывать стремительные рыбки. За ними гнались полутораметровые акулы. Лео казалось что он находится на дне морской лагуны, которая изобилует жизнью: вокруг плавали медузы, сверкая разноцветными щупальцами, морские коньки, сновали крабы.

Леонардо не понимал, что с ним происходит, усиленно вертел головой и вдруг увидел прямо перед собой лицо лохматого с блестящими от удовольствия глазами.

Вдруг все исчезло. Электрические удары прекратились, и боль пропала. Леонардо действительно видел перед собой лицо лохматого.

– Ну, как? – спросил лохматый. – Поделись со мной своими ощущениями.

Леонардо попробовал напрячь руки и освободиться. Он не понимал, что с ним происходит.

– Раз ты не хочешь со мной разговаривать, будем считать, что тебе понравилось, – заключил лохматый. – Теперь приступим к следующему этапу, – промолвил лохматый и снова резко включил рубильник.

И тут же голубое сияние вспыхнуло над головой лохматого и переливающиеся молнии неизвестного излучения ударили в шлем, который был на голове Леонардо. Лохматый весь затрясся, вытаращил глаза и закричал:

– Я – Ганс Македонски, величайший из изобретателей, которого здесь унижают. Тут насмехаются надо мной, обзывают за глаза Галюником. А я величайший из ученых мира, начинаю перекачку мозгов!

Леонардо хотел закричать, но почувствовал, что язык не повинуется ему. И вдруг он увидел, как в голубом канале, который протянулся от его шлема к шлему Ганса Македонски, начали перемещаться какие-то странные фигурки, напоминающие черепашек. С убыстряющейся скоростью образы черепашек перелетали из головы Леонардо в голову Галюника. Затем, словно в кинофильме, который отматывают назад, замелькали все те образы, которые Леонардо когда-либо видел. Эти образы неслись с такой скоростью, что вскоре слились в одну беспрерывную струю, которая внезапно прервалась, и Леонардо впал в беспамятство.

Галюник выключил рубильник. Снял со своей головы шлем и подошел к черепашке. Сдернул шлем и с головы черепашки. Внимательно всмотрелся в широко открытые глаза Леонардо, помахал перед ними руками.

– Так вот кто ты! – прошептал удивленный Галюник. – Оказывается. Ты из будущего! У тебя есть Машина времени, у тебя есть трое друзей и зовут их Микеланджело, Донателло и Рафаэль.

– Галюник взволнованно забегал по лаборатории взад и вперед.

– Я – гений! Нет, я несколько гениев! – вскричал Галюник. – Если я сумел высосать мозг у посланца из будущего, то я стану трижды умнее! Да и что говорить, я – целое стадо гениев.

Леонардо вдруг пришел в себя и слегка моргнул. Он видел перед собой какого-то незнакомого человека, но ровным счетом ничего не мог сообразить. Голова гудела, как пустой барабан. Казалось, в голове действительно отсутствует серое вещество.

– Что ты моргаешь, мерзкая черепаха? – воскликнул Галюник. – Что является г лавным: для нас? Да ты не сможешь даже рта раскрыть, черепочек! Ты слова не вымолвишь! А вот я тебе скажу, что главное для каждого из нас – мысли!

Галюник принялся танцевать. Его танец был диким. Если бы Леонардо мог в этот момент соображать, то он принял бы Галюника за дикаря из каких-нибудь бразильских джунглей.

Галюник схватил свой похожий на кофеварку психический насос, нежно обнял его и поцеловал.

– А ты просто болотная уродина! Две костяшки – и ничего более! Сейчас я с тобой окончательно расправлюсь! А то еще твои дружки придут и начнут разбираться, куда же подевались твои мозги, твоя психическая энергия!

Галюник ловко освободил Лео, подхватил черепашку под руки и потащил к окну.

– Завтра сторожа обнаружат мертвую черепаху на лужайке под окном моего кабинета! Служба безопасности придет ко мне и спросит: «Мистер Македонски, вы не видели случайно, как с неба падала большая зеленая уродина?» И что ответит мистер Македонски? Мистер Ганс Македонски ответит, что он поздно вечером работал, и ничего не видел и ничего не слышал. Ха-ха-ха-ха!… А потом они спросят, – возбужденно фантазировал обезумевший Галюник, – почему это возле черепашки лежит начальник цеха. А потому, ответит мистер Македонски, что начальник цеха тоже покончил с собой. И предсмертную записку оставил.

С этими словами Галюник схватил ручку и на листке бумаги вывел:

«Я ухожу из этой жизни по собственной воле. Мне стыдно, что я не помогал такому изобретателю, как Ганс Македонски. Прощайте все – начальник исследовательской лаборатории Кроуф».

– А сейчас распишемся, почерк-то у меня мистера Кроуфа, ведь я выпил все его мысли, высосал его мозговую энергию, и могу писать его почерком! – хихикнул Галюник.

Бросив записку на стол, Галюник подхватил черепашку под руки, подтащил ее к раскрытому окну, усадил на подоконник и столкнул вниз.

Микеланджело, Донателло и Рафаэль как раз в то время, когда полусумасшедший Галюник мучил в кресле попавшего туда по неосторожности Леонардо, задержались на крыше по следующей причине…

Неожиданно наружная охрана завода «Крылан и компания» заметила подозрительные тени на здании стала светить лучом прожектора на крышу. Черепашки скрылись за торчащими трубами вентиляционных шахт и некоторое время сидели в неподвижности. Когда охранники успокоились, трое друзей подбежали к тому месту, с которого можно было спуститься, чтобы попасть в комнату, в коей был их друг Леонардо. Убедившись, что охранники перестали вообще интересоваться крышей, Рафаэль и Донателло спустили Микеланджело на тросике вниз посмотреть, что твориться в комнате.

В тот момент, когда Микеланджело приблизился к окну, Галюник поднял неподвижного Леонардо на подоконник. Изрыгая проклятия, лохматый сумасшедший неожиданно столкнул Леонардо с подоконника.

В ту же секунду Микеланджело отпустил захват в кассете, в которой помещался тросик и скользнул вслед за падающим Леонардо. Он догнал его и успел ухватить за беспомощно болтающуюся руку.

Леонардо, очевидно, находился в беспамятстве.

Вскоре один за другим приземлились Донателло и Рафаэль.

– Что с ним? – тревожно спросил Донателло.

– Если бы я знал, – мрачно произнес Микеланджело. – Как только я приблизился к окну, оно распахнулось и тот дурак выбросил нашего неподвижного друга в окно!

– Я сейчас пойду разберусь с этим негодяем! – рассвирепел Донателло.

– Подожди, – произнес Рафаэль, – мы не знаем, что с Лео. Возможно, этот лохматый экспериментатор сделал так, что Лео не сможет обойтись без его помощи!

– Да, похоже, что это так, – согласился Микеланджело. – Лео находится в странном состоянии: живой, теплый, рефлексы все сохранены, смотрит, глаза моргают; зрачки на свет сужаются, а вот не отвечает. Лео, Лео! – толкнул Микеланджело своего товарища.

– Черт бы побрал этих ученых! – воскликнул Донателло. – Вечно из-за них всякие беды! Это же в этом столетии они придумали атомную бомбу и взорвали ее! В этом, в двадцатом столетии, они придумали химическое оружие, в этом столетии они придумали использовать разные болезни для того, чтобы убить других людей.

– Не горячись, Донателло, – произнес Рафаэль, – лучше подумай, что мы будем делать?

– Ясно что! Нам нужна помощь Эйприл.

– Но мы не знаем, где она находится! – воскликнул Донателло.

Тут Микеланджело взял инициативу на себя.

– Мы отнесем Лео в Машину времени, – сказал он. – А сами займемся этим ученым придурком. Согласны?

Черепашкам-ниндзя ничего не оставалось делать, как согласиться с предложением товарища.

Глава 9. Хранительница снов

Галюник расхаживал по собственной квартире, заставленной невероятным количеством различной аппаратуры, и разговаривал сам с собой:

– Я большой умница, великий изобретатель! Теперь я умнее любого из людей, потому что в голове у меня полно чужих мыслей!

Галюник неожиданно схватился за голову.

– Нет, все плохо, плохо, – бормотал он, – мне нужно выдумать имя, которое бы соответствовало моему величию! А то меня, Ганса Македонски, дразнят за глаза Галюником. Я хотел бы быть похожим на Бэтмэна, который спасает людей. Нет, Бэтмэн это не то, этого мало, это всего лишь мышь летучая, летающая пакость.

Галюник взлохматил и без того лохматые волосы.

– А впрочем, с этим – с избранием нового великого имени, приличествующего моему гению, я не буду спешить. Первым делом мне необходимо отомстить этому дураку, Барту Крылану. Ах-ах, что он возомнил о себе! Создал завод по производству обыкновенных ящиков с кинескопами, а вот я – Ганс Македонски придумал насос по перекачке психической энергии, который сделает меня властелином мира!

Следует сказать, что Ганс Македонски был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном месте работы, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история обязательно происходила. То он устраивал короткое замыкание во всех цехах предприятия, на котором работал, то неожиданно из строя выходило очень ценное оборудование. Разумеется, отовсюду Ганса выгоняли с треском. Если же этого не случалось, то все-таки Галюник что-нибудь да вытворял такое, чего другие никак не могли себе позволить: или сломает очень важную радиодеталь, или сопрет новенький прибор да такой дорогой, что аж самому сделается совестно.

А больше всего Ганс Македонски любил врать. И врал он совершенно безо всякой нужды, просто так, чтобы тренировать свою фантазию.

То он рассказывал всем, что вступил в контакт с инопланетянами, и они открыли ему способ летать по воздуху без самолетов или вертолетов, с помощью особого прибора, который есть у него дома.

Когда заинтересованные приятели приходили посмотреть чудо-аппарат, Галюник начинал говорить, что аппарат немного испортился. То Ганс Македонски врал, что ему удалось найти химическую формулу бессмертия. Вещество, которое Галюник предлагал желающим жить вечно, оказывалось обычной питьевой содой, смешанной с сахаром и лимонной кислотой. Затем оригинальный ученый досочинялся до того, что стал всем рассказывать, будто у него в квартире установлен маленький ядерный реактор, который он смастерил сам, и на котором он каждое утро готовит себе кофе.

Разумеется, уже не находилось ни одного простофили, который бы поверил в россказни новоявленного барона Мюнхаузена. Потому что ровным счетом ничего: ни летательного прибора, ни формулы бессмертия, ни квартирного ядерного реактора у Галюника не было, а была только его буйная фантазия.

Врунишкой Ганс Македонски стал в детстве. Он был единственным сыном старого профессора радиоэлектроники и домохозяйки, которые в своем чаде – маленьком Гансике – души не чаяли.

Отец рассказывал ему различные фантастические сказки, в которые мальчик верил. Но пришло время, когда его сверстники перестали верить в Санта Клауса, а Ганс по-прежнему в него верил.

В довершение ко всему маленького Гансика в детстве всячески баловали. Ему покупали все, что он требовал. Но с игрушками мальчик поступал странно. В нем сидел дух разрушения и анализа. Не было ни одной игрушки, которую он бы не распотрошил. Мишки были со вспоротыми животами, рыбки разрезаны пополам. От грузовичков оставались только колесики и кабинки.

Когда игрушки надоели меленькому Гансу, он добрался до папиных часов. Мальчик развинтил их на мельчайшие детальки, а когда собрал, они почему-то шли в обратную сторону. Мальчик тогда подумал, что он повернул время, а родители обрадовались новому таланту их любимца, чем и закрепили в его характере склонность делать все наоборот.

Скоро Ганс добрался до маминого будильника. Мать это разозлило, а отец только посмеивался. И снова собрал будильник как-то наоборот. Тот вместо мелодичного трезвона издавал пронзительное карканье. Мать ругала Гансика, а отец отнесся к шалости равнодушно.

После всего этого Гансик приступил к более серьезным предметам. Когда родители ушли из дому, мальчик вооружился набором отверток и полностью разобрал телевизор. Когда родители пришли, посреди комнаты стоял отвинченный кинескоп, а вокруг него были разложены все телевизионные детали. Тут уж пришлось отцу принимать меры, но мать, в отместку, на этот раз заступилась за своего сыночка. Наказали не строго: Ганс был оставлен один в темной комнате без ужина.

После этого случая с маленьким Гансиком что-то произошло. Он стал замкнутым, что-то вечно чертил на бумаге, невпопад отвечал на вопросы.

Надо сказать, в Гансика была влюблена маленькая девочка Джулия. Гансик был к ней совершенно равнодушен. Между тем Джулию прочили в невесты Гансу. После случая с телевизором Гансик стал делать все наоборот: однажды мать попросила помыть посуду, Гансик помыл на кухне все, что было: ножи, вилки, достал продукты из холодильника и тоже тщательно вымыл с мылом. И не удивительно, что после этого рыба пахла мылом. Родители заметили странное поведение сына, но чувствуя себя виноватыми, не предпринимали ничего. И вот однажды Ганс собрался уходить из дома. Мать спрашивает Ганса:

– Куда ты собрался, дорогой?

– К Джулии, – ответил Ганс.

– Смотри, Гансик, чтобы у вас было все хорошо.

– Все будет хорошо, – ответил Ганс.

Пришел Ганс к Джулии, а она занималась рукоделием: вышивала разноцветными нитками картинку. Ганс молча постоял возле Джулии, а она ему и говорит:

– Хочешь, я подарю тебе иголку?

– Подари.

И Джулия подарила иголку Гансу.

По дороге домой Ганс потерял иголку, и когда пришел в квартиру, мать спросила:

– Ну, как Джулия?

– Да никак, иголку мне дала.

– Ганс, а где же подарок?

– Потерял, – признался Ганс.

– Тебе надо было воткнуть иголку в лацкан пиджака, и ты бы не потерял.

– Ничего, в другой раз я так и сделаю.

Через некоторое время Ганс снова пришел к Джулии. Братья Джулии подарили ей ножик и вот Джулия, чтобы угодить Гансу, предложила:

– Хочешь, Ганс, я тебе подарю ножик?

Ганс согласился и идя домой воткнул нож в лацкан пиджака.

Естественно, ножик потерялся по дороге. Мать снова спросила у Ганса, как поживает Джулия, и Ганс сказал, что она подарила ему ножик.

– Где же нож, Гансик?

– Да я его в лацкан пиджака воткнул, – сказал Ганс.

– Глупо ты сделал, Ганс, ножик нужно было в карман положить.

– Ничего, я в другой раз так сделаю.

Через некоторое время Ганс снова был у Джулии. Джулия на этот раз подарила ему щенка. Ганс помнил о том, что говорила ему мать, положить подарок в карман. По дороге домой он изо всех сил толкал щенка в карман и тот едва не задохнулся.

Мать отругала сына, сказала, что щенка надо было вести на веревочке. Но в следующий раз Джулия сама решила пойти в гости к Гансу, а мальчик взял веревочку, обмотал вокруг шеи девочки и повел ее по улице.

Если бы не одноклассник Ганса Барт Крылан, то девочка так бы и шла на веревке на виду у всего города.

Барт силой отобрал веревку у Ганса, надавал ему тумаков и с тех пор Ганс начал люто ненавидеть своего одноклассника.

Когда Ганс рассказал обо всем матери, та ему сказала:

– Глупый ты, Ганс, и быть тебе всю жизнь глупцом.

Однако глупцом Ганс не был, просто мстил родителям за то, что его интерес к технике не был удовлетворен подобающим образом.

Уже в колледже Ганс не играл в баскетбол, не участвовал в студенческих вечеринках, не ходил на дискотеки, а только занимался своими приборами. За дипломную работу – портативное устройство, проверяющее, списывает студент или не списывает, Галюник получил отличную оценку и благодарное письмо начальства.

После колледжа Галюник не мог нигде устроиться на работу, поскольку не всякий из работодателей отважится взять к себе угрюмого и строптивого изобретателя. Ну, а тех, кто отважился, ждали те или иные маленькие беды.

Только Крылан Бартоломью, ставший к тому времени владельцем крупного завода по производству современных телевизоров, помня о своих школьных годах, а также из жалости, принял бывшего одноклассника в исследовательскую лабораторию. Однако это не смогло уберечь Крылана Бартоломью от зависти Ганса Македонски.

Каждый вечер Ганс Македонски устраивался на диване и мечтал, как он однажды изобретет что-нибудь очень уж оригинальное, например, аппарат по изъятию кошельков или чужих ключей. Он тогда наладит массовое производство такого аппарата, и станет очень богатым человеком. После этого он купит компанию своего бывшего одноклассника и выгонит его на улицу за ненадобностью. Ведь тот в жизни ничего не мог раскурочить.

И вот, после многих мечтаний и фантазирований, Галюнику пришла в голову идея, которую он совершенно случайно смог воплотить в жизнь: он смастерил аппарат, который высасывал чужие мысли и способен был закачивать их в голову других людей.

Галюник назвал свой аппарат мыслелосом и поставил перед собой цель – стать с помощью своего изобретения повелителем вселенной.

Пока ему удалось перекачать мозговую энергию только из одного человека – начальника лаборатории Кроуфа, и из странного черепахообразного существа. Чужих мыслей Галюнику вполне хватило, чтобы, он почувствовал себя ровно в два раза умнее и план завоевания Вселенной казался ему не таким уж фантастическим.

Был жаркий солнечный день. Воздух был напоен ароматами цветущих кустарников, названия которых Бартоломью не знал. «Да откуда мне знать названия этих кустарников? – подумал Бартоломью, – ведь более активную часть жизни летучие мыши проводят ночью».

Бартоломью вел автомобиль по одной из широких улиц Нью-Йорка. Затем свернул и долго петлял по закоулкам, пока не выехал на площадку перед административным зданием своего собственного завода. Бартоломью вышел из автомобиля, вошел в здание, поздоровался с охранником и решил подняться в кабинет по лестнице.

На уровне второго этажа Бартоломью вдруг услышал подозрительные крики женщины, приглушенные толстой обивкой двери. Вначале Бартоломью недоуменно пожал плечами, потом решительно двинулся по коридору, прислушиваясь возле каждой двери. Что могло происходить в одном из кабинетов, Бартоломью не мог даже предположить. Казалось, что где-то жестоко истязали женщину. Стоны, визги, резкие возгласы – все это весьма настораживало хозяина завода.

Скоро Бартоломью убедился, что шум исходил из комнаты номер 207.

Душераздирающие вопли, глухие удары, стоны и всхлипы прямо леденили душу.

Бартоломью схватился за дверную ручку, подергал, но безуспешно. Не долго думая, Бартоломью сделал несколько шагов назад и изо всех сил ударил плечом в дверь.

Дверь тут же распахнулись настежь! Бартоломью, влетев в комнату, принял боевую стойку. Мгновенно оценил ситуацию.

К своему величайшему изумлению он увидел перед собой в глубине комнаты, разделенной на две половины, боксерскую грушу, а возле груши девушку в боксерских перчатках. Мало того, его изумление достигло еще большей степени, потому что он узнал в спортивного вида девушке, занимающейся столь непривычной для женщины разминкой, удивительно стройную блондинку с необычайно синими глазами, которая уж несколько дней не выходила у него из головы.

– Доктор О’Нил! – смущенно воскликнул Бартоломью.

– Можете называть меня Эйприл, – улыбаясь, ответила девушка. Ее грудь вздымалась от глубокого дыхания.

– Простите, – смущенно пробормотал Бартоломью, – простите меня за то, что я вошел без стука!

– О нет, – сказала Эйприл, – наоборот, стук был очень хорош!

– Я услышал здесь какие-то странные звуки, и мне показалось, что у вас неприятности, – все еще смущаясь, бормотал Бартоломью.

– Я предпочитаю свою силу направлять вот сюда, – похлопала девушка по боксерской груше. – А вот некоторые спешат выламывать двери.

– Кстати, доктор О’Нил… – сказал Бартоломью.

– Пожалуйста, Барт, называйте меня Эйприл, – настойчиво попросила девушка.

– Хорошо, Эйприл, – поправился Бартоломью, – у меня к вам дело. Мне уже несколько дней подряд подбрасывают странные открытки. Не могли бы вы на них взглянуть, меня это несколько беспокоит. Думается, что преступник по имени Двудушник пытается шантажировать меня.

Если бы Бартоломью Крылан был внимательным, он заметил бы, что девушка обрадовалась, что он обращается к ней по имени.

– Я немного изучала этого преступника, – призналась Эйприл. – Мне кажется, что он одержим. У него наваждение, от которого он не может избавиться, что является причиной его несчастий.

– Я понимаю, – кивнул Бартоломью, – но неужели Двудушник думает, что я причина его несчастий?

– Я думаю, Барт, – что тот, кто прислал вам эту открытку, просто полный псих.

– А что, псих – это специальный медицинский термин, – усмехнулся Бартоломью.

– Ну да, псих – это человек, который одержим какой-либо навязчивой идеей, – выдала Эйприл. – Судя по всему, идеей убить вас. Так что вам следует побеспокоиться о собственной безопасности.

Бартоломью прошел к стене, на которой был прикреплен сложенный вдвое, а затем развернутый лист бумаги. Прямо перед собой на этом листке он увидел чернильное пятно странной формы. Это пятно сильно напоминало силуэт летучей мыши.

– Вы что, – спросил Бартоломью, – интересуетесь летучими мышами?

– Нет, – ответила Эйприл, – это тест. Это обыкновенная симметрическая клякса. Каждый в ней видит то, о чем думает. Так что скорее вы интересуетесь летучими мышами, – улыбнулась девушка.

Бартоломью Крылан ничего не ответил.

Он медленно подошел к столу, на котором лежала коробка с куклой.

– Что-то не везет мне в последнее время. То мне подбрасывают эти дурацкие открытки с напоминанием о смерти, то снятся кошмары с черепахами… – бормотал Бартоломью. – Вы все еще играете в куклы, Эйприл? – неожиданно спросил хозяин завода, вертя в руках льняную куклу.

– Нет, Барт, – ответила Эйприл, – это старинная белорусская кукла. Ее сделали из льна и она заговорена.

– И в чем же ее магическое предназначение? – спросил Бартоломью.

– Она охраняет от плохих сновидений, – сказала Эйприл.

На самом деле, если читатель помнит, в этой кукле был вмонтирован переносной пульт управления Машиной времени.

Эйприл боялась, что Бартоломью обнаружит истинное назначение куклы.

– Эйприл, подарите мне эту куклу! – сказал Бартоломью.

Неожиданная просьба господина Крылана застала Эйприл врасплох. Она быстро подошла к Бартоломью, и почти силой забрала у него куклу со встроенным пультом.

– Мистер Крылан, вы хотите, чтобы я подарила вам эту куклу? – отвернувшись, растерянно сказала девушка. Она понимала, что отказать Бартоломью будет невозможно. Невозможно также незаметно извлечь пульт управления Машиной времени из куклы. Выдумка полковника Беруччи оказалась не такой уж и хорошей. Первый же случай поставил девушку в такое положение, что она могла лишиться пульта.

Бартоломью оглянулся, посмотрел на девушку, его губы дрогнули в улыбке.

– Я не думал, что такие взрослые девушки все еще играют в куклы. Она вам ведь не нужна?! А меня эта чудесная белорусская куколка спасет от дурных сновидений!

– Да, она магическая, она вам поможет… – вовсе растерявшись, сказала Эйприл и протянула куклу Бартоломью. – Я вам ее дарю, Барт…

– Большое спасибо. Наверное, моя жизнь вам не представляется слишком ценной, – сказал Бартоломью, разглядывая куклу.

– Почему?

– Да потому что вы неохотно расстаетесь с этой куклой, – ответил Бартоломью.

– По-моему, жизнь каждого человека дорога, – ответила девушка. – И это я должна в свою очередь спросить вас: почему вы такой грустный, Барт? Вы не такой, каковым являетесь на самом деле! Зачем вы сюда пришли?

– Ах, время вышло, – вместо ответа воскликнул Бартоломью. – Я хотел бы с вами еще поболтать, но мне нужно идти.

– Я не уверена в этом, – прошептала девушка, пристально всматриваясь в глаза Бартоломью.

Этот мужчина очень нравился ей. Может быть, она влюбилась бы в него, если бы не секретное задание, и. если бы не удивительно похожий на Бартоломью Бэтмэн, к которому ее также сильно влекло.

– Ну тогда, доктор О’Нил, – в голосе Бартоломью послышались веселые нотки, – я официально приглашаю вас… куда бы вы думали?

У Эйприл екнуло сердце от радости.

– Барт, я даже не подозреваю!

– Угадайте!

– Если вы хотите пригласить меня в ресторан, то я не слишком обрадуюсь – я не люблю рестораны.

– В цирк! Ведь вы любите цирк?!

Лицо у Эйприл просияло. Она действительно любила цирк и не была в нем тысячу лет.

Глава 10. Битва под куполом

Черепашки-ниндзя безвылазно просидели в Машине времени возле неподвижного Леонардо целые сутки.

– Ну и скучища, – сказал Рафаэль, – никаких тебе развлечений. Эйприл все не идет и не идет.

– Так их надо устроить, эти развлечения, – сказал Донателло. – Давайте куда-нибудь сходим. Иначе мы совсем раскиснем.

– А как это мы сходим? – спросил Микеланджело. – Вот прямо так сейчас выйдем из нашего убежища и направимся куда-нибудь в театр или музей? Тут же нас обступит толпа и все начнут удивляться нашим рожицам и панцирям.

– Ну мы же здесь ничего не добьемся, – сказал Рафаэль. – Мы не смогли ничем помочь нашему другу Лео. Эйприл все нет. Мы не знаем, что делать. Неужели нам придется сидеть сложа руки?

Рафаэль посмотрел на Леонардо. После того, как черепашки-ниндзя принесли своего друга в машину времени и осторожно опустили его в кресло, он оставался без движений.

– У меня есть идея: мы можем переодеться, например, в монашек, и пойти куда-нибудь погулять, – предложил Рафаэль.

– Ну ты даешь! – сказал Микеланджело. – Богохульствуешь, дружок.

– Ничего не богохульствую, я ничего не имею против Бога. Мы просто достанем длинные балахоны, белые накидки на голову, а на лица накинем черные вуальки. Никто же не станет приставать к трем монашкам. Кроме того, мы сможем что-нибудь разузнать об Эйприл, о Галюнике, об этой крылатой твари – человеке-летучей мыши.

Микеланджело, немного поколебавшись, согласился на такое дерзкое предприятие. Сидеть, сложа руки, и ждать у моря погоды ему тоже надоело. Но перед этим предстояло проникнуть в магазин готового платья и найти именно такие наряды, в которых ходят монашки.

За этим дело не стало. Черепашки-ниндзя быстренько по подземным переходам добрались до одного из магазинов, прокрались в подземные склады и долго искали то, что им требовалось.

Спустя некоторое время по одной из улиц Нью-Йорка шествовала странная компания совершенно одинаково одетых монашек небольшого роста.

На них были черные балахоны, белые капюшоны, глаза и лица скрывались под черными вуальками. Единственным слабым местом этого маскарада было то, что из-под нижнего края балахонов иногда мелькали совершенно легкомысленные кроссовки. Оставалось надеяться, что окружающие будут думать, что монашкам не чужда спортивная обувь.

– Куда мы идем? – спросил Донателло, чрезвычайно довольный, что они идут среди прохожих, не прячась, совершенно свободно разглядывают людей и чувствуют себя полноправными гражданами.

– Ой, смотрите, цирк! – сказал Рафаэль. – Давненько я не был в цирке.

– У нас же денег нет билеты купить, – остудил его пыл Микеланджело.

– Да, проблемка, – вздохнул Рафаэль, – ничего не поделаешь!

– А может, монашек бесплатно пускают? – покосился он на Микеланджело.

– Не знаю, – сказал Микеланджело, – может, и пускают. А может, и не пускают.

– Тогда мы проникнем через черный ход, – предложил Рафаэль.

– Попробуем, – ответил ему Микеланджело. – А пока просто погуляем.

Вечером, около семи часов, черепашки подошли к красивому полусферическому зданию цирка.

Улица перед зданием была освещена. Было шумно и весело. Непрерывно, один за другим подъезжали автомобили. Высадив детей, они парковались, где придется.

Яркие цирковые афиши виднелись повсюду: по обеим сторонам входа, около касс, на рекламных тумбах, и везде на них крупными буквами сообщалось о гастролях знаменитых гимнастов.

Черепашки-ниндзя не без труда проникли на задний двор цирка, незаметно проскочили в коридор со служебного входа.

В коридоре пахло конюшней, опилками, которыми посыпают арену, и обыкновенным запахом зрительного зала – смешанным запахом воздушной кукурузы, карамели и шоколадного печенья.

Черепашки-ниндзя спрятались сначала за кулисами около того прохода, из которого выходят на арену артисты. В это время зрители только собирались и на арене кричали и хохотали вздорные клоуны-зазывалы. Их было двое и на них были одинаковые костюмы нежно-фиолетового цвета и белые атласные туфли.

Как всегда во всех цирках, представление начинают клоуны, и эти двое потешали публику уже задолго до начала представления. Как только они выскочили на арену, по цирку прокатился смех и зазвучали аплодисменты. Проделав свои шутки и потузив друг друга мешками с сеном, клоуны с белыми лицами, вымазанные черной и малиновой краской убежали с арены в коридор.

Черепашки-ниндзя слышали, как после утомительных сальто-мортале артисты дышали глубоко и часто. Их вызывали еще раз и просили что-то сделать. Потом еще раз и еще, и только когда музыка заиграла и публика утихла, клоуны вернулись за кулисы с повисшими от усталости руками.

– А если нас тут заметят? – прошептал друзьям-черепашкам Рафаэль. – Ей Богу выведут и опозорят!

– Но они же опозорят монашек, где же это видано, чтобы монашки, спрятавшись за кулисы, глазели на цирковое представление? – резонно заметил Микеланджело.

– А вы знаете что, ребята? Видите, там почти вся скамейка свободна? Когда свет погаснет, мы шмыгнем туда и усядемся. Хорошо? – предложил Донателло.

– Хорошо, – согласились Микеланджело и Рафаэль.

Цирк засверкал всеми огнями радуги. Тысячи людей занимали свои места. Гремела музыка, всюду продавались мороженое, воздушная кукуруза, сахарная вата. Толпы мальчишек и девчонок носились взад и вперед, возбужденные предстоящим увлекательным зрелищем.

– Дамы и господа! Мальчики и девочки всех возрастов! Добро пожаловать в наш цирк! Добро пожаловать на лучшее представление на земле, – что было сил кричал с арены шталмейстер, высокий человек в черном цилиндре. – Чего сегодня вы только не увидите?! Дрессированные тигры, воздушные гимнасты, самые смешные в мире клоуны!

В это время Бартоломью Крылан и Эйприл О’Нил, великолепная пара, пробирались меж кресел на свои места.

Эйприл была прелестна. Она провела ладонью по складкам ярко-розового платья – такого великолепного платья она никогда еще не надевала – и любовно взяла Бартоломью под руку. Может быть, этого и не следовало делать, но ей так хотелось. Эйприл сама себе нравилась. Волосы у нее были высоко зачесаны и убраны жемчужинками. Открытая нежно-розовая шея и плечи выступали из пены кружев, приколотых жемчужной булавкой. Сияющее личико было так нежно, что, наверное, каждому мужчине было трудно удержаться, чтобы не поцеловать его. Удивительно синие живые глаза блестели в обрамлении пушистых ресниц. На одной щеке чернела черная родинка, темно-красный ротик был чуть-чуть приоткрыт. Крупные белые зубки были безукоризненны.

Эйприл уселась на свое место, аккуратно расправила складки платья на коленях и сидела, оглядываясь вокруг.

– Эй, Барт, что это за куколка с тобой? В каком магазине игрушек ты ее купил? – прокричал кто-то нахальный сверху.

Бартоломью Крылан, также нарядно одетый, громко произнес:

– Со мной доктор О’Нил, моя сотрудница, она специалист психологии.

– Хорош доктор, только от какой болезни она будет тебя лечить, Барт? Уж, не от сердечной ли? Что-то в последнее время ты высох, как влюбленный мартовский кот! – послышалось в ответ с верхних рядов, и там дружно захохотали.

Бартоломью поднялся. Его очень разозлили последние слова.

– Вот наглецы!

– Не обращай внимания, Барт, не отвечай им, и они успокоятся, – ласково произнесла Эйприл.

Бартоломью удовлетворенно посмотрел на девушку. Она ответила ему тем же. Они спокойно сидели друг возле друга.

Как только погас свет, а на арене начали выступать цирковые артисты на качающихся трапециях, черепашки-ниндзя шмыгнули из-за кулис и по узкому проходу пробрались на скамейки.

Когда свет загорелся, никто и не заметил появления среди тысячной толпы еще троих зрителей, пусть даже и в монашеской одежде.

Дело в том, что жуткое напряжение чувствовалось среди зрителей, жадно следивших за каждым движением артистов, которые выделывали невероятные пируэты на турниках.

Шталмейстер вышел и объявил очередной номер.

– Ну, сейчас посмеемся, – сказал Рафаэль.

И действительно, на арену выкатился колесом клоун – настоящий мастер своего дела. Это был не простой и дешевый клоун, валяющийся по песку, получающий пощечины, ничего не евший со вчерашнего дня. Это был клоун-знаменитость, первый соло-клоун и имитатор. Клоун очень смешно и фальшиво начал петь старые куплеты.

Черепашки-ниндзя от души хохотали, правда, хохотали только Микеланджело и Донателло. Рафаэль же сидел невозмутимо, словно одеревеневший.

– Чего ты? – спросил его Микеланджело? – Ведь мы же пришли в цирк, веселись.

Рафаэль приставил указательный палец к губам и указал куда-то за несколько рядов вперед. Микеланджело посмотрел туда и тоже онемел. Донателло все еще хохотал. Микеланджело толкнул его локтем под бок.

– Смотри! Это же Эйприл.

Когда зажегся свет, черепашки-ниндзя внимательно посмотрели на великолепную даму и приятной наружности мужчину. Вне всякого сомнения, это была Эйприл.

– Ты родинку видишь у нее на щеке? – спросил Донателло Рафаэля.

– Вижу, – пробормотал тот. – Это точно наша Эйприл.

Когда начался следующий номер, свет снова погас. Номер окончился, зазвучали аплодисменты. Никто из тысячи зрителей не обратил внимания, что три монашки исчезли.

А черепашки-ниндзя тем временем, с трудом различая стулья первого ряда, ощупывая руками бархат на барьерах и на канатах, отделяющие проходы, полировку на стенках лож и гладкие столбы с прибитыми к ним щитами, изображающие лошадиные морды, клоунские маски и какие-то вензеля, пробирались назад за кулисы.

Амфитеатр и галерея тонули в темноте. Вверху, под куполом, подтянутые на блоках, холодно поблескивали никелем гимнастические снаряды: лестницы, кольца, турники и трапеции.

Черепашки-ниндзя пробрались на то самое место, где они сидели до этого, и продолжали смотреть представление. Хохотать им приходилось тихонько.

Бартоломью и Эйприл любовались выступлением тяжелоатлетов. Потом зрителям показали великолепных тигров, львов и черных, блестящих пантер. И вот, наконец, шталмейстер объявил:

– Дамы и господа, перед вами на высоте в семьдесят футов – фантастическое мастерство воздушных акробатов, непревзойденных артистов цирка Хьюгомэрилина.

Замелькали лучи прожектора и высоко под куполом Эйприл и Бартоломью увидели нескольких человек, которые готовились к совершению фантастических прыжков.

Один из гимнастов-акробатов похлопал руками, подняв целое облако тальковой пыли, которой пересыпают руки для того, чтобы они не скользили, вцепился в перекладину на канатах и спрыгнул с помоста.

Он летел вниз и вдруг канат натянулся и он взметнулся вверх, отцепился от перекладины и тут с другой стороны к нему на такой же перекладине устремились еще двое гимнастов, один из которых ногами держался за перекладину, а свободными руками держал за ноги другого акробата тот свободными руками успел ухватить падающего вниз первого акробата.

– Ой, как страшно, – сказала Эйприл и невольно прижалась к Бартоломью.

– Чего же тут страшного? – сказал Бартоломью. – Ведь они работают со страховкой.

Тем временем акробаты повторили свой трюк, а затем начали повторять прыжки, все время усложняя их. Каждый прыжок приводил публику в восторг. Люди вскакивали с мест, ахали от изумления, им казалось, что какой-нибудь акробат вот-вот сорвется вниз и неминуемо разобьется. Конечно, зрелище было великолепным, особенно понравился всем прыжок молодого парня, который отцеплялся от своего напарника в высшей точке подъема, свободно парил несколько секунд в воздухе, поворачивался лицом в другую сторону и в этот момент к нему приближалась гимнастка на перекладине, которая хватала его за руки, как бы спасала от падения, от гибели. И вдруг Эйприл услышала голос Бартоломью:

– Послушайте, Эйприл, я вас приглашаю на выходные побродить по настоящему дикому лесу.

– Вот как! – Эйприл лихорадочно соображала, что же ей ответить. – Я не смогу принять ваше предложение, Барт.

– Почему? – спросил, нахмурившись Бартоломью.

– Дело в том, что я уже получила приглашение, – сказала Эйприл.

– Вы уже успели завести знакомство? – удивился Бартоломью. – Ведь вы недавно здесь появились, переехали сюда? Кто ваш новый знакомый, если не секрет?

– Нет, то есть да. Он свалился на меня прямо с небес, представляете?! – глядя прямо в глаза Бартоломью, сказала Эйприл.

После неловкого разговора Бартоломью и Эйприл молча уставились на арену, а там дело подходило к коронному прыжку молодого акробата.

– Смертельный прыжок! Смертельный прыжок! – кричал бегающий по арене шталмейстер, сняв с головы цилиндр и размахивая им в воздухе. – Мы показываем смертельный прыжок, прыжок самого лучшего в мире акробата, который он произведет без страховки.

Публика возбужденно зашумела. Акробат готовился вверху к прыжку: монтировал какие-то приспособления, возле него крутились два помощника. И никто не заметил, что внизу шталмейстер, который отошел на край арены и стал возле широкой двери, был схвачен двумя неизвестными в черных масках и… клоунских штанах.

Шталмейстера затащили за кулисы, прямо туда, где сидели наши друзья – юные мутанты, переодетые в монашек.

– Кыш отсюда, божие мурашечки! – прорычал один из преступников на монашек и начал снимать с опешившего шталмейстера одежду. Шталмейстер попробовал сопротивляться, но его ударили резиновой дубинкой по голове и продолжали раздевать.

Черепашки-ниндзя сидели, словно онемевшие. Они ничего не понимали. Микеланджело не выдержал и сказал:

– Что вы делаете? Отпустите человека!

– Не вмешивайся, божья стрекоза. Мы готовим следующий номер!

Микеланджело недоуменно пожал плечами. А взоры публики были устремлены под купол цирка. И вот акробат спрыгнул с помоста. Он камнем метнулся вниз, затем вознесся высоко-высоко, держась за перекладину на канатах, и вдруг отпустил руки и начал выделывать замысловатые пируэты в воздухе. Казалось, человек парит, вращается в воздухе, а вдобавок еще и летит вверх. Вот гимнаст остановился в высшей точке своего полета, но ему не за что было уцепиться. Под ним была совершенная пустота. И у него не было страховки. Казалось, он начнет падать и ничто его уже не спасет. И в этот момент с центра купола на тонких тросах к начинавшему падать гимнасту подлетела в ярком луче прожектора юная гимнастка, которая протянула к партнеру руки, они схватились друг за друга… и вздох облегчения среди публики свидетельствовал о том, что номер удался.

Шумные рукоплескания приветствовали артистов. Гимнасты отвешивали поклоны. И опять никто не заметил, что на арене цирка, вместо довольно высокого шталмейстера, появился среднего роста человек. На голове у него был цилиндр, на руках пышные манжеты, он был при бабочке, с тем же микрофоном, но то, что он произнес на весь цирк, повергло людей в ужас и смятение:

– А теперь, дамы и господа! Суслики и муслики! Детишки и лягушки! Я думаю, что наш цирк позволит вам забыть то веселье, с которым вы пришли сюда! Давайте отпразднуем вместе праздник безумства и хаоса.

Тут же у глашатая в руках появился громадный револьвер, из которого он начал палить в воздух, стрелять, не целясь, по помощникам гимнастов, и те начали перегибаться пополам и валиться, корчась от боли.

Под куполом цирка раздалась автоматная пальба. Публика в замешательстве засуетилась, послышались истошные визги женщин, отчаянные крики слабохарактерных мужчин. Среди зрителей возникла страшная паника. Многие повскакивали с мест и бросились к выходам, но в каждом из них уже стояло по огромному детине с двумя автоматами наперевес. Бандиты были увешаны гранатами.

– Назад, по местам! – кричали они.

Несколько минут страшного смятения среди людей прошли. Шум и гам стали тише. Люди обнаружили, что они очутились в ловушке. В этот момент снова послышался громоподобный голос шталмейстера, который размахивал револьвером, а в правой руке держал микрофон.

– Послушайте, любители острых ощущений, сегодня у нас будет новое представление! Это представление я назвал – кровавая резня под цирковым куполом!

И тут же на цирковую арену двое в черных масках выкатили громадный шар. По тому, с какими усилиями они катили этот шар, можно было догадаться, что он имел внушительный вес.

Снова послышался страшный голос, усиленный микрофоном:

– Итак, вы видите перед собой этот шарик. К вашему сведению, внутри него сотня фунтов тротила, динамита и всякой другой чепухи! Очень интересное развлечение получится, не правда ли, если эта штука рванет?! А взорвется она ровно через пять минут!

В этот момент Бартоломью встал и громко крикнул:

– Двудушник, что тебе нужно?!

После этих слов наступила гробовая тишина. Теперь все поняли, что перед ними была банда Двудушника, которая взяла в заложники весь цирк с тысячами детей, с артистами и даже животными. Если бомба, лежащая посреди арены, взорвется, все погибнут.

– Что мне нужно? – прокричал Двудушник.

– Мне нужен Бэтмэн, живой или мертвый, и вы принесете его мне на тарелочке!

– Бэтмэн, Бэтмэн? – послышались приглушенные возгласы в публике.

– Да, Бэтмэн! – закричал Двудушник. – Здесь в цирке собрались лучшие представители Нью-Йорка, а главное – их детишки! И там, за стенами цирка, полиция пусть думает, как найти Бэтмэна, чтобы предоставить его мне! Вы знаете, кто такой Бэтмэн, надеюсь. Думайте, шевелите мозгами, у вас есть ровно пять минут.

Как можно «шевелить мозгами», думать, что следует предпринять для спасения десятков сотен людей, когда перед глазами табло, на котором неумолимо тают секунды. Только истинный храбрец, у которого могучее сердце может быть хладнокровным в такие минуты.

– Двудушник, – внезапно закричал Бартоломью, – я Бэтмэн!

Эйприл вздрогнула от этого голоса. Действительно, мистер Крылан заговорил голосом человека-летучей мыши. Девушка взглянула на Бартоломью. Он был прекрасен – губы плотно сжаты, глаза устремлены на арену, на которой размахивал револьвером Двудушник. Но дело в том, что никто не услышал в поднявшемся шуме признания Крылана Бартоломью.

– Барт! – с тревогой в голосе сказала девушка, – я думаю, что твоя жертва никому не поможет. Ты только похож на человека-летучую мышь. Ты его лишь подобие… Надо действовать по другому…

– Как? – спросил Бартоломью.

– Давай попытаемся завладеть бомбой и за оставшееся время удалить ее как можно дальше от цирка.

– Это и так понятно, Эйприл, – Бартоломью сухо улыбнулся. – Весь вопрос в том, как можно пойти с голыми руками на гангстеров, вооруженных автоматами? Для этого не достаточно быть храбрым, как кошка, которая бросается на разъяренного пса.

– Я знаю, что для этого нужно, – спокойно ответила Эйприл. – Давай пройдем по проходу поближе к кулисам… Смотри, бандиты заняты своей штуковиной и не смотрят сюда.

Действительно бандиты возились возле своей адской машины. Бомба была зацеплена тросом и начала медленно подниматься под купол цирка. Операторы, которые управляли прожекторами, невольно взяли эту бомбу в перекрестие лучей. Бомба поднималась все выше и выше. Все присутствующие видели, что на ней установлено табло, которое в данный момент показывало уже четыре минуты сорок пять секунд и секунды неумолимо таяли.

Глава 11. Неожиданные спасители

И тут вдруг под куполом появились три зеленых черепашки. Это, конечно же, были Микеланджело, Рафаэль и Донателло.

Они видели, как прислужники Двудушника захватили прежнего шталмейстера и раздели его, чтобы отдать одежду Двудушнику. И вот, когда события приняли угрожающий оборот, черепашки-ниндзя решили вмешаться. Они быстренько сбросили с себя балахоны и капюшоны и с отчаянными криками напали на автоматчиков, стороживших выход на арену. Те не ожидали нападения и даже не успели ни разу выстрелить.

Затем черепашки-ниндзя взобрались по канатам под купол цирка и там появились в лучах прожектора. Бомба висела в десяти метрах от них, но они не представляли, что с ней делать.

– Может, мы сможем обезвредить ее, – воскликнул Донателло.

– Нет, – решительно произнес Микеланджело, – нам необходимо поднять ее под купол и унести как можно дальше.

– У нас осталось всего четыре с половиной минуты! – заметил Рафаэль.

– Донателло! – крикнул Микеланджело. – Взбирайся на купол цирка и посмотри, куда и как можно уволочь эту бомбу. Подальше от цирка. А мы с Рафом завладеем этой опасной штуковиной!

Донателло быстренько начал взбираться к центру купола, а Рафаэль и Микеланджело по перекладинам устремились к двум верзилам, которые крутили лебедку, поднимая бомбу к куполу.

Эйприл и Бартоломью тем временем незаметно для бандитов прошли к арене.

Девушка посмотрела вверх и трое подозрительных типов привлекли ее внимание. Ей вдруг показалось, что она видит своих друзей черепашек-ниндзя.

Эйприл присмотрелась. Сомнения быть не могло, это были юные мутанты. Донателло взбирался под купол, а Рафаэль и Микеланджело направлялись к лебедке, к тросу которой была прикреплена бомба.

– Это они, это они! – закричала она, показывая пальцем на них.

Бартоломью удивился и произнес:

– Кто они? Вы знакомы с этими зелеными чудиками?

– В некотором роде – да! – ответила Эйприл, сильно волнуясь.

– Так значит, мне вовсе не приснился сон, в котором меня спасают таинственные черепашки? удивленный Бартоломью рассматривал юных мутантов как седьмое чудо света. – А может, Эйприл мне и сейчас все снится?

– Нет, Барт, это не сон, когда-нибудь я тебе смогу все объяснить. Для меня главное помочь им сейчас, – сказала Эйприл, и они бросились к проходу, чтобы хоть как-то повлиять на ход событий.

В это время Двудушник увидел, что зеленые черепашки приближаются к его слугам.

– Стреляйте, стреляйте по этим зеленым уродам, они мне надоели, – кричал он истошным голосом и сам начал палить из револьвера по черепашкам.

Пули попадали в бомбу, высекали из ее металлического корпуса искры. Была очень опасная ситуация, ведь бомба могла взорваться в любой момент.

Бартоломью выбежал на арену и бросился к Двудушнику, пытаясь выбить у него револьвер из рук.

Микеланджело тем временем приблизился к верзиле, который вытаскивал пистолет из-за пояса. Черепашка-ниндзя с угрожающим криком «кия» ударил бандита в локоть, чтобы вывести из строя его руку. Рафаэль тем временем оседлал другого верзилу, молотя того по башке частыми и резкими ударами.

Микеланджело удалось столкнуть прислужника Двудушника с помоста, и тот завопил, уцепившись руками в перекладину:

– Не бросайте меня, не бросайте меня вниз!

– Не реви, как белуга! – ответил ему Микеланджело и ухватился за ручку лебедки. Он начал крутить ее быстрее и быстрее, чтобы поднять бомбу вверх за считанные секунды. Рафаэль также столкнул своего противника с помоста. Общими усилиями они втащили бомбу на помост, затем черепашки обмотали бомбу крест-накрест тросиками из своих кассет, а захваты соединили и бросили в люк, из которого на них смотрел Донателло. Затем они все втроем взобрались на купол цирка и начали вытаскивать бомбу на крышу.

Табло на бомбе показывало три минуты пятнадцать секунд.

А внизу, на арене, разгорелась настоящая битва. Среди посетителей цирка нашлись смельчаки, которые, подобно Эйприл и Бартоломью, вступили в схватку с бандитами. Предварительно сговорившись, они по двое, по трое нападали на гангстеров, вырывали у них из рук оружие и освобождали выходы из цирка. Там, где выход был свободен, люди уводили детей подальше от опасности.

Двудушник понял, что его план захвата Бэтмэна не удался, навел револьвер на бомбу и хладнокровно, как настоящий убийца, нажал на спусковой крючок. Грохнул выстрел. Мимо. Двудушник прицелился более тщательно и снова выстрелил. На этот раз пуля выбила искру из корпуса бомбы и ушла рикошетом. Вожак преступников понял, что ему не удастся подорвать бомбу раньше времени.

– Стреляйте по бомбе! – отдал он приказ бандитам. – Погибнем все.

Прислужники коварного Двудушника открыли беспорядочную пальбу из автоматов в купол цирка, отнюдь не желая, чтобы бомба взорвалась от попадания пуль. Ведь на самом деле они хотели жить, а не умереть вместе со своим сумасбродным атаманом.

В цирке во многих местах образовалась настоящая свалка из копошащихся людских тел. Это зрители дубасили обезоруженных гангстеров.

Бартоломью сражался с наседавшими на него бандитами. Он наносил мощные удары направо и налево. Его нарядный костюм быстро превратился в жалкие лохмотья, а белоснежная манишка и бабочка обагрились кровью из разбитыx носов гангстеров. Прислужники коварного Двудушника наседали на него, а он пытался пробиться к убежавшей на арену цирка Эйприл. Бартоломью поглядывал вверх, опасаясь, что взрыв все-таки произойдет.

Эйприл, несмотря на свой пышный наряд, ловко взбиралась по лестнице. Несколько раз по ней стреляли, но пули пролетали мимо. Неожиданно для Эйприл громадный верзила в черной маске ухватил Эйприл за ногу и повис на ней всей тяжестью своего тела. Как не дергала девушка ногой, освободиться от него не могла.

Бартоломью увидел это, отбросил нападавшего бандита точным ударом в переносицу и помчался к лестнице. Он быстренько взобрался к Эйприл и мощным ударом в солнечное сплетение заставил ее противника разжать руки. Бандит с криком рухнул вниз, в опилки.

Буквально через несколько секунд Эйприл и Бартоломью взобрались на купол цирка. Они увидели, как три бесстрашных черепашки натягивают трос от купола цирка к осветительной мачте. Вот они отпустили бомбу, и та под действием собственной тяжести двинулась вниз и оказалась возле подножия осветительной мачты. Дальше черепашки схватили ее и, сгибаясь под ее тяжестью, понесли на пристань.

Черепашки-ниндзя спешили, у них оставалось очень мало времени, у них не было даже минуты.

– Бросайте бомбу и убегайте! – закричала испуганная Эйприл. Ее сердце отчаянно билось в груди, но ничем, кроме совета, она не могла помочь юным и отважным мутантам, которые своей храбростью спасли тысячи детей.

Но черепашки-ниндзя добежали до конца помоста, который выходил в залив и вместе с бомбой бросились в воду.

Эйприл видела этот момент. Видел этот момент и Бартоломью. Девушка понимала, что вот-вот, с секунды на секунду столб воды и придонной грязи взметнулся над океаном. Ужасающей силы взрыв прогремел возле пристани. В близстоящих домах, в здании цирка со звоном полетели из окон стекла.

Не успел грохот тысячеголосым эхом прокатиться над городскими кварталами, как Эйприл воскликнула:

– Мои друзья! Они погибли!

– Твои друзья? – удивился Бартоломью. – Так все-таки это твои друзья… Мы найдем их! – решительно воскликнул Бартоломью и бросился к обломкам помоста.

Детектив Цинкель шел по следу злоумышленника, который обворовал склад одежды. Цинкель доверял своей интуиции. Он чувствовал, куда преступники могли пойти и редко ошибался. Вот и сегодня он влез в пролом стены и очутился в подземной галерее. Метров сто детектив шел в правильном направлении, потому что находил то кусочек свежей оберточной бумаги, которую преступник случайно обронил, то нитки с уворованных платьев.

Вскоре Цинкель пришел к выводу, что преступников было несколько.

– Конечно же, несколько! – пробормотал детектив. – Ведь не станет один воровать сразу три комплекта платьев для монашенок.

Вообще сказать, воры были интересные. Зачем им понадобилось три комплекта одежды монашенок, когда на том складе было столько другой и даже очень дорогой одежды?

Когда на полу галереи захлюпала вода, детектив Цинкель понял, что заблудился. Он вылез в первый попавшийся канализационный люк и очутился на многолюдной улице. Отыскать в шумящей толпе воров, которые украли одежду монашенок, показалось Цинкелю безнадежным делом. Столько людей прошло!

А ведь когда ему позвонили из магазина готового платья и попросили приехать разобраться с кражей со взломом, детектив Цинкель заверил хозяина магазина, что немедленно выезжает на место преступления и отыщет воришку в два счета. И уже через полчаса детектив Цинкель был в подземном складе, где все и произошло.

Преступники проникли в склад через систему подземных коммуникаций, пробив в непрочной стене небольшое отверстие, через которое он сам мог едва протиснуться. Это наводило на мысль, что злоумышленники были очень маленького роста.

– Может, даже дети, – сказал сам себе Цинкель. – Только вот зачем детям понадобилось убранство для невест Иисуса Христа?

Однако позже, стоя на улице среди людей, снующих взад и вперед, детектив Цинкель понял, что с первой попытки ему не удастся выйти на воров.

Впрочем, детектив Цинкель был первоклассным специалистом в своем деле. Если бы он мог иметь еще такой нюх, как у собаки-ищейки, он был бы знаменитым на всю Америку.

«A впрочем, – подумал детектив, – это идея».

Ведь он может одолжить собаку у своего друга-собачника. Такса Тереза всегда к его услугам.

Детектив Цинкель зашел в магазин, в котором была совершена кража, и предупредил хозяина, чтобы на место происшествия никто не ходил, так как он приведет туда собаку-ищейку. В скором времени детектив был у своего друга, который держал нужное ему животное, к услугам которого он не раз прибегал.

Такса Тереза была в самом деле замечательным животным. Кроме своего длинного тела на коротких, выгнутых ножках, она отличалась от других собак умом, выносливостью и была храбра до безумия. Могла вцепиться в преступника, даже если он был вооружен чем угодно: палкой, лопатой, револьвером.

Однако при всех ее достоинствах у Терезы были довольно неприятные привычки. Она могла ни с того ни с сего уцепиться за штанину случайного прохожего. Но это было бы еще полбеды, если бы Тереза лютой ненавистью не ненавидела кошек. Кошек такса чуяла за квартал. Некоторые мелкие воришки знали эту особенность собаки, и поэтому на дело брали с собой бродячего кота. Достаточно было преступнику пустить кота в тот момент, когда такса настигала его, как собака заливалась злобным лаем и гналась за котом до тех пор, пока не загоняла его на фонарь или на чердак дома.

Собака увидела детектива и застучала тоненьким хвостом по полу, выражая этим свою радость.

– Хотите взять ее на дело? – спросил давний друг детектива Цинкеля, тучный и очень добрый человек. – Берите, пусть прогуляется.

Такса сразу взяла след и исчезла в проломе стены. Детектив Цинкель едва успевал за собакой. Наконец, она остановилась в подземной галерее и посмотрела вверх, где был канализационный люк. Детектив открыл его и подсадил ищейку наверх. Собака уверенно взяла след и повела человека по тротуару. Вскоре показалось здание цирка.

– Сегодня представление, здесь столько детей… – пробормотал Цинкель таксе, – кабы ты не ухватила какого-нибудь сорванца за лодыжку.

Но случилось именно то, чего боялся детектив. Тереза внезапно прекратила идти по следу и злобно уставилась на одного господина в брюках из бархатистой ткани. Детектив Цинкель точно знал, что этот господин пару часов назад держал на коленях кошку.

Детектив поспешил к господину, но было уже поздно. Такса, словно куница, согнув спину, подпрыгнула к человеку и вцепилась ему в штанину. Через пару секунд от брючины остались одни лохмотья.

Ясно, что преследовать воров в многолюдном цирке, да еще перед самым представлением, не было смысла.

Тогда Цинкель сделал по-другому. Он завел таксу обратно в магазин и пустил ее по обратному следу. Таким образом он надеялся найти не то место, куда преступники скрылись, а то, откуда они пришли.

Такса словно поняла мысль детектива и вскоре вывела его к небоскребу. Уставилась на стену и начала лаять на нее. «Неужели воры были скалолазами?» – подумал детектив Цинкель. «И если они скалолазы, то не прячутся ли на самой верхушке небоскреба?!»

Детектив Цинкель вошел внутрь здания с Терезой под мышкой и вскоре очутился на последнем этаже небоскреба. Лифтер открыл ему помещение, где находились моторы лифтов и детектив тщательным образом осмотрел все.

Тереза рвалась на крышу. Детектив Цинкель открыл лаз и осторожно выглянул. Никого. Крыша как крыша.

– А что это за расчерченный круг посередине? – поинтересовался детектив.

– Понимаете, сэр, – сказал лифтер, – это бывшая посадочная площадка для вертолетов, но ею никто не пользуется, кроме ворон. Раньше здесь приземлялся почтовый вертолет, но вот уже много лет как в нашем здании почту закрыли.

Тереза улучила момент, вспрыгнула детективу на плечо и вскарабкалась в лаз и очутилась на крыше. Вскоре оттуда донесся ее яростный лай. Цинкелю ничего не оставалось, как последовать за собакой.

Это было для детектива непросто, так как он боялся высоты. Вцепившись за край лаза, Цинкель поднялся по лесенке наверх. Тереза лаяла, уставившись носом в совершенно пустое место. Так как лифтер последовал за ним на крышу, детектив почувствовал неловкость за ищейку. Опять чует котов.

– Тереза, ко мне! – приказал Цинкель. Но такса не послушалась, а уставившись мордочкой в воздух, продолжала лаять. Детектив Цинкель подождал, пока лифтеру не надоест глазеть и он спуститься вниз. Лифтер был догадливым и его голова исчезла в проеме лаза.

Оставшись на крыше наедине с собакой, детектив шагнул по направлению к ней.

Резкий удар в грудь остановил его. Детектив Цинкель едва не упал. Он словно неожиданно столкнулся с невидимым препятствием. Потерев ушибленное место, Цинкель вытянул руку вперед и его пальцы нащупали невидимую преграду. Под подушечками пальцев он чувствовал что-то металлическое.

– Что это? – пробормотал Цинкель. – Уж не сплю ли я… Ничего не вижу, а вот нащупываю какую-то стену…

Он хотел позвать лифтера, но передумал и занялся изучать представшее перед ним явление сам.

Ощупав по кругу неизвестный предмет, Цинкель пришел к выводу, что перед ним что-то наподобие летающей тарелки. У детектива возникла идея проникнуть внутрь. Вскоре его рука нашарила в воздухе что-то наподобие ручки. Детектив повернул ее и потянул на себя.

Его удивление было бесконечным! Он увидел внутренность неизвестного летательного аппарата. Но самое удивительное было то, что он увидел внутри этого аппарата зеленую черепаху, которая безмятежно спала в кресле. И руки у черепашки были совсем как у человека.

– Что это со мной? Инопланетяне мерещатся? – пробормотал Цинкель и захлопнул обнаруженную дверь.

Все исчезло. Перестало быть видимым.

Тогда детектив Цинкель пощупал собственную голову и громко сказал себе:

– Детектив Цинкель, ты переработался. Тебе следует отвести ищейку ее хозяину, прийти домой, выпить валерьянки и лечь спать.

Детектив так и сделал.

Он стащил Терезу с крыши небоскреба, отвел ее владельцу, поблагодарил, пришел домой, накапал себе валерьянки в стакан воды и попытался уснуть.

Но сон не брал детектива. Увиденное на крыше не давало ему покоя.

Чтобы как-то развеяться, Цинкель встал, оделся и вышел на улицу побродить и успокоиться. Ходьба всегда успокаивала его.

Он не заметил, как очутился возле цирка, возле того самого места, где ищейка потеряла след. В цирке тем временем что-то произошло, потому что прозвучали явно не аттракционные выстрелы.

– Львы взбунтовались? – пробормотал Цинкель и вдруг где-то совсем рядом внезапно громыхнуло. Детектив безотчетно пошел по направлению к тому месту, где произошел взрыв.

На пристани он увидел симпатичную девушку, которую уже однажды видел, в сопровождении молодого человека. Как показалось детективу Цинкелю, этого молодого человека он тоже где-то видел.

– Э-э, кажется доктор Эйприл? – сказал сыщик. Он увидел, что девушка плачет.

– Почему вы плачете? – поинтересовался детектив Цинкель.

– Погибли какие-то неизвестные черепахи, человекоподобные, – ответил вместо девушки высокий молодой человек с синими глазами.

– Черепахи? – у детектива Цинкеля никогда раньше от удивления не открывался рот, но на этот раз это было неизбежно.

Прошло более десяти минут, прежде чем детектив смог справиться со своим удивлением и сказать молодому человеку:

– Разрешите представиться, детектив Цинкель.

– Крылан Бартоломью, – ответил тот и спросил у девушки:

– Эйприл, зачем ты так расстраиваешься?

– Они… это они… – Эйприл глотала слезы.

– Кто они? Ты была с ними знакома? – Бартоломью был удивлен не меньше детектива.

– Да… То есть, нет… – В этот момент Эйприл было все равно.

– Они были твои друзья? – Бартоломью настойчиво пытался добиться правды. – Эти существа весьма напоминают черепах…

– Черепахи? – снова переспросил Цинкель, и у него на этот раз все заледенело внутри. Так ему не пригрезилась там, на крыше небоскреба, летающая тарелка, и инопланетян в виде черепах можно видеть?

Эйприл плакала. Она была безутешной. Бартоломью успокаивал ее.

Эйприл подумала, что, проявляя чувства к друзьям-черепашкам, может выдать себя. Она не должна так поступать, следует овладеть своими эмоциями, быть твердой.

– Так что случилось, Эйприл? – еще раз спросил Бартоломью.

– Ничего такого особенного, – ответила девушка. – Просто в детстве у меня были маленькие черепашки…

– И с ними что-то случилось?

– Ты угадал, – ответила Эйприл и вздохнула.

– Если тебе тяжело, расскажи, станет легче, – предложил Бартоломью.

Девушка вытерла слезы, еще раз тяжело вздохнула и побрела к цирку. Придерживая ее под руку, рядом шел Бартоломью. За ними плелся детектив Цинкель. Он догнал Бартоломью и тихонько спросил:

– А что здесь, собственно, произошло?

– Двудушник, – одним словом ответил Бартоломью, и этого было достаточно.

Эйприл на ходу размышляла. Если ее друзья, юные мутанты черепашки-ниндзя были здесь, в этом времени, то она бесконечно благодарна им, что они не покинули ее, умудрились сопровождать. Но это осложняло выполнение ее задания. Теперь вот она вынуждена придумывать рассказ о маленьких черепашках, с которыми что-то случилось…

– Ну, так что произошло в детстве с твоими черепашками, Эйприл?

– Их… украли… – выдавила из себя девушка. – Их украли и я никогда больше их не увидела. Теперь всякий раз, когда я вижу что-то похожее на черепах, и с ними дурно обращаются, мне становится очень плохо…

– Не переживайте, доктор О’Нил, – вдруг откликнулся детектив Цинкель. – Воры приносят много горя людям, особенно когда воруют детские игрушки. Страшнее преступлений нет… Вообще, сегодня странный день, странные воры. В обед мне позвонили из магазина готового платья и сообщили, что там произошла кража со взломом. Преступники умудрились проломить стену в подвале из канализационной галереи…

– И что же они украли? – поинтересовался Бартоломью.

– Да так, мелочь, три комплекта одежды…

– Три комплекта? – удивилась Эйприл.

– Да, а что? – насторожился сыщик.

– Ничего, – чтобы не выдавать себя, Эйприл сделала безразличное выражение лица.

Они подошли к цирку, возле которого уже суетилась полиция, стояло несколько полицейских автомобилей с включенными мигалками.

Людей из цирка успели эвакуировать. Полиция за кулисами обнаружила связанного шталмейстера, а рядом с ним три комплекта одеяний для монашек. Шталмейстер вышел из-за кулис, держась за голову, а полицейский, который сопровождал его, нес в руках найденную одежду. Увидев детектива Цинкеля, он улыбнулся и сказал:

– Мистер Цинкель, не мог ли бы вы вашим глазом определить, были эти рясы на преступниках или это цирковая бутафория?

– Рясы! – воскликнул Цинкель. – Сколько их?

– Кажется, три, – ответил полицейский.

Детектив Цинкель хлопнул ладонью себя по лбу и застыл на месте. Ведь такса Тереза правильно обнаружила непонятный невидимый объект на крыше небоскреба и привела его к самому цирку. А потом он обнаружил непонятный невидимый объект на крыше небоскреба и увидел внутри спящую черепашку с человеческими руками. Это что, нашествие зеленых инопланетян?

Но зачем им понадобились три комплекта одежды для монашек? Нет, это какой-то бред, и его надо выбросить из головы, хотя бы для того, чтобы она оставалась в порядке. Опять надо идти скорее домой, выпить двойную дозу валерьянки и завалиться спать.

Мистер Цинкель?! – полицейский тормошил детектива за рукав, – что с вами…

Н-ничего, – ответил детектив, – но мне действительно знакомы эти одежды, по крайней мере я знаю, откуда они взялись. Так что встретимся завтра в полицейском участке…

И детектив Цинкель устремился домой. Единственное, как казалось ему, что могло спасти его, так это хорошая доза валерьяновых каплей.

Глава 12. Странные видения детектива Цинкеля

Неизвестно, что благотворно подействовало на старого сыщика. Может, его успокоила валерьянка, а может, и просто сон. На следующий день он проснулся бодрым и энергичным.

Новый день принес новые хлопоты, новые расследования и в конце недели всякие мысли об инопланетных черепахах у детектива совершенно вылетели из головы. Но именно в субботу его друг-собачник попросил купить для Терезы ошейник в зоомагазине, где торговали подобным товаром.

Когда детектив вышел из магазина с новой амуницией для таксы, к нему неожиданно подошел толстяк и шепнул на ухо, что если ему нравятся диковинные животные, то можно произвести первоклассную сделку: приобрести чудесную зеленую черепаху взамен пары сотен зеленых долларов.

Детектив Цинкель подумал, что у него опять начинаются галлюцинации. Но не мог же он не обращать внимания на контрабандиста живым товаром. Поэтому детектив Цинкель пошутил:

– Чем же черепаха интересная? Разговаривает, что ли?

Перекупщик выпятил нижнюю губу и, довольный, произнес:

– На чистом английском языке, сэр!

Детектив Цинкель поморщился, левый глаз его мелко задрожал и он, набравшись мужества, сказал:

– И у этой черепахи почти человеческие руки?

– Откуда вы знаете? – недоуменно спросил перекупщик, и нижняя губа у него совсем отвисла.

Детектив Цинкель сам того не ожидая, вдруг схватил перекупщика за шиворот, приставил к его толстому животу свой револьвер и закричал:

– Кто тебя подослал! Говори! Что это за изверг, который хочет, чтобы я сошел с ума от ваших говорящих зеленых черепах с человеческими руками?

Перекупщик испугался так, что начал икать, потом орать на всю улицу, чем привлек внимание полицейских и те были тут как тут.

Начались разборы, и перекупщик твердил, что ничего не знает о зеленых черепахах, что это все вымысел нервного господина с револьвером и ошейником.

Субботнее происшествие привело к тому, что детектив Цинкель был вынужден средь бела дня лежать в кровати. Валерьянки он выпил целую бутылочку.

Он не верил, что в свете могут быть черепахи с человеческими руками.

Но время шло, и детектив успокоился. В воскресенье уехал за город, хорошо отдохнул и дурные мысли о черепахах выветрились у него из головы. Правда, иногда он вспоминал о них, и это не давало ему возможности спокойно спать по ночам. Тогда он вставал и шел гулять. Бродил по ночному городу до усталости и совершенно успокаивался.

Однажды в своих бессонных блужданиях детектив Цинкель решил перекусить. Детектив любил поесть. Он родился в американской сельской местности, на ферме, которая была раем для мальчишек. Детективу часто вспоминался бревенчатый дом с широкой крытой галереей, соединявшей дом с кухней.

Если детектив давно не ел, то ему просто приходил на ум этот дом с кухней, на которой что-то отдаленно скворчало или шипело на плите. Если Цинкелю явственно хотелось есть, ему вспоминался стол, который накрывали летом в тени и прохладе, а еда на столе вспоминалась такая роскошная, что он был готов прослезиться при одном воспоминании.

Когда же детективу Цинкелю сильно хотелось есть, то перед глазами всплывали жареные деревенские цыплята и поросята, дикие и домашние индейки, утки и гуси. В том случае, когда детективу приходилось полдня идти по следу преступника и голод терзал его, он уже не просто вспоминал ферму, дом, стол, что-нибудь жареное на столе в прохладе, а перед ним носились копченые фазаны, жареные куропатки, высились горами сочные ломти свежей оленины, готовые к употреблению перепела. Если же детектива голод терзал, как волк, то ему мерещились горячие гречевники, хрустящие булочки, горячие маисовые лепешки, вареные початки молодой кукурузы, свежие помидоры, арбузы, дыни – и все это только что с грядки.

Таким образом, детектив Цинкель доводил себя до полуобморочного состояния воспоминаниями, и ему казалось, что у него в носу застряли запахи пирогов с яблоками, пирогов с персиками, пирогов с тыквой. Детектив тогда знал, надо непременно перекусить, а то урчанье в животе разбудит пол-Нью-Йорка.

И вот той ночью Цинкель решил завернуть в ночную пиццерию и перекусить. По тому, как у него сосало под ложечкой, детектив решил, что отделаться одной пиццей ему не удастся, а поэтому решил взять сразу две: с фасолью, и жареным цыпленком. Но едва он расплатился, вышел на улицу, поставил коробки с пиццей на парапет лестницы – ему нужно было упрятать сдачу в кошелек, – как коробки с пиццей таинственным образом исчезли. Краем глаза он видел, как из-за парапета возникла потешная черепашья мордочка с повязкой на глазах и рука, совсем как у ребенка, ухватила коробки с пиццей. Детектив Цинкель подумал, что это опять «черепашье» наваждение и сильно зажмурился.

Когда он раскрыл глаза, пиццы не было. Он услышал удаляющиеся шаги, выбежал на тротуар и увидел убегающую черепашку.

– Стой! Ты не можешь быть ни сновидением, ни привидением! Привидения, пиццы не едят! Стой! – закричал возбужденный детектив, но когда он добежал до угла дома, за которым скрылась черепашка, то увидел только пустую улицу, по которой ветер гонял обрывки бумаги.

– Мне надо обратиться к доктору! – прошептал Цинкель, – и непременно к врачу, который лечит нервы. Тем более что у меня есть знакомый доктор психологии…

Через некоторое время Цинкель был у Эйприл.

– Доктор О’Нил, у меня проблемы с головой, – хмуро сказал детектив девушке. – Меня преследуют видения… Они совершенно измучили меня…

– Расскажите мне о них, – предложила Эйприл. – Что вас беспокоит?

Детектив Цинкель оглянулся вокруг, желая убедиться, что вокруг них никого нет, и таинственным шепотом сообщил:

– Мне мерещатся зеленые черепашки!

– Да? – удивилась Эйприл. – Интересные видения. Расскажите мне о них подробнее.

Детектив Цинкель еще раз оглянулся, хотя в комнате никого не было.

– Они украли у меня пиццу! – заявил он.

– Вот как?

– Кроме того, я подозреваю, что обнаружил летающую тарелку!

– Вы так считаете?

– Я убежден в этом, но, с другой стороны, думаю, что это у меня что-то с головой. Скажите, уважаемая доктор О’Нил, может существовать на свете летающая тарелка со спящей черепашкой внутри.

– Этого не может быть, потому что этого не может быть вообще! – сказала, улыбаясь, девушка.

– То, что сообщил ей незадачливый сыщик, вернуло Эйприл к жизни. Раз черепашки-ниндзя чудятся кому-то, значит, они были живы!

Эйприл успокоила детектива Цинкеля, как могла, но не призналась ему, что юные мутанты, черепашки-ниндзя, существовали в реальности. Она должна была утаивать от землян конца двадцатого века саму возможность существования юных мутантов. Теперь сражаться против зла она не будет в одиночку. У нее есть верные друзья – черепашки-ниндзя. Кроме того, она окружена хорошими людьми, хотя бы такими, как тот же детектив Цинкель или Бартоломью.

Таким образом, наши дорогие читатели, наверное, уже догадываются, что юные мутанты черепашки-ниндзя живы и здоровы, а что с ним произошло дальше, можно узнать в продолжении их приключений.

Оглавление

Глава 1. Секретное задание

Глава 2. Живые консервы

Глава 3. Неизвестный город

Глава 4. Жестокий упрямец

Глава 5. Ловушка

Глава 6. Сражение над океаном

Глава 7. Злой гений

Глава 8. Неудачный контакт

Глава 9. Хранительница снов

Глава 10. Битва под куполом

Глава 11. Неожиданные спасители

Глава 12. Странные видения детектива Цинкеля

Реклама на сайте

Автор неизвестен » ЧЕРЕПАШКИ НИНДЗЯ — СТОЛКНОВЕНИЕ МИРОВ — читать книгу онлайн бесплатно

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

«TMNT»
(Черепашки-ниндзя)

Пролог

В тропических лесах, за многие мили от человеческого жилья, на ночном небе светится столько звезд, сколько я даже представить себе не мог. Здесь, далеко на юге, такие светила и созвездия, каких я никогда раньше не видел. Например, вон та группа звезд, прямо над линией горизонта. Она похожа на свернувшуюся клубком змею. Чудно! Скоро уже месяц, как я смотрю на это небо… И мне все чаще кажется, что змея пытается распрямиться. Может ли такое быть? Как жаль, что я не силен в астрономии, мне бы хотелось больше узнать о том, как устроена  Вселенная…

  Леонардо закрыл глаза, сделал медленный глубокий вдох, затем выдох, затем еще и еще… Наступило время последней дневной медитации. Время гнать прочь все мысли, игнорировать физическую реальность, которая поглощала его: небо, тропический лес, мягкий шелест крыльев пролетающих мимо летучих мышей и его гамак, висящий в сотнях метров над землей в густой кроне бавольника, или, проще говоря, хлопчатого дерева.

  Внезапно пришла мысль, которую он прежде тщательно отгонял прочь: «Дом». Скоро пора возвращаться домой. Перед тем как вновь опустошить свою память, предпринимая очередную, теперь уже явно обреченную на провал попытку отправиться по тропе Самандхи – вселенского сознания, обитающего вне времени и пространства, – Леонардо улыбнулся.

  И тут он услышал ружейные выстрелы. Они доносились со стороны деревни, что находилась недалеко от места его пребывания. Леонардо сразу понял, что время покоя и тишины пока не пришло.

***

–   Мы высоко ценим вашу щедрость и впредь обязуемся защищать деревню, – вещал неуклюжий, толстый человек. – Необходимо помнить, что джунгли могут быть чрезвычайно опасны. Ба-ха-ха-ха-ха!

  Двое других подхватили гогот своего босса. Жители деревни – мужчины, женщины и дети складывали перед ними остатки своего жалкого скарба. Джип рэкетиров уже был завален подношениями.

  Бессердечные злодеи называли себя криминистoc. Это была полувоенная организация, которая безжалостно грабила население, пользуясь тем, что правительство никак не защищает простых людей в глухих уголках страны. У каждого криминистocимелся автомат.

  Их главарь, Пантера, внезапно указал на ожерелье на шее одной из женщин.

–   Славные бусы. Давай их сюда! – приказал он.

–   Но это… это семейная реликвия, – воспротивилась несчастная, не трогаясь с места.

–   Кортес, Бризуэла, – окликнул своих охранников Пантера. – Притащите-ка мне это ожерелье вместе с хозяйкой. Живо!

  Двое громил бросились к женщине, но внезапно… ВЖИК!Собравшиеся успели заметить, как что-то металлическое сверкнуло в воздухе, а затем тяжелая железная цепь обвилась вокруг шей обоих криминистoc. Кортес и Бризуэла без сознания рухнули на землю.

  Опешивший Пантера и жители деревни как по команде повернулись к опушке леса.

–   Призрак джунглей! – прошептал какой-то мальчик. Его страх уступил место надежде. Бог джунглей всегда наказывает тех, кто обижает слабых.

–   Покажись! – прокричал Пантера, продолжая пялиться на темные силуэты деревьев и потихоньку отступая к джипу. – Я не боюсь призраков. Меня не испугать пустыми россказнями.

  В этот момент в темноте позади него сверкнули два глаза.

–   Вообще-то, дружище, я черепаха, – ухмыльнулся Леонардо, поигрывая катаной.

  Пантера резко развернулся и вскинул автомат, собираясь выпустить очередь, но Леонардо сделал едва уловимое движение, и оружие вылетело из рук бандита.

–   Ты… ты не призрак, – пробормотал Пантера, пытаясь достать пистолет из кобуры.

–   А ты, – проговорил Леонардо, выбивая пистолет у него из рук, –  не человек!

  С этими словами он подпрыгнул высоко в воздух, одновременно убирая катану в ножны, и нанес сокрушительный удар Пантере в челюсть. Застонав, предводитель криминистocупал на спину и отключился.

–   Призрак джунглей! – крикнул мальчик, бросаясь к Леонардо.

  Толпа качнулась за ним. Пришла пора покидать поле боя.

–   Не призрак, – мягко ответил Леонардо, – а ниндзя.

  «…Чье обучение подошло к концу», – добавил он про себя.

Глава 1.

Грабитель несся со всех ног, всё увеличивая разрыв между собой и тремя преследующими его полицейскими. Он был молод, строен и в отличной спортивной форме, – и вскоре стал для них недосягаем. Понимая, что его не поймать, стражи порядка прекратили погоню.

  «Эх!.. Сосунки! – усмехнулся про себя грабитель, понемногу снижая скорость. Теперь он мог с легкостью затеряться в толпе, довольно плотной в это время суток в Челси – одном из районов Манхэттена. «Хорошо, что этот неугомонный город никогда не спит!» – думал он.

Он остановился, чтобы оглянуться на своих преследователей, и чуть не упал от изумления. В воздухе над головами полицейских парил угольно-черный гоночный мотоцикл! И, что хуже всего, – адская машина направлялась прямо к нему!

  Грабитель бросился наутек, но было слишком поздно. Мотоцикл летел, как молния, и настиг его в считанные секунды.

  Крепко зажав в руке конец тяжелой металлической цепи, мотоциклист, одетый во всё черное, в черном шлеме с затемненным забралом, ловко закрутил свое оружие вокруг шеи и правой руки грабителя и поднял его в воздух.

–   Ты что, псих? Немедленно отпусти меня! – завопил тот.

  Но мотоциклист не внял его отчаянным воплям. Он понесся вперед и доставил преступника прямо к дверям полицейского участка, попутно успев окунуть незадачливого пленника во все мусорные ящики, стоявшие вдоль Девятой авеню. Затем развернул своего «железного коня» и направил его через весь город к окраинам Ист-Сайда – на поиски новых правонарушителей.

  Выехав на пустынную улицу, мотоциклист остановился у закрытого журнального киоска. На ветру скрипел, качаясь, знак автобусной остановки.

  Встав так, чтобы его лицо скрывала темнота, мотоциклист приподнял забрало шлема и просмотрел газетные заголовки в витрине: «Таинственное спасение женщины из горящего здания», «Полиция хочет задать несколько вопросов мотоциклисту, получившему прозвище «Ночной Дозорный» и «Кто скрывается под именем «Ночной Дозорный?».

  Усмехнувшись, мотоциклист снял шлем и поправил красную бандану.

–   Отлично, – произнес Рафаэль. – Ночной Дозорный определенно пользуется у прессы успехом!

  Затянув ремешки шлема, он нажал на газ, и мотоцикл, выпустив облачко дыма, с диким ревом понесся прочь.

  «Вот бы Леонардо видел меня», – думал Рафаэль, очень довольный собой.

Глава 2.

От страха Микеланджело вытаращил глаза.

–   Они окружили меня! Что мне делать? Что делать? – в отчаянии шептал он.

–   Расслабься, Микки. Вспомни, чему тебя учили. Всё будет хорошо, – раздался в наушниках спокойный голос Донателло.

  Размахивая пенопластовыми нунчаками, толпа ребятишек в пестрых колпачках, которые принято надевать на дни рождения, кинулась к нему. Микеланджело, облаченный в маскарадный костюм, тяжело вздохнул. Придется отражать атаку.

–   Хватайте его! – крикнула девочка с торчащими в стороны косичками. – Хватайте Ковабанго Карла!

–   Хватайте эту чертову черепаху! – надрывался ее приятель, методично лупя Микеланджело по спине. Два других мальчугана старательно цеплялись за его ноги.

  Микеланджело упал на колени. «О! Да это больно!»

  В следующую минуту дети так же внезапно, как и появились, выбежали за дверь с восторженными криками:

–   Торт! Торт!

–   Мне можно уйти? – прошептал Микеланджело, лежа на полу.

–   Не суетись, – ответил Донателло. – Скоро закрываемся, Жевастик. В два.

  Девчонка со смешно торчащими косичками протопала на кухню и с громким криком «Киийя!» пнула Микки.

–   Это мой самый лучший день рождения, мамочка! – в восторге выпалила она.

  Через несколько минут Микеланджело медленно поднялся, растирая ноющие бока.

–   Есть и другие, более легкие способы зарабатывать себе на жизнь, – пробормотал он.

  К нему подошла молодая женщина.

–   Ковабанго Карл! – воскликнула она. – Вы потрясающий! Просто потрясающий! Вы замечательно провели праздник!

  Он вложила ему в ладонь туго набитый конверт, и Микеланджело сразу почувствовал себя значительно лучше.

  Покинув роскошные апартаменты, Микеланджело вышел из здания и направился к микроавтобусу, припаркованному недалеко от входа. По обоим бортам машины были изображены огромные черепахи – персонажи популярного мультика. Надписи под ними гласили: «Ковабанго Карл».

  Донателло распахнул задние двери и, когда Микеланджело забрался внутрь, помог ему снять огромную голову Ковабанго Карла. Затем он оторвал фальшивую молнию, приклеенную по центру нижнего панциря брата. Утомленный Микеланджело плюхнулся на пассажирское сиденье автомобиля.

–   Ну разве не весело, Микки? – спросил Донателло, закрывая двери. – Я имею в виду роль Карла, – добавил он со смехом. – Кроме того, за него неплохо платят.

–   Твоя правда, – согласился Микеланджело.

  Он достал из-за пояса пухлый конверт и пачку купюр. Пока брат подсчитывал дневной заработок, Донателло завел машину и повел автомобиль прочь из города, в южном направлении. Он добрался до заброшенных складских помещений, нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и огромные ворота распахнулись. Донателло направил фургон внутрь. Убедившись, что ворота за ними плотно закрылись, братья вышли из автомобиля.

  Они спустились в канализационный люк, замаскированный в полу склада. Микеланджело бодро объявил: «Лапу-у-уля! Я до-о-ома!» – и пинком распахнул двустворчатую дверь, ведущую в черепашье логово.

–   Деньги-деньги-денежки, – мурлыкал Донателло. – Со своей доли я куплю новый фильтр для воздухоочистителя. Скоро у нас будет замечательный кондиционер.

–   А мне бы очень хотелось, чтобы ты изобрел робота для нудной домашней работы, – ответил брат, развалился на диване и потянулся за пультом.

–   Микеланджело! – донеслось до него.

  Микеланджело поспешно выключил телевизор и вскочил на ноги, почтительно склонив голову:

–   Да, сенсей.

  В комнату вошел Сплинтер, их отец и учитель. Конец его трости грозно нацелился в сторону Микеланджело.

–   Ну?

–   Сенсей? – недоуменно переспросил Микеланджело, затем его внезапно осенило: – Ну конечно же!

  Ухмыляясь, он бросился к своему рюкзаку и достал оттуда завернутый в фольгу кусок торта.

–   Угощайтесь, мастер.

–   Ух ты, со сливочным кремом и глазурью! – расплылся в счастливой улыбке Сплинтер, разворачивая сладкое угощение. – Мой любимый!

Глава 3.

Теплоход «Святой Филипп», недавно прибывший из Белиза, разгружался у причала Джерси-Сити. Огромный кран медленно опускал груз – тяжелый деревянный ящик с крупными надписями: «Грузоперевозки О’Нил».

– Аккуратнее! Это вам не коробка с рыбой! – вскрикнула Эйприл О’Нил, подходя к ящику. «Последний», – гордо отметила она про себя.

  Девушка достала мобильник и ткнула кнопку автоматического набора номера. Телефон на другом конце зазвонил и продолжал звонить… звонить, звонить и звонить.

– Кейси, ну где же ты? – нетерпеливо пробормотала Эйприл.

  В местечке под названием Ред-Хук, по соседству с Бруклином, Кейси Джоунс сладко спал на кушетке в апартаментах, которые они снимали пополам с Эйприл. Даже орущий на всю катушку телевизор не мог перекрыть его громкий храп. Так что у звонящего телефона не было ни малейшего шанса быть услышанным. Помогла двухсекундная пауза между рекламными роликами.

  Звонок.

– Ч… что?.. – сквозь сон пробормотал Кейси.

  Звонок.

– Телефон?.. Бог мой… Куда я его засунул?.. – проговорил он, медленно поднимаясь с кушетки.

  Звонок.

  Кейси в нерешительности оглядел необъятное помещение второго этажа. Книжные шкафы делили его на несколько зон. В одной из них помещались открытые ящики, доверху забитые картами и толстенными путеводителями с загнутыми уголками страниц, в другой – разнокалиберные гантели и штанги, тренажер, имитирующий греблю на байдарке, и разбросанные в беспорядке пачки журналов.

  Звонок.

– На кухне, – определил Кейси и поспешил на звук телефона, переступая через грязную одежду, кучами валявшуюся на ковре.

  Звонок.

  Наконец Кейси добрался до кухни. Гора громоздящихся на полу пустых коробок из-под пиццы напоминала модель Пизанской башни. Грязная посуда занимала всё остальное видимое пространство.

  Звонок.

– Вот ты где! – проговорил Кейси, добравшись до раковины. – Говорите, – произнес он, извлекая оттуда телефон.

– Привет, это я, – послышался голос. – Я вернулась.

  Кейси хлопнул себя по лбу. Эйприл! Ее тон не предвещал ничего хорошего.

– А… Так ты сегодня вернулась, детка? – спросил он, почесывая подмышку.

  Секунду Эйприл молчала.

– Да, я вернулась сегодня. К тебе. После месяца, проведенного в дремучих джунглях, – наконец ответила она и разочарованно добавила: – Я думала, ты встретишь меня в порту.

– Прости, детка, я, должно быть…

  Эйприл перебила его:

– Забудь. Я возьму такси, – холодно бросила она и отключилась.

  Кейси положил телефон обратно в раковину. «Хорошенькое дело, Кейс», – пробормотал он, сердито пиная носком шлепанца картонную Пизанскую башню.

Глава 4.

– Мне скучно! – трагическим тоном провозгласил Микеланджело, входя в комнату Донателло.

  Брат, казалось, не обратил на него ни малейшего внимания. Он сидел, скрючившись над своим рабочим столом. Последние изобретения различной степени завершенности были развешаны на стенах. Внутренности компьютера валялись на полу вперемежку с проводами и кабелями, которые скручивались и извивались по всей комнате, словно гигантские порции спагетти.

– Дон, тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты рожден для чего-то большего? Иногда мне кажется, что мы попросту прозябаем в той же стеклянной банке, где сидели детьми. Я хочу сказать: что ни день, всё одно и то же…

  Донателло повернулся к брату. Его глаза, многократно увеличенные толстенными линзами рабочих очков, придавали ему сходство с гигантским насекомым.

– Привет, Микки! – отозвался он. – Ты что-то сказал?

  Микеланджело уставился на Донателло и постарался взять себя в руки, чтобы не наговорить брату всяких обидных слов, а потом развернуться и выйти из комнаты. Он молча вернулся в гостиную, упал на кушетку и зажмурился. Когда мгновение спустя он вновь открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что поодаль сидит Сплинтер. Микеланджело не слышал его шагов. Однако вот он, Учитель: невозмутимо потягивает чай, положив ногу на ногу.

– Микеланджело, – начал Сплинтер. – Скука это не чьи-то коварные происки. Это всего лишь отражение твоего внутреннего мира. Наполни себя радостью изнутри, и в твоей жизни появится смысл.

  Микеланджело сделал вид, что глубоко задумался, и вновь приложил максимум усилий, чтобы не сказать что-нибудь такое, о чем потом придется пожалеть.

– Да, Учитель, – угрюмо проговорил он. Сплинтер неслышно вышел из комнаты. Микеланджело включил телевизор. Незнакомый репортер докладывал:

  «…полицейские поставлены в тупик. Совершен ряд необычных преступлений, похожих на акты возмездия и направленных против представителей криминального мира. По мнению властей, их совершает некая загадочная фигура, известная под именем Ночной Дозорный. Его деяния будоражили город весь последний год. Несмотря на то, что жертвами Ночного Дозорного становятся в основном грабители и убийцы, его собственные действия расцениваются как особо жестокие».

  Микеланджело потянулся к столику у кушетки, достал «поляроид» и сфотографировал журналиста, после чего выключил телевизор и стал ждать, когда проявится снимок.

  На фотографии проступило лицо репортера. Микеланджело наклонился и вытащил из-под кушетки альбом. Внутри было множество газетных вырезок, посвященных безымянному городскому мстителю. Микеланджело поместил фотографию на чистую страницу.

– Об этом я как раз и говорю! Патрулировать улицы, хватать с поличным мерзавцев, которые считают себя выше закона! – с жаром проговорил он. И, подражая голосу комментатора, продолжил: – Но они не могут стать выше его закона.

  В этот момент в комнату вошел Донателло, держа в руках свое очередное изобретение.

– Но, Микки, он сам негодяй! Любой, кто действует вне правил и рамок закона, является преступником. Н должен быть заключен под стражу.

– Очень похоже на спор четырех черепашек, с которыми я некогда был знаком. – В комнате появился и с порога вступил в разговор Рафаэль. – Разве тебе не нравится то, что эти отбросы общества в конце концов оказываются за решеткой, а, Донни?

– Я не против, чтобы те, кто этого заслуживает, попадали в тюрьму. Но кто поручится, что сам Ночной Дозорный однажды не переступит черту? – спросил Донателло.

– А я считаю, что он как раз и есть тот защитник, который нужен нашему городу, – возразил Рафаэль. – Такой, какими следовало бы стать нам с вами.

  Гордо выпятив грудь, Рафаэль самодовольно взглянул на Донателло.

– Существуют дурацкие нормы, через которые не могут переступить даже полицейские, добавил он. – Но кто-то должен сделать это за них. Н тогда страх становится оружием.

– У тебя сознание неандертальца, – проговорил брат, отступая на шаг.

  Рафаэль сделал обманный выпад в сторону Донателло, которого неожиданное движение брата застало врасплох.

– Я стою на своем, – усмехнувшись, проговорил он.

– Рафаэль! – донесся сердитый голос Сплинтера. – Если хвастовство – единственное, что помогает тебе отстоять свою точку зрения, сдается мне, у тебя нет никакой точки зрения вовсе. Кстати, где ты был? С недавнего времени ты всё чаще и чаще пропадаешь…

  Рафаэль опустил голову:

– Простите, Учитель.

  Затем, не говоря больше ни слова, он вышел. Он не вернулся к ужину и даже не присоединился к Учителю и братьям во время вечерней медитации.

***

  В эту ночь Сплинтер оставил дверь в свою спальню открытой. Время от времени он пристально вглядывался в темноту, затем внезапно откинул одеяло и опустился на пол. Слабый лунный свет освещал его коленопреклоненную фигуру.

  В проеме двери возник силуэт в дорожном плаще.

– Входи, – пригласил Крыса.

  Крыса жил в логове вместе с черепашками. Когда-то он был человеком – ученым – и проводил научные опыты. Но в лаборатории произошел взрыв, в результате которого он подвергся генетической мутации и принял облик своей любимой домашней крысы. Обширные знания, которыми он обладал, никуда не исчезли. С тех пор Крыса проводил почти всё свое время в логове, упражняясь в боевых искусствах и медитируя, только в исключительных случаях сопровождал своих воспитанников – черепашек ниндзя – на поверхность. Но все-таки главным наставником Леонардо, Донателло, Рафаэля и Микеланджело оставался мастер Сплинтер…

  Леонардо шагнул в спальню и встал на колени – лицом к своему отцу и Учителю, почтительно склонив голову.

– Я вернулся из тропических лесов, мастер. Год испытаний подошел к концу. Я готов к следующему шагу.

  Взгляд Сплинтера, обращенный на Леонардо, лучился любовью.

– Вот ты и дома, сын мой, – с гордостью проговорил он. – Теперь всё, чему ты научился за время своего отсутствия, найдет применение в повседневной жизни. И это будет самым трудным испытанием.

  Он протянул старшему из своих сыновей старинный медальон.

– Ты хорошо потрудился, сынок, и заслужил это.

  Услышав голос Леонардо, Рафаэль вышел из своей комнаты и теперь с завистью наблюдал за происходящим.

– Я скучал по тебе, Леонардо, – сказал Сплинтер, вставая на ноги.

  Леонардо последовал его примеру.

– Я тоже скучал по тебе, отец.

  Они обнялись.

– Меня пугают перемены, которые произошли с твоими братьями с тех пор, как ты покинул родной дом. Их настроение… их душевный разлад… – Сплинтер вздохнул. – Но теперь, когда ты вернулся, у них вновь будет лидер, которого им так не хватало. Ты нужен своей семье. Понимаешь?

– Я … я понимаю, сенсей, – ответил Леонардо, проглотив комок в горле.

  Сплинтер, еще не видя Рафаэля, почувствовал его присутствие.

– Рафаэль, – позвал он. – Твой брат вернулся.

  Рафаэль вошел в комнату, изо всех сил стараясь скрыть смущение. Эх, как неприятно, что Учитель застукал его…

  Братья чувствовали себя неловко, избегали встречаться взглядами.

– Привет, – сказал Леонардо.

– Привет, – отозвался Рафаэль, стараясь не смотреть на медальон брата. – Мои поздравления.

– Спасибо, – кивнул Леонардо.

  Рафаэль замялся.

– Ну, я пошел спать, поздно уже, – наконец изрек он, притворно зевнув, и выскользнул в прихожую.

Глава 5.

Максимилиан Винтерс проснулся среди ночи в холодном поту. Сердце бешено колотилось в груди. Как наяву перед ним мелькали острые когти и оскаленные зубы, рога и клыки, сверкающие доспехи и блестящие лезвия… Кровь лилась рекой, он слышал шум битвы, видел искаженные лица воинов, схлестнувшихся в смертельной схватке…

  Окончательно проснувшись, Винтерс с облегчением вздохнул.

–   Кошмар, – сказал он. – Просто очередной ночной кошмар.

  Он поднялся с огромной, сконструированной специально для него кровати, именуемой Полтрона Фрау. Винтерс оглядел свою комнату и улыбнулся. Ее интерьер – лучшее доказательство совместимости стиля ретро и современного техно. Сверкающие стулья от Рети, кушетка от Свон, шестьдесят светильников от Вико Магистретти… И всё это на фоне стен, искусно выложенных мозаикой итальянского мастера Моса, сочетающей в себе мотивы современного технополиса и изысканные реликвии древнего рода Винтерсов. Небоскреб Винтерс-Тауэр – из затемненного стекла и закаленной стали, творение архитектора Рема Кулхауза, – олицетворял собой деньги, тайну и власть. Как и его владелец, Максимилиан Винтерс.

  После обычной утренней зарядки – комбинации восточных единоборств и американского бокса – Винтерс побрился и оделся. Он покинул личные апартаменты, занимавшие практически весь верхний этаж башни, и вошел в свой офис – огромный кабинет с богатой библиотекой исторических романов и коллекцией военных трофеев и антиквариата. Из огромных эркерных окон весь город был виден как на ладони. Винтерс чувствовал себя его полновластным господином.

  Он отвернулся от окна и нажал кнопку в стене. Вид за окном стал меняться, обзор сужался. Огромный офис медленно заскользил вдоль фасада башни.

  Кабинет Винтерса размещался в лифте. Сколько энергии было вложено в его создание…

***

–   Эй, что со светом? – воскликнул Микеланджело, когда лампочки внезапно погасли, а приборы перестали работать.

–   Без паники! У меня всё под контролем! – отозвался из лаборатории Донателло.

–   Пахнет дымом и горелыми проводами, – заметил Леонардо.

–   Под контролем! Под контролем! – успел прокричать Донателло, прежде чем раздалось внезапное БУМ! Лампочки, вспыхнув на несколько минут, отчаянно замигали и вновь погасли.

  Леонардо и Микеланджело вздрогнули. Мимо них пронесся перепачканный в саже Донателло.

–   Не волнуйтесь! – выкрикнул он на бегу. – Я просто устанавливаю кондиционер. Совершенно не о чем беспокоиться.

  И он скрылся в трубе.

  Здраво рассудив, что Донателло, скорее всего, действительно держит всё под контролем, Леонардо обратился к Микеланджело:

–   Кстати, как дела у Эйприл и Кейси? Я ожидал, что они объявятся после моего возвращения.

  Микеланджело пожал плечами:

–   Мы теперь нечасто видимся. Эйприл много работает… а Кейси, кажется… Ну, не знаю… С недавних пор он изменился. Может быть, никак не привыкнет опускать за собой сиденье унитаза – ведь они с Эйприл стали жить вместе…

–   А как поживает его хоккейная маска?

–   Не знаю, братишка. С тех пор, как на прилавках появился «Ночной Дозорный», я весь в чтении.

  Леонардо вскинул голову.

–   «Ночной Дозорный»? Ты подсел на новый комикс, Микки?

–   Вот ключ к разгадке, – сказал Рафаэль, входя в комнату. Он сунул руку под кушетку и вытащил оттуда альбом Микеланджело, куда тот вклеивал вырезки о «Ночном Дозорном». Наследие супергероя городских новостей, – добавил он, бросая альбом Леонардо. – Достояние верного фаната Микки.

–   Можешь сколько угодно подшучивать надо мной, Раф, – парировал Микеланджело, – но если будешь хорошенько качать мускулы и правильно питаться, то в один прекрасный день, может быть, станешь таким же крутым, как Ночной Дозорный.

–   Мне остается надеяться на это, Микки. Только надеяться… – с ухмылкой ответил Рафаэль. Он откровенно наслаждался тем, что сохраняет свое инкогнито. Особенно ему нравилось водить за нос братьев.

  Леонардо пробежал глазами вырезки. Его лицо выражало недовольство.

–   Этот парень вляпается в историю и навлечет беду на всех нас, – хмуро проговорил он. —

Рисовка и издевательские выходки не могут заменить правосудие. Он слишком занят самолюбованием. Кто-то должен поговорить с этим головорезом начистоту.

  Рафаэль посерьезнел. Он не стал вступать в спор с Леонардо и молча удалился в спальню. «У него это в голове не укладывается, – говорил себе Рафаэль. – Ни у кого не укладывается. Держу пари, что Кейси мог бы понять меня –  когда-то и он был мстителем».

  Рафаэль вошел в комнату и плотно прикрыл за собой дверь. Взгляд его упал на фотографию в рамке, на которой были запечатлены они с Кейси Джоунсом. Рафаэль долго смотрел на нее и представлял, чем сейчас занят его старый друг…

***

  А в этот момент Кейси Джоунс, согнувшись в три погибели, держал оборону в аллее городского парка. Самый разгар хоккейной баталии. Мусорные баки изображали штанги ворот, а расставленные по периметру пакеты из-под молока ограждали площадку.

–   Эй, ты – вне игры! – вопил Кейси.

–   Ничего подобного, Космо-Кейс! – закричал в ответ один из подростков, пробегая мимо. Концом своей клюшки он тянулся к теннисному мячу. Быстрым движением руки мальчишка послал мяч вперед, прямо в мусорный бак. Тот с грохотом перевернулся.

–   Гол! – оглушительно заорал нападающий, победоносно подняв клюшку над головой.

–   Погоди, – ответил Кейси, – игра еще не закончилась.

  В это время на втором этаже высотного дома, который стоял на противоположной стороне улицы, распахнулось окно.

–   Бобби! Обедать!

–   Но, мам, мы только начали выигрывать!– заныл Бобби.

–   Роберт! – строго прикрикнула мать.

–   Пока, парни, – понуро сказал Бобби, разворачиваясь.

–   Эй, арестант! – усмехнулся Кейси. – Желаю весело провести время со своей мамочкой!

  Но его радость была преждевременной. На тротуаре появилась Эйприл, одетая в черный деловой костюм. Она держала в руках белоснежную сорочку и галстук.

–   Ох, Эйприл! – заныл Кейси. – Мы ведь только-только начали…

–   Пожалуйста, мисс О’Нил! – подхватил кто-то из мальчишек. – Можно Кейси останется и поиграет еще хотя бы пять минут? Ну пожа-а-аалуйста!

–   Не сегодня, молодые люди, – сухо проговорила Эйприл. – Мистеру Джоунсу придется на несколько часов притвориться взрослым.

  Кейси знал, что спорить бесполезно. Он подошел к Эйприл, и они вместе зашагали вниз по улице к своему дому.

  Первой нарушила молчание Эйприл.

–   Мне нужна твоя помощь, – сказала она. – Ты должен проконтролировать доставку.

  Настроение Кейси немного улучшилось. Эйприл нуждалась в нем! Призвав на помощь все свои актерские способности, он ответил, подражая Арнольду Шварценеггеру:

–   Итак, фамнужны мой фунтастический мускуль?

  Но Эйприл не оценила шутки. Даже не удостоив Кейси взглядом, она приказала:

–   Надевай рубашку и галстук.

  «С тех пор как Эйприл вернулась… ну… оттуда, где была, – подумал Кейси, – она стала такая встревоженная… словно натянутая струна». Он положил ей на плечо ладонь в надежде, что этот знак внимания не останется незамеченным, но Эйприл продолжала шагать вперед, погрузившись в собственные мысли. Кейси убрал руку, гадая, что бы еще сделать, чтобы наладить их отношения.

  В молчании они пересекли торговый центр, миновали доки Джерси-Сити и подошли к мерцающему огнями небоскребу Винтерс-Тауэр.

–   Мистер Винтерс, пришли мисс О’Нил и ее ассистент, – проговорил в микрофон секретарь приемной.

  Эйприл и Кейси ждали в роскошном холле. Все пространство от пола до высокого сводчатого потолка блистало мраморной отделкой. Пол был выложен плиткой в виде гигантского календаря ацтеков.

  Кейси, одетый в белую рубашку и галстук, стоял в нескольких шагах позади Эйприл. Рядом возвышался деревянный ящик – тот самый, что прибыл на «Святом Филиппе».

–   Ассистент? – пробормотал Кейси, нервно теребя галстук. Он оглядел огромное помещение, заполненное древним оружием, выставленным в стеклянных витринах, и хрупкими на вид вазами на мраморных пьедесталах.

  Из динамика донесся голос Винтерса:

–   Пропустите их ко мне.

  После недолгой поездки на лифте Эйприл направилась к открытым дверям офиса Винтерса. Кейси сгибался под тяжестью ящика, пытаясь угнаться за ней.

–   Мисс О’Нил! – с шутливой галантностью приветствовал девушку Винтерс. – Вы ослепительны. Тридцать дней в дремучих лесах Амазонки – и очаровательны, как всегда.

  Он расцеловал ее в обе щеки, и Кейси почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо.

–   Привет, Макс, – сказала Эйприл. – Это мой… э… друг. Кейси Джоунс.

–   Привет, Крис, как дела? – небрежно бросил Винтерс.

–   Собственно, мое имя… – начал было Кейси.

  Но Винтерс не слушал его.

–   Так как прошло твое путешествие, Эйприл? – спросил он.

–   Нормально, – беззаботно ответила девушка. – Чиновники – взяточники, проводники – предатели. Все повязаны. Все гонятся за деньгами.

  Эйприл и Винтерс рассмеялись. Кейси теребил ворот рубашки – он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

–   Но игра стоила свеч, Макс, – сказала Эйприл и после небольшой паузы объявила: – Я нашла его. Четвертого генерала.

  Винтерс улыбнулся. Эйприл повернулась к своему спутнику:

–   Давай лом, Кейси.

  Эйприл быстрым и точным движением вскрыла переднюю стенку ящика. С глухим стуком деревяшка упала на пол.

  Винтерс подошел ближе, а Эйприл и Кейси посторонились, пропуская его.

–   Слава богам, – прошептал Винтерс. Он не сводил глаз с того, что находилось внутри ящика. Это была двухметровая фигура, выточенная из гранита и обсидиана, – воин, облаченный в доспехи, стилизованные под орлиное оперение. Винтерс провел рукой по его шлему.

–   Макс, могу я задать тебе один вопрос? – решилась Эйприл.

–   Да, конечно, – ответил Винтерс, не сводя глаз с каменного изваяния.

–   Я очень благодарна тебе за предоставленную возможность, – начала Эйприл. – Если бы не ты, я бы так и продавала по мелочам антиквариат… Но я должна спросить… Откуда такая привязанность именно к этим произведениям искусства? До нашей встречи я никогда не слышала легенду о Яотле.

  Винтерс отошел от статуи. Он не смотрел на Эйприл и Кейси, его взгляд был устремлен на доспехи, развешанные по стенам.

–   Хорошо, – сказал он. – Позволь рассказать тебе одну историю…